Текст книги "В Каталонию (СИ)"

Автор книги: К. Донских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

21.

Правда – это нечто такое,

что каким-либо образом может кого-либо дискредитировать.

Г. Менкен

В парке Гуэль царила весенняя и радостная атмосфера: солнце пробивалось сквозь густые рощи пиний и пальм, небо пестрило почти прозрачными облаками.

Как колокольчики, повествующие о начале спектакля, звучал детский смех. То, отдаляясь, то приближаясь, этот смех окружал со всех сторон, по мере того, как малышня носилась вокруг извитых дизайнерских скамеек, на одной из которых сидел Андрей Лукенко.

Он просматривал газету, которую оставил седой мужчина десять минут назад на той самой скамейке. От нечего делать он перелистывал страницу за страницей, ругая себя за то, что не учил порядком испанский в вузе.

Газета была цветная, и он, как маленький ребёнок, изучал картинки. В основном, мелькали знакомые политические лица, футбольные игроки и вот – его-то он знает точно – Энрике Иглесиас.

Когда Андрей был в Доминикане, в Пунта-Кане тоже везде висели плакаты, восхваляющие его концерты и повествующие о скором приезде кумира. В общем-то, ничего удивительного, если считать, что он поёт испанские песни.

Андрей долистал до гороскопа и анекдотов.

«Неужели, и в этой стране они печатают рубрику астрология? Возможно, это массовое помешательство на звездах и их характерах.»

А ведь он и сам в это верил. Вчера он поймал себя на мысли, что все Стрельцы любят хвастать. Зашел в социальную сеть и сделал выборку по дате рождения, так как искал старого друга, о котором внезапно вспомнил.

Почти все профайлы пестрели изображениями с модными авто, людей в солнечных очках известных брендов и панорамами морей и океанов. Конечно, эта была субъективная точка зрения, но он также полагал, что все Овны – упрямые создания, пластом лежащие, но не впускающие в свой мир идеи, отличающиеся от их собственных. Все это, конечно, являлось условностью, как и вера в китайские и восточные календари. Но разглядывать и судить чужие характеры всегда было чертовски интересным.

«Вот и он, – подумал Андрей, когда заметил приближающегося Серафина Родина, – значит, обаяние Скорпиона скорее работает, чем не работает. Очаровал же секретаря. Поделилась белокурая испанка, куда любит сходить погулять шеф. Или её лучше назвать билингвом – по-русски говорит хорошо и испанский свободный. Вот бы мне так!»

– Здравствуйте! – Андрей встал со скамейки и направился навстречу Серафину. Родин обернулся вправо и влево, пытаясь увидеть кого-нибудь за своей спиной. Но понял, что обращение направлено к нему, так как никого рядом не оказалось.

– Вы меня знаете? – спросил он удивленно и указал пальцем на самого себя, все ещё стараясь увидеть стоящего за его спиной человека.

– Вас знают многие, – улыбнулся Андрей и протянул руку с завернутой по локоть рубашкой, – и это счастливая случайность встретить вас здесь – совершенно одного и… – он посмотрел на свободные руки Родина, не занятые по обыкновению фолдерами и другими бумагами, – явно совершающего прогулку.

– Мерсéдес? Это она вам сказала, где я? – Серафин причмокнул и перевел взгляд куда-то вверх.

Выдавать союзников было не в привычке Андрея, и он тут же придумал байку о том, как ждал Серафина тут с самого утра, предположив буквально, что тот может пойти прогуляться по красивейшему в этих местах парку, тем более что тот находился недалеко от его офиса.

– Вы репортер? Что вам нужно? – спросил весьма раздраженно Серафин.

– Я работаю на вашу компанию «ЯхтСтройТехнолоджис», – защитился Андрей, чувствуя момент, в который легко соскочить с крючка. – Вы извините, что я вам помешал пройтись по парку. Наверно, редко выпадают такие случаи? Кхх-кх-кх, – откашлялся он, чувствуя, что зря лезет так глубоко.

