Текст книги "Титан: Возвращение (СИ)"

Автор книги: Ивар Рави

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Пергаментный лист закончился. Отложил его в сторону, взял второй, чувствуя, что до развязки недалеко.

«На четвертый год ухода Макс Са Санчо услышал его крик о помощи. Он убедил всех, что Макс Са попал в беду и нуждается в помощи. Я уговаривал Тиландера, Мала и Бера не делать этого….».

В этом месте чернила выцвели, различить написанное можно было только несколько строк ниже:

«…не взяли меня, сказав, что кто-то должен остаться. Я просил оставить Урра, чтобы власть Макс Са не перешла к Сед окончательно, но Урр сказал, что должен найти отца. С ними поплыли еще сто самых лучших воинов, Тиландер взял все оружие Макс Са, что убивает на расстоянии».

На пергаменте снова шел большой фрагмент, который невозможно было прочитать. Местами чернила выцвели полностью, кое-где были видны закорючки. С помощью хорошей лупы можно было бы понять смысл, но такой возможности у меня не было. На этом листе не было текста, доступного для чтения. Отложив его в сторону, взял третий лист:

«…Не был похож на корабль, над ним плыли клубы дыма, и это чудовище издавало громкий звук. Чудовище пристало к порту Макселя, это оказалось странным судном, на нем не было мачт и парусов. Люди, вышедшие на берег, знали наш язык, были они с глазами цвета морской воды, высокие, крепкие, бородатые. Сед сказала, что они наши, чтобы их покормили и дали им приют. К ней приходили вожди этих людей, они долго разговаривали во дворце. Часть этих бородатых синеглазых ушла вверх по реке. Остальных Сед поселила во дворце и в одной из воинских казарм, освободив ее от воинов. Синеглазые были хорошие люди вначале, у них было много вещей, что мы раньше не видели. Они пахали поля странной сохой, но земля становилась хорошей. Сед разрешила им строить дома в Макселе, а вождя по имени Тихон сделала советником».

Несколько строк рукописи выцвели, читаемым текст был со слов:

«…предательство. Но Сед меня прогнала и закрыла университет и школу. Вождь Тихон после того, как стал жить с Сед, объявил себя императором, но Русы его не приняли. Они ждали возвращения Великого Духа Макс Са, никто не хотел знать Бога по имени Иисус. После праздника Сева священнослужители музгара объявили, что Великий Дух Макс Са является Сыном Бога Иисуса. Многие Русы поверили и стали хорошо относиться к синеглазым. Сед умерла через два года после прибытия железного корабля. Синеглазые разобрали корабль, их кузнецы делали из него оружие и разные вещи».

Четвертый лист пергамента был исписан всего на треть, чернила на нем сохранились лучше.

«Я уже стар, мой сын Грок знает все, что я знал о Макс Са. Макс Са не вернулся, но я верю, что Он вернется. И верит мой сын Грок, верят многие Русы. Мы говорим „Возвращение“, когда хотим сделать приятное себе. Тиландер, Бер и все остальные тоже не вернулись, я просил их не ехать, но они не послушались. Я всегда буду ждать Тебя, Макс Са, если не здесь, то на Полях Вечной Охоты».

Внизу, под последними строчками рукописи, стояло размашистое: Зик, 12 год после ухода Макс Са.

Глава 29. Трудный выбор

Закончив чтение, я посмотрел на стоящего рядом Баска:

– Ты говоришь – эти записи твоему деду оставил его отец?

– Дед, – поправил меня Баск.

– Ты – праправнук Зика, одного из моих самых верных и преданных друзей, – я порывисто обнял юношу, – твой прапрадед был очень умным и хорошим человеком. Он первым среди Русов научился писать и читать, и даже учил других. У Зика не могло быть плохое потомство, он был достойным человеком.

Смущенный Баск молчал, но упоминание предка самим Великим Духом в положительном контексте юношу очень обрадовало.

