Текст книги "Титан: Возвращение (СИ)"

Автор книги: Ивар Рави

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Я есть не хочу, можно просто лягу спать? – Ната еле держалась на ногах. Взбив ей лапник, скинул с себя шкуру:

– Ложись, я тебе согрею кусочек, съешь перед сном, завтра силы понадобятся.

– Разбуди меня на вахту, Макс, – Ната натянула шкуру, поворачиваясь на бок. Через несколько минут, когда вернулся к ней с горячим куском мяса, девушка уже спала. Немного поев, присел рядом со спящей девушкой. Горная река полностью защищала с одной стороны, ночь была тихой, звуков хищников не было слышно. Положив пятку правой ноги на носок левой, привалился спиной к камню, смежив веки. О таком методе отдыха читал в какой-то книге: верхняя нога соскакивает с нижней и заснувший просыпается. Так бодрствовали не то абреки на Кавказе, не то сицилийские мафиози, деталей книги уже не помнил, но этот эпизод врезался в память. Несколько раз просыпался, когда нога соскакивала, но в итоге все равно заснул: сказалась дневная усталость.

Проснулся от затекшей спины и задницы: костер догорал, языки пламени еле поднимались над углями. Подбросив хвороста, вернулся на свое место, ощущая на себе чужой взгляд. Так иногда бывает, я не знал внушение это, или на самом деле из темноты кто-то видел меня на освещенной площадке у костра, но сон улетучился. Остаток ночи бодрствовал, периодически подбрасывая хворост.

Ната проснулась засветло, бодрая и отдохнувшая. С удовольствием позавтракала, не преминув обвинить меня в том, что я ее недооцениваю и потому не разбудил.

– Сегодня будешь дежурить всю ночь, если так настаиваешь, – мои слова несколько остудили пыл девушки. Пока собирали вещи, присмотрелся к группе деревьев, что подступали почти вплотную к реке. В паре сотен метров ниже по течение, около десятка деревьев были расположены у самой кромки воды. Если свалить одно из них правильно, образуется мостик на противоположный берег.

– Пошли Ната, подумаем, как перебраться на тот берег, – двинулся вниз, сопровождаемый необычайно оживленной девушкой. Дойдя до группы деревьев, начал прикидывать, как именно свалить дерево, чтобы упало, образуя мостик. Выбрал дуб, росший в пяти метрах от берега. Его толстый ствол был идеально ровной формы, боковых ветвей было не так много. Выбрав режим сварки, поставив мощность на минимальный уровень. Дуб рос с небольшим креном в сторону реки, облегчая мне задачу. Струя пламени моментально прожгла дерево до половины, заставив вспыхнуть кору и дымиться сердцевину. Вторым движением провел пламя косо, вырезая клин: дуб затрещал и начал медленно валиться в реку. Боковые ветви, попав в быстрое течение, потащили дерево вниз, но через десяток метров, верхушка уперлась в валун на другой стороне. Нельзя терять время, неизвестно, как долго сможет верхушка дуба противостоять течению.

– Ната, вперед, надо быстро перебраться, пока дерево не снесло течением. Держись за ветви, смотри куда ставишь ногу. Вперед, – подтолкнул девушку, со страхом ступившую на толстый ствол на нашей стороне. Ствол сваленного дерева дымил, но пламени не было. Держась руками за ветви, Ната осторожно начала свой переход: могучее дерево подрагивало под напором воды, но пока держалось. Когда девушка перебралась, я находился уже почти на середине дуба.

Я на берегу, – закричалаНата, невидимая мне из-за густой кроны. Мне оставалось около трех метров до берега, когда верхушка дуба не выдержала напора горной стремнины. С громких треском, дерево качнулось и начало сползать вниз по течению. Рискуя, напороться на сук, последние несколько шагов пробежал и прыгнул, закрывая лицо руками. Ветви разворачиваемого по течению дерева, больно хлестнули по лицу, саданули по печени, но я допрыгнул.

– Макс, – рванулась ко мне Ната. Подбежав, стала ощупывать меня со словами:

– у тебя кровь на лице, тебе больно, милый?