– Давайте по делу, – отчеканил Родин в своей обычной манере и присел на лавочку, на которой недавно сидел Андрей, – что вас сюда привело? И кстати, – он изменил тон на более удивлённый и умеренный, – даже не надейтесь, что я вам оплачу дорогу или гостиницу, что вы там ещё заказали…, если вы по этому поводу. Видите ли, многие хотят со мной встретиться и, бывало, доезжали до самой Барселоны, чтобы показать мне лично свои проекты. У меня есть уполномоченное лицо в Москве. Он в этой сфере больший профессионал, я всё равно сначала спрошу у него, подходит чертеж или нет.

– Вы меня не поняли, – попытался утихомирить его Андрей, – я не собираюсь показывать вам свои проекты. Хотя без лишней скромности могу считать их неплохими, – в кошачьей манере заявил он.

– Что же вам нужно?

Серафин присел на скамейку.

– Речь пойдёт об убийстве вашего друга.

Родин вскочил со скамьи, как будто по ней проползла ядовитая змея.

– Кто вы?

– Меня зовут Андрей… Лукенко. Я много времени проработал бок о бок с Виктором Шемякиным. Я его личный помощник и заместитель.

Дальше Андрей поведал историю о том, как произошёл несчастный случай с Роберто Касьясом.

Он рассказал, как его самого заманили в ловушку. Как он вместе с Шемякиным должен был проводить презентацию, но недоброжелатели хотели этого избежать.

По плану Левина, его «подставная утка», которая до сих пор работала секретарём в компании, должна была соблазнить Лукенко и подмешать тому октаболлин – вещество, которое нашли в крови у Касьяса. А на следующий день дать его Виктору, чтобы тот уснул и сорвал тем самым сделку.

– Октаболлин действует щадяще. Со стороны может показаться, что человек устал и решил вздремнуть. А что о таком работнике подумает партнёр? Как минимум, обидится за не радужный приём,как максимум – порвет с таким нерадивым деловые обязательства. Кириллу было необходимо их поссорить.

Что он готовил после, оставалось загадкой. Изначально предполагалось, что смертельного исхода не должно быть ни у кого из жертв заговора, так как лекарство являлось не смертельным.

А о побочном эффекте, вызванном в момент наступления аллергической реакции, заговорщики узнали лишь в день смерти испанского ценителя яхт.

Никто из них и не предполагал, что дело примет такие обороты. Андрей рассказал, как Анюта Черчина соблазнила его, напросилась к нему домой, а он случайно застал её за действием, которое должно было лишить его сознания на энное количество часов, коих явно хватало для того, чтобы проспать презентацию.

Он вытряс из неё всю правду, и она со слезами умоляла её простить, объясняя ему совершенно идиотские, на его взгляд, причины – ей нужны были деньги, и поэтому она решила пойти на преступление. Кирилл платил ей за любую информацию.

Оказалось, что он сперва пытался изжить Шемякина более либеральными способами: менял чертежи, высылал ложные факсы о переносе встреч с важными клиентами.

Конечно, Черчиной не всегда представлялось возможным справиться с объемом «секретарской» работы, тем более что Виктор загружал её, бывало, до полуночи, когда на носу висели выгодные сделки. Поэтому не только Черчина помогала Левину вернуться на пьедестал. Были и другие люди, работающие на Левина в инженерном блоке.

– Но с чего Левин решил, что его план удастся? – спросил Серафин. – И что, задвинув Виктора на задние ряды, как не справляющегося со своими должностными обязанностями руководителя, он получит потерянную должность?

– Вы, кажется, сегодня принимали у себя Кирилла. И, насколько мне известно, тот вышел из офиса совершенно довольный.

– Так-то это так…, – смутился Серафин, до сих пор удивляющийся, насколько парню, сидящему подле него, удается так быстро сыпать фактами. – Как я могу быть уверен в том, что вы не подставляете Кирилла? Почему я должен вам верить? Может это вы все подстроили с отравлением…

Андрей не повел и бровью, а лишь рассказал, как заставил Анну Черчину отменить зловещий план, одуматься и уйти работать в другую компанию. Даже обещал помочь той с трудоустройством. Но в назначенный день на презентации неожиданно возник сам Левин и буквально заставил студентку подмешать галлюциноген своему противнику. – Никто не думал, что он там появится. Какой дурак! Видимо, совсем обессилел от зависти, – причмокнул Андрей, рассказывая, казалось бы, неправдоподобную историю для слуха Серафина.

