Текст книги "Лед и пламя"

Автор книги: Изобел Чейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Изобел Чейс
Испытание страстью

Глава 1

В Найроби уже сгустились сумерки, и как ни напрягала Френсис Уитни зрение, ничего, кроме причудливых силуэтов деревьев, ярких звезд да лунного лика в чернильно-черном небе, разглядеть не смогла. Ей почудилось, что она покинула Лондон давным-давно, хотя только этим утром ехала в отцовской машине по его улочкам, а потом в Хитроу боролась с нервным приступом малодушия, который напал на нее, как только она вошла в салон «Ви-си-10» [1]1
  «Ви-си-10» – реактивный пассажирский самолет концерна «Викерз». (Здесь и далее примеч. пер.)


[Закрыть], летящего в Африку. В пути была одна посадка – в угандийской Энтеббе, – и хотя особой жары Френсис не почувствовала, воздух показался ей густым от насквозь пропитавшей его влаги. Найроби, по счастью, находился высоко над уровнем моря, и атмосфера там была не такой сырой. Кто-то уже говорил Френсис об этом, когда она впервые выразила желание приехать сюда, но ей не сказали, что воздух здесь будет восхитительно терпким и пьянящим, как вино, пахнущим солнцем и тропическими цветами.

Из аэропорта в Найроби такси доставило ее прямо к отелю. Но и во время поездки по городу она почти ничего не смогла различить в темноте. Осталось лишь смутное приятное впечатление от широких улиц и силуэтов гуляющих по тротуару людей.

Фойе было небольшим, но уютным. В глубине поблескивала витрина сувенирной лавочки, за стойкой сидели две девушки-африканки. Френсис замешкалась у входа, проверяя, внес ли швейцар ее багаж.

– Мы можем вам помочь? – обратилась к ней одна из девушек.

– У меня забронирован номер на ночь, – сказала Френсис. – Я доктор Уитни.

Дежурная явно была удивлена, но постаралась скрыть это.

– Да, доктор Уитни. Заполните, пожалуйста, этот бланк.

Френсис порылась в сумочке, ища паспорт, затем переписала в анкету паспортные данные и всю необходимую, как обычно в таких случаях, информацию.

– Завтра вы улетаете в Арушу? – уточнила дежурная.

Френсис кивнула.

– Мне хотелось побыть здесь подольше, – призналась она, – но там меня ждут безотлагательно.

Девушка улыбнулась.

– Это будет для них сюрпризом, – заметила она осторожно. – Они ожидают доктора-мужчину.

– О, но я не делала секрета из того, что я женщина, – засмеялась Френсис, – а вакансия была открыта для любого квалифицированного врача.

Дежурная вновь улыбнулась:

– Не думаю, что кто-то станет возражать, доктор Уитни. Деревни нуждаются в медиках, своих специалистов у молодых развивающихся стран нет, и мы рады, когда нам оказывают помощь, присылая врачей хотя бы на год или два. Всем нам приказано обеспечить вам самый радушный прием.

– Но это Кения, – напомнила ей Френсис, – а аэродром Аруша в Танзании.

Девушка пожала плечами.

– Мы все равно рады вашему приезду, – сказала, она и протянула руку за ключом, висевшим на доске за ее спиной. Он был отягощен большим, вырезанным из дерева львом, чтобы постояльцы не забывали сдавать его, уходя из гостиницы. – Бой покажет вам номер. Заказать вам такси на утро?

– Да, пожалуйста, – с благодарностью ответила Френсис, – рейс в одиннадцать часов, – и огляделась в поисках лифта.

Лифт скрывался за сувенирной лавочкой, и девушка не заметила бы его, если бы там не было постояльца, ожидающего кабинку, чтобы подняться на свой этаж. Высокий белый мужчина в брюках из тика и пиджаке-сафари, видавшем когда-то лучшие дни, еще раз с нетерпением надавил на кнопку вызова. Лицо его загорело под солнцем до черноты, и у него был беззаботный вид человека, у которого есть все, чего он хочет. Френсис внезапно поймала себя на том, что ее рука помимо воли тянется поправить прическу, откинуть упавшую на лоб прядку, и кисло подумала, что впервые за долгое время она смотрит на человека противоположного пола и действительно видит в нем мужчину.

