Текст книги "Без любви (ЛП)"

Автор книги: Изабель Бланко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Мои ноги упираются в кровать. Пейдж перестает меня целовать, толкая на нее. Она забирается на кровать следом и ложится поверх меня. Ее волосы спадают с плеч.

− Охренеть, малышка. Ты самая сексуальная штучка из всех ныне живущих. Могу поклясться.

Закусив губу, она снова берется за мой член. Такая самоуверенная. Словно он теперь принадлежит ей.

Я издаю стон, мои бедра дрожат.

− Коул точно спит, так ведь? − Она продолжает теребить мой член через джинсовую ткань, ее глаза сосредоточены на моем лице, она следит за каждой моей эмоцией.

Не в силах бороться. Она хочет, чтобы я опять кончил в трусы. Я беззащитен, не в силах что-либо предпринять, кроме как продолжать всаживать свой член ей в руку.

− Да, да, − мой голос срывается, когда я говорю это.

− Отлично, − она берется за пряжку моего ремня.

Я напрягаюсь. Боже. Она собирается взять меня. На этом самом месте. А я бессилен ее остановить. Я растерял все свое самообладание.

Она пытается расстегнуть мои джинсы, затем тянет их вместе с бельем вниз так, чтобы освободить мой налитый, изнывающий член. С легким стоном, который добивает меня, она берет его в руку, сжимает, оттягивая кожу вниз.

Я рычу ее имя, мой стояк качается и пульсирует в агонии. Она касается меня, я чувствую, как ее мягкая кожа оказывается на моей…

− О, боже мой, Илай, − выдыхает Пейдж, ее глаза становятся огромными от удивления.

Блядь. Моей малышке нравится прикасаться ко мне.

Вцепившись в одеяло, я стискиваю зубы.

− Господи, Пейдж. Что ты со мной делаешь?

− Я хочу попробовать тебе отсосать. − Наши глаза встречаются, я вижу, какими огромными стали ее зрачки. − Позволишь?

Неужели она серьезно? У меня глаза на лоб полезли.

− Детка, я…

− Скажи, да, милый. Я хочу это услышать.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки и при этом трясусь, как чертов лист.

Она гладит большим пальцем по моей мокрой головке, растирая выступивший на ее поверхности предэякулят.

− Так можно или нет, Илай?

Сломленный я издаю стон:

− Он твой.

Отпуская одеяло, я цепляюсь за изголовье кровати с такой силой, словно от этого зависит моя жизнь.

− Делай со мной все, что пожелаешь. Только не останавливайся, крошка. Черт, пожалуйста, не останавливайся.

Пейдж наклоняется, чтобы нежно поцеловать меня в губы.

Проклятье, она заставляет меня страдать.

− Давай, Пейдж. Сделай это, сейчас же.

Она отпускает мой член и тянется к рубашке, задирая вверх белую ткань ровно настолько, чтобы был виден мой пресс.

Испытывая любопытство, уже на грани безумия, я силюсь открыть глаза, чтобы посмотреть на нее.

Ее волосы спадают на нижнюю часть моего пресса и бедра. Задыхаясь, она прижимается лицом к моему торсу и обжигает своим горячим дыханием, оставляя на нем еще один нежный поцелуй.

Мои бедра снова пробивает дрожь, шары тянет от чувства близости ее рта к моему эрегированному члену. У меня вырывается сдавленный стон. Мой оголенный член пульсирует навстречу теплу ее рта.

За десять лет… ровно столько времени прошло с тех пор, когда женский рот в последний раз сомкнулся на моем члене без всякой защиты. Потому что ни одной из них я не доверял.

Потому что я не хотел ни одну из них настолько, чтобы преодолеть это недоверие.

А за эту я бы, черт возьми, умер. Убил бы за возможность обладать каждой ее частицей, да так, чтобы нас больше ничего не разделяло.

Убрав одну руку с изголовья, я кладу ее ей на затылок и легко поглаживаю волосы.

− Ты хочешь мне отсосать, малышка? − Я призывно приподнимаю бедра.

Я чувствую, как рядом с моими бедрами вырывается ее стон. Проклятье. Сексуальная штучка. Так жаждет мой член.

