Текст книги "Без любви (ЛП)"

Автор книги: Изабель Бланко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Нет. Один взгляд вниз доказывает, что он следует прямо за мной.

Его взгляд устремлен на мой зад.

‒ Разве ты не хочешь выиграть? ‒ подмечаю я.

‒ Я выиграю. Не переживай. Просто сначала понаслаждаюсь видом.

Софи на одном уровне со мной, но на расстоянии полтора метра. Боковым зрением она улавливает мой пристальный взгляд, и, кивнув головой в сторону Илайджи, беззвучно произносит, что мы должны выиграть.

Ага, мы должны.

Во мне вскипает дьявольский импульс. Пытаясь сдержать смешок, я подтягиваюсь, высоко поднимая ногу и пытаясь нащупать, на что опереться.

Нашла.

Я замираю в новом положении, всего лишь на две секунды для эффекта, осознавая, что мои штаны максимально туго обтягивают зад.

Снизу я слышу резкий вдох.

Улыбаясь, я подтянулась вверх, делая так, чтобы моя спина выгнулась…

‒ Твою мать!

Испугавшись, я посмотрела вниз как раз в тот момент, когда Илайджа не смог удержаться и соскользнул со стены, его ничего не удерживало, кроме страховки, которая медленно начала опускать его вниз.

‒ Да! ‒ вскрикивает Софи, и я понимаю, что мы все еще соревнуемся.

Мы обе игриво смотрим друг на друга, прежде чем начать снова взбираться настолько быстро, насколько это возможно.

Я выиграла. Но едва. Моя рука коснулась верхушки буквально за секунду до того, как это сделала Софи.

‒ Черт!

‒ Ха! Не могу поверить, что выиграла!

Илайджа ждет нас внизу. Тот взгляд, которым он меня одаривает, эти горящие глаза, предупреждает меня. Он не позволит остаться безнаказанным тому, что я сделала.

Меня окатывает волной адреналина и голова кружится. В этом положении ‒ со скрещенными на груди руками и закинутой назад головой, чтобы наблюдать за мной, он кажется немного опасным, пока ждет, когда я спущусь вниз.

Мне следует быть на стороже.

Нужно постараться приземлиться чуть поодаль от него.

Притягиваемая к нему своим желанием, я позволяю себе приземлиться рядом с ним на мат.

Илайджа времени не теряет, схватив меня за ногу, он тянет ее на себя. Я, ахнув, падаю на мат, и вот он, нагибается надо мной, одной своей огромной рукой он хватается за переднюю часть страховки, а его пальцы располагаются так близко к моим затвердевшим соскам.

‒ Детка, думаешь, это было смешно? ‒ спрашивает он ровным тоном и оценивает меня взглядом.

Словно человек, готовый напасть.

Я едва успеваю остановиться, чтобы не выгнуться ему навстречу, напоминая себе, что мы в людном месте.

Что его лучшая подруга только что приземлилась на мат и улыбается с нашей перепалки, словно перед ее глазами происходит рождение Иисуса.

‒ Разве нет? ‒ Спрашиваю я, в надежде, что он купится на мой ответ

Его жесткие пухлые губы изгибаются в шаловливой улыбке, и он наклоняется еще ближе, аромат его одеколона обволакивает меня.

‒ Ты смухлевала, Пейдж.

‒ И… извини? ‒ Черт. Забудь о людях. Не обращай внимание. Я поднимаю руки, чтобы притянуть его к себе. Просто один небольшой поцелуй. Один глубокий небольшой поцелуй.

‒ О, детка. Так и будет. ‒ Он поднимает меня, резко потянув за страховку, заставляя подняться на дрожащие ноги.

‒ Итак… ‒ Софи подсаживается к нам, изображая саму невинность. ‒ Предполагаю, что Пейдж идет с нами после тренировки, да? Я забронировала столик на 19:30.

Кажется, что Илайджа приходит в себя, выражение его лица становится отчужденным, а все тело напрягается.

Я открываю рот, чтобы отказаться.

