Текст книги "Без любви (ЛП)"

Автор книги: Изабель Бланко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 7
Пейдж

‒ Почему ты злишься?

Отлично, он идет за мной следом.

Я ускоряю шаг, бегу по коридору, не зная, куда направляюсь, отчаянно пытаясь увеличить расстояние между нами.

Я хочу его. Хоть он и ведет себя по-свински со мной, желание, возникшее еще в пятницу, никуда не исчезает.

Он ничего не получит из-за своего самолюбия. До тех пор пока не прекратит вести себя как мудак.

Но если он прекратит меня избегать, я дам ему даже больше, чем он заслуживает.

‒ В чем проблема? ‒ грубо спрашивает он.

‒ Моя проблема ‒ это ты.

Я открываю первую попавшуюся дверь и захожу внутрь…

В одну из комнат отдыха для сотрудников.

Некуда бежать.

Илайджа захлопывает за собой дверь, судорожно переводя дух.

‒ Ты… ‒ Он остановился, его дыхание ускорилось еще сильнее ‒…Сейчас же объяснишь мне, что с тобой не так.

От звуков его хриплого голоса я утрачиваю остатки здравого смысла. Мощный сейсмический взрыв напрочь сносит мою логику и гордость. Я разворачиваюсь.

Вот он. Этот гнев. Этот нарастающий накал чувств во всей красе. Он предвещает за собой безумное исступление в его тяжелом взгляде.

Что со мной такое? Почему я завожусь от подобного?

На этот вопрос у меня нет ни одного гребаного ответа, но мне придется найти его.

Я швыряю стопку бумаг на круглый стол, стоящий рядом со мной, и меня абсолютно не волнует, что, в конце концов, их разнесут по всей комнате. Я направляюсь прямо к нему. Меньше чем за две секунды я преодолеваю разделяющее нас расстояние.

Он все больше выпучивает глаза, с каждым моим шагом. Гнев спадает, сменяясь изумлением.

Секундное открытие его губ оборачивается для меня целой вечностью. А я не была готова вытерпеть такое терзание.

Пылая изнутри и потеряв всю трезвость ума, я хватаю его за темно-красный галстук и занимаю его рот кое-чем интересным.

Он не сразу открывается мне, все еще не отделавшись от потрясения.

Рьяно желая заполучить его язык, я кусаю его за губу, дабы он понял мой долбанный намек.

Брюзжание эхом отдается по комнате.

Одной рукой он крепко держит меня за затылок, его пальцы впиваются мне глубоко в кожу. Очень глубоко. Вторая рука повторяет движение первой и властно опускается на мою задницу.

Мои ноги отрываются от пола. Прогибаясь в спине, я как можно теснее прижимаюсь к нему всем телом. Его бедра оказываются у меня между ног, а язык в то же время проникает мне в рот.

Скопившееся внутри нас напряжение выплескивается наружу и распространяется по комнате. Наши языки соприкасаются и совокупляются. Я издаю стон. Сплошное безумие. Я царапаю ногтями его плечи через рубашку. Илайджа поднимает меня еще выше, и я обхватываю его бедра своими ногами.

‒ Твою мать, ‒ в перерыве между поцелуями с его губ срывается ругательство, но произносит он его нежно, без злости. Обе его руки теперь лежат на моей заднице, он старается прижать ее как можно ближе к себе. Я чувствую, как его член упирается в мое тело, и я завожусь еще сильнее, становлюсь почти неуправляемой. Я прижимаюсь к его телу, пытаясь получить как можно больше удовольствия… Я почти достигаю пика…

‒ Не останавливайся.

Мои бедра дрожат, он поддерживает их руками. Затем он откидывает голову назад, прекращая целовать меня.

Я вся извиваюсь.

Пик оргазма продолжает пульсировать в моем клиторе. У меня никогда не было оргазма, но это давление ни с чем не спутать. Вопреки потере самоконтроля, я пытаюсь потереться об него, чтобы продлить это чувство.

Прижав меня к себе, он не дает мне пошевельнуться.

‒ Подожди.

Отойдя назад, он закрывает дверь в комнату на замок.

На мгновение я злюсь. Ненавижу, когда он так делает! Моя рука все еще обвита вокруг его шеи. Я хватаюсь и тяну его за галстук, да так, что запросто могу его задушить.

