Текст книги "Вопрос любви"
Автор книги: Изабель Вульф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
– Привет, – сказала я Тому, перекрикивая грохочущий лазерный принтер. Обычно Том ходил в джинсах, но сегодня по случаю съемки (мы записываем материал на шесть недель вперед) надел свой единственный костюм а-ля принц Уэльский.
Том поднял глаза.
– Привет, Лора. – Его голубые глаза улыбнулись, а в уголках появились лучики тоненьких линий. – Так. Мне нужно задать тебе один очень серьезный вопрос.
– Ну, дерзай.
– Кто послал тебе цветы?
Я улыбнулась:
– Моя сестра Хоуп с мужем – чтобы пожелать мне удачи. А что?
– А я решил, что поклонник.
– Нет. – Я направилась к своему столу. – У меня их нет.
– Да брось!
– Правда! Если бы ты знал, как долго я уже не была на свидании.
– Тогда самое время пойти. Ты же молода, Лора.
– Ой-й…
– Ты красивая. Так что поддай газку и… лови момент.
– Да, – согласилась я. – Может быть, ты и прав. Новые отношения, как бы ни страшила меня сама идея, помогут жить дальше, и, не желая казаться бессердечный, вынуждена признать: Ник вряд ли будет против.
– Во всяком случае, сегодня очень важный день для тебя.
Желудок сразу свело.
– Важный – безусловно. – Я даже подумала, что моя жизнь может измениться навсегда.
Том извлек последние листы сценария и начал складывать их в нужном порядке.
– Ты нормально?
Я покачала головой:
– Ужасно нервничаю, честно говоря.
– Критики тебя полюбят, Лора. Будь уверена. – Он взял в руки красный степлер и принялся скреплять страницы.
– Да дело не в этом.
Степлер замер в воздухе.
– А… – Голос у него изменился. – В… Нике.
Я кивнула. Том знает, что произошло, как и каждый здесь. С другой стороны, событие было слишком заметным, такое не спрячешь.
– Том, я чувствую себя мишенью, в которую вот-вот выстрелят.
Том посмотрел на меня, потом продолжил свое занятие.
– Что ж, ты знала, на что идешь. Мы это обсуждали, и ты согласилась вести шоу, помнишь?
– Да, – пробормотала я. – Согласилась. Но тогда оно только-только выходило на кабельном – мы и подумать не могли, что оно когда-нибудь побьет все рекорды, не говоря уж о том, чтобы идти в прайм-тайме.
– Надеюсь, тебе не придется жалеть.
– Нет, – вздохнула я. – Конечно, нет: мне тогда было интересно – и сейчас ничего не изменилось. Просто теперь, когда я окажусь совершенно беззащитной перед всевидящим оком СМИ, трудно избавиться от назойливого ощущения какого-то… ужаса.
– Ну, не надо. – Он распрямился. – Лора, то, что произошло с Ником, не твоя вина. Ведь так?
Я смотрела на него. «Твоя вина…»
– Нет. Нет, это не моя вина.
– Если шоу будет иметь успех, – продолжил он, – то да, конечно, история может всплыть. Поэтому убеди своих родных и близких держать язык за зубами. – (Я взяла на заметку, что надо попросить сестер не трепаться.) – Но в любом случае ты ничего плохого не делала. Тебе нечего стыдиться, Лора, ведь так?
«Нечего стыдиться…»
– Нет. Нет, я ничего такого не делала. Да.
– Смотри-ка, сегодня в «Таймс» неплохая положительная статеечка, – сказал он. – Вот… – Он протянул мне газету. Было очень лестно читать об «уникальном формате» шоу с его «неожиданными ходами» и о моих впечатляющих способностях. Я показала ему отзыв в «Индепендент».
– «Впечатляет»… – дочитал Том. – Хорошо. – Он кивнул. – Что ж, я тоже думаю, что впечатляет, – если позволительно так говорить о собственном детище. – Я посмотрела на него. – Как бы то ни было, я бы лучше продвигался к студии. – Он потянулся за пальто. – Нэ-рис, – крикнул он, – моя машина приехала?
Я видела, как она смотрит через щели в жалюзи.
– Только что подъехала.
– Увидимся там через час. Хорошо, Лора? – сказал Том. Я кивнула. – Не опаздывай.
– Не буду. Только попрошу Дилана пройтись по сценарию.
