Текст книги "Без любви (ЛП)"

Автор книги: Изабель Бланко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 20
Илайджа

Пейдж нежно обернула руки вокруг моей шеи, зарываясь пальцами в волосы.

Я направляю головку члена к ее трепещущему влагалищу… моя голова откидывается назад от ощущения ее разгоряченного тела, стон срывается с ее губ.

Ее сладкий, тихий стон распаляет меня. Наклонившись, она кусает меня за шею и успокаивает укус, касаясь места языком.

− Ой! − Мои бедра дергаются, почти проталкивая член прямо в нее.

− Тише, детка. Я не хочу причинять тебе боли больше, чем это необходимо.

Она скользит своей мокрой киской по всей моей длине.

− Трахни меня. Сейчас же. − Осыпая поцелуями мою щеку, она прокладывает путь к моим губам. − Дай мне это.

− Умоляй меня об этом, − стону я, потирая головкой своего члена о вход в ее лоно.

Она ласкает уголок моего рта, двигаясь так, что мой кончик скользит по ее клитору.

− Прошу. Пожалуйста. Пожалуйста, Илай.

− Скажи, что умрешь, если не получишь мой член.

− Я умираю от желания.

− Скажи, что ты не можешь жить без него, − говорю я, снова поддразнивая ее вход.

− Не могу… ах, черт. Илай, я не могу жить без этого.

Стиснув зубы, прижимаюсь лбом к ее лбу.

− Поцелуй меня, детка.

Наши губы сливаются воедино. Она дико извивается подо мной.

− Ах! − кричит Пейдж в мои губы. Она становится еще влажнее, покрывая мой член.

О, черт. Она снова кончает?

Пейдж все еще содрогается в оргазме, когда я толкаюсь в нее, лишая ее невинности одним сильным толчком.

Ее стоны удовольствия превращаются в тихие крики боли.

Я крепко зажмуриваюсь, стараясь не двигаться. По всему телу выступает пот.

− Мне очень жаль, Пейдж. Я знаю, что это больно. Мне так жаль.

Она прижимается лицом к моей шее, дрожа, пытаясь подавить свои болезненные всхлипы.

Каждая волна дрожи, что проходит через нее, заставляет ее стенки пульсировать вокруг моего члена. Мягкая. Скользкая. И между нами никаких преград.

− Боже. − Кусаю подушку рядом с ее головой, пытаясь удержаться от толчков, но мои бедра живут своей жизнью. − Ты такая тугая, малыш. Такая чертовски идеальная. Такая тугая, что я едва могу двигаться в ней.

Дерьмо. Все эти годы я трахал женщин с презервативами, не осознавая, каких ощущений лишаюсь…

Как эгоистичный ублюдок, которым я и являюсь, я снова толкаюсь в нее. Наслаждение проносится сквозь меня, ударяя прямо в сердце.

Боже милостивый, как же я мог жить все эти годы, не находясь внутри нее? Без запаха ее волос, ее тела?

Она крепко обнимает меня, прижимаясь ко мне.

− Илай… это больно.

Потому что я только что прорвался сквозь ее девственность.

От одной только мысли об этом еще одна дрожь удовольствия прошла сквозь меня. Еще одно неконтролируемое движение бедер.

− Черт. Ты так совершенна, Пейдж. Я не могу удержаться.

Моя скользкая от пота грудь трется о ее затвердевшие соски. Я облизываю ее подбородок, шею.

− Мне так чертовски жаль, детка. Я нуждаюсь в тебе. − Я вхожу в нее не глубоко, все еще борясь с собой.

Она стонет, пульсируя вокруг меня, и смотрит, как я провожу языком от шеи до ее груди. А она не… ей больше не больно?

Я не спускаю с нее глаз, не останавливаясь, пока не достигаю ее груди. Мой член немного выскальзывает из нее от движения.

Ее киска сжимается вокруг меня, отказываясь отпустить.

Мой член пульсирует от желания кончить.

Внутрь нее.

Срань господня, я собираюсь излиться в нее. Мои яйца сжимаются, полные для нее. Ощущение змеится по моей спине, собираясь у основания позвоночника.

Я втягиваю ее сосок в рот.

Губы Пейдж раскрываются в крике, ее тело стискивает мою длину, пытаясь вернуть меня обратно.

Чувствуя себя потерявшим рассудок, облизываю ее сосок, скользя обратно в нее…

− Ах! Ах, Илай. Я никогда не знала. Это… еще раз, милый. Сделай это снова. − Она прильнула к моему телу, еще больше увлажняя мой член.