Ее губы опускаются ниже. Еще один влажный поцелуй. Ее язык легко скользит по моему торсу.

Она наклоняет голову, чтобы взглянуть на меня своими потрясающими глазами.

− Скажи мне, как сильно ты хочешь мой член, − прошу я охрипшим голосом и протягиваю руку к ее щеке.

Ее пальцы, едва касаясь, спускаются вниз по моему члену. Он дергается от ее прикосновения.

− Ты сам знаешь, как сильно. − Ее веки опускаются, ресницы веером ложатся на скулы. Она проводит губами по кончику моего члена.

− Проклятье! − Еще больше предсемени выступает на моем члене.

− Но ты не даешь мне им воспользоваться. − Я скриплю зубами, чувствуя ее дыхание на своем теле.

− Потому что ты не хочешь, чтобы я стал твоим, черт тебя возьми.

Мое изможденное, влажное от пота тело извивалось на кровати под ней. Единственное, что удерживает меня от того, чтобы засадить ей член в рот − это понимание, что это ее первый раз. Не мог заставить ее взять его в рот, и не важно, как сильно все это сводило меня с ума.

− Почему бы тебе не сделать его своим?

− Потому что он будет не только моим, и мы оба это знаем.

− Ерунда…

Ее мягкие губы смыкаются вокруг моего члена, ее язык неуверенно касается головки.

− Пейдж. Мать твою. Пейдж. − Моя спина выгибается, приподнимаясь на кровати, я снова накрываю рукой ее затылок. Не могу торопить ее, не могу надавить на нее, чтобы добиться от нее большего… а еще я не могу удержаться от этого. − Еще. Возьми его глубже, детка. Дай мне поиметь этот сладкий горячий ротик. − Я врезаюсь в нежный, как шелк, благословенный небесами ротик.

Пейдж стонет с моим членом во рту, медленно заглатывая его глубже. Она протягивает руку и накрывает мои шары, лаская их.

Мое тело напрягается, член пульсирует и наливается внутри ее рта. Горячо. Она сосет его, крепко удерживая во рту. Губы смыкаются вокруг него. Я сжимаю в руке ее волосы и при этом рычу, словно дикое животное, мои бедра дрожат, ее голова между ними.

− Посмотри на меня, Пейдж. Смотри на своего мужчину, когда сосешь его член.

Она поднимает на меня свои прекрасные глаза…

Она втягивает щеки, еще сильнее заглатывая мой член.

− Кончаю, − выдаю я, − кончаю, черт возьми.

Она отпускает мой член с хлюпаньем, у нее измученное выражение лица, на котором читается желание.

− Нет, не сейчас. Я еще не закончила. Я хочу большего.

Еще больше минета? Ей так нравится мне сосать?

Пейдж перекидывает через меня ногу и прижимает ко мне свою горячую киску.

Вот я и получаю ответ на вопрос.

Влажно. Настолько, что я чувствую, как влага проникает сквозь ее трусики и шорты.

Черт возьми, ей и правда нравится мне сосать.

Сильнее сжимая ее волосы, я заставляю ее еще больше запрокинуть голову назад.

− Детка, продолжай сосать своим прекрасными губками. Хочу кончить тебе в рот.

Извиваясь на моей ноге, жадно постанывая, она облизывает его по всей длине.

− Пожалуйста. Я хочу его. Скажи, что ты позволишь мне поиметь его, и не запросишь ничего большего взамен.

− Я не буду, мать твою, лгать тебе. Чувствуешь, как набухла твоя киска? Как она жаждет его? Я владею ею, Пейдж. Она − моя. Как и ты.

Она хочет заставить меня поверить, что ей противна идея быть моей.

Услышав мои слова, у нее вырывается жалобный стон. Ее бедра начинают двигаться на моих ногах еще интенсивнее.

Ее влажный, розовый язычок еще раз облизывает мой член.

Закатываю глаза, и я ее больше не вижу. Мои бедра продолжают двигаться сами по себе.

Из меня выливается первая волна спермы, заливая горячей струей мой торс.