Я поставила цветы в воду, а затем послала Хоуп виртуальную открытку с благодарностью, и к тому времени как я нажала «Отправить», Дилан закончил свой разговор и помахал мне рукой. Он составлял вопросы для «Властелина разума», а теперь стал редактором сценариев на «Что бы вы думали?!». Он решает, какие вопросы должны быть в каждом шоу и в каком порядке, а затем прорабатывает их со мной, прежде чем начать запись.
– Ну что ж, Лора. – Он взял свой планшет. – Начнем с простого. Как называется сплав меди и олова?
– Латунь! – услышали мы крик Нэрис из-за стойки регистрации.
– Бронза, – ответила я.
– Правильно. Какая латинская буква используется в римской нумерации чисел для обозначения тысячи?
– «Це»! – закричала она.
– Это «эм».
– Какой город является столицей Армении?
– Улан-Батор!
– Ереван.
– Это Ереван, – сказал Дилан, закатывая глаза.
Я села за свой стол.
– Что такое «баранчик»? – услышала я, теребя большую скрепку.
Я посмотрела на него снизу вверх:
– Что?
– Баранчик.
– Я пас! – провозгласила Нэрис. – Если хотите знать мое мнение, это слишком трудно. До-оброе утро. «Трайдент ти-и-ви-и»…
– Баранчик? – переспросила я. – Понятия не имею.
– Это годовалый баран – то есть как бы «маленький баран». Кто открыл истоки Нила?
– Ливингстон, – рассеянно ответила я. – Нет, не Ливингстон, хм… то есть Спик.
– К какой горной системе относится гора Авемур в Шотландии?
– Кэйрнгорм.
– Традиционный траурный цвет мусульман?
– Белый.
– Биология человека: какой термин описывает полый шар из клеток, являющийся первым этапом в развитии эмбриона?
Я чувствовала, как у меня сводит внутренности.
– Поторопись… – сказал Дилан. – Не знаешь? Уверен, что знаешь – такой эрудированный человек, как ты, должен знать.
– Да. Я знаю. Это бластоциста.
– Правильно. – Мне представилось крошечное живое пятнышко, погруженное в уютный полумрак матки.
– Все нормально, Лора?
– Что? Да… конечно. Продолжай.
Он перевернул страницу.
– Как на хинди называется Индия?
«Синд? – подумала я. – Нет, это область… На хинди… начинается с «бэ», точно… «бэ»… «бэ»… «бэ»…»
– Бхарат, кажется?
– Правильно.
– Мы охватили все области? – спросила я, когда мы прошли все шестьдесят вопросов.
Дилан кивнул:
– Все. – Он глубоко вздохнул. – История, политика, наука, литература, религия, философия, география, монархия, классическая музыка, поп-музыка, развлечения, архитектура, балет, искусство и спорт.
– Исчерпывающе.
– Ты довольна сценарием?
Я быстро просмотрела его.
– Выглядит неплохо.
– Лора, машина пришла! – услышала я иерихонский голос Нэрис. Я взяла сумку.
– Ты со мной, Дилан?
Он схватил кожаную куртку и шлем.
– Нет, увидимся там – я на мотоцикле.
– Будь осторожен на этом своем мотоцикле! – крикнула Нэрис ему вдогонку, когда он выходил. – Непременно будь осторожен!
– Да, Нэрис. Как и всегда.
Когда я проходила мимо стола Нэрис, она протянула мне большой конверт:
– Это список конкурсантов. Сара утром, прежде чем отправиться в студию, попросила меня передать тебе.
– Спасибо. Загляну по пути.
– Удачи, Лора. – Она посмотрела на меня оценивающе. – Нет, твой тип точно «лето». А этот цвет не гармонирует с цветом твоей кожи. До-оброе утро. «Трайдент ти-и-ви-и»…
Студия, которую мы используем, располагается в Актоне, так что путь от Ноттинг-Хилла не занимает много времени. Но в этот день из-за непогоды движение было медленным – снег превратился в проливной дождь. В Уайт-Сити мы стояли минут десять, потому что кого-то, как назло, угораздило сломаться, потом нарвались на дорожные работы, а водитель принялся разглагольствовать о Кене Ливингстоне[15]15
Непопулярный британский политик, мэр Лондона с 2004 по 2008 г.