Мои мысли путаются, эмоции, которые я не понимаю, разрывают мой разум на части. Переключившись на другой сосок, я вошел в нее так медленно, как только мог.

Пейдж стонет в экстазе, поднимая свои бедра навстречу моим.

Я нависаю над ней, выпрямив руки и упершись ладонями в кровать.

− Тебе это нравится? Тебе нравится, как мой член растягивает твою киску?

Она принимает мой следующий толчок, хватая меня за плечи, чтобы заставить двигаться быстрее.

− Люблю это. Твой член идеален.

Сердцебиение стучит у меня в ушах. Глядя вниз, я вижу, как мой член входит и выходит из нее, окрашенный в розовый цвет ее кровью.

Что-то в моей груди распахивается настежь. Я двигаю бедрами быстрее, обхватив ее шею одной рукой, заставляя принять то, что я с ней делаю.

Сквозь рев моей крови и ее пронзительные стоны, я слышу свое рычание и стоны.

− Моя. Моя, черт побери. Моя, Пейдж. Я никогда никому не позволю заполучить тебя. − Собственничество снова впивается в меня когтями, разрывая изнутри. Я вхожу в нее так глубоко, как только могу, и этого недостаточно. Отчаяние душит меня.

Я обхватываю ее затылок обеими руками, приподнимая верхнюю часть ее тела с кровати.

Ее груди подпрыгивают с каждым толчком, который я делаю.

− Да, дааа. Еще, Илай.

Слишком жестко. Я слишком груб. Недостаточно. Недостаточно. Обезумев, я погружаюсь в нее, становясь все более и более неистовым, чем ближе я приближаюсь к оргазму.

− Пейдж. Пейдж. Что ты, черт возьми, со мной делаешь?

Вонзив ногти мне в плечи, она изо всех сил пытается удержаться, пока я вколачиваюсь в нее.

Оскалив зубы, я глубоко вхожу в нее и вращаю бедрами.

− Твоя киска… так идеальна, мокрая, тугая, детка. Аххх, трахай меня. Ты так сильно хочешь мою сперму, что выкачиваешь ее прямо из меня. − Я ласкаю ее губы большим пальцем.

Она открывается для меня и со стоном сосет мой большой палец.

− Ты хочешь, чтобы мой член снова оказался в твоем соблазнительном ротике?

Она кивает. Когда она сосет, на ее щеках образуются ямочки.

Красиво. Невероятно. Она создана для того, чтобы я мог ее трахать. Она подавляет мой здравый смысл, овладевает мной настолько, что я пугаюсь до чертиков. Чувствую себя так, словно умру без нее.

− Я вот-вот кончу, детка. Не могу сдерживаться. Моему члену внутри тебя слушком хорошо.

Она отпускает мой палец.

− Не останавливайся. Я в восторге, Илай.

Я сжимаю в кулаке ее волосы, собранные на затылке. Медленнее. Девственница. Не сделай ей больно. Чуть. Медленнее. Я не могу. Еще. Быстрее. Она нужна мне вся, будь она проклята.

− Я люблю тебя, Пейдж, – рычу я в промежуток между толчками, − я чертовски люблю тебя.

− Илай, − всхлипывает она, ее киска сжимается так сильно, что мне приходится применить силу, чтобы войти в нее.

Откинувшись назад, я запрокинул голову, издавая жестокий рык, когда мой мир рушится вокруг меня. Я замер, пойманный в ловушку перегрузки ощущений, мой член извергался волной за волной внутри нее.

Пейдж вращает бедрами во власти собственного оргазма, заставляя еще больше спермы выходить из меня. Пока я не становлюсь настолько бессильным, что падаю на нее, мой член все еще пульсирует в нашей смешанной влаге.

Мой разум, кажется, сам себя перезагружает… мое сердце старается поспевать за ним. Еще одна волна дрожи пробегает сквозь меня.

В слепую я нахожу ее губы своими губами, наши языки сплетаются. Она прижимает меня к себе так, словно больше никогда не отпустит.

Хорошо. Мы на одной волне. Я не собираюсь никуда уходить.

Я люблю ее.

Святое, мать твою, дерьмо. Я влюблен.

Задыхаясь, скатываюсь с нее, прижимая к себе. Поглаживая ее волосы, я смотрю в потолок, гадая, сколько времени ей понадобится на…

Я понимаю, в какой момент она напрягается.