Софи хватает меня, опять придвигая ближе к стене.

‒ Знаешь что, Ил? В этом деле у тебя выбора нет. Она идет со мной. Если ты против, можешь валить домой.

‒ Я не собирался отказываться, дурочка!

Я смеюсь, отказываясь анализировать странное облегчение, которое ощутила, услышав его ответ.

Софи подмигивает мне.

‒ И ты, правда, готова бросить меня ради нее? Где, к чертям, твоя преданность?

Мы с Софи смеемся.

За это я заслуживаю небольшой шлепок, от которого я снова ахаю, и, принимая во внимание, что он сделал это перед Софи, то я задумываюсь: настолько ли он открыто флиртует перед своей подругой со всеми девушками, с которыми спит, или это потому, что он хочет казаться беспристрастным?

Странным образом выбитая из колеи, я отбрасываю эту мысль и сосредотачиваюсь на нем? чтобы вновь обойти его. В этот раз без жульничества.

Глава 10
Илайджа

У меня одна проблема.

Большая проблема.

Софи теперь знает не только ее имя. Но и знает, как она выглядит, возраст и место работы.

И если она продолжит в том же духе, к концу дня она будет знать всю ее биографию.

И, исходя из того, что уровень моего тестостерона достиг отметки «выше крыши», инстинкты настаивают на том, чтобы я склонился над Пейдж и доказал ей, что ей нельзя трахаться со мной. Но датчик самоконтроля разбит. Уничтожен. Мое поведение буквально кричит о желании обладать Пейдж, и Софи все это прекрасно видит, подмечая все мои слабости.

Софи теперь знает, кто мой секс-друг.

И ее речевой поток не остановить.

Учитывая скорость Софи, мама будет знать об этом к концу недели. Она будет планировать свадьбу к началу следующей недели.

Черт.

Мне следовало быть более настойчивым и не позволять Пейдж присоединятся к нам. Но еще странно то, что… Я видел ее выражение лица, когда она решила, что я пренебрегаю ею, и попросту не смог этого сделать.

Что еще более странно, я хотел побыть с ней и заняться скалолазанием. Я встречал не так уж много девушек, которые любили спорт, и было удивительно, что она действительно в этом хороша. Я давно так не веселился.

Не то чтобы я признаюсь в этом Софи. Она либо убьет меня, либо побежит к моей маме, что гораздо быстрее.

Масштаб моей проблемы я осознал, и это задевало за живое, когда обе девушки ушли в раздевалку, болтая и хихикая как две давние подружки.

Пейдж, может, и согласится мирно расстаться после того, как у нас был секс.

Но с другой стороны Софи? Она меня убьет. Теперь, когда они с Пейдж сблизились, ничто не остановит ее от дружбы с ней. А это значит, что я обречен.

Обречен на постоянные встречи с Пейдж на работе, даже когда наш роман закончится.

Обречен на то, что мне придется постоянно с ней пересекаться, а все из-за того, что мой лучший друг, подлый предатель, решила позабыть о нашей дружбе в пользу женской солидарности.

Я иду в раздевалку и душевую комнату, чтобы переодеться к вечернему выходу ‒ синие джинсы, чистую белую футболку и черные ботинки. Я одеваюсь на двадцать минут раньше девушек, и, не имея другого выбора, жду их все это время на выходе из зала.

Они вместе выходят из раздевалки, переговариваясь, словно старые знакомые.

Но не это я замечаю в первую очередь. Нет, черт возьми, не это.

Я думаю, успею ли я поднять свою челюсть с пола, прежде чем они это заметят.

На Пейдж короткое обтягивающее белое платье с глубоким треугольным вырезом. На инстинктивном уровне я понимаю, что под платьем у нее нет бюстгальтера. Она распустила волосы прежде затянутые в конский хвост, и теперь они превосходными волнами ниспадают на ее плечи. На ногах у нее пара милейших черных туфель на плоской подошве, которые в очередной раз демонстрируют насколько у нее маленькие стопы.

