Текст книги "Ку-дар (СИ)"

Автор книги: Ивар Рави

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 16. Вопросы без ответов

Я летел над обожженной свирепыми сирдами землей: красноватая пыль поднималась шлейфом, если я спускался слишком низко, провожая направление моего полета. Моя цель – Дикие Земли, туда меня вел незнакомый голос, звучавший в моей голове. Внизу простирались безжизненные Поля Смерти, пустынные степные пространства, отделявшие поселения людей от диких Земель. Ни единой травинки, нет ни малейшего намека на присутствие Жизни, изредка встречаются человеческие скелеты – останки тех, кто отважился пойти Полями Смерти, чтобы попасть в Дикие Земли. Где-то среди этих скелетов, наверное, и младший брат Нира Губ, отправленный даиром Даре-Ач за яйцом шипокрыла.

Прохладный ветер дохнул в лицо, намекая о приближении к Диким землям. Именно здесь, со слов голоса, вторгшегося в мою голову, живут свободные кварки и счастливые ку-дары. Нужно просто углубиться в лес, растущий в этой местности. Зеленое пятно леса появилось внезапно, резанув глаза сочным насыщенным цветом. Лавируя среди деревьев, сбросил скорость, чтобы не врезаться в вековые деревья. Лес был полон жизни: щебетали птички, мелкие зверюшки пересекали тропы. Пора. Зависнув над тропинкой, пружинисто приземлился, оглядываясь по сторонам.

– Иди вперед, – прозвучал голос в голове. Осторожно отводя ветви деревьев и кустов, начал продвижение вперед. В глубине леса виднелась поляна, откуда слышался человеческий, а может, и нечеловеческий гомон. Тропинка расширялась, переходя в натоптанную тропу, еще пара минут и я оказался на огромной поляне, где люди и кварки образовав полукруг сидели у подножья трона. Огромный, невероятно мощный кварк с клыками под метр, с седой шерсткой, сидел на троне из камня.

– Ты пришел, – пророкотал кварк. По звуку его голоса, сидевшие вперемешку кварки и люди, повернули головы в мою сторону.

– Это ты звал меня? – мой голос прозвучал очень пискляво. Сглотнув, я повторил вопрос, постаравшись вложить в него максимально низкий тембр, но получилось, как в первый раз.

– Дайте ему воды, у него пересохло в горле!

Я почувствовал, как прохладная вода смачивает мне губы, но как я не старался, выпить ее не удавалось: кварк отодвигал сосуд с водой, приговаривая:

– Нельзя, не торопись, Желток.

Желток? На мгновение поляна с кварками и людьми размылась, а надо мной оказалось лицо Урса с чашей в руках. В следующую секунду я вновь оказался на поляне.

– Знаешь, почему ты здесь? – голос кварка на каменном троне вызывал желание поежиться.

– Я должен вернуть старый порядок, когда отсутствовали касты, а кваркам не портили слух с рождения. – Мой ответ рассмешил всех: люди и кварки скалили зубы и клыки.

– Ты здесь, потому что умираешь! – Сирдах оказался сильнее тебя! Ты даже себя не в состоянии защитить, что ты можешь сделать для нас? – Легкая горечь прозвучала в вопросе.

– Тогда, почему ты позвал меня? Сказать, что я лох и ни на что не гожусь?

– Это ты позвал нас, умолял прийти, спасти твою никчемную жизнь, – кварк возмущенно вскочил с трона, став еще огромнее, – если бы мы не пришли и не поддерживали твою жизнь, ты умер бы еще до конца дождей. Думаешь, легко на таком расстоянии отдавать тебе энергию, поддерживая твое сердце, которое не хочет биться? – кварк обратно сел. Его желтые глаза покраснели. Помолчав минуту, он сказал: – У тебя есть вопросы и очень мало времени. Задавай правильные вопросы, наша связь может оборваться в любой момент.

– Кто ты? – задал я свой первый вопрос. Кварк скривился, словно его уличили в непотребном, вздохнув совсем по-человечески, ответил:

– Неправильный вопрос, за которым следуют еще вопросы, не помогающие тебе. Я Сантикух, вождь рожденных свободно. Мы живем в Диких Землях, чуть дальше, в Проклятых Горах живут шипокрылы, между нами нет вражды. Я дал тебе ответ, чтобы ты не задавал неправильных вопросов. Задай правильный вопрос.