Но меня это не заботит. Приковав свой взгляд к его нижней губе, я накрываю ее своим ртом, слегка проведя по ней языком.

‒ О, боже.

Его стон опаливает меня. Вмиг я начинаю стонать еще громче, глаза закатываются все сильнее, и я начинаю сильнее хватать ртом воздух.

Он разворачивается и садится в темно-зеленое кресло, стоящее в другом конце комнаты отдыха. Я сажусь к нему на колени. Он позволяет мне оседлать себя, усаживает меня вплотную к своему эрегированному члену.

У нас обоих сбивается дыхание.

Наконец, его толстый и длинный орган оказывается там, где мне хочется, чтобы он был, ровно вдоль моего клитора. Я вся горю и желаю получить куда больше, это обостряет мои чувства. Я сажусь верхом на него и начинаю двигаться.

Илайджа обеими руками хватает меня за бедра, помогая мне раскачиваться. Он расставляет ноги в разные стороны, пытаясь протолкнуть его внутрь меня.

Крайняя часть застежки его брюк снова прижимается к моему набухшему клитору. От этого мне становится так хорошо, что я на мгновение теряю способность видеть.

‒ Илайджа, ‒ выдыхаю я.

Его взгляд пронзает меня, и, хотя я немного смущаюсь под таким пристальным взглядом, я не могу от него оторваться.

‒ Ты такая неистовая. Мне это чертовски нравится.

Его руки блуждают вдоль моих бедер, он задирает мою юбку вверх, обнаруживая кружевное белье телесного цвета и черный пояс для чулок.

Я и сама едва могу поверить, что согласилась купить этот комплект, но в субботу моя двоюродная сестра все-таки уговорила меня это сделать. И не только это. Еще она уговорила меня сделать эпиляцию воском. Процедура глубокой эпиляции зоны бикини оказалась куда более болезненной, чем я предполагала, но я ни сколько об этом не пожалела. Мне нравится чувствовать прикосновение кружевного белья поверх моей гладкой кожи.

На мне белье из тончайшего кружева.

Широко раскрыв глаза, он смотрит вниз между моих ног. Картина, открывшаяся его глазам, заставляет его рот слегка приоткрыться. От того с каким выражением лица он смотрит, меня в очередной раз охватывает дрожь.

Я продолжаю тереться своими бедрами о его возбужденный член, все еще скрытый под тканью черных боксеров.

‒ Ты уверена, что все еще девственница? ‒ Мои ягодицы лежат в его ладонях, и он легко массирует их.

Я киваю.

‒ Почему… ты спрашиваешь?

Господи, он так хорош. Я на грани, мое тело отдало бы все, лишь бы поиметь этот твердый как скала стояк, на котором я сейчас еложу. Но что бы я ни делала, как бы ни двигалась, я не могу кончить.

‒ Ты так сексуальна, так хороша. ‒ Илайджа садится повыше, чтобы дать мне возможность придвинуться еще ближе к нему. ‒ Ты идеальна.

Никто еще не называл меня идеальной. Как бы хорошо я ни работала и сколько бы усилий ни прилагала.

Вздрогнув, я прикасаюсь своим лбом к его лбу. Мне становится страшно от того, что хочу ему сейчас предложить. Однако, это лучше, чем признаваться, что я, будучи девственницей, не могу кончить сама. А Илайджа опытный парень, он сможет мне помочь.

Мне так сильно хочется испытать удовольствие от оргазма, и я, переборов стыдливость, начинаю:

‒ Илайджа, я… я… Я еще никогда…

‒ Никогда что? ‒ шепчет он, касаясь меня шершавыми губами.

‒ Не кончала, ‒ заканчиваю я так тихо, что еле слышно. Меня бросает в жар, щеки горят.

Он замирает. В шоке он кричит на всю комнату.

‒ Никогда? Погоди… Совсем никогда?

Видя его реакцию на мои слова, я хихикаю и пытаюсь спрятать раскрасневшееся от смущения лицо.

‒ Совсем никогда. Ни разу. Не смейся надо мной.

Он утыкается носом в мою щеку. Можно ли считать этот жест самым настоящим проявлением нежности?

‒ Я не смеюсь над тобой. Черт, Пейдж!

Он приподнимает меня еще чуть выше, и его рука тянется к своему ремню.

‒ Илайджа? ‒ Я смотрю, как быстро орудуют его пальцы, пока он расстегивает сначала свой ремень, а затем и пуговицу брюк, ‒ что ты делаешь?