Ее детские голубые глаза были подведены черным карандашом, на губах была та же вишневая помада, что и в понедельник.

Черт. Меня. Побери.

Мое возбуждение достигло предела, что было заметно по оттопырившейся ширинке джинсов. Мне так и хотелось прикоснуться к ней, в самый вырез ее платья.

Хитрые глазки Софи скользят в моем направлении. Она выглядит чертовски довольной собой.

Такой гордой.

Это ее вина. Очевидно, что ее наряд не совсем подходит… Пейдж призналась, что планировала встретиться потом со своей кузиной. Должно быть, это вина Софи!

Действительно, это полностью ее вина. Целиком и полностью! Если бы не чертово вмешательство Софи, Пейдж бы здесь не было в таком наряде, такой сексуальной и недосягаемой.

‒ Илайджа, ты в порядке? Что-то ты слегка… покраснел.

А сейчас она смотрит на меня, словно и впрямь заботится о моем самочувствии.

Стиснув зубы, я придерживаю дверь открытой для обеих девушек, при этом продолжая сопротивляться тому, чтобы вновь взглянуть на Пейдж.

Кроме того, она останавливается прямо передо мной. Краем глаза я вижу, как ее пристальный взгляд скользит по моему телу снизу вверх.

Пожирая меня заживо.

И вот оно, угроза… ‒ мой член, рвущийся из оков джинсов.

Софи определенно тоже смотрит туда. Чертовка. Охая, она прикрывает рукой глаза и говорит:

‒ Я ничего не вижу!

Каким-то образом Пейдж не замечает происходящего, сейчас ее взгляд прикован к моей груди, пристально разглядывает ее, словно хочет попробовать на вкус.

Господи помилуй, эта женщина похотливо смотрит на меня прямо здесь, перед всеми.

И мне это нравится, черт возьми, и никогда не надоест.

‒ Пейдж, ‒ хриплю я, мысленно умоляя ее пощадить меня и перестать разглядывать меня с таким диким голодом, который я так яро ощущаю.

‒ Я в первый раз вижу тебя в футболке. ‒ Говорит она, опуская взгляд вниз, ее глаза готовы выпрыгнуть из орбит. ‒ И… и в джинсах… О боже…

Мой член пульсирует все сильнее и сильнее, я чувствую, как она нежно смотрит на него.

‒ Ну, приплыли, я, пожалуй, пойду, ‒ говорит Софи, прикрывая лицо руками. ‒ Вам двоим нужно уединиться. Немедленно.

У Пейдж перехватывает дыхание от услышанного, ее щеки заливаются румянцем, и я не могу сдержать улыбки, глядя на нее.

Она сексуальная и милая, не могу дождаться возможности приласкать ее. Я почти уступаю желанию последовать совету Софи, но учитывая мое состояние… Нет. Сердце бешено бьется о грудную клетку, взывая к Пейдж, лязгает зубами. Когда мы уединимся, я буду ласкать ее, этой ночи не будет конца, пока мой член не окажется в Пейдж.

Поворачиваясь и проверяя, чтобы мой возбужденный член был как можно дальше от моего лучшего друга, я позволяю двум девушкам пройти вперед.

‒ Премного благодарна, ‒ тихо произносит Софи, пытаясь сдержать смех.

Пейдж выходит следом за ней, наклонив голову, ее лицо спрятано за волосами. Сто процентов, она все еще смущена.

Мой взгляд опускается на ее задницу.

Не существует такого непристойного слова или библейской притчи, способного передать, что творится внутри меня при виде ее задницы в таком узком платье.

Эта девушка ‒ моя карма, негромко говорит мне внутренний голос. Наказание за все, что я совершил плохого в своей жизни.

Смотреть на эту задницу целый вечер без возможности вновь прикоснуться к ней руками?

Черт возьми. Вашу мать, да ни за что.

Я, может, и не могу проникнуть в нее членом прямо сейчас, но хоть какая-то часть меня до конца сегодняшней ночи все равно окажется внутри нее.

