Текст книги "Истребитель снайперов"

Автор книги: Иван Стрельцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

Глава 4 Увидеть Париж и не умереть…

На яхте «Инцест» творился полный разгром, вся мебель, вещи и прочая утварь были разбросаны на полу. Там же валялись избитые и связанные незадачливые любовники.

У обоих были распухшие и перепачканные засохшей кровью лица. Окровавленный Рене скулил обезображенным беззубым ртом, а его приятель Максимилиан пытался протащить через ноги завязанные за спиной руки, тогда можно будет развязать путы. На помощь любимого дружка рассчитывать не приходилось.

Наконец, пыхтя и потея от напряжения, Максимилиан, собрав достаточно сил, упер согнутые ноги во вздутый живот и с трудом пропустил через них стянутые запястья рук.

Только после этого он сел на пол, тяжело дыша, и попытался перевести дух, совершенно не обращая внимания на скулящего рядом «любимого». Через несколько минут Максимилиан с трудом встал на дрожащих ногах и устало пробормотал: «Все, к черту, с пивом завязываю», – и, покачиваясь, направился в сторону камбуза. На небольшой корабельной кухоньке среди всеобщего беспорядка разыскал длинный разделочный нож и тут же рассек острым лезвием капроновые путы. Освободив руки, стал неловкими движениями разминать затекшие суставы.

Зажав в ладони пластиковую рукоятку ножа, он вернулся в кают-компанию и освободил от веревок Рене, который и не думал прекращать скулить. Подвывая, сразу же принялся тонкими пальцами ощупывать опухшее, изувеченное лицо.

– Максик, они мне выбили три зуба, – проскулил искусствовед, размазывая по лицу кровавую слюну.

– Заткнись, пидор, – недовольно буркнул Максимилиан.

Осмотрев помещение, он подошел к разбросанным вокруг рабочего стола бумагам, тетрадкам и записным книжкам. С трудом опустившись на корточки, стал перебирать их. Наконец в руки попался старый блокнот с потертой кожаной обложкой, мятыми, местами засаленными страницами, исчерканный и исписанный различными телефонами и адресами.

– Вот! – Здоровяк нашел нужный телефонный номер. Уперев толстый указательный палец в блокнот, правой рукой схватил лежащий рядом радиотелефон и стал лихорадочно набирать номер.

– Ты что, в полицию звонишь? – тихо прошептал Рене.

– Я же сказал, заткнись и приведи себя в порядок, умойся. Выглядишь как побитая проститутка. Смотреть противно.

В телефоне некоторое время звучали длинные гудки, наконец раздался щелчок, и приятный женский голос сообщил:

– Добрый вечер, вы дозвонились в информационное агентство «Всезнайка». Хотелось бы знать о цели вашего звонка.

– Мне нужно побеседовать с твоим боссом, детка, – елейным голосом проворковал Максимилиан, поглаживая себя татуированной рукой по голому животу.

– Патрона сейчас нет, но, если вы нам сообщите свои данные, он обязательно перезвонит в ближайшее время, – деловито произнесла секретарша.

– Скажите ему, что звонил журналист Макс. У него есть мой телефон, как только сможет, пусть сразу же перезвонит мне.

– Хорошо. – И телефон отключился.

– Ты что это соловьем распелся? Тебе, развратнику, уже одного меня мало? – как ревнивая жена, возмутился Рене. Он уже кое-как привел себя в порядок и сейчас стоял посреди кубрика, воинственно уперев руки в бока.

– Заткнись и наведи здесь порядок, – процедил сквозь зубы Максимилиан.

После всего случившегося он не был настроен на шутливый тон. Его глубоко возмущенная натура требовала отмщения. Он с нетерпением ждал звонка Всезнайки. Макс был уверен, что тот обязательно позвонит. Они были хорошо знакомы, и время от времени информационно-аналитическая фирма давала ему необходимые для работы материалы. За что журналист был «любезен» с главой фирмы, предпочитавшим крупных мужчин и трепетавшим как майский цветок в сильных руках.

Телефон зазвонил в тот момент, когда Максимилиан решил снять нервное напряжение «заряженной» сигаретой.

Слушаю.