– Боли я не чувствую, где кровь?

– Ухо немного порвано, – Ната отняла руку, перепачканную в крови. – Надо остановить кровь, она сбросила рюкзак, стала рыться в нем, ища что-нибудь для перевязки. Я пощупал левое ухо: мочка была порвана примерно на сантиметр в длину.

– Ната, успокойся, это только мочка. Никакой опасности нет, кровь сейчас остановится, – зажал пальцами мочку, чтобы прекратить кровотечение.

– Точно не опасно? Может подождать, пока все остановится? – Девушка смотрела подозрительно нежно.

– Ты не влюбилась часом? – на мой вопрос Ната вспыхнула:

– Вот еще что! Переживаю просто, если с тобой случится неприятность, кто меня до цивилизации доведет?

– Твой язык, – парировал я, уклоняясь от ее кулачков.

– Я вижу ты здоров. Тогда пошли, нечего рассиживаться, – девушка вскинула рюкзачок на спину.

– Слушаюсь командир, – кровотечение уже остановилось, ничего не мешало продолжить путь. Ухо меня совершенно не беспокоило, думал только о заряде дезинтегратора, что пришлось потратить. Хорошо, что до Макселя недалеко, иначе никакой энергии не хватило бы, а надеяться только на лук и копье, не хотелось. Дальнейший путь пролегал по относительно ровной местности: находящиеся слева от нас Альпы, постепенно меняли сове местоположение, давая понять, что продвигаемся мы довольно успешно. Еще пара дней и впереди Рона, которая приведет меня домой, к моим потомкам, к моему народу.

Глава 20. В западне

Изучая в спасательном модуле карту Европы, обратил внимание на Рону, важнейший для меня ориентир. Река зарождалась высоко в горах за счет таяния ледников, набирала силу в гористой местности Швейцарии, а по территории Франции текла вальяжно и медленно. У Макселя, основанного на юго-восточном берегу Средиземного моря, ширина Роны доходила до трехсот метров. После форсирования горной речушки, у меня возникла мысль, не истоки ли Роны мы форсировали, перебравшись на другой берег. Но горная речушка текла строго на запад, в то время как Рона, если мне не изменяет память, имела вначале южное направление течения, а потом поворачивала на восток. Конечно, в каменном веке многие реки, озера могли располагаться иным образом, иметь совершенно другое русло. Главное что, кроме Роны в этой части на границе Швейцарии и Франции не было других крупных рек. Были притоки множества речушек, но все они рано или поздно впадали в Рону, несущую свои воды в Средиземное море.

Чтобы в любом случае упереться в реку, мне просто надо придерживаться юго-восточного направления. А там останется самое простое – спуститься вдоль течения или по течению. Ухватившись за мысль спуститься по течению, начал обдумывать действия по достижению реки. Сделать плот и просто дать течению отнести себя к Макселю, что может быть проще? Жалко использовать дезинтегратор, но идти еще несколько сот километров пешком желания было мало. Забирая вправо в южном направлении, мы постепенно отдалялись от предгорий: лес становился гуще, чаще стали встречаться непроходимые буреломы.

– Почему мы ушли с предгорий? – Ната привалившись к упавшему дереву, отдыхала, стараясь отдышаться. Мы только что прошли большой участок поваленных деревьев, затратив на преодоление небольшого расстояния много сил и времени.

– Нам надо выйти к Роне, чтобы попасть в Максель. Если будем идти в предгорьях, проскочим мимо и попадем в Италию. Ты не голодна, ничего не болит?

– Нет, просто очень устала. Держусь из последних сил, уже не верю, что мы когда-нибудь дойдем до твоих людей.

– Дойдем, осталось всего немного, несчастные триста-четыреста километров осталось. Это почти в пять раз меньше, чем мы прошли. Надо вставать, до заката солнца еще несколько часов, надо идти.

