Текст книги "Титан: Возвращение (СИ)"

Автор книги: Ивар Рави

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Еще секунда и нас понесло бы на пороги, прости, что накричал, – обратился к бледной Нате, стараясь отдышаться.

– Ничего, все нормально. А часто пороги встречаются? – Ната все еще не отошла от испуга.

– Чем дальше от гор, тем реже. Не думаю, что они еще будут, река постепенно расширяется, да и глубина становится больше. Надо пристать к берегу в удобном месте, чуток отдохнуть, руки уже не держат шест, – вслух пожаловался самому себе. Удобное место нашлось через пару километров: сворачивая налево на восток, река образовала тихую заводь с удобным выходом на берег. Соскочив в воду у берега, толкнул плот, чтобы хорошо зафиксировать его на суше. Небольшая куча хвороста, принесенная рекой в половодье, стала топливом для костра. Пока я отдыхал, Ната развела костер и стала греть мясо. Мышцы рук болели от напряжения, но оно того стоило. Река петляла, но все равно продвигались мы немного быстрее чем пешком.

– Макс, еда готова, – отвлекла меня девушка от созерцания мозолей на руках. На правой руке образовался волдырь, на левой были куски отшлифованной кожи, от контакта с жердью. Волдырь, конечно, лопнет и ладонь будет саднить, вызывая неприятные ощущения. Но был и плюс, впервые ноги не гудели после длительного перехода. Пока жевал, смотрел на воду: прозрачная вода показывала обилие рыб самых разных размеров. Не просто так древние селились у рек и на побережье. В том же Макселе, более половины пищевого рациона составляли рыбы и морепродукты. Русы со временем так привыкли к такой еде, что охота отошла на второй план. Куда легче выйти на плоскодонке в реку и зачерпнуть воду самодельными сетями, получая улов. А бывшие Выдры кроме рыбы, ничем иным практически не питались.

– Надо плыть дальше, – встал, отряхнулся, попробовал пальцем волдырь. Он уже налился, грозя лопнуть при грубом контакте. Совсем некстати, но волдырь не смертельная рана, как-нибудь перетерплю.

Показал Нате, как правильно отталкиваться шестом. В пути может случиться ситуация, когда мне придется заниматься другим, доверив править плотом девушке. Нате понравилось чувствовать себя кормчим, даже упросила меня отдохнуть, пока она будет сплавлять нас по реке. Мимо нас проплывали живописные места: лес постепенно редел, открывая по берегам широкие поляны. Перед наступлением сумерек, причалил к левому берегу у небольшой отмели. Берег здесь круто вздымался вверх, образовав обрыв высотой более пяти метров. Отмель была доступна только со стороны реки, вряд ли животное, кроме козы, рискнет спуститься по такому обрывы.

Набрав сухого хвороста, развел огонь, разглядывая правую ладонь. Волдырь лопнул, оголенный участок кожи неприятно ныл. После ужина, отгреб немного золы в сторону и втер в кожу на месте бывшего волдыря. На такой защищенной отмели, можно спать, не выставляя дозора. Со стороны реки опасности ждать маловероятно, а крутой обрыв не давал варианта по нему спуститься. Уже перед самым сном, Нату пробило на разговоры. Впервые за все время, девушка рассказала много интересных фактов из своей прежней жизни. Это так приятно, засыпать под голос: в институте я часто засыпал под включенный телевизор. Только сегодня телевизор был живой, периодически задавая вопрос:

– Ты меня слышишь?

Утром, пока Ната спала, используя свое копье как гарпун, загарпунил крупную рыбу. Я не знаток речных рыб, но вроде это был белый амур. Распотрошив рыбу, распял ее на прутиках, давая запечься на углях. Ната проснулась и сразу повела носом: – Как вкусно пахнет.

Рука меня не беспокоила, плот немного просел в воде, бревна все-таки впитали воду. Пока девушка собирала вещи, развязал и заново перетянул два узла, где бревна начали ходить. Остальные узлы держались хорошо, с очень малой амплитудой.