– Что случилось, Максик? – донесся из динамика воркующий голос Всезнайки. – К чему такая спешка?

– Что ты знаешь о русской мафии в Голландии? – Журналист сразу взял быка за рога.

– Естественно, все, – последовал ответ.

– Мне нужны все материалы по ним.

– Ты представляешь, с чем решил связаться? – Услышанное нисколько не смутило Всезнайку, он просто хотел осведомиться о степени его информированности.

– Естественно, – все так же решительно ответил заказчик.

– Хорошо, тогда как насчет оплаты?

– Как всегда, мое хорошее отношение, – усмехнулся Максимилиан, вспоминая, какие именно ласки любит информированный старик.

– На сей раз этого недостаточно, – теперь наступило время диктовать условия владельцу дорогой информации.

– Сколько?

– Ко всему предложенному еще двадцать тысяч. Евро, доллары, особой разницы нет.

Максимилиан со злостью скомкал приготовленную сигарету, зло сплюнул на пол и совершенно спокойно произнес:

– Согласен. Когда я получу материалы?

– Сразу же, как только будет переведена на счет нашей фирмы указанная сумма.

– Хорошо, готовь материалы. Деньги будут переведены сейчас же.

Отключившись, Максимилиан внимательно посмотрел на Рене. В их семье только у него были личные сбережения.

– Дорогой, – активный партнер улыбнулся своему нежному и ласковому другу. – Придется залезть в твой пенсионный фонд, я нашел отличное вложение.

– Сколько тебе надо? – прекратив собирать разбросанные по полу вещи, глянул исподлобья Рене.

– Двадцать «кусков».

– Да ты с ума сошел! – взвился Рене. – Это же почти все мои сбережения. А мне после сегодняшней экзекуции необходим дантист, а возможно, еще и пластический хирург. Знаешь, сколько все это будет стоить?

– Я не прошу у тебя денег на развлечения. Мы их потратим на месть, – воодушевленно заговорил Максимилиан, приближаясь к любимому. – Неужели ты не хочешь отомстить тем свиньям за то, что они с нами сделали?

– Но дантист… – пытался защитить свои сбережения Рене.

Тщетно, его партнер был неумолим.

– Мы не просто потратим деньги, мы, как я сказал раньше, вкладываем их. За какие-то двадцать «кусков» мы приобретем информацию, которая позволит написать ряд статей в виде журналистского расследования. На такие вещи сейчас падки все крупнейшие издания Европы. То есть деньги мы вернем с огромным процентом. К тому же не стоит забывать, что тема «русской мафии» в наше время наиболее популярна. При правильном подходе мы сможем претендовать на Пулитцеровскую премию.

Последний довод оказался самым весомым. Со вздохом Рене направился к компьютеру, соединяться со своим банком. Глобальная компьютеризация цивилизованного мира позволила в считанные минуты перевести деньги на счет фирмы «Всезнайка». А еще через пять минут от фирмы «Всезнайка» пришло досье на «русскую мафию», осевшую в Амстердаме. Несмотря на большой объем, виртуальное досье было самым общим.

Пролистав его на экране своего монитора, Рене со вздохом разочарования посмотрел на Максимилиана. Но любовник даже бровью не повел.

– Главное мы получили – это имена, прозвища и должности в иерархии преступной организации, – весело проговорил Максимилиан. – Кроме того, здесь указаны сферы их бизнеса, вот это называется настоящий след. По нему мы и раскопаем все детали, бандиты нам за все ответят.

Он весело засмеялся и хлопнул любовника по плечу, ют недовольно и болезненно поморщился.

Туман таял, как сахарная вата, под лучами восходящего солнца. Знаменитый на весь мир своими нравами Булонский лес пустел, проститутки всех мастей и обоего пола покидали облюбованные места, чтобы с наступлением сумерек вновь вернуться.

К видавшему виды «Опель Кадету» медленно подкатил величавый «Альфа Ромео», автоматический подъемник с тихим жужжанием опустил стекло, и из салона показалась физиономия Серхио Каспаряна.