Зик, мой верный и преданный Зик – единственный, кто сохранил трезвость ума и сделал записи, понимая, что они мне пригодятся. Он всегда отличался необычайно проницательным умом для дикаря каменного века, и этот поступок – лучшее тому подтверждение.

– Макс Са, – нарушил молчание Арн, – мы готовы сделать все, что ты скажешь. И есть в городе очень много Русов, которые пойдут на смерть ради тебя. Ты прочитал рукопись, есть там ответы на вопросы?

– Есть, Арн, все стало на свои места. Присаживайтесь, я расскажу вам, почему мне пришлось уйти и к каким последствиям все это привело. Разговаривал я долго. К нам присоединились и остальные парни. Вкратце пересказал слушателям историю своей жизни вплоть до отлета на звездолете. Сопоставляя сведения, полученные от Патриарха Никона и рукописную информацию Зика, сообщил, каким образом власть перешла к «христоверам».

Отпустив Баска и остальных, чтобы отдохнули, присел в углу комнаты, смотря на спящую Нату. Надо было проанализировать всю информацию, чтобы четко представить себе дальнейшие действия. Цепь несчастных случаев повлекла за собой полное изменение ситуации. Одно мне оставалось непонятным: почему Мал отказался от власти после смерти Михи. Мал был амбициозен; кроме того, уверен, что Тиландер и Бер постарались его убедить в необходимости возглавить Русов. Что за недуг поразил Миху, что молодой крепкий парень умер так скоропостижно? Почему так быстро скисла Нел, не прожившая и года после смерти своего сына? Что случилось с Лией после рождения мертвого ребенка, почему она покинула дворец? Почему Алолихеп не стала старшей женой, имея опыт управления государством, а предпочла переселиться на Родос? И последний вопрос: что стало с моим сыном Виком, рожденным Сед, если править стал Тихон, и династия императоров стала носить это имя?

Ната беспокойно ерзала во сне. Я подошел к девушке и накрыл ее шкурой. На минуту накатила жалость к ней: с самого момента нашего аварийного приземления ничего, кроме проблем, она не видела. И впереди маячила перспектива гражданской войны: «христоверы» власть по-хорошему не отдадут, будут с остервенением сопротивляться. А с севера нависла угроза вторжения немцев, или, как их там… полукровок-нацистов. Прошло больше четырех месяцев с момента их нападения на деревню Элтов. Пленный говорил о сборе великой армии, с которой их король собирался направиться для завоевания Русов.

И первым городом на его пути является Берлин: немцы идут завоевывать Берлин – смешнее анекдота не придумаешь. Берлин, со слов Генда, полунезависим: формально признает власть Макселя, но имеет свои корабли и воинов, ведет самостоятельную политику, торгует с неизвестным островным государством Моско. Не исключено, что этот Моско – владение потомков Алолихеп, а значит, и моего сына Максхепа. Но Моско пока может подождать, для меня главное даже не сатанисты, как их называли Русы, в высшем приоритете – отражение угрозы с севера. А я ничего не знаю о неприятеле: ни о численности, ни о вооружении.

Берлин самостоятелен, подчинение Макселю формальное. Это возможно будет означать, что «христоверы» сознательно оставят его наедине с врагом, даже получив призыв о помощи. Знать бы еще, какой ресурсной базой обладает государство, в формировании которого приняли участие мы с Пабло. Это можно понять, только побывав там. Вера в Макс Са там сильна – так говорили парни, но хватит ли ее, чтобы добровольно отдать мне власть?

Стояла теплая сентябрьская ночь. Тихо открыв дверь, вышел на улицу. Спать не хотелось, голова представляла собой кипящий котел из взбудораженных мыслей. Утром вернется Баск с парнями, они готовы действовать, ждут только отмашки. А у меня нет ни рецепта, ни плана действий. Попытаться взять власть в Макселе, чтобы уже отсюда управлять и Берлином и выяснить, кто живет в Моско?.. Или же сразу отправиться в Берлин и попробовать организовать оборону рубежей своей империи?.. Где гарантия, что «христоверы» не откроют против меня второй фронт? Тогда Берлин, зажатый с двух сторон наступающим противником и ограниченный с третьей стороны морем, полностью обречен. Может, отправиться в Моско, если там правит династия Максхепа. Островное государство может стать моей отправной точкой для возврата власти. Но тогда Берлин, – да и Максель тоже, – останутся в неведении относительно грозящего наступления с севера.