Для Уитни медицина давно уже стала семейным делом. Отец и мать Френсис были врачами, и, естественно, не подвергалось сомнению, что дочка со временем тоже займется частной практикой.

Поначалу Френсис не была уверена, что действительно хочет стать врачом, но поскольку ни к чему другому душа у нее не лежала, она поступила в медицинский колледж и за несколько лет преддипломной практики в госпитале проявила себя с лучшей стороны.

Но на последнем курсе Френсис влюбилась. Она тешила себя мыслью, что об этом никто не узнает, даже мужчина, о котором шла речь (он был ведущим хирургом). Однако внезапно разразился громкий скандал. Теперь, вглядываясь назад, Френсис понимала, что ее избранник ничего особенного собой не представлял и уж точно не заслуживал того всеобщего нездорового внимания, которое ей пришлось с ним разделить.

Кое-как она сдала экзамены и еще целый год проработала в госпитале на скромной должности, но больше не делала ошибок и не открывала свое сердце никому и ничему. Затем, когда мать с отцом объявили о своем решении принять дочь в семейный бизнес, настал великий момент ее бунта. Френсис с упрямством, удивившим всех и больше других ее саму, отказалась.

– За деньгами я не гонюсь, – решительно заявила она, – и собираюсь волонтером в Африку.

– Но ты ничего не знаешь о тропической медицине! – возразили родители в один голос.

– Я вообще мало что знаю о медицине – с горечью парировала она.

Френсис принялась готовиться к поездке с ожесточенным упорством. Она выбрала Танзанию и, прежде чем кто-либо смог ее остановить, выразила желание отправиться туда на два года, чтобы поработать врачом за небольшие, «карманные», деньги и полный пансион.

Миссис Уитни скорбно заметила, что надеется на ее скорое увольнение, а мистер Уитни пролил скупую мужскую слезу по тем средствам, которые он «инвестировал» в ее карьеру. Френсис попыталась объяснить им, что ей просто необходимы небольшая передышка и смена обстановки. Но все было бесполезно.

– Можно подумать, у тебя был несчастный роман! – вздохнула мать, начисто забыв о событиях, произошедших всего год с небольшим назад. Отсутствие у Френсис тяги к замужеству она воспринимала как личную драму, особенно теперь, когда дочь благополучно обрела специальность и встала на ноги.

– Будь я мужчиной, вы решили бы, что это хорошая идея – посмотреть мир, прежде чем осесть где-то! – с обидой воскликнула Френсис.

– Но что ты там будешь делать? – запричитала мать. – Совершенно одна, в первобытной деревне, – и никого, с кем можно поговорить…

– Я должна стать врачом, – твердо сказала Девушка. – И чертовски хорошим!

Миссис Уитни нахмурилась.

– Не ругайся, дорогая! – автоматически потребовала она.

Однако после этого разговора ни отец, ни мать не пытались больше отговаривать Френсис. Они даже помогли ей упаковать вещи и довезли до аэропорта Хитроу. Френсис решила, что всегда будет им за это благодарна.

Мужчина в сафари привалился к стенке лифта и окинул Френсис оценивающим взглядом. Она попыталась притвориться, что не заметила этого, но легкий румянец выдал ее.

– Только что прибыли? – спросил незнакомец.

– Да, – ответила она.

Дверцы лифта открылись, и мужчина вышел на площадку, помахивая ключом.

– В полном одиночестве?

– Меня вполне устраивает собственное общество, – отрезала Френсис.

Его брови слегка поднялись.

– Ну, доброй охоты!

Дверцы вновь закрылись, и лифт унес ее на верхний этаж. Слова незнакомца показались Френсис оскорбительными, и она даже попыталась рассердиться, но вдруг поняла, что ей все равно. Она чувствовала себя полной жизни и немного возбужденной. И ей понравилось серьезное выражение его смуглого лица.