– Что я должен сделать, чтобы вернуть все, как было прежде? – этот вопрос кварка не разозлил.

– Выжить! – ответил он одним словом. Но я не получил ответа на свой вопрос, видимо и его я задал не совсем правильно.

– У тебя мало времени и последний вопрос. Больше поддерживать связь мы не сможем. Хорошо подумай, прежде чем спросишь, – я отчетливо видел, как по лицам людей и мордам кварков сбегают капли пота. Да, блин... что за вопрос я должен задать, чтобы мне все стало ясно? Похоже, мой предшественник был гораздо умнее меня, он даже создал общество жриц Ушоли умевших аккумулировать энергию Сирда. Сирд! Все дело в сирде. Именно с появлением второго сирда начались все изменения в Сирдахе. Но что именно спросить про сирд? Как поставить вопрос, чтобы получить на него максимально емкий ответ? Допустим, я смогу стать Сирдарием. Изменится отношение людей к кваркам и ку-дарам? Перестанут рождаться желтоглазые дети и животные? Нет! Значит, вопрос должен быть связан со способом избавиться от второго сирда, застрявшего в зените.

– Почему появился второй сирд и как от него избавиться? – На лицах всех без исключения людей и кварков, было заметно облегчение после моего вопроса.

– Наконец-то! – воскликнул Сантикух, вскакивая с каменного трона, – ты получишь ответ на этот вопрос прямо сейчас, но ты его забудешь. Вспомнишь, что нужно делать тогда, когда придет твое время. Мы больше не можем поддерживать с тобой связь, в следующий раз, если выживешь, ты придешь к нам.

Картинка с поляной посреди леса размылась, на глаза навалилась тьма.

– За все время работы лекарем, я не встречал случая, чтобы человек выжил после такого ранения. У него дважды останавливалось сердце и снова начинало биться. Ваш ку-дар разрушает все, что я знал о смертельных ранениях. Если он выживет, этот случай следует рассказать лекарю Сирдария, достойному Краспу, который, думаю, сможет понять, в чем дело, – незнакомый мне голос доносился откуда-то сбоку. Мои попытки повернуть голову и увидеть говорящего не увенчались успехом.

– Достойному Краспу совсем необязательно знать о нашем ку-даре, – мягко, но твердо возразил второй голос знакомый мне до боли. Тенкор! Ну конечно, это он, но почему они говорят обо мне, словно меня здесь нет? И о каком ранении идет речь? В комнате было полутемно, но я хорошо видел низкий потолок: это же комната наставника. Воспоминания вернулись неожиданно, заставив скривиться от боли в голове: шел дождь, я возвращался к Камиссе радостный, что добился взаимопонимания с Тенкором. Резкая боль в спине и кончик меча, вспоровший живот в правом подреберье.

А кварк-вождь и поляна? Мне все это приснилось? А еще лицо Урса с чашей воды в руках. Где явь, а где сон? Голоса лекаря и Тенкора начинают глохнуть, словно их обладатели отдаляются от меня, а на меня мягко наваливается усталость, сопротивляться которой у меня нет сил.

Следующий раз прихожу в себя от влажного прикосновения: с усилием открыв глаза, вижу Тенкора, смачивающего мне губы. И снова пить мне не дают, хотя нет, несколько капель попадают в полуоткрытые губы. Тенкор смотрит в сторону и не видит, что мои глаза открыты. Хочу позвать его, но он отходит в сторону, а я снова вырубаюсь.

– Должен сказать, уважаемый Карел-Мак, что не нахожу слов от удивления: этот ку-дар должен был умереть очень давно. Его проткнули мечом насквозь, вот вы, владелец школы воинов, часто видели, чтобы после таких ранений люди выживали?

– Никогда, – доносится глухой голос Карел-Мака.

– Вот о чем я и говорю, – раздается незнакомый голос, – я не удивлюсь, если через несколько дней он встанет на ноги. Его сердце бьется ровно, а сама рана начала затягиваться, словно над ней поработал опытный «сен-ар».