Меня раздирали противоречивые мысли: сердце требовало взять власть в Макселе, устроив показательные казни верхушке сатанистов. Но эта попытка могла перерасти в полномасштабную войну: кроме Макселя были еще города и деревни, где позиции «христоверов» сильны. Если за то время, пока я буду брать власть, под ударом врага падет Берлин и его окрестности, то обескровленный гражданской войной Максель останется беззащитен с севера. Этот вариант не подходит категорически: как ни печально, но Баску и парням придется отложить возмездие тем, кто причинил им столько боли. Вариант с Моско тоже отпадает: во-первых, достоверно не известно, что это за государственное образование. Во-вторых, не факт, что там меня помнят и захотят ввязываться в войну, считая себя в безопасности на острове.

Попасть в Берлин и начать оттуда свое восхождение, одновременно решая вопрос защиты северных границ, – вот что казалось единственно разумным решением. Мысли снова вернулись к уходу Тиландера, Бера, Мала и остальных из Макселя. Злость накатывала волнами, когда думал об их безрассудном шаге: оставить Максель на Сед и Зика!.. Будь хотя бы Тиландер в Макселе во время появления «христоверов», он не допустил бы передачи власти инородцам. А авторитет Бера и ярость Мала заставила бы прибывших быть тише воды и ниже травы. Санчо я не винил, он был неандертальцем, в его ментальном эфире ему мог почудиться мой крик о помощи. Но остальные, особенно Тиландер и Лайтфут, должны были понимать риск оставления города на попечение Сед. Сед и раньше отличалась вздорным характером, те же американцы ее недолюбливали, а Бер вообще считался с ней только потому, что она моя жена.

С другой стороны, я понимал стремление моих сыновей и друзей кинуться мне на помощь. У них был пример перед глазами, когда я попал в ловушку Картера. И понятно, что именно Тиландер должен был вести корабль, Бер и Мал – штурмовать, а Лайтфут – прикрывать из огнестрельного оружия. Санчо мог их завести в дебри в своем стремлении найти меня. Как ни пытался я переложить свою вину на них, ничего не получалось. Это была моя недоработка: за двадцать два года не создал механизма преемственности власти, управление Русами осуществлялось в ручном режиме. Все вопросы замыкались на мне, не давая моим подчиненным особой свободы действий.

Где они, мои дети, мои друзья? Погибли в морской пучине? Оказались выброшены на берег в далеких краях и не смогли вернуться – или просто пали под натиском врага, оказавшись в чужих краях, далеко от дома? Бесшумно отворилась дверь. Девушка присела рядом:

– Я испугалась, не увидев тебя рядом, чуть не закричала от страха, – призналась девушка, обвивая мою плечи руками, – но потом вспомнила, где мы находимся. Почему ты не спишь, Макс?

– Не спится, до утра надо принять решение, от которого зависят судьбы сотен и тысяч людей.

– Что за решение? Может, я помогу тебе найти правильный вариант.

Ната присела рядом. Рассказал ей все: данные из рукописи Зика, слова Патриарха Никона, желание молодых Русов уже завтра начать борьбу за возвращение мне власти. Ната слушала, не перебивая, кивая головой в темноте. Когда я закончил, девушка устало вздохнула:

– Ты был прав, всё только начинается. Но очевидным и единственным правильным решением является переселение в Берлин, чтобы, отразив нападение врага, решать вопрос с Макселем. Если только Берлин не встретит нас, как Максель.