Чувак, вот ведь дрянная девчонка.

− Пейдж… − я сглатываю, обхватив ладонями ее затылок. − Я прошу прощения за то, что просто так взял и бросил тебе все о своих чувствах… но я не шутил. Ты меня слышишь? Каждое слово − правда.

Она разражается слезами.

Потрясенный, я делаю резкое движение, пытаясь прижать к ее лицу ладонь.

Она избегает моего прикосновения, ее рыдания достаточно сильны, чтобы сотрясти все ее тело.

− Детка. Я сделал тебе больно. Черт, я такой идиот. Очень болит?

Она качает головой, снова отодвигаясь от меня.

− Я… нет. Ты… ты был потрясающим.

− Это потому, что я сказал, что люблю тебя? − недоверчиво спрашиваю я.

Подтянув колени, она обхватывает их руками и прижимает ко лбу.

Все еще. Всхлипывает.

Словно ее мир разрушен.

Все потому, что я сказал, что люблю ее.

У меня начинается настоящая паника. У меня ее не было, когда понял, что влюбляюсь в нее.

Теперь я ее чувствую. Суровую. Холодную. Пробирающую до мозга костей.

Пришло время признаться в этом самому себе. Я люблю ее, и из-за того, что другой мужчина сделал с ней много лет назад, она слишком сломлена, чтобы принять это.

Слишком сломлена, чтобы любить меня в ответ.

Эта девушка уничтожит меня, если я ей позволю. Она действительно сможет.

Я никогда не узнаю, что в мире заставляет меня открыть рот и потянуться к ней еще раз.

− Пейдж, детка…

− Думаю мне нужно какое-то время, чтобы побыть одной, Илай.

Какого хрена? Если ее целью было разрезать меня на кусочки, то она преуспела.

Пейдж отталкивает меня. После того, как я лишил ее девственности.

Мне пора перестать быть слепым идиотом. Она никогда не впустит меня в свое сердце. Глупо было думать иначе.

Прежде чем сказать что-то, о чем потом пожалею, я встаю с кровати и хватаю первый попавшийся предмет одежды, джинсы. Я почти разрываю материал, когда просовываю в них ноги.

Молча кипя от злости, надеваю туфли и нахожу свою рубашку, прежде чем повернуться к ней.

Ее красные, полные слез глаза смотрят на меня.

Я почти готов поклясться, что вижу в них тоску.

Шмыгая носом, она вытирает щеки.

− Илай. Подожди.

− Нет. − Мне больно. Я побежден. Теперь мне нужно быть подальше от нее. По крайней мере, пока, мать твою, не успокоюсь. − Ты знаешь, что я чувствую, но это не значит, что у тебя полный карт-бланш, чтобы продолжать трахаться со мной.

Из ее глаз льется еще больше слез.

Они делают мне еще больнее.

− Я люблю тебя, Пейдж. Боже, я люблю тебя. Но если ты не можешь справиться с этим, принять это… желать этого, я не могу больше спать с тобой.

Прежде чем потерять решимость, я разворачиваюсь и выхожу из ее комнаты, из ее дома, игнорируя ее, когда она зовет меня по имени.

Это самое сложное, что мне приходилось совершать в своей жизни.

***

Пейдж

Илайджа ушел от меня.

Он оставил меня.

Да, да. Я испугалась и оттолкнула его. Снова. Я знаю об этом. Никакое количество праведного гнева не может стереть тот факт, что я облажалась.

Закрыв глаза, я борюсь с новой волной ненависти к себе.

И не из-за его признания. Услышав, что он любит меня, я испугалась.

Но не потому, что я боюсь этого чувства. Больше нет.

Я боюсь саму себя. Страх задеть его своими проблемами.

Именно этого я и добилась.

Смотреть, как он уходит от меня? Это было откровением. Жестоким и болезненным.

В тот день он забрал с собой всю надежду. Показал мне одну непреложную истину: в течение нескольких недель я стала зависимой. Я больше не могу жить без этого ублюдка.

В тот день я вскочила с кровати так быстро, как только позволяло мое болезненное, измученное тело. К тому времени, как я добралась до двери, он уже исчез.

Мои эмоции были слишком разрозненны, а тело слишком болело, чтобы я могла одеться и броситься за ним.

Опустившись на пол у двери, я заплакала.

И плакала.

А потом просто истерила.

После того, как слезы кончились, я сидела там, наконец-то понимая, что произошло.