Меня удивляло отсутствие человеческих поселений по берегам реки: чистая вода, река богата рыбой, лес – что еще нужно для поселения? Ближе к обеду, заметил, что течение ослабевает: река уже достигала ширины в пятьдесят метров и несла воды спокойно. Если скорость еще упадет, придется грести, чтобы продвигаться с нормальной скоростью.

Лес закончился внезапно, началась кустарниковая степь с огромным количеством травоядных. При виде животных, во мне проснулся охотничий инстинкт, но мясо у нас имелось, а терять время для простой охоты, передумал. Оба берега стали более пологими, местами были видны тропы протоптанными животными для водопоя. Недалеко от берега паслось стадо антилоп, чуть дальше виднелись буйволы с широкими рогами. Полусъеденный труп антилопы у самого берега красноречиво свидетельствовал о наличии крупных хищников. В эпоху, когда человек не представлял серьезной конкуренции за пищевые ресурсы и территории, животные предпочитали открытые пространства. Это потом, человек загонит их в леса и в труднодоступные места, распахивая степи и строя города.

Река стала расширяться, образуя своеобразную дельту. Словно собиралась впадать в море. Через полчаса впереди показалась широкая водная гладь, это оказалось озеро с поросшим камышом берегами. Озеро было большим, противоположный берег не был виден в вечернем освещении.

– Остановимся, тем более скоро ночь. Соваться в озеро ночью не стоит, неизвестно какие там могут быть волны, – озвучил свое действие, направляя плот к левому берегу.

– Это море? – Ната всматривалась в водную гладь.

– Не думаю, даже камыш говорит о том, что вода пресная, да и рановато для моря. Море будет дней через пять, если течение будет таким спокойным. Переночуем здесь, а с утра продолжим путь. Не думаю, что озеро может быть очень большим, на карте в твоем голографе видел небольшое озерцо, крупных водоемов до самого моря не наблюдалось.

Ночь прошла без происшествий, хотя со стороны степи доносились различные звуки ночных хищников: дважды слышался рык льва, доносилось истеричное хохотанье гиен.

В озеро вплыли с первыми лучами солнца. На воде была мелкая рябь, а в прозрачной воде были видны силуэту крупных двухметровых рыб. Предупредил Нату, чтобы не вздумала спускать ноги с плота в воду: ухватит такая рыбина, поминай как звали. За эти сутки плот еще немножко отяжелел. Через два часа плавания по озеру, показался противоположный берег, сплошь заросший камышом и одиночными деревьями. Место, откуда вытекала река из озера, оказалось восточнее. Уже оказавшись в километре от противоположного берега, заметил три струйки дыма. Что и где горит, скрывал из виду островок прямо по пути, поросший высоким камышом. Шест до дна не доставал, пришлось подгребать веслом, чтобы обогнуть небольшой островок по нашему курсу.

По левому берегу реки, продолжавшей свой путь из озера дальше, располагалось поселение. Это были хижины на манер индейских, устроенные из камыша. Хижин было восемь, больше я не видел со своего места. Несколько костров горели перед площадками у хижин, а четверо полуголых дикарей, зайдя по пояс в воду, тянули сеть. Три женщины что-то кричали мужчинам, показывая в нашу сторону пальцем, а еще несколько дикарей, выйдя из своих хижин, спешно бежали к берегу, вооруженные копьями.

– Похоже с нас потребуют пошлину, за пользование водной артерией, – пошутил, наблюдая, как Ната деловито достает дезинтегратор, проверяя положение тумблера.

– Не надо, там у тебя максимум два заряда, попробуем договориться по-хорошему, остудил воинственный пыл девушки. Еще совсем недавно, зарекалась убивать животных для пропитания, а сейчас хладнокровно готова лишать дикарей жизни. Что каменный век делает с хрупкой девушкой, уму непостижимо.