– Он буквально вырвал из её рук злополучную чашку, но перепутал в суете с другой – совершенно такой же.

Чашки с кофе Аня должна была отнести в переговорную. Она так и сделала, как только нужное количество чашек оказалось на подносе. Левин лишь указал, которую она должна была поставить перед Шемякиным.

– Но откуда вы все это знаете? Вы что, присутствовали при том, как они подсыпали лекарство в чашку? Вы же сказали, что отговорили девушку от преступления.

– К сожалению, это единственное, от чего я кусаю локти. Если бы я знал, что все так обернётся…. Мне и в голову бы не пришло, что после столь эмоционального разговора, который состоялся у меня с этой девицей, она не выбросит этот галлюциноген к чёртовой матери! – вспылил Лукенко, и Родин заметил багровые пятна, как будто лёгкая рука художника поставила их осторожными мазками на лицо Андрея. – Мы договорились, что меня не будет на презентации – таким образом Левин должен был удостовериться, что я в отключке после его приказания.

– Серафин , ну, вы же понимаете, насколько глупыми могут оказываться женщины, когда буквально бросаются с головой в денежные купюры или хотя бы в не материализованные мысли о них. Я сейчас говорю об Анне… Видимо, она забилась в истерике, боясь, что если сейчас пойдет наперекор Кириллу, то может быть уличена во всём. Но это не помешало ей набрать мой номер телефона и рассказать о случившемся. Она испугалась, и этот испуг будет стоить ей дорого, потому что она была единственной в офисе, кто мог предотвратить страшный конец. Не подумайте, что я её в чем-то защищаю… Моя вина в этом деле значительная – я должен был непременно присутствовать на продаже, но я решил, что игра стоит свеч, и совершил тем самым непоправимую ошибку.

– Значит, зря мы её отпустили, – буркнул себе под нос Родин.

– Что, простите?

– Да, так…

– Что вы намерены теперь делать? Зная всю правду, – спросил после пятиминутного молчания Андрей.

Но ответа не последовало.

22.

Виктора Шемякина ждал дома сюрприз. Сразу же после возвращения из зоопарка всей семьей, на пороге его застал телефонный звонок. Он успел буквально вырвать трубку с базы, когда автоответчик записывал следующее послание: «Виктор Геннадьевич? Это Антон. Мы встречались с вами вчера утром. Думаю, нам нужно ещё кое-что обсудить. Жду вас в том же месте завтра в 10:00. При входе стоит телефон, наберите на нем внутренний номер 567, я отвечу.»

Поднеся трубку к уху, он понял, что это был весь разговор – на другом конце трубки послышалось знакомое частое «пи».

Приехав в ФСБ на следующий день, он был приятно удивлен, что разговор состоится не в камере допроса, а во вполне уютном офисе. Это оказалось светлое помещение с кремовыми стенами и высокими растениями у стола – замиокулькасом и драценой компакта. Последняя была похожа на маленькую пальму.

Слева на стене висели грамоты и награды различных величин, полученные самим Антоном и его (как Виктор узнал позже) отделом в целом. Справа висел ковёр, судя по всему, шелковый – с изображением китайских домов с загнутыми углами крыш и далеко выступающими свесами.

Посреди помещения, как положено, сидел тот самый Антон, с кем привелось беседовать вчера в более тяжком для общения месте.

– Я думал, что всё Вам рассказал, – сказал неловко Виктор, и выражение его лица приняло слегка озабоченный вид.

– Да, но в деле появились новые подробности. Расскажите мне о своих взаимоотношениях с Кириллом Левиным. Как долго Вы его знаете?