Френсис не потребовалось много времени, чтобы умыться и переодеться к ужину. Она выбрала черное платье с глубоким вырезом на спине и поверх него накинула болеро, украшенное блестками. Платье очень шло ей, оттеняя светлые волосы. Бросив взгляд в зеркало, девушка осталась довольна собой – симпатичная блондинка с большими ласковыми глазами и слегка вздернутым носиком над решительным изгибом красивых губ. Она не особенно беспокоилась из-за того, что ей придется есть в ресторане в одиночестве, и взяла с собой книжку, которую читала в дороге.

Главный официант показал ей столик с почти французской галантностью. Его очень черное лицо блестело от пота. Подав ей меню и дождавшись паузы в гремящей какофонии оркестра, он принял заказ и удалился. Френсис открыла книгу и попыталась читать, но тут же отказалась от этой затеи из-за хлынувшего вновь потока звуков, сотрясавших даже столовые приборы. Несколько пар танцевали, большинство посетителей были европейцами, вероятно проводившими здесь отпуска.

Девушка отложила книгу и стала наблюдать за танцующими.

– Могу я составить вам компанию?

Френсис вздрогнула и, подняв глаза, увидела мужчину из лифта. Он тоже переоделся и теперь был в черных брюках с безупречными складками, кремовом смокинге и красной бабочке, а выглядел еще более уверенным в себе, чем прежде.

– Пожалуйста, – растерянно пробормотала Френсис.

Он сел справа от нее, вытянув длинные ноги под столом, и бесстрастно проговорил:

– Значит, вы по-прежнему одна?

Но девушка уже успела прийти в себя.

– Кажется, теперь нет!

Мужчина бросил на нее внимательный взгляд.

– Не хотите потанцевать? – внезапно предложил он.

Френсис кивнула и встала. Музыканты к этому времени добились такого крещендо, что состязаться с ними, пытаясь перекричать мощный поток звуков, казалось бесполезным занятием.

Странно было чувствовать на своей спине руку мужчины, и еще более странно – обнаружить, что он хорошо танцует и что она сама не испытывает никакого неудобства, следуя за его движениями. Над ней частенько подтрунивали на госпитальных вечеринках из-за того, что она отказывалась подчиняться неумелым партнерам и двигалась так, как считала нужным. Но там врачи, героически чередовавшие дежурства с танцами и затем спешившие по домам к своим подружкам, вовсе не были похожи на этого мужчину, который, видимо, ни в чем не знал препятствий и затруднений.

Он притянул ее ближе, скользнул рукой под болеро и погладил по голой спине. Френсис хотела запротестовать, но не смогла. Вместо этого она закрыла глаза и позволила музыке стать частью ее существа. Когда же он поцеловал ее в шею, это показалось ей вполне естественной частью танца, и ее сердце забилось в такт грохотавшим барабанам.

Танец закончился, незнакомец проводил ее назад к столику и придержал стул, когда она садилась.

– Как вам понравился Найроби? – спросил он.

– Я пока ничего, кроме отеля, не видела, – призналась Френсис. – А вы живете здесь?

Мужчина покачал головой и, подозвав официанта, сделал заказ на беглом суахили.

– Не выпить ли нам вина? – спросил он вдруг на английском, прервав поток непонятных слов.

– В честь чего? – опешила Френсис.

– Ну, мы можем выпить за перспективы нашей встречи! – Без дальнейших обсуждений он добавил несколько слов на суахили, обращаясь к официанту, и опять взглянул на девушку: – Потанцуем еще?

Френсис боялась, что он подумает, будто она только того и ждала, но не смогла заставить себя отказаться. Что с ней такое происходит?

– Если… если вы желаете…

– Очень даже желаю!

Едва ли это вообще можно было назвать танцем. Оркестр взял небольшой перерыв, и остался один трубач, тихо игравший, как будто для себя. На этот раз мужчина обнял ее обеими руками и так крепко прижал к себе, что она едва могла дышать. Никогда прежде в своей жизни она еще не была так близко к кому-то, и все же это не казалось ей сейчас чем-то необычным. От незнакомца приятно пахло, и его руки на ее голой спине были прохладными и нежными.