[Закрыть] и о том, что он хотел бы с ним сделать, – только тогда я вспомнила о списке. Я не встречаюсь с участниками заранее – их прослушивает Сара, – но сегодня получила краткую биографию каждого из них. Я как раз собиралась открыть конверт и прочитать четыре имени, краткое жизнеописание их владельцев, об их достижениях, хобби и прочем, когда зазвонил мой мобильный. Я порылась в сумке.
– Лора! – Это была моя старшая сестра Фелисити. Она любит поговорить – и, к сожалению, на единственную тему. Я успокоила себя. – Угадай, что Оливия обнаружила сегодня утром? – Она так и затаила дыхание в предвкушении.
– Дай подумать, – ответила я, выглядывая в окно. – Лекарство от рака? Жизнь на Марсе? Квадратный корень гипотенузы?
Последовало насмешливое фырканье. Неудовлетворенный смех. «Не будь дурой, Лора. Не то».
– Ну что она там обнаружила? Расскажи мне.
– О, это так очаровательно – ступни!
– В самом деле? – сказала я, когда мы подъехали к пешеходному переходу. – Где?
– На конце своих ножек, естественно!
– А разве не там они обычно находятся?
– Да, но дети-то об этом не знают, правильно? Они вдруг обнаруживают их примерно в шесть месяцев и так завороженно смотрят! Я просто хотела поделиться с тобой. – Я подавила зевок. – Понимаешь, сегодня утром, когда я ее пеленала, она булькала и улыбалась мне в своей восхитительной манере – просто смотрела на меня и улыбалась. Правдаты-моякуколкасладкаядеточка? – засюсюкала она, словно наглотавшись гелия. – А потом вдруг посмотрела на ступни таким очень сосредоточенным взглядом, схватила их и начала с ними играть. Это было так умильно… просто перебирала пальчики на ножках… Ты меня слушаешь, Лора?
– Да… да, слушаю.
– Ну разве не очаровательно? – Я подумала о микроскопическом пятнышке, о том, как клетка разделяется и умножается вдвое.
– Просто чудо. – Я выглянула в окно.
– Ну скажешь тоже. Впрочем, мы миновали хоть и маленькую, но важную веху, – с гордостью добавила Фелисити. – А вот то, что она это сделала на месяц раньше, ведь Оливии только пять месяцев и три дня, просто фантастика. Твоя племянница башковитая. Правдамоесладенькоеличи-коукоготакоеличико? – Ее голос вдруг снова повысился на две октавы. – Тыкрасотулечкамояумницаразумница!
– Стало быть, сказывается польза грудного вскармливания, – произнесла я с таким энтузиазмом, какой могла изобразить.
– О, абсолютно. Они, безусловно, развиваются быстрее.
– Я бы не сказала, Флисс.
– Я знаю, – возмущенно парировала она. – Ты только подумай, насколько умнее могли бы быть мы с тобой! Боже, она только что срыгнула на меня… подожди. Ничегомояла-пунечкасладенькаядевочкавсевпорядке. Да где же этот муслин? Никогда нет под рукой, когда нужно… Черт, черт, черт, – о, вот он… Лора? Лора, ты слушаешь?
– Да, просто ты меня застала по дороге в студию и…
– А я сказала тебе, что только что начала ее прикармливать? – перебила она меня в очередной раз.
– Да, Флисс. Кажется, да.
Фелисити, являясь крупнейшей в мире занудой по части детей, об Оливии рассказывает мне все – о ее развитии, живости ума, весе, росте волос, неземной по сравнению с детьми знакомых красоте и о том, как прекрасно быть мамой. Она поступает так не в угоду своему самодовольству – она милый, сердечный человек, – а просто потому, что ничего не может с собой поделать, потому что она парит от счастья. А так как мы трое очень близки и у нас с Хоуп нет детей – младшая сестра никогда и не хотела их, – Флисс любит делиться своими радостями с нами обеими. Она посвящает нас во все подробности жизни Оливии и рассматривает это как своеобразный поощрительный приз своим бездетным сестрам. И хотя она вовсе не желает нам зла, порой эта ее привычка меня раздражает. А иногда… выводит из себя. Но каждый раз, когда это происходит, я просто напоминаю себе, через что она прошла, чтобы родить ребенка. «Я бы согласилась ходить по битому стеклу, – как-то призналась она вся в слезах. – Я бы согласилась ходить по битому стеклу, если бы это помогло». В каком-то смысле именно это она и делала, потому что Оливия родилась спустя десять лет и шесть долгих циклов лечения бесплодия. Тот факт, что Флисс работала воспитателем в детском саду, делал ее разочарование еще горше.