Виктору стало интересно, какое отношение в этом деле имеет бывший руководитель «ЯхтСтройТехнолоджис», но тут же опешил, припомнив мужчину, появившегося совершенно из ниоткуда в момент смерти Касьяса. «Конечно! Это был Левин! Отрастил бороду, вот я и не понял сразу…» Теперь он точно вспомнил. «Неужели он имеет ко всему этому отношение…»

– Вы видели Кирилла Левина на презентации в день гибели испанского покупателя? – перевел вопрос Антон в другое русло.

– Дда.. – неуверенно заговорил Виктор, – я ещё удивился, что он там делал…и кто его туда впустил. У него не должно было быть пропуска в здание. Вы хотите сказать, что он может иметь отношение к смерти Роберто Касьяса?

– Скажите, как долго Вы знаете Левина? – переспросил его Антон, не обращая внимания на понятные догадки бизнесмена.

– Пять, семь лет, может, дольше… Приходил к нему на собеседование, когда ещё не работал в компании. Он раньше ею руководил.

– Вы можете утверждать, что между вами могут быть какие-то разногласия? И были ли они раньше?

– Нет… то есть да. Но очень давно.Я же сместил его, получается, тогда, когда занял руководящую позицию в «ЯхтСтройТехнолоджис», но навряд ли он бы копил злобу длительный срок, – ухмыльнулся Виктор. – Или мог бы? – посмотрел он на абсолютно серьёзное лицо офицера.

– Но даже если это и так, то Роберто Касьяс здесь явно ни при чём, – всё тем же удивленным голосом заявил Шемякин.

Антон встал и походил некоторое время взад, вперед. Потом неожиданно сказал:

– Вы можете идти.

23.

– Какой план, Гарри?

– Хорошо. Нам нужно кое-что найти. Спрятанное здесь, в этом замке.

И это поможет нам победить.

– Ясно. И что это?

– Мы не знаем.

– Где оно?

– Этого мы тоже не знаем. Я понимаю, сведений мало…

– Их вообще нет.

«Гарри Поттер и Дары Смерти.2 часть»

Такое могло бы случиться в маленьком городке, в котором все друг друга знали и здоровались, пожимая руки, ну, или хотя бы кивали головами и улыбались в ответ.

Случись в маленьком городке загадка или тайна – она бы развеялась, как пыль, на следующий день. Или через день.

В таких городках вообще редко встречаются неразрешимые вопросы и загадки, потому что сторожилы таких городков – бабушки-пенсионерки. А уж они-то найдут пути решения очередного ребуса, будь-то сложные взаимоотношения влюбленных, уход молодых в армию, невесть откуда взявшаяся беременность – да, в общем, невесть что, – бабушкам-то уж точно всё под силу. Да и не только бабушкам – дедушки тоже не лыком шиты и развяжут гордиев узел проблем и заговоров – в маленьком-то городке.

А что касается большого города с населением больше десяти миллионов?

(Для сравнения – во всей Словении живут не более двух.)

Как в таком муравейнике, например, случайно встретиться? Здесь, если и скажешь слово «здравствуй», то обязательно тому, кто связан с тобой по работе, учёбе, увлечениям наконец. Но не случайному пешеходу. Потому что их миллионы – они идут сплоченным составом по улицам и бульварам, а лица у каждого, как у терминатора, – скупые на эмоции и безжизненные. Попробуй такому сказать «Здравствуйте».

На такой источник размышлений Алексея – гражданского мужа Лены Ярис – навёл его разговор с начальником. Хоть Хорин и представлялся ему лучшим в своей сфере, и Алексей имел колоссальные заработки благодаря ему, сейчас задача, разрешение которой поручил его собственный наставник, казалась Алексею непосильной.

Как можно было отыскать человека без имени и без адреса в городе-миллионнике?

«Вот тебе ориентиры во внешности. В социальных сетях всегда под фейковыми страничками. Другого фото нет. Говорят, бывает часто в кафе-баре «Белый Конь». В руках он держал два изображения, снятые камерой наблюдения. Картинки были размыты, и понять очертания лица почти не предоставлялось возможным. Скорее всего, распечатки предоставили знакомые Сергея из полиции.