Армянин приспустил на кончик носа солнцезащитные очки и внимательно посмотрел на пассажиров. В салоне «Опеля» сидело трое смуглолицых мужчин. Неряшливо одетые, с давно не мытыми волосами и плохо выбритыми лицами. Их глаза то и дело косились испуганно по сторонам. Верный признак наркомании, такие люди ненадежны, но для задуманного они вполне подходили.

Серхио внимательно посмотрел на них, как бы взвешивая про себя, доверить им задуманное или нет. Похожие на цыган мужчины были румынами, которые, в свое время свергнув коммунистический режим Чаушеску, теперь получили полную свободу передвижения и, соответственно, действия. Различными путями они пробирались в сытую Западную Европу, где хватали все, что плохо лежит, громя супермаркеты и мелкие магазинчики, взламывая банкоматы и грабя прохожих. Тех, кого полиции удавалось задержать, сажали или депортировали на родину. И то и другое для них было неплохо. В первом случае они обретали нормальные (цивилизованные) условия жизни и трехразовое питание. Во втором, попав в руки румынского МВД, они вскоре оказывались на свободе, получая возможность еще раз испытать судьбу. Те, кому везло больше и кто домой приезжал с «добычей», некоторое время могли пожить настоящими богачами.

Оказавшаяся в Париже троица понадобилась младшему Каспаряну для определенной цели. Серхио, как и его покойный отец, был человеком рациональным и прогрессивным. Внимательно ознакомившись с досье на Шатуна, он сообразил, что искать этого человека следует сейчас в двух европейских городах – Париже или Берлине. Составитель досье отметил, что наемник часто бывает в этих европейских столицах, живет подолгу и, главное, не снимает гостиничных номеров. Значит, либо имеет квартиру, либо друзей или любовниц со своим жильем.

Гнаться за беглецом, когда время упущено, глупо. Поэтому младший Каспарян пошел другим путем. Через Интерпол он вышел на два небольших, с весьма сомнительной репутацией, сыскных агентства в Париже и Берлине. «Слив» необходимую информацию, заказал отыскать Шатуна. И через сутки из Парижа пришел ответ.

В тот же день Серхио со своими людьми был во французской столице. Отыскать исполнителей для грязной работы было несложно, особенно если знаешь, где искать. Трое румын, пользуясь схожестью, обитали в одном из арабских кварталов в пригороде. Предложенная «работа» их не смутила, только за нее киллеры запросили десять тысяч евро. Каспарян, почти не раздумывая, согласился, сумма была не особо большая. В использовании для заказных убийств всякого сброда были определенные преимущества. Во-первых, недорого, а во-вторых, кто им поверит, если официально ни жертва, ни заказчик никогда не пересекались.

– Оружие есть? – поинтересовался Каспарян-младший.

Троица, корча из себя угрюмых и крутых мачо, молча кивнула.

– При себе?

Опять кивок, такой же вялый и самоуверенный.

– Покажите, – потребовал заказчик.

На этот раз исполнителям пришлось подчиниться, и они извлекли свой арсенал. У водителя в руке оказался короткоствольный револьвер. Сидящий рядом с ним продемонстрировал портативный пистолет-пулемет «скорпион» чешского производства. Третий, сидящий сзади, извлек из-под сиденья помповое ружье с рукояткой вместо приклада.

«Вполне достаточно для того, чтобы отправить Шатуна к праотцам, в долину счастливой охоты», – мысленно отметил армянин. Вытащив из нагрудного кармана фотографию наемника, он передал ее киллерам.

– На обратной стороне адрес, – добавил Серхио напоследок.

– А деньги? – не выдержал наконец один из румынских мачо.

– После дела получите всю сумму. Как связаться со мной, вы знаете?

Румыны угрюмо кивнули, прекрасно понимая, что денег наперед им никто не даст.

Машины разъехались одновременно. Киллеры поехали по указанному адресу, а Серхио Каспарян в гостиницу «Людовик», где проживал со вчерашнего дня.

Мысли в голове молодого Каспаряна роились, как дикие пчелы вокруг цветущей яблони. Все складывалось как нельзя лучше, был разработан план ограбления века, пять миллионов можно было урвать, почти не напрягаясь. Потом, благодаря связям отца, эти деньги отмыть, легализовать и пустить в дело… Но все рухнуло в один момент. Отец убит, наемник, готовивший операцию, в бегах. Да еще и наезжает кодла Бушлата.