– Парни утверждают, что храмов «христоверов» там нет, а мне установлен памятник, – по-детски похвастался я. Ната взъерошила мои волосы:

– Какой же ты мальчишка, Макс. Памятник могли установить еще очень давно, а отсутствие храмов скорее говорит о том, что местные религиозные авторитеты не захотели делиться властью. Тем не менее я считаю, что ты прав: надо попасть в Берлин и уже на месте решать, как именно себя вести.

– Как мне все это объяснить парням? Ты видела их реакцию? «Христоверы» сожгли отца Баска заживо, парень горит желанием мести, он жил этой мыслью о возмездии. Как ему объяснить, что его враги пока должны остаться в живых?

– Ключевое слово «пока», – Ната выдержала мой напор, – он и другие поймут: раз так говорит сам Макс Са – значит, так надо. Ты и сам знаешь, что это – верное решение, но ты слишком совестлив для правителя. Удивляюсь, как ты прожил столько при такой расхлябанности и совестливости. Не обижайся, Макс, я это говорю любя.

Девушка прижалась ко мне бочком:

– Пошли, тебе надо поспать, иначе завтра весь день будешь сонный, и твои адепты решат, что ты сомневаешься в своем возвращении, – поддела меня Ната.

Мы вернулись в комнату, я расстелил шкуры, погасил светильник. Сон долго не шел, мысли все время возвращались к Сед: выгодополучателем от всех этих странных смертей стала именно она.

«Неужели Сед – причина смерти Михи, Нел и младенца Лии?..» – от этой мысли я похолодел. Как она не пришла мне в голову раньше: профессор Александров многому научил свою дочку. Я вспомнил свой первый контакт с физиком, когда он отравил и усыпил нас всех. Могли быть в его багаже знания о смертельных растениях? Конечно, да! Научил бы он единственную дочь готовить яды, понимая, что это ей может пригодиться? Несомненно! Я рывком сел. Это был последний пазл: теперь всё сходилось. Прошел год с моего отсутствия: Сед была единственной, кто мог сопоставить изменения цвета неба и мое годичное отсутствие. Что бы сделала амбициозная женщина, поняв, что муж ее погиб, а малолетний ребенок – всего лишь четвертый или пятый в очереди на трон? А если Санчо не слышал моего крика о помощи, если мой так называемый «зов помощи» – это галлюцинация, сотворенная руками Сед? Разве ей составило бы труда добавить галлюциногенное растение в пищу неандертальца. Тот никогда не отказывался от еды. А люди под воздействием галлюциногенов слышат и видят то, что они хотят и о чем думают. Надо же, какую змею я взял в жены, пригрел на груди, делил с ней ложе!.

«Она просто могла стараться обеспечить своего сына властью, понимая, что без тебя ее положение шаткое», – впервые за долгое время дал о себе знать внутренний голос. «На чужом несчастье счастья не построишь», – мысленно огрызнулся, приказывая ему заткнуться. Ведь так и случилось в дальнейшем: даже практичный выход замуж за лидера «христоверов» с целью упрочить свое положение не помог Сед. Судя по записям Зика, она скончалась два года спустя, официально оформив своей смертью новую династию правителей Русов.

«Сед, сука, я достану тебя даже в загробном мире», – прошептал, сжимая в гневе кулаки. Некоторые моменты были гипотетическими: отравление Михи, Нел и младенца Лии. Гипотезой была и мысль использования галлюциногенов для Санчо, но в целом картина получалась стройной. Теперь меня уже не удивляло, почему друзья и сыновья скопом отправились мне на помощь. С изворотливым умом Сед для нее не составило бы труда обосновать любой состав спасательной экспедиции, убедить любого из Русов отправиться на помощь Макс Са.

Странно, но с пониманием всей этой картины пришло некоторое облегчение. Русы не оказались с короткой памятью, мои сыновья и друзья не просрали оставленную империю. Их просто обвел вокруг пальца куда более ловкий и изворотливый противник. Оба американца, будучи людьми двадцатого века, мыслили соответственно своему времени. Русы вообще были детьми каменного века, в то время как Сед, дочь физика-ядерщика, выросшего в СССР, была на голову умнее.

