Текст книги "Истребитель снайперов"
Автор книги: Иван Стрельцов
Жанр:
Боевики
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)
Через минуту, сунув пистолет в кобуру, она вытащила из ножен НРС и остро отточенным клинком распорол тыльную стенку палатки. Выбравшись наружу, бодро зашагала в направлении КПП.
Несмотря на бешеное сердцебиение, мозг женщины работал, как часы. Она хорошо помнила наставления одного из опытных бойцов: замечают, как правило, суетливых, на спокойно идущих никто не обратит внимания.
Выбраться за пределы базы ей удалось без особых усилий. Недалеко от штаба Далида обнаружила санитарный автобус «ПАЗ» и случайно узнала, что бойцы собираются в Шатойскую комендатуру. Не долго раздумывая, она нырнула под колеса, забравшись под днище «санитарки», и намертво вцепилась в раму автобуса, моля бога лишь об одном – чтобы этот выезд обошелся без подрыва…
Через полчаса женщина уже была в районном центре, где оставаться в армейском камуфляже было так же опасно, как в спортивном костюме на территории базы.
К тому времени, как в палатке был обнаружен труп Вадима Ясинского и установлен факт исчезновения женщины, и командир объявил тревогу, связавшись с комендатурой, Далиде удалось на одной из пустынных улиц напасть на пожилую женщину, возвращающуюся с рынка.
Ударом рукоятки пистолета снайперша оглушила свою жертву и, затащив в кусты, задушила ее же платком. После чего блондинка еще раз переоделась. Когда комендант Шатоя узнал о ЧП на военной базе, Далида спокойно добралась до известной ей явочной квартиры, откуда этой же ночью ее в срочном порядке отправили в горы.
Глава 8 Когда медведь начинает звереть
По старой русской традиции, отправив в госпиталь раненых, живые собрались помянуть павших. Все группы «Кочевника» уже находились на базе в ауле Таймаз-Хан, приготовленном для финальной части операции.
Вечером бойцы отряда собрались на заднем дворе комендатуры, где был выставлен армейский шатер из тех, что предназначались для базирования войск в полевых условиях.
Внутри шатра были установлены столы гигантской буквой «П», в центре стоял граненый стакан, до краев наполненный водкой, поверх которого лежала краюха серого хлеба, рядом находилась икона и шесть армейских жетонов по количеству погибших.
– Сегодня в Москве в Свято-Даниловом монастыре был отслужен молебен по павшим в битве воинам, – стоя со стаканом в руке, скорбно произнес Михаил Панчук. – А сейчас мы должны помянуть наших боевых товарищей. Когда придет наш час, мы тоже будем готовы отдать свою жизнь, не дрогнув ни действием, ни умыслом. Вечная память нашим товарищам и вечный покой. – Фраза прозвучала несколько напыщенно, но никто из наемников не обратил на это внимания.
Все присутствующие поднялись и молча выпили, после чего закусили и снова молча выпили. Поминая погибших, каждый из бойцов думал о себе, потому что на войне, как перед прыжком с парашютом: «Первый пошел второму приготовиться».
Постепенно алкоголь, впитавшись в кровь, стал снимать некоторые барьеры. От выпитого бойцы стали понемногу раскрепощаться.
– Я ведь сразу этой суке не поверил, – громко заговорил Виктор Ангелов. – Если бы тогда в горах ее пришили, то Мочила сегодня сидел бы с нами, а не путешествовал в цинковом гробу домой.
– Если бы он не бросал свое оружие где попало, то, ничего этого не произошло бы, – угрюмо пробормотал сидящий на другом конце стола Пройдесвит.
– Что ты сказал? – недобро ощетинился Ангелов.
– То, что слышал, – гигант Котовский принял вызов, поминальный обед грозил перерасти в изрядный мордобой, что тоже в какой-то мере было традицией.
Вспыхнувшую ссору погасил Александр Латышев.
– Красота для женщины может быть таким же оружием, как ум для мужчин. К сожалению, иногда при виде женской красоты ум мужчины наотрез отказывается работать. Любой из нас мог на этом проколоться.
– И все-таки, – неожиданно вставил Панчук-младший, в его зрачках блеснул злобный огонек, – нас подловили, считай, у себя в доме и отделали по полной программе. Я не знаю еще как, но клянусь, отольются кошке мышкины слезы. Получит по первое число, мало не покажется.