И все время, пока я буду в ней, моя ладонь будет сжимать эту сочную попку.

‒ На самом деле, я работаю здесь неподалеку, ‒ говорит Софи, отправляясь в сторону парковки. ‒ Ранее, я поставила сюда свою машину. Мы доедем на ней до «Роял».

Сумки со спортивной одеждой можно будет оставить в машине, об этом волноваться не стоит.

Пейдж деликатно благодарит Софи, но я не обращаю никакого внимания на ее слова. У меня перед глазами стоит одна картина. Я вижу склонившуюся Пейдж, сексуальная задница которой задрана кверху, пока я сосу ее клитор. Прежде чем поиметь ее членом, я планирую поиметь ее губами.

Черт. Прогуливаться со стояком та еще пытка. Женщинам этого никогда в полной мере не понять.

Ночь намечается долгая и тяжелая.

***

«Роял» ‒ наше любимое место для встреч. Весь бар ‒ это одно большое открытое пространство, расположенное на одном этаже с круглым баром по всей его задней части. Интерьер бара стилизован под театральный гламур 20-х годов с паркетными полами, золотыми диванами и греко-римскими статуями. Отделка выполнена в красных тонах с добавлением золотых элементов.

Мы с Софи приходим сюда практически каждые выходные, владельцы заведения нас хорошо знают и всегда заботятся о том, чтобы оставить для нас свободное место в дальней части бара. Это всего лишь беседка у бара, частично огороженная золотистой стеной и красной шторой. Оснащена беседка двумя золотистыми креслами, маленьким столом, также отделанным под золото, и черным барным стулом.

Я удобно устраиваюсь на диване, стоящем у стены. Если слово удобно вообще можно применить к парню, который вот-вот кончит.

Пейдж садится в кресло справа от меня, Софи располагается слева. Не теряя времени, она заказывает напитки.

Она выглядит спокойной и расслабленной и что-то весело рассказывает. Меня начинает это раздражать.

Я понимаю, что хочу, чтобы Софи ушла. Это звучит грустно, это правда. Я хочу, чтобы Пейдж принадлежала только мне. Я не хочу сдерживать дикие желания, что распирают меня изнутри.

Нам приносят напитки. Немедля я опрокидываю в себя свою порцию в надежде, что алкоголь поможет мне расслабиться.

Но он не работает.

Как, впрочем, и следующие два напитка.

Девушки продолжают переговариваться, но, хоть убейте, я не могу сосредоточиться на их словах. Я, не отрывая глаз от бара, смотрю прямо перед собой, одна рука у меня лежит на спинке кресла.

Я полностью сосредотачиваю все внимание на одной девушке.

Она так близко, я чувствую аромат ее духов. Она пахнет апельсинами. Чертовыми сладкими апельсинами.

А киска у нее такая же сладкая?

Я знаю, я зациклился на этом. Стоило мне решить, что она и есть та самая девушка, с которой я, наконец, не стану сдерживать свои чувства, я только и думаю о том, что хочу вылизать ее киску, почувствовать каков ее оргазм на вкус. Она кончит от моего языка так много раз, что сама станет умолять меня трахнуть ее еще и членом.

‒ Илай, парень, ты в порядке? ‒ спрашивает Софи.

‒ Да, ‒ вторит ей Пейдж тихим голосом, ‒ ты выглядишь рассерженным.

Она думает, что я бешусь из-за того, что она пошла с нами.

Не глядя на нее, я беру ее за руку. Непроизвольно я стараюсь приласкать.

Весь мой мир становится шатким от желания. Мои чувства скатываются до животного уровня. Ярость пульсирует в моих венах.

И еще, уверен, что не выдержу даже намека на грусть в ее голосе. Это точно сведëт меня с ума, если моя способность мыслить дойдет до крайней точки.

Но этого не случается. Одно лишь прикосновение к ее руке подкидывает моего демона высоко-высоко. Внутри меня все начинает вибрировать, и я не могу бороться с этим чувством.