Она изо всех сил старалась увеличить свои шансы – занималась йогой, прошла курс рефлексотерапии и гипноза, полностью пересмотрела свой рацион. Дома привела все в соответствие с требованиями системы фэн-шуй – как будто перестановка мебели могла помочь в таком деле! Отказалась от алкоголя, кофе и чая. Даже пломбы из амальгамы заменила на композитные. Отправилась в паломничество в Лурд[16]16
Город во Франции, где в XIX в. наблюдалось несколько явлений Девы Марии. С 1933 г. стал одним из самых популярных в Европе центров паломничества.
[Закрыть]. И вот в тридцать восемь нежданно-негаданно забеременела. Теперь, когда ей наконец удалось стать матерью, Фелисити фанатично поклоняется Детям – и боготворит каждую отрыжку, бульканье и визг.
– Как дела со сладким картофелем? – осведомилась я из вежливости.
– А, потребовалось два подхода – ты бы видела, как она скуксила личико в первый раз! – но теперь ей нравится. Правдамоялапусюнечкасладкийпупс? – добавила она. – Я смешиваю его с небольшим количеством цукини.
Дальше последовала вставка о том, как опасно давать детям много моркови, потому что они плохо переваривают витамин А и могут стать ярко-оранжевыми, а затем – лекция об экологических ужасах одноразовых подгузников – предмет, которым Фелисити просто одержима.
– Они заполонили наши свалки, – сказала она решительно. – Это так отвратительно: выбрасывается по восемь миллионов в день – и они никогда не разлагаются, потому что содержат гель. Только представь себе, Лора: через целых пятьсот лет потомки Оливии по-прежнему будут пытаться каким-то образом избавиться от ее памперсов! Разве это не кошмарно?
– Пожалуй. Так ты используешь тканевые, да?
– Боже, ты шутишь, – слишком много хлопот, не говоря уж о запахе. Нет, я начала использовать одноразовые экологически чистые без геля – покупаю их во «Фреш энд уайлд»[17]17
Сеть супермаркетов.
[Закрыть]. Они, правда, стоят чуть дороже.
– Сколько?
– Сорок пять пенсов за штуку.
– Сорок пять пенсов? Чтоб мне провалиться! – Я быстро прикинула в уме. Младенцам требуется менять подгузники в среднем по шесть раз на дню, то есть два фунта семьдесят пенсов умножаем на семь и получаем восемнадцать фунтов девяносто пенсов в неделю, а недель пятьдесят две, итого… умножаем на два с половиной года, которые ребенок в среднем проводит в подгузниках, – получается почти две с половиной тысячи фунтов. – Бедный Хью, – сказала я.
– Ну, он мог бы и не бросать свою работу, не так ли? – сердито возразила она.
– М-м, думаю, да.
Мне нравится Хью, муж Фелисити. Он достаточно привлекательный, легкий на подъем человек, – но мне немного жаль его. Он успешно работал в «Оранж», что позволило им купить дом на Мурхаус-роуд. Но вот однажды Фелисити с восторгом показала ему вторую синюю полоску на тесте на беременность, а он заявил, что только что уволился, так как на протяжении многих лет он хотел делать совершенно иную карьеру. Но пока его мечта не спешит сбываться.
– Как там твой изобретатель? – спросила я, когда машина въехала в ворота парковки студии. – Появилось что-нибудь патентоспособное на горизонте?
Послышался раздраженный вздох.
– Конечно, нет. Что ты? Я не знаю – хоть бы нашел себе нормальную работу, что ли, или по крайней мере придумал бы что-нибудь полезное, вроде колеса!
– Ладно, мне пора, Флисс: только что приехала на студию – у нас сегодня запись.
– Ну, удачи. Буду смотреть – конечно, пока Оливия не проснется. – Потом сестра начала рассказывать, как пытается научить Оливию перестать будить ее в четыре утра и что делает для того, чтобы заставить ее заснуть опять, а я думала: «Почему бы тебе не замолчать? Почему бы не прекратить рассказывать о ребенке? Да, она очень милая и я ее очень люблю, но сегодня больше ничего не хочу о ней знать.