– Когда мы наткнулись на их крысиные норы, ерунда какая-то получилась, – непонятно к чему вдруг заявил сидящий напротив Седой. – Я положил «духовский» секрет, и из пещер вылетела целая армада. Как и было оговорено в учебном лагере, я должен был увести их за собой. Только «духи» за мной не пошли, а наткнулись на ядро группы и даже на арьергард.
– Все ясно, – усмехнулся Бекбаев. Он положил руку на плечо Владимира Панчука и сказал ему: – Видимо, это большая база, раз подходы к ней охраняет система сейсмических датчиков, сенсоры на манер нашего «Классика». Поэтому они точно знали состав основной группы и даже сколько человек прикрывает тыл. И ударили по ним, чтобы наверняка.
– Большой лагерь, говоришь? – задумчиво переспросил Шатун, потом внимательно глянул на Бекбаева. – Слушай, Миша, а эти датчики можно как-нибудь перехитрить?
– Можно, – кивнул головой инструктор. – Года два назад была разработана портативная установка, направленным электромагнитным импульсом выводит сенсоры из строя. Притом так чисто, что на пульте управления сигнализацией не происходит никаких изменений. К этому изобретению Министерства обороны и внутренних дел отнеслись с прохладцей, а ФСБ, СВР и военная разведка заинтересовались. Сейчас установка проходит полигонные испытания, и, как я слышал, довольно успешно.
– Ну а ты к этой «теме» каким боком? – поинтересовался Панчук.
– Я был одним из разработчиков, – спокойно ответил Магомедцин.
– То есть ты знаешь, где можно достать такой умный прибор? – продолжал настаивать бывший легионер.
– Знаю.
– И где?
– В ЗИПе «Истребителя», я его еще во время подготовки в Москве вставил туда. Мало ли что, случаи разные бывают, вот и пригодилось.
– Покажешь, как работать? – спросил Владимир, в упор глядя на Магомеддина.
– Не-а, – протяжно ответил Бекбаев и отрицательно покачал головой. – Вещь тонкая и сложная, не всякий инженер разберется. Без меня тебе не обойтись, Володя. – И подмигнул товарищу, добавив с усмешкой: – Так что, берешь?
– Ты и мертвого уговоришь, – хмыкнул Панчук и, решив, что разговор уже закончен, повернулся к Седому: – Сможешь показать на карте, где вы наткнулись на пещеры?
– Показать несложно, – задумчиво произнес разведчик. – Только на карте может оказаться не совсем точно, лучше уж на местности. Там ведь, кроме сигнализации хитроумной, еще и секреты с охраной. Я на один такой случайно вышел, теперь по нюху их вычислю.
– Хочешь идти с нами?
– Хочу, – решительно произнес Седой. Во время рейда он получил три незначительных ранения и легкую контузию, по условиям подписанного контракта вполне мог вернуться в Москву и еще заработать на страховке. Но в этом бойце было нечто большее, чем обычная жажда наживы. Он собирался закончить то, что они начинали вместе, и никто не мог лишить его этого права.
– Собираешься «духам» залить сало за шкуру? – вступил в разговор Пройдесвит. – Тогда я тоже с тобой.
– И я, – вставил неожиданно Латышев. Во время обеда он совершенно не пил, лишь пригубливал для виду.
– Александр Васильевич, у вас здесь хозяйство обширное, – попытался отговорить сапера Владимир. Да какое там.
– Считаешь, боевики тебе в пещерах постелют ковровые дорожки? – На скулах бывшего капитана третьего ранга заходили желваки, а глаза зло прищурились. – Нет, свинцом встретят сколько людей потеряешь, а? Без моих катапульт нечего в горы лезть.
– Катапульты? Но ведь… – проговорил младший Панчук, понимая, что в словах Суворова была истина, и все же существовали технические ограничения.
– Ты считаешь, что заряды «контрапульты» могут лететь по навесной траектории? Нет, – Латышев отрицательно покачал головой. – Достаточно изменить положение направляющей пусковой установки и правильно установить хвостовые стабилизаторы носителя, и заряды полетят так, как надо.
– Тогда без разговоров, – Владимир развел руками.
Постепенно поминальный обед перерос в военный совет. Подполковник Стадник, занимающийся подпольной фортификацией аула Таймаз-Хан, связывая в одну систему разрозненные точки блокпоста, делал из всего этого настоящую крепость. Специалист по подземным крепостям афганских душманов, он со знанием дела произнес:
– На этой базе обязательно должен быть запасной выход. Его надо перекрыть, иначе есть вероятность самим получить по загривку.
