Текст книги "Титан: Возвращение (СИ)"

Автор книги: Ивар Рави

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Конечно, прошло сто пятьдесят лет, за это время сменилось пять-шесть поколений, и климат был не африканский. Все равно, столь быстрое осветление кожи, меня несколько удивило. Обойдя Будилиху несколько раз, безымянный надсмотрщик в черном, направился в сторону здания, стоящего в самом центре города. Это было похоже на храм: шпиль здания вонзался в небо на высоту пару этажей. Само здание сильно выделялось своей помпезностью на фоне простых домов города.

Двое воинов, вооруженных копьями, стояли у входа в здание. Они вежливо наклонили головы, приветствуя человека в черном.

– Святые отцы собрались? – спросил наш надзиратель уверенным голосом.

– Да, – последовал лаконичный ответ от вооруженных привратников, открывающих две створки двери. Войдя внутрь, я с любопытством огляделся: это был самый настоящий храм, на стенах были росписи, но для меня они не представляли интереса. Внутреннее пространство оказалось большим: по центру оставался проход, слева и справа от него, стояли скамьи. На дальней стене была изображена фигура человека, стоявшего в рост, с приложенной правой рукой к области сердца. У ног человека на стене, были видны согбенные спины людей. Вся композиция была обложена цветной мозаикой, солнечные лучи попадая через витражи, играли на мозаике, отчего создавалось впечатление, что композиция живая.

За длинным столом, накрытого черной тканью, сидело трое мужчин пожилого возраста. Совсем юный парнишка, пристроился сбоку от стола: перед ним лежали толстые листы бумаги.

Подойдя к сидящим за столом, мужчина в черном поклонился, выпрямившись, приложил правую руку к груди:

– Достопочтенные служители Божьи, привел я на суд чужеимца, что присвоил себе имя сына бога нашего Иисуса. И ведьма с ним, по словам жителей деревни крайней, успела наслать порчу на скотину, коровы лишились молока.

– Можешь сесть, Гранит, – беззубым ртом прошамкал сидящий в середине троицы. – Гранит, отошел в сторону и присел на лавочку с левой стороны. Мы с Натой стояли прямо перед тремя стариками в белых одеждах, по бокам, с копьями наготове, стояли по два воина.

– Как посмел ты нечестивец, сектант Возвращения, называть себя именем сына Бога? – неожиданно громко и внятно обратился старик ко мне.

– Это была ошибка, я сказал это под воздействием ячменки, находясь в гостях у почтенного Гадона, старосты деревни Крайней, – неожиданно уверенно для самого себя, ответил я на вопрос. Мой уверенный тон, на секунду смутил даже тройку стариков.

– Ты признаешь, что состоишь в секте «Возвращения» и богохульствуешь, становясь чужеимцем? – старик словно не слышал моего первого ответа.

– Я не знаю, что это за секта, впервые слышу о ней. Мальчиком, я потерялся в лесу, брел куда глаза глядят и попал к дикарям. Дикари взяли меня в свое племя, много лет прожил с ними. Во время очередного перехода на новое стойбище, год назад, я сбежал, чтобы добраться в Максель, откуда был родом. Сбежал, прихватив ее с собой: она попала к дикарям еще маленьким ребенком. За время нахождения у диких, я полюбил ее, обучил языку Русов. Мы хотели попасть к своим людям, чтобы жить среди них. Я не знал, точнее не помнил, что Макс Са сын Бога. От отца часто слышал это имя, будучи ребенком. Я действительно назвался Максом Са, не помня, что это имя принадлежит сыну Бога. Просто хотел удивить старосту Гадона, после употребления его крепкой ячменки.

Ната искоса взглянула на меня, но своего удивления не выдала. Заинтересованные судьи, подвергли меня форменному допросу. Я врал так самозабвенно, что временами сам не понимал, где правда, а где ложь. Допрос продолжался около часа, за все это время мне удавалось избегать ловушек, связанных с каверзными вопросами. Мозаичный Макс Са за спиной судей, подмигивал мне, когда лучи солнца попадали на его глаза. Мне уже стало казаться, что моя версия прокатила: лица судей были явно обескураженные.