Глава 22. Озерные Лор

Контакт с дикарями на берегу озера получился удачным и мирным: продемонстрировав мирные намерения, мы получили возможность пристать к берегу. У самого берега мирно приткнулись две камышовые лодчонки, что-то гибридное между плотом и плоскодонкой. После длительной жестикуляции, удалось понять, что племя зовет себя Лор, занимаются рыбалкой и поиском в воде съедобных растений. Лор с удовольствием употребляли в пищу камыш, его белую мягкую часть от корневища до перехода в жесткий стебель. Пока мы настороженно сидели у костра. Один из мужчин ушел в сторону, вглядываясь в воду. Вернувшись, мокрый по пояс, дикарь предложил светло-молочные полупрозрачные части камыша, демонстративно жуя один из них. Растительной пищи мы не видели давно, я взял предложение угощение, объяснив Нате, что это съедобно. Нас также угостили жареной рыбой, оказывая всяческие знаки внимания.

В знак благодарности, отдал дикарям свой бесполезный дезинтегратор. Как такового, вождя у Лор не было: племя оказалось совсем маленьким. Взрослых мужчин оказалось восемь, женщин всего двенадцать, если считать девочек-подростков. Было еще два ребенка примерно от трех до пяти лет мужского пола. Такое малое количество детей, показалось странным. Обращал на себя внимание невысокий рост Лор, некоторая косолапость. У одного из мальчиков выла явно выраженная асимметрия лица. Привлекали внимание выраженные подбородки, бросающиеся в глаза с первого взгляда.

Пока мы кушали, один из мальчуганов, подбежал к нам, протягивая руки, чтобы его угостили. Передавая ему кусок рыбы, заметил, что у пацана мошонка пустая, висит как небольшая складка кожи: крипторхизм. Все стало на свои места: откуда-то издалека в голове звучали слова профессора Самочернова, заведующего кафедрой генетики. Крипторхизм, увеличение частей лица, удлиненный череп, косолапость – все это и еще часть других проявлений, были косвенными признаками близкородственного скрещивания, ведущего к бесплодию. Изолированное на озере племя вырождалось, потому и не рожало больше детей, несмотря на большое количество вполне здоровых женщин.

Осознав это, практически сразу понял, почему нас окружают таким вниманием: если Лор удастся заполучить нас к себе в племя – у них появится свежая кровь. Вполголоса поделился своими предположениями с Натой, девушка незаметно огляделась и сообщила, что нас все время держат под пристальным вниманием. Чтобы проверить наши предположения, со словами:

– Я сейчас вернусь, – пошел к дальней части деревни, чтобы справить нужду. Двое Лор последовали за мной, не проявляя признаков агрессии. Едва я закончил поливать высохший камыш, как один из дикарей, беспардонно ухватился за мое причинное место. Я от неожиданности опешил, и уже собирался дать хорошего пенделя за такую наглость, когда дикарь отскочил и радостно завопил:

– Тол, тол. – Не обращая на меня внимания, оба дикаря задрали свои набедренные повязки, демонстрируя мне и самим себе отсутствие яичек. Я уже заправился, но оба дикаря преградили мне путь, умоляюще глядя в глаза:

– Тол, – второй дикарь показывал на мой пах.

– Слушай, это глупо, я тебе не стриптизер,– попытался отшутиться, старясь обойти преграду. Но дикари настойчиво тянулись к моему второму мозгу. Непрерывно повторяя: – Тол, Тол.

Чувствуя себя последним идиотом, стянул комбинезон, давая дикарям увидеть то, чего они сами лишены.

– Тол, – с благоговейным выдыханием синхронно произнесли оба, протягивая руки.

– Руками не трогать! – Интонацию Лор поняли, отдернув грязные руки.

– Все, насмотрелись? А платить кто будет? – Я спрятал свое сокровище и пошел в сторону Наты. Оба дикаря трусили сзади меня, оживленно переговариваясь. Знаменитое «тол» слышалось в их речи каждые пару секунд. Усевшись рядом с Натой, негромко констатировал:

– У нас проблемы, сомневаюсь, что сможем уйти когда захотим.

– Что случилось, чего они хотят? – Ната напряглась, но держала себя в руках.

– Я могу ошибаться, но, судя по всему, у мужчин племени крипторхизм. Как следствие, они бесплодны, если вообще не импотенты. Могу предположить, что мне предложат в ультимативной форме переспать с их женщинами.

