Текст книги "Ку-дар (СИ)"

Автор книги: Ивар Рави

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Шипокрыл сбросил скорость и немного снизился: впереди начиналась степь покрытая жесткой бурой травой. Еще через час полета блеснула широкая лента извилистой реки, протянувшейся с юга на север. Теперь в степи даже встречались небольшие кустарники, а сама трава стала заметно зеленее. Сирд завис над горизонтом, когда Шолгатоп спланировал и мягко приземлился у одинокого куста.

– Мы прилетели? – задал я вопрос, спохватившись, повторил его мысленно.

«Нужно подождать», – спрятав голову под крыло, шипокрыл ушел в медитацию. Я присел, потрогал рукой траву: самая обычная зеленая трава, даже цветы полевые имеются. Сирд медленно ушел за горизонт, и над зеленой равниной повеяло прохладой. Воздух насыщенный запахом травы и цветов приятно щекотал ноздри, в последнее время чувствовавшие только пыль.

Шолгатоп проснулся, потянулся, расправляя крылья.

«Нам пора».

Я вскарабкался на его спину, и шипокрыл бесшумно взмыл в воздух. Для меня оставалось загадкой, как такой огромный летающий объект, на ощупь выполненный из железа, может вообще летать, а уж тем более бесшумно. Перелетев очередную реку, благо мое зрение ку-дара позволяло мне видеть идеально в этой тьме, около часа Шолгатоп летел с максимальной скоростью. Я уже собирался послать вопрос, когда закончится этот безумный полет, и впереди мелькнуло пламя нескольких костров.

Набирая высоту, шипокрыл сбросил скорость и буквально пару секунд спустя, моим глазам открылась огромная долина между двумя пологими холмами, на которой горели несколько сотен костров. Прилично снизившись, Шолгатоп описал большой круг над долиной с кострами. Но даже без снижения я отчетливо видел бесчисленное воинство, находившееся на отдыхе. Десятки тысяч людей спали, выставив охранение у костров. Огромный табун сигов пасся в ночной тишине недалеко от горящих костров. Это была армия. Армия степняков, вышедшая в военный поход.

Глава 25. Забыть распри

«Летим обратно», – дал указание Шолгатопу. Шипокрыл послушно заложил вираж, в крутом пике заметил маленький костер, горевший в стороне. «Давай к тому костру», – мой «аэробус» послал в меня гневный импульс, но курс сменил. У небольшого костра на приличном отдалении от основной массы, сидели двое степняков. Мужчины готовили: на огне стоял котелок, а сами они негромко переговаривались. В кромешной тьме ночного неба, пикирующего сверху шипокрыла со мной на спине, степняки не видели. «Не убивай их, я сам, мне нужен пленник», – шипокрыл не отозвался, снижая скорость, чтобы не встревожить степняков потоком воздуха. Спланировав, Шолгатоп завис на высоте трех метров: степняки что-то почувствовали, один из них вытащил из костра горящую ветку, намереваясь поднять ее повыше. Лезвие моего меча снесло ему голову, прежде чем второй очнулся, одним прыжком настиг его и нанес рукояткой удар в висок.

Наклонив голову, прислушался: степь жила звуками насекомых, криками ночных птиц. Ничто не указывало на то, что мои действия замечены.

«Садись, надо его положить тебе на спину».

«Я не сиг», -огрызнулся шипокрыл, мягко приземляясь рядом со мной. Взвалив обездвиженного степняка, прихватил оба лука с колчанами полными стрел. Оставалось еще кое-какое барахло, но шипокрыл точно мог встать на дыбы, увидев, что я гружу на него походное одеяло и воинские сидоры. Закинув луки за плечо, приторочил колчаны к поясу, окидывая степь взглядом. Два сига, паслись в паре десятков метров, но ночью они были практически слепы. Вскарабкавшись на Шолгатопа, убедился, что степняк лежит удобно, не рискуя свалиться.

«Летим домой», – выполняя мысленный приказ, шипокрыл легко взмыл вверх. Это было удивительно, или в Сирдахе были другие законы гравитации. Огромная полуптица-полумышь, без видимых усилий взмывала в воздух. Взяв курс на Дикие Земли, шипокрыл набрал высоту, ища восходящие потоки воздуха. Оглушенный мной степняк, начал ворочаться, приходя в сознание. По тому, как у него вырвался сдавленный крик, и напряглось тело подо мной, понял, что он уже пришел в себя.

