Текст книги "Без любви (ЛП)"

Автор книги: Изабель Бланко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

‒ Позвоню ему сразу, как он придет со школы.

‒ Отлично. И поскольку у нас уже есть готовый перечень, передадим его в отдел маркетинга, чтобы провели соцопрос для определения, какой цвет самый востребованный. На сегодня все. Спасибо, Пейдж.

Я поднимаюсь, чтобы уйти.

Илайджа откидывает голову назад, чтобы посмотреть на меня.

‒ Передавай Коулу от меня привет, когда увидишься с ним.

Ладно. Он действительно ведет себя абсолютно иначе. Почти странно. У него что, биполярное расстройство?

‒ Не думаю, что это хорошая идея. Не хочешь же ты его поощрить. Поверь мне. Он как плесень. Закончится тем, что ты не сможешь от него избавиться.

Он улыбается, но эта улыбка отличается от его повседневных. Теплая. Почти заботливая. И такая, что я не могу подобрать ей название.

‒ Давай. Я люблю плесень. ‒ И он подмигивает мне.

Мои колени подгибаются от возобновившейся слабости.

‒ Фу! Дядя Илай любит плесень!

Я даже не могу засмеяться. Эта искра в его взгляде… Сбитая с толку, я просто разворачиваюсь и выхожу из кабинета. Мой пульс отдается сумасшедшим ревом в ушах… ноги не что иное, как бесполезная масса в данный момент.

Сейчас, более чем когда-либо, я жалею, что разрушила шанс переспать с ним. Что-то в нем будит во мне дикую страсть. Не могу представить себе, что теряю девственность ради любви. Не в данный момент своей жизни.

Также не могу представить свой первый раз без этого внеземного голода, который будит во мне Илайджа.

А это значит, что мне нужно найти кого-то, кто заведет меня также, и нужно найти этого мужчину как можно быстрее.

Прежде чем я вернусь к старой привычке и начну бессовестно умолять Илайджу со мной переспать.

Глава 13
Пейдж

Что значил тот взгляд? Восемь часов прошло, а меня все еще распирает любопытство.

Потому что… пока что я не могу понять, что за странная теплота была в его взгляде, я точно узнала его голод.

Безусловно, это значит, что наша сделка может продолжаться? Что мне не придется искать еще кого-то, чтобы признаться.

Джиллиан уходит раньше обычного. Джойс врывается в мой кабинет, чтобы обнять на прощание, прежде чем направиться к Илайдже.

Ее матери необходимо целых десять минут, чтобы вытащить ее оттуда.

Эта малышка его обожает.

И обожание это определëнно взаимное, что подтверждает его ответная улыбка.

Я не могу оторвать от него глаз.

Словно ощущая мой взгляд, он смотрит на меня. Его улыбка меркнет. Темные брови хмурятся. В его глазах разгорается желание. Даже через расстояние я вижу, как его взгляд темнеет.

Ответная страсть сворачивается клубком внизу живота. Я попалась. Не могу двигаться. Оторвать взгляд. Отрицать мольбу, что возникает в моем теле. Я вновь хочу ощутить все те чувства внутри. Его пальцы. Его язык. Любую часть его тела.

Ник появляется из ниоткуда, попадает в мое поле зрения и загораживает Илайджу.

Облегчение. Мне нужно научиться контролировать свои эмоции. Несмотря на то, что происходит… что значит тот его беспечный голодный взгляд… я никогда снова не смогу раскрепоститься с ним.

Я умру прежде, чем позволю себе предстать перед ним в отчаянии. Как это уже было прежде.

Должно быть, он разбил сотни сердец. Глупышки. Думали, что могли изменить такого мужчину, как он. Подкармливали его и так чрезмерную самоуверенность. Я не буду в числе таких девушек. Никогда.

Ник заходит в кабинет Илайджи. Они разговаривают пару минут, а затем Ник направляется ко мне. И останавливается прямо перед моей дверью.

Меня одолевает беспокойство. Его рыжие волосы немного длиннее, чем обычно, а под ярко-голубыми глазами появились мешки.

У него что-то стряслось, но он улыбается, притворяясь, что все в порядке.

‒ Эй. Просто хотел спросить, свободна ли ты двадцать третьего числа. ‒ Выражение его лица становится напряженным, словно улыбки и вовсе не существовало. ‒ В этот день вечеринка по поводу моей помолвки, и я бы очень хотел, чтобы ты присутствовала.