Я так и не оправилась от того, что мой бывший сделал со мной. Никогда даже не пробовала. Но это было потому, что не встретила никого, кто заставил бы меня попробовать.

Теперь этот «кто-то» есть.

То, что мой бывший сделал со мной, больше не имеет значения. Также как и моя неспособность к доверию.

Все, что имеет значение − это быть с Илайджей. Убедить его, что я действительно хочу дать нам шанс.

Почему? Потому что я, сама того не осознавая, влюбилась в этого упрямого, красивого осла.

Сначала весь мой гнев был направлен на саму себя. Вполне заслуженно. Поэтому в первый же день я попыталась связаться с Илаем, и когда он не ответил, я приняла это.

В понедельник я оказалась в офисе, готовая разыскать его, желая извиниться.

Он никогда не прогуливал работу.

По словам Джиллиан, Илай попросил неделю отпуска, чтобы поработать дома. В конце концов я позвонила Софи и попросила у нее адрес Илая.

− Он дал мне четкие инструкции не давать его тебе, если ты попросишь. Использовал козырь «мы же лучшие друзья» и все такое… ты действительно причинила ему боль, Пейдж.

Закусив губу, я изо всех сил старалась не сломаться снова.

− Это было недоразумение. Он не дал мне ничего объяснить.

− Пейдж, ты сказала ему, что тебе нужно побыть одной. После того, как ты отдала ему свою девственность, и после того, как он признался, что любит тебя. Какая девушка так делает?

Тупица, сломленная, такая, как я. Вот кто.

− Это была ошибка. Я пыталась его остановить. Софи, я люблю его.

− Наконец-то, мать твою, − сказала Софи.

− Но я хочу быть той, кто скажет ему, − поспешила добавить я. − Лично.

− Он очень зол и обижен.

− Пожалуйста, убеди его поговорить со мной, Софи. Пожалуйста.

− Я посмотрю, что можно сделать.

В тот вечер я наконец-то получила весточку от Илайджи. Обычное сообщение.

«Джиллиан хочет, чтобы мы вдвоем пошли в «Бостон Тек» на благотворительный вечер по сбору средств в пятницу от имени нашей компании. Вот адрес. В восемь вечера».

Холодно. Безлично.

Я пыталась дозвониться до него.

Но меня каждый раз перебрасывало на голосовую почту.

Последнее умоляющее сообщение от меня. «Пожалуйста, поговори со мной. Я все испортила, но могу все объяснить».

Так или иначе, его телефон не принимал звонки, но он был в состоянии ответить. Моих объяснений не требовалось. Это все кристально ясно.

Я могла бы продолжать умолять его. Могла бы сказать, что люблю его прямо тогда, когда писала то смс.

Могла бы сделать любую из этих вещей. Наверное, так бы и случилось, если бы мой гнев не воспламенился от его нежелания выслушать меня.

Четыре дня. Мне придется ждать четыре долгих несчастных дня, прежде чем я снова увижу его.

Хорошо. Мне нужно время, чтобы подготовиться, решила я. В следующий раз, когда я увижу этого разъяренного засранца, я сшибу его с ног.

После этого я бы вколотила в него немного здравого смысла, заставила бы его понять, что я чувствую к нему. Что я никогда не смогу загладить свою вину, если он, черт возьми, не простит меня.

Четыре дня спустя я оказываюсь на месте. Поднимаюсь на лифте в бальный зал, Софи рядом со мной.

− Я думаю, что убью его, Софи.

Софи грустно улыбается мне.

− Я вроде как не виню тебя за то, что ты этого хочешь. С другой стороны, я не виню его за то, что он злится на тебя. Поэтому я твердо придерживаюсь своего швейцарского нейтралитета. Не нахожусь ни на чьей стороне, но я болею за вас, ребята, чтобы вы решили свои проблемы.

Я барабаню пальцами по перилам позади себя, нетерпеливо наблюдая за тем, как пролетают этажи.

− Кстати, ты выглядишь потрясающе. Золото тебе очень идет.

Вся верхняя часть платья, которое я надела сегодня вечером, состоит из черно-золотых вертикальных линий до самого низа моей задницы. Там они перетекают в длинную, темно-бежевую кружевную юбку, дополненную большим разрезом спереди, который обнажает обе ноги.

Я надела его с черными бархатными туфлями на каблуке с открытым носом. Мои волосы снова завиты так, чтобы они волнами падали на одно плечо.