– Не хочу, устала, – плаксиво отозвалась девушка, вставая с видимым усилием. Я и сам устал, идти пешком больше семи месяцев, пусть и с отдыхами, то еще «удовольствие». Туристические походы не чета передвижениям в каменном веке: здесь нет троп, лес первозданный, подлесок такой густой, что его легче обойти. Все время надо думать о еде, о хищниках, о возможной встрече с дикарями. Надо поддерживать огонь всю ночь, отбивая желание ночных гостей перекусить тобой. После прохождения болот и обхода Альп, я и сам чувствовал себя на грани. Постоянное ощущение постороннего присутствия не покидало днем и ночью, заставляя быть настороже.

Последние сутки мы не встретили животных: не было зайцев, косуль, оленей, словно эта часть леса была неживой. Птицы перекликались в деревьях, но рассмотреть, а тем более попасть в них в густой кроне деревьев, просто нереально. Наши рюкзачки совсем опустели, на дне моего сиротливо лежал кусок жареного мяса. Срочно требовалось пополнить запас провизии, но живности просто не встречалось по пути следования. Когда солнце стало клониться к закату, наткнулись на второй бурелом. Не знаю, с чем это связано, но мере движения в лесу буреломы встречались часто. Иногда это были небольшие участки поваленных и гниющих деревьев, в другом случае, бурелом охватывал обширные площади. Единственным плюсом такого места, было изобилие сухой древесины любого размера и качества.

– Остановимся на ночь здесь, вроде я вижу ручей рядом, – сбросив пустой рюкзак прошел меж поваленных деревьев. Огромный дуб, падая вывернул корнями целый пласт земли, освободив роднику путь наверх. Накопившаяся в яме вода, перетекала через край и убегала в сторону запада мелким ручейком. Я уже давно миновал стадию страха перед сырой природной водой, понимая, что воду делают непригодной для питья люди и технический прогресс. Напившись, наполнил флягу, чтобы отнести Нате. Лучи вечернего солнца, пробились сквозь крону деревьев, осветив участок почвы возле ручья, испещренного следами. Это были следы собак или волков, для меня они выглядели одинаково, но следов на земле очень много. Видимо хищники приходили сюда на водопой. Такое соседство могло быть опасным, место для ночлега явно не подходило.

– Ната, вставай, оставаться здесь опасно, рядом волки.

– Может они ушли? – с надеждой протянула девушка, принимая флягу. Словно издеваясь над ее словами, послышался волчий вой. Мы замерли, вслушиваясь в этот звук. Не успел стихнуть вой, как сразу двое животных отозвалось на первый вой. Ната вскочила, от ее медлительности не осталось следа.

– Уходим, Макс!

– Поздно, они рядом, лучше переждать в этом буреломе, где мы частично защищены поваленными деревьями. Через полчаса станет темно, а в лесу мы станем беззащитными, собирай сухие ветки, не отходя от меня. Пока Ната собирала хворост для костра, поднявшись на ствол дерева, внимательно осматривал ближайшие окрестности. Уже начало темнеть, и видимость была ограничена парой десятков метров.

– Разведи костер, – бросил девушке кремень из кармана. Послышался стук кремня о наконечник копья.

– У меня не получается, давай ты, а я посторожу. – Взобравшись на ствол, Ната вытащила дезинтегратор, проверила в каком положении тумблер. Спрыгнув вниз, нашел кору сухого дерева, раскрошил ее. Добавив немного сухой хвои, высек искры. Хвоя и труха загорелись с пятой попытки, подкладывая веточки, добился нормального пламени. Когда костер разгорелся и немного отогнал подступающую темноту, волчий вой повторился с двух сторон, словно хищники брали нас в кольцо.

– Можешь спускаться, —Ната легко спрыгнула вниз, присаживаясь у костра.

– Они охотятся на нас? – При ее словах вой повторился совсем рядом, а следом послышалась грызня, но уже с другой стороны.

– Не знаю, я считал, что волки стаей охотятся только зимой, но похоже ошибался. Пока костер горит, они не нападут, тем более что с двух сторон нас защищают стволы деревьев. Разложим второй костер в другом конце, чтобы оказаться между двух точек огня. Наше счастье, что здесь навалом хвороста, но спать сегодня не придется.