Спасибо, Флисс, потому что – давай посмотрим правде в глаза – она твой ребенок, не так ли? Твой, а не мой», – как вдруг Фелисити произнесла, в свойственной ей импульсивной манере, от которой всегда щемит сердце: – Ты знаешь, Лора, я так горжусь тобой.
– Что?
Мое раздражение растаяло, как роса, и я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
– Ну, я думаю, ты такая замечательная. А я тут привязалась со своей Оливией и надоедаю тебе…
– О… нет, – вяло возразила я.
– Только посмотри, чего ты добилась! Как великолепно справилась со всем – с этой жутью, которую он сотворил! С не самым приятным способом ухода из жизни, должна заметить, – прибавила она с насмешкой, потому что именно так – со злой иронией – всегда отзывается о Нике. – Ты сумела взять себя в руки, несмотря на все гнусности, с которыми столкнулась по его милости, и – Боже мой! – посмотри на себя! Твоя жизнь будет сказочной, бурной, с сегодняшнего дня ты станешь известной телеведущей. – Тут я почувствовала, как у меня душа ушла в пятки. – И, – добавила она торжествующим тоном, не предусматривающим пререканий, – встретишь другого человека!
– И буду жить долго и счастливо, – пробормотала я цинично, открывая дверь машины. – В белоснежном коттедже с розовыми розами, фартуком от Кэт Кидстон и двумя… лабрадорами, без сомнения.
– Ну, на самом деле я уверена, что так и будет. Если ты только позволишь себе, – добавила Фелисити со своей обычной горячностью. – Во всяком случае, заскочи завтра после работы, и мы сможем поболтать – я не видела тебя целую вечность. Обнимешь малышку Оливию. Она бы с удовольствием – правдамоясла-адкая? – добавила она высоким сопрано. – Да-анадообнятьтетюло-оруправдакрасавицамоя? – Я услышала, как Оливия гулит на заднем плане. У меня сердце кровью облилось.
– Хорошо. Договорились.
Я сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и бросила взгляд на часы. Было двадцать пять минут второго, а съемка начиналась в два. Я побежала внутрь, на лифте поднялась на пятый этаж и направилась прямо к небольшой гримерке. Мэриан, гример, оценивающе посмотрела на меня.
– Хороший пиджак, – сказала она. – Отличный крой. – «Твое фи – отстой, Нэрис», – подумала я. – Но меня смущает этот зеленый цвет. Ох! С твоим оттенком кожи смотрится слегка кислотно. Вот… – Она схватила с вешалки пиджак цвета розовой вешенки. – Думаю, это подойдет лучше.
К моему удивлению, так и оказалось. Ну что ж, кое в чем Нэрис разбирается, великодушно решила я, застегивая пуговицы. По крайней мере хоть в чем-то незначительном. Когда Мэриан забрала мои волосы наверх и стала накладывать основу на щеки, адреналин начал жарить меня изнутри. По трансляции я слышала шепот и хихиканье зрителей, которых рассаживали по местам в студии. Потом – приветствие Тома и объяснение, что, хотя мы пишемся в формате «лив»[18]18
На телевизионном сленге – формат, подобный реалити-шоу, при котором имитируется режим реального времени.
[Закрыть], в конце нужно будет сделать несколько дублей. Потом он попросил их не поднимать руки, не ерзать и не кашлять.
– И пожалуйста, не выкрикивайте ответы! – крикнул он напоследок. Послышались смешки. – Хоть вы и смеетесь, но не все это понимают.
Потом в гримерную заскочил наш звукооператор Рэй.
– У тебя три минуты, Лора. – Он пристегнул к моему лацкану крошечный микрофон, а затем на спину мне под пиджак спрятал рацию и протянул мне наушник. – Дай-ка мне пробу.
– Здравствуйте, раз, два, три… У меня был тост на завтрак… я опоздала на студию… и до сих пор не просмотрела список участников. – Я порылась в сумке, пытаясь его отыскать, а Рэй перевесил микрофон. – Где же он, черт возьми?
– Спасибо, Лора, звук отличный.
– А теперь, пожалуйста, окажите теплый прием нашим четверым конкурсантам! – услышала я голос Тома по трансляции. Публика с энтузиазмом зааплодировала, когда появились четыре участника. Я слышала, как они идут по деревянной сцене.
– Как они выглядят? – спросила я Мэриан, глядя на свое отражение. Она гримировала их до меня. – Расскажи мне о них, а то я не могу найти свой список.