Прекратив спрашивать меня, судьи совещались вполголоса. Я незаметно подмигнул Нате, давая понять, что не все еще потеряно. Даже отношение воинов к нам изменилось: копья они опустили, а на лице двоих проступало сопереживание. Во время рассказа про жизнь среди дикарей, я рассказал о жестоких нравах последних, про случаи каннибализма, про отсутствие института брака. Мои слова попадали на благодатную почву, двое судей даже кивали, соглашаясь с моими словами. Если бы допрос продолжился полчаса в подобном ключе, мои судьи, наверное, заплакали бы, сопереживая моим перенесенным страданиям.

– Достопочтенные служители Божьи, разрешат мне задать вопросы сектанту? -поднялся со своего места Гранит, облаченный в ненавистную мне черную форму.

– Здесь все ясно, этот случай нельзя отнести к сектантству. Парень просто глуп, сказалось время, проведенное с дикарями, – ответил главный судья. Мое сердце забилось, неужели нам удалось избежать смертной казни.

– Я очень уважаю твое мнение служитель Мирий, но всего несколько вопросов, – настойчиво повторил Гранит.

– Хорошо, задавай, -махнул рукой судья, теряя интерес к происходящему.

– Я не верю, что маленький мальчик, заблудившийся в лесу, двое суток, не встретил дикарей. В лесу, где полно зверей, где за каждым кустом есть опасность. Не верю, что мальчик десяти лет роду, смог бы выжить. – Сказав это, Гранит посмотрел мне в глаза.

– Я был старше, мне было двенадцать, – ответил, не отводя глаз.

– Ты так подробно рассказал события тех двух дней, на каком дереве ты спал, кого из зверей видел. У тебя хорошая память? – вопрос застал меня врасплох.

– Не жалуюсь, – ушел я от прямого ответа.

– Хорошая, помнить все трудно, даже мне. Если ты хорошо помнишь это, то скажи, кто твой отец, где вы жили в Макселе, чем занимался твой отец?

– Мой отец был кожевенником, его мастерская располагалась у озера.

– Хорошо, а помнишь ты молитву в память Макс Са? – от этого вопроса я похолодел.

– Помнил раньше, но сейчас слова забылись, – сделав виноватый взгляд, потупил голову, изображая раскаяние.

– Но ты же не забыл, как именно Бог послал своего сына к людям? – Проклятый Гранит не унимался. Все трое судей теперь слушали очень внимательно.

Этот вопрос был на засыпку: не просто так он был задан. Я интуитивно чувствовал, что не все так просто. Расценив мое молчание как незнание, один из судей начал проявлять нетерпение. Понимая, что над моей головой сгущаются тучи, рискнул и ответил:

– Бог послал своего сына Макс Са к людям, спустив его с неба на землю, чтобы нес он им свет и огонь.

После моих слов наступила гнетущая тишина: направив на меня палец, Гранит громогласно объявил: – Сектант!

Мое тело покрылось испариной, воины по бокам от нас, взяли копья наизготовку. Сидевший в центре судья встал, мелкими шажками, подойдя ко мне взглянул мне в глаза:

– Я ведь поверил тебе. – Отойдя от меня на пару шагов, старик остановился и продекламировал:

– Родилась новая звезда на небе и озарила она путь, падая. Это предсказанное знамение, что среди племени Русов родится необычный ребенок, сын Бога, которого нарекут именем Макс Са. И родится он в семье простого охотника Кова и жены его Мары, но не от их брака, а от частицы звезды, в котором была заключена частичка самого Бога.

Старик вернулся на место: на лице Гранита сияла улыбка, он поймал меня как котенка. Трое судей вполголоса совещались недолго. Сидевший справа встал, оправляя свою белую мантию.