…Найти то – не знаю что. Лишь потому, что кто-то написал о Жеребцове, и статью удостоили вниманием в газете. Теперь из-за этой статьи они будут работать как частное сыскное агентство, вместо того, чтобы заниматься привычными для юристов делами.

И почему Хорин не попросил кого-нибудь из полиции заняться этим?

В руках Алексей переминал чёрно-белый «портрет» мужчины. Короткие волосы, бритые под несколько миллиметров, обходили стороной лысеющие по бокам «эрудированные» стороны лба; брови были густыми и нависали над узкими глазами, посаженными друга от друга ни широко, ни узко. Нос был маленький и прямой, губы тонкие и широкие. На обратной стороне листа А4 были даны точные описания мужчины, которому должно было быть на вид около 35 лет. Среднего телосложения, он должен был оказаться чуть ниже самого Алексея.

Хорин рассказал, что тот работает «блогером» и журналистом, и подписывается исключительно псевдонимом – Лукас Белый. Наверняка, основной заработок получает через вполне приличную газету, но, по неизвестным причинам, нигде официально не трудоустроен. Вот и трудно его найти.

Крупные издательства не открывают сведений о собственных «инкогнито», подписывая статьи именем кого-то, официально на них работающего.

Некоторые издательства платят ему хорошие деньги за предварительно опубликованные статьи в интернете. Но организации всегда разные, и найти «рассказчика» так же сложно, как отыскать Пугачёву в московских ресторанах.

Но Хорин платил пять тысяч долларов за работу, и это не могло не оживить интерес к искомому объекту. Тем более, Лукаса видели в одном и том же кафе не раз.

Но кое-что ещё всё же не могло не раздражать Алексея. А именно то, почему Хорин не рассказал ему о подробностях дела. Что за конспирация? До этого он считал босса товарищем. Тот всегда излагал детали по работе ясно.

А тут… «Отыщи этого журналюгу и сделай всё, чтобы тот больше не писал о Жеребцове С.»

***

Алексей шёл по бульвару. Мимо проскакала полицейская лошадь.К седлу её была приторочена дубинка – черная, гладкая и визуально мощная. Алексей представил, как всадник борется с преступностью, не вылезая из стремян, и сходу сметает дубинкой попадающихся на его пути негодяев. Картина, надо сказать, пришла в голову яркая и отвлекла Алексея улыбкой.

Время было обеденное, и Алексей брёл в поисках Лукаса.

Кафе-бар, про который ему рассказали, расположился недалеко от центра Москвы.

В интернете Алексей прочёл, что там часто бывают журналисты. Атмосфера заведения отличается уединением и богатыми стеллажами книг разных тематик и направленностей. Сидеть можно на подоконнике, оборудованном специально под сидение, любоваться прохожими и внутренним двориком, читать те самые книги и вообще заниматься любым творчеством, если таковое связано с тишиной и покоем.

Это было белое угловатое фасадное здание, с выпуклыми плитами со стороны улицы. Дверь входная была чёрная и выделалась на белом фоне, как муха на снегу. Почти такие же белые, как и само здание, ступеньки поднимались в небольшом количестве к парадному входу. Над дверью красовалась изогнутая линиями коричневая вывеска с белым конём посередине – отсюда происходило и название заведения – «Белый Конь».

Внутри помещения народу оказалось так же мало, как и бывает обычно в это время суток в немногих кафе и барах Москвы. Самым недорогим обедом здесь служит так называемый на современный лад бизнес-ланч, но и он превышает среднюю стоимость других таких же ланчей по городу, поэтому и посетителей здесь немного.

Алексей сразу прошел к стойке, и, не ходя вокруг да около, показал изображение бармену, протирающему бокалы для вина. Тот посмотрел на фотографию и тут же отвёл глаза.

– Да, он был здесь, – сказал бармен, не отвлекаясь от процесса натирания стекла, – но я давненько его не видел. Хотя если он приходит не в мою смену, то могу и не знать.

Алексей подождал пару минут, пока бармен позовет официантку, которая работает в «Белом Коне» без выходных.