Серхио уже знал о том, что люди законника Башлина тоже ищут Шатуна. Скорее всего, Бушлат послал их в направлении границы, туда, где стоят пограничные КПП. Людей с законником осталась самая малость, и сейчас наиболее подходящий момент армянам нанести удар по нему. Для этого сил хватало, но не было времени.

Серго взглянул на черный циферблат своих золотых наручных часов. В миниатюрном окошечке, где высвечивалась дата каждого дня, стояли цифры «один» и «шесть». До дня поступления денег в банк оставалось немногим больше недели.

«В конце концов, – размышлял Серго, – операция просчитана до мельчайших подробностей, люди подготовлены наилучшим образом. Что мешает мне взять деньги? Отмыть, легализовать? Ерунда, были бы деньги, а применение им всегда можно найти. Настоящая проблема, как кость в горле, это Бушлат. Как шелудивый пес, будет под ногами путаться, лаять, а то и кусать. С ним тоже надо что-то решать. Если румыны „пришьют“ Шатуна, то пусть продырявят и эту уголовную телогрейку».

Наконец для всех проблем младший Каспарян нашел подходящие решения.

Дорога в Россию была не прямой, а делала гигантский крюк. По своей натуре человек обстоятельный, Владимир Панчук, решивший для себя, чем займется дома, никак не мог уехать, не закончив дела в Европе.

Покинув Рене с Максимилианом, он не направился в аэропорт, как между делом сообщил влюбленной паре, а на ближайшей автостанции взял билет до Брюсселя.

Усевшись в удобное кресло рейсового автобуса, сунул под ноги кейс и тут же провалился в сон. Ночь пролетела как одно мгновение, проснулся Панчук, когда автобус пересек границу бельгийской столицы.

Позавтракав в кафе с видом на старинную площадь, Шатун направился в деловой центр Брюсселя. Немного потолкавшись среди праздных зевак, мелких клерков и туристов в толпе сверкающих хрусталем, хромом и позолотой офисов, он свернул в узкий переулок с булыжной мостовой. Здесь располагались небольшие фирмы, адвокатские и брокерские конторы, агентства по торговле недвижимостью.

Но Панчук прошел мимо всех подобных заведений и прямиком направился к массивной двери красного дерева, над которой красовалась бледная вывеска «Второй Индустриальный Банк». Созданное в начале пятидесятых годов, это финансовое учреждение прокручивало в своих недрах огромные суммы бюджетных денег, для того чтобы проценты от прибыли шли на финансирование войны в колониях. Особенно интенсивно банк работал на гражданскую войну в Конго, обеспечивая оплату и страховку воевавших там наемников.

К концу семидесятых, когда освободительные войны стали затухать, «Второй Индустриальный», не имея ни широко развитой сети филиалов, ни грандиозных проектов, стал понемногу увядать. Единственное, что еще поддерживало его на плаву, – это старая добрая традиция не интересоваться происхождением средств клиентов. Подобная банковская политика, несмотря на незначительный процент по вкладам, имела стабильную клиентуру.

К тому же постоянное будораженье банков Швейцарии, Люксембурга и Лихтенштейна, где судьи то и дело арестовывали счета, подозревая их владельцев в отмывании «грязных» денег, не способствовало их репутации в определенных кругах. Волна финансовых репрессий еще не докатилась до Бельгии, и благодаря этому количество клиентов в небольших банках все время росло.

Шатун относился к числу привилегированных клиентов за кое-какие услуги, оказанные руководству банка. Кроме того, имея во «Втором Индустриальном» номерной счет, он еще абонировал в хранилище небольшой сейф, поэтому для удобства клиента его обслуживал лично директор банка.

Это был немолодой грузный мужчина с редкой, почти прозрачной шевелюрой на абсолютно круглом черепе, на большом носу важно восседали очки в тонкой золоченой оправе. Директор банка, как и свойственно людям его профессии, утро начинал с проверки валютных котировок, а также цен на нефть, хлопок и золото. «Второй Индустриальный Банк» проводил торговые операции с этим сырьем.