– Властью, данной мне как Божьему служителю, рассмотрев обвинение в ереси и сектантстве, объявляю, что человек, стоящий перед нами, называвший себя именем сына Бога, является злостным еретиком и сектантом. Его заблуждение, вольное или невольное, полностью совпадает с учением секты «Возвращение», считающей, что сын Бога Макс Са сам покинул землю, уйдя на небо в сияющей колеснице и вернется. Это опасное заблуждение, оно искушает людей не повиноваться законной власти императора и Служителей Божьих. Сын Бога Макс Са вернулся к своему отцу Богу, поручив нам, служителям Божьим и самому императору, продолжать его дело. Сын Бога Макс Са никогда не вернется на землю и не покинет своего отца ради людей. Любой человек, считающий иначе, подлежит смертной казни через сожжение. Такова воля Божья, озвученная через его смиренных служителей. Чужеимца сжечь, ведьму сжечь, не прибегая к пыткам. Можете увести сектантов, – устало выдохнув, старик сел.

Гранит встал, один из воинов дернул за веревку, связывавшую мои руки.

– Подождите, а последнее слово, я имею право на последнее слово, -громко закричал я, привлекая внимание судей, вставших из-за стола.

– Пусть скажет, – разрешил один из судей, махнув рукой Граниту.

Дергать меня перестали, прокашлявшись, я заговорил:

– Все вы здесь являетесь преступниками, потому что обрекаете невинных людей на смерть. Я не сектант, ни в какой секте не состою, но раз вы настаиваете, тогда слушайте мое признание. Я действительно Макс Са, тот самый, кого вы называете сыном Бога. Полное мое имя, по которому меня знали дикари еще сто пятьдесят лет назад – Макс Са Дарб Канг У Ра. Я космонавт, это значит, что я спустился с неба, нес людям свет и знания. Так случилось, что мне пришлось вернуться на небо, сомневаюсь, что вы понимаете о чем речь, но вот эта девушка, – показал пальцем на Нату,– пилот звездолета. Это такая колесница, способная лететь до звезд. Сегодня вы приговорили к сожжению невинных людей, история повторяется. Давным-давно, в другом месте, такие как вы приговорили к смерти того, кого вы называете Иисусом. Приговорили его к распятию на кресте, чтобы он умирал мучительно долго. Но судьи не пережили смерть Иисуса, точно так же, вы не переживете мою смерть. Вы даже понятия не имеете, что значит быть Слугой Бога, вы просто издевательство над этим словом, старые больные старики. Хотите увидеть чудо, которое убедит вас в том, что перед вами настоящий Макс Са? Верните сумку, что у нас отняли, и клянусь, вы увидите своими глазами, что значит ярость Бога! – Последние слова я выкрикивал, отбиваясь от Гранита и воинов, навалившихся на меня.

Меня сбили с ног и потащили по каменному полу: злость охватила меня настолько, что я не чувствовал ни боли, ни страха. Появилось безжалостное желание убивать, рвать глотки, пить кровь этих долбанутых фанатиков. У самого выхода, двое привратников, услышав шум, пришли на помощь нашей страже, намертво пригвоздив меня к полу.

– Гранит, подойди, – послышался издалека голос одного из судей. Отсутствовал надзиратель долго, я уже начал задыхаться под весом людей, сидевших на мне.

– Ведите их, – скомандовал вернувшийся Гранит. Меня поставили на ноги и повели, держа за плечи. Наша процессия подошла к площади, где уже собрался народ в ожидании казни. К моему удивлению, Гранит прошествовал мимо, не реагируя на возмущенные крики людей, бросавших в нас комья грязи. Дважды свернул налево, мы подошли к зданию, которое я узнал: именно в его подземелье мы провели ночь.

– Ты проживешь лишний день, сектант, ты и твоя ведьма. Своими оскорблениями, ты отсрочил свою смерть, я отвезу тебя в Максель к патриарху Слуг Божьих, чтобы он самолично мог видеть, как сгорает твоя грязная душа в пламени огня.

Любая отсрочка исполнения приговора, вселяет надежду в разум приговоренного. Но сейчас я не был способен соображать трезво. Вместо того чтобы помалкивать, из меня рвалась ярость.