Но та не узнала посетителя. Уверенно добавив при этом, что всех здешних резидентов знает хорошо. А человек на фото к таковым не относился.

Разочарованию Алексея не было предела. Он и не представлял, как теперь искать этого Лукаса: ждать ли его тут сутками, опрашивать остальных посетителей и работников.

Надо было попробовать поискать в других местах, расположившихся поблизости.

С этой мыслью он вышел из «Белого Коня» и направился восточнее в поисках другого кафе-бара.

На пороге кафе «Медаль», которое соседствовало с «Белым Конём» неподалеку, он обратил внимание, что там кружит больше народа, судя по тому, насколько плотно стояли столы друг к другу внутри. Это Алексей заметил, ещё стоя снаружи, когда смотрел сквозь широкие и прозрачные стёкла здания.

Зайдя в кафе, он заказал себе латте и сел возле окна. Он решил почитать газету и немного расслабиться, потому что считал, что, по большому счёту, работа могла затянуться не на один день. Нужно было раздобыть хотя бы нормальную фотографию, потому что с этой он чувствовал себя ищейкой из западных фильмов. Даже как-то неудобно было при таком количестве народа спрашивать персонал о человеке с аляповатого фото. Стыдно из-за отсутствия опыта в таких делах.

Когда к Алексею подошла официантка, Алексей дружелюбно наклонился и спросил как бы невзначай, не видела ли она у себя в кафе такого мужчину. И добавил, что тот является, возможно, постоянным посетителем «Белого коня». Но та лишь изобразила гримасу удивлённости и ушла.

После того, как Алексей допил кофе и прочитал статейку о меценатстве в России из газеты, что была бесплатным дополнением к времяпровождению в данном кафе, он задал интересующий его вопрос двум барменам. Но те тоже развели руками. Ссылались на огромное число посетителей, и даже если искомый человек и заходил, то не запомнили бы.

С таким успехом было бы проще обратиться в полицию. Возможно, там бы незнакомца отыскали быстрее. Оставалось надеяться на везение.

Третье кафе оказалось запрятанным в стройке и расстроило тем самым юриста, впутавшегося в очередной раз в частную подработку. Вокруг фасада бара «Крыло Фазана», принадлежащего к другой половине здания с расположенными внутри различного рода магазинами, велась стройка, самая что ни на есть активная. Вокруг дробили старый асфальт и раскатывали рядом новый. Шум стоял непреодолимый. Навряд ли «журналист» решил бы уединиться в таком неуютном местечке. Единственное, что подтолкнуло Алексея зайти туда, было то, что стройка носила временный характер, и совершенно не означала, что Лукас сюда тоже никогда не захаживал. Алексей сразу подошел к бару и показал фото. Молодой человек, как обычно, покачал головой, выдвинув при этом нижнюю губу вперёд верхней.

Алексей сполз с высокого табурета и увидел уборщицу, активно орудующую тряпкой. Та вытерла рукой засаленный от пота лоб и убрала за ухо прядь тёмных волос. Запыхавшись от протирания тряпкой взад-вперед, она также потрясла головой и продолжила мыть пол. Алексей пошёл к выходу, когда услышал за спиной вопрос:

– Нагадил вам чем-то этот журналист?

Ошеломленный, он обернулся и увидел перед собой невысокого шатена около сорока лет. Тот пил пинту пива и даже не привстал, когда Алексей придвинулся к нему вплотную.

– Вы его знаете? – испуганным от волнения голоса продышал буквально Алексей.

Новоявленный собеседник лишь улыбнулся и глотнул горького напитка.

– Наверно, насолил какой статейкой?

– Ну, да… – соврал Алексей.

– Могу подсказать, где бывает, но…, – и он потёр большой палец левой руки о подушечки остальных, показывая тем жестом, что не прочь за это что-нибудь получить.

– Конечно, – сказал Алексей, не отводя от того взгляда. Он просто не верил в такую удачу. – Но в «Белом Коне» я был. Там парня давно не видели.