– Где у них может быть «черный» ход? – ни к кому не обращаясь, спросил Панчук-младший.
– Вероятней всего, на той стороне гряды, – пожав плечами, предположил Седой.
– Э-э, православные, – старший брат, вначале делавший вид, что не замечает обсуждения щекотливой темы, теперь решил вмешаться. – Побойтесь бога, у нас намечается большая драка, а вы собрались в крестовый поход обратно в горы.
– Когда там начнется заваруха, чеченам будет не до аула, – ответил Владимир, уже полностью поглощенный предстоящей операцией.
– Ну, сейчас речь идет не о мести, а об уничтожении подземной базы террористов. – Николай Степанович Стадник неожиданно стал на сторону сорвиголов. – Во-первых, как штабист, я прекрасно осознаю, что подобная операция наверняка взбесит руководство повстанческих отрядов. Потому что, если мы запремся в ауле Таймаз-Хан, еще неизвестно, сколько нам придется просидеть в ожидании. Во-вторых, это я тоже говорю авторитетно как начальник штаба, чем быстрее мы произведем налет на базу, тем больше вероятности, что опередим возможное нападение на аул.
– То есть вы не исключаете нападения на Таймаз-Хан? – улыбнулся Михаил Панчук, считая, что поймал бывшего подполковника.
– Естественно, – спокойно отреагировал Степаныч. – Мы на войне, здесь никто не даст никаких гарантий, но с уверенностью могу сказать одно – когда в горах начнется операция, боевики на нас не нападут. Нынешние полевые командиры не настроены рисковать больше положенного.
– Значит, еще один рейд? – спросил Панчук-старший, обведя долгим взглядом собравшихся за столом бойцов, остановился на лице Стадника. Степаныч утвердительно прикрыл веки. – Ладно. – Михаил поднялся из-за стола и произнес: – Радист, за мной.
Первый заместитель начальника ГРУ и начальник отдела специальных операций генерал-майор Каманин на службе, как правило, задерживался допоздна. И не потому, что генералу не хватало отведенного времени или постоянные ЧП лихорадили департамент военной разведки. Просто в одно слились специфика службы, тяжелый груз ответственной должности и натура генерала, основательного мужика, привыкшего досконально разбираться в том, за что он отвечает.
А отвечать Каманину было за что: не считая частей специального назначения, которые приходилось обеспечивать всем необходимым, учить и тренировать, а главное, держать в постоянной боевой готовности, так еще и с десяток «горячих» точек, где без спецназа не обойтись, и обо всем генерал должен был знать.
Только поздно вечером Каманин приезжал домой. После контрастного душа полчаса крутил педали на велотренажере, сердце надо поддерживать в порядке. Потом недолго читал что-то из классики, медленно погружаясь в сон, чтобы с утра все начать по новой.
Но в этот вечер режим пришлось нарушить. Едва генерал перешагнул порог своей квартиры и поцеловал жену в щеку, как зазвонил служебный телефон. Тяжело вздохнув, Каманин снял трубку и произнес властным тоном:
– Слушаю.
– Добрый вечер, это Михаил Панчук, – поздоровался звонивший.
– Что-то случилось? – насторожился генерал-майор.
О ситуации вокруг «Кочевника» он был осведомлен не хуже, чем сами участники операции. Бой зондеркоманды с превосходящими силами противника, потери убитыми и ранеными вписывались в графу допустимого. То есть можно было смело сказать на докладе, что операция «Кочевник» происходит практически в рамках расписанного сценария, и оставалось только ждать финала. Теперь этот звонок поколебал уверенность Каманина.
– Ничего не случилось, – выдержав паузу, заговорил полковник Панчук. – Просто появилась необходимость в изменении плана операции.
– Выражайтесь яснее, полковник, – разозлился начальник отдела специальных операций. – Вы – военный, а не преподаватель института благородных девиц. Что конкретно надо менять?
– В горах обнаружена подземная база террористов. Требуется еще одна рейдовая группа для ее уничтожения.
– Зачистка гор – это была прерогатива ФСБ, – задумчиво произнес Каманин, пытаясь просчитать возможную перспективу. – Ваша главная задача – охрана и оборона Таймаз-Хана. Не забыли еще?
– Никак нет, – отчеканил Панчук. Он сам, еще пять минут назад противник рейда, понял всю необходимость проведения задуманной младшим братом операции. Поэтому добавил: – Считаю, что еще один рейд в горы необходим в условиях «тактики матадора».