Илаю, кажется, нравится, когда я наношу темную подводку на глаза, а мои губы накрашены в темно-красную помаду.

Поэтому я нанесла и то, и то.

О, да. Сегодня я использую все уловки, чтобы соблазнить его. Он мой, и он это знает. Черт меня подери, если я позволю ему просто ускользнуть.

− Ты тоже выглядишь великолепно. Как всегда, − говорю я Софи. Это белое платье творит чудеса с телом Софи − телом, которое было в значительной степени идеальным с самого начала. − Спасибо, что помогла мне выбрать наряд.

− Всегда пожалуйста. Кроме того, как бы сильно я ни любила Илая и не жалела его, этот грандиозный кабель уже давно это переживает. А теперь, надери ему задницу, бесстыдница.

− Таков план, − бормочу я, когда лифт поднимается на нужный этаж.

Глубоко вздыхаю, делая шаг вперед…

И резко останавливаюсь прямо перед лифтом.

Илайджа стоит перед входом в бальный зал.

Он не один.

Рядом с ним стоит женщина, обняв его за плечи и глядя на него с явным интересом, пока они разговаривают.

И он улыбается женщине, той мальчишеской улыбкой, которую я так люблю.

Глава 21
Пейдж

Как будто почувствовав мое присутствие, он поворачивает голову в мою сторону, его бесстрастный взгляд останавливается на мне.

Мои руки сжимаются в кулаки. Против моей воли, мой взгляд ласкает его тело, впитывая ту картину, которую он производит в этом черном смокинге.

Поправка: в этом черном смокинге с потрясающей черноволосой женщиной, которая держит его под руку. И все это время он смотрит на меня так, словно я ничего не значу.

Как будто мы не более чем… коллеги.

Я знаю, что мой внешний вид, за исключением сжатых кулаков, спокоен. Но внутри бушуют яростные эмоции. Вопросы проносятся в моей голове.

Кто она такая?

Та, с кем ты встречаешься?

Итак, ты любишь меня, но меньше чем через неделю ты находишь себе кого-то нового, с кем можно переспать?

О боже, а что, если эта женщина не первая его связь на этой неделе? Ужасные образы того, как он трахает одну женщину за другой, атакуют меня.

Мой желудок скручивает болезненная судорога, которая прорывается сквозь мое мнимое внешнее безразличие.

К тому времени, как Илайджа отходит от женщины, я уже готова выцарапать ему глаза. Он изучает мое лицо, подходя все ближе. Что бы он ни увидел в выражении моего лица, это заставило его ускорить шаг.

Забавно, я никогда раньше не видела, чтобы человек так спешил к своей гибели.

Я смотрю на него, слишком разъяренная, чтобы скрыть свои чувства.

Как ядерное оружие, готовое поразить свою цель.

Илайджа хмурится и ловит обе мои руки в свои. Быстрый вздох срывается с его губ.

− Ты замерзла.

Невозможно. Моя кровь кипит.

Он переводит взгляд с моих рук на лицо.

− И ты дрожишь.

Этому я верю. Во мне слишком много энергии, слишком много эмоций.

Я опираюсь о его руки, мне нужно за что-то держаться. Что-нибудь, чтобы удержаться на ногах.

− Илайджа, познакомь меня со своей подругой.

Илай поворачивается. Женщина, с которой он разговаривал, стоит позади него, ее карие глаза с любопытством смотрят на нас.

Он отпускает мои руки.

Усилием воли собираю все силы, чтобы скрыть нарастающую во мне тоску.

− Лючия. Это Пейдж Мэдсон. − Илайджа указывает на меня рукой. − Она моя коллега и один из ведущих дизайнеров «Джоуер Тек». Пейдж, − это Лючия Роланд. Она член совета «Бостон Тек».

Значит, она одна из самых важных шишек на этом вечере.

Но я все еще хочу убить эту чертову суку.

О боже, во что, черт возьми, этот человек меня превращает?

Годы профессионализма − единственное, что помогает мне скрывать свое смятение. Улыбаясь, я протягиваю Лючии руку.

− Очень приятно познакомиться с вами. Большое спасибо, что пригласили нас сюда.

Лючия пожимает мне руку в ответ.

− «Джоуер Тек» делает большие успехи в этой отрасли. Я хотела бы увидеть прототип второго планшета.

− Уверена, что это можно устроить, − дружелюбно говорю я.