– Я и не знаю такого заведения. Но видел твоего дружка в другом месте.

Алексей достал из левого наружного кармана портмоне и извлек оттуда тысячу рублей. – Вот, – он положил деньги на стол его спасителю.

Тот дал понять, что этого маловато и вытянул «утиные губы». Алексей достал ещё одну тысячу и положил её к первой. – И пиво за мой счёт, – улыбнулся он.

Мужчина сгрёб деньги и убрал в задний карман джинсов.

– Здесь есть ещё одно кафе неподалеку, – сказал он, – синяя вывеска. Рядом туристическая контора и пекарня. Сейчас выйдешь, поверни направо и через триста метров уткнёшься в заведение. Там как в ресторане – ну, для бомондов, понимаешь. Название ещё такое английское – «Фортуна», кажись, по-нашему.

– Fortune? – переспросил Алексей.

Собеседник ухмыльнулся и покачал головой в знак согласия.

– Я видел его там несколько раз. Небось, и сейчас там обедает. Время как раз обеденное.

Алексей поднялся и попытался поблагодарить мужчину, но тот лишь отмахнулся.

Выбежав из бара и миновав на бегу порог, Алексей помчался направо и вперёд.

Погода начала портиться. Ветер с воем пролетел у ушей, которые уже почувствовали первые капли начинающегося дождя. Закутавшись потуже в пальто, Алексей шел на встречу к Лукасу Белому и подбирал слова, которые ему скажет при встрече, чтобы тот уделил ему внимание и, быть может, прямо сейчас ответил на интересующие его вопросы. Желательно бесплатно. Потому что при ином раскладе задаток, выданный Хориным на непредвиденные траты за счёт общей премии за дело, слишком быстро испарится.

Захлестал дождь, и Алексей поторопился уже с поиском «Фортуны» – удачи, как он про себя отметил. Но никаких вывесок синего цвета он не увидел.

Вокруг стояли лишь продуктовые и хозяйственные магазины. Ко всему прочему, проезжающая мимо машина облила его водой из лужи. Алексей спросил пробегающего мимо под стеной дождя прохожего, не знает ли он, где здесь ресторан «Фортуна», но мужичок лишь помотал отрицательно головой.

Потом на пути попалась женщина. Она спокойно в отличие от многих, кого дождь застал неожиданно, шла под синим цветным зонтом. Алексей даже обрадовался на мгновение оказаться под защитой от ливня, напугав, правда, при этом своим неожиданным появлением в личном пространстве. Женщина предложила провести Алексея под зонтиком до ближайшей крыши, но на вопрос о желаемом кафе-ресторане ответила, что здесь такого нет.

Отбежав от неё под крышу, Алексей дождался, когда дождь закончится, и вышел из-под укрытия.

Лить перестало так же неожиданно, как и начало.

Такое часто случается, когда ливень сильный. Гораздо монотоннее и дольше идет мелкий, накрапывающий дождик.

Когда уже очередная женщина ответила, что поблизости нет никакой «Фортуны», Алексей скис не на шутку. Подтвердил эти слова пожилой мужчина, выгуливающий двух болонок, как статная дама выгуливала бы двух пуделей.

– Я живу здесь всю жизнь. Нет здесь ресторана «Фортуна», – заявил он.

Алексею захотелось задушить того мужчину, который только что ни за что заработал две тысячи рублей, но возвращаться надо было дворами, и он поленился.

Тот хитрец уже наверняка скрылся, побежал в другой бар отмечать с друзьями халяву. Алексею ничего не оставалось, как продолжить поиски.

А испорченное настроение навело на тревожные мысли.

И что он здесь делал, в этом огромном городе? Разве об этом он мечтал?

В своих детских фантазиях он рисовал себе единение с природой, душа которой покоится в можжевеловых лесах Крыма. Там бы находился его дом, бревенчатый и двухъярусный, в котором царило бы натуральное, рожденное русской печкой тепло. Окутав два этажа своим невидимым одеялом, это тепло хранилось в толстых слоях многолетней древесины и лишь изредка разгонялось прохладным ветерком из лесной чащи. Летом Алексей обязательно бы пил чай из фарфоровых чашечек, подаренных его мамой и хранимых ею пятьдесят лет как наследство. А зимой ходил бы на кабана и зайца. В его фантазиях уже было приготовлено специальное местечко для ружья. Над камином в центре гостиной, в защитном футляре.