– Это бред, они же люди, а не животные, – девушка раскраснелась, глаза были готовы убить любую, кто позарится на меня.

– Такие обычаи, если их можно назвать обычаями, существовали у многих малых народов. Еще во времена освоения Сибири, русские путешественники сталкивались с таким, много раз описывали. Малые народы пытаются таким образом уйти от вырождения, в целом, это правильная тактика.

– А ты, наверное, и рад, – злобно проговорила Ната поднимаясь, – поплыли дальше, некогда нам здесь рассиживаться.

– Ну давай, попробуем, – я усмехнулся и под взглядами дикарей, двинулся вслед за девушкой. Нас никто не останавливал, дикари приветливо махали вслед, не двигаясь с места. Причина их пассивности стала ясна-плота на берегу не оказалось, отсутствовали и две камышовые безобразные лодки самих Лор.

– Макс, где наш плот?

– Где, где? В звезде, – выругался, всматриваясь в заросли камыша. Дикари оказались умнее, чем я предполагал: они просто спрятали или пустили вниз по течению наше плавсредство, рассудив, что без него мы будем вынуждены остаться.

– Пошли, потолкуем с этими безяйцевыми! – Вернувшись к дикарям, наблюдавшим за нашими действиями, показывая на озеро, отчетливо проговорил:

– Где плот?!

– Де, де, де – эхом повторили Лор, пожимая плечами и переглядываясь. Взяв ближайшего дикаря за руку, потащил его к озеру, указывая на место, где стоял плот, повторил вопрос.

– Де, – отозвался дикарь, делая испуганные глаза. Этот спектакль вывел меня из себя. Не отдавая отчет в своих действиях, сбил дикаря на землю, и крепко держа за шею, окунул лицом в озеро. Дикарь отчаянно пытался вырваться, суча ногами и царапая мои руки. Оставшееся племя сгрудилось в десяти метрах, с интересом наблюдая за моими действиями. Ни один из них не предпринимал попытки помочь соплеменнику. Отпустил бедолагу, когда его ноги уже стали дергаться конвульсивно. Отплевываясь и кашляя, Лор старался восстановить дыхание, вырвал прямо на свои ноги.

– Что будем делать, Макс? – Все это время, Ната держала дезинтегратор наготове, готовая использовать в случае нападения на меня.

– Пойдем пешком, будь они прокляты. Пусть не думают, что смогут нас удержать. Перебить бы их всех, да только они сами вымрут через пару поколений. – Вскинув свой рюкзак на спину, хорошо хватило ума взять свои рюкзаки на берег, решительно направился в восточную сторону, где из озера вытекала вода, продолжая путь реки. Ната последовала за мной, Лор стояли, сгрудившись на берегу, следя за нами и не предпринимая попыток остановить. Пройдя около ста метров по тропинке, уткнулся в заросли камыша выше моего роста. Камышовые заросли вплотную подступали к воде, река еще не сформировал нормальное русо, под ногами чавкала воды.

В этом месте русло реки распадалось на несколько рукавов, направление движения невозможно определить из-за густых зарослей камыша. Продираясь через густые заросли, чувствовал, как уровень воды под ногами поднимается, уже достигнув колен. Справа была водная гладь не то озера, не то реки, слева и впереди камыши. Взял левее, забирая к востоку круче, но и там были сплошные заросли, а уровень воды под ногами оставался прежним.

– Проклятые Лор, – прорычал, выбившись из сил бороться со стеной камыша, – они потому и стояли спокойно, зная, что нам по суше не уйти. Мы можем плутать в этих зарослях неделями, пока не умрем обессиленные.

– Что нам делать? – Ната старалась отдышаться, уперев руки в колени.

– Делать новый плот из камыша или искать старый. Ну еще есть третий вариант, заплатить телом за право уйти отсюда.

– Мне? – вскинулась Ната.

– Да кому ты нужна, там одни импотенты. Нет, родная, насиловать хотят меня, а не тебя. Даже здесь ты не пригодилась, – я увернулся от кулачков Наты и продолжил, – иди потолкуй с дикарями про гендерное равенство.

