Текст книги "Воскресный роман (СИ)"

Автор книги: Jk Светлая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Он не знал, сколько прошло этих секунд, минут или часов, когда услышал негромкий скрип двери, и кожу шеи обжег лоб Лики, пылающий как в лихорадке.

Опустившись рядом с ним на колени, она обвила его плечи руками.

– Ночь на дворе, поздно… – бормотала она. – Холодно и поздно… Ночь уже…

Вряд ли он понимал, что она говорила. Чувствовал только ее прикосновение. Уткнулся носом ей в грудь. Тяжело дышал. И едва отличал бред от реальности. В темноте лестничной клетки возможно было все. Но и невозможно в равной степени. Он судорожно переводил дыхание, снова и снова закрывая глаза, и едва слышно шептал:

– Я спать хочу, Лик… я так спать хочу…

– Идем… Идем, Влад… – Лика вскочила на ноги и протягивала ему руки. – Ты прости меня, я… Идем!

Краевский устало поднял голову и…

… и Кирилл решительно захлопнул книженцию. Коротко рассмеялся, глядя на мелькающие за окном фонари. Читать становилось невозможно. Темно. Да и не хотелось. Выводов было два. Марина не гнушается персонажами а-ля Марти Стю. И, собственно, прототипом Марти в данном случае был его собственный отец.

Таксист въезжал в Лерин двор и чуть приглушил радио.

– Подъезд который? – спросил он.

– Второй, – ответил Кир.

– Ага.

Оказавшись под окнами квартиры, где, кажется, даже не спрашивая разрешения, поселился, Кирилл расплатился с водилой, достал сумку из багажника и подумал о том, что в понедельник совсем не хочется идти на работу. Впрочем, при условии, что вечером каждого дня рядом будет Лера, даже понедельник можно пережить.

Поднялся в подъезд. Позвонил в дверь. А когда та открылась, весело сказал:

– Я вернулся! И я голодный!

Постскриптум

– Твоя лягушка совершенно распустилась, – сказала Вероника Закревская, поправив плед на детях, мирно сопевших на заднем сиденье.

– Как бутон розы, – крякнул Ярослав, не отвлекаясь от дороги и сжимая руль.

– Характеризовать ты умеешь, – фыркнула Ника, – а она, между прочим, сегодня мяч у Маши отобрала. Будто так и надо!

– Значит, так и надо. Она до крайности рациональна и никогда не делает того, что не считает нужным.

– Это был не ее мяч!

– А еще она упорна и умеет идти к цели.

– Почему у меня сейчас такое впечатление, что ты говоришь не о лягушке? – спросила Ника, внимательно глядя на профиль мужа. Лица к ней он не поворачивал, но уголок его губ привычно дернулся вверх и тут же вернулся на место.

– Потому что ты очень хорошо меня знаешь, – наконец, сказал он.

– Иногда ты по-прежнему остаешься для меня загадкой, – проговорила Ника и чуть двинулась в кресле ближе к Ярославу.

– Чувак, который живет в твоем доме, бросает носки под кресло и периодически таскает завтрак в постель, априори не может быть загадкой. Давай, начинай возражать.

– И начну! – она рассмеялась. – Я возражаю против формулировки «мой дом». Настаиваю на «нашем».

– Нахваталась. Ок, пусть будет «наш». Марина тебе не объясняла, какой черт ее вообще дернул, а?

– Сказала, вдохновение.

– Круто. Я надеюсь, ты понимаешь, что настоящий я еще из больницы тебя похитил бы без разговоров?

Ника деланно вздохнула.

– Ну вот! А я хотела поинтересоваться, поехал бы ты за мной в Пермь.

– До Перми не дошло бы.

– Ты так уверен?

– Да. Потому что об этом легко говорить сейчас, когда все так, как есть.

– А я не хочу думать, что могло быть иначе.

– Ты из-за этого так психанула?

Ника долго ничего не отвечала, глядя в окно машины, в котором ни черта не было видно.

– Не только, – заговорила она. – Я рассказала ей все. Как подруге, как близкому человеку. А получилось, как получилось. Слав, я больше никогда никому ничего не расскажу. Правда!

Ярослав в очередной раз усмехнулся и крепче сжал руль. Некоторое время помолчал, а потом тихо спросил:

– А мне расскажешь одну вещь?

– Какую? – удивилась Ника.

Закревский снова замолчал, по всей видимости, раздумывая. Повернул лицо к жене. В глазах его изредка мелькали искры, отражающиеся от редких фонарей. Потом посмотрел на дорогу и глухо спросил:

– Я тогда на целый месяц пропал… Когда с пневмонией валялся… А ты весь этот месяц продолжала торчать в Киеве. У тебя причин не было, а ты торчала. Почему?

– Не знаю, – Ника быстро пожала плечами. – Наверно, чтобы тебе не пришлось ехать в Пермь.

– Исчерпывающий ответ, – рассмеялся Ярослав. – По этому поводу у меня два замечания.

Ника вопросительно приподняла бровь, глядя на дорогу.

– Во-первых, я тебя люблю. А во-вторых, надо в супермаркет заехать – молоко закончилось. Лягушата с утра потребуют.

– Я тебя тоже люблю, – теперь она снова смотрела на мужа. – И совсем не представляю, как это – «без тебя». Даже один день.

– Черт! – хохотнул он, повернул к ней голову и подмигнул. – Нарисовалось «в-третьих». Дома покажу, тебе понравится.

Конец.