Ошеломленная унылостью в его взгляде, я тянусь к телефону и смотрю на календарь.

‒ Я точно приду. Просто пришли мне детальную информацию. ‒ Я улыбаюсь ему.

Он пытается улыбнуться в ответ. Но это больше похоже на гримасу.

‒ Спасибо. ‒ Он уходит, и каждый его шаг тяжелее, чем предыдущий.

Этот мужчина не взволнован из-за приближающейся свадьбы. Фактически, кажется, что он ждет своей смерти.

Еще один холостяк, не готовый расстаться со своей свободой?

Почему-то я в этом сомневаюсь. Ник никогда не походил на типаж игрока. Опять же, что мне об этом известно? Меня одурачил мужчина, который прежде не казался игроком.

Я так погрузилась в свои мысли, что не увидела чей-то приближающийся силуэт, пока тот не остановился у моей двери.

Илайджа быстро приближался, а его взгляд был четко устремлен на цель.

Моя способность дышать дала сбой. Не было обратного отсчета. Ни привилегий. Ни предупреждения. Просто полный провал.

‒ Вставай, Пейдж.

Точно. Потому что я могу следовать приказам, пока мой мозг медленно погибает от недостатка кислорода.

Должно быть, он это понимает, поэтому продолжает двигаться в мою сторону и останавливается прямо передо мной. Хватая меня за талию, он поднимает меня на ноги и заставляет отступить на шаг к столу.

‒ Илай…

Выражение его лица жесткое и он целует меня.

‒ А! ‒ Отзвук желания вырывается из моего рта прежде, чем у меня возникает даже мысль подавить его. Предательский звук.

Илайджа вторит ему, его язык проникает мне в рот.

Внизу живота все сжимается.

Его вкус. Удовольствие. Спустя три дня без него, я почти теряю рассудок. Я пыталась приструнить его, игнорировать насколько могла, даже пыталась убедить себя, что не так уж в этом и нуждаюсь.

Но это не так. Боже, как я нуждаюсь.

Он хватает меня за ягодицы, из его горла вырывается глубокий стон, и он усаживает меня на стол.

Прямо на мою записную книжку.

Не то чтобы меня это волновало.

Расставив ноги, я позволяю ему стать ближе, притягивая его к себе.

Слишком поздно я вспоминаю. Я не могу казаться такой жаждущей. Не смотря на то, какой бы изголодавшейся не была.

В то время как его язык заигрывает с моим, мне приходится сжать всю волю в кулак, чтобы не застонать. Прекратить цепляться за его плечи и просто повиснуть на них.

Когда его поцелуй становится жестче, каждое движение его языка аккомпанирует грубый рык, я заставляю свое тело оставаться прирученным, проглатывая каждый звук, который пытается вырваться из меня.

Тяжело дыша, он заканчивает наш поцелуй, в его глазах виден вопрос.

‒ Детка?

Не в силах посмотреть ему в глаза, я рассматриваю его темно-синий галстук, соответствующий цвету рубашки.

Его прикосновение нежное, он обхватывает ладонью мой подбородок, а большим пальцем касается моей нижней губы.

‒ Что не так?

‒ Ничего, ‒ отвечаю я поспешно. Слишком быстро.

‒ Посмотри на меня.

Мне требуется минутка, чтобы взять под контроль выражение своего лица, прежде чем сделать так, как он просит:

‒ Да?

‒ Что. Не так? ‒ Его взгляд продолжает искать мой.

Что я когда-то читала о лжи? А, да, нужно вложить в нее как можно больше правдоподобия, и она станет казаться правдой.

‒ Ты просто застал меня врасплох, вот и все. Я… я думала, что это… ‒ краснея, я начинаю шевелиться. ‒ Что между нами все кончено.

Мое сердце вновь начинает бешено колотиться, когда выражение его лица смягчается.

‒ Прости меня.

Пытаясь выглядеть беззаботно, я пожимаю плечами.

‒ За что? Все в порядке.

‒ Пейдж, я был той еще занозой в заднице последние пару дней и извиняюсь за это.

Вновь я лишь пожимаю плечами. Нет смысла спрашивать, почему он вел себя как полная задница. Ответ очевиден и я за всю жизнь не заглажу то, как сильно я облажалась.

Он выпрямляется, но не отступает. То, как раздвинуты мои ноги, а он стоит между моих бедер… я словно заворожена.

Он вжимается бедрами в меня, и я ощущаю его эрекцию.

‒ Я по-прежнему хочу тебя.