‒ Эм. Скучные вы. Я лучше пойду, посмотрю здесь ли Джордан. Может он пофлиртует со мной и развлечет меня, ‒ Софи допивает свой бокал и уходит.

На самом деле, она не злится. Я знаю ее слишком хорошо. Для нее Джордан не более чем знакомый. Она ушла не потому, что рассержена на нас. И не потому, что хочет увидеться с ним.

Она ушла, чтобы мы могли побыть наедине.

Я чертовски люблю ее за это.

‒ Илайджа, ‒ Пейдж тянет меня за руку, ‒ прости, что увязалась с вами. Я не хотела тебя расстраивать.

‒ Я не хочу, чтобы ты уходила.

‒ Что?

‒ Да, ‒ отрывисто говорю я, затем медленно поворачиваю голову и, наконец, смотрю на нее. Она сидит на золотистом кресле. В узком белом платье. Ее волнистые волосы перекинуты на одно плечо. Большие голубые глаза подведены карандашом. Чертовски сексуальная и столь же беззащитная. Ее губы зовут меня.

‒ Я хочу тебя еще раз усадить к себе на колени.

‒ Что? ‒ Повторяет она. Выражение ее лица смягчается, я вижу, как голод проступает в ее глазах.

Я отодвигаю кресло, на котором сижу, широко расставляю ноги. Теперь у нее есть возможность рассмотреть, что находится у меня между ног. А именно, двадцать сантиметров боли, которая мучает меня. Я тяну ее за руку.

‒ Иди ко мне, детка.

Ее глаза фокусируются на моем стояке. Замирают. Богом клянусь, ни одна женщина еще не смотрела на мой член такими глазами. Она выглядит так, словно умрет если не получит его.

‒ Но… здесь же люди.

‒ Никто не увидит. Иди ко мне. Я не могу больше ждать, детка.

Она прикусывает губу. Я рывком поднимаю ее на ноги, помогаю пройти ко мне и усаживаю боком к себе на колено. Я кусаю ее губу и рычу, стоит только этой округлой попке приземлиться ко мне на член. Мои бедра вжимаются в нее.

Ее веки трепещут.

Я прижимаюсь к ее щеке, касаюсь губ своим языком, дохожу до мочки ее уха и прикусываю ее.

‒ Поцелуй меня, Пейдж, я целую долбаную неделю этого ждал.

Задохнувшись, она негромко всхлипывает. Это заставляет меня улыбнуться. Затем она поворачивается ко мне и накрывает своими губами мои.

Я отдаюсь поцелую, запрокидываю голову назад, открываюсь для нее, позволяю ее языку проникнуть мне в рот.

Стоит мне только почувствовать ее язык, все то напряжение, что копилось целую неделю, прорывается внутри меня.

Пейдж стонет. В ее стоне нет фальши, он полон желания. Она наклоняет голову, пытаясь еще сильнее прильнуть ко мне.

Да. Мне не терпится снова услышать, как она кончает. Это самые сексуальные звуки, которые я когда-либо слышал.

Ее рука обвивает мою шею. Она скользит по моим коленям, прижимаясь ближе, отчего мне становится еще приятнее. Она прижимается ко мне так, словно хочет также сильно, как, впрочем, и я, лишь одного, ‒ чтобы мы оба оказались без одежды. Я задыхаюсь как сумасшедший в нашем поцелуе. Я позволяю ей самой задавать темп, мне нравится, как она играет с моим языком.

‒ Ты хочешь кончить, так ведь, детка?

Она кивает и заставляет меня сильнее наклониться, и мне чертовски нравится, как она всегда контролирует меня. Она требует, не испытывая при этом чувства стыда.

Я помню, как яростно она тянула меня за галстук, чтобы опять добраться до моих губ, а вот сейчас едва ли не кончает.

Двигая бедрами, я трусь своим возбужденным членом об нее, касаясь ладонью ее задницы.

‒ Я тоже, Пейдж, ‒ говорю я, обхватывая другой рукой ее бедро и поднимаясь выше. ‒ Когда я думаю о тебе, я только и делаю, что мастурбирую, не могу остановиться, не могу перестать желать этого.