– Ну, там два «ботаника», – ответила она, вбивая корректор мне под глаза. – Какие-то зануды. И страшилы.
– Ну как обычно.
– Потом довольно симпатичная девушка лет двадцати, и еще один – просто красавец. Честно сказать, он мне приглянулся, – прибавила она со смешком. – Постоянно хохмил. Так-кие глаза-а, – восхищенно добавила она, нанося тушь на мои ресницы. – И было заметно, что он очень рад встрече с тобой.
Я посмотрела на нее:
– Рад?
Она завела локон пепельно-белых волос за ухо.
– Ну да.
– Почему?
– Не знаю. – Она выбрала помаду из примерно десятка расставленных на столе тюбиков в металлическом корпусе, похожих на пули. – Он рассказал мне, как ему не терпится встретиться с тобой, так что я просто решила, что он твой поклонник.
Пока Мэриан смешивала две помады вместе на тыльной стороне ладони, я продолжала рыться в сумке в поисках списка участников, но так и не нашла его. Вот черт!
– Ну-ка, Лора, подними голову, – попросила Мэриан.
Мэриан нанесла помаду спонжем, затем добавила немного глянца. Том раздавал конкурсантам обычные советы:
– Убедитесь, что хорошо расслышали вопрос. И не надо выпаливать первое, что придет в голову, потому что если на нашем шоу вы ответите неверно, то потеряете очки, поэтому важно думать, прежде чем говорить. – Когда Мэриан быстро наносила легкие румяна, а затем пудру на лоб, я слышала, как Том произнес: – Ну, я думаю, мы готовы начать.
– Грим готов, Лора? – спросила Сара в наушнике.
– Да, – ответила я, когда Мэриан закрепляла волосы лаком.
– Хорошо, Том, она идет, – сказала Сара. – Давай заставку.
– Итак, викторину «Что бы вы думали?!» сегодня ведет Ло-ора Квик! – Мэриан сорвала черное покрывало, и я торопливо сделала несколько шагов по коридору в студию и поднялась на сцену. И вот меня на мгновение ослепил яркий свет прожекторов. Я почувствовала знакомое тепло и масляный запах софитов, и Том протянул правую руку в приветственном жесте, затем повернулся к аудитории и поднял над головой обе, чтобы зрители зааплодировали, я посмотрела на них и улыбнулась. Когда он сошел со сцены, я взглянула на галерею в дальней части зала. Там, за стеклом, сидела Сара, которая продюсирует шоу, и ее ассистент Джилл. Рядом с Джилл я увидела Дилана в наушниках, рядом – ассистентов режиссера и техников. По мере того как аплодисменты стихали, я изучила декорации – четыре высокие синие колонны разной высоты с подсветкой по обеим сторонам сцены, массивный розовый знак вопроса в центре пола и название шоу огромными зелеными буквами; огромные желтые часы. Все это было выполнено в намеренно вызывающей манере. Ну а прямо передо мной, каждый за своим интерактивным столом, стояли четыре участника. Не обращая внимания на лица, я улыбнулась им.
– Добро пожаловать на съемку! – начала я, немного щурясь из-за яркого света. Я подняла руку к глазам. – Я хочу пожелать всем вам удачи и с нетерпением ожидаю окончания, чтобы поболтать с вами, ну а пока, как говорит Том, расслабьтесь и, самое главное, постарайтесь получить удовольствие! – Я взглянула на таблички с их именами, прикрепленные к столам, увидела три лица, искаженных страхом, и одно, которое спокойно улыбалось мне. Теперь, когда прожекторы были отрегулированы, я смогла хорошенько разглядеть его. И почувствовала себя так, будто меня окунули в ледяное озеро.
– Ну как, готова, Лора? – прошептала Сара мне в наушник, пока я старалась замаскировать невольный возглас удивления легким кашлем, будто для очистки горла, – и на секунду мне показалось, что я вот-вот упаду в обморок. На кончике языка вертелись слова: «В общем-то, Сара, начинать еще нельзя, потому что я пытаюсь оправиться от факта, что мое первое серьезное увлечение – с которым я не виделась двенадцать лет, который разбил мне сердце и разрыв с которым, если быть честной самой с собой, я так до сих пор и не смогла забыть – стоит всего в десяти шагах от меня».
– Обратный отсчет, Лора, – сказала она. – Итак, пять… четыре… три… два… один… и… музыка! – Я услышала энергичную музыку, и зал взорвался аплодисментами.