‒ Для этого мне нужно, чтобы моему члену ничего не мешало.

Мое тело поражает ударной волной чистейшего желания. Он хочет заняться со мной сексом? Прямо сейчас?

Я не откажу ему. Проклятье, я просто не смогу. Что плохого в том, что я лишусь девственности сейчас? Да, абсолютно ничего плохого, господа хорошие.

Он приспускает брюки.

Я начинаю дрожать, предвкушая скорое знакомство с его членом.

Но вопреки моим ожиданиям, он снимает только брюки, а его светло-серые брифы остаются на месте.

Под ними огромный, гордо стоячий ствол.

У самого его кончика я вижу мокрое пятно.

Из моей груди вырывается стон полный страдания:

‒ Ох, боже ты мой!

‒ Иди сюда, девочка. ‒ Одной рукой он нагибает меня, второй тянется мне под юбку, затем сдвигает мои кружевные трусики в сторону.

Я вся открыта перед ним.

До этого никто кроме моего гинеколога не видел мою киску.

Вытаращив глаза он с восхищением пялится на меня.

Никогда бы не подумала, что так запросто, без всякого чувства стыда раздвину ноги перед мужчиной, предлагая ему в деталях рассмотреть свою лучшую часть тела. Но когда Илайджа так облизывает свои губы, при этом его член так пульсирует под тканью его брифов, что мне еще остается делать?

‒ Ты сделала это для меня?

Он задает вопрос, имея в виду процедуру бразильской эпиляции.

‒ Да, ‒ выдыхаю я.

‒ А это? ‒ продолжает он, указывая пальцем на кружевные чулки, что надеты на мои ноги.

И снова я шепотом подтверждаю его догадку.

‒ Твою ж мать, девочка. Ты завела меня. На самом деле.

Покачивая бедрами над его ручищей, я говорю:

‒ Коснись меня. Пожалуйста.

Мучительная борьба искажает черты его лица.

‒ Я не могу допустить телесного контакта между нами. Я просто потеряю над собой контроль.

Я и в самом деле сошла с ума. Сама не пойму, в какой момент это произошло.

‒ Все в порядке. Не стоит себя сдерживать. Боже мой, я хочу, чтобы ты это сделал.

‒ Нет.

Он сажает меня прямо на свой член. Мою киску от него отделяют только его боксеры.

Я вскрикиваю и вздрагиваю от соприкосновения с его мужским естеством.

Илайджа рычит, оскалив зубы, и словно необъезженный жеребец взбрыкивает подо мной.

Его длинный и твердый член скользит вдоль моего влажного клитора… Какое блаженство… Меня покачивает на нем как на волнах. Мое тело отвечает на каждый его толчок. Я абсолютно бессвязно выкрикиваю:

‒ Да, Илайджа. Ох, ты ж господи. Продолжай. Это так приятно.

‒ Ты чертовски горячая штучка.

В его голосе я слышу боль, после каждого толчка он негромко рычит. Он поднимает руку вверх, пытаясь расстегнуть пуговицу на моей рубашке. Мысль о том, что я оголю перед ним свою грудь, заставляет меня выгнуть спину.

Не в силах долго ждать, он одним рывком разрывает мою рубашку, при этом как минимум три верхние пуговицы отлетают в сторону.

‒ Так-то лучше, детка, ‒ стонет он, от звуков его хриплого голоса все внутри меня сжимается.

‒ Воспользуйся мной, чтобы кончить.

Он снимает с меня рубашку и опускает глаза, чтобы рассмотреть мою грудь. На мне надет подходящий к трусикам пуш-ап бюстгальтер кремового цвета.

Я чувствую, как его член пульсирует подо мной.

Боже мой, это становится чем-то большим, чем просто возбуждение. Я никогда раньше не испытывала такого желания. Я на все пойду лишь бы почувствовать его внутри себя!

Илайджа немного приспускает чашечки моего бюстгальтера так, чтобы было видно мои тугие сосочки.

У меня нет времени на сопротивление. У меня нет времени, чтобы подумать о том, как вести себя дальше.

Он сжимает мои груди в своих ладонях, прижимает их друг к другу, выгибает шею и лижет мои соски.

‒ Илайджа!

Он сосет сначала один сосок, причмокивая при этом, играя с ним как со своей собственностью, затем проделывает то же самое со вторым.

