Текст книги "Вопрос любви"
Автор книги: Изабель Вульф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
– Конечно, дорогая, – ответил Люк, поднимая мою сумку. – Но ты знаешь, Джесс, – тихо добавил он, – по-моему, будет лучше, если мы ничего не скажем маме о том, что ты сегодня познакомилась с Лорой. Хорошо? – Меня охватило уже знакомое чувство унижения – в буквальном смысле, – как будто кто-то тащит меня за лодыжки вниз. Я вернулась в комнату отдыха. – Договорились, Джесс? Не будешь рассказывать о нашей встрече с Лорой? – Она кивнула, ее эйфория закончилась, плечи опустились, головка склонилась к груди. – Так, – сказал Люк в следующее мгновение, – больше никаких сюрпризов сегодня – пора в постель, юная леди.
– Я пойду домой, – сказала я. – До свидания, Джессика. Было очень приятно с тобой познакомиться.
Она стояла на одной ноге, словно детеныш цапли, и сделалась теперь такой же застенчивой, как в первые минуты нашей встречи.
– Надеюсь, мы снова увидимся, – сказала я. Она слегка улыбнулась.
– Скорее наверх, дорогая, – сказал Люк. – Я поднимусь через минуту и почитаю тебе сказку.
– Почему ей нельзя сказать Магде, что она познакомилась со мной? – прошептала я, когда Джессика вбежала по ступеням наверх. – Магда проводит время со Стивом, а ты со мной – тут нет ничего плохого.
– Да, но она угрожала мне! Вчера она сказала, что если я каким-либо образом познакомлю вас с Джессикой, то она ограничит мое время с ней.
– Она не может – вы были женаты, поэтому ты автоматически имеешь право на исполнение родительского долга, разве нет?
– Да. Но дело в том, что Магда до сих пор может делать все, что ей заблагорассудится. Если бы ее левая нога захотела, она бы просто запретила мне видеться с Джессикой, тогда пришлось бы обратиться в суд, а это стоило бы огромного количества времени и денег. Да, я получу ордер с разрешением на встречи, но она его просто проигнорирует. Именно так случилось с одним моим другом. Его бывшая жена просто плюет на предписания, и в результате он почти не видит своих детей.
– Но люди, которые постоянно угрожают, на самом деле никогда не исполнят своих угроз.
– Может, и так, только я не собираюсь сердить ее.
Я надела шарф.
– А меня сердить можно. Мне жаль, что Джессике придется помалкивать. Это неправильно, Люк.
– Боюсь, она уже привыкла. Дети разведенных родителей умеют быть сдержанными – она никогда не упоминает о Стиве. Но из-за того что она увидела тебя по телевизору, я решил, что она может не удержаться, а на этой стадии лучше, чтобы Магда оставалась в неведении.
– Я поняла. – Я открыла дверь, и мне в лицо ударил порыв холодного воздуха. – Надоело, что ты стелешься перед ней, как будто она какое-то… божество.
– Ты не понимаешь, насколько серьезна моя ситуация.
– Понимаю. – Было так холодно, что мое дыхание превращалось в пар и походило на сигаретный дым.
Он покачал головой:
– Нет, не понимаешь. До тех пор пока у тебя не появятся собственные дети, ты не поймешь, насколько крепка эта привязанность…
– Наверное, ты прав.
– Она всепоглощающая. – Он прижал левую руку к груди. – Ты соединяешься с ребенком через сердце, вот здесь. А если разлучаешься, то так… тоскуешь. Каждый день я переживаю хронический ужас при мысли о том, что буду видеть Джессику реже, или что ее мать настроит ее против меня или увезет за границу.
Я подняла свой воротник.
– А она может?
– При определенных обстоятельствах – да. Все повторяет, что Стив хочет переехать жить во Францию и, если он попросит ее поехать с ним, она согласится. А еще говорит, что если у них ничего не получится, то она вернется в Венгрию. И вот чтобы этого не случилось, я все время хожу по струнке. У меня уже голова идет кругом, но приходится делать это снова и снова, чтобы видеться с Джессикой, – я ведь не ради себя, а ради нее. Ребенку нужен отец, Лора.