– Дурак, идиот, дебил! – Ната швыряла в меня стебли камыша, ее красивое лицо исказилось от гнева.

– Ладно, милая, успокойся, я же просто пошутил. Придется возвращаться к племени, будем думать насчет нового плота.

– После этих животных, ко мне не приближайся, – предупредила Ната, гордо вскинув голову.

– Хорошо, хватит дуться, надо выходить из затруднительного положения, ссоры нам ни к чему.

Обратный путь мы проделали молча: Лор нисколько не удивились, увидев нас у деревни. Между ними пробежала волна удовлетворения, но дикари продолжали делать вид, словно нас не существует. Отвесил мощный пинок под зад дикарю, проходившему мимо меня с охапкой сухого камыша. Растянувшись без звука на земле, Лор вскочил и собрав выроненный камыш, продолжил путь. Пинок небольшая проблема, когда речь идет о выживании племени, примерно так читалось в его глазах, когда он уходил.

– Ты ошибся, им нужно не то, что тебе показалось, не вижу к тебе интереса, – злорадно констатировала Ната. В самом деле, на первый взгляд так и могло показаться: женщины Лор равнодушно проходили мимо, возясь у своих хижин. Четверо мужчин снова начали раскладывать сеть, собираясь ловить рыбу: племя жило своей обычной жизнью.

– Они боятся и не форсируют события. Пока все идет по их плану: мы остались без плота, пешком отсюда не уйти. Все, что от них требуется, убрать тебя, чтобы не мешала и немного подождать пока я созрею. Им то куда торопиться, они у себя дома.

– Что значит убрать меня? – В голосе Наты слышался испуг.

– Мой отказ они не смогут понять, решат, что это из-за тебя. Ну и, собственно, устранят проблему, чтобы их женщины и племя получили то, для чего нас здесь сделали заложниками. – Я специально сгустил краски, чтобы немного проучить девушку за ее несдержанное поведение. Усевшись на землю, Ната молчала минут десять, потом робко спросила:

– А если ты с ними переспишь, нас отпустят?

– Не уверен, я бы на их месте не отпустил, – честно признался, понимая, что мы серьезно влипли. Даже если перебьем все племя, чего не хотелось делать, придется строить новый плот. А насколько плот из камышей будет способен нас выдержать в длительном пути, тот еще вопрос.

– Я не хочу жить на этом болоте до конца жизни, придумай что-нибудь, – лицо Наты исказилось, девушка еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

– Не вздумай плакать, я придумаю выход, дай сюда дезинтегратор.

– Там всего два заряда, – девушка протянула оружие, успокаиваясь.

– Знаю, но как минимум с одним зарядом придется распрощаться. Возьми копье и будь готова, может придется обороняться от испуганных Лор.

– Лор, – громко позвал дикарей, обернувшихся на мой зов, – идите сюда, сейчас Макс СаСа покажет вам фокус, мать вашу. Вы до конца жизни запомните, что обижать путников нельзя.

Подойдя к центру деревни, терпеливо ждал, пока все дикари соберутся. Хижины Лор были из камыша: в самом центре стояло три хижины, практически соприкасаясь меж собой. Еще четыре были расположены чуть поодаль. Когда дикари подошли, образовав группу в нескольких метрах от меня, повернул тумблер дезинтегратора на сварку, выставив максимальную мощность. Пламя с гудением вырвалось на полтора метра, мгновенно охватив пламенем хижину. Короткими движениями поджег еще две по соседству.

– А теперь слушайте ублюдки – мне нужен мой плот, и, если его не будет через несколько минут, вся ваша деревня, запасы камыша, все сгорит к чертям. Плот! – отчетливо повторил, подняв с земли дрожащего дикаря, указывая рукой на воду. Все три хижины превратились в огромный факел: вверх летели искры. Запоздало подумал, что малейшее дуновение ветерка, превратит это место в ад.