Все мои сомнения отпали: я верну то, чего меня лишили, принеся в жертву моих сыновей, жен и друзей. Я выкорчую, истреблю род Тихона и Никона, не оставив в живых ни единой души, в ком течет хоть капля крови этих негодяев. И для этого мне надо прибрать к рукам Берлин: только имея свой город-государство, можно бросить вызов власти «христоверов». Эти изгои, со слов Никона, преследовавшиеся в дореволюционной России, умудрились искусно вплести мое имя в свою религию, возведя меня в ранг Сына Бога. Этим шагом они перетащили на свою сторону большую часть Русов, многие поколения которых были уверены, что именно так и есть. Самое трудное в выборе – возможность выбора. Человек, не имеющий права выбора, идет по тому пути, который возможен в его ситуации. Для меня это был трудный выбор, но он сделан, и я с него не сойду, несмотря ни на какие трудности.

Остаток ночи я проспал, успев проснуться за несколько минут до прихода Баска. Сегодня с ним было больше людей: я насчитал двадцать крепких молодых мужчин. Только часть парней была с луками, а кинжалы – у всех.

– Кто они, я их вчера не видел? – показал на пятерых крепких высоких ребят с голубыми глазами, вооруженных луками и топорами, стоявших отдельно от остальной группы.

– Они из бывших сатанистов, все они братья, – Баск немного приблизился и прошептал: – Их мать и отца сожгли, но они успели сбежать, вырвавшись из окружения. Вот уже год, как они живут, скрываясь, мы помогали им с едой и одеждой.

– А почему сожгли их родителей? Разве сатанисты казнят своих?

– Сидон ворует из казны Слуг Божьих, а Лавр, – так звали их отца, – был счетоводом у Патриарха Никона. Он узнал про воровство и пригрозил Сидону, что расскажет Патриарху. Но не успел, потому что Патриарх не принял его в тот день. А ночью воины Сидона окружили дом Лавра, облили его «дьявольской смесью» и подожгли. Братья в ту ночь оставались у своего дяди, помогая ему строить конюшню, дома их не было. Сидон послал своих воинов, чтобы убили всех пятерых, но братья смогли прорваться сквозь окружение и уйти, хотя четверо из них были ранены. Им некуда было идти, и они пришли в харчевню к Дисару, потому что часто там бывали. Дисар спрятал их в погреб, убрал следы крови, а на следующую ночь привел сюда. Здесь они жили, пока не поправились. С тех пор братья живут в лесу, но всегда приходят, когда мы их зовем.

– Ты в них уверен?

– Больше, чем в любом из нас, – ответил Баск, поднимая руку в знак приветствия братьям, о которых вел речь. Те точно так же подняли руки, обнажив мощные мускулы предплечья, этакие Лары, только в количестве пяти человек.

– Зови всех поближе, Баск, настало время поговорить с людьми.

За время нашего разговора с Баском пришло еще четверо парней. Пересчитал собравшихся: у меня в наличии было двадцать три человека с горящими глазами. Предстояло самое трудное: объявить людям, что мы уходим в Берлин вместо того, чтобы резать их врагов.

– Русы! Когда я в первый раз спустился с неба, передо мной стояли деды ваших дедов, слушая меня, как вы сейчас. Тогда я был Прометеем, посланным Небом, чтобы принести людям огонь и свет. Ваши предки были дикими, как те дикари, которых вы встречаете во время охоты. Я объединил разные племена, мы построили города, начали делать железное оружие. Многие тянулись к нам, хотели стать Русами, и мы принимали их. Так мы жили долго, у всех была крыша над головой и полные дома еды, пока не пришла беда. Главный Дух-Бог послал ее, – я показал на Нату, стоящую рядом, – предупредить меня, что над Русами нависла очень большая опасность. На ее сияющей колеснице мы поднялись на небо, чтобы эту опасность убрать, и нам это удалось!

Одобрительный гул прокатился по рядам слушающих после моих слов.