Взяв горящий сук из костра, перенес его метров на десять к востоку. Накидав на него сухих веток, получил второй костер, защищавший нас с восточной стороны. Вой больше не повторялся, но в темноте слышалась возня и легкая переступь шагов. Взобравшись на ствол, являвшийся преградой с южной стороны, огляделся: несколько горящих глаза мерцали возле ручья, где я набрал воду. Но грызня слышалась, с другой стороны, откуда мы пришли.

Поведение волков меня удивило: лето в самом разгаре, а хищники устроили коллективную охоту. Что-то не так, поведение волков не вписывалось в логику. Это не зима, когда охота требует коллективных усилий. Весной волки образуют пары и выхаживают потомство. Потомство! Странно, почему я не подумал об этом раньше, ведь такой бурелом идеально подходил для берлоги и места, где можно растить потомство. Первый вой мог означать призыв на помощь от волчицы, обнаружившей опасное соседство. Другого объяснения поведению хищников не было, как и не наблюдалось попыток с их стороны нас атаковать.

– Что там, видно что-нибудь? – спросила Ната, поочередно подбросив пару веток в костры.

– Несколько волков у ручья, и с северо-западной стороны в буреломе тоже есть парочка. Оттуда слышится странная возня, словно волки грызутся меж собой. Пока огонь горит мы в безопасности, нападать на нас при кострах, еще и продираясь через завалы стволов, они не будут. Мне даже кажется, что нас пытаются просто прогнать отсюда, такой демонстрацией. Но ночью мы никуда не пойдем, пусть не стараются.

Вытащив последний кусок мяса, разделил его поровну, ища взглядом прутики для шампура. Найдя подходящий, протянул мясо к огню, чтобы подогреть. По воздуху поплыл запах жареного мяса, на который волки ответили рычанием и воем. Вой шел от ручья, а вот грызня была с северо-западной стороны, и очень близко. Я медленно жевал мясо, когда необычная мысль, чуть не заставила подпрыгнуть: грызня, что слышалась с северо-западной стороны, скорее всего принадлежала волчатам. Волчата оказались в западне, отрезанные от волков у ручья двумя большими кострами. Скорее всего, волчица была на охоте, и возвращаясь увидела рядом с логовом двуногих. Ей, по всей видимости принадлежал первый вой, которым она созывала помощь.

Главное, чтобы волчата не стали пищать: волчица может воспринять эти звуки как опасность потомству и ринуться в атаку. Возня и слабая грызня за большим поваленным стволом, что прикрывал нас с севера, периодически затихала. Время тянулось мучительно долго, я дважды взбирался на южный ствол, не рискуя провоцировать волчат, взобравшись на северный ствол поваленного дерева. Глаза хищников по-прежнему мерцали у ручья: единственный проход к логову, был занят нами. С северной стороны бурелом бы сплошным частоколом, а проход сейчас был занят кострами.

Ната несколько раз клевала носом, погружаясь в сон, но я сразу будил девушку. Будил, потому что боялся заснуть, оставшись без собеседника. Вполголоса беседуя с ней, периодически подбрасывая хворост в огонь, вытерпели время до восхода солнца. Дождавшись, пока в сумрачном лесу станет светло, объявил сонной девушке:

– Нам пора.

– А волки?

– Сейчас мы их хотя бы будем видеть, а один выстрел из дезинтегратора, поубавит им желания нападать. Возьми горящий сук, будем отмахиваться, пугая волков, пока не выберемся на открытое место.

– Макс, а может перестрелять их, я боюсь идти, ожидая как волк прыгнет мне на спину.

– Это не рысь, чтобы прыгать сверху. Волки бросаются снизу вверх, пытаясь вцепиться в горло. Зачем их убивать просто так, это их территория, здесь их потомство. Стреляем, только в случае нападения. Держись сразу за мной, смотри под ноги, здесь легко зацепиться и упасть. А падение, хищники воспринимают как сигнал к атаке.