Она дрожит под моими руками, огни бара отражаются в ее глазах.

‒ Ты… ты и в самом деле?

‒ О да, детка, ‒ я поднимаю руку чуть выше и кладу между ее ног. Все это время я не отрываю от нее глаз.

Внутри меня пульсирует что-то, и это чувство находится за пределами простой похоти, оно намного сильнее.

Ноги бьет мелкая дрожь, она тянется навстречу моей руке. Она дает мне зеленый сигнал, позволяя запустить руку ей между ног.

Она так горяча, что меня начинает бить дрожь.

‒ Я тоже, ‒ застенчиво произносит она, от такого тона ее голоса у меня буквально крышу сносит.

Я останавливаюсь, убирая руку от ее киски.

‒ Что «ты тоже»?

‒ Ну… все начинается, ты понял, о чем я говорю.

Резкий звук вырывается из моего горла, моя рука проникает под ее юбку, касаясь ладонью пылающего лона. Ее трусики чертовски намокли, еще один звук, но уже полный отчаяния, воспоминания противоречат реальности и не дают мне покоя.

Моя. Эта киска принадлежит мне. Чтобы прикасаться. Наслаждаться ею и вкушать.

И чтобы трахать.

Она никогда не поймет, чего мне стоит осознавать, что я буду ее первым мужчиной. Первым мужчиной, добивающимся ее подобным образом.

‒ Что ты думаешь обо мне, черт возьми, малышка? ‒ спрашиваю я, мой голос звучит хреново, словно его посыпали гравием. Когда она кивает, двигаясь ближе к моей руке, два мои пальца скользят вверх и вниз по ее клитору, наслаждаясь его влажностью.

‒ Ил, ‒ стонет она, дрожа всем телом.

‒ Черт, ‒ рычу я, отодвигая в сторону ее трусики. ‒ Я хочу услышать этот стон еще раз. Я потираю ее клитор двумя пальцами, касаясь мягкой, горячей, скользкой кожи.

‒ О боже. О боже, Ил.

Она закатывает глаза, все больше выделяется влаги, обволакивающей мои пальцы.

Почему-то меня больше заводит слышать ее стон, чем то, как она произносит со стоном мое полное имя. Со стоном я сжимаю ее задницу, придвигая ее еще ближе к себе.

‒ Мне нужно быть внутри тебя, детка. Нужно чувствовать твою киску своими пальцами.

Она впивается ногтями в кожу на голове, дергая меня за волосы, раздвигая ноги еще шире.

Я чувствую, как она открывается, и замечаю препятствие на своем пути, мои бедра приподнимаются, когда я осознаю, что я чувствую.

‒ Охренеть, Пейдж. Я очень хочу тебя.

‒ Возьми меня. Боже, Ил, просто трахни меня.

Врезаясь своим затвердевшим членом в ее зад, я прижимаюсь к ее шее, лижу ее, кусаю, рычу ей в ухо, как дикий зверь, в которого я обратился благодаря ей. Медленно, с усилием, я начинаю проталкивать палец внутрь ее киски, стенки которой очень узкие.

Умирая от желания, я сантиметр за сантиметром продвигаю свой палец дальше вглубь нее.

Кажется, мой член сломается пополам, прежде чем это закончится.

Черт возьми, какая страшная была бы смерть! Но мне все равно. Я даже и не думаю останавливаться.

Пейдж запускает пальцы в мои волосы. Потянув за них, она заставляет меня поднять голову. Она ищет мои губы, бесцеремонно завладевает моим языком.

Боже, она просто сводит меня с ума.

Во время того, как мой палец скользит внутри нее туда и обратно, проверяя, насколько узкое ее влагалище, она сосет мой язык. Из ее груди вырывается гортанный стон.

Затем она начинает двигаться, трахая мой палец, при каждом раскачивании она старается как можно теснее прижаться задницей ко мне. Меня сотрясает от удовольствия. Все, что касается этой девушки, буквально атакует мой разум.