Сдержав еще один стон, готовый сорваться с моих губ, я сохраняю спокойное выражение лица. Я не могу показать, насколько сильно хочу его.

‒ Ты все еще хочешь меня? ‒ спрашивает он, внедряясь в мое личное пространство, достаточно близко, чтобы наши носы соприкоснулись.

Мои бедра бьет мелкая дрожь. Я прикусываю изнутри щеку и лишь киваю.

Кажется, он мне не верит.

‒ Тогда скажи это. Вслух.

‒ Д-да. Я все еще хочу продолжать нашу договоренность.

Что-то мелькает в его глазах при упоминании о договоренности. Обхватив мои бедра, он тащит меня к краю стола.

‒ Тогда почему ты так нервничаешь?

Потому что я хочу, чтобы ты заставил меня кончить. И я не могу ему этого сказать. Он унижал меня последние два дня. С веской причиной, конечно. Его предупреждение, что он не хочет, чтобы я испытывала к нему чувства, было громким и ясным.

Не важно, что эти слова никогда не слетали с его губ.

‒ Пейдж.

Мне нужно время подумать. Пора смириться с сокрушительным сожалением о том, что я не могу быть с ним так же свободна, как раньше. Не могу раствориться в нем, поддаться удовольствию.

‒ Мы не должны делать это здесь! ‒ выпаливаю я.

Он замирает. Еще один вопросительный взгляд.

‒ Почему нет?

Хоть какая-то частичка правды все же будет в моей лжи.

‒ На той неделе ко мне приходила Мойра.

‒ Уборщица?

‒ Да. Она вернула мне ворох бумаг… ‒ должен быть способ научиться контролировать свои эмоции и перестать так краснеть.

‒ Кучу твоих бумаг?

‒ И пуговицы с блузки.

Наконец до него доходит смысл произнесенных мною слов.

‒ Вот. Черт.

‒ Ага.

‒ Как она определила, что они твои?

‒ На документах было мое имя.

Он делает шаг назад и помогает слезть со стола.

‒ Она что-нибудь говорила?

‒ Нет. И ничего не спрашивала. Просто вернула мне все это. Но я все же думаю, мы должны вести себя осторожнее, ‒ мы определенно должны. Если наш маленький договор станет последней офисной сплетней, ‒ это разрушит мою профессиональную репутацию.

‒ Ты права, ‒ он подходит ко мне ближе и… целует меня в лоб? ‒ Идем. Захвати свои вещи. Я подброшу тебя до дома.

‒ Окей, ‒ поступки этого мужчины смущают меня больше, чем поступки всех тех, кого я когда-либо встречала. Я смотрю, как он направляется в свой кабинет за плащом и портфелем.

Я все еще наблюдаю за ним, и когда он останавливается у двери, то одаривает меня игривой улыбкой.

‒ Детка, ты идешь?

***

Илайджа не дает мне открыть дверь со стороны пассажирского сиденья. Он разворачивает меня и мягко подталкивает за машину. Нет. Нет. Я до сих пор не могу взять себя в руки. Мысли путаются в голове.

Он наклоняется так, что его рот оказывается поверх моего.

Мой портфель падает на бетонный пол парковки.

Он хватает меня за волосы, затянутые в хвост, и наклоняет мою голову в сторону. Его язык чувственно касается моих губ, дразня меня.

Он наваливается на меня всем телом, чтобы обездвижить. Доминировать надо мной.

Я хочу просить его сильнее потянуть меня за волосы. Пронзить меня своей эрекцией.

Но я не могу. Годы воздержания бушуют внутри меня и восстают против моего контроля, и если я ослаблю свою защиту хотя бы на мгновение, пути к отступлению не будет.

Я отстраняюсь.

‒ Здесь камера.

Яростно проклиная все на свете, Илайджа упирается мне лбом в плечо. Его тело вибрирует от напряжения.

Если я потеряю над ним контроль, появится ощущение, будто я проиграла. Если я буду бороться, чтобы сохранить этот контроль, произойдет то же самое.

Может быть, я просто недостаточно знаю обо всем этом, чтобы сделать все правильно?

‒ Пейдж.

‒ Пожалуйста, давай пойдем?

Вздохнув, он отпирает дверь и открывает ее, чтобы я могла сесть внутрь. Он нагибается и поднимает мой портфель, передавая его мне.