– Лежи смирно, или скину тебя, -проворчал, поудобнее располагаясь на его спине. Перекинутый через хребет шипокрыла, степняк служил мне хорошим седлом, нет надобности сидеть на жестких, словно металлических «перьях» Шолгатопа. После моих слов степняк замер, то ли почувствовал угрозу, то ли знал язык. Обратный путь длился дольше, Шолгатоп устал, часто он, просто набрав высоту планировал, почти до самой земли. Сирд осветил землю, а мы все еще летели. Когда до полуденного сирда, где оба светила встречаются в зените, оставалось совсем немного, показались леса Диких Земель. Даже я устал, хотя сидел на спине степняка, его состояние даже представить трудно. Шолгатоп летел, едва не задевая верхушки деревьев: мы миновали Проклятые Горы и немного времени спустя, зависли над поляной, где кипела жизнь. Внизу ходили люди и кварки, занимаясь своими делами. Шолгатоп опустился на землю и уронил свою страшную голову на траву: бока шипокрыла вздымались как у загнанной лошади.

«Надо было отдохнуть, зачем ты летел без отдыха», – мне было искренне жаль Шолгатопа.

«Время не ждет, идет большая беда, надо забыть распри», – шипокрыл практически угадал мои мысли.

«Спасибо тебе, Шолгатоп, ты самый крутой чувак в Сирдахе», – послал благодарную мысль. «Отвали, занимайся своим степняком», – шипокрыл приподнял голову и устрашающе открыл клюв, чтобы отогнать меня. Помахав ему рукой, взял за шкирку бледного степняка. Только сейчас я мог его разглядеть нормально: невысокого роста, кривоногий, с большой головой. Миндалевидные глаза и широкий нос на смуглом загорелом лице. Юношеский пушок на подбородке и мелкие зубы, из приоткрытого рта, капает слюна. Совсем молодой мальчишка, он даже посерел от страха: его глаза бегали от меня к шипокрылу, от людей к кваркам.

Остановив проходившего кварка, вежливо спросил его, где найти Сантикуха. Когда кварк ответил, что Сантикух должен сейчас подойти, степняк обмочился от страха, из чего я заключил, что язык он понимает.

– Как тебя зовут? – пленник вздрогнул и запинаясь ответил после секундной паузы:

– Рор.

– Рор, какого хрена делает ваша армия на сопредельной территории? – Степняк не понял половины вопроса. Пришлось повторить, используя простые слова.

– Наш правитель Ру-Го повелел, чтобы мы пришли и очистили эти земли от скверны, из-за которой даже не растет трава, – опустив голову пробормотал пленник.

– Какой скверны?

– От них, – Рор показал на кварка шедшего мимо, – и тех, кто их держит.

– Чем они вам мешают? Какой вам вред от кварков? Отвечай, гнида, – встряхнул степняка за шиворот.

– Из-за них нарушилось движение Сирда по небу и Сирд стал опасен. После того как мы истребили этих «хак» у себя, у нас все растет. Ру-Го сказал, что если истребить всех «хак» на этой стороне и тех кто их держит, Сирд станет милостив и здесь тоже будут расти деревья и трава.

– Дурак ты и твой повелитель, – подозвал мимо проходившего мужчину:

– Охраняй его, пока я не найду Сантикуха.

– Хорошо, -коротко ответил тот, ухватившись за пленника. Пока искал Сантикуха, из головы не выходили слова пленника. Крестовый поход решили устроить против свиней, нашли виновных. И ведь всегда так, вся человеческая история пронизана такими фактами. Людей обвиняли во всех смертных грехах из-за цвета волос, глаз, национальности, вероисповедования. И устраивали походы, стараясь выкорчевать неугодных под корень.

Сантикух нашелся у самой воды, вместе с группой людей и кварком. Они что-то обсуждали, порой повышая голос. Увидев меня, Сантикух ощерил клыки:

– Как тебе летать на шипокрыле?