Лор оказались смышлеными: трое мужчин вскочив с места побежали в камыши и скрылись в них. Пару минут спустя, заросли раздвинулись, дикари толкали плот вдоль берега в моем направлении. Он был спрятан у меня под носом. А у меня не хватило ума, проверить нормально территорию.

– Ната, забирайся на плот, – держа дикарей в поле зрения, начал отступать, не поворачиваясь к ним спиной.

– Я на плоту, – раздалось из-за спины. Сделав несколько шагов, взобрался на плот, жердью отталкиваясь от берега. Словно загипнотизированные, Лор собрались на берегу, провожая нас взглядом. Было в их взглядах страх, отчаяние, несбывшиеся надежды. Но главным чувством в глазах Лор был ужас, такого ужаса я у дикарей раньше не встречал.

Отталкиваясь от дна, старался разогнать плот, течения здесь практически не наблюдалось. Мы доплыли до места, где река или озеро делилось на рукава: направил плот в средний, самый широкий рукав. Странное место: камыши росли так плотно, что казалось мы плывем по зеленому коридору.

– Макс, смотри, – Ната показывала в сторону деревни Лор. Оттуда поднимались клубы черного дыма, застилая часть горизонта.

– Загорелся камыш вокруг деревни, – пробормотал я, чувствуя себя подонком. Лор с их возможностями, погасить пожар не смогут, возможно, я обрек племя на тяжкое существование в худших условиях.

– Они сами виноваты, – жестко процедила сквозь зубы Ната, у нас не осталось другого выбора.

– Выбор есть всегда, только не всегда он нравится выбирающему, – я оттолкнулся от дна, отмечая, что глубина становится больше. Сбросив клок шерсти из шкуры, убедился, что скорость течения возросла. Положив жердь, присел, взглянул на Нату: девушка была обессилена, еле держалась, чтобы не заплакать.

– Вот так тяжело жили наши предки, Ната: дикие звери, пожары, междоусобица, голод и высокая смертность. Ты как-то меня спросила, зачем я старался сделать цивилизацию Русов, помнишь?

– Помню, ты тогда не ответил мне, – Ната немного успокоилась и заинтересованно спросила:

– Ответишь сейчас?

– Да. Я старался создать цивилизацию не для того, чтобы стать императором или живым богом среди людей. Единственной моей целью, было облегчить существование людей, принести им огонь, стать для них Прометеем.

– Они не знали огня? – Ната недоверчиво посмотрела на черные клубы дыма.

– Я говорю образно. Огонь у них был, но в моем случае, огонь – это знания, это умения, навыки. Я был для них Прометеем, старался ускорить развитие людей, облегчить им существование.

– Прометей возвращается? -пошутила

Ната, окончательно успокоившись.

– Скорее Титан, Прометей тоже был титаном, но сейчас цель другая. Моему народу, моей микроцивилизации, угрожает Зло, зло, порожденное потоками нацистов, и я обязан противостоять этому.

– Титан возвращается, – исправилась Ната, подходя и обнимая меня. Плот немного накренился, пришлось выравнивать, сместившись в центр.

– Да. Пусть это будет возвращение Титана, – согласился со своей девушкой.

Небо со стороны деревни Лор, заволокло черным дымом основательно. Не хотелось думать о возможных жертвах среди дикарей, надеюсь они успели выбраться из горящего камыша. Они могли оказаться жертвой пожара и без моего участия: молния, неаккуратное обращение с огнем, причин находится достаточно. От понимания этого легче не становилось: давно не чувствовал себя так мерзко.

Наступала ночь, камышовые заросли по бокам не становились реже, по-прежнему это была сплошная стена. Пешком, выбраться из такого зеленого лабиринта, мы не смогли бы. Временами попадались небольшие островки, всего параметров в диаметре. К одному из таких островков пристал уже в сумерках, чтобы переночевать. Островок имел около трех метров в ширину и пару десятков в длину. Обследовал его полностью, чтобы убедиться в отсутствии змей.

– Макс, я разведу костер, здесь много сухого камыша, – Ната вернулась в прежнее нормальное состояние.