Не в силах посмотреть ему в глаза, я беру портфель и концентрирую все свое внимание на том, чтобы пристегнуться ремнем безопасности. Очень медленно. Я не тороплюсь. Словно это задача из разряда самолетостроения, ни больше, ни меньше.

Естественно, Илайджа садится за руль и просто смотрит на меня, вероятно удивляясь, куда делись мои двигательные навыки. Он делает это не один раз, останавливаясь и поворачиваясь ко мне на каждом красном сигнале светофора всю дорогу до моего дома.

Поначалу он молчит и я так благодарна ему за это.

‒ Ладно. Нам нужно об этом поговорить.

Или нет.

‒ Я был придурком, Пейдж…

‒ Нет, ‒ я не могу оторвать глаз от картины за окном. Интересно, как сильно разрушится чувство моего собственного достоинства после этого разговора, ‒ это я, в ту ночь, когда мы гуляли, вела себя как идиотка.

‒ Что? Да ты самая милая пьянчужка, которую я знаю, ты же не заблевала весь дом.

Нет. Я просто наблевала на тебя. Еще один пласт чувства собственного достоинства уничтожен.

‒ Это не то, что я имею в виду, и ты знаешь об этом.

‒ Нет, Пейдж. Я действительно не понимаю, что ты имеешь в виду, ‒ он произносит эти слова медленно и от скрытого в них смысла у меня волосы дыбом встают. ‒ Почему бы тебе не объяснить мне?

Почему он так завелся?

Он поворачивает на мою улицу. Вместо того чтобы припарковать машину вторым рядом и дать мне уйти, он сдает назад и паркуется на свободное место перед моим таунхаузом.

Как трусиха, прежде чем ответить ему, я отстегиваю ремень безопасности, подхватываю свои вещи и берусь за ручку двери:

‒ Я вела себя так будто схожу с ума. По тебе…

‒ И?

‒ Послушай, у меня нет к тебе чувств. Знаю, ты волнуешься на этот счет, учитывая, как я вела себя в отношении тебя, но с самого первого дня я знала, что все это только ради секса. И для меня ничего не изменилось.

‒ Господи… ты… Боже…

Мое лицо горит.

‒ Мне правда очень жаль, что я вела себя так…

‒ А теперь погоди минутку…

‒ Знаю, что на меня нахлынула всепоглощающая потребность. И в будущем я научусь с этим справляться. Но я на сто процентов гарантирую, что у меня нет и не будет к тебе чувств. И уж тем более, я и помыслить не могла, что мы станем встречаться.

Выпучив глаза и разинув рот, он смотрит на меня.

Словно я выжила из ума.

Боже, а так оно и есть.

Так или иначе, я успеваю выкрикнуть:

‒ Спасибо, что подвез, ‒ после чего тут же выскакиваю из машины и бросаюсь к входной двери.

Хлопок дверью машины заставляет меня оглянуться.

Илайджа следует за мной, быстро сокращая расстояние между нами.

Я почти что бегу.

Он останавливается рядом. Я вижу, что он весь кипит. Выражение его лица мрачнее тучи.

‒ Открой дверь.

Из моих непослушных рук едва не падают ключи. Почему его гнев так похож на возбуждение?

Почему мое тело отказывается нормально работать, когда он в одном из этих состояний?

Протягивая руку, он берет у меня ключи. Выбрав синий ключ, он отпирает дверь и придерживает ее открытой, чтобы я могла войти.

Должно быть, в субботу, я показала ему, какой ключ для какой двери… он выбирает зеленый, и держит его в руке.

‒ Зайди внутрь, Пейдж. Сейчас же.

Несмотря на то, что у меня в голове витает тысяча и один вопрос, я все же вхожу внутрь.

Как только за ним закрывается дверь, он подхватывает меня на руки и мчится вверх по лестнице.

Мой портфель чуть не вываливается из рук.

‒ Ты что творишь?

Ответ не последовал. Он смотрит прямо перед собой, словно исполняет какую-то миссию. Опускает меня на ноги и открывает дверь моей квартиры. Вновь та же команда…

‒ Войди внутрь. ‒ То же выражение лица… агрессия.

Как только мы попадаем в мою квартиру, я просто обязана спросить.

‒ Илайджа, что за…

Зайдя внутрь, он оборачивается, медленно закрывая двери.

Ох.

Ну, это частично дает ответ на мой вопрос.

Что-то вроде этого.

Илайджа поворачивается ко мне, выражение его лица еще мрачнее, чем раньше. Он берет мой портфель и роняет его на пол позади себя. Прямо там, в моей прихожей, он прижимает меня к стене, нависая надо мной.