− Ну, − томный, ленивый взгляд Лючии падает на Илайджу. − Я говорила с Илаем о том, не мог ли он устроить мне… личную демонстрацию, так сказать. Он обещал заняться этим.

Никакая сила на Земле не смогла бы сдержать мой резкий вдох.

Мое самообладание рушится, эмоции, с которыми я борюсь, почти вырываются наружу. Стиснув зубы, молюсь богу, чтобы он дал мне возможность сбежать.

Я сейчас, нахрен, заплачу.

Илай? Серьезно? Судя по всему, он и Лючия на короткой ноге.

Ощущение руки Илая, опустившейся на мою поясницу, заставляет меня подпрыгнуть на месте.

− Прошу прощения, Лючия, нам нужно поприветствовать одного из наших коллег. − Он ведет меня прямо в бальный зал, направляясь на танцпол.

Увидев его, я вспоминаю ту ночь в клубе. Когда он потребовал, чтобы я признала то, что между нами что-то есть.

Как только убеждаюсь, что мы вне поля зрения Лючии, пытаюсь отойти от него.

Он прижимает меня к себе еще крепче, не сбиваясь с шага.

− Отпусти меня, − умоляю я вполголоса.

− Я уже сделал это, − тихо отвечает он, но не отпускает меня.

Я кусаю внутреннюю сторону щеки, слезы грозят излиться. Он уже отпустил меня. Вот почему он устраивал «личные демонстрации» для Лючии.

− Илайджа, остановись. Я не хочу быть рядом с тобой прямо сейчас.

− Поверь мне, это чувство взаимно, − тихо отвечает он мне.

Это ранит меня в самое уязвимое место. Темную, уродливую часть меня, которая шепчет о неуверенности. Часть, которая пытается убедить меня, что несмотря ни на что я никогда не была бы достаточно хороша, чтобы удержать внимание такого мужчины, как он.

Все, чего я хочу, это забиться в угол, свернуться калачиком и, наконец, излить слезы, которые я сдерживала в течение четырех дней.

Еще раз, вопреки его словам, он притягивает меня ближе, пробираясь на танцпол и заключая в свои объятия.

Я всхлипываю, мои руки прижаты к этой широкой груди. Грудь, которая терлась о мои соски с каждым мощным толчком его члена внутри меня.

Он причинил мне боль в тот день, был слишком груб со мной… и я никогда не знала, что такое удовольствие может существовать. Теперь я понятия не имею, как прожить еще хоть одну секунду без этого чувства.

− Пожалуйста. − Не в силах встретиться с ним взглядом, я сжимаю лацканы его смокинга.

Внезапно он кладет обе руки мне на поясницу и притягивает ближе.

− Пожалуйста, что? − спрашивает он нежным тоном.

Я не в состоянии ответить. От его прикосновения у меня перехватывает дыхание. Такой мужественный, горячий, грубый.

Боже, я скучаю по этому засранцу.

Его тело вибрирует, когда он издает низкий стон. Илай мягко поднимает мое лицо к себе. Его глаза расширяются при виде слез в моих глазах.

− Тебе правда… больно?

У него хватило наглости спросить меня об этом?

− Боже, я ненавижу тебя так сильно прямо сейчас, − выдыхаю я, желая врезать кулаком по его сексуальному лицу. − Ты сказал, что любишь меня, а через несколько дней трахаешься с какой-то новой девушкой. Скажи мне, как мне может быть не больно?

У него на скулах начали ходить желваки. Он смотрит на меня так, словно… словно он мне не верит!

− Я больше никого не трахал после тебя.

Мои ноги чуть не подкашиваются от облегчения. Потом я вспоминаю Лючию.

− Значит, планируешь это.

− А какая тебе разница? − спрашивает он, прикрывая темные глаза. − Ты же не хочешь меня.

− Это. Не. Правда. − Сколько еще я смогу выдержать, прежде чем потеряю контроль на глазах у всех?

− Совершенно верно. Ты действительно чего-то хочешь от меня. − Наклонившись, он проводит губами по моему подбородку, его тело покачивается напротив моего, сводя меня с ума. − Ты хочешь мой член, не так ли? Поэтому ты так расстроена? Потому что ты не хочешь делиться им, пока не закончишь с этим? Потому что ты хочешь, чтобы он снова был в тебе?

Я опускаю глаза, молясь, чтобы никто не увидел одинокую слезу, упавшую с моих ресниц.

– Т-ты засранец.