Подобные мечты явились самыми что ни на есть невинными сакралиями детских картин. Вырисовывая в них фантазии, такие переплетённые, что и самому ему чудилась скрытая и неведомая сила убеждения в правильном будущем, он шёл, как ему казалось, к осуществлению своей мечты, продолжая год за годом жить… у мамы.

Дело в том, что Алексей убедил себя в том, что копилка, которую он вот-вот разобьёт, пока ещё не забита до тех самых стен, которые хранят в себе запах можжевелового леса. На радость Алексея, у Лены и мамы сложились хорошие отношения, какие только могут сложиться между свекровью и невесткой. Зачем было разрушать такой прекрасный союз?

Вернувшись из фантазий, изрезанных колеями мыслей, Алексей погрузился в настоящие переживания настоящего задания, данного ему боссом.

Надо было вернуться в «Белого Коня». Надо было ждать Лукаса Белого там.

24.

Если позволишь себе признаться в том,

что ты чувствуешь на самом деле,

может, ты и перестанешь этого чувства бояться.

Нил Гейман. «Смерть. Цена жизни. Время жизни»

Лена спешила встретиться с Катой. Ей было просто необходимо выплакаться и рассказать о том, что её брак не случился лишь потому, что ему не суждено было случиться, как и родить ребёнка от Алексея. Ей было необходимо поделиться с лучшей подругой жизни тем, что рисовало сейчас на её лице безобразные фиолетовые круги под глазами, выплаканными до того, что соль сделала кожу вокруг них жёсткой и зудящей от лишнего прикосновения. Она набирала её сотовый, а руки тряслись и нажимали ненужные клавиши – за это она терпеть не могла сенсорные экраны.

Гудок, второй, третий… седьмой – Ката взяла трубку, и Лена начала истерить.

Сквозь сопливые отрывки Ката туго слышала обрывистые фразы: обманывает… пил, или бил… задержка… измена.

Она не стала слушать подругу дальше, просто перебила её и назначила встречу через час на улице Кандрашовой – та была ближайшая к Лене, и Катя решила, что лучше прокатится она, чем эта зарёванная истеричка, которая вещала нечленораздельные слова на том конце провода. Так и подмывало узнать, что произошло у подруги. Но, вероятно, это служило сигналом для рассказа своей собственной истории, по всей своей правдоподобности и ужасности не уступающей Лениной. С такими мыслями Катя вышла из дома и уже через двадцать минут ехала в метро.

Через некоторое время она зашла в отдельно стоящий деревянный домик с двускатной крышей, который выделялся на фоне пригвождённых друг к другу зданий, что теснились боками друг о друга.

Этот же домик казался здесь чуждым.

Казалось, что раньше здесь стояло множество таких, но их все снесли, чтобы построить более вместительные недвижимые строения. Но этот оставили и повесили сверху вывеску «Фортуна».

Катя зашла и первым делом увидела перед собой снедаемую тревогой Лену, которая смотрела в унылые из –за пасмурности весенние краски за окном кафе-ресторана.

– Рассказывай, – с ходу бросила она, не давая подошедшему с меню официанту сказать и слова. Тот тут же испарился.

Лена вложила в разговор все свои переживания по поводу Алексея. В ход пошли его странные пьяные вечера (Катя, ведь он совсем раньше не пил!), отъезд его мамы в Израиль, враньё по поводу оплаты ей путевки, и наконец какое-то колье, которое она нашла у него в шкафу.

Катя слушала подругу и понимала, что хочет рассказать всю правду о своем здоровье сегодня и сейчас. Такой подругу она никогда не видела, и то несчастье, которое навалилось на неё саму, не могло сравниться никоим образом с тем, что происходило у кого бы там ни было, ведь речь шла о смерти.