Медленно он снимает свой темно-серый пиджак, позволяя ему упасть на пол.

У меня во рту пересыхает.

Двигаясь так же медленно, он упирается руками в стену над моей головой, нависая надо мной.

‒ Что ты там говорила в машине? Чушь. Собачья.

Смятенье туманит мой разум. Постойте, постойте. Это не смятенье. Это его проклятый одеколон.

‒ О чем ты говоришь?

Его колено упирается у меня между ног. Он скользит им вверх, выше и выше, после чего выпрямляется почти во весь рост.

Мои ноги отрываются от пола. Охнув, я цепляюсь за его плечи, чтобы удержать равновесие.

Его рука ложится мне на бедро, двигая ею вверх и вниз, он заставляет меня ерзать по его бедру.

Я откидываюсь спиной на стену. Я стискиваю зубы, чтобы сдержать стон… Илайджа подталкивает меня, прижимает свое бедро к моему клитору, позволяя мне почувствовать его мощный огромный член.

Из моего рта вырывается пронзительное хныканье.

Что-то первобытное вспыхивает в его темных глазах.

‒ Вот так, моя девочка. Я хочу слышать, как ты стонешь для меня.

Мой разум распознает, что именно Илайджа у меня просит, но гордость крепко стоит на своем, напоминая мне о том, что я чувствовала, когда он меня игнорировал.

Он сжимает в руке мои волосы, затянутые в хвост, и тянет голову назад. Наши губы так близко, он хрипло говорит:

‒ Твой стон принадлежит мне. Ты не смеешь отказывать мне в нем, ‒ он высовывает язык и дразнит меня. Когда я делаю попытку его поцеловать, он лишь сильнее сжимает мои волосы в кулак, не давая мне пошевелиться. ‒ Я хочу, чтобы ты потеряла рассудок. Обезумела. От желания, ‒ он снова начинает тереться об меня бедром, ‒ это справедливо, потому что я схожу по тебе с ума.

Вся моя гордость меркнет, оставаясь лишь призраком в подсознании. Взгляд устремлен на его губы, но я пытаюсь сопротивляться.

И вновь, он усиливает хватку, не давая мне прикоснуться к его губам. Сукин сын… Я пристально смотрю на него, и, намотав на руку его галстук, тяну на себя.

Он не шевельнулся.

Я продолжаю тянуть, просто так, черт возьми. Чем больше он сопротивляется, тем сильнее мне хочется сопротивляться ему в ответ.

‒ Чего ты хочешь, Пейдж? ‒ спрашивает он, его голос нежнее шелка.

Не хочу тешить его ответом, но все равно отвечаю.

‒ Поцелуй меня.

Губы, которых я так жажду, выгибаются в игривую высокомерную ухмылку.

‒ Как сильно ты этого хочешь?

Гнев внутри меня кипит. И я открываю рот, чтобы отчитать его.

Свободной рукой он ныряет мне под юбку, ловким движением поднимая ее мне на талию.

Я разоблачена.

Когда на мою голую задницу ложатся его ладони, мои веки тяжелеют. Я не могу удержаться и начинаю тереться о его бедро, от чего тут же всхлипываю.

Он облизывает мою нижнюю губу и отстраняется.

Легкое касание его языка… О, боже. Это все. Я больше не могу. Вращая своими бедрами, я вглядываюсь в его глаза взглядом, полным мольбы. Мне плевать, если он увидит, как сильно я по нему изголодалась.

От того, как он смотрит на меня, я теряю способность дышать. Все его внимание сосредоточено на мне, а его глаза горят от вожделения.

Он хочет меня. Его эрекция достигает пика, член стал тверже и давит на низ моего живота. Голод в выражении его лица ни с чем не спутаешь. И все же он не двигается, его тело абсолютно неподвижно, хоть грудь и распирает от неровного дыхания.

‒ Илай…

‒ Почему ты сопротивляешься? ‒ Он отпускает мой хвост и обхватывает двумя руками мою шею.

Я сопротивляюсь? О чем он вообще говорит? Я так сильно дрожу от возбуждения, что чувствую, будто меня сейчас унесет на небеса!

Я настолько этим опьянена, что даже не могу подумать перед тем, как сделать нечто глупое, как например, сказать ему правду.