Ощущая, как сердце колотится в груди, я повернулась к камере.
– Добро пожаловать на «Что бы вы думали?!»! – начала я с такой уверенностью, какую только могла изобразить. Теперь, когда заработал телесуфлер, я почувствовала, что меня бросает то в жар, то в холод. – Меня зовут Лора Квик, и сегодня я задаю вопросы, но для начала позвольте объяснить вам, что к чему. Вопросы я держу в руках. – Я продемонстрировала карточки. – На любой вопрос может ответить любой участник; главное – успеть первым нажать на кнопку. Но как только игрок заявил о своем желании, он должен произнести ответ – ведь на это дается не более пяти секунд. Теперь, если вы обратите внимание на экраны на передней панели столов, то увидите, что каждый игрок имеет по одному фунту. Эта сумма будет удваиваться с каждым правильным ответом, который обозначится таким образом… – Послышался громкий звук «дзинь!» – как будто открылся колоссальный кассовый аппарат. – Если, однако, игрок дает неправильный ответ или не успевает ответить за пять секунд, то сумма вдвое уменьшится и мы услышим… – «Уууу!», – разнеслось по студии нисходящее глиссандо. – Победителем считается игрок, который заработает больше всех. Он или она получит шанс удвоить выигрыш, если решит поменяться местами – и задаст вопрос мне. Но это рискованно. Если я ошибусь, сумма выигрыша вырастет в два раза. – «Дзинь!» – Но если отвечу правильно, то ровно на столько же она уменьшится. – «Уууу!» – Так, без лишних слов, давайте поприветствуем сегодняшних четверых участников!
Я повернулась к игрокам, и они, в стиле «Школьников-умников», начали представляться. Я взглянула на Люка и мысленно пнула себя за то, что потеряла список, – по крайней мере шока было бы меньше.
– Спокойно, Лора, – услышала я шепот Сары в своем наушнике. – Ты выглядишь очень напряженной. – Я поднатужилась, и обезьянья гримаса плавно сменилась профессиональной улыбкой. – Так лучше. И не тараторь.
– Я Кристина Скофилд, – произнесла первая участница. Она была точно такой, как ее описывала Мэриан: привлекательная блондинка. – Я учитель из Йорка.
– Я Даг Дейл, – представился следующий. Он был одним из «страшил» – под пятьдесят, бородатый, лысый, монашеского вида, в очках с большими квадратными стеклами. – Я из Айлингтона, занимаюсь составлением бизнес-отчетов. – На фоне Дага Люк, с его изящными скулами и темными вьющимися волосами, ниспадавшими на воротник, казался еще привлекательнее. Лишь морщины обозначились под глазами.
– Я Люк Норт, – сказал он, застенчиво улыбаясь. – Я арт-дилер, живу в Западном Лондоне.
– Привет, я Джим Френд, – представился последний участник, высокий, тощий привлекательный мужчина лет пятидесяти пяти. – Я вечный студент, изучаю психологию, живу в городе Бедфорде. – Последовали жидкие аплодисменты. Я подняла карточки. Наступила тишина.
– Ну хорошо. Начинаем. Первый вопрос. Как называли римляне город Ванна?
Первой мелькнула лампочка на столе Дага Дейла.
– Салис.
– Точнее – Аква Салис, но я принимаю ответ. – «Дзинь!» – Какие ягоды используются для ароматизации джина? Кристина?
– Это можжевельник.
– Правильно. – «Дзинь!» – Какой город является столицей Либерии? Люк?
– Это Монровия.
– Точно. – «Дзинь!» Как странно, подумала я: через двенадцать лет Люк сказал мне не «привет, Лора», не «как я рад снова видеть тебя» и даже не «мне жаль, что я причинил тебе боль», а «это Монровия»! – Какая цивилизация бронзового века была основана на острове Крит?
– Минойская, – правильно ответил Джим. «Дзинь!» Теперь у всех было по два фунта.
Я посмотрела на следующий вопрос карточки.
– Какой канал, если его название прочесть справа налево, носит имя греческого божества?
Люк подал сигнал первым.
– Суэцкий.
– Правильно. – «Дзинь!» – Это имя Зевса, конечно. Кто в 1700 году написал «Так поступают в свете»?
Даг Дейл успел быстрее всех.
– Конгрив.