– Да, конечно, только…
– Когда Джессика у меня, я почти не сплю. Знаешь почему? Потому что после того как я уложу ее спать и поправлю ей одеяло, а потом почитаю книжку, я сижу рядом с ней на стуле, часами, просто сижу и смотрю, как она спит, потому что не хочу упустить даже этого. Я не хочу упустить ни секунды, когда она рядом со мной. – Его глаза блестели от слез. – Когда Магда бросила меня, то она не просто бросила – она отняла у меня моего ребенка, она отняла у меня мою семью. Прошу тебя, Лора, не критикуй меня – просто попытайся понять. А если не можешь, то, может, нам тогда лучше расстаться.
Я запаниковала.
– Я понимаю. Правда… – Мой голос звучал высоко и визгливо. – Может, даже больше, чем ты думаешь. Но понимание – одно, а чувство – совсем другое.
Люк пытался сдержать слезы.
– Я знаю. Я это понимаю, и мне жаль, Лора. – Он коснулся моей руки. – Прости, что жить со мной не так легко и приятно, как раньше, но тогда нас было двое, а теперь у меня есть Джесс. Умоляю, пожалей меня. – Он прижал меня к себе и обнял обеими руками. – Я люблю тебя, Лора, – прошептал он. – Я так не хочу терять тебя; я обещаю, что эта ситуация не будет продолжаться вечно. Я обещаю: все изменится. Со временем.
Глава восьмая
На следующий день буквально каждый таблоид сообщал о триумфе Люка на викторине. «А ЛЮК НЕ ПРОМАХ!» – восклицала «Дейли ньюс» на девятой странице, разместив на полполосы фото с его улыбающимся лицом. «ЖЕНАТЫЙ ЛЮБОВНИК КВИК ПОБЕЖДАЕТ В ВИКТОРИНЕ!» – кричала «Ньюс». Они пронюхали даже о том, что во время съемок Люк саботировал «Перемену мест». «Что ж, нам бы тоже хотелось поменяться местами с ведущей. И спросить ее: куда же запропастился ее муж? – Я почувствовала, как активизировался мой рвотный рефлекс. – Глава благотворительной организации Ник Литтл исчез три года назад, однако теле-Лора нашла себе утешителя: бросилась в объятия к старому приятелю, арт-дилеру Люку Норту. Люку при этом не мешает жена-венгерка по имени Магда де Лазло, с которой он связан узами брака вот уже девять лет… Читайте на страницах 7, 8 и 9».
– Какая пакость! – в который раз раздосадованно пожаловалась я Тому, прочитав анонс. Мы сидели в крохотной монтажной клетушке без окон в дальнем конце здания. Он монтировал вчерашнее шоу. Том когда-то работал монтажером, поэтому предпочитал первый линейный монтаж делать сам. Обычно ему помогала Сара, но на сей раз она пораньше уехала на пасхальные каникулы. Я смотрела, как при замедленном воспроизведении кадров прыгаю на экране, словно играю в классики. Пока он выполнял микширование, мой голос походил то на речь мистеронов[49]49
Раса инопланетян в английском мультфильме.
[Закрыть], то на Минни Маус.
– Тритон – это в-е-л-и-ч-а-й-ш-и-й спутниккакойпла-н-е-т-ы?.. Н-е-п-т-у-н э-т-о в-е-р-н-о… Нептунэтоверно… это верно, верно, верно.
– Люк меня не «утешает». – Я сделала жест, имитирующий кавычки. – Я с ним встречаюсь. И как они смеют утверждать, что Люк до сих пор женат на Магде, – она бросила его чуть ли не год назад!
– Это потому, что ты отказалась разговаривать с ними, – пояснил Том, прогоняя запись назад и вперед, оцифровывая пленку. Он бросил взгляд на монтажную линейку на соседнем мониторе, затем набрал какие-то цифры у себя на клавиатуре. – Они же остались без очередной истории о разбитом сердце, поэтому теперь пытаются выставить тебя похитительницей чужих мужей.
– Из мести?
– Нет, та же история под другим соусом; как говорится, бизнес и ничего личного. Они хотят писать о тебе и не допустят, чтобы между ними и тобой что-то встало, даже ты сама.
– Но почему им так хочется обо мне писать?
Том пожал плечами:
– Потому что за тобой тянется шлейф таинственного исчезновения Ника, ну и просто потому, что… им хочется. Как ни странно, многих знаменитостей таблоиды начисто игнорируют, невзирая на то что те из кожи вон лезут, чтобы их заметили, а другим устраивают разгром изо дня в день. К тому же «Ньюс» соперничает с «Пост», они как собаки, которые дерутся из-за кости, и боюсь, что в ближайшей перспективе ты и есть эта кость.