‒ По… потому что ты неправильно истолковал мою реакцию, ‒ его большой палец проходит по моей шее и мне приходится сглотнуть, прежде чем продолжить говорить. ‒ Я не хочу от тебя ничего, кроме… ‒ я затихаю, увидев его выражение лица, оно искажено злобой.

‒ Я не стал тебя сторониться, поскольку думал, что у тебя есть ко мне чувства, ‒ часть его челюсти задергалась. Он хочет сказать мне что-то еще. Я это чувствую.

‒ Нет? ‒ всматриваясь в его глаза, я пытаюсь его прочесть.

‒ Тебе не могло прийти в голову, ‒ говорит он, наклоняясь ко мне, ‒ что вот это именно то, чего я хочу?

Не поняла? Мой мозг кипит, повторяя его слова раз за разом. Илайджа ведь не имел в виду, что… Но я не успеваю его об этом спросить.

Склонив голову, его рот обрушивается на мой.

Глава 14
Пейдж

Его язык скользит по моему, его стоны эхом отдаются в горле. Мои внутренние стены сотрясаются с каждым стоном. С каждым касанием его языка. Он целует меня до тех пор, пока я нахрен не одурманена, совершенно теряясь в нем.

Руки обвились вокруг его шеи, я касаюсь бедрами его бедра, отвечая на каждый его стон мягким мурлыканьем.

‒ Вот так, детка. Это то, что мне нужно. Двигайся вот так. ‒ Он тяжело дышит между поцелуями.

Обхватив его затылок обеими руками, я нежно посасываю его пухлую нижнюю губу, наслаждаясь, как он двигается напротив меня. В отместку он делает то же самое с моей верхней губой. Я выгибаюсь, все мое тело пылает из-за него. ‒ Илай, пожалуйста.

‒ Твою мать. Люблю, когда ты меня умоляешь.

У меня нет времени на смущения, ведь я и в самом деле умоляла его.

Отодвинув бедро в сторону, он скользит рукой между моих ног, обхватывая мой влажный клитор.

Сдавленный стон эхом отдается в моем горле.

Илайджа шипит, прижимая меня к себе, всей рукой накрывая мою киску.

‒ Три дня без меня и ты уже нуждаешься в этом, негодница? ‒ шепчет он, потирая мои промокшие стринги и половые губы мягкими круговыми движениями. Как только я чувствую, что мои щеки пылают от стыда, он стонет. ‒ Я чувствую то же самое. Я, мать твою, готов кончить прямо сейчас.

Мои бедра скользят вверх и вниз по его руке.

Его средний палец надавливает на мой клитор, скользя взад и вперед.

Шепча его имя, я тяну его рубашку, мои ногти впиваются в его плечи.

Он облизывает губы, зубы впиваются в нижнюю губу, выражение лица напряжено, он изголодался.

‒ Умираю, как хочу попробовать твою киску на вкус, Пейдж. Это все, о чем я могу думать. ‒ Его голос становится еще ниже. ‒ Я одержим этим.

О чем он сейчас говорит?

Илайджа отодвигается от меня и падает на колени.

Ой. Ой.

‒ Илай, погоди…

‒ Не отбирай это у меня, ‒ рычит он, глядя на мою киску.

Под этим взглядом пульсация становится сильнее.

Зацепив указательным пальцем мои стринги, он медленно стягивает их вниз по ногам.

Его рука дрожит так же сильно, как мои бедра.

Тяжело сглотнув, он отрывает глаза от моей киски и смотрит на меня.

‒ У тебя самая красивая киска, которую я когда-либо видел.

Он и раньше говорил мне грязные словечки, но от этих слов у меня перехватывает дыхание.

‒ Илай, что если мне не… ‒ Мне слишком стыдно, чтобы закончить. Я слышала, что некоторые женщины не любят оральные ласки, что подобная близость ‒ это чересчур.

На этот раз Илайджа нервно сглатывает, колеблясь.

‒ Я не вкушал женщин больше десяти лет, но обещаю сделать так, чтобы тебе понравилось.

Мое сердце замирает от его признания. Десять лет? Но он так жаждет этого! Как он мог так долго ждать? За ранимостью в его глазах я вижу потребность попробовать меня на вкус, бурлящую глубоко внутри него.

Проводя пальцами по его мягким густым волосам, я признаюсь:

‒ Я нервничаю.

Улыбаясь, он целует мое бедро близко к холмику, посылая еще одну волну похоти сквозь меня.

‒ Все в порядке. Я тоже. ‒ Его язык скользит, дразня мою кожу, приближаясь к киске.

