Текст книги "Второй шанс (СИ)"
Автор книги: К. Лопухов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
– Ладно, так и быть, отдыхай сегодня весь день. А то знаю я Ольгу, ей бы только кого-нибудь к чему-нибудь припахать.
Ну а тут, как говорится, не поминай Злого всуе, придёт ведь. И как раз, когда Виола заканчивала выписывание справок, в медпункт заявилась наша вожатая.
– Так, – заявила она с порога, – Двачевская пока в гипсе...
– Если бы это был пошлый гипс, – елейным голоском прокомментировала гомунукла, – она бы сейчас лежала под тройной дозой морфия и всё равно выла от боли. И продолжалось бы это минимум месяц. Но это если бы найти очень хорошего хирурга. Я знаю пару таких в Москве. Один работает в ГРУ, второй... короче, тебе достучаться до него будет ещё труднее.
– А ты?
– Надоело работать методами, узнав о которых доктор Менгеле[3] побежит сдавать меня в Нюрбергский трибунал. Но кто ж знал-то, что сопровождать группу ГРУ на выезде спокойнее, чем приглядывать здесь за пионерами!
– Ладно, Два Че... вская ещё болеет. А Персу...
– Вот! – гомунукла поставила на моей справке финальную печать и сунула её под нос вожатой.
– Виола! – возмутилась Ольга Дмитриевна.
– Оля! Кто из нас врач?
Вожатая заткнулась, но всё равно смотрела на врачиху с сомнением.
– Вот и не мешай мне спасать тебя от тюрьмы.
Ольга Дмитриевна какое-то время сверлила гомунуклу взглядом, но в конце концов сдалась:
– Ладно, тебе виднее. Но на сегодняшний костёр...
– Ха! Как будто кто-то сможет их удержать. Но чтобы потом не пришлось нести их обратно на руках, до ужина их не трогай.
На это вожатая только гордо фыркнула и удалилась. А я уточнил:
– Всё так плохо?
– Да нет... наверное, – отмахнулась гомунукла. – Но чтобы вечернее мероприятие было вам не в тягость, сейчас лучше не напрягаться. Всё! Идите! У меня и без вас дел хватает.
Не то, чтобы я хотел задерживаться, но не задать вопрос не мог:
– А вы и правда работали с нашим ГРУ?
– Правда, правда. И, кстати, они очень активно лазают в Паутину[4]. А подробности при случае спрашивай у Одноглазого. Всё, идите наконец.
Алиса горела любопытством, но я предпочёл не раздражать лишний раз гомунуклу и утащил Два Че на свежий воздух. И как только мы вышли, она тут же набросилась на меня с вопросом:
– Ну, теперь рассказывай, что опять не так?
Я задумался. Что конкретно рассказывать? Нет, то, что я расскажу ей всё – не вопрос. Но что рассказывать вотпрямщаз? Учитывая что эта химера мне нужна, прежде всего для того, чтобы сохранить саму Алису, но держится эта химера большей частью на иллюзиях тех, кто её населяет. И любая неосторожная мысль может наделать тут делов больше, чем рота буйных Шуриков с титановыми ломами. Алиса же восприняла мою задумчивость как нежелание делиться информацией и уже начала рассуждать на тему, что если я не хочу ей говорить...
– Хочу, очень хочу! – перебил я её. – Но...
И тут что-то в моём сознании переключилось. Я отбросил всю логику и связность того, что собирался объяснять и начал с главного:
– Меня волнует Лена.
– А что с ней может случиться? – в голосе Два Че слышались раздражение, разочарование и... нотки ревности?
– Я её боюсь, – честно признался я.
Тут Два Че споткнулась на ровном месте и мне пришлось её ловить. В результате мы стояли лицом к лицу, я держал её за талию, а она положила здоровую руку мне на плечо.
– Это шиза, круче чем у Шурика. Но ты колдун и сейчас говоришь серьёзно. Значит знаешь что-то такое, чего никто не знает.