– Ку-дары живучее остальных людей, – вступает в разговор третий голос, в котором узнаю Тенкора, – ничего удивительного, что он еще жив. Мне встречались ку-дары, выжившие после нескольких смертельных ранений.

– Ку-даров я раньше не лечил, этот, ваша гордость школы – первый. Но напоминаю, достойный Карел-Мак, что оплата вас не обрадует, на него уходят самые дорогие мази.

– Достопочтенная госпожа Камисса ак Лорейс просила вас не ограничиваться ничем, лечение оплачивает она, – в голосе Керал-Мака звучит облегчение, что расходы ложатся не на него. Вот тварь, я ему привел учеников, разорил его конкурента, а он расходы по лечению повесил на Камиссу. Мысль о женщине сорвала с моих губ еле слышный стон.

– Он застонал, – в голосе Тенкора явная радость. В поле зрения появляется пожилой мужчина с чисто выбритым подбородком и длинными бакенбардами. Его сухая ладонь ощупывает мой лоб, открывает рот и поднимает веки.

– Ему можно дать воды, – лекарь отодвигается, а минуту спустя появляется сияющий Тенкор с миской в руках.

– Желток, воду будешь? – говорить у меня сил нет, несколько раз закрываю глаза, отвечая на вопрос. Приподняв немного мою голову, Тенкор подносит миску к губам и сразу ее убирает, едва я делаю глоток, который буквально испаряется у меня во рту, настолько там все пересохло. Выждав минуту, наставник дает мне сделать еще три глотка и убирает миску, игнорируя мои молящие глаза.

– Сразу много нельзя, чуть позже дам еще. Лежи, отдыхай, а я пошлю человека к твоей женщине, она уже неделю кормит весь город, прося у Сирда послать тебе выздоровление.

Камисса... в груди потеплело при упоминании ее имени. Странно, что я нахожусь в школе, а не у нее. Но, наверное, на то есть причина, сомневаюсь, что она отдала бы меня даже Керал-Маку.

Проснувшись в следующий раз, почувствовал себя значительно лучше и практически сразу взгляд уперся в Камиссу, дремавшую на грубом табурете откинув голову на стену. Она поняла, что я пришел в себя, открыла глаза и улыбнулась:

– Как ты себя чувствуешь, Желток?

Мне удалось выдавить из себя невнятный звук. Камисса метнулась в сторону и появилась с миской в руках. Вода! Мой кадык судорожно дернулся в предвкушении живительной влаги. Приподняв мне голову, Камисса поднесла миску к губам: какое же это удовольствие, ощутить прохладную воду в пересохшем рту. Если бы не Тенкор, вошедший в комнату и вырвавший из рук Камиссы миску, я бы пил без остановки.

– Хочешь убить его? – взревел наставник на мою женщину, – ему нельзя много пить, вода выливается ему в живот.

А вот это хреновая новость! Получается, меч задел мне желудок или из кишечника тоже возможна утечка воды в брюшную полость?

– Он выпил совсем немного, – испуганно пролепетала Камисса, съежившись на табурете. Тенкор подошел ко мне и снял повязку с живота, внимательно всматриваясь в рану.

– Вроде ничего страшного, – вынес он вердикт после минутного молчания.

Не знаю, что он там увидел, но я представил себе прорванную трубу водопровода, откуда под напором хлещет воды.

– Желток, надо терпеть, ты можешь. Чудо, что ты еще жив, но нужно потерпеть еще пару дней, потом будешь пить сколько захочешь! – Тенкор аккуратно наложил повязку, сразу прилипшую из-за обильно наложенной мази. – Я выйду, но воду ему не давай, – Тенкор вышел, оставив нас вдвоем.

Камисса рассказала, как прибежал «дех-ни» с криком, что убили победителя Джала. Как она со слугами и посторонними перенесла меня в дом, как появился Тенкор с несколькими учениками из школы и настоял, что безопаснее для меня будет в школе. Камисса спорила, доказывая, что сумеет обеспечить мою безопасность, но уступила под напором Тенкора и Карел-Мака. Она ни единым словом не заикнулась про оплату лучшего лекаря городе, про ежедневную раздачу хлеба горожанам, чтобы те просили Сирда послать мне исцеление. О своей роли моя женщина скромно умолчала.