– Нэрис была права, – холодно сказала я. – Она предупреждала, что надо просто дать им интервью, чтобы они отвязались от меня.
– Нэрис ужасно назойлива, но иногда попадает в точку. То, что ты наотрез отказалась разговаривать с ними, только подогрело их нездоровый интерес.
Я еще раз прочитала заметку. Складывалось впечатление, что я смотрюсь в какое-то зеркало на ярмарочной площади, которое намеренно искажает все, что отражает, до абсурда. Я чувствовала в горле привкус желчи. Получается, что я ошибалась, полагая, что, если не стану с ними разговаривать, они ничего не напишут.
– А я могу подать на них в суд? Или заставить напечатать извинение?
– Нет, потому что он до сих пор действительно женат, не так ли?
– На бумаге.
– Тогда никакого искажения фактов нет. Прости, Лора. Это жестокий бизнес.
– А еще это косвенная реклама, – язвительно сказала я. – «Четвертый канал», наверное, нарадоваться не может.
– Открыто они не говорят, но так и есть. Чтобы получить такое освещение шоу, им пришлось бы потратить целое состояние.
– Надо полагать, ты тоже считаешь, что это то, что надо?
Том обиделся.
– Вообще-то нет.
– Признайся, – попросила я. – Ведь так?
– Нет.
– Но ведь это же ты придумал викторину. Ты должен быть доволен таким интересом прессы.
– Нет, если это внимание – за твой счет. Мне неприятно видеть, сколько на тебя уже вылили… помоев. Хотя мне в свое время уделили куда более скромное внимание, я знаю, каково это. Боюсь, что это…
– …риск, на который я сама пошла, – с горечью заключила я.
– Положа руку на сердце, да. Мы с тобой обсуждали такую перспективу, и ты решила, что глупо упускать представившийся шанс.
– Так и было.
– Да, а теперь расплачиваешься. Интересно, Ник в курсе того, что творится? – добавил он, редактируя момент выхода на рекламу. Я снова посмотрела в газету и еще раз прочитала послесловие внизу страницы.
«Вы знаете, где находится муж теле-Лоры? Тогда звоните на нашу анонимную "горячую линию"». К призыву прилагался снимок в антураже «их разыскивает полиция».
– Я иногда об этом думаю. Будь он в Англии, то, может, был бы в курсе. И даже смотрел бы шоу. Но, насколько мне известно, он в Тасмании.
Мне вспомнился девиз «Суданиз»: «Маленький – да удаленький». Ник, наверное, тоже задумывался над этим, когда планировал свой… как его назвать? Побег от реальности? Он оставил прежнюю жизнь, словно змея – старую кожу.
– Может, он в Судане? – спросил Том.
Я посмотрела на него.
– Вряд ли. Во-первых, он не взял с собой паспорт, а во-вторых, если бы ему удалось туда пробраться, его бы заметил кто-нибудь из местных сотрудников и пошел бы слух.
Наступила тишина, потом Том кивнул в сторону фотографии Люка:
– А ты времени зря не теряла.
– Да. Забавно, но когда ты сказал, что пора бы мне обзавестись кем-нибудь, на моем горизонте возник Люк. Ты велел мне не терять ни дня – я так и сделала. Это произошло всего шесть недель назад, но такое ощущение, что шесть месяцев.
– Значит, все путем – если не считать этого мусора, – постучал он пальцем по газете.
– Угу. – Я вспомнила о снимках Джессики, на которых были запечатлены Магда и Люк. – Все… в норме. – Я подумала, что по воскресеньям она, должно быть, готовит гуляш. – Просто здорово.
– Следующий вопрос… Сле-дую-щийвопрос. Следую-щийвопросследующийв-о-п-р-о-с.
– Ну и каково это – получить второй шанс на любовь? – Я удивилась этому вопросу, потому что мы с Томом редко обсуждали личные дела. – Лучше, чем первый?
– Просто… по-другому, потому что у него сейчас сложности в жизни. А вот девочка его – просто прелесть. Мы вчера познакомились. Она очаровательное существо, – с нежностью добавила я.
– Ты постоянно говоришь о детях. – Том не сводил глаз с экрана, доводя монтаж до конца. Наступила пауза.
– Кем по национальности был Фаберже? Кемпонацио-нальностибыл… был… б-ы-л…
– На самом деле я и сам оказался в похожей ситуации.