− Нет. Она моя, − совсем обезумев, Пейдж хватает мой член, снова сосет, помогая при этом себе рукой.

Я открываю рот уже готовый прореветь ее имя.

Каким-то образом у меня хватает ума прижать одну из ее подушек к своему лицу, в которую я кричу снова и снова все то время, пока она сосет мне.

Удовольствие не описать словами… А знание того, что Пейдж глотает всю мою сперму до капли лишь усиливает это чувство.

Она берет его все глубже, ее горло сужается вокруг кончика моего пениса каждый раз, когда она заглатывает его.

Я снова кричу в подушку, неистово дергаясь под ней.

Она что-то невнятно мычит, продолжая сосать, и вибрация, производимая ее связками, проходит по всей длине моего члена.

Задыхаясь, я отрываю подушку от своего лица.

− Он твой, Пейдж. Черт. Даже если ты не желаешь это признавать, этот член принадлежит тебе, сама знаешь.

Она еще раз причмокивает. Еще интенсивнее сосет.

Дерьмо. Могу поклясться, что я едва не прослезился. Дергаясь всем телом, я кладу ей руку на волосы, давая ей понять, чтобы она ослабила хватку, я практически охрип от недостатка кислорода. Она проводит языком по своим распухшим влажным губам, после чего расплывается в мягкой довольной улыбке.

Мое сердце готово выскочить из груди.

Эта девушка. Она… так нужна мне. Не просто ради физического контакта. Или встреч.

Я… Черт. Думаю, я влюбился.

Она хмурит брови и с беспокойством оглядывает меня.

− Илай, ты как?

Я качаю головой и отвечаю:

− Так себе. Я влюбился в тебя. Так сильно втрескался и хочу лишь, чтобы ты ответила мне взаимностью.

Что еще хуже, мой член снова начал оживать, сумасшедшее желание услышать ее стоны отозвалось внизу живота.

Ее губ было явно не достаточно. Что бы она ни делала, мне всегда будет мало. Больше не могу жить, пока не стану с ней единым целым, пока не засажу в нее поглубже свой болт.

Я должен обладать ею.

Здесь.

И сейчас.

Не могу больше ждать.

Она открывает рот.

Разрывая тишину, звенит дверной звонок.

− Вот дерьмо. Наверно, мой брат пришел забрать Коула. Пожалуйста, подожди меня здесь, а я разбужу и провожу его.

Я киваю, отпуская ее, хотя это последнее, что мне хочется делать.

Понимаю, что как только ее брат с племянником выйдет за порог этого дома, должен закончить с этим. Возможно, она и не готова признать то, что происходит между нами.

Прекрасно. Значит, мне придется ей это показать. С помощью моего тела. Языка. Мой член должен потеряться внутри ее тела. Там ему самое место

Глава 19
Пейдж

Коул все еще спит на диване, мертвый для всего мира.

Мой брат Колтон стоит в дверях, ждет, чтобы забрать сына.

Илайджа, вероятно, все еще лежит в моей постели… Боже помоги мне, его член наверно даже не прикрыт.

А я… ну, я собираюсь открыть дверь, впустить своего брата, встретиться с ним лицом к лицу с распухшими губами, ноющей киской и вкусом спермы Илая во рту.

Потому что только что закончила отсасывать у него.

Когда я успела стать такой шлюхой?

Хотя, может ли кто-нибудь винить меня? Учитывая, как чертовски красив этот член, не удивительно, что я вела себя как какая-то шлюшка, изголодавшаяся по члену.

Но ведь только для одного мужчины.

И когда я иду к двери, вытирая губы, чтобы убедиться, что они чистые, то в глубине души не могу сожалеть о том, что произошло. Никогда не забуду, как напрягалось большое тело Илая, как напрягался его пресс с каждой волной накрывавшего оргазма, как краснела его толстая шея и вздувались вены, когда он кричал в подушку, кончая в мой рот.

Или его вкус.

Я слышала, что некоторые девушки не любят делать минет, или же, чтобы им делали куннилингус.

Идиоты. Я умираю от желания остаться с Илайджей наедине, чтобы сделать это снова.

− Пейдж, ребята, вы там?