– Пить, – прохрипел я.

Бросив на меня взгляд полный жалости, она смочила тряпочку в миске и выжала мне в рот несколько капель.

После ее ухода я долго лежал, вспоминая отрывки сна. А сон ли это был? Все казалось так реалистично, образ кварка-вождя Сантикуха отчетливо стоял перед глазами. И его слова врезались в память: «ты вспомнишь об ответе, когда придет время». А когда оно должно прийти, если я лежу не в силах шевельнуть рукой? Хотя мне удалось шевельнуть ногой, вызвав неприятные ощущения в области живота.

Через четыре дня меня даже посадили в кровати, подложив под спину несколько больших подушек. Сегодня, после болезненного осмотра живота, лекарь разрешил меня покормить. Я ощущал страшную слабость, со слов Тенкора и учеников, что теперь забегали каждую свободную минуту, сегодня уже восьмой день моего ранения. Селаад закончился на третий день после покушения на меня, жизнь в школе вернулась в обычное русло.

Кормил меня Урс, обмакивая мякоть хлеба в бульон из мяса «даха». Едой это трудно назвать, но даже она вызвала спазмы в желудке. Еще два дня прошло, прежде чем мне позволили съесть разваренный кусок мяса. Первые самостоятельные шаги по комнате я сделал к концу второй недели. Рана на животе затянулась нежной розовой кожей, болело, только если я напрягал мышцы живота. Еще неделя прошла, прежде чем я почувствовал, что практически полностью восстановился. Лекарь Дариг изумленно качал головой, дважды в день осматривая рану. С его слов, требовалось вдвое больше времени, чтобы рана так затянулась.

– Когда я смогу приступить к тренировкам? – на мой вопрос лекарь не спешил отвечать. Общупав мне пальцами весь живот, он сообщил, что без резких нагрузок к тренировкам можно приступить через неделю. Вчера меня навестил Барг, притащившись, опираясь на самодельные костыли и с шиной на ноге. Мы долго сидели, разговаривая обо всем, пока беседу не прервала Камисса. Подмигнув мне, Барг удалился волоча ногу, пообещав вернуться завтра.

– Желток, я хочу задать тебе вопрос, – Камисса была взволнована, – как только ты станешь «ихи-ри», чем ты хочешь заняться? Я слышала, – она покусывала губы, – что «ихи-ри» собирают под знамена Сирдария. Ожидается, что в следующем сезоне Сирдарий хочет пойти войной на степные орды, что живут за Проклятыми горами.

– Пусть идут, мне там делать нечего, – я вспомнил, как Нир мне рассказывал про такой поход на степные орды. В тот раз обратно вернулись лишь остатки большого отряда. О степняках практически ничего не знали кроме того, что они все имеют сигов и не строят городов. Все сиги, обитавшие в городах и селах Сирдаха, были потомством степных сигов, захваченных во время военных действий. Каждые десять-пятнадцать лет очередному Сирдарию приходила в голову идея покорить степняков, но каждый раз войска Сирдария терпели поражения. Конечно, иногда одерживались локальные победы, в результате которых и появились сиги на землях Сирдаха.

– Но ты станешь «ихи-ри» и, если позовет Сирдарий, будешь вынужден пойти на войну. Камисса права: кодекс чести «ихи-ри» предусматривал полное повиновение Сирдарию в мирное и военное время.

– Что-нибудь придумаем, не нужно раньше времени забивать этим голову, до следующего сезона далеко.

Обрадованная Камисса не стала задерживаться и ушла к себе, поцеловав меня на прощание. В голове начал вырисовываться приблизительный план действий: отправиться в Проклятые Земли и убедиться, что все это мне не привиделось: про кварка-вождя и людей на поляне. И заодно получить нормальные ответы на свои вопросы, а не эти ребусы, которые я должен понять в какой-то момент. И надо побольше разузнать про степняков: кто они, как живут и почему всегда выигрывают несмотря на присутствие в войске Сирдария «сен-аров», обладающих магией.