Я пристально посмотрела на него:
– Правда?
– Русским… Ру-сс-ки-м… Этоверно… в-е-р-н-о…
– У моей девушки есть ребенок.
– Да? И сколько ему?
– Три с половиной. – Я вспомнила, что сыну Тома тоже должно быть около того. – Отличный мальчуган. Мы встречаемся с Джиной только с Рождества…
– С Джиной? Но я думала… – Я вовремя умолкла.
Он с любопытством перевел взгляд на меня:
– Что?
– Что – «ее зовут Сэм» – ты одинок. Ты же никогда не говорил, что встречаешься с кем-то.
– Ну я же говорю – все началось недавно. Мы с Джиной познакомились на Новый год, у нее есть сын Сэм. – Ага. – Отличный паренек. Я, честно сказать, здорово к нему привязался. – В моей памяти всплыла валентинка. Значит, она была от этого мальчика – как мило! Но как странно, подумала я, что Том так предан чужому ребенку, совершенно позабыв о собственном.
– А как вы с ней познакомились?
– В Равенскорт-парке. Я ездил к друзьям на обед и возвращался домой, когда увидел, что ко мне подходит маленький мальчик, а позади него молодая женщина толкает коляску. Он бежал по улице, смеясь и размахивая какой-то елочной мишурой, и внезапно упал, прямо передо мной. Он так расплакался, что у меня сердце зашлось. Я помог ему подняться, а потом подошла она и поблагодарила, мы разговорились… – Он улыбнулся. – И она дала мне свою визитку.
– Как романтично! Вы с ним проводите много времени вместе?
– Да нет. – Он откинулся на спинку кресла и сцепил руки на затылке в замок. – Джипа учится на заочном, поэтому по субботам она занимается, а я беру Сэма с собой качаться на качелях. Потом мы читаем книжки или смотрим шоу на Би-би-си для детей. Мне так нравится общаться с ним – это самый желанный день недели для меня.
– Что ж, – не понимая его, произнесла я. – Это замечательно. – И больше не знала, что сказать, потому что, как я говорила, мы с Томом почти не обсуждаем личную жизнь. Так было даже после того, как Ник бросил меня: он не стал задавать вопросов. Выразил соболезнования, но держался на расстоянии – и просто помогал.
– А как там у Люка с его бывшей? – мимоходом поинтересовался он. – У него все в порядке на этом фронте? – Я подумала о Магде, и у меня свело желудок. – Ничего, что я спрашиваю? Просто мне до смерти… любопытно.
– О! Ну… С Магдой… все хорошо. Она… – Меня так и подмывало рассказать ему всю правду, но я не хотела унижать Люка. – Она… в порядке.
– Это хорошо. – Повисла неуютная тишина. – Потому что такие ситуации могут быть просто адом.
– Гм… – произнесла я. – Точно. – Том бросил взгляд на меня. – Иногда, – быстро добавила я. – А у тебя как?
– Да так же, в общем-то. Ты… понимаешь… – Он пожал плечами. – Ее муж иногда бывает там, но это… ничего.
– Досле-д-у-ю-щейнеделидо-с-в-и-д-ания… Д-о-с-в-и-д-а-н-и-я… Досвиданиядосвиданиядосвидания. До свидания.
Том нажал кнопку жесткого переноса.
– Ну вот, готово. – Он внимательно посмотрел на меня, и на секунду мне показалось, что он вот-вот задаст мне один из своих «очень серьезных» вопросов. Но он только вытащил диск из привода и наклеил на него ярлык. – Что ж… хорошей Пасхи тебе, Лора.
Я взяла свою сумку.
– Тебе тоже. Всего доброго…
– Будешь развлекаться?
– Ну… Да… Наверное… Я еще не знаю – надо посоветоваться с Люком, но, наверное… – Я поднялась. – Тогда до вторника, Том.
Он улыбнулся:
– До вторника.
Итак, Том встречается с женщиной, у которой есть ребенок и бывший муж. Этот факт почему-то приободрил меня – грела мысль о том, что мы с ним в одинаковой ситуации. А вот когда я шла по Уэстбурн-парк-роуд в галерею Люка, то снова подумала о том, как странно, что он так откровенно говорит о своей привязанности к этому мальчику, хотя, должно быть, подозревает, что мне известно о его неблаговидном поступке. Что он поддался этой coup de foudre, как выразилась его сестра, которая разлучила его с ребенком. Когда я пересекала Повис-сквер, мне в голову пришло, что он встречается с Джиной из чувства вины перед своим ребенком. Внезапно зазвонил мой мобильный.