Остановившись у двери, я еще пару секунд собираюсь духом, делаю вдох и молюсь. Пожалуйста. Господи. Пусть не будет так очевидно, что я только что отсасывала у парня.

Ух, если бы только моя мать могла услышать эту молитву. Мгновенная аневризма.

Нервничая, я открываю дверь и делаю вид, что все в порядке.

− Привет, братишка.

Мой брат проносится мимо, едва удостоив меня взглядом.

Иисус, спасибо.

− Привет, сестренка. Где Коул?

− Вырубился в гостиной.

− Дай угадаю. «Deathmatch».[1]

Я смеюсь.

− Да. Знаешь, если бы ты научил ребенка правильно справляться с его разочарованием, ему не пришлось бы засыпать каждый раз, когда кто-то или что-то его раздражает.

− Я пытался. К сожалению, думаю, что это генетическое.

К сожалению, это правда. Каждый раз, когда мой брат расстраивается, он засыпает в мгновение ока. Я думаю, что его тело мешает ему пробудить внутреннего Халка.

С сумкой в руке Колтон направляется к сыну, чтобы слегка растормошить его.

− Просыпайся, чувак. Мы должны успеть на день рождения твоего друга.

Коул морщится, открывает глаза, чтобы сфокусироваться на отце.

− Папа?

− Да, приятель.

Колтон помогает сыну сесть.

− Вставай. Нам нужно принять душ и переодеться, чтобы мы могли пойти на вечеринку.

Мое сердце сжимается, глядя на них, как это всегда бывает. Они так похожи, и потеря матери Коула сблизила их. Это то, что очевидно, когда кто-то видит их взаимодействие.

То, как Колтон обращается с Коулом, напоминает мне о том, как Илайджа разговаривал с ним.

Мое сердце сжимается.

Я его игнорирую.

Коул сонно трет глаза и оглядывается.

− Эй. А где Илай? Неужели он ушел?

Ох. Черт.

После его невинного вопроса брови моего брата почти исчезают за линией волос.

С недоверчивым выражением лица он поворачивает голову в мою сторону.

− И… кто такой Илай?

− Мой коллега, − выпаливаю я, в то время как Коул мягко отвечает:

− Ее парень.

− Мой кто?! Ты, должно быть, хочешь смерти, а, племянничек?

Колтон кивает своему сыну, брови поднялись еще выше, если это вообще возможно, от данной новости.

− Он был здесь?

− Да, папа. Жаль, что ты с ним не познакомился. Он так чертовски крут!

О, Нет. Нет. Нет. Это не может случиться со мной. Я сопротивляюсь желанию обхватить себя обеими руками, когда кожа покрывается холодным потом.

Парень.

Парень.

Парень.

Мой брат поднимает бровь, глядя на меня.

− И как долго ты встречаешься с ним, Пейдж?

− Я ни с кем не встречаюсь! − громко кричу. Слишком громко.

Колтон, должно быть, видит панику на моем лице, потому что снова поворачивается к сыну.

− Коул, вот твоя одежда. Поторопись и прими душ, пока я поговорю с твоей тетей.

Схватив сумку, Коул направляется в сторону ванной.

− Окей. Пожалуйста. Заставь ее признать очевидное. Этот парень − потрясный.

Боже мой. Серьезно? Маленький предатель!

− Хорошо, мисс «Боязнь Обязательств». Давай поговорим, − говорит Колтон, как только Коул оказывается в ванной комнате.

Без сомнения, прижав свое маленькое ухо к двери, слушая все, что мы говорим.

Любопытный, назойливый сопляк.

− У меня нет никакой боязни, − огрызаюсь я, разворачиваясь и направляясь на кухню.

И, конечно же, мой брат следует за мной.

− Ага. Именно поэтому ты ни с кем не встречалась после того засранца в колледже.

Его допрос с пристрастием так меня раздражает, что я совершенно забываю о самоконтроле. Хлопнув ладонью по кухонной стойке, я говорю:

− Ты забыл, что он со мной сделал?

− Он встречался с тобой на спор, потому что был уверен, что сможет уломать тебя отдать ему свою девственность. Я помню, Пейдж. Также помню, что сделал с ним, когда узнал.