В ответ я кивнул и спросил:
– Где бы посидеть, чтобы никто не мешался?
– А пошли на лодочную станцию!
Услышав это я вздрогнул. Алиса рассмеялась:
– Да брось ты! Всё уже прошло. А там действительно здорово.
Я слегка наклонился к ней и коснулся губ. Она ответила и это было совсем не так, как после карточного турнира.
И вот мы сидим в тени на дебаркадере, свесив ноги в воду. Тень здесь будет всю вторую половину дня, а конкретно эта сторона пристани повёрнута так, что вся суета лодочной станции и пионерского лагеря осталась за спиной и нас окружает тишина и покой.
– Ну и? – настойчиво вопрошает Два Че. – Я понимаю, Лена не сахар, но не настолько же!
– Ещё хуже, – говорю я. – Ты уже поняла, что «Совёнок» это не нормальный пионерский лагерь?
– Да уж! Колдуны всякие, тайные общества, инопланетяне... Не удивлюсь если мы вообще не на Земле...
– На Земле, не волнуйся. Только от этой Земли существует один только этот «Совёнок»...
– То есть как?!!!
– Потом объясню. Сейчас важно другое. Я боюсь за тебя.
– А я-то тут при чём? И какое это вообще имеет отношение к Ленке?
– Здесь действуют очень могущественные силы. И одной из этих сил необходимо взять меня под контроль. А Лена – инструмент этой силы.
– Короче, она сейчас из кожи вон полезет, чтобы отбить тебя у меня. Но ведь тут всё зависит от тебя, не так ли?
– А знаешь какой самый надёжный способ отбить парня у лучшей подруги? Утешать этого самого парня на похоронах этой самой подруги.
– Ленка? Нет! Она...
– Даже в нормальных условиях я бы за неё не поручился. А здесь всё совсем ненормальное.
– Ну хорошо. И что же делать?
– Во-первых, будь очень осторожна. Во-вторых, постарайся больше не злить Лену...
– Щаз! Если она себе что-то втемяшила, то будет за тобой по пятам ходить, над душой стоять, но проследит, чтобы я сделала по её. Нет, тут можно только отшить, резко и грубо. Пообижается сколько-то, и успокоится.
– Это было бы в нормальных условиях, а здесь...
– Все не нормально, я понимаю.
– Вот если бы как-то заставить её подумать, что я не тот кто ей нужен...
– Даже не думай! – сказала Два Че очень резко.
– О чём? – удивился я.
– Ты понял. О том, о чём говорили утром.
– Я даже и не думал! – возмутился я совершенно искренне.
– А ну ка, посмотри мне в глаза!
– Я тебе обещал, – ответил я очень серьёзно. – Но если ты мне не веришь, то знай, если я применю это заклинание, эта сила побеждает. Хотя бы потому, что в конечном итоге получится то, что я видел в своём видении.
Алиса сначала потупилась, потом встряхнулась и решительно заявила:
– Я тебе верю! Но и ты поверь мне. Я поняла всё что ты сказал и сама разберусь с Леной.
– Хорошо, но я всё равно буду рядом и буду приглядывать. Страховать тебя на всякий случай.
На этом нас ловит Виола и пинками выпроваживает на солнышко, напутствуя рассуждениями о малолетних обормотах, которые даже в жаркий день найдут где простудиться. Ну, на солнышко, так на солнышко. Заходим ко мне, где я беру бумагу с карандашами и возвращаемся на лодочную станцию. Я до ужина рисую, а Два Че молча сидит рядом и наблюдает за этим процессом. Идиллия. Интересно, а она согласится позировать мне в образе нимфы?