– Лора? – Звонила Хоуп. Ее голос звучал горестно.
– Где ты?
– Дома. Собираемся в Севилью. Я ужасно нервничаю.
– Но вы же завтра уезжаете.
– Да не поэтому! А потому, – она всхлипнула, – что я нашла кое-что. Вещественную улику.
– Господи… Какую?
– Чек. Из «Тиффани». Он лежал в кармане пиджака, который Майк надевал вчера.
У меня екнуло сердце. Он на удивлением неосторожен.
– И что он покупал?
Она снова всхлипнула.
– Серебряный браслет с золотым фермуаром в виде сердечка. Это для Нее. Я знаю, потому что вариант один…
– А откуда ты знаешь, что не для тебя? Может, он купил его на твой… день рождения.
– До моего дня рождения еще много месяцев.
– Тогда, может, просто… в подарок. Он и раньше покупал тебе украшения в «Тиффани». Может, он подарит его тебе на этот уик-энд.
– Нет.
– Может, это для его матери или сестры.
– Не для них. Я знаю точно, он для этой… женщины, потому что, – ее голос оборвался, – в чеке указана отдельная цена за «гравировку», и там стоит имя. Ее зовут, – она снова всхлипнула, – Клэр.
– Клэр? – Я проштудировала свою память. Никаких совпадений. Я перешла на другую сторону Тэлбот-роуд.
– Но я не знаю никого по имени Клэр, и он никогда не упоминал никого с таким именем. Подумать только – он с ней там прямо сейчас! – Да. Сегодня был четверг. Он «задерживался». – Наверное, дарит его прямо сейчас, – с горечью добавила она. – Должно быть, кто-то с работы. Именно там и начинается большинство романов, так ведь, у проклятого кулера, а в «Кляйнворт Перелла» женщин сногсшибательной внешности хоть отбавляй, как и весьма привлекательных и успешных мужчин.
– Да, но он любит тебя, Хоуп…
– Я больше не уверена в этом. О Боже, Лора!.. – Она разразилась рыданиями. – Завтра я должна уехать с ним в Севилью и делать вид, будто ничего не происходит, когда, честно говоря, дела у нас хуже некуда…
– Не плачь, Хоуп. Умоляю тебя.
– Не могу остановиться. А ты бы не плакала, если б оказалась на моем месте? – Плакала бы. – Я не могу ни есть, ни спать…
– Если ты считаешь, что найденное тобой – доказательство его измены, тебе надо прямо с ним обо всем поговорить. Когда он вернется, просто спокойно скажи ему, что ты нашла чек, и попроси все объяснить.
– Нет! – крикнула она.
– Тебе придется, Хоуп.
– Я не могу ругаться с ним сегодня.
– Почему?
– Потому что тогда он может бросить ее.
– А… ты разве не этого хочешь?
– Нет! Во всяком случае, пока. Потому что я хочу, чтобы во вторник он, как всегда, отправился к ней.
– Зачем? – спросила я, сворачивая на Ледбери-роуд.
– Чтобы ты проследила за ним.
Я простонала.
– Прошу тебя, не отказывай мне на сей раз, Лора, – проговорила Хоуп. – Раньше ты не хотела приносить мне дурные новости, но теперь-то я и так все знаю. – Резонно. – Теперь я знаю, что у Майка роман, но не знаю, где он встречается с ней и как она выглядит.
– Но зачем тебе это надо? – В моей памяти всплыли воспоминания, как я застала Люка с Дженнифер. Эти образы до сих пор причиняли мне почти физическую боль.
– Мне не надо – я хочу убедиться. Чтобы после этого начать бракоразводный процесс.
– Послушай, ты опережаешь события. Даже если Майк и делает что-то, чего не должен, то это не значит, что нужно все перечеркивать. Многие люди проходят через это, Хоуп. Они ходят к психоаналитику, стараются…
– Лора, я очень хорошо себя знаю. И я знаю, что если Майк мне изменяет, то я никогда не смогу с этим смириться.
– Ну откуда ты знаешь?
– Знаю. Поэтому во вторник, когда он уйдет с работы, пожалуйста, проследи за ним, – сказала она.
– О… Боже!