‒ Илайджа, мне кажется я сейчас… ох, боже мой… Илайджа…

‒ Да, детка. Сделай это. Запрыгивай поверх моего члена. Садись сверху. Он рычит, его губы все еще накрывают мои сосочки. Мускулы его лица становятся жестче, на нем читается страдание. Отстранившись от моей груди, он хватает меня за задницу через ткань юбки. Его глаза, такие темные и блестящие, фокусируются на мне.

‒ Смотри мне в глаза, когда станешь кончать для меня, Пейдж.

Его приказ отпечатывается у меня в голове: что-то внутри меня щелкает и скопившееся напряжение выплескивается наружу. Как же горячо. Как пульсирует. Я негромко всхлипываю и продолжаю качаться на нем, в дикой скачке пытаясь совладать с этими туманящими разум спазмами.

Илайджа откидывает голову назад, и я вижу, как вздуваются вены на его шее.

‒ Срань господня, Пейдж! Что ты творишь… Со мной… Черт, детка! Я кончаю. ‒ Он хрипит. Сквозь стон он снова произносит мое имя. Все его жесты обнаруживают, что его накрывает сплошное чистое удовольствие.

Илайджа на пике оргазма ‒ эта самая сексуальная картина, которую я когда-либо видела. Никогда прежде мне не было так хорошо.

Дернувшись всем телом, я падаю на него. Мои обнаженные груди прижимаются к его груди. Верхняя часть туловища у него до сих пор не обнажена. Я слышу, как колотятся наши сердца. Мы никак не можем отдышаться.

‒ Господи, ‒ почти что хриплю я и таю в его объятиях. Я бы даже не подумала раньше, что когда-либо смогу такое испытать. Лихорадка. Эйфория. Очнувшись от которой тебя накрывает горячей расслабляющей волной безмятежного счастья.

‒ Вот дерьмо! Ты и правда смогла довести меня до оргазма, ‒ произносит он, и я слышу нотки удивления в его голосе.

Я напряженно спрашиваю:

‒ А ты думал мне это не под силу?

‒ Да бог с тобой, конечно же я так не думал, ‒ смеется он, ‒ просто прошло слишком много времени с тех пор, когда я мог кончить от занятия петтингом.

От его слов внутри меня вспыхивает пламя. Хвала небесам я успеваю спрятать лицо в складках его рубашки. Если бы не это, он бы наверняка заметил, какая сейчас по моему лицу блуждает дурацкая улыбка.

Пальцами он проводит по моей правой ягодице и натыкается на маленький кусочек пластыря.

‒ Что это?

‒ Это противозачаточный пластырь, ‒ я лениво растягиваю слова. Никто в ближайшем времени не заставит меня слезть с его коленей. От его тела исходит такое тепло и мне так хорошо. А как он прекрасно пахнет…

‒ Ты предохраняешься от беременности, хотя ни разу не спала с мужчиной?

‒ Знаешь ли, такой пластырь помогает держать под контролем множество других проблем. Без него я бы каждый месяц попадала в переплет из-за скачки гормонов во время цикла. Дошло до того, что в какой-то момент своими силами я уже не могла с ними сладить и только поэтому моя мать согласилась на то, чтобы я в свои пятнадцать лет начала использовать такие средства.

Илайджа обхватывает меня руками, его ладони лежат низко на моей талии. Он тоже не торопится отпускать меня от себя.

‒ Меня радует, что ты пользуешься противозачаточными.

‒ Почему?

‒ Потому что я хочу, чтобы ты разделась. Я хочу, чтобы мы избавились от всего, что нас разделяет.

Я ловлю ртом воздух, пораженная его искренностью и прямотой, ‒ меня бросает в жар, языки пламени начинают лобзать мое тело.

Мускулы его тела напрягаются, словно он только сейчас о чем-то вспоминает. Он меняет положение тела.

Я издаю очередной вздох, чувствуя как вся влага, выделившаяся благодаря трению об меня, просачивается через ткань его боксеров. Его влага смешивается с моей.

Господи, какой же он сексуальный.

‒ Нам нужно поговорить, Пейдж.

Вспоминая все то, что он мне сказал, прежде чем я пулей вылетела из своего офиса, я сажусь поудобнее и смотрю на него.

‒ Ты собираешься рассказать мне, что тебя так расстроило?