– Надо седло придумать, иначе всю задницу отбить можно, – парировал выпад. – Надо поговорить, я видел огромную армию степняков, против нее не выстоит никто.

– И не выстаивал раньше, это не первый такой поход, – мы отошли от группы спорщиков.

– Так раньше такое бывало? Я привез пленника, может поговорить с ним?

– Мы много раз ловили степняков, они все несут чушь насчет истребления кварков и людей, считают, что это изменит ситуацию в Сирдахе: начнет расти трава, деревья и все станут счастливы.

– Мне он тоже так сказал, – признался я, глядя как важно вышагивает Сантикух. Вроде кабан, а достоинства в нем больше, чем у многих «деров».

– Все это чушь, дело в том, что на той стороне, где живут степняки, мало место для их сигов и самих степняков. И время от времени, они предпринимают такие войны, снижая свою численность. Эта орда воинов снесет все на своем пути, разорит города Сирдаха, спасутся немногие, те, кто уйдут к Соленой Воде. Их возьмут на корабли, и степняки до них не доберутся. Спасутся еще те, кто сможет спрятаться в Диких Землях, в нашем лесу. Но и степняки погибнут в стычках, оставшись без воды и корма для сигов. Только небольшая часть степняков вернется в свои степи, на многие десятки лет, они будут жить у себя, им будет хватать травы, деревьев и еды. А потом, снова все повторится.

Сантикух замолчал, некоторое время мы шли молча. Волшебный лес Диких Земель был полон жизни: сновали пчелы, щебетали птички, растения, провожали нас поворачивая стебли нам вслед.

– Но почему все винят кварков? Люди в Сирдахе во всем винят кварков и ку-даров, степняки, тоже считают виноватыми кварков. Почему, откуда такая ненависть?

Сантикух не отвечал почти минуту, остановившись, он посмотрел мне в глаза.

– Посмотри на меня ку-дар, кого ты видишь?

– Кварка, разумного кварка, который умнее многих людей.

– Еще, кого ты видишь, когда смотришь на меня?

– Я не понимаю, -попытался отвертеться от вопроса.

– Все ты понимаешь, -хрюкнул Сантикух,– ты видишь перед собой отбивные, окорок, жаркое. Одним словом, перед тобой еда, но в отличие от другой еды, еда разумная. Человеческая природа такова, что им претит есть разумных, но что делать, если другой еды нет, а кушать хочется? Правильно, сделать так. Чтобы еда стала менее разумной, обвинить ее во всех грехах, свалить на нее все беды. И тогда, есть такую еду совсем не грех, ведь она источник всех бед. Так и поступили в Сирдахе, они даже дошли до того, что вывели касту ку-даров, обвиняя нас в сношении с женщинами. Это же бред. Мы не настолько безразличны к партнершам, понимаешь? Когда домашним кваркам портят слух, на этом не заканчивается: кварки глупеют, они теряют способность мыслить, превращаясь в животных. Этот мир принадлежал нам, атагалам (крокодилы), которых практически истребили и шипокрылам. Потом появился человек: никто не знает, как и откуда явился этот самый страшный зверь.

Человек размножался со скоростью крысы, заполняя все вокруг. Часть людей ушла далеко в сторону восходящего сирда, они не хотели истреблять кварков, шипокрылов, атагалов, признавая нашу разумность. Другая часть, после появления второго сирда, нашла удобный повод, чтобы обвинить во всем нас. Так началась война между человеком и нами, разумными. В результате нас едва всех не истребили, нашли спасение в этом месте, что вы зовете Дикими Землями. Как человек поступил с побежденными? Знаешь?

– Нет, – пробормотал я, пораженный экспрессией в голосе Сантикуха.

– Из атагалов он делал себе одежду, истребляя их. Яйца шипокрылов варились, чтобы получить особую смесь, ее люди покрывают свои доспехи, делая их сильнее. А нас, кварков, он стал разводить и есть, лишая новорожденных возможности слышать голос матери, делая их живыми окороками на ногах. Но ничего не бывает просто так: шли годы, ушедшие к восходу сирда, попав на благодатные земли размножались. Их становилось больше, им не хватало места жить, и они нашли новых врагов, в лице уже людей. Проходят десятки лет, и волна воинов со степей обрушивается на Сирдах, разоряя и сжигая города. Сирдах восстанавливается, снова начинает процветать, и история повторяется.