Когда он поцеловал ее в губы, она не отстранилась. Поцелуй пролился бальзамом на кровоточащую душу. Она не знала его имени, да и он ничего не знал о ней, и все же явно находил ее привлекательной, даже домогался, чего мужчина, которого она любила, никогда не делал. Тот лишь однажды поцеловал ее, но, когда она запротестовала, тут же отпустил и отвернулся. Этот не отпустил бы – возражай не возражай! Френсис не знала, почему она так решила. Но сопротивляться ей и в голову не пришло – напротив, она была даже рада ответить на его поцелуй.

– М-м-м… Мне понравилось! – прошептал он ей на ухо. – Кстати, а у вас есть имя?

– Френсис. Друзья зовут меня Френ.

– Саймон, – представился он и вновь поцеловал ее.

Остаток ужина Френсис провела будто в полусне. Саймон щедро подливал ей вино, наблюдая за ее разрумянившимся лицом.

– Отличное место для отпуска, не правда ли? Вы рады, что приехали?

Девушка опустила ресницы. Ей было неуютно оттого, что он так смотрит на нее, но она не могла понять причину этого чувства. Чувства опасности. Возможно, все дело было в том, что он походил на большого ленивого льва, ожидающего удобного момента, чтобы наброситься на свою жертву?

– Вы не должны бояться Африки, – предупредил Саймон, завораживающе глядя на нее прозрачными янтарными глазами. Глазами льва. – Вы так далеко забрались в поисках приключений, что уже не можете повернуть назад.

– Я не боюсь, – спокойно сказала Френсис.

– Хорошо. В конце концов, я тоже не такой уж и страшный, верно?

Девушке ужасно хотелось сказать ему честно, что он действительно внушает ей страх, но правда заключалась в том, что ей даже нравилось быть немного испуганной.

– Ну так как, страшный я или нет? – не отступался Саймон.

– Я думаю, вы такой, какой есть, выбрали свой путь и следуете по нему неуклонно, – осмелилась Френсис выдать характеристику.

– И вы присоединитесь ко мне на этом пути? – вкрадчиво спросил он.

У Френсис внезапно пересохло в горле.

– Нет! – выпалила она. – Почему же?

– Я не верю в случайные романы, – хриплым от смущения голосом произнесла девушка.

Саймон выслушал это не моргнув глазом.

– Естественно, я сделаю все, чтобы вы изменили свое мнение. Ночь только началась!

– Я не хочу больше вина, спасибо!

Эти слова прозвучали довольно резко, но Саймон ничего не сказал, только поднял бровь. Френсис поколебалась, размышляя, ставить ли его в известность насчет того, что она зареклась иметь дело с мужчинами. Однако здравый смысл подсказал ей, что он вряд ли поверит в это, а если и поверит, то воспримет как вызов и не упустит случая развязать войну.

– Вы часто бываете в этом ресторане? – как ни в чем не бывало спросила она.

– Время от времени, – весело ответил он.

– И вас отпускают сюда?

Он с иронией посмотрел на нее:

– Что вы хотите узнать? Женат ли я? – и рассмеялся: – Нет, не женат. Я провожу большую часть времени там, где неделями не вижу ни одной девушки.

– Так я и предполагала! – сухо заметила Френсис. Саймон многозначительно взглянул на ее левую руку.

– А вы не замужем.

– Да.

– Но не испытываете недостатка в жизненном опыте? – насмешливо предположил он.

Френсис сдержанно улыбнулась и кивнула.

– И как, научил вас чему-нибудь этот опыт? По-моему, нет.

– Должна вас разочаровать, мистер… э-э-э… Саймон. Я слишком хорошо выучила свой урок. И это не тот путь, по которому мне вновь хотелось бы пройти!

– Так-так, – с легким презрением протянул Саймон. – Полагаю, вы приехали сюда, чтобы забыться?

– Не совсем. Я приехала сюда, чтобы найти себя.

– О нет!

– В это так трудно поверить?

– Честно? Да. У вас не хватит на это мужества, мисс… э-э-э… Френсис! Вы просто не выдержите одиночества. Вы одна личность, когда танцуете, и совершенно другая, когда сидите здесь, рассуждая с чопорностью жеманной школьницы о «случайных романах»… Кто-то из этих двух Френсис меня обманывает.

Девушка вскочила, щеки ее пылали.