– Лучше бы перестреляли, – вырвалось у девушки, но горящий сук из костра взяла. Держа горящий сук на вытянутой руке, я перескочил через горящие угли западного костра. Наше продвижение не осталось незамеченным: послышались шорохи и низкое предупреждающее рычание. Ната прижалась ко мне сзади, чуть не подпалив волосы. Я успел пройти половину пути до ручья, когда впереди показался волк, а может волчица. Оскаленная пасть, уши прижаты к голове, а шерсть на загривке вздыблена. Наведя дезинтегратор на зверя, нажал на гашетку в момент, когда зверь рванул на меня. Ярко-желтый шар прочесал по спине хищника, вызвав у того жалобный скулеж. Волк упал на передние лапы, несколько раз дернулся и затих. Запахло жженой шерстю и горелым мясом.

– Внимание, Ната, – успел крикнуть, потом что услышал хруст сучьев и топот лап. Но это была не атака, это было отступление. Испуганные скулежом, волки ретировались, отступая на безопасное расстояние.

– Уходим быстро, пока они не осмелели. Проходя мимо поверженного хищника, заметил набухший сосок груди, выглядывавший из-под левой ляжки. Все-таки это была мать, ринувшаяся на защиту своего потомства. К нашему счастью, бурелом оказался небольшим, через пару минут мы вышли в обычный лес, где видимость была лучше. Сзади раздался вой, но тональность его была другая.

– Ната, иди впереди, если вдруг нас будут преследовать, – пропустив девушку вперед, продолжил путь, часто оглядываясь. Волки нас не преследовали, в таком лесу без подлеска, их можно заметить издалека. Но мы шли не останавливаясь, стараясь увеличить расстояние, между нами. Ната забыла про усталость, девушка летела вперед так быстро, что я периодами не поспевал за ней. Первый небольшой привал совершили часа три спустя, как покинули злосчастный бурелом. Выпив воду из фляги, не засиживаясь продолжили путь. По мере продвижения к югу, хвойные деревья уступали место лиственным породам. Один раз спугнули оленей, убежавших при виде нашего приближения. На них мы вырвались случайно, выйдя на небольшую прогалину. Прежде чем я успел достать лук, животные скрылись за деревьями. Но косулю я заметил во время второго нашего привала: животное безбоязненно приближалось, пощипывая траву между деревьями.

Стрела попала под левую лопатку, косуля сделала попытку убежать, но споткнулась о корни огромного дерева, выступавшие над землей. Вторая стрела попала в живот, на подгибающихся ногах, ей удалось пробежать пару десятков метров, прежде чем упала окончательно.

Еще не до конца освежевав животное, срезав приличный кусок мякоти с ляжки, протягивая Нате:

– Разведи костер и поджарь нам мясо. – Добравшись до внутренних органов, аккуратно убрал желчный пузырь и передал печень девушке:

– Попробуем шашлычок из печени, просто нарежь небольшими кусочками и найди прутики.

Закончив с разделкой, прислушался: в юго-западном направлении ухо уловило еле слышимый шум.

– Ната, там дальше шумит что-то, возможно река, или водопадик. Заканчивай еду и обжарь мяса. Здесь видимость хорошая, незаметно к тебе не подкрасться. Я схожу в разведку, посмотрю, может мы у Роны. Просто держи дезинтегратор наготове, пока я не вернусь.

– Хорошо, – девушка вытащила свое оружие, продолжая обжаривать куски мяса. Печень на углях получилась лучше, чем само мясо. Обсыпав е солью, я просто подержал прутик над углями около пяти минут, постоянно поворачивая. После голода все кажется вкусным, но этот «шашлык» был самым вкусным в моей жизни.

Держа лук наготове, прошел около ста метров, когда моим глазам открылась река, текущая на юго-восток. Это была или сама Рона в верховьях, или ее приток. Других крупных рек на карте в спасательном модуле, мне не удалось увидеть. Крупное дерево, застряло в русле там, где берега делали крутой поворот. Вода, переливаясь через ствол дерева, создавала тот самый шум, что мне позволил найти реку. Река была неширокая со средней скоростью течения. Ширина водного зеркала не превышала пятнадцати метров, берега были обрывистые, заросшие кустарником.