– Вы обосрались, боитесь ошибиться. А боитесь потому, что вся ваша религия извращена. Даже ты, тупой камень, знаешь, что рассказы про рождение Макса Са в семье охотника пустые слова. Макс Са спустился с неба и вернулся на небо, чтобы спуститься снова!

Гранит вздрогнул, не размахиваясь хлестко ударил меня тыльной стороной руки, разбив губу. Я почувствовал соленый вкус крови, но меня это только раззадорило:

– Я прав, камень ты тупой, и ты знаешь это. Но вот, чего я не понимаю – чем вас не устраивала версия, что Макс Са вернется? Вера в это, помогала бы держать Русов в повиновении, а вы вместо этого, преследуете реально верящих, создавая ложные теории рождения Макса Са? Ответь, Гранит, чем вас не устраивала вера в возвращение сына Бога?

– Задашь свой вопрос патриарху Слуг Божьих, если я не убью тебя раньше, – при этих словах Гранит ударил меня в челюсть кулаком. Удар был такой силы, что я упал на колени, хотя меня держали за плечи. Перед глазами все расплывалось, как при отсутствии резкости в бинокле. Послышался грохот колес повозки, всхрапывающие лошади остановились рядом с нами.

– Закиньте их в повозку, и седлайте лошадей, мы едем в Максель,– распорядился Гранит, спускаясь по ступенькам в свое подземелье.

Глава 26. Максель

Я думал, что мы достигнем Макселя еще дотемна: по этой хорошей дороге повозка двигалась с приличной скоростью. Мои попытки завязать разговор с двумя воинами в черном закончились тем, что мне просто засунули кляп в рот. Сам Гранит ехал на вороной лошади, периодически ускоряясь и дожидаясь нас. Кроме него и двоих охранников в самой повозке было еще два всадника, следовавших сразу за повозкой. Пятеро вооруженных людей на двоих связанных. Хотя нет, – шестеро: возницу я вначале просто забыл.

С наступлением сумерек кавалькада остановилась у постоялого двора: хозяин, выбежав к гостям, так лебезил перед Гранитом, что было ясно – это не первая их встреча. Мне и Нате отвели роскошные апартаменты – сарай, где за небольшой перегородкой хрюкали свиньи и блеяли овцы. Развязали руки и ноги, позволили справить нужду за углом сарая под присмотром двоих вооруженных луками воинов. Мне такое соседство нисколько не мешало, а вот Ната полчаса пыталась упросить воинов отойти за угол. Дебилы смеялись над ее просьбами, пытаясь предложить свои услуги. Ярость, владевшая мной в зале судилища, прошла, уступив место хладнокровию и ненависти.

За время моего длительного отсутствия Русы сильно изменились: первым бросилась в глаза их заметно посветлевшая кожа. Второе, более важное, касалось мировоззрения: Русы стали религиозными фанатиками. Опасаясь второго, я всё время старался не давать лишней власти представителям религии, будь то шаманы или служителя культа Ра из Амонахес. Но все мои попытки ограничения их власти оказались тщетны. Стоило мне уйти, как эта раковая опухоль, – симбиоз фанатизма, шаманизма и зачатков религии, – похоже, основательно пустила корни среди Русов. Был один момент, на него я обратил внимание еще во время судилища.

Со слов судей, в империи Русов существовала секта «Возвращение», представлявшая угрозу существующему режиму. Мои слова, что Макс Са спустился с неба, вернулся на небо на сияющей колеснице и должен вернуться обратно, судей напугали. Именно после этой речи один из них вынес вердикт: я – сектант. Значит, среди Русов не все разделяли официальную точку зрения, что Макс Са рожден в семье какого-то охотника. Среди моих соплеменников оставались те, кто не верил про Божественную частицу, попавшую с неба в семью охотника. И таких местная «церковь» и власть объявила сектантами и, судя по всему, безжалостно с ними расправлялась. Будь я на воле, первостепенной задачей стало бы найти этих людей, чтобы, опираясь на них, просветить оставшихся. Чего я не понимал, так это того, как и каким образом реальная власть оказалась в руках у священнослужителей. Они вскользь упоминали императора, но ощущение их безграничной власти меня не покидало. В Будилихе меня не показали местному градоначальнику или главе этого поселения, я был в руках именно священнослужителей. Неужели Миха оказался настолько слаб, что допустил деление власти? Или это произошло потом, с его потомками? И имя императора, прозвучавшее в устах старосты Гадона как Тихон IV, тоже смущало. Откуда взялось данное имя, кому пришло в голову использовать необычное для моих Русов имя из прошлой жизни? Сед? Она была единственной, кто мог слышать это имя от отца, да и то вероятность очень мала.