– По крайней мере, я никогда не делаю людям больно, никого не обижаю намеренно! – выпалила она. – И никого не использую в своих интересах. Возможно, я жеманна, но не жестока!

– Неужели? – Саймон тоже поднялся.

– Да! И, опять же в отличие от вас, я не унизилась до оскорблений, когда мое обаяние не возымело ожидаемого действия на одного человека… – Френсис внезапно с ужасом осознала, что зашла слишком далеко. – Я хотела сказать… – начала она, надеясь все исправить, – я имела в виду…

– Пожалуйста, не щадите моих чувств, – зловеще процедил Саймон.

– Мне не стоило этого говорить. Я сожалею… – совсем смутилась Френсис; его прозрачные глаза приковывали к себе ее взгляд, лишали возможности соображать.

– Вы моложе, чем я думал, – хрипло произнес он.

– Я правда сожалею. Я… думаю, я пойду спать.

Саймон неожиданно рассмеялся:

– Знаете, вам лучше поскорее избавиться от комплекса вины или уж хотя бы не подавать виду, что вы передо мной виноваты. Иначе это даст мне преимущество, которого я не заслуживаю. К примеру, если я вас еще раз поцелую, вы побоитесь снова оскорбить мои чувства и поцелуете меня в ответ!

– Но…

– Идемте. Я провожу вас до вашего номера и покину у двери. – Глаза его весело сверкнули. – Завтра будет новый день!

Он стоя допил одним глотком вино из своего бокала и повел девушку через переполненный обеденный зал, то и дело кивая и здороваясь, когда узнавал кого-то из знакомых. Они спустились в фойе. Саймон на минуту остановился у сувенирной лавочки и указал на кубок работы местных мастеров, украшенный искусно выгравированным изображением слона на фоне знаменитой горы Килиманджаро.

– Я возьму это, – сказал он африканке в униформе, стоявшей за прилавком. Заплатив и понаблюдав, как продавщица умело запаковывает кубок, он взял коробку и сунул ее в руки Френсис. – Теперь вы не будете таить на меня обиду?

– Но я не могу это принять…

– Почему?

– «Бойтесь данайцев, дары приносящих», – процитировала Френсис, покачав головой. – Подарок накладывает определенные обязательства…

– Никаких обязательств! – заверил он. – Всё только по доброй воле.

– Тогда… тогда зачем это?

– Потому что вы мне симпатичны! – Саймон весело прищурился. – И потому что я хочу, чтобы вы приятно провели отпуск.

– Я приехала не в отпуск…

– Ах ну да! Вы приехали найти себя!

Френсис шагнула в лифт, досадуя, что всем телом ощущает присутствие рядом с собой мужчины и не может отвлечься от мыслей о нем. Лифт взлетел вверх, не давая ей времени подготовить в уме прощальную речь.

Тут она вспомнила, что, увлекшись препирательствами, так и не поблагодарила Саймона за кубок. Френсис порывисто повернулась к нему, но дверцы лифта в этот момент открылись.

– Я буду хранить кубок как сокровище! – выпалила она.

Саймон улыбнулся ей и вышел из лифта, затем, отобрав у нее ключ, взглянул на табличку с цифрой. Быстрым шагом пройдя по коридору, отыскал нужный номер, повернул ключ в замке и открыл дверь. Даже свет включил сам.

– Саймон!

– Да? – Взяв у Френсис сумочку и коробку с кубком, он поставил их на столик у двери и замер на пороге, преграждая ей путь в номер.

– Саймон…

Прохладные крепкие ладони легли ей на плечи, насмешливые губы приблизились к ее губам, и все протесты Френсис умерли в единственном вздохе. В следующий миг девушка сделала отчаянную попытку освободиться, которая закончилась тем, что она лишь крепче обвила его шею руками и еще теснее прижалась к нему.

Он первым прервал поцелуй. Заставил ее переступить порог номера, вышел и закрыл за собой дверь с резким щелчком. Для Френсис это было, как будто шагнуть из сладкого сна в горькую реальность. Она рванула дверь, выглянула в коридор, но Саймона там уже не было. Победа вновь досталась ему – в этом не приходилось сомневаться.