Ближе к ужину к нам припрыгивает Пакость. Какое-то время она наблюдает, как я рисую, но ей это быстро надоедает и она начинает вываливать нам лагерные новости. Оказывается, пока мы тут предавались безделью, Лена развила бурную деятельность. Она успела перегрызться с Мико, с вожатой и даже со Славяной. Но в последнем эпизоде получила такой отлуп, что птичкой улетела в библиотеку, где Женя её утешает. А ещё, оказывается, всю вторую половину дня девочки таскали какие-то мешки. Значит торт таки будет. Таки надо держать Пакость на коротком поводке. Не хочу чтобы её наказывали. Ибо что-то подсказывает мне, что награда за правильное поведение исправит её намного лучше, чем самое суровое наказание.
Подходим к столовой. На ближних подступах из засады выскакивает Лена и вцепляется в Алису как клещ в... нежную кожу. У врат Рая, в смысле, столовой, неусыпным стражем стоит Ольга Дмитриевна. Она смотрит на нас укоризненным взором, но поделать ничего не может и мы свободно вступаем в этот храм общественного питания, находящийся под временным управлением мастеров Дворца Сияющего Принца.
На ужин дают треску, запечённую каким-то хитрым способом, к ней прилагается варёная картошка и слегка обжаренные листья шпината. И всё это полито ароматным таким подсолнечным маслом. На какое-то время забываю обо всём окружающем. Алиса и рада бы присоединиться ко мне, но у Лены совсем другие планы. Она сейчас необычайно вежливая, покладистая и претендует на всё внимание подруги. Два Че это несказанно злит и она довольно быстро тявкает «подруге»: «Дай поесть-то!». Нурглитка несказанно обижена и обескуражена – как же! Общению с Ней предпочли какую-то рыбу с картошкой – но быстро глотает обиду и позволяет себе только нейтральный вопрос:
– Ты же всегда не могла терпеть рыбу! Что случилось-то?
– Не знаю... Но здесь как-то так готовят...
Угу. Знали бы вы, кто здесь готовит... Думаю, они и простое пюре могут сделать так, что на него подсядешь как на наркотик. Но Лене это, кажется, всё равно и она равнодушно пожимает плечами:
– По мне так рыба, как рыба.
На этом даже Пакость слегка подавилась. А я вот совсем не удивлён: нурглиты, они такие нурглиты! Их мирскими радостями не заманить! Долг, Порядок, Превозмогание и Жертва – вот смысл их существования. Существования, ибо нельзя ЭТО жизнью назвать. Алиса, кстати, воспринимает слова «подруги» абсолютно равнодушно, видать привыкла. Сама же Лена после этой перепалки затихла на время и мы можем спокойно наслаждаться ужином. А я, презрев все соображения конспирации, наклоняюсь к Алисе и тихо говорю:
– Когда ужин закончится, держи Ульянку. Крепко.
Два Че смотрит на меня прищурившись, но молча кивает. Пакость возмущённо восклицает: «Эй! Вы что там секретничаете?». Лена сидит поджав губы, но помалкивает.
Но вот ужин закончен и вожатая подзывает всех к себе. Мы с Алисой занимаем стратегическую позицию по бокам от Ульяны, Лена вьётся где-то рядом.
– Сегодня, в честь чудесного спасения Шурика, нам испекли большой торт! – громогласно объявляет вожатая.
Пакость бросается вперёд, но мы успеваем её перехватить.
– Стоять, солдат! – командую я.
– Ну! – возмущённо надувает губки Пакость.
– А сейчас ты спокойно возьмёшь тарелочку с ложечкой, чинно подойдёшь к Ольге Дмитриевне и получишь свой кусочек торта.
– Почему?! – продолжает возмущаться Пакость.
– А ты сделай так и посмотри на её лицо, – советую я.