– Прошу тебя. Пожалуйста, сделай это ради меня, Лора. Я в отчаянии. Я должна знать, куда он ходит. Прошу.
– Ну… Ну… Ну ладно. Я не хочу, но пойду…
– Чего ты не хочешь? – спросил Люк, когда я подошла к галерее. Он поцеловал меня. – Я случайно подслушал.
– Ничего. Мы болтали с Хоуп.
– А я тут просматривал список приглашенных на вечер Крейга Дэви во вторник вечером. Толпа соберется огромная. Надеюсь, ты придешь?
Только тут я поняла, что теперь благодаря Хоуп, естественно, никуда не попаду. Я уже было подумала, чтобы перезвонить ей и попросить отсрочить нашу слежку до четверга, но мне это показалось бессердечным. И с того момента я волновалась вдвое больше. Мне не хотелось шпионить за Майком, а с другой стороны, и пропустить мероприятие Люка – тоже.
– Ты ведь придешь? – повторил Люк, беря в руки свою куртку.
Я не смогла придумать уважительной причины.
– Конечно, приду, – пообещала я.
Люк включил сигнализацию и запер дверь на два замка, а потом мы прогулялись до его дома в лучах солнца ранней весны, засобиравшегося на боковую, мимо садов с шапками золотых форсатий, группками кивающих колокольчиков и кустистыми глянцевыми камелиями, готовыми продемонстрировать окружающим свое обильное цветение. Мы сидели и наслаждались напитками на его уютной маленькой террасе, под цветущей вишней, инкрустированной розовыми лепестками, которые сдувал легкий ветерок и разбрасывал вокруг нас, словно конфетти, и я была счастлива, но тут затрезвонил его телефон.
– О-о… ну кто это еще? – недовольно пробубнила я.
Это, естественно, была Магда. И могла быть только Магда. Люк говорил с ней терпеливо и, как мне показалось, непомерно долго, а я сидела и сплетала пальцы в нервном ожидании. В кои-то веки она позвонила не чтобы наорать на него, а чтобы получить сочувствие. Видимо, ее благотворительный бал не удался. Стив отбился от рук. Она места себе не находила. Что думает Люк? Считает ли он, что Стив охладел? Мне показалось довольно забавным наблюдать Люка в образе ходячего кладезя советов, а не вопящего мальчика для битья.
– Я уверена, что я не винофата, – громко пыла она в трубку. – ФНИС, ЙОГИ! ФОН с дифана! ФОН, ФОН, ФОН!!!
Люк скорчил гримасу:
– Нет, Магда, я уверен, что дело не в тебе… Ты очень хороший человек, Магда. Да… Конечно, хороший. Просто чудесный… Понятно. Значит, у вас с одним из его клиентов разные взгляды на вещи?.. – Люк посмотрел на меня и скорчил гримасу. – Конечно, у тебя есть свое мнение… И Стив должен был проявить понимание… Гм… По-моему, он тоже нетерпеливый. Да, Магда, ему очень повезло, что у него есть ты…
– Так он еще и с багашом, – выла она. – То есть у него такая ушасная быфшая жена, такая приставучая.
– Да что ты?! – воскликнул Люк, а я закатила глаза.
– Она просто нефозможная. Ревнует его ко мне как сопака.
– Еще бы, – поддакивал ей Люк. – Ты же наверняка гораздо красивее ее.
– Фообще-то да, по-моему, я красифее. Я видела фото: она – как это? – косая… НЕТ, ХАЙДИ! ФОН С КАМИНА! СЕЙЧАС ШЕ, ЮНАЯ ЛЕДИ! Плохая коса! Плоха-аааа-я. Она все время насванифает – то насчет алиментов, то шалуется на муша – он потерял работу – не на того, са которого вышла после того, как бросила Стифа, кстати – тот был Пит, а этот Джек, тот, са которого она вышла, после того как бросила Пита, потому что тот прак продершался недолко.
– Понятно, – произнес окончательно запутавшийся Люк.
– Она так расстроена, потому что он сарабатывал прилично в Сити – Джек то есть, не Пит – Пит был учителем, – и у них польшая проблема с их сыном-подростком, Патриком – это сын Стифа, кстати. Его поймали с коноплей – Патрика то есть, не Стифа – и дали пинка под сад. Но они собираются сутиться, чтобы он хотя бы мог сдать экзамены на аттестат в мае – он вот-вот должен сдать экзамен одиннатцать плюс[50]50
В Англии – экзамен, после которого дети поступают либо в грамматические школы, дающие право на поступление в вуз, либо в средние, такого права не дающие.