Он вздыхает, и я понимаю, что это не предвещает мне ничего хорошего. Абсолютно.

‒ Ты должна кое-что усвоить… если тебе понравится другой, пусть так… любовь ‒ это прекрасное чувство. Мы в любой момент можем покончить с этим… даже если между нами будет секс. Но я не собираюсь зависать с тобой, если ты будешь встречаться еще с кем-то помимо меня в это же время.

Я чуть не падаю с его коленей.

‒ Что?

Он убирает от меня свои руки.

‒ Я говорю серьезно. Тебе запрещается трахаться с другими парнями, пока ты трахаешься со мной. Я не приемлю это.

Пора валить. Вся вселенская гравитация не смогла бы удержать меня на его коленях. Я так быстро спрыгиваю на пол, что чуть не падаю.

‒ Ты и правда говоришь это на полном серьезе? ‒ Оправляя подол юбки, я пытаюсь удержаться на ногах, но они очень ослабели. ‒ Я предлагаю тебе свою долбанную девственность, и ты думаешь, что я буду спать с кем-то еще в это же время? Верхние пуговицы моей рубашки оторваны, я не могу полностью застегнуть блузку.

Слава богу, у меня в офисе есть пиджак.

Глупый мужлан. На его счастье, мне не попалась на глаза ни одна из оторванных пуговиц, а то бы я засунула ее прямо в его глупую глотку.

Илайджа вскакивает на ноги, на ходу застегивая брюки.

Я бросаю мимолетный взгляд на его мокрые серые боксеры.

‒ Некоторые девушки встречаются с несколькими парнями одновременно.

Он что с катушек слетел?

‒ Что ты, черт тебя возьми, себе напридумал? Что я намереваюсь лишиться девственности с двумя парнями в одно и то же время?

Он тянется к молнии на своих брюках.

‒ Проклятье, женщина. Только не это. ‒ Его взгляд опускается вниз. Он смотрит на мокрое пятно на своих боксерах.

‒ К черту тебя. ‒ Я делаю разворот на своих каблуках, покидая комнату отдыха.

Уже на выходе, я могу поклясться, что слышу, как он бормочет:

‒ Господи, эта девчонка заставила меня кончить как гребаного слона.

Идиот. Как он мог испортить такой момент? Он же смог довести меня до абсолютного блаженства.

Глупый, неотразимый, восхитительный и жутко бесячий хмырь.

Илайджа нагоняет меня уже в моем кабинете. Я едва успеваю накинуть на себя пиджак.

‒ Оставь меня. ‒ Я застегиваю пиджак и тянусь за своим портфелем.

‒ Прекрати. Выслушай меня.

‒ Дай пройти.

Он поднимает руки к верху, не пуская меня дальше.

‒ Послушай меня.

‒ И не подумаю.

‒ Прости меня.

От того, каким тоном и с каким выражением лица он это говорит, я замираю.

Илайджа делает шаг мне навстречу и нежно берет меня за руки.

‒ Мне так жаль, что я обидел тебя.

Я опускаю голову, потому что не хочу смотреть ему в глаза. Я еще не готова распрощаться со своей обидой.

‒ Эй. Так не пойдет. Посмотри на меня.

Когда он прикасается к моей щеке и заставляет меня поднять голову, я уже не сопротивляюсь.

Дернув головой, я освобождаюсь от его рук.

‒ Илайджа, я тебе сейчас врежу.

‒ Пожалуйста, можешь ты просто послушать меня? Я сожалею, что мог подумать о том, что между тобой и Заком может что-то быть, но в любом случае нам нужно было это обсудить.

‒ Наглости тебе не занимать, знаешь ли. Ты пытаешься навязать мне эти свои условия, хотя сам ведешь себя как самый отчаянный бабник, которого я когда-либо знала.

Он запрокидывает голову назад, его глаза мечут молнии.

Ой, ой, малышу не нравится, когда его называют бабником. Вот невезение! Может быть, ему для начала не стоит вести себя как шлюшка с членом, трахая всех баб подряд?

‒ Может быть, в моей постели побывало и немало женщин, ‒ произносит он, растягивая слова, ‒ но я никогда не спал с двумя в одно и то же время. Если мы вместе, Пейдж, значит вместе, только я и ты. Понимаешь?

В голове у меня все перепуталось, и все, что я делаю несколько секунд, так это пялюсь на него. Наконец, я решаюсь спросить:

‒ Но почему?