– Это Рона, я так думаю. В любом случае она течет в нужном нам направлении, дальше будем сплавляться по реке, – обрадовал Нату, вернувшись назад. – Надо дожарить мясо, кстати, куда я дел шкуру косули?

– У дерева за тобой, – подсказала девушка, продолжая жарить мясо, – а зачем тебе шкура?

– Сделаем плот, шкура нужна, чтобы нарезать полоски для связывания бревен между собой.

– Мы поплывем, не надо больше идти пешком, – Ната уставилась на меня, не замечая, что мясо обгорает.

– Хватит нам идти пешком, поплывем в круиз по Роне. – Не успел я ответить, как девушка, вскочив, поцеловала меня в щеку.

– Это отлично, я уже не могу ходить.

– Не скажи, от волков ты удирала так, что я не успевал за тобой, – подколол Нату.

– Это не я, это пятая точка и ее инстинкт самосохранения, – рассмеялась Ната, нанизывая свежие куски на прутик.

Прошло около часа, прежде чем мы закончили дела и оказались на берегу реки.

– Что дальше, когда будем делать плот? – Нате не терпелось отправиться вплавь.

– Сегодня все равно не успеем, спустимся немного вниз по течению, пока не наткнемся на подходящие деревья.

Подходящие деревья мы нашли примерно через час: с левой стороны реки, тянулась отмель, где водный поток разливался метров на тридцать. Принесенные рекой деревья, застревали на отмели, образовал настоящий затор и мини-плотину. Около пятидесяти метров отмели, было сплошь устлано высохшими деревьями, ветками, целой горой кустарника.

– Остановимся здесь на ночь, хвороста хоть отбавляй, да и отмель вся отлично просматривается. А утром начнем делать плот, чтобы дальнейший путь река несла нас сама, до самого Макселя.

Вода в реке была идеально прозрачна: из-под камней в воде, торчали хвосты рыб. За какие-то десять минут, я наловил около двух десятков форелей, чуть больше своей ладони. Поискав глазами, нашел крупные листы лопуха.

– Ната, сегодня у нас праздник, на ужин будет запеченная форель. И не говори потом, что я за тобой не ухаживаю, просто в каменном веке, внимание показывают именно так.

– И еще заставляют делать грязную работу, – состроила гримасу девушка, лежа на прогревшихся камнях отмели.

Форель, завернутая в лопухи, положенная в угли, получилась очень вкусной. А что делает женщина, когда она сыта и счастлива? Правильно, дарит себя любимому мужчине. Эта ночь, под тихий шелест воды, была настоящей ночью любви.

Глава 21. Вниз по течению

Это на первый взгляд кажется, что сделать плот из деревьев легко, если в наличие есть материал. Деревьев, вынесенных рекой на отмель, оказалось в избытке. Деревьев, а не бревен, которые можно скатить друг к другу и связать между собой. Деревья были крупные, средние, даже мелкие. Выброшены они бы на отмели хаотично, образуя завал, сцепленный ветвями. После часовых усилий, мне удалось вытащить из этой кучи четыре деревца с диаметром ствола от двадцати до двадцати пяти сантиметров. Дезинтегратор пришлось включать несколько раз, чтобы убрать толстые боковые ветви. Ната старалась помочь изо всех сил, но ее силенок было недостаточно.

Откатив все четыре полученных бревна к воде, задумался на какую длину делать плот, чтобы он был достаточно маневренным и держал нас на воде уверенно. Бревна получились разной длины. Самое короткое около пяти метров, решил остальные бревна укоротить до этого размера. Помня свой опыт постройки плота, у самой воды разместил лаги, на которые уложил поочередно все четыре бревна. Визуально, ширина плота получалось около метра, этого мне показалось мало. Пришлось искать пятое дерево подходящего диаметра, чтобы плот стал немного шире. Мой дезинтегратор исчерпал свой заряд, когда я заканчивал с пятым бревном. Красный огонек на его боковой панели погас, удивительный гаджет превратился в мусор.