[Закрыть], так что он умный парень. В общем, Стиф очень расстроился, а еще из-за своей мамы: она собирается выходить замуш за своего молодого люповника – ему только шестьдесят тва, а ей уше семьдесят три. Может, Стиф поэтому ведет себя так отстраненно… – Голос Магды утих.
А я сидела и думала о том, что, встречаясь с Люком, я одновременно встречаюсь с Магдой, и с ее приятелем, и с его бывшей женой, и с его матерью, и с бывшими мужьями его бывшей жены, и с их всеразличным потомством. Все эти люди, которых я никогда не видела и вряд ли увижу – разве только (и я с ужасом обнаружила эту мысль в своей голове) на похоронах Магды, которые будут, надеюсь, только спустя десятилетия (а если я прикокну ее раньше, то мне даже не придется посещать это мероприятие), – так вот, все эти незнакомые люди – не говоря уже о пяти карликовых козах – крутились вокруг меня словно спутники, вызывая головокружение и расстраивая.
– Стиф какой-то… несчастный, – донеслись до меня ее слова. – Но я, приснаться, и сама в напряжении – пофсюду пестрят заголовки про тебя и эту, эту…
– Лору, – подсказал Люк.
– В опщем, Лук, в моих бедах виноват ты, потому что если бы ты не встречался с этой, этой… Лорой… то у меня со Стифом не было бы никаких проблем.
– По-моему, ты несправедлива, – мило пролепетал Люк, крутя пальцем у виска.
– И кстати, я собиралась тебе скасать, что сегодня свонил этот шурналист, потому что про тебя и эту, эту… твою написали статью. Он спрашивал, что я думаю по этому поводу, когда мы расводимся, а я скасала ему, что не снаю. Я перешиваю за Стифа, и, видимо, перебрала на балу, потому что у меня ушшшасно болела голова и я скасала ему: «Снаете, я тут немного перешиваю. Бес комментариев». Поэтому я не дам гасетчикам пищи для размышлений, даше если ты тругого мнения.
«ТЕЛЕ-ЛОРА УВЕЛА МОЕГО МУЖА! – следующим утром провозгласила «Дейли пост». – ЭКСКЛЮЗИВ! ОТКРОВЕНИЯ БРОШЕННОЙ ЖЕНЫ!» В статье разместили огромное фото Магды в халате, поливающей свои тюльпаны, с подписью: «Смятенная жена переживает предательство». Она, наверное, даже и не подозревала, что ее фотографировали.
«Жена Люка Норта, участника викторины и по совместительству любовника безутешной Лоры Квик, в своем доме в Чизвике поведала нам, какое эмоциональное опустошение она переживает с тех пор, как муж бросил ее ради измученной семейными неурядицами телеведущей шоу «Что бы вы думали?!». «Нет, мы не разведены…» – подтверждает несчастная миссис Норт. А что же она думает о связи своего мужа? «Я немного переживаю», – сказала эта мужественная, благородная женщина. На вопрос о том, как она относится к своей сопернице, миссис Норт, утерев скупую слезу, ограничилась лишь достойными уважения словами: "Без комментариев"».
Я увидела отвратительную фотографию, сделанную накануне, как раз в момент моего разговора с Хоуп, под заголовком: «Загнанная в угол Лора тайком договаривается о встрече». Рядом было фото, на котором Люк целует меня около галереи – «Целуй меня, Квик», – а под ним – фото поменьше, с козами, подзаголовком: «Брошенные малютки».
В шоке от увиденного, я едва не вышла из киоска газетчика не заплатив. Я бросилась домой и прочла всю статью до конца, лишившись дара речи от ярости.
– Я только что увидел, – сказал Люк, звоня из машины. – В гараже. – Он был на пути в «Маджестик», чтобы купить вина для частного показа.
– Я не уводила ничьего мужа – я затаскаю этих людишек по судам, и Магду тоже бы затаскала, если б не знала, что расплачиваться придется тебе. – Я слышала, как тикают его поворотники.
– Это бессмысленно, даже если бы у тебя были те полмиллиона, которые стоит судебная тяжба, потому что это ровно то, что сказала им Магда. Они точно передали ее слова, только в совершенно ином контексте и придав извращенный смысл.
Я услышала, как его машина останавливается.