– Замкнутый круг, – вырвалось у меня. Второй сирд сделал большую часть планеты непригодной для жизни, чтобы выживать, приходится контролировать численность. Война между степняком и цивилизованным Сирдахом, на пару сотен лет решает проблему нехватки ресурсов и мест, пригодных для жизни.

– А почему степняк говорил, что их главный враг кварки, что вы съели всю траву с корнями, обрекая сигов на голод.

– Он же человек, – Сантикух подчеркнул слово «человек». – Людям всегда надо иметь оправдание для своих действий, куда легче объяснить войну против проклятых животных и их владельцев, чем открыто сказать, что армия посылается на убой.

– Сантикух, как разорвать этот порочный круг?

– Не знаю, были смельчаки, что пробовали, но их сжигали те, кого они хотели спасти, – радостно хрюкнул кварк, поворачивая назад. – Мы далеко прошли, надо возвращаться, тебе надо уходить к своим.

– Сантикух, а если нам объединиться и отразить нападение степняков?

– Их слишком много, и что это даст? Только угроза степняков сдерживает Сирдария, чтобы не попытаться взять штурмом Дикие Земли.

– Нам надо забыть распри, отразить общего врага, а потом думать, как сделать так. Чтобы все остались довольны.

– Ты глуп, – кварк остановился, сверля меня взглядом, – никогда человек не станет думать о еде, как о равной себе. Оставь эти глупые идеи, мы для людей всегда будем возможностью утолить голод.

– Сантикух, постой. Ты сам говоришь, что это замкнутый круг, давай попробуем его разорвать.

– Что ты предлагаешь, глупец? Придут степняки, сожгут ваши города. Убьют всех и уйдут обратно. Как ты хочешь это изменить?

– С помощью этого! – сняв с плеча, продемонстрировал лук. – Знаешь, почему всегда побеждают степняки? Потому что воины Сирдаха бьются только мечами и саблями, а степняки их поражают стрелами.

– Ты хочешь сделать такие штуки для воинов? -кварк даже обнюхал лук.

– Нет, Сантикух, у меня нет материала для этого, да и готовить лучника надо годами. Но я смогу сделать арбалеты и уравнять шансы, изменить стратегию боя, вести партизанскую войну. А если в нужный момент, ты ударишь в спину степнякам. Мы сможем уничтожить их всех. После такого поражения, степняки не сунутся сюда больше. А я обещаю тебе, что смогу убедить людей, которые останутся живы благодаря тебе и твоим воинам, пересмотреть отношение к кваркам.

– Ты всего лишь «ихи-ри», кто тебя послушает, – презрительно хрюкнул Сантикух, теряя интерес к моему предложению.

– Я пришел за яйцом шипокрыла, чтобы бросить вызов «деру» Гоану из рода Мерж. И я женат на внебрачной дочери Сирдария, меня послушают, поверь.

Сантикух колебался, еще минут пять я приводил различные доводы, пока кварк не сдался.

– Я поговорю с «разумными», атагалов почти не осталось, шипокрылов тоже немного, но каждый из них стоит сотни степняков. Есть и люди, настоящие люди, а не те, кто видит в нас только еду. Если ваши города выстоят против степняков десять полных сирдов, дай мне мысленный сигнал, я буду знать, что мне делать.

– Десять полных сирдов, десять дней? – уточнил на всякий случай. Сантикух посмотрел на меня с сожалением. Так смотрят на пациентов психиатрической клиники.

Когда мы вернулись на поляну, Шолгатопа не было. Я даже не успел с ним попрощаться, не успел выразить сожаление, как услышал в голове шипокрыла: «Я уже подлетаю». Пару минут спустя, Шолгатоп завис надо мной в паре метров: в его костистых лапах, было два кожистых яйца размерами и формой похожих на мяч для игры в регби.

«Ты пришел сюда за этим, бери. Второй яйцо для тебя лично, сделай себе хорошую защиту».

«Спасибо, Шолгатоп, сделаю себе доспехи».