Одолжив дезинтегратор Наты, докончил работы и прикатил пятое бревно: сейчас, ширина плота казалась достаточной. Найдя две ветки толщиной в предплечье человека, обрезал их концы, чтобы они соответствовали ширине плота. Оставалось самое трудное – крепко связать бревна с поперечными жердинами сверху, чтобы бревна были надежно зафиксированы. Из шкуры косули, нарезал полоски шириной в пять сантиметров. Хорошо смочив полоски в воде, чтобы они тянулись, начал связывать каждое бревно с поперечной жердью на одном конце, отступив от края бревен на полметра. Шкуры хватило только на одну сторону, для фиксации бревен по второй стороне, нужна была минимум еще шкура. А я хотел еще одну жердь пустить по центру плота, усилив его.

– Надо на охоту, Ната. Оставайся у плота, постараюсь вернуться быстро.

– Можно я пойду с тобой, боюсь оставаться одна, – попросила девушка.

– Только смотри, шуметь нельзя, – предупредил «охотницу». Ночью, звери приходили на водопой к отмели, их фырканье меня даже разбудило. Мы находились на одном краю отмели, горел костер, но это не испугало животных. Солнце находилось в зените, значит, скоро звери должны прийти на водопой. Засаду мы сделали недалеко от отмели, чтобы не таскать шкуру по всему лесу. Красавец олень в сопровождении самки и теленка вышел к реке спустя примерно час.

– Приготовь дезинтегратор, если я промахнусь или не сражу его, – шепотом предупредил Нату, сидящую рядом. Натянув до предела лук, спустил тетиву, и сразу наложил вторую стрелу. Первая попала в шею животному, вторая в живот. Самка с теленком сорвались прочь, а раненый олень, на губах которого пузырилась пена, выставив рога рванул в нашу сторону. Третья стрела попала оленю в грудь: животное остановилось, мотая головой. Из угла оленьей пасти струйкой побежала кровь, его ноги надломились. Сделав усилие, олень развернулся и попробовал вскарабкаться по крутому берегу в лес, но силы его оставили, и он кулем съехал вниз.

Выхватив самодельный нож, подбежал к раненому животному: олень мотал ветвистой головой, стараясь зацепить меня. Улучив момент, схватился левой рукой за рога, всаживая нож в шею животному. Мотнув головой, олень смог откинуть меня, но нож сделал свое дело: из шеи хлынула кровь, а сам олень захрипел и засучил ногами.

Разделывая животное, не обращал внимания на порезы и куски мяса, что оставались на шкуре. Для меня главное нарезать полоски, чтобы стянуть бревна с поперечной жердью. Перевернуть оленя, чтобы снять шкуру, с другой стороны, не удалось. Превозмогая тошноту от запаха содержимого, удалил внутренности и обе ноги. Перевернув оленя на свежеванный бок, снял шкуру с другой стороны.

– Этого хватит, чтобы связать бревна еще с одной жердью? – спросила Ната, помогая мне нести свежую шкуру.

– Хватит с запасом, можно полоски даже шире нарезать, чтобы надежнее.

Связывать вторую и третью жердь с бревнами, закончил уже ближе к вечеру. Мне не терпелось убраться с этого места: мясо и внутренности оленя привлекли мелких хищников: осмелевшие шакалы поедали тушу, огрызаясь друг на друга. Шакал трусливое животное, если появятся волки, станет реально опасно. Пока нашел подходящую жердь, чтобы отталкиваться от дна и пародию на весла, сгустились сумерки. Отплытие пришлось отложить, я не самоубийца, чтобы начинать плавание в темноте, на непроверенном плавсредстве.

Так как топлива для костров было с избытком, разложили два костра, отгородившись от дальней стороны отмели, где ночные хищники устроили пир.

– Ната, я посплю немного, смотри за кострами. Разбуди меня, как только Луна пройдет четверть пути по небу, – указал девушке на спутник Земли. Проснулся я сам, чувство опасности не дало организму долго расслабляться. Как ни странно, пара часов сна оказалось достаточно, чувствовал себя отдохнувшим и свежим. Отправив Нату спать, долго думал о предстоящей встрече с Русами. Как организовать оборону земель от готовящегося нападения, какими ресурсами обладают мои потомки, насколько им удалось продвинуться в своем развитии.