Алиса сдавленно хрюкает, Ульяна удивлена, но идёт выполнять распоряжение, Лена смотрит на нас с явным скепсисом и осуждением. Так мы и выстраиваемся в очередь за тортиком: Ульяна, Алиса, я и замыкающей – Лена. Ульяна с демонстративно-смиренным выражением на лице протягивает вожатой свою тарелку. Та не сразу опознаёт, кто это перед ней, а опознав начинает мучительно медленно соображать: Что это? Почему так? И чем это ей аукнется? Алиса еле сдерживает смех, а Пакость, подтверждая своё звание, смотрит на вожатую невинными глазами и смиренно ждёт торта. Наконец Ольгу Дмитриевну отпустило и она оделяет Ульянку тортиком. Та же, невинным таким голоском, уточняет:
– А чудеса у нас Семён творит?
– А? – булькает ещё не отошедшая от предыдущего шока вожатая
– Ну вы же говорите: «Чудесное спасение.». Значит наш Семён творит чудеса.
Вожатая смотрит на Ульяну так же, как смотрела на меня, прежде чем послать в катакомбы. Но, увы, Ульяну послать сегодня вроде как и некуда, да и гомонукла, похоже, сумела таки популярно объяснить, чем на самом деле закончился наш поход и что должно было случиться, не будь там Семёна, потому вожатая глотает обиду и сквозь зубы признаёт:
– Да, Семён вчера возглавил спасательную экспедицию. И хотя по ходу они понесли некоторые потери, вот, Два Че... вская до сих пор в гипсе, Шурика удалось вернуть в лагерь.
Ай-ай-ай, Ольга Дмитриевна! Я и раньше предполагал что ты не очень-то и педагог, но чтоб настолько?! Ведь «Хогвартс славен своими выпускниками». Учитель славен достижениями своих учеников и если ты настолько ревнива к их успехам – нечего тебе делать в педагогической отрасли. Мне, правда, на это откровенно наплевать, а вот Два Че возмущена и рвётся в бой:
–Да если б не Семён, мы бы в этой шахте так и остались!
Ольга Дмитриевна тихонечко скрипит зубами, но в конце концов выдаёт более-менее нейтральное:
– В любом случае всё хорошо, что хорошо кончается. Шурик снова с нами, а Алиса скоро будет опять здорова.
На этом Алиса подсовывает ей свою тарелку и вожатая оделяет её почти на автомате. А вот меня награждает весьма неприязненным взглядом. Ну а нас-то по што?
Возвращаемся всей компашкой за свой столик и приступаем к пожиранию торта. Я окликаю Ульяну:
– Солдат!
– Йа!
– За проявленную выдержку, а также здоровую инициативу и фантазию в деле доведения вожатой до белого каления, объявляю благодарность от лица службы. А также присваиваю очередное звание: Старшая мелкая пакость!
– Служу Советскому Союзу! – Ульянка козыряет ложкой. И тут же уточняет: – А почему не крупная пакость?
Сокрушённо качаю головой:
– До крупной ещё не доросла. Надо совершенствоваться.
– Хорошо! Буду работать над собой! – бодро отвечает Пакость и возвращается к пожиранию торта.
Алиса ржёт в кулачок, а Лена смотрит на нас с удивлением. Кажется она только что поняла, что что-то в этом мире не понимает. Серьёзный шаг вперёд в саморазвитии.
Подваливает Шурик. Как обычно подтянут, собран и так и хочется сказать: «До синевы брит.», но до первого бритья нам ещё целых три, а то и четыре счастливых года. Но вот в отсутствии очков он смотрится несколько необычно и как-то... беззащитно?
– Семён... Алиса... э... спасибо что вытащили меня!
В ответ спокойно пожимаю плечами:
– Для того и друзья. А чего ты туда полез-то?
– Ну... нам не хватало кое-чего для робота, а под старым лагерем есть атомный бункер. Вот я и подумал, может там посмотреть?
– Ну, хоть нашёл?
– Не знаю. Помню как спустился в подземелье, потом очнулся в медпункте...
На этих словах Шурку передёрнуло. Я успокаивающие кивнул ему:
– Ну и не вспоминай. Лучше будет. А если снова намылишься в такой поход, предупреждай кого-нибудь: куда идёшь и когда думаешь вернуться. А то ведь вчера тебя и правда чудом нашли: Электроник нашёл твой ботинок у Старого лагеря, тогда мы пошли туда искать. Если б не он, ты б там до сих пор сидел.