Проснувшись, Френсис вышла на балкон и окинула взглядом утренний Найроби. Палисандровые деревья в розовато-лиловом цветении плотно обступили уродливые кварталы как раз напротив отеля, и это облако лепестков плыло дальше, вниз по улице; укутывая весь город розовато-лиловой свежей прозрачной дымкой. Движение уже оживилось; с окраин, где жила большая часть рабочего люда, вливался в город поток транспорта. Она бросила взгляд на часы. У нее оставалось достаточно времени, чтобы осмотреть до отлета в Арушу окрестности.

Шагая по улице, Френсис чувствовала себя прекрасно, никогда еще в своей жизни она не видела такой красоты. Широкие бульвары, усаженные цветами, свежий прохладный воздух, напоенный солнечным светом, улыбчивые люди, весело приветствующие друг друга, шлепая по ладони – африканский обычай вместо пожатия руки.

Ей хотелось подольше побродить, но она побоялась, что заблудится, и пошла назад к отелю, часто останавливаясь, чтобы полюбоваться яркими красками бугенвиллей, растущих вдоль дороги.

К тому времени, как Френсис вернулась в отель, нагуляв аппетит, завтрак был уже подан. Она сама нашла столик и уселась, с благоговейным страхом взирая на шведский стол, заваленный фруктами и всяческой снедью. И это было только начало! Затем пришлось делать выбор между горячими блюдами – яичницей с беконом, сосисками, рыбными котлетами, а на сладкое были хрустящие поджаренные тосты, мед и мармелад.

Френсис спустилась в фойе и оплатила счет, попросив, чтобы принесли из номера ее багаж.

– Мы позовем вас, когда придет такси, доктор, – пообещала ей дежурная. – Где вы будете?

– Я подожду здесь, – указала Френсис на одно из уютных кресел в уголке фойе.

Она увидела Саймона задолго до того, как он заметил ее. Сегодня на нем был тот самый пиджак-сафари, испачканный красно-бурой землей. Подойдя к стойке, Саймон тоже оплатил счет. Френсис была немного удивлена, что он так скоро уезжает. Тут Саймон повернулся и, увидев ее, неспешно подошел и сел в ближайшее кресло.

– Я думал, вы уже отправились осматривать достопримечательности!

– Я действительно выходила прогуляться.

– Ранняя пташка! Неужели провели бессонную ночь?

– Напротив, спала как бревно! – небрежно солгала Френсис. – Думаю, долгий изнуряющий перелет поспособствовал.

– Ну-ну, – усмехнулся Саймон.

– Вижу, вы освободили номер. Вам здесь не понравилось?

– К сожалению, я должен зарабатывать себе на жизнь. Еду домой. Кочевники-масаи перегоняют скот, и я не хочу, чтобы их питомцы болтались рядом с моими животными! Эти ребята не верят, что их скот инфицирован, но, к несчастью, это именно так!

– Вы занимаетесь разведением скота?

Саймон долго молча смотрел на девушку, затем ответил:

– Не совсем.

У входной двери в этот момент поднялась суматоха, и швейцар побежал в ту сторону, где они сидели.

– Daktari! Daktari! Ваше такси прибыло!

Они оба вскочили. Саймон с удивлением посмотрел на девушку, сказал:

– Прощайте, Френсис, – и направился было к выходу.

– Но это мое такси! – возмущенно заявила она.

Саймон покачал головой:

– Daktari на суахили означает «доктор».

– Знаю. Это я и есть!

– Но я ветеринар, и… – Не договорив, он оторопело уставился на девушку. – Как ваша фамилия?

– Уитни.

Саймон хлопнул себя ладонью по лбу:

– Доктор Френсис Уитни! Женщина!

– Это не мешает мне быть врачом! – обиженно фыркнула она.

– Здесь помешает. Вы и десяти минут в поселке Нгуи не пробудете, как поймете это.

– А вы понаблюдайте за мной! – холодно предложила Френсис.

Саймон свирепо посмотрел на нее, даже его ирония куда-то исчезла – теперь на загорелом лице читалась только неприязнь.

– К несчастью, мне придется именно так и поступить! – сухо сказал он.