– Не доспехи, покроешь тело полностью мазью, что получится после варки яйца, – влез в наш мысленный разговор Сантикух, – получишь защиту как шипокрыла на все тело, а не на доспехи.

– Со мной ничего не будет?

«Со мной же все нормально», – мне показалось, что Шолгатоп подмигнул, прежде чем беззвучно воспарить в небо.

– Ты станешь неуязвимым для врагов, практически неуязвимым. Но убить тебя все равно можно, через глаза, – пояснил Сантикух.

– А если мазь разделить на двоих, ее хватит, она сохранит силу или станет слабее?

– Станет слабее, одно яйцо на одного человека. Все, тебе пора идти.

– Последний вопрос, Сантикух: когда степняки перейдут реку и пойдут на Сирдах?

– Ты имеешь глаза, но ничего не видишь. Имеешь голову, но думать не умеешь, – холодно ответил кварк. – На чем были степняки?

– На сигах.

– Где ты видишь траву в Сирдахе, чтобы прокормить такое количество сигов? – Желтые глазки впились в меня, ожидая ответа.

– Селаад! Они дождутся пока пройдет Селаад и трава начнет расти, – вскрикнул я, поняв мысль кварка.

– Да, может первый же Селаад, а может будут ждать второго Селаада. Если будут ждать второго Селаада, значит, их будет куда больше. Помни, десять полных сирдов, позовешь раньше, совсем не приду.

– Хорошо, я позову через полных десять сирдов, – попрощавшись с Сантикухом, сопровождении двух кварков, отправился к выходу из Волшебного леса. Жара полуденного сирда обрушилась, едва покинул прохладную тень леса. Жара меня питала энергией, я чувствовал ее, как она бежит по жилам, провоцируя меня на скорость. Яйца шипокрыла были уложены в рюкзак, оставалось добежать до пограничного «индаха», где меня ждали верные «ихи-ри». Сорвавшись с места, набрал приличную скорость, держа курс на северо-запад.

Пробежав около часа, перешел на быструю ходьбу, чтобы через десять минут вернуться к бегу. Чередуя бег с ходьбой, продолжал движение, даже когда наступила ночь. Огонек костра «индаха» увидел издалека.

«Дальше сам», – черная тень Шолгатопа сделала разворот, улетая к Диким Землям. «Прощай друг, скоро свидимся», – послал ему мысль, не снижая темпа бега.

Первыми, мое приближение почувствовали сиги: они стали ржать, выражая обеспокоенность. Перейдя на шаг, я подходил к «индаху», где разбуженные сигами, метались фигурки людей. Чтобы не пугать их возможной атакой, издалека прокричал:

– Дуг, Урс, это я Серж.

Вступив в «индах» оказался в центре внимания: «лан-ги», «ихи-ри» щупали меня, пытаясь убедиться, что я живой. Эти суровые воины, дежурившие на самом краю обжитых земель, радовались как дети, увидев меня. А мне было очень грустно – в скором времени, орда степняков захлестнет сирдах. И вот эти самые молодые воины, станут первыми жертвами, пытаясь остановить несущийся вал всадников.

Глава 26. «дер» Серж из рода Павл

Столько, сколько в ту ночь, я не врал никогда: «лан-ги» и «ихи-ри» горели желанием узнать, как я смог достать целых два яйца шипокрыла и удачно вернуться до «индаха». О смельчаках, которым удавалось вернуться с яйцом шипокрыла, слагали легенды. Командир пограничного дозора, «лан-ги» попросил у меня рукопожатия, со словами, что это величайшая честь для него. Весь дозор просто сходил с ума, желая знать мои приключения. И тут Остапа, как говорится, понесло. Я нес дикую чушь, как обвязавшись растениями и вывалявшись в болотной грязи, незаметно прокрался к гнездовью шипокрылов. Как устроив небольшой камнепад, смог отвлечь внимание опасных хищников и пробраться в гнездо.