И он винит меня за осторожность, за то, что мало кому доверяю?

Колтон скрещивает руки на груди.

− Я все еще не понимаю, какое это имеет отношение к парню, с которым ты встречаешься.

− Я не встречаюсь с ним! Он просто друг! − С которым я планирую переспать. Которому я только что отсосала.

«Друг», который продолжает настаивать, что хочет большего.

Друг, которого я без проблем использую физически, но с кем я даже и не подумала бы встречаться.

Ужас охватывает меня.

− Поверь мне. Он не рассматривает меня как девушку, − поспешно добавляю я, оправдываясь. − На самом деле он не хочет встречаться со мной. Неважно, что он продолжает настаивать на этом.

Я не могу признаться в этом самой себе. Принять это. Потому что, если это правда, это будет означать, что… я та, у которой в самом деле с этим проблема?

− Ложь! Все ложь! Ты бы видел, как он на нее смотрел, папа! − кричит Коул из ванной.

− Прими душ! − Колтон и я кричим одновременно.

Слезы жгут мне глаза. На несколько секунд я забыла, что Илай в моей комнате. Он, наверное, слышит все, о чем мы с братом говорим.

− Он не смотрит на меня никаким взглядом, − бормочу я, но слова звучат фальшиво даже для моих собственных ушей.

− Мой сын, кажется, так не думает.

− Ему еще и семи нет. Откуда ему знать?

− Не оскорбляй его интеллект только потому, что не хочешь признаваться в том, что происходит. Ты же знаешь, что он улавливает то, чего не понимают большинство детей, к тому же, похоже, ему очень нравится этот парень.

Не зная, что сказать, я сжимаю губы и смотрю вперед.

− Пейдж, − тихо говорит Колтон. − Мне кажется, ты боишься.

Он прав.

− Но, в конце концов, ты должна кому-то открыться. Прошло пять лет, а ты все еще боишься.

Слова режут, попадая в уязвимый, не заживший шрам внутри меня.

− Ты тоже зациклился, знаешь ли. − Слишком поздно я поняла, что сказала. Задыхаясь, закрываю рот рукой. О боже, я такая стерва. Как я могла?

− Моя девушка, мать моего сына, умерла. Твое сердце разбил какой-то молодой коварный засранец, и я понимаю, насколько уязвимой ты была тогда. Он хмурится, явно задетый моими словами.

− Ты только переехала из дома мамы и папы, и после всего, через что они заставили нас пройти, практически изолировав нас, то, что сделал твой бывший, испортило тебе жизнь. Я понимаю. Но тебе нужно двигаться дальше.

Еще больше слез грозит вылиться. Я могу только стоять здесь, сражаясь, чтобы сдержать их.

Хочу извиниться перед моим братом, но не могу говорить из-за комка в горле. То, что он сказал, ранило слишком глубоко, обнажая старую боль, которая переполняет меня.

Но именно осознание, врезавшееся в меня с силой грузового поезда, убивает меня.

У меня действительно есть проблема! Не Илай. Я слишком разбита, чтобы пустить его в свою жизнь.

Бедный Илайджа. Скорее всего, он говорит правду. Он действительно хочет меня.

Мое сердце слишком повреждено, чтобы дать ему то, что он хочет.

А это значит, что я должна отпустить его. Он не заслуживает того, чтобы кто-то вроде меня так трахал его чувства.

При этой мысли к горлу подступает ком, я готова зарыдать.

Коул выходит из ванной, приняв душ и переодевшись.

Я отказываюсь смотреть ни на него, ни на его отца, слишком занята борьбой с собственным телом.

Оно не хочет отпускать Илайджу. Не попробовав его снова. Не почувствовав, его замечательный член внутри.

− Пошли, − говорит Колтон сыну. − Попрощайся со своей тетей.

Я наклоняюсь, чтобы принять поцелуй Коула в свою щеку.

− Спокойной ночи, тетя Пейдж. Не забудь подумать об этом.

Я не отвечаю.

Я уже приняла решение.

Это убьет меня, но так или иначе, я отпущу этого человека.