– Разведи, подогреем мясо, всю ночь жечь его не будем. Ночи теплые, да и хищников здесь не ожидается, а вот устроить второй пожар, ума много не надо.

Пока Ната разводила огонь, надежно пристроил плот, дополнительно привязав его к пучку камыша. В этих зарослях остаться без плота было равносильно гибели.

Через день сплава, камыши постепенно исчезли, все три рукава реки снова слились в общее русло. Берега реки стали подниматься, появились кустарники и единичные деревья. На следующее утро, я оценил ширину реки за семьдесят метров, дважды встретились притоки, оба раза с левой стороны, со стороны Альп. Проведя ночь на берегу, мы продолжили путь, чтобы через два часа пути, оказаться в поле зрения деревни, выстроенной на берегу. Это были добротные деревянные дома, у деревни имелся свой причал, где виднелось несколько лодок.

– Дошли, – обрадовал Нату, – если я не ошибаюсь, в этой местности такое строить могут только Русы.

Глава 23. Деревня Крайняя

Нас заметили, когда до деревянного причала оставалось около ста метров. Несколько мальчишек, увидев плот на воде, рванули к домам. Пару минут спустя, из-за деревьев, частично скрывавших деревню, показалось несколько мужчин. Двое были вооружены луками, а у третьего в руках был посох, а может и копье. Подгребая веслами, шест не доставал до дна, скорректировал курс, чтобы пристать к причалу. Сам причал был небольшим, вдавался в реку всего на три метра. Но сваи, на которых держался настил, впечатляли: это были бревна толщиной в торс человека. Двое лучников были молодыми парнями, едва минувшие переходный возраст. Мужчина с посохом, был уже зрелого возраста. Его густая светлая каштановая борода, доходила до груди и раздваивалась. Одеты аборигены были в темно-серые рубахи и широкие штаны. Ноги были без обуви, но светло-серые глаза смотрели настороженно. Вся троица так и не ступила на причал, внимательно следя за моим плотом.

Удерживая плот на слабом течении рядом с причалом, ждал пока мужчина заговорит. Но тот хранил молчание, внимательно следя за нами.

– Ты Рус? – задал я вопрос, понимая, что молчание затягивается.

– Рус, – откликнулся мужчина, обернувшись он махнул подросткам, луки послушно опустились. – Ты сам кто?

– Рус я, Максим меня зовут. Можем мы с моей женой сойти к вам на берег и поговорить?

Мужчина кивнул, подхватил мою самодельную веревку, связанную из полоски шкуры оленя. Сойдя на причал, помог Нате и взяв конец веревки из рук мужчины, привязал к опоре причала.

– Максим, – повторил свое имя, протягивая руку для рукопожатия. В глазах мужчины были сомнения, но руку он пожал, представившись:

– Берег! – Скользнув по Нате взглядом, местный спросил:

– Выше по реке люди не живут, там даже диких нет, одни камыши. Откуда плывешь?

– Издалека, – я уклонился от прямого ответа, но видя настороженный взгляд, добавил, – с земель, что лежат дальше камышей. Ты сказал, что тебя зовут Берег?

– Да, как и моего отца и его отца. Мы всегда жили, оберегая причал с этой стороны нашей деревни, вот и зовут нас так, – в глазах собеседника промелькнула гордость.

– А кто у вас в деревне главный, проведешь к нему?

– Свет проводит, – услышав своем имя, один из подростков подошел ближе. Обоим мальчикам примерно по пятнадцать лет: кожа у них была смуглая, но без сомнения это были белые люди. Парнишка пытался рассмотреть Нату, старательно делая вид, что смотрит за мою спину на реку.

– Свет, проведи людей к старосте, – Берег потерял к нам интерес, направляясь на берег.

– Пошли, – неожиданно взрослым голосом скомандовал парнишка, следуя за старшим товарищем. У самого причала стояло всего два дома, основная часть деревни располагалась ниже по течение и в удалении от берега. Некогда здесь был лес, часть деревьев была вырублена под строительство дома, но вековые деревья все равно соседствовали с постройками.