Оставшаяся неделя прошла быстро: я ел, набирался сил, восстанавливался. Не дожидаясь окончания недели, начал физические упражнения в комнате: приседания, отжимания, стойки на одной ноге. К полноценной тренировке приступил спустя ровно неделю, во время утреннего сирда. Двор был забит учениками, уже перешедшими на упражнения с мечами-бумерангами. Мое появление во дворе в тренировочной экипировке вызвало бурю эмоций. Даже Тенкор позволил себе улыбнуться уголками губ, скрывая свою радость.

Глава 17. Долгожданное тату

Заканчивался второй месяц, как я приступил к полноценным тренировкам и седьмой месяц, как очутился в Сирдахе. С каждым днем увеличивая интенсивность тренировок, я довольно быстро догнал своих товарищей. Тенкор начал заниматься со мной дополнительно, в моменты отдыха учеников. Несколько раз к тренировкам присоединялись братья Барг и Урс, но такая интенсивность им оказалась не под силу. Мое мнение о наставнике изменилось в лучшую сторону: он оказался порядочным человеком, обозлившимся на весь мир после смерти жены. И как боец он был просто великолепен: в бою на учебных мечах мне не помогало даже ускорение. Мою скорость Тенкор нивелировал за счет выбора правильной позиции и системы блоков, не давая пробить свою оборону. Тем не менее, с каждым нашим дополнительным занятием чувствовалось, что ему все труднее противостоять моему напору.

Мне не давал покоя один вопрос: кто покушался на меня? Тенкор однозначно заявил, что это дело рук Бабрана, но доказательств у нас никаких. Даже объявленная награда не помогла, ни один информатор не пришел к нам с конкретными доказательствами.

Школа Бабарна закрылась: наставник Джал погиб, а ученики разбежались. Те, кто хотел стать «ихи-ри» всей душой, пришли к нам. Часть просто вернулась по домам, предпочитая мирную жизнь «дех-ни».

После моего выздоровления визиты Камиссы прекратились: я послушался совета Тенкора, настаивавшего на временном прекращении отношений. Моя женщина расплакалась, но признала, что это правильное решение. Оплата лекарей, постоянные пожертвования, оплата моей учебы – сильно ударили по ее бюджету. На те два месяца, что мне оставались до окончания школы, Камисса решила плотно заняться торговыми делами, восстанавливая толщину кошелька.

Настал день, когда, выстроив всех учеников во дворе школы, Керал-Мак и Тенкор торжественно объявили про предстоящие экзамены. Как я уже говорил, экзамен состоял из двух частей: выживание и бой.

– Завтра вас отвезут далеко в степи, где оставят без оружия, воды и еды. Ваша задача – вернуться в Гардо-Ач живыми. Чем быстрее вы сможете это сделать, тем лучше для вас, потому что сразу при возвращении вам предстоит бой с тремя воинами «ихи-ри». Чем быстрее вы вернетесь, тем больше сил у вас останется для боя. Лучший результат, показанный за всю историю «Школы мастерства ихи-ри Керал-Мака», принадлежит мне, и составил он меньше полного сирда.

Тенкор замолчал, я мысленно перевел время полного сирда и получил, что Тенкор вернулся меньше, чем за полные сутки. Убедившись, что все слушают внимательно, Тенкор продолжил:

– Вам придется бежать, потому что, если пойдете шагом, то потратите примерно три полных сирда. В той стороне, куда вас вывезут, ночью иногда появляются шипокрылы, не забывайте об этом. Помогать тем, кто упал или отстал – ваше дело: не уложившиеся в два полных сирда не будут допущены к бою на звание «ихи-ри».

После Тенкора выступил сам Керал-Мак, напомнивший нам, что за всю историю существования его школы только десять человек погибло во время этого испытания, и что большинство его учеников с достоинством сдают первую часть экзамена.