Я ввожу средний палец внутрь нее, большим пальцем прижимаю ее клитор.

Она тут же сжимает мой палец, запрокидывает голову, выгибает спину и кончает.

‒ Трахни меня, детка. Вот так. Возьми его. Оседлай мой палец. Представь, что это член. Давай глубже. Вот оно, ‒ я продолжаю говорить с ней, наблюдая как она теряет голову из-за меня.

Я никогда прежде не испытывал такой боли, какую чувствую сейчас, глядя на нее, но самое отвратное не в том, что у меня гудят шары. У меня болит грудь. Болит голова. Все внутри у меня содрогается от боли, стоит мне представить, что мне придется отпустить ее этим вечером, так и не проникнув в нее членом.

‒ Илайджа, ‒ она вся дрожит, последние волны оргазма заставляют ее тело извиваться.

Эта боль в моей груди лишь усиливается, глядя на нее.

Подтягивая ее к себе, я, не убирая пальца, впитываю уже прекращающуюся пульсацию, от которой вздрагивает ее тело. Я целую ее, потому что это единственное, что мне остается. Только так я могу заставить замолчать то, что творится внутри меня.

Я понятия не имею, что это такое, но чувство самосохранения подсказывает мне, что так я смогу избавить себя от всей этой хрени.

Прерывая поцелуй, я вытаскиваю свой палец из нее и беру его в рот.

Пока я посасываю палец, она смотрит на меня с приоткрытым ртом.

Меня чуть ли не подбрасывает вверх на диване, стоит мне только распробовать, какая она на вкус.

Сладко, с привкусом мускуса. Чертовски идеально.

Вытаскивая палец изо рта, я скольжу им по нижней губе Пейдж.

‒ Открой ротик, ради меня. Ощути, как ты божественна на вкус.

Шок и возбуждение одновременно вспыхивают в ее взгляде.

‒ Илайджа…

Мой палец проскальзывает внутрь.

Ее губы смыкаются вокруг него, и она начинает сосать. Втягивает в себя несколько раз.

Я притягиваю ее назад к себе. Касаюсь языком там, где еще недавно был мой палец. Я пробую ее влагу на вкус.

Она стонет, распробовав смешавшийся вкус своих соков и моего языка, я чувствую пульсацию у себя внутри, волна оргазма вот-вот прорвется наружу.

‒ Ах, черт! простите, ребята!

Дерьмо.

Пейдж соскальзывает с моих коленей и плюхается на диван.

‒ Нет. Моя вина. Не нужно было останавливаться.

Но я могу с уверенностью сказать, Пейдж уже смутилась.

Честно, я вообще сомневаюсь, что снова смогу когда-нибудь пройтись без стояка в брюках. Это невозможно, если мы собираемся тусоваться остаток ночи.

‒ Все в порядке, тупица, ‒ кричу я вслед удаляющейся Софи.

‒ Нет, простите, я просто…

‒ Закажу нам еще выпить и сразу вернусь, ‒ заканчиваю я за нее.

Она смотрит на меня, и в ее глазах я вижу незаданный вопрос. Она спрашивает, уверен ли я в том, что хочу, чтобы она присоединилась.

Я киваю ей, затем возвращаюсь на место, чтобы продолжить страдать остаток ночи.

‒ Ты в порядке? ‒ спрашиваю я Пейдж, игнорируя сильную боль в области яиц.

Я кончу позже. Сейчас важно убедиться, что у нее все хорошо.

Черт. Я сдался ей, и трахнул ее пальцем. На публике.

Ее первый раз.

‒ Говори со мной, Пейдж.

Она смотрит вверх. Ее волосы растрепались, губы припухли… Она улыбается широкой лучезарной улыбкой.

У меня дух перехватывает.

‒ Черт, да. Я к тому, это конечно пугает меня, но я в восторге. Когда повторим?

Запрокинув голову назад, я смеюсь. Так громко, как это возможно. Это безумие, потому что боль в груди становится практически невыносима.