Свет молча шел впереди, Ната прижималась ко мне, вертя головой, пока мы шли. Заборов в деревне не было, сами дома были сделаны из сруба, невысокие с оконными проемами, затянутыми чем-то похожим на полупрозрачную пленку. Деревня жила своей жизнью: кто-то рубил дрова, пара женщин, встреченных по пути, шла с плетенными корзинами в сторону реки на стирку. Об этом свидетельствовала груда тряпок.

– Свет, что за люди с тобой? – Женщина средних лет внимательно смотрела на нашу, странную для ее глаз, одежду.

– Берег велел отвести к старосте, они приплыли на связанных бревнах со стороны камышей, – мальчишка весь надулся от собственной значимости.

– Дикие?

– Не, говорит, что Русы, по-нашему говорят, но немного чудно. Мне надо отвести их к старосте, – заторопился Свет, обходя женщину. Одетая в просторную рубаху и длинную юбку, женщина несла корзину с одеждой.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался я, проходя мимо. Женщина покосилась на меня, но промолчала.

Дом старосты располагался в самом конце деревни, ничем не отличаясь от других. Вся застройка здесь была хаотичной, никакого намека на улицу. Подойдя к крайнему дому у самой реки, Свет, громко позвал:

– Гадон! – после третьего крика, заскрипела дверь и на улицу высунулась взлохмаченная голова мужчины.

– Чего кричишь, спать не даешь?

– Берег велел привести к тебе, они со стороны камышей приплыли, – мальчишка махнул рукой в нашу сторону. Лохматая голова переключил внимание на нас, разглядывая с ног до головы. Голова исчезла, оставив дверь приоткрытой: в доме послышалась возня, а спустя пару минут, на улицу вышел мужчина средних лет. Как и Берег, он был бородатый, волосы на голове давно не знали стрижки. Длинная рубаха была перехвачена у талии тонкой тесьмой, подчеркивая небольшой живот. Широкие штаны по типу шаровар, дополняли одеяние. На поясе у мужчины висел нож в кожаных ножнах.

– Меня зовут Максим, а то моя жена Ната, – нарушил я молчание. Нату представил женой, неизвестно как изменились нравы за время моего отсутствия.

– Так ты Рус, а что на тебе такая рубаха ненашенская? Меня зовут Гадон, я староста, – доброжелательно улыбнулся лохматый, протягивая руку.

– Рубахи на нас не наши, мы были далеко отсюда, за много дней пути после камышей в ту сторону – махнул рукой на северо-запад. – Пришлось надевать то, что носили люди там, на чужих землях.

– Там же только дикие, или нет? – с некоторой подозрительностью спросил Гадон. Обратив внимание на мальчишку, вслушивавшегося в наш разговор, староста, скомандовал:

– Возвращайся к Берегу, да смотрите внимательно, вдруг еще люди появятся.

– За дикими землями живут люди, они немцы, у них есть деревни, даже города, – ответил на вопрос, не давая лишней информации. – Мне надо в Максель, далеко отсюда добираться? – перевел я тему разговора. Слишком подозрительным стал взгляд старосты, да и рука на ноже на поясе, не внушала доверия. При слове "немцы", показалось, что в глазах старосты вспыхнул огонек. Но никакой другой реакции не последовало, что меня удивило: не отреагировать на упоминание о народе, имеющем поселения и города, было странным.

– Два дня, – ответил на мой вопрос староста, – упоминание столицы его расслабило. – Сейчас скажу своей старухе, чтобы еды поставила, потом решим, как тебе лучше в Максель попасть.

– Вена, иди сюда, – заорал Гадон, заставив Нату вздрогнуть. Молодая женщина с приветливым лицом выскочила на крик мужа и удивленно уставилась на нас: на ней, как и на встреченной раннее женщине, была рубаха и юбка. Староста, и его жена были без обуви, как и все, кто встретился нам в этой деревне.

– Вена, они пришли из далеких земель, где живут какие-то немцы, накорми нас, да шевелись, старая. – Слово немцы в устах Гадона прозвучало так, словно он каждый день о них слышал.