– Да. Уильям Конгрив. – «Дзинь!» – Какая французская королевская фамилия дала название печенью? Кристина?
– Ницца, – уверенно заявила она. – «Уууу!»
– Нет, это Бурбон. – Ее два фунта превратились в один. – Первым сражением какой войны стала битва при Эджхилле? Люк?
– Гражданской войны.
– Поподробнее, пожалуйста.
Он на мгновение растерялся, а указатель на часах шумно двигался по кругу.
– А, английской гражданской войны.
– Да. – «Дзинь!» – Как звали римского бога огня? Даг?
– Прометей?
– Нет. – «Уууу!» – Он украл его у богов, а это был Вулкан. Каково общеизвестное название раствора хлорида натрия в воде? Кристина?
– Рассол.
– Правильно! – «Дзинь!» – Какая южноамериканская страна названа в честь итальянского города? Даг?
– Аргентина. – «Уууу!»
– Нет – Венесуэла, которая была названа в честь Венеции. Какое животное дало название каприновой кислоте? Люк?
Он почему-то засмеялся.
– Коза, – уверенно ответил он.
– Это правильный ответ. – «Дзинь!» – Как и слову «капризный», – добавила я. – От латинского «caper».
Мы продолжали. «Какая женщина первой пересекла Атлантику на самолете?.. Нет, не Эми Джонсон. – «Уууу!» – Это была Амелия Эрхарт… Что такое дукер? Это верно, Джим, – небольшая антилопа. – «Дзинь!» – Что символизируют собой пять олимпийских колец?.. Нет желающих на сей раз? Континенты мира. Кто открыл истоки Нила? Нет, не Ливингстон. – «Уууу!» – Это был Спик. Какой латинской буквой обозначают тысячу в римской нумерации? Да, правильный ответ – «эм», Даг. – «Дзинь!» – Что такое «баранчик»? Нет. – «Уууу!» – Это годовалый баран. Какая самая продаваемая в мире книга? Люк? Верно. Библия. – «Дзинь!» – На какой планете небо розового цвета? Правильно, Джим, Марс. – «Дзинь!» – Лейкофобия – это боязнь какого цвета? Даг? Нет. – «Уууу!» – Не желтого – белого…» И все время, пока я задавала вопросы, а деньги игроков то удваивались, то уменьшались вдвое, в моем сознании мелькали картинки из прошлого: мы с Люком лежим на газоне у колледжа под огромным буком; едем на велосипеде по мосту Клэр; сидим за одним столом в библиотеке, слегка касаясь друг друга ногами; лежим, сплетенные, словно веревка, на узкой кровати Люка…
– Пять минут до конца, – прошептала Сара мне в ухо. – Все идет отлично. – Взявшись за следующую карточку, я быстро взглянула на счет игроков. Даг Дейл со своими 4096 опережал всех – значит, он ответил правильно на двенадцать вопросов; Люк с 2048 фунтами отставал на один вопрос; Кристина и Джим плелись где-то в конце, потому что отвечали слишком беспечно. Аудитория за моей спиной напряженно молчала.
– Какое животное изображено на флаге штата Калифорния?
На секунду повисло молчание, а затем Даг нажал кнопку на своем столе.
– Орел? – «Уууу!» Он разочарованно посмотрел в сторону.
– Нет, мне жаль. Это медведь. – Теперь они с Люком шли нога в ногу.
– Три минуты до конца, – предупредила Сара. Я взглянула на следующий вопрос.
– Сколько карт в колоде Таро?
– Семьдесят восемь, – ответил Люк.
– Правильно! – «Дзинь!» Его сумма возросла в два раза, до 4096 фунтов.
– Осталось две минуты, Лора, – сообщила Сара.
Я взглянула на следующую карточку.
– Какой художник разработал форму телохранителей папы, швейцарской гвардии? – Люк нажал на кнопку, но потом, как мне показалось, потерял уверенность в своем ответе. Он на секунду прикрыл глаза, силясь вспомнить, а стрелка на часах неумолимо двигалась вперед. У него оставалось только три секунды… Две… Одна… Он мог потерять 4000 фунтов.
– Микеланджело! – выпалил он. – Это Микеланджело.
– Правильно.
«ДЗИНННЬ!» Раздался звук огромного гонга, что свидетельствовало об окончании раунда. Люк был впереди на одно очко. Он ответил правильно на тринадцать вопросов, и это означало, что он заработал 8192 фунта.