− Ах. Но разве я когда-нибудь давал тебе повод думать иначе? − хихикает он.

Когда ты сказал мне, что любишь меня, думаю я, сжимая его блейзер сильнее.

И миллион других раз.

Он снова скользит носом по моей челюсти.

− Черт. Ты так хорошо пахнешь. − Его член пульсирует напротив меня. С глубоким вздохом он прижимается своей гладкой, свежевыбритой щекой к моей, его грудь расширяется. − Черт бы тебя побрал, ты выглядишь великолепно. Пахнешь еще лучше. Я хочу съесть каждый дюйм твоего тела, хотя и твердил себе, что буду сопротивляться тебе сегодня.

− Да. Правильно. Именно поэтому ты планировал переспать с кем-то еще.

Илайджа берет мою руку и подносит ее к своему лицу. Закрыв глаза, он прижимается носом к моему запястью, тяжело вдыхая.

− Скажи, что скучала по мне, − говорит он грубым голосом.

− Да, − признаюсь я, пытаясь справиться с желанием заплакать. − Я скучала по тебе, и все, что я хотела сделать, это увидеть тебя, чтобы сказать тебе, что чувствую к тебе. А ты был занят поисками кого-то еще, с кем можно было бы переспать. И это сила твоей «любви» ко мне, да?

Его глаза распахиваются.

Моя нижняя губа дрожит, единственная слеза срывается и катится по щеке.

На его лице читается шок, за которым следует боль.

− Пейдж, − рычит он, в его голосе слышится удивление.

Я задыхаюсь, пытаясь сдержать рыдание.

− Пусти меня. Пожалуйста. Пока никто не увидел меня в таком состоянии. Пусти меня.

− Нет. Мы уйдем вместе.

Нахлынувшие рыдания, которые я пытаюсь сдержать, заставляют меня дрожать. Я качаю головой. Теперь он хочет, чтобы мы ушли вместе?

− Просто пусти меня, − я стискиваю зубы, толкая его в грудь, и в это время еще одна слеза прорывается наружу.

Шок на его лице становится все более очевидным, хватка слабеет.

Склонив голову, я срываюсь с места и бегу по танцполу, надеясь, что мои развивающиеся волосы скроют слезы.

***

Илайджа

Мне требуется на несколько секунд больше времени, чем следует, чтобы последовать за своей девочкой.

Как на зло, вот что может сотворить шок с парнем. Пришпилить его к месту, даже если его жизнь может зависеть от этого движения.

То, что я увидел в глазах Пейдж…

Я не лгал самому себе. Мысль о том, что я с другой женщиной, причиняет ей боль.

Потому что она любит…

Нет. Я не стану заканчивать эту мысль. Мне нужно услышать это из ее уст.

С этой мыслью в голове я бегу за ней, полностью осознавая, что устраиваю ей сцену.

И мне все равно.

Я здесь, чтобы представлять свою компанию. Ладно, не «свою», а компанию, которую я помогал строить с нуля.

Компанию, которую люблю.

Но я люблю ее меньше, чем эту девчонку, только что выскочившую из танцевального зала.

Значит, нахрен все.

Как только эта мысль приходит в голову, в бальный зал входит высокий рыжеволосый мужчина. Он оборачивается, чтобы посмотреть, как Пейдж проносится мимо него.

Ник? Подбегаю к нему.

− Что ты здесь делаешь?

− Я обратилась к нему в Facebook. Сказала, что возможно, ему придется вмешаться и выступить от имени компании, − Софи обходит Ника, − Но забудь об этом. Что ты, мать твою, натворил? − Похоже на то, что она едва сдерживается, чтобы не растерзать меня, затем делает знак рукой в направлении, куда убежала Пейдж. − Может эта девочка и облажалась, но она любит тебя, тупица.

При этих словах у меня голова идет кругом. Неужели Пейдж призналась в этом Софи?

− Иди, − говорит Ник, − я все устрою. Просто поспеши за своей девушкой.

Ему не нужно повторять дважды.

Я добираюсь до лифтов прямо в тот момент, когда один из них, направляясь вниз, закрывается. Пейдж нигде не видно.

Черт бы побрал эту девушку. Я могу только надеяться, что она была в нем.

Будучи слишком нетерпеливым, чтобы ждать еще один лифт, я выбегаю на лестничную клетку, спускаясь вниз так быстро, как только могу. Семнадцать этажей. Не проблема. Я справлюсь. Теперь, когда я точно знаю, что Пейдж чувствует ко мне то же самое, ничто меня не остановит.