Я не могу ему доверять. Поэтому я не могу любить его. Такой девушке как я просто нечего дать, когда речь заходит об отношениях. Я не знаю, что это значит для моего будущего, но это то, где я нахожусь в данное время.

Мой брат тоже подходит ко мне и целует в щеку.

− Подумай об этом, Пейдж.

И снова я оставляю эти слова без ответа.

Как только они выйдут за дверь, мне придется встретиться с Илаем и сказать ему, что между нами все кончено. Наша договоренность исчерпала себя.

Он должен двигаться дальше.

Еще один спазм в груди.

Я иду за братом и племянником к двери, запирая ее за ними.

Когда я возвращаюсь в коридор, Илай стоит у двери в мою комнату, держась за верхнюю часть дверного косяка. От этой позы его бицепсы вздуваются. Его рубашка задрана вверх, обнажая нижнюю часть пресса. А эта V-образная мышца которую я с любовью облизывала…

Его джинсы расстегнуты.

Мои глаза щиплет от желания заплакать. Сглотнув, сжимаю кулаки и встречаюсь с ним взглядом.

Его глаза, кажется, горят так же сильно, как и мои, сосредоточенно глядя на меня, что это почти пугает.

Поступи правильно. Просто сделай это.

− Илай, мы должны прекратить это. Мы не можем…

− Просто заткнись, Пейдж, − прерывает он меня и вихрем приближается ко мне.

Я делаю шаг назад.

− Илай…

Он поднимает меня и перекидывает через плечо, направляясь прямо в мою комнату.

* * *

Илайджа

Как я и подозревал. Какой-то никчемный ублюдок обидел Пейдж в прошлом.

Сукин сын встречался с ней на спор, пытался украсть ее девственность. Что, если Пейдж действительно любила того парня, прежде чем узнала правду?

Должно быть, она сильно любила его, поэтому он так глубоко ранил ее. Наверно, она обожала того парня.

Эмоции бурлят в моей груди, я бросаю ее на кровать.

Пейдж подпрыгивает на ней, ее глаза затуманены.

Мне не нужно быть телепатом, чтобы понять почему. Она думает о том, чтобы оттолкнуть меня.

Поставить точку раз и навсегда.

− Ты сошла с ума, мать твою, − рычу я, стягивая с себя рубашку.

Глаза скользят по моей груди, ниже по мышцам живота, полыхая от голода.

− Илай, нет. Подожди…

Упершись коленом в кровать, швыряю свою рубашку через всю комнату и хватаю ее за бедра.

Она дрожит из-за моей близости, раздвигая ноги шире, даже когда снова пытается отрицать то, что происходит между нами.

− Поверь мне. Нам не следует.

Я тяну ее за ноги, притягивая ближе.

− Пожалуйста, Илай! Не делай этого.

− Ты умоляешь МЕНЯ остановиться только потому, что сама не в состоянии бороться с тем, что есть между нами, − рычу я. Мой голос настолько охрип, что я звучу как чертово дикое животное.

Ее зрачки расширяются, и с приоткрытых губ срывается тихий вздох.

− Так и думал.

Я тянусь к ее майке и стягиваю через голову, оставляя ее в шортах и темно-розовом лифчике.

− Ты хочешь меня. Ты даже не в силах этого скрыть.

− Ты мне нужен. − Она выглядит несчастной из-за этого факта.

Добро пожаловать в клуб, детка. Я расстегиваю молнию на своих джинсах.

− Мне было шестнадцать, почти семнадцать, когда я впервые влюбился. Я на несколько считанных секунд приподнимаюсь с кровати, достаточных, чтобы избавиться от джинсов и обуви.

Нахмурив брови, она пожирает меня взглядом. Ее бедра раздвинулись шире, когда ее взгляд остановился на моем члене, скрытом за тканью боксеров, ее бедра немного приподнялись на кровати.

Приглашение, которое заставляет меня прикусить губу.

Черт, я не могу полностью раздеться. Еще нет. Нижнее белье останется на месте. Без них я не смогу сопротивляться влажному теплу ее киски.