– Доброе утро, господин директор, – войдя в кабинет, вежливо поздоровался Владимир. Он, как привилегированный клиент, имел право свободно проходить к директору банка.

– Доброе, доброе, месье Парлен, – с профессиональной восторженностью воскликнул банкир. Шатуна он знал под его французским именем. – Давненько вы у нас не появлялись. – Это была неправда. Два месяца назад Шатун получил через банк дивиденды от транспортировки краденых намибийских алмазов в Брюссель и сразу же решил положить деньги на свой здешний счет, впрочем, щебетание директора Владимира не особо волновало, к подобным вещам он относился терпимо.

– Хотите снять деньги со счета, положить на счет или взять кредит для одного из своих предприятий? – Банкир отодвинул свои бумаги на край стола и вожделенно посмотрел на него. – Поверьте, для таких клиентов у нас самые низкие для кредитов процентные ставки.

– Меня не интересует кредит, – спокойно ответил Панчук, ставя на стол свой кейс. – Я бы хотел положить деньги на счет и потом заглянуть в свой сейф.

– Сейчас я вызову дежурного кассира, и она немедленно примет деньги, – засуетился банкир. Он относился к той породе дельцов, которых деньги заставляли трепетать. Нажав кнопку вызова, директор банка сделал улыбку еще шире и масленым голосом спросил: – Кофе, чай или что-то еще желаете?

– Пожалуй, – задумчиво произнес Шатун, – мне нужен нотариус.

– Нотариус?

– Да, чтобы составить завещание, – пояснил свою мысль Владимир. Банкир понимающе кивнул, желание клиента – закон. В конце концов, все под богом ходим.

Через час Шатун покинул офис «Второго Индустриального Банка», его кейс стал на двести тысяч евро легче. И вместо настоящего английского паспорта в разных карманах пиджака лежало два фальшивых: один гражданина Бельгии, другой гражданина независимого Казахстана. Несмотря на то что документы были фальшивыми, выглядели они ничуть не хуже настоящих.

В центре проката автомобилей он взял довольно мощный джип «Мицубиси Паджеро», машина вполне подходящая на все случаи жизни.

С наступлением сумерек, когда Париж залит светом миллионов ламп, Владимир въехал в город. В лучах электрического света, добавляя зрелищности различными оттенками, искрились падающие с черного, ночного неба мелкие снежинки. Он полюбил Париж, как только впервые попал сюда. Позже, где бы он ни был, хотя бы на несколько дней вырывался в этот город.

Остановив джип возле роскошного супермаркета, Шатун выбрался из салона автомобиля, поднял воротник пальто и размеренным шагом направился в сторону стеклянных, автоматически открывающихся дверей.

Его давно не шокировало несметное количество различного товара и улыбки доброжелательных продавцов. Заходя в подобные магазины, Владимир шел только в те отделы, где можно было приобрести необходимый товар.

На этот раз ему тоже понадобилось немного. В винном отделе он купил бутылку шампанского «Мадам Клико» и в цветочном нежно-розовую орхидею в прозрачном пластиковом футляре.

Выехав на набережную Сены, джип не спеша покатил вдоль гранитного парапета. Вскоре, обнаружив платную стоянку недалеко от помпезного трехэтажного дома, украшенного на фасаде старинными золочеными гербами, Панчук оставил машину и, забрав свои покупки, двинулся к парадному входу.

Консьержка с внешностью строгой классной дамы при виде молодого человека с шампанским и цветами встрепенулась, как легавая, учуявшая дичь, но не произнесла ни звука. В подобной ситуации задавать вопросы на тему посещения кого-либо считается верхом неприличия.

Ярко-красная дорожка покрывала мраморные ступени всех трех этажей. Владимир, похлопывая рукой по полированным дубовым перилам, поднялся на последний этаж. Приблизившись к двери, он надавил большим пальцем черную пуговку звонка, из-за двери донеслась электронная версия «Калинки-малинки». Панчук невольно улыбнулся, он всегда улыбался при этих звуках, вспоминая, что совсем недавно здесь звучала мелодия «Шербурских зонтиков».

Дверь широко распахнулась, на пороге стояла высокая стройная женщина в длинном темно-бордовом халате с золотым атласным воротником.