– Но вы знаете, что один день на Небе равен многим годам на Земле. За пять дней, что мы провели у Главного Духа-Бога, на Земле рождались и умирали ваши отцы. В мое отсутствие к Русам приплыла группа людей, им разрешили поселиться среди наших, но они обманом взяли власть, стали извращать учение обо мне и о Главном Духе-Боге. Я НЕ СЫН БОГА, Я ЕГО ПОСЛАННИК! Я – Титан, посланный Главным Духом-Богом, чтобы навести порядок, чтобы враги Русов, сатанисты, ответили за всё!

На этот раз мою речь прервали восторженные крики: горящие глаза молодых Русов свидетельствовали, что никто и ничто не сможет их остановить на пути праведной мести. Я достаточно разогрел собравшихся, чтобы перейти ко второй части разговора. Но мне мешало скандирование толпы:

– Макс Са! Макс Са! Макс Са!

– Титан! – вскинула Ната руку к небу, и Русы отозвались, скандируя: – Титан, Титан, Титан!

Глава 30. На Берлин

К моему удивлению, мой план насчет Берлина был принят с пониманием: не последовало ни одного возражения или вопроса о необходимости перебазирования. Ната оказалась права – мое слово имело такой же вес, как и сто пятьдесят лет назад. Жаркие споры разгорелись по поводу того, как именно добраться до Берлина. Сухопутный маршрут занимал пять дней, и была опасность наткнуться на группы дозора севернее Роны. Морской путь занимал всего два дня, а при попутном ветре – около полутора суток.

Но существовала трудность: «зайцами» на морские суда не брали. Проезд до Берлина на палубе торгового судна стоил алтын с человека. Забыл упомянуть, что «христоверам» удалось то, в чем я испытывал затруднения. В Макселе и остальных городах империи в ходу были деньги. Номиналы монет был заимствован из дореволюционной России: рубль, полтина (50 копеек), гривна (10 копеек), 24 пятак (5 копеек), алтын (3 копейки) и копейка. Полушки, четвертаки и осьмушки не чеканились. Чтобы перевезти двадцать пять человек из Макселя в Берлин, требовалось заплатить семьдесят пять копеек – довольно внушительную сумму. В то время домашняя свинья оценивалась в полтину, а за рубль можно было купить нетельную корову. Средний обед в харчевне отца Дисара обходился в алтын, если без ячменки. Еще алтын стоила сама ячменка из расчета примерно триста граммов.

Экономику «христоверы» создали мировую, доллар и евро сделали бы харакири, узнав о покупательной способности валюты Русов. Я уже склонен был согласиться на сухопутный вариант, когда Генд предложил выход из положения. Скотный двор Синода, где работала семья Генда, был довольно богатый. Парень предложить продать трех овец на городском рынке, чтобы получить искомую сумму. На мой вопрос, не придется ли его родителям отвечать за недостачу, Генд только улыбнулся. «Даже здесь, в эпоху возникновения рыночных отношений, появилась двойная бухгалтерия», – интерпретировал я для себя улыбку Генда. Баск отправил Арна и Мерса в порт для выяснения, какое судно в ближайшее время отправляется в Берлин. Генд с двумя помощниками отправились в город, взвалив на спины неучтенных овец.

Братья Лутовы, – те, чьих родителей убил Синод, вернулись в лес, готовые вернуться по первому зову. Старшего брата звали Богдан, имена младших я даже не пытался запомнить, это были старославянские двухосновные имена: Богомир, Ведомир, Ратибор и Будимир. Когда братья, почтительно наклонив голову, представлялись, у меня было ощущение, что попал в славянское фэнтези. Все они были погодки. А когда светловолосые голубоглазые гиганты подошли ближе, оказалось, что каждый выше меня на полголовы. «Бедная ваша мать, – была первая мысль в голове при виде гигантов, – как она вас, таких здоровяков, каждый год рожала…». Самому младшему Будимиру через пару недель исполнялось восемнадцать.