Сегодняшний день объявили днем отдыха, все могли есть и пить вволю, для этого были даны соответствующие указания. Под арками в тени установили столы заставленные кашами, жидкими блюдами и отварным мясом. Хлеб подносили по мере употребления. Немного поев, я присел в стороне, думая о завтрашнем дне. За экзамен я не переживал: во время путешествия из Даре-Ач в Гардо-Ач я смог удерживаться на скорости сигов. Однозначно, что мне понадобится время меньше, чем рекордсмену школы Тенкору. Но среди учеников есть Барг и Урс, да и все остальные за время учебы стали мне друзьями. Передо мной стояла дилемма: оставить всех и установить рекорд возвращения или подгонять товарищей, чтобы все пришли вовремя. Особенно я переживал за Барга: прошло около трех месяцев с перелома ноги, выдержит ли он такую многочасовую пробежку?

Тенкор бесшумно подошел ко мне:

– О чем задумался, Желток? Ты мало кушаешь, учти, что еды с завтрашнего утра не будет, как и воды. Надо наесться и напиться, чтобы хватило на полный сирд.

– Я могу прийти за половину сирда, наставник. Просто я думаю о Барге, его нога может не выдержать, и он отстанет.

– Пока вы не «ихи-ри», каждый сам за себя, когда получите метку братства, тогда и отвечаете друг за друга. Тебе нужно думать о себе, ты сам недавно чуть не отправился к Азруму, оставь эти мысли. Я научил тебя всему, что знаю сам. Мне больше нечего тебе дать, остальное придет с годами и боями. Уже сейчас могу сказать, что ты сильнее меня как боец. И, возможно, сильнее Ургала, наставника «лан-ги», личного наставника Сирдария.

– А «сен-ары»?

– «Сен-ары» сильны своими другими свойствами, умением использовать свет Сирда. Но как бойцы они слабее «лан-ги» и «ихи-ри», хотя среди них тоже встречаются очень сильные бойцы.

– Наставник, как мне стать «лан-ги»?

Тенкор усмехнулся:

– Ты вначале стань «ихи-ри», не забывай, что после возвращения предстоит бой с тремя «ихи-ри». Только несколько человек смогли победить сразу троих «ихи-ри» в бою. Экзамен считается сданным, если претендент может сопротивляться троим «ихи-ри», если продержится один «саха».

Песочные часы «саха» во всем Сирдахе были только одного размера и приблизительно равнялись десяти минутам. Эти десять минут просто назывались «саха». При необходимости озвучивали: «один саха, два саха» и так до десяти. Десять «саха» в свою очередь составляли четверть сирда. Незатейливый такой счет, где время делилось на десять минут, полтора часа, три часа, четыре с половиной часа и сутки.

Тенкор ушел, ученики школы поглощали еду впрок, но у меня совсем пропал аппетит. Столы убрали только после наступления сумерек, отправив всех спать.

Утром возле школы находилось пять повозок запряженных четверками сигов. В каждую крытую повозку помещались по десять человек, Тенкор руководил нашей погрузкой. Полотнища шатров плотно задернули, не давая нам видеть маршрут. Несколько небольших окошек в потолке давали приток свежего воздуха, сами повозки нещадно трясло, а температура внутри была как в русской бане. Несколько раз я засыпал, пытаясь таким образом спастись от запахов тел, но грубая повозка будила, не давая забыться.

На место мы прибыли к ночи, когда сирд уже исчез за горизонтом. Выйдя наружу, я вздохнул полной грудью, наслаждаясь свежим воздухом.

– Можете начать возвращение через три «саха», – Тенкор кинул Урсу часы. – А можете отложить до утра, чтобы бежать под палящим сирдом.

Повозки развернулись и покатили обратно, скрываясь в темноте. Где-то недалеко есть «индах», где Тенкор с остальными проведут ночь. Но нам в «индах» нельзя, это условие экзамена. Все ученики собрались в круг, пытаясь узреть, как песок перетекает из одной колбы «саха» в другую.

– Барг, – обратился я к другу, когда время придет, скажи, мы не будем ждать восхода сирда и двинемся домой.

– Ночью? Как можно бежать в темноте, мы же ничего не увидим, – раздались возмущенные голоса.

– Я все вижу, побежите за мной. Бежать под прямыми лучами сирда будет еще тяжелее, – шум затих, каждый переваривал мои слова, в душе соглашаясь с такими доводами. Но нужно еще определить направление: после захода сирда определение сторон света становилось невозможным. В зените висело бледное пятнышко стационарного сирда, звезд, как я говорил, на ночном небе Сирдаха не бывало.