– Дальше, что было дальше? – торопили меня слушатели. Делая сокрушенное лицо, словно даже воспоминания мне доставляли боль, лихорадочно искал вариант продолжения своего «геройства». Выждав паузу, складывал относительно удобоваримую легенду, рассказывая о яйцах. В моем рассказе, внимательный слушатель нашел бы много нестыковок: элементарно возник бы вопрос, где и когда я успел так хорошо отстирать одежду, почему на моих руках нет ссадин, если карабкался по горам и так далее. Но была ночь, зрение воинов не отличалось зоркостью в это время суток. А самое главное – сам факт моего успешного возвращения с двумя яйцами шипокрыла, наповал убивал любую критику. Охота за этими яйцами велась не одну сотню лет, все успешные случаи были похожи на легенду.

Во время своего рассказа, как бы невзначай поинтересовался, сколько времени до следующего Селаада. Точного времени наступления этого явления не было, происходило оно дважды в год. С момента последнего Селаада прошло четыре месяца. До следующего Праздника Дождя, оставался примерно месяц-полтора, с учетом того, что год в Сирадхе был чуть короче. У меня была мысль выйти в путь ночью, сразу по возвращении в пограничный «индах», но стоило мне заикнуться об этом, как на меня налетели. Командир гарнизона даже хотел утром устроить показательные бои в честь героя, принесшего два яйца шипокрыла. Мне удалось отговорить его от этой идеи, сославшись, что Сирдарий ждет моего немедленного возвращения.

Разговоры о войнах, шипокрылах, вызовах «дерам», продолжились до самого утра. В эту ночь, пограничный «индах» бодрствовал. Уже перед самым рассветом, один из пожилых «ихи-ри» затянул песню, восславлявшую героев «ихи-ри», что встали на пути степной орды. Эта тема меня беспокоила, но все присутствующие были слишком молоды, чтобы знать о последней войне реальные сведения. Их знания базировались на балладах и песнях, восхвалявших смелых воинов Сирдаха. Последняя война, если не считать неудачной вылазки самих «ихи-ри» в степь, была семь поколений назад. По словам пожилого рассказчика, закончилась она победой Сирдаха, так по крайней мере считал его дед, слышавший о войне от своего деда.

– Почему ты считаешь, что Сирдах победил? – Мой вопрос вызвал гробовое молчание. Даже мой героизм, связанный с добычей яиц шипокрыла, не мог скрыть неприязнь после этого вопроса.

– Сирдах живет и процветает, а где степняки? Их трупами вскормлена наша земля. Если бы победили они, разве не степняки сейчас жили бы в Сирдахе? – «лан-ги» говорил холодно, но вежливо. Его логика чуть не заставила меня расхохотаться: накуй степнякам выжженные земли, где трава растет дважды в год и всего в течение месяца. Но лица всех «погранцов» были серьезные, даже Дуг и Урс посерьезнели после моего вопроса.

– Ты прав, уважаемый Эслан, я же ку-дар, некоторые вопросы у меня глупые, – я широко улыбнулся, признавая собственную глупость. Это подействовало, воины заулыбались, восхищаясь моей удачей и везением. Инцидент с моим «косяком» был тотчас забыт. Вообще, у меня талант задавать глупые вопросы, прежде чем успею осознать. Был такой уже случай в прошлой жизни, когда за застольем ляпнул про Великую Отечественную. Отмечали девятого мая День Победы – все как полагается: шашлыки, выпивка, тосты, и «можем повторить». Во время очередного своего тоста, я возьми и ляпни, что если бы Советская Армия умела бы воевать как следует, то немец не продвинулся бы дальше границ. Что началось после моих слов: пара человек демонстративно поставили рюмки, отказавшись пить, Коля, мой школьный товарищ, все вызывал меня на бой. Пришлось объяснить, что мои слова не имели смысл оскорбить или унизить дедов и отцов. Что речь шла о бездарном командовании и подготовки армии к военной тактике Первой Мировой, что и явилось причиной разгрома в первые недели войны. После того случая, старался внимательно обдумать щекотливые моменты, прежде чем озвучить. Опасно сомневаться в общепринятых вещах, особенно когда тебя окружают обычные люди, а не специалисты по этим вопросам.

Наши сиги застоялись в «индахе»: рванули галопом, едва мы тронули поводья. Гарнизон Эслана долго поочередно обнимался со мной, пытаясь таким образом получить частичку удачи и благоволения Сирда. Что касается моих телохранителей «ихи-ри», в их глазах я стал фигурой равной Сирдарию. Во время очередного привала в путевом «индахе», услышал, как Дуг благодарил Сирда, за знакомство со мной.