Русы разошлись, оставив для нашей охраны Селида и Марга. Вчера эти парни первыми были отправлены домой, потому что именно они провели сутки в окрестностях дворца Патриарха Никона, наблюдая за выходами. Оба парня были смуглыми, среднего роста, немногословными. Утром Генд принес несколько кусков отварного мяса и хлеб с молоком. Баск, идя к нам, притащил несколько копченых рыбин. Едой нас обеспечили, оставалось самое трудное: ждать, когда из порта вернутся Арн и Мерс.

– Давай немного поспим, ночь может выдаться напряженной, – предложил Нате после того, как мы основательно подкрепились. Снаружи нас охраняло двое молодых воинов, вооруженных луками. Скотный двор и домишко располагались на отшибе. Вероятность, что враг появится и захватит врасплох, была ничтожно малой. Но долго отдохнуть не удалось: загнав трех овец со скидкой, вернулся Генд с двумя товарищами. В общей сложности он выручил семьдесят копеек. Кроме этих денег у «Возвращения» была общая касса, где имелось двадцать четыре копейки заначки. Хвастаясь, Генд рассказывал, как ему удалось облапошить покупателя, продав ему овец практически по максимальной цене.

Оставив Нату в комнате, вышел во двор, чтобы немного развеяться. События последних двух дней меня сильно угнетали: впервые я зависел не от своих решений, а от удачных действий малознакомых людей, пусть и преданных мне душой.

– Дай лук, – обратился к Селиду. Юноша протянул его вместе с колчаном, полным стрел. Оружие было простым, по какой-то причине Русы ушли от составного лука, вернувшись к более простому варианту. Но, оказалось, я недооценил «христоверов»: составные луки имелись на вооружении у воинов, остальному населению дозволялось использовать только простые охотничьи луки. Наложив стрелу, прицелился в столб ограды в сорока метрах. Навык не был растерян: стрела попала точно в цель, вызвав гул одобрения у зрителей.

– Эти луки слабые, стрелы из них не пробьют доспехи сатанистов. Если в Берлине нет луков получше, придется нам самим постараться, чтобы наше оружие было серьезным, – вернув оружие Селиду, вкратце объяснил принцип действия луков, одновременно решая, не лучше ли попробовать арбалеты. Учитывая большой опыт работы кузнецов и улучшение их навыков, для них сделать арбалет – задача простая. Я видел замки, решетки, петли, сделанные из металла. Сделать замок арбалета не сложнее, чем такие вещи.

Был еще один вопрос, не дававший мне покоя: огнестрельное оружие. Перед моим отлетом Лайтфут занимался отливкой простых чугунных пушек для тестирования. Отлить пушки, заряжающиеся со стороны ствола, было совсем нетрудно, если подобрать компоненты сплава, выдерживающие давление пороховых газов.

– Пушки в порту есть, на некоторых кораблях – тоже, – просветил меня Генд на вопрос об огнестрельном оружии.

– Но я не помню, чтобы из них стреляли, – добавил парень после секундной паузы. В принципе, это было объяснимо: зачем тратить порох, если нет никакой угрозы. Пока мы общались во дворе, вернулись Арн и Мерс. В порту находилось семь кораблей: три военных суда, принадлежавшие сатанистам, и четыре торговых. Две небольшие торговые шхуны принадлежали Берлину: одна стояла на разгрузке, вторая собиралась утром, дождавшись отлива, уйти обратно.

– Эта нам подходит, – объявил я, выслушав ребят, – надо предупредить Баска и тех пятерых братьев, чтобы с раннего утра, ещё до отлива, все попали в порт, разбившись на мелкие группы. Окончательное обсуждение плана и распределение денег за проезд до Берлина отложили на вечер. Мерса я отправил в лес к братьям со славянскими именами, а Арну было поручено предупредить Баска, Дисара и остальных. До самого вечера ничего не произошло. Изнывая от безделья, я под взглядами изумленных парней даже провел физкультурную разминку. С наступлением сумерек начали собираться члены секты «Возвращение», последним пришел Баск, неся с собой три лука.

– Мне пришлось сбегать на другой конец города, чтобы взять их, – оправдываясь, произнес парень.