Забравшись обратно на кровать, встаю на колени между ее раздвинутыми ногами, дотягиваясь до ее шорт.

− Мне было семнадцать, когда один из моих друзей подхватил хламидиоз. А через две недели у меня начали проявляться те же симптомы.

Я стягиваю ее узкие шорты вниз по ногам. Губы Пейдж приоткрываются в очередном вздохе, на этот раз, словно он причиняет ей боль…

− Илай… не…

Она сложила два плюс два.

− Джоан переспала с одним из моих друзей, подцепила заразу, что у него была, и заразила меня.

Ее шорты оказываются где-то в другом конце комнаты.

− Неудивительно, что ты так осторожен с женщинами.

Как это мягкое, заботливое выражение ее лица может так сильно влиять на меня?

Потому что я знаю, что оно значит, хоть она и отказывается признать это.

Задержав дыхание, я позволил взгляду пройтись по ее почти обнаженному телу. Мимолетно. Крохи и кусочки. Это все, что я мог видеть до сих пор.

Сейчас она практически обнажена, никогда еще не видел ее в таком виде.

Лифчик прикрывает ее великолепную, сочную грудь. Темно-розовые, кружевные стринги покрывают эту красивую киску, которую я яростно желаю попробовать снова. Черт возьми, я почти готов поклясться, что чувствую в воздухе, насколько она мокрая. Дрожащими руками обхватываю ее колени и развожу в сторону.

Стринги стали еще более темного оттенка розового, полностью пропитанные ею. Ее соки блестят на внутренней стороне бедер.

Издав гортанный стон, облизываю губы.

− Я не слишком уж и осторожен с тобой, Пейдж.

Она обхватывает ладонями мое лицо, проводя пальцами по щетине на моем подбородке.

− Почему?

Не сводя глаз с застежки ее лифчика, я бормочу:

− Потому что я влюбляюсь в тебя.

Расстегиваю застежку, еще более обнажая ее грудь.

Не давая ей времени ответить или подумать, сжимаю в кулаке ее стринги и стягиваю их с нее.

Твою мать.

Я чувствую, как мои глаза расширяются при виде ее обнаженной киски.

Должно быть, она заметила дикость в моем взгляде. Выгибая свои соски цвета спелых ягод навстречу мне, она страстно выдыхает мое имя.

Она вообще слышит себя со стороны? Понимает ли, что означает этот тон?

Я понимаю. Черт побери, я отвечаю на этот звук каждой частью своего гребаного существа.

Мое тело.

Разум.

Сердце.

Этот сексуальный тон меня возбуждает. Взывает к завоевателю внутри меня.

Она бросила мне вызов, но то, как она произнесла мое имя… почти как молитву, делает очевидным… этот вызов так же хорош, как и победа.

− Раздвинь ножки, детка.

Я отказываюсь прикасаться к ней больше, чем необходимо. Еще рано.

Сначала я заставлю ее умолять об этом.

Пейдж посасывает нижнюю губу, делая то, что я просил.

− Еще шире. Покажи мне эту соблазнительную, влажную киску.

Издав стон, она подчиняется.

Хоть я вижу ее не в первый раз, но это по-новому каждый раз. Я тяжело дышу, шипящий звук вырывается из моего горла, настолько она сексуальна.

Идеальная киска. Создана для ласки. Чтобы ее облизывали. Трахали.

Немного откинувшись назад, чтобы лучше рассмотреть ее, сжимаю свой член под черными боксерами.

Черт, да. Она восхитительна. Как только мой член окажется в ней, я никогда не захочу ее покинуть.

К слову, мой член запредельно твердый. Огромный, он жаждет ее. Это причинит ей боль, как бы я ни старался.

То, насколько это закончится болезненным для нее, зависит от того, сколько терпения мне удастся проявить.

− Я не знаю, с чего начать. Хочу облизать тебя с ног до головы.

− Нет… больше никаких дразнилок.

− Считаешь, что когда я трахаю тебя языком, то просто дразню?

− Я чувствую себя такой опустошенной, мне больно. Просто хочу ощутить тебя внутри.

Мой член тянется к ней, требуя, чтобы заполнил эту пустоту.