Два дня, пока скакали домой, во всех «индахах», где мы останавливались на отдых, мои «ихи-ри» находили любопытные уши. К обеду третьего дня, мои подвиги превзошли подвиги Геракла: со слов Дуга и Урса, я сражался с несколькими шипокрылами, умудрившись убить как минимум одного. На мои слова, зачем они преувеличивают, Урс, смеясь, ответил:

– Пусть сходят и проверят, так это или нет. А раз не посмеют пойти, пусть верят, что «ихи-ри» Серж, легенда всего Сирадаха и лучший боец.

Сирд клонился к горизонту, когда перед нами показался Кара-Ач. Во время общения с Эсланом в пограничной зоне, неназойливо выпытал про другие города Сирдаха. Городов было не много, всего пять крупных городов. Кроме Гардо-Ача и Кара-Ач, были еще Гро-Ач, Нал-Ач и Бур-Ач. Все города располагались примерно на одной линии, растянувшись с юга на север. Кара-Ач был самым северным, Сирдарий пользуясь своим правом выбрал этот город как наименее жаркий. Гро-Ач был самым южным, за ним следовал Гардо-Ач, где я стал воином. Между Гардо-Ач и Кара-Ач, лежали Нал-Ач и Бур-Ач. Когда с Камиссой ехали из Гардо-Ач в столицу, города эти я не видел, они были скрыты холмами. Небольших поселений типа Даре-Ач, было множество. Все они имели один корень «аре», менялись только приставки: Саре-Ач, Паре-Ач, Ларе-Ач и так далее. Корень «аре» указывал, что это поселение, деревня, село. В большинстве своем, эти поселения располагались хаотично, возле пересыхающих озер или мелких речек. И только пять городов Сирадаха, лежали вдоль главной, и единственной полноводной реки Ара-Ча. Большинство деревень лежали к западу от самой реки и цепочки городов, но некоторые были и восточнее. Даре-Ач, из которого я был «родом» лежал восточнее этой «линии Мажино».

Не знаю, кто успел сказать, но стража на воротах уже знала, что возвращается «ихи-ри» Серж с двумя яйцами шипокрыла. Во внутреннем двориком, в тени полога, натянутого между улицами, меня ждала Камисса и половина города. Прошло около десяти минут, прежде чем я смог добраться до своей жены. Восторженные горожане провожали меня до самого дома, не желая расставаться. Еле удалось отделаться от них, зайдя в дом: Ур, Дуг и Барг остались снаружи, теша собравшихся подробностями моего подвига.

– Камисса, приготовь мне ванну и собирайся, нам надо к Сирдарию.

– Ты даже не отдохнешь? Отец поймет, если ты пойдешь ночью, немного отдохнув.

– Есть важная информация, чем раньше он ее узнает, тем лучше. Где моя ванна, женщина. Тебе надо повторять дважды? – шутливо погрозил жене, метнувшейся выполнять указания. Через час, приняв ванну и поужинав, одетый в светло-голубой камзол, сидел в повозке рядом с женой, громыхавшей по булыжной мостовой в направлении дворца Сирдария. В просторной сумке лежало подношение правителю, открывавшее мне дорогу в ряды аристократии – яйцо шипокрыла. Второе яйцо было дома, под защитой Дуга, оба брата «ихи-ри» сопровождали нас в качестве охраны.

Весть о моем триумфальном возвращении, достигла ушей дворцовой охраны: нас даже формально не досматривали, попросив «одним глазком взглянуть на яйцо». Двое «лан-ги» проводили нас в Зал, где в прошлый раз была трапеза и двойное убийство.

Сирдарий был необычайно весел: обняв дочь, он приобнял меня за плечи, обращаясь к жрецу Су-Ду, пришедшему вместе с ним.

– Что я говорил? Моя Камисса не выбрала бы обычного «ихи-ри», мой зять поймал самого Сирда за его огненную бороду. Сейчас накроют столы, за «дерами» и «эдерами» я уже послал: пусть все выслушают твой рассказ.