Достав телефон, я сбавляю скорость ровно настолько, чтобы набрать ее номер. Три попытки, но она не берет трубку. На четвертой я пропускаю гудки, и меня перебрасывает на голосовую почту.

− Черт возьми, женщина. Я не собирался ни с кем спать, потому что действительно люблю тебя. Я пришел сюда сегодня вечером, уже зная, что не смогу уехать без тебя.

Я оказываюсь на первом этаже и с грохотом влетаю в вестибюль.

Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Пейдж несется к боковому коридору. К тому, где меньше всего людей.

И я знаю почему. Моя девочка плачет.

Это все из-за меня.

Я собираюсь все исправить. Сейчас.

Более решительный, чем когда-либо, следую за ней, быстро догоняя ее, но она проскакивает через пару стеклянных дверей и выскакивает наружу.

Чистая агрессия скручивается в моем желудке, выливаясь наружу. Мощный выброс импульсов, который заставляет мои зубы скрипеть. Мои ноги ударяются о гладкий камень, когда я набираю скорость.

Услышав мое приближение, она обернулась перед большим фонтаном. Ее слезы уже начинают высыхать, оставляя следы от подводки на щеках. Я никогда не видел ее такой злой, как сейчас, с жестким и неумолимым выражением лица.

Она все еще самая прекрасная женщина, которую я видел.

И она моя, только моя.

Пейдж ждет, пока я подойду на подходящее расстояние.

Затем она дает мне пощечину, в воздухе раздается треск от удара.

− Я знаю, что порой веду себя как стерва. Было жестоко с моей стороны отталкивать тебя. Но нахрен ты говоришь мне, что любишь меня и, оказавшись здесь, ищешь новые знакомства… Даже не дав мне объяснить тебе, в чем дело!

Я касаюсь ноющей челюсти и смотрю на ее вздымающуюся грудь. Интуиция подсказывает, что это первое доказательство ее ярости. Мне нужно было увидеть это, многим больше, чем слышать ее извинения. Очевидное доказательство, что она владеет мной точно так же, как и я ей.

Шагнув к ней, говорю:

− Я ничего не искал, так как знал, что, как бы мне ни было больно, я все равно уеду с тобой.

− Тогда почему… − Ее гнев ослабевает, но через секунду возвращается с новой силой. − О боже мой! Ты хотел, чтобы я поверила, что ты можешь трахнуть кого-то еще?

Я не могу сдержать судорогу от силы вины, которую чувствовал, ведь это было именно тем, чего я хотел.

Пейдж отшатывается от меня, хлопая по моим рукам, когда я пытаюсь дотянуться до нее.

− Держись от меня подальше! Я сказала: держись от меня подальше, больной ублюдок! − Она снова целится мне в лицо, и я едва успеваю вовремя увернуться. − Ооооо. Если бы я сейчас сидела за рулем машины, клянусь богом, я бы тебя переехала!

− Пейдж, подожди!

Еще один шаг, и она…

Из нее вырывается тихий вскрик, когда она, спотыкается об бордюр и падает в фонтан.

− Детка, ты в порядке? Я бросаюсь в фонтан, шагая по пояс в воде, не заботясь ни о чем, кроме как добраться до нее.

Она встает из воды, откидывая с лица мокрые волосы. Огни фонтана освещают ее, отражаясь от воды, и сверкая в ее разъяренных светло-голубых глазах.

Тяжело дыша, она стоит на коленях, глядя на поверхность воды.

Обеспокоенный, я опускаюсь на колени в воду и обхватываю ладонями ее лицо.

Она вздрагивает от моего прикосновения.

− Ты в порядке?

Мои большие пальцы скользят по ее скулам, стирая новые пятна подводки на них.

Она вырывает свое лицо из моих объятий, прежде чем снова разразиться слезами.

Я хватаю ее, притягивая ближе, пока мы не оказываемся лицом к лицу.

− Мне очень жаль.

− Неужели ты действительно такой мстительный? Я всю неделю пыталась дозвониться до тебя, чтобы извиниться.

Может быть, я настолько мстителен. Черт. Борясь с чувством вины, трусь об ее нос своим.

− Мне очень жаль. Ты даже не представляешь, как много власти имеешь надо мной, какую сильную боль можешь мне причинить, я испугался. Я вел себя глупо, но мне просто нужно было какое-то доказательство того, что ты хоть что-то чувствуешь ко мне.