Ориентироваться по следам повозок не имело смысла: на твердой, как асфальт, земле следы практически не видны даже днем, а спустя пару часов и вовсе исчезнут, даже я их не увижу. И я знал, со слов Тенкора, что повозки перед тем, как остановиться, делали ложные круги, чтобы усложнить нам задачу. Полчаса или три «саха» прошли полностью, но теперь над нами висела сплошная темень.

– Все готовы? Бегите за мной, не отставайте, – я начал с легкого бега, когда все втянутся в ритм, можно будет ускориться. Не прошло и пяти минут, как колонна растянулась, и раздались крики отстающих.

– Стоять! – Я остановился, дожидаясь отстающих. Двое отставших в темноте взяли неверное направление, забирая сильно вправо. Окликнув их, велел остановиться, добежав к заблудившейся паре, вернул их к основной массе. Нужно что-то придумать, если я увлекусь бегом, то хвост неминуемо отстанет и потеряется. – Снимайте с себя рубахи и отрывайте от нижнего края полоски. Свяжем полоски между собой и каждый будет держаться за них, чтобы не сбиться с пути.

Пришлось ответить на несколько вопросов, прежде чем идея дошла до всех. Снимая рубахи, парни отдирали по паре полосок и связывали их между собой. Получилась довольно длинная самодельная веревка, конец которой я взял в руку. Единственное, в чем я не был уверен, так это в правильности направления. Общими усилиями определили направление и возобновили бег. Около часа бежали молча, лишь слышалось затрудненное дыхание сзади. Для меня бег с такой небольшой скоростью был мучителен: организм жаждал скорости, но товарищи на такое не способны.

Когда сзади раздались умоляющие крики, я остановился. Дыша, как кузнечные меха, половина учеников распласталась на земле прямо у моих ног. Другая половина держалась куда лучше, даже возникла мысль продолжить бег с половиной участников. Отдых затянулся, то один, то другой «видел» в ночном небе шипокрыла ждущего свою добычу. Только моя угроза, что я побегу один и оставлю всех в отрытой степи, заставила претендентов встать на ноги.

Второй отрезок бега получился как минимум вдвое длиннее, даже я начал чувствовать признаки усталости, когда решил дать людям передышку. Ожидаемо, мы не досчитались пятерых участников, решивших молча отделиться от нашего безумного забега. После примерно часового отдыха мы снова рванули в ночную степь. Теперь даже я бежал чуть медленнее, сказывались отсутствие воды и еды: многочасовой марафон требовал калорий. А их-то как раз и нет. Вспомнил слова Тенкора, настаивавшего наесться впрок: всегда у меня так: никогда не слушаю хороших советов. Примерно после полутора-двух часов бега мне пришлось перейти на шаг. Восстановив дыхание, произвел перекличку: еще двенадцать человек предпочли собственный ритм передвижения.

На востоке начал меняться цвет неба, намекая на скорый восход сирда. Первую четверть сирда претенденты еще смогут бежать, но потом две четверти сирда нам придется прятаться от лучей. По моему внутреннему ощущению, учитывая скорость повозок, мы преодолели половину пути, может, даже чуть больше. Будь я один, то за это время уже находился бы в пределах Гардо-Ач, учитывая мою скорость, а легкий бег меня выматывал не меньше, чем остальных. Но с восходом сирда я получу дополнительную энергию, в то время как остальные практически станут бесполезным грузом. Решение напрашивалось одно: вести «караван», пока сирд не станет для них проблемой. Потом оставить их и продолжить путь самому, чтобы значительно улучшить время прохождения дистанции, утерев нос Тенкору.

Я поделился своими мыслями с Баргом и Урсом, державшимся на удивление хорошо.