Разбудив Нату с первыми лучами солнца, проверил плот: на первый взгляд связано добротно. Высохнув за ночь, полоски шкуры стянули бревна еще сильнее. Проблема в том, что в воде они снова намокнут, те части, что внизу. «Буду стягивать заново», – пообещал себе мысленно, перенося на плот наш нехитрый скарб. В запасе осталось около трех метров полосок нарезанных из шкуры, буду дополнительно связывать там, где бревна будут наиболее подвижны.

– Готова? – уперев рычаги, мы собирались столкнуть плот на воду. – Как только плот окажется в воде, сразу лезь на него. Здесь неслабое течение, замешкаешься. Придется плыть вдогонку или бежать по берегу.

– Готова, – отозвалась

Ната.

– На счет «три», раз, два, три, – скомандовал, налегая на рычаг. Плот, находившийся на лагах, довольно легко скользнул краем в воду. Еще усилие и он полностью в воде. Не мешкая, Ната взобралась на плот, который цепляя дно у отмели, начал движение по течению.

– На тот конец, – скомандовал девушке, взбираясь на противоположную сторону: плот осел до половины диаметра бревен и поплыл вниз, увлекаемый течением. Грузоподъемности хватило с запасом, но, когда бревна намокнут, плот еще немного осядет.

– Если впереди не будет порогов, мы сможем добраться до Макселя, наслаждаясь красотами природы, – подбодрил Нату, опасливо присевшую на бревна у поперечной жерди. Девушка промолчала, она смотрела на воду с опасением и не решалась встать, хотя бревна были статичны. Полоски из шкуры еще не успели намокнуть, чтобы бревна плота стали играть. Небольшая подвижность бревен появилась полчаса спустя. Узел в одном месте был свободный: забил между узлом и бревном кусочек ветки, чтобы не перевязывать узел во время плавания.

Через час Ната освоилась, убедившись в прочности конструкции. Весла нам пока не были нужны, а вот жердь пригодилась не раз. В том месте, где река делала поворот, отталкиваясь жердью, выводил плот на середину, чтобы не сесть на мель. Первое время управляться плотом оказалось трудновато, но по мере продвижения на юго-восток, течение ослабевало, и плот шел без рывков.

– Как быстро мы движемся? – Ната осмелела, лежа на бревнах опускала руку и создавала бурунчики.

– Думаю, что примерно 4-5км в час, это быстрее, чем мы продирались по лесу, – я наблюдал за приближающимся поворотом. Мне не понравился шум впереди по курсу, излучина реки скрывала обзор.

– Приготовься, впереди скорее всего пороги, – предупредил девушку, направляя плот к берегу. Течение немного усилилось, пришлось приложить силу, чтобы пристать к правому, более пологому, берегу. Убедившись, что течение не снесет плот, оставив Нату на нем, прошел около сорока метров, прежде чем увидел пороги. Течение реки здесь словно делилось надвое, в центре был островок, его огибали два рукава. Правый рукав был в порогах, а в левом, вода текла спокойно. Через сотню метров, рукава снова соединялись в одно русло. Вернувшись, успокоил Нату, столкнув плот, вскочил на него и сразу стал отталкиваться шестом, чтобы максимально приблизиться к левому берегу.

Плот медленно дошел до середины русла, а потом течение стало увлекать его за собой. Если не подойти к левому берегу, течение увлечет нас в правый рукав. А там пороги.

– Бери весло, греби изо всех сил, – рявкнул на Нату, загоравшую на бревнах. Подскочив от моего рыка, девушка лихорадочно стала грести. Миновав излучину, плот на мгновение застыл, словно решая какой рукав выбрать для дальнейшего пути. Отчаянным усилием мне удалось продвинуть его на пару метров влево, и мы медленно заскользили по гладкой поверхности левого рукава.