– Правитель, я бы хотел поговорить с тобой наедине, до прихода гостей, – робко напомнил о себе, протягивая сумку с яйцом, – это тебе правитель.

Взяв из моих руку сумку, Сирдарий радостно засмеялся:

– Хог, теперь я смогу заказать доспехи для Легвуа, так давно не находилось смельчака, желавшего стать «дером». Вызов Серж бросил, Гоан его принял, завтра вечером устроим бой, Хог,– Сирдарий хлопнул в ладоши. В комнату вошел «сен-ар» в сопровождении сгорбленного старика.

– Отнесите яйцо в мастерскую, – правитель передал сумку и обернулся ко мне:

– О чем ты хотел поговорить, Серж? У меня нет секретов от Хога, как и у тебя от Камиссы.

– Сирдарий, очень далеко, на стороне, где восходит Сирд, за рекой собралась огромная армия степняков. Они ждут сигнала, чтобы перейти реку и обрушиться на Сирдах.

– Откуда ты это знаешь? – голос Хога был резкий и холодный.

– Я поймал одного степняка, у самой границы Диких Земель, это был разведчик. Он не смог скрыть от меня правду, рассказал все, – не стоило рассказывать про Сантикуха и разумных шипокрылов.

– Это только слова, пойманный степняк скажет что угодно, —Сирдарий сомневался.

– Я видел огромное количество воинов своими глазами, – вырвалось у меня, прежде чем успел прикусить язык.

– Как? – одновременно воскликнули Хог и отец Камиссы.

– На сиге степняка, их сиги очень быстры и выносливы. Я скакал весь день, чтобы проверить его слова, а ночью, пользуясь тем, что вижу хорошо, прокрался в их лагерь.

После моих слов, собеседники замолчали, на их лицах отражалась борьба.

– Это возможно, – нарушил тишину Хог,– в древних преданиях говорится, что степняки приходят огромным количеством, жгут города и убивают всех, кто не успевает уйти в Соленую Воду или спрятаться.

– Я тоже слышал предания, как мы разбивали армии степняков, осаждавших наши города, – откликнулся Сирдарий, после небольшой паузы.

– Ложь,– каждое слово Хога, падало как приговор,– они побеждают, но как об этом сказать воинам, что должны пойти на смерть? В последний раз, их нашествие было так давно, что даже из уст в уста передавалось лишь частично. Даже я стал верить, что это всего лишь легенды, —Хог устало опустился на стул, хотя Сирдарий был на ногах.

– Хог, Серж, у нас самые лучшие воины «ихи-ри», «лан-ги», есть «сен-ары», что нам эти скачущие на сигах степняки?

– Правитель, могу я сказать? -обратился к Сирдарию, потому что Хог, судя по всему, не был настроен говорить.

– Говори, – настроение у Сирдария испортилось, но он хорошо держал себя в руках.

– Степняков, наверное, больше, чем всех жителей пяти городов Сирдаха, включая женщин, детей и стариков. И у каждого из них есть это, – вытащив из второй сумки, продемонстрировал лук.

– Оружие труса, – презрительно бросил Сирдарий.

– Оружие победителя, – мягко исправил своего тестя, – могу я показать, как оно стреляет?

Получив согласие, наложил стрелу и оттянул тетиву, целясь в стену на расстоянии тридцати метров. Тетива больно ударила по левой руке, стрела впилась в стену, уйдя на глубину наконечника.

– Правитель, представьте, как огромное количество людей, одновременно стреляет из таких луков. Стрел так много в воздухе, что становится темно, они заслоняют свет сирда.

– Свет Сирда ничто не заслонит, – возразил Хог, слушающий меня очень внимательно.

– На небольшое время, стрелы могут заслонить лучи сирда, не Свет конечно, – исправился я. – Эти стрелы убивают воинов на расстоянии, даже «сен-ары» не смогут бесконечно держать свои купола защиты. Получается, что прежде, чем наши воины смогут добраться до врага, они будут убиты и ранены, а без «ихи-ри» и «лан-ги», «сен-ары» не смогут противостоять такой орде.

– Клянусь Сирдом, будь на твоем месте другой человек, я обвинил бы его в трусости. Но ты не трус, зять, и потому твои слова меня пугают, —Сирдарий присел рядом с Хогом.