У женщины было слегка продолговатое лицо с правильными чертами, как у Орнелы Мути, большие синие глаза и небольшой рот с чувственными губами. Длинные, слегка вьющиеся волосы были стянуты в тугой хвост на затылке. В треугольном вырезе халата были отчетливо видны шея и верхние очертания груди. Увидев на пороге неожиданного гостя, женщина слегка вздрогнула.

– Ты? – удивленно произнесла она.

– Я, – кивнул Шатун, протягивая на лопатообразной ладони футляр с орхидеей. – Что, не ждала?

– Не говори ерунды. Я тебя всегда жду, – прижимая подарок к груди, прошептала женщина. Она посторонилась, пропуская гостя внутрь. Когда он вошел в просторную прихожую, взяла из его рук шампанское и, прикоснувшись к его щеке губами, слегка поморщилась. – Пока я буду собирать ужин, приведи себя в порядок, а то выглядишь как свирепый корсар.

Владимир не стал спорить. Повесив пальто на вешалку, он разулся и направился в ванную комнату.

Тугие струи воды хлестали по мускулистому телу, взбадривая его и смывая пот и усталость. Сейчас, стоя под этими горячими струями, он вспоминал тропический дождь на Таити…

Группа коммандос, в которую входил Шатун, после выполнения специального задания по уничтожению тренировочного лагеря арабских террористов в Судане получила от начальства в качестве поощрения новое назначение. Их перевели на военную базу на острове Таити. Эта заморская база занималась обслуживанием ядерного полигона на атолле Муруро, а так как испытания ядерного полигона давно не проводились, то нравы, царившие на этом объекте, мало отличались от санаторских. Прибывшие на базу парашютисты и вовсе были предоставлены самим себе.

В один из вечеров капрал Жан Парлен, он же Шатун, переодевшись в гражданское, покинул казарму и отправился в город, поближе к цивилизации.

Практически остров представлял собой вечный праздник, и если днем это было не так заметно из-за того, что основная масса отдыхающих валялась на пляжах, то с наступлением сумерек Таити превращался в страну веселья, с яркой иллюминацией, фейерверком, музыкой.

Выбрав не особо шумное питейное заведение, Панчук прошел внутрь под тростниковую крышу экзотической лачуги, где в свете ярко горящих гирлянд за стойкой стоял молодой креол в открытой майке, демонстрирующей рельеф его атлетической фигуры.

Возле стойки сидела молодая красивая женщина с большими печальными глазами и основательно набиралась шоколадным ликером.

Владимир сел на соседний табурет и, оглядев барную стойку, заполненную всевозможными напитками, где присутствовала и «Столичная», которую Панчук употреблял исключительно под обильную закуску, чего в здешних краях никак бы не поняли, он остановил свой выбор на роме с грейпфрутовым соком.

После второго стакана у него проснулся интерес к сидящей рядом женщине. Он предложил угостить ее, и изрядно поддатая дама приняла предложение, что вполне могло оказаться многообещающим началом. Вскоре Владимир (он же Жан) уже знал, что его новую знакомую зовут Франсуаза, она вдова трагически погибшего на съемках фильма режиссера. Уже прошел год со дня его смерти, но она все не могла смириться с потерей. Друзья едва ли не насильно отправили ее сюда развеяться.

В ту же ночь они стали любовниками. Их головокружительный роман, полный страсти и экспрессии, длился уже пятый год. Время от времени Владимир навещал Франсуазу, и они сразу же, как в омут, бросались в любовные утехи, затем он исчезал, чтобы когда-нибудь снова появиться на короткое время.

Выключив горячую воду, Шатун пустил на всю мощь холодную. Ледяной каскад тысячами иголок пронзил его разгоряченное тело. Контрастный душ – лучшее средство для восстановления сил. Растеревшись докрасна махровым полотенцем, Владимир набросил на тело банный халат, специально купленный для него. Завязав на талии пояс, направился к двери, но внезапно остановился и бросил взгляд на висящую под полотенцем пистолетную кобуру со «штеером», как будто раздумывая, взять с; собой оружие или… В конце концов решил не брать: дом был достаточно престижным, что во Франции гарантировало неприступность жилища.