Шурик на это побледнел и судорожно сглотнул.
– Ну это, я пойду, пожалуй... И это... Я ничего не помню, но, говорят, я неадекват был... так что, если я что такое творил...
– Забей, – успокаиваю его я. – Со всяким может случиться.
На этом Шурик отчаливает, а я делюсь тяжкой мыслью:
– Вообще-то, за то что случилось с Команданте, придушить надо меня.
– Душить не буду, – милостиво кивает головой Два Че, – но когда мне захочется тебя поколотить, я тебе напомню.
Лена сидит поджав губы и в конце концов не выдерживает:
– Не, ну прям идеальная любящая семейка! Ещё Ульянку дочкой прописать и можно на обложку «Работницы»!
Подкол понятный, с расчётом на расхожие стереотипы. Но, где я, и где эти стереотипы? Потому и отвечаю совершенно прозрачным намёком:
– А что? Идея хорошая.
– Это можно рассматривать как официальное предложение? – нежным голосом уточняет Два Че.
Отвечаю предельно серьёзным тоном:
– Зависит от того, как ты сама к этому относишься.
Два Че смотрит на меня с прищуром и медленно и столь же серьёзно отвечает:
– Я подумаю.
– Время пока есть, – киваю я.
На это Алиса встрепенулась и явным подозрением уточняет:
– Пока?
В ответ пожимаю плечами:
– Ну... не хотелось бы ждать до 50.
– Не беспокойся, я сообщу тебе раньше, – с хитрецой в голосе отвечает Два Че.
– Главное не слишком рано, а то ценить не будет, – елейным голоском встревает нурглитка, но видно, что она едва сдерживает раздражение.
А Ульянка блуждает совершенно обалделым взглядом между нами тремя и покачав головой выдаёт:
– Не. Что-то я тут точно не понимаю...
На этой высокой ноте вожатая решает что пора и призывает всех выступать в поход. По пути, тихонько пожав мне руку, Алиса позволяет «подруге» себя утащить. Лоли тоже куда-то слиняла и к моменту подачи команды: «Построиться парами!», я оказываюсь один. Ольга Дмитриевна строго следует сценарию и назначает мне сопровождающей Женю. Я желанием общаться не пылаю, потому и храню молчание. Библиотекарша наоборот, оказывается на удивление коммуникабельной:
– Ну и что у тебя с Два Че?
– Опыт Электроника показывает, что называть её так в публичном месте – прямой путь к получению травм, мало совместимых с жизнью...
– Вроде наш Железяка пока...
– Ты не видела, в каком виде он забрёл в медпункт после вразумления.
– Но тебе-то не грозит. Говорят, сегодня ночью ты её хорошо утешал. Девушка так стонала, так стонала...
– Надо же... – удивляюсь я, – как всё можно переврать! А что ещё говорят?
– Все удивляются. Наша вожатая как кого поймает за поцелуйчиком, так сразу зверствует, а тут ты её к Пакости прогнал, стоны всю ночь, а она на вас только косо посматривает и молчок.
– Так она ещё в лесу не была... – начинаю я, но Женя меня перебивает:
– Не заговаривай зубы. Колись, что у вас там было?
– А что было? Команданте решила сыграть в героя и сама уколоть себе морфий. Хорошо я вовремя проснулся и всё сделал.
– Морфий?
А я задумался: Что-то соврать придётся, но вот что и как? Ладно, попробуем:
– На самом деле что-то покрепче. Её там в шахте так зацепило, что еле дошли до лагеря. В конце концов выяснилось, что травма не то, чтобы тяжёлая, но очень болезненная. Виола всё обработала, завтра Команданте будет уже боеспособна, но первое время пришлось колоть ей обезболивающие. И очень серьёзные. Собственно для этого я и остался.