– Макс, может, в Макселе тебя узнают? – Ната прижалась ко мне, дрожа всем телом. – Этот император – твой потомок. Не может он казнить своего предка, так ведь? – с надеждой в голосе допытывалась девушка.

– Конечно, не может, – уверенно обнадежил Нату, не испытывая в этом уверенности. Если император находится под влиянием священнослужителей, мои доводы слушать не станет. Не факт, что мне вообще удастся его увидеть. Гранит говорил про Патриарха Слуг Божьих, не упоминая самого императора. Усталость взяла свое: как я ни пытался разобраться в сумятице в своей голове, сон оказался сильнее. Утром ситуация повторилась: гогочущие воины и покрасневшая Ната, упрашивающая их отойти за угол.

– Не надо их стесняться: они не люди, а обычные звери. Делай свое дело, словно рядом с тобой пара шакалов, которыми они и являются, – подбодрил девушку, перекрикивая хохот вуайеристов каменного века. Удар копьем плашмя по спине явился наградой за мои слова, но стражники немного отошли, прекратив смеяться. Гранит вышел, когда мы уже были в повозке, а воины нетерпеливо гарцевали на лошадях. О приближении к Макселю я догадался по количеству встречавшихся повозок и людей на дороге. Мы преодолели довольно затяжной подъем. Открылся вид на столицу, основанную мной более полутора веков тому назад. Этот холм я помнил, до него в мое время простирались леса, здесь даже был устроен дозор, чтобы обезопасить город с запада. От леса не осталось следа: городские предместья доходили почти до самого холма. От открывшейся картины захватывало дух: пестрой разноцветной лентой вдоль Роны и побережья располагался огромный город. За прошедшие годы Максель разросся раз в десять, реально став мегаполисом.

– Это Максель? – Ната смотрела, приподнявшись на колено.

– Да, он стал намного больше, если ты помнишь прежние размеры.

– Видела при посадке и взлете, – кивнула девушка, продолжая всматриваться.

Город с западной и южной стороны опоясывала высокая крепостная стена. Восточная и северная часть стояли без стены, с востока было море, а с севера преградой являлась сама Рона. Перед городским портом возведено крупное здание, напоминавшее форт. И еще два таких силуэта угадывались вдоль побережья моря на востоке. Несколько минут спустя нашу кавалькаду остановили у въезда в западных ворот. Пришпорив коня, Гранит подъехал к стражникам. Склонившись, он о чем-то пошептался, и нас пропустили, не выразив удивления при виде связанных пленников. Мы проехали ворота и покатили прямо по хорошей мощеной дороге, миновали место, где в свое время была лесопилка. Теперь тут располагались целые производственные помещения, в них сновали люди. Чуть дальше располагался комплекс зданий с вывеской «Сталелитейный завод Медоста». Это место сильно изменилось, но, если не ошибаюсь, здесь раньше располагались домны Лайтфута.

Предместья сменились городскими улицами, по которым катились повозки. Большинство встреченных по пути мужчин было одето однотипно: длинная рубаха до колен – с тонким ремешком на талии – и широкие шаровары. Женщины щеголяли в сорочках с длинными юбками или в сарафанах. Практически все дамы были в головных уборах типа чепцов с лентами, завязанными под подбородками. Цвет кожи горожан варьировался от белого до практически медного. Мы свернули вправо от реки, направляясь к центру города, где раньше располагался мой дворец. Не знай я, что мы в Макселе, принял бы этот город за типичный средневековый город Европы: каменные дома лепились друг к другу, образуя сплошные стены. Дворец увидеть не удалось, он остался закрытым от взгляда узкой улочкой, по которой мы проехали к большому комплексу из серого камня. Раньше на этом месте располагался скромный музгар, где Хер и его ученики читали проповеди.