‒ Что почему?

‒ Почему ты можешь менять женщин как перчатки, но не спишь с двумя одновременно?

‒ Венерические болезни, ‒ сквозь зубы произносит он.

Я моргаю и прошу его повторить.

‒ Венерические болезни, Пейдж, ЗППП. Они куда более распространены, чем люди обычно думают. И даже хотя некоторые из них излечимы, есть и такие, которые не лечатся.

‒ И ты… ты боишься подцепить такую болезнь?

Стиснув челюсть, он резко кивает.

‒ Но… с теми женщинами, с которыми, как я слышала, ты спал, как ты мог быть уверен, что не заразишься чем-нибудь от них?

‒ Презервативы. А еще я отказывал себе в удовольствии проделывать с ними многие штучки и не давал им творить многого с собой.

Получается… он сдерживал себя со своими сексуальными партнершами? Я не могу представить, что человек может быть сексуальным, если ему приходится контролировать себя таким образом.

‒ Но ты сказал, что со мной ты хочешь…

‒ Чтобы между нами не было никаких преград?

Краснея, я киваю. Мы и правда сейчас это обсуждаем?

‒ Я и правда хочу этого, а еще хочу проделать с тобой и множество других штучек. Он облизывается и проводит тыльной стороной ладони по своим губам.

Ему не нужно ничего объяснять. Мой мозг в очередной раз и сам отлично потрудится дофантазировать все то, что он не договорил.

‒ Да. Поэтому нам нужно было это обсудить.

Хорошо, что его заботит подобное. Все же…

‒ Ты мог бы и поменьше грузиться насчет всего этого.

Он смеется над моими словами, широкая улыбка полностью меняет его лицо, оно теперь кажется полностью мальчишеским.

По какой-то причине у меня перехватывает дыхание.

‒ Виноват. Я сделал слишком поспешные заключения.

«И очень сильно облажался со своими смехотворными заключениями». Подумала я, но не сказала вслух.

‒ Отлично, в другой раз просто спроси напрямую. Не веди себя как «задница».

‒ Договорились.

Не знаю почему, но мне внезапно становится неловко стоять вот так перед ним.

‒ Мне нужно идти.

‒ Мне тоже. Нужно пойти переодеться. Одна маленькая горячая детка довела меня до того, что все мое нижнее белье теперь в сперме.

Мое лицо тут же вспыхивает. Значит, мне не показалось, что он сказал это, когда я выходила из комнаты отдыха.

‒ Это и в самом деле из-за меня?

‒ О, да. Хочешь потрогать? Он сдвигает брови и смотрит на меня.

Кусая губы, я отвечаю ему улыбкой и трясу головой.

‒ Нет уж спасибо. Потрогав тебя там, я могу захотеть повторения.

‒ Ты и правда впервые сделала это… за долгое время?

‒ Сейчас, когда я думаю о том, что произошло, я понимаю, что возможно это вообще был мой первый раз. Я не могу по-настоящему вспомнить, чтобы когда-либо кончал от того, что кто-то терся об меня.

Я не горжусь этим. Тут нечем гордиться.

‒ Ты правда сегодня в первый раз кончила? ‒ Он смотрит на меня с такой нежностью.

Смущаясь, я снова киваю.

‒ Иди сюда.

Не в силах противиться его приказу, произнесенному низким голосом, я подхожу к нему.

Он заключает меня в объятия и целует в губы.

‒ Жду не дождусь, когда мы повторим это, ‒ он выдыхает и снова целует меня.

‒ О’кей, когда?

Господи, опять эта его улыбка.

Почему мое сердце так сжимается в груди?

‒ Скоро. Даже если весь мир сойдет с ума, мы обязательно что-то придумаем, чтобы устроить нашу встречу. Я обещаю тебе.

‒ Хорошо.

Мы желаем друг другу спокойной ночи. Я ухожу первая. Я проделываю довольно долгий путь до лифта, прежде чем позволяю широкой счастливой улыбке расплыться по лицу.

Оргазм это нечто безумное. Восхитительное. Можно сказать, почти что святое действо. Как я могла так долго себе в этом отказывать?

Не могу дождаться момента, чтобы рассказать об этом Лане. Я намереваюсь сдаться и пойти со своей двоюродной сестрой за вибратором. Я теперь жить без него не смогу.