Борясь с желанием, протягиваю руку между ее ног, чтобы ввести в нее палец.

Горячая. Влажная.

Никогда ее такой не видел.

− Черт, − рычу я, вращая пальцем в ее тугой киске.

Ее маленькие ручки сжимают одеяло, голова откидывается на подушку.

Я ударяю кулаком по кровати рядом с ее бедром, дрожа всем телом, меня охватила жажда обладать ею.

Мотая головой из стороны в сторону, Пейдж обхватывает руками свою грудь, играя с сосками, бедра тянутся к моей руке, требуя большего.

− Сильнее. Илай, быстрее. Трахни меня.

Встряхиваю головой, скрипя зубами.

− Еще нет.

Добавляю еще один палец.

Она принимает их с нетерпением, несмотря на то, насколько она узкая. Несмотря на барьер, я чувствую… ее девственную плеву.

Издаю тихий стон от одного напоминания об этом. Господи Иисусе, как это может меня так заводить?

− Все еще не могу поверить, что буду первым мужчиной внутри тебя.

Ее клитор набухает, требуя внимания, зовя меня.

− Заставь меня кончить. Боже. Заставь кончить!

Дикая. Раскованная. Она идеальна.

− Моя, Пейдж. Я буду единственным мужчиной, который когда-либо побывает в этой киске.

Она напрягается, ее тело на грани оргазма.

− П-пожалуйста. О боже, не говори такого.

Сильнее вдавливая кулак в матрас, я наклоняюсь к ней.

Глаза Пейдж замирают на моих губах, во взгляде застыл голод.

Она хочет вкусить мой рот. Мой член.

Она хочет меня, я знаю это, чувствую. И у нее хватает наглости думать, что она может этому противостоять?

− Смотри мне в глаза, − тихо шепчу я, позволяя большому пальцу коснуться ее пульсирующего клитора. Даю ей вкусить это прикосновение.

Она закатывает глаза.

Я с силой вонзил в нее пальцы.

− Посмотри на меня!

Глаза девушки наполняются слезами, но она следует моему требованию.

Обхватив ее подбородок, медленно двигаю пальцами внутри нее, усиливая давление.

Одинокая слезинка катится из глаза, стекая по виску. Втянув воздух, я наклоняюсь, чтобы слизнуть ее.

− Я не играю твоими чувствами.

Обхватив меня ногами, она всхлипывает мне в ухо.

− Как и я не играю с тобой.

Наконец-то. Триумф разливается по моим венам.

− Но я не могу быть с тобой. Я не могу быть ни с кем, − шепчет Пейдж, едва не плача.

Гнев вспыхивает во мне.

Как она может отрицать то, что мы оба чувствуем, когда я полностью поглощен этим?

Следующее, что я ощущаю − это негодование.

Она не понимает, что наше притяжение неизбежно, потому что она еще не открыта для этой связи.

Тогда я заставлю ее понять.

− Я собираюсь трахнуть тебя, буду внутри, − четко произношу, толкаясь пальцами в ее сжимающуюся киску, с каждым словом. − Мой член пульсирует для тебя. − Еще один толчок. − И когда я проникну в самую глубину твоей души, Пейдж, ты признаешь, что я твой мужчина.

Она отрицательно качает головой, хотя ее тело прижимается ко мне, ее половые губки распухли, туго обхватывая мои пальцы.

Во мне закипает гнев, переходя в ярость.

Она такая упрямая.

К несчастью для нее. Я упрямее.

Поднявшись над ней, убираю свои пальцы, игнорируя ее тихие крики протеста.

− Илайджа!

Я уклоняюсь от ее объятий, снова поднимаясь с кровати.

− Собираюсь трахнуть тебя так основательно, что ты никогда не сможешь думать о другом мужчине, кроме меня. Отныне, каждый твой вздох будет для меня. Благодаря мне.

Она вздрагивает от моего обещания.

Крепко сжав челюсти, снимаю боксеры со своего набухшего члена, наслаждаясь ее вздохом, когда они падают на пол. Обхватив член, я забираюсь обратно на кровать, устраиваясь между ее раскинутыми ногами.