Я пристально смотрю на него. Вид его сочного рта и скользкого языка, которые находятся так близко от местечка, которое болезненно пульсирует, заставляя мои бедра двигаться волнообразно. Предлагая себя. Я хочу, чтобы его рот был там, немедленно.

Он облизывает мою киску, кончик его языка едва касается клитора.

Надломленный звук вырывается из меня.

‒ Твою мать. ‒ Нежный выдох касается моей влажной плоти за секунду до того, как он полностью прижимается ртом к моей киске, целуя ее.

В ответ на его ласки она пульсирует, наливается. Пальцы тянут его за волосы, я хочу еще плотнее прижаться к нему.

Шепча мое имя, закрывая глаза, он прижимается губами прямо к моему холмику.

О, черт. Мой хриплый стон заглушает его громкий и голодный.

Илай сосет мой клитор, его мягкие губы ласкают его. Кончик его языка ударяет по нему.

Я снова вскрикиваю, когда удовольствие пронзает меня, жестко скручиваясь в спираль внутри меня и вызывая онемение в ногах,

Издалека я слышу, как он расстегивает ремень, а потом молнию на брюках.

Он стонет, лаская мою влажную вагину.

У меня подкашиваются ноги.

Илай ловит меня, обхватив руками за бедра.

Я открываю глаза… даже не заметила, как закрыла их. Стена поддерживает мою спину; его хватка на моих бедрах удерживает меня прямо, несмотря на отчаянную дрожь.

‒ Пожалуйста, не останавливайся. Пожалуйста.

Выражение его лица становится суровым, он заставляет мои бедра широко раскрыться, насколько это возможно, не позволяя мне потерять равновесие.

‒ Я так чертовски нуждаюсь в тебе.

Опять этот его взгляд. Эта темная голодная решимость. Я не могу понять, что она означает. Ничего не могу понять. Все мое тело горит от желания кончить.

‒ Возьми меня. Так как ты хочешь меня. Возьми меня, Илайджа.

Он вновь впивается в мою киску, его взгляд удерживает мой, когда он облизывает меня.

Мои бедра жадно двигаются, глаза прикованы к его рту, к его влажным губам, которые блуждают по моим половым губкам.

‒ Да, ‒ настаивает он хриплым голосом. ‒ Ты чертовски хороша на вкус. Двигай бедрами быстрее. Он продолжает, лаская меня языком.

Хныкая, я прижимаю его ближе к себе, буквально оседлав его рот.

Его плечо и рука двигаются, бедра извиваются.

Он сам себя дразнит? Я закатываю глаза, бедра все интенсивнее извиваются.

‒ Да, о да, ‒ задыхаясь, говорю я, близкая к тому, чтобы кончить.

‒ Черт, я сейчас кончу, ‒ ворчит Илай, впившись в мой клитор.

Я вжимаюсь спиной в стену и с силой кончаю.

Из него вырывается почти дикий рык. Его голова откидывается назад, тело напрягается подо мной.

‒ Да. О, боже. ‒ Его голос срывается, когда он «доит» свой член большим кулаком.

Я смотрю, как он выдавливает капли из головки, выгибаясь дугой, они капают на белый ковер. Мое тело снова ощущает пустоту, жаждет каждой капли.

Я хочу его. Сейчас. Глубоко внутри себя. Чтобы он отдал мне все, что только может дать женщине. Меня не волнует, насколько это будет больно, или если он решит взять меня здесь, напротив стены, но это должно произойти сейчас.

‒ Илайджа, трахни меня. Пожалуйста.

Он вскакивает на ноги и поднимает меня, обвивая мои ноги вокруг себя.

Сердце гремит, я пытаюсь насадить себя на его член.

‒ Нет. ‒ Схватив меня за задницу, чтобы удержать, он продвигается дальше в квартиру, неотрывно глядя на мои губы.

Когда я наклоняюсь вперед, целуя его, он разрешает мне это, но его хватка на моей заднице не позволяет мне двигаться.

‒ Илай, трахни меня.

‒ Нет.

Я бью его кулаками по плечам.

‒ Черт бы тебя побрал! Почему нет? Просто сделай уже это! Избавь меня от страданий!

‒ Ты так просто от меня не избавишься.

Что?

Илай сажает меня на кушетку, плотно приставленную к дивану.

Хлопая руками по дивану подо мной, я сижу, кипя от злости.

Он дергает меня за ноги, разводя их в стороны, и притягивает мои бедра, опрокинув обратно на диван.