Сейчас это была огромная крепость, такие обычно показывали в фильмах про тамплиеров. Вокруг крепости шел ров, заполненный водой. По подъемному мосту мы въехали внутрь крепости и остановились в широком, просторном дворе. По углам крепости возвышались высокие башни с бойницами, в глубине двора высилось четырехугольное каменное здание высотой в несколько этажей.

– Наденьте им на головы мешки, – послышался голос Гранита. Оба воина из повозки полезли за пазухи и достали небольшие мешочки из плотной серой ткани. Нахлобучив на голову мешок, воин затянул тесемки, полностью закрывая мне обзор. Веревки на ногах развязали, не давая времени восстановить кроваток в нижних конечностях, и грубо сдернули на землю. Упав на мощенную камнем землю, взвыл от боли: край правой подвздошной кости ощутимо ударился о выступающую поверхность камня.

– Что ты делаешь, сын собаки, он нужен живым пока, – послышался недовольный голос Гранита. Воин в ответ залепетал оправдания, ссылаясь на мой вес, который он не смог удержать. Нату сняли, видимо, аккуратнее, потому что криков девушки не было.

– Веди их за мной. – Поддерживая с обеих сторон за плечи, меня вели два воина. Как ни напрягал зрение, видимости через плотную ткань не было никакой. О наличии ступенек меня не предупредили. Ударившись о нижнюю, начал поднимать ноги повыше, почти повиснув на своих сопровождающих. Дальше мы прошли еще немного, и я услышал голос Гранита:

– Ведьму – в подземелье, а сектанта – в покои за мной.

– Макс! – закричала Ната, но крик оборвался после звучного шлепка.

– Не убей ее, – грозно прокричал Гранит, – ей еще гореть на костре.

Что я мог сделать для Наты, чем утешить? До меня донеслись ее приглушенные всхлипывания, затихшие через пару секунд. Мы свернули вправо, поднялись на два лестничных пролета и остановились.

– Ждите здесь, – после слов Гранита я услышал звук дверных петель. Прошло не менее десяти минут, прежде чем звук повторился. Послышался голос Гранита:

– Брат Иканий, вот сектант. Я возвращаюсь в Будилиху, теперь он твой.

– Поезжай и, выискивая врагов Служителей Божьих, будь столь же крепким, как твое имя, – ответил гнусавый голос. Этот же голос приказал: – Заведи его к Патриарху и привяжи.

Кто-то очень сильный положил мне шею руку, заставив согнуться. Толкнув вперед, провели через открытую дверь. Лапища на шее одновременно держала и направляла мой путь. Шумное грузное дыхание над моим правым ухом принадлежало молчаливому обладателю неимоверной силы. Мы прошли еще одну дверь, – скрип петель подсказал об этом, – и остановились. Подняв, словно пушинку, меня усадили на жесткий стул, прижав к спинке. Шумное дыхание на секунду отдалилось, а через мгновение я оказался прикручен веревкой к стулу с такой силой, что непроизвольно вскрикнул:

– Не могу дышать!

– Не так сильно, Данк, – произнес старческий дребезжащий голос. Давление веревки немного ослабло, давая мне вздохнуть.

– Сними с него мешок, – велел всё тот же голос, и мою голову освободили, чуть не оторвав ее. Обладатель шумного дыхания не стал развязывать завязки под подбородком, а просто с силой сорвал с меня мешок. Первое, что бросилось в глаза – огромная кровать, на которой среди белоснежных простыней полулежал старик. Даже не старик – скорее высохший древний старец с белыми жидкими волосами. Стул стоял практически вплотную кровати, от меня до нее было не более двух метров. Рядом с ложем находилась деревянная резная тумба, на которой был установлен подсвечник с семью свечами. Тяжелая лапища легла мне на плечо. Подняв голову, встретился взглядом с великаном. Живые люди не могли так выглядеть. На фоне этого существа с квадратной челюстью и огромной головой неандертальцы были воплощением красоты.