– Не страшно, Баск, – успокоил парня, – никто не должен больше подойти? Бегло осмотрев собравшихся, тот отрицательно качнул головой.

– Еще не поздно отказаться. Тот, кто согласится идти со мной, должен будет идти до конца. Никакие трудности, опасности и потери не могут быть причиной передумать, если человек решил быть со мной. Если кто-то поменял свое решение – лучше сказать об этом сейчас.

Никто не поспешил воспользоваться моим предложением.

– В таком случае слушайте меня, – начал объяснять свой план. – Мы не можем пойти в порт все вместе, это привлечет внимание со стороны сатанистов. Половина из нас еще сегодня ночью должны попасть на корабль и провести ночь на палубе. Если мы утром всей толпой пойдем, привлечем внимание охраны порта: почему столько молодых парней хотят попасть на корабль. Это первое. Второе – нужна мужская одежда для Наты, и ей придется обрезать волосы, чтобы она стала похожа на подростка. Сатанисты знают, что со мной девушка, и на женщину в порту сразу обратят внимание. Кто сможет достать одежду для Наты?

– Я принесу, – поднял руку Марг, – у меня брат примерно так выглядит, худой очень, будто не кушает, – засмеялся парень, поддержанный громким хохотом окружающих.

– Тогда принеси одежду сейчас, мы с Натой сегодня попадем на корабль. Ночью ее легче выдать за мальчика.

Марг послушно вскочил и вышел, обещав быстро вернуться.

– Сегодня со мной пойдут Богдан с братьями, Марг, Дисар, Селид и Арн. Остальные должны подойти как можно раньше с утра, группами по два-три человека. За тех, кто придет завтра, отвечаешь ты, Баск, – возложил я задачу на праправнука Зика.

– Хорошо, Макс Са, – коротко ответил парень.

– Генд, раздели деньги между всеми, чтобы каждый мог оплатить проезд, если отобьется от группы. Если по той или иной причине кого-нибудь из нас не пропустит охрана порта, не надо сразу драться. Дождитесь отхода второго корабля: в порту Берлина всегда будет один из нашей группы, чтобы встретить прибывших позже. Всем все ясно, вопросы есть?

– Можно спросить? – подал голос гигант Богдан. – Что я должен делать с братьями, не считая твоей охраны?

– Быть самим собой, – ответил я парню, – ты портовой охране должен казаться сатанистом. Ругай сектантов, говори хвалебные слова в адрес Патриарха. Рядом с тобой и твоими братьями мне с Натой легче всего пройти в порт. Наша кожа слишком светла, это будет бросаться в глаза очень сильно, если я отправлюсь, например, с Гендом.

Генд был самым смуглым из всей компании, мои слова Русы встретили со смехом. Были еще пара вопросов, но все они касались случаев, если охрана порта по какой-то причине не пропустит нас к кораблям. Марг вернулся через полтора часа с мужской рубахой и шароварами. Выгнав Русов на улицу, при свете светильника я коротко обрезал волосы девушки, заставив ее напялить мужскую одежду. Вернувшиеся обратно парни заявили, что обман не пройдет: слишком нежным выглядело лицо девушки, которое не имело и намека на растительность. Баск предложил использовать капюшон, но тот плохо скрывал лицо.

Попросив Генда принести немного жира, растопил его и дал слегка остынуть. Затем намазал Нате щеки и подбородок. Пучок ее остриженных каштановых волос нарезал очень мелко, словно шинковал капусту. Перемешав в ладонях, принялся втирать девушке в щеки. Получилось ужасно некрасиво, но в темноте, да при свете факела, выглядело, как ужасная трехнедельная щетина.

– Макс Са, ты сделал из нее мальчика, – восхищенно протянул Селид. Действительно, с расстояния пары метров при свете светильника Ната выглядела худым подростком с неопрятной щетиной. Если еще ее спрятать среди громадных фигур братьев Богдана, должно получиться пройти охрану порта, не вызывая подозрений.