– Подозреваю, что она в бешенстве.
– Нет, она в восторге.
– С чего бы? Она обожает, когда ее выставляют жертвой?
– Как ни странно – не возражает. Упивается фантазией, что она «брошенная», хотя на самом деле ушла сама. Я поинтересовался, послала ли она им уведомление от юриста с требованием напечатать извинение, а она сказала, что у нее нет намерения опровергать их мнение.
– Ты считаешь, она специально?
– Вряд ли. – Я услышала, как он дергает ручник. – Она не до такой степени проницательна.
– Понятно. Ну что ж, мой день пошел прахом. Теперь это самая что ни на есть страстная пятница. А как твоя?
– Надо отвезти вино в галерею, потом до двух забрать каталоги из типографии. В три привезут Джессику, и вечером она будет у меня…
– А. Ты мне не говорил. Я надеялась, мы увидимся.
– Извини, Магда сегодня уходит, поэтому я сказал, что Джесс побудет со мной.
– А как насчет завтра? Мы встретимся?
– Ну, это вряд ли, потому что я повезу Джессику к моим родителям.
– Да? А вечером?
– Ну, обычно Джессика остается у меня, а с утра в воскресенье мы идем к Магде.
– Как мило! – с горечью заключила я. – Я так рада!
– Будет охота за пасхальными яйцами[51]51
Детская пасхальная игра.
[Закрыть], и Джессика сказала, что хочет, чтобы мы оба были, – оно и понятно, ведь в воскресенье Пасха. Прошу тебя, не сердись, Лора, я этого не вынесу.
– А как насчет воскресного вечера?
– Я постараюсь…
– Или в понедельник?
Повисла пауза.
– Ну… в понедельник мы едем к матери Магды…
– О! Чудесно! Значит, я осталась ни с чем. На весь уикэнд! Просто расчудесно!
– Ну… все так сложно, когда у тебя ребенок. Мне жаль, Лора. Я обещаю, что все компенсирую.
– Почему мне нельзя хотя бы съездить с тобой к твоим родителям? Я бы с радостью увиделась с ними снова, и, может быть, они тоже.
– Конечно, они бы обрадовались – они так мне и говорили, – ты им всегда нравилась. Но Магда с ума сойдет, если узнает, что я возил тебя вместе с Джесс. Я не могу пойти на такой риск.
– Сойдет? Она уже давно сошла. А ты мог бы просто сказать: «Извини, Магда, но я свободный человек и могу включать свою любимую в свое расписание когда захочу».
– Да. Мог бы, и знаю, что должен, и в будущем, обещаю, так и сделаю. Но пока не могу…
– Почему?
– Потому что хочу свозить Джессику в Венецию на майские праздники.
– Ага. А мне ты об этом не говорил.
– Я недавно решил. Один из моих художников женится там, и он пригласил меня, а я подумал, как было бы здорово поехать с Джессикой, и Магда в принципе согласилась – я даже удивился, – так что я не хочу раскачивать лодку. Приходится ступать по яичной скорлупе, Лора.
– Ну да, – грубо отозвалась я. – И при этом безжалостно давить ее.
Я злилась на Люка и на себя тоже за то, что не выяснила его планы на уик-энд заранее. Я даже представить себе не могла, что у него не останется на меня времени, а больше я ничего не запланировала. Хоуп и Фелисити уехали, а у папы с мамой забот полон рот, потому что в Пасху начинается туристический сезон и свободных кроватей у них не окажется. Я поняла, что придется придумать себе какое-нибудь занятие. Сходить поплавать. Почитать. Надо было прибраться в квартире – я забросила ее после воссоединения с Люком. Поэтому в субботу я провела пару часов на Холмс-плейс, бороздя бассейн взад-вперед. Потом отправилась на рынок и накупила всяких цветов. Я устроила небольшой садик – вырвала сорняки и посадила цветы, а затем принялась оформлять фасад. Я стояла у застекленной веранды, рассаживая молодую красную и розовую герань по ящикам на окне, когда увидела, как женщина с черно-белым немецким догом поднимается по ступенькам и звонит Синтии. Полчаса спустя, когда я выносила мусор, они снова появились, на сей раз в сопровождении Синтии, как всегда элегантно одетой, с благодушной улыбкой на лице.
– Дайте знать, как у вас пойдут дела! – крикнула она своим гостям от дверей. – Мы всегда сможем провести повторный сеанс, если понадобится.