– Данк, он не опасен, – дребезжащим голосом отозвался старик на движение великана, и лапа с плеча исчезла. На секунду установилось молчание. Свет, проникающий через два резных окна справа от кровати, и свечи позволяли рассмотреть старца. На мой взгляд, ему было не меньше девяноста лет.

– Девяносто шесть, – проговорил старик, наблюдая за моей мимикой.

– Что? – удивился я его словам.

– Ты пытаешься понять, сколько мне лет, я и говорю: девяносто шесть, – слабо шевельнув руками, старец замолчал.

– Кто ты? – несмотря на возраст старика, не смог обратиться к нему на вы, у нас изначально такого не было.

– Кто я? Я Патриарх Русов, а вот ты кто такой, что тебя не сожгли в Будилихе и привезли сюда? Чем ты так напугал тамошних слуг Божьих, что они решили показать тебя мне? – ответил старик вопросом на вопрос. – Очередной сектант, верящий в легенду про второе пришествие Макса Са, или ловкий прощелыга? Скажи мне, кто ты, я унесу твою тайну в могилу, мне осталось недолго. – Старец замолчал, разговор дался ему с усилием.

На секунду я задумался: стоит ли рискнуть и рассказать всё? Судя по возрасту старца, вполне вероятно, что он мог в детстве слышать рассказы про меня. Вдруг это мой шанс, и умирающий Патриарх сможет подтвердить мою личность.

– Меня зовут Максим Серов. Со своим напарником мы находились на космической станции на орбите Земли и пролетели сквозь странное свечение. Михаил, так звали моего напарника, погиб, мне не оставалось другого варианта, кроме как сесть на Землю. Здесь я встретил троих подростков дикарей. Девушка по имени Нел стала моей женой. Я рассказывал очень долго: старец дважды прерывал меня, спросив, что такое «космонавт», «космическая станция». Второй раз вынужден был сделать паузу, рассказывая про прилет звездолета. По блестевшим глазам патриарха было видно, что он мне верил. Обнадеженный, я поведал всю свою историю: про Ондон и переселение в Максель, про американцев и профессора Александрова.

После моего рассказа наступила тишина, только шумное дыхание за моей спиной напоминало, что в комнате есть ещё и другие люди.

– Значит, это была не легенда, – тихо произнес патриарх. Пальцы его рук мяли простыню, дыхание участилось.

– Не легенда. Всё, что я рассказал, – чистая правда. Но меня интересует вопрос: почему меня приняли за сектанта, почему вера в возвращение в Макс Са преследуется?

– На то есть причины. – Старец закашлялся. Горилла метнулся к нему и подал кубок с водой. Немного отпив, Патриарх жестом отослал Данка. Собравшись с силами, он немного подтянулся в кровати и принял практически сидячее положение.

– То, что я расскажу тебе, было передано мне дедом. С моей смертью никто больше не будет знать, что произошло с момента, как здесь появились мы.

– Кто это «мы»? – не выдержал я, напрягаясь от начала разговора.

– Не торопись, я тебя выслушал, теперь слушай ты. Слышал имя Василий Лубков или название общины «Новый Израиль»?

– Нет, – признался я, потому что действительно не слышал такого имени.

– В 1910 году от Рождества Христова Василий Лубков организовал переселение общины «христоверов» из России в Уругвай, – начал свой рассказ старец. – Община насчитывала почти полторы тысячи человек. Спустя три года мой дед Алексей Гаврилов вместе с ближайшими родственниками и друзьями решили вернуться на Родину. На обратном пути они попали в шторм, а после него – в молочный туман. Когда пароход подошел к берегу, это были неведомые места. Две недели пароход двигался вдоль разных берегов, пока не наткнулся на это место.