‒ Мне нужно больше, ‒ хрипит он, падая на колени и опуская голову между моих бедер.

‒ Нет! ‒ задыхаюсь я, хотя мое тело хочет большего, я жажду прикосновений его губ.

Но еще сильнее то, что я жажду почувствовать его внутри себя.

И он продолжает отказывать мне!

‒ Ты ничего не сделаешь со мной, если не планируешь заняться со мной сексом.

Я пытаюсь сомкнуть ноги.

Он сжимает мои бедра и широко раздвигает ноги. Взгляд, которым он меня одаривает ‒ чистое предупреждение. На чужом лице эта напряженность напугала бы меня до чертиков.

Вместо страха в моих венах пульсирует багровая обжигающая похоть, заставляя пульсировать клитор и внутренние стенки влагалища.

Учитывая, что он держит мои бедра как в тисках, он ясно видит это, его глаза пожирают вид моей киски, призывающей его.

‒ Ты не отнимешь это у меня, Пейдж. Я уже говорил.

‒ Это несправедливо! ‒ хнычу я, упираясь локтями в диван и приподнимая верхнюю часть тела, насколько позволяет мое положение. ‒ Я так сильно хочу тебя.

Это что, ликование вспыхнуло в его глазах?

‒ Я тоже очень сильно хочу тебя, детка. ‒ Наклонившись, он нежно целует меня в коленку.

Будь прокляты мои предательские бедра, но они поднимаются с дивана, предлагая ему то, в чем я так стараюсь ему отказать.

‒ Тогда почему ты не трахнешь меня?

Он медленно поднимает голову, напряженно глядя на меня исподлобья, и его рука скользит к моей киске.

‒ Ты все еще планируешь избавиться от меня, как только это случится? ‒ Кончики его пальцев ласкают чувствительные складочки, где мое бедро встречается с ягодицей. Так близко к моему естеству.

Я мотаю головой, пытаясь привести мысли в порядок.

‒ Разве мы не так договаривались?

Большим пальцем он слегка касается моих складочек, словно пытается приласкать.

‒ А если я захочу большего?

Что. Черт. Побери?

Боже, я не могу думать, когда он так прикасается ко мне!

‒ О чем, черт возьми, ты говоришь? Зачем ты вообще это говоришь? ‒ Я уверена в этом. Ему нет нужды лгать. Не нужно притворяться. Я согласилась отдать ему свою девственность без всяких обязательств, так почему он чувствует, что ему нужно сказать мне эти приторные слова сейчас?

Чувство беспокойства пробивается сквозь возбуждение, заставляя меня напрягаться. Мой бывший, Сойер, преследовал меня, флиртовал, встречался со мной, и спустя все это время, я в конце концов узнала: он охотился за одной вещью.

Моей девственностью.

В чем разница между Сойером и Илайджей? Я влюбилась в Сойера, поверила в то, что у нас все было по-настоящему.

С Илайджей я с самого первого дня знала, где нахожусь, что все это значит. Я согласилась на это, зная факты и основываясь на них.

Теперь он хочет лгать мне, говоря, что хочет большего?

Он наблюдает за мной, эти расчетливые глаза впитывают мою реакцию.

Пока я не напрягаюсь от ужаса. Челюсть дергается, он тащит меня обратно к себе, наклоняясь, чтобы поцеловать мою киску.

По собственной воле мое тело реагирует на этот поцелуй, отбрасывая мысли в моей голове и фокусируясь на голоде, который он во мне вызывает.

‒ Ты заставила кончить на весь твой ковер. Вот какая ты вкусная. Мне нужно больше. ‒ Он проводит кончиком языка от входа во влагалище до клитора.

Мои глаза закрываются, бедра приподнимаются, чтобы встретиться с его ртом.

Он тащит меня вниз по дивану, поднимает и переворачивает на живот.

От этого легкого движения и шока у меня перехватывает дыхание. Я пытаюсь заставить себя оглянуться через плечо.

‒ Илай, что ты делаешь?

Молча, он толкает меня обратно на диван и поднимает мою юбку еще выше на талии. Его руки шлепают по моим ягодицам. Крепко сжимая их, он широко раскрывает мои ноги для лучшего обзора.

У меня перехватывает дыхание. Я непристойно распростерта. Моя киска и попка следуют инстинкту. Большой палец Илая скользит по моей киске, затем снова поднимается, останавливаясь, чтобы приласкать чувствительное отверстие попки.