– Мы попробуем бежать с тобой, – решил за брата Барг, к его словам присоединились еще трое претендентов, готовых рискнуть. Часть сирда показалась над горизонтом, когда мы снова бросились бежать: почти четверть сирда оставшаяся колонна держалась хорошо, но понемногу люди стали отваливаться, пока нас не осталось шестнадцать человек. Лучи сирда начинали обжигать, для моих товарищей риск получить тепловой удар многократно возрос. Впереди по курсу виднелось что-то странное, похожее на огромные глыбы. Добежав до скопления гигантских валунов, я остановился: глыбы давали тень, и лучшего места для учеников, чтобы переждать прямые лучи сирда, найти трудно.

Вперед протолкался Минд, самый низкий из всех учеников школы Керал-Мака.

– Я знаю это место, Желток. Если взять немного вправо, то через четверть сирда откроется вид на Гардо-Ач. Мы ушли немного влево.

– Хорошо! Предлагаю вам переждать, пока не пройдет две четверти сирда, и за оставшееся время дойти до Гардо-Ач. Это будет так же быстро, как и у нашего наставника, я же побегу дальше вместе с теми, кто захочет присоединиться.

Возражений не последовало, обессиленные люди падали в тени гигантских валунов, пытаясь отдышаться, кроме Барга и Урса еще трое претендентов посчитали, что в состоянии бежать под палящими прямыми лучами светил. Не задерживаясь долго, я начал бег, но остановился спустя несколько минут, услышав крики Урса. Барг не выдержал нового забега: он сидел на земле, поводя вокруг мутными глазами. Да и остальные за пару минут под сирдом скукожились. Валуны находились в пределах видимости, подойдя к Баргу, пощупал пульс: сердце билось ровно.

– Урс, берите Барга и возвращайтесь к тем камням: никто из вас не сможет бежать больше четверти сирда при такой жаре. Подождите, пока пройдет полуденный сирд, и затем продолжайте путь. Минд знает направление, не собьетесь с пути.

Подхватив Барга на руки, четверка смельчаков потрусила назад: свободен, теперь меня ничто не сдерживало. Щедрый сирд напитывал меня своей энергией, пульсируя разливающейся по телу. Я рванул с места, словно гоночный болид, ускоряясь по ходу движения. Ветер свистел в ушах, ориентиры в степи, на которые я держал направление, приближались с угрожающей быстротой. Я однозначно бежал быстрее, чем во время памятных забегов с сигами. Скорость была такой, что даже стал чувствовать холодок на лице. Максимум минут двадцать такого невероятно быстрого бега я взлетел на гребень, с которого открывался вид на Гардо-Ач. Оглянувшись назад, увидел караван из нескольких повозок, движущийся к городу почти параллельным курсом. Это был Тенкор, его запряженный сигами караван не успел добраться до Гардо-Ач. Вряд ли он мог видеть меня на таком расстоянии, решил сделать ему сюрприз, припустив в город.

Когда Тенкор, чертыхаясь, спустился во внутренний двор школы, я удобно расположившись под аркой поглощал обед.

– Желток? Ты? Твою мать, ты что, летать умеешь? – удивлению Тенкора не было предела. – Ты давно здесь?

– Устал тебя ждать, наставник, – отшутился я, отправляя кусок мяса в рот.

Тенкор пропустил мою остроту мимо ушей:

– Воины «ихи-ри» для боя прибудут только утром, я не думал, что ты прибежишь так быстро. А где остальные?

– Половина появится еще до ночи, остальные, наверное, только завтра. Я мог бы быстрее, но не хотел их бросать, – не удержался, чтобы не похвастаться.

– Ты меня удивляешь, Желток, – удивленно покачал головой Тенкор, – скажу Керал-Маку, что мое достижение побито. И твое время вряд ли сможет кто-нибудь побить. Отдыхай, утром состоится бой, думаю, ты и с ним легко справишься.

Тенкор ушел, я, закончив обед, отправился спать: следует хорошо выспаться перед экзаменационным боем. Но выспаться мне не дали товарищи, гурьбой заявившиеся перед самыми сумерками. Оставшись без меня, остаток пути они преодолели преимущественно пешком, лишь пару раз переходя на бег. Уставшие, голодные, но счастливые, они схватили меня спящего и вынесли во двор, подбрасывая в воздух, благодаря за результат, достигнутый моей тактикой. Барг же пришел в себя и чувствовал себя нормально, усиленно восполняя потраченные калории.