Старец замолчал, давая мне время осмыслить сказанное. Я молчал, мысленно переваривая рассказ старика: вероятно, шторм отнес их пароход к Бермудской аномалии. Вопросы у меня были, но сначала надо выслушать старца, пока в нем теплится жизнь.

– Мой дед, высадившись на берег, встретил людей, понимавший русский язык. Это было удивительно, но люди с черным цветом кожи говорили на плохом русском языке. Эти люди пахали землю, сажали хлеб, разводили скот. У них были воины и даже парусные корабли. Они называли себя детьми Макса Са, именуя Его Великим Духом Неба. Дед быстро смекнул, что этим надо воспользоваться: он считал, что попал на огромный остров, основанный русскими мореплавателями. Руководила местными Русами женщина по имени Сед, ты называл это имя в своем рассказе.

– Как Сед? А Миха, Мал и другие? – перебил я старца.

– Не знаю, я говорю то, что мне рассказывал мой дед. У деда был младший брат по имени Тихон. Тихон женился на Сед и стал править под именем Тихон I. Мой дед Алексей стал Патриархом Русов, возглавив местных шаманов. С дедом на пароходе было больше ста человек, часть из них расселилась в городе. А в честь своей старой Родины они заложили городок Будилиху, ставшую оплотом нашей веры. После деда Патриархом был мой отец Федор. После его смерти на протяжении вот уже пятидесяти лет Патриархом Русов являюсь я, Никон.

– Что было дальше? Дед не рассказывал про такие имена, как Миха, Мал, Тиландер, Санчо и другие? – огромная лапа накрыла мое плечо, призывая говорить тише. Взглянув на гориллу, мысленно обматерил это недоразумение природы.

– Эти имена упоминались и Русами, и той же Сед. Существовала легенда, что Великий Дух Неба Макс Са вознесся на небо на сияющей колеснице, обещав вернуться. Спустя какое-то время часть Его людей ушла на большом парусном корабле. Русы говорили, что их позвал Макс Са. С тех пор ни корабля, ни людей, ушедших на нем, не видели. Потом всё это стало забываться, имена этих людей мало кто помнил, даже саму легенду про Макс Са стал мало кто помнить. Чтобы было легче управлять Русами, мой дед и его брат, ставший императором, решили использовать легенду о Макс Са в своих целях.

Старец снова замолчал, откинувшись на подушку. С огромным трудом я ждал, пока он заговорит снова.

– Так Макс Са стал Сыном Бога, но, чтобы Его возвращения не ждали, было объявлено, что Он не вернется и останется на небе со Своим Отцом Богом.

– Но не все поверили в это. Люди ждали возвращения Макс Са, и их вы стали называть сектантами и преследовать, – вырвалось у меня.

Старик не удостоил меня ответом. Помолчав пару минут, он обратился к великану:

– Данк, пусть его уведут в подземелье. Я устал, договорим завтра.

Глава 27. Вердикт

Данк нахлобучил мне на голову серый мешок и поволок в сторону двери.

– Никон! – закричал я, отчаянно тормозя ногами, – мы не договорили. – С таким же успехом можно было попытаться остановить локомотив. У двери два воина ухватили меня за связанные руки. Я видел пол и свои ноги за счет не закрытого под подбородком мешка.

– Отведите его в темницу, его ведьма ждет его там. Надоела со своими криками, – произнес шепелявый голос сбоку. Я повернул голову на голос. Удалось увидеть кожаную обувь наподобие балеток. Встряхнув за плечи, воины грубо потащили меня по коридору. Мы спустились на два пролета. Лестница под ногами была покрыта то ли мрамором, то ли гранитом. Дважды свернули налево и оказались перед очередной крутой лестницей, уходящей вниз по спирали. По мере спуска становилось всё темнее.

– Возьми факел, – произнес один из тащивших меня. Стало немного светлее, а давление на руки ослабло: один из воинов шел впереди, освещая факелом спуск. Я видел тень его фигуры.

– Горбун, – позвал один из стражников.