– Полагаете, что недостаточно разозлили противника.
– Если мы закупоримся за баррикадами опорных пунктов, не исключено, что упустим инициативу. Противник может прийти в себя, осмыслить ситуацию и вместо штурма попытаться рассчитаться с «ИСом» методом диверсии. Если им это удастся, все задуманное нами пойдет прахом.
Опасность возможного срыва операции заставила генерала серьезно задуматься. Затратить столько средств, времени и сил, чтобы все обернулось пустым звуком? Хотя и сделано уже немало, но не было главного. Эффектного триумфа.
– Что вам нужно для проведения этой акции? – наконец спросил Каманин, подвигая к себе блокнот с заложенной внутрь шариковой ручкой.
– Уничтожение подземной базы требует значительного количества людей, вооружения и тяжелого оборудования, – доложил Панчук-старший. – Нам необходимы средства доставки, МДТ для этой цели не подходят.
Первый заместитель начальника ГРУ думал о выходе из сложившегося положения. Задействовать армейскую авиацию, размещенную в Чечне, означало возможную утечку информации. Разглашение тайны пропорционально количеству осведомленных людей. А если сепаратисты пронюхают, что на стороне федеральной власти действуют наемники (можно подумать, что контрактники – это бессребреники в форме), то они наверняка постараются устроить через прессу очередной скандал. И сразу же правозащитники взвоют об этом «эскадроне смерти». Демократы во власти открестятся от армии и в очередной раз будут делать из нее козла отпущения. Кто конкретно будет «козлом» – в этом генерал не сомневался.
В трубке стояло приглушенное глухое жужжание генераторов частоты, мешавшее подслушиванию. Мысль о шпионах подсказала выход из положения.
– Я обращусь к «смежникам» из ФСБ, – наконец решил генерал Каманин. – У них там есть несколько вертушек без опознавательных знаков. Так как они в деле с нами, пусть тоже подсуетятся. Завтра их представитель свяжется с тобой. – Понял, – ответил Панчук, понимая, что личные контакты ускорят преодоление межведомственных формальностей.
– Тогда действуй, – генерал положил трубку на аппарат и облегченно вздохнул. Мутную черноту ночи разрубили звуки вертолетных винтов. Пара стремительных «Ми-24» пронеслась над притихшими вершинами гор. Вертолетчики, оснащенные приборами ночного видения, вели свои бронированные винтокрылые машины, низко прижимаясь к рельефу местности. Выйдя в заданный квадрат, вертолеты замерли, взбивая винтами густой ночной воздух.
С земли трижды просигналили фонарем, и сразу же распахнулись створки дверей десантного люка. Сперва были спущены тяжелые тюки с вооружением, затем по тросам на землю юркнули диверсанты. Едва последний из них коснулся земли и опустил капроновый фал, как он тут же взметнулся вверх.
Вертолеты, похожие на двух гигантских стрекоз, зависших над гладью воды, синхронно заложив вираж, развернулись на сто восемьдесят градусов и понеслись обратно.
Прибывшую группу встречали разведчики Седой и Чиж, выброшенные на парашютах с мотодельтапланов в район предстоящих боевых действий…
– Как дела? – спросил Панчук у Седого, наблюдая через оптику прибора ночного видения, как диверсанты нагружаются привезенным вооружением.
– Все в порядке, – доложил разведчик. – Вычислили гадов. Три секрета, в двух по паре «духов», а еще в одном трое. Видимо, караулят главный вход. Всего нор насчитали семь, три основные, там несколько человек шеренгой могут пройти. А четыре оставшиеся так, щели в горах, бочком протиснуться, пожалуй, можно. Они их, видимо, используют, чтобы не особо светить главные входы. Смена часовых как в армии, каждые два часа.
– Вас не засекли? – поинтересовался Владимир, поднимая тяжелый ранец. – А то нарвемся еще круче, чем тогда вы с Москвитиным.
– Не-а, – покачал головой Седой. – Миша предупредил, как эти чертовы датчики действуют. – И кивнул на Бекбаева, собиравшего свое имущество. – Так я, как обезьяна, «духов» с дерева выпасал.
– Ну, будем надеяться, что все так и есть, – кивнул Панчук и повесил на шею автомат. – Ладно, веди нас, Сусанин.
Пока первая команда диверсантов бесшумно выдвигалась на рубеж атаки, с противоположной стороны горной гряды вынырнул еще один «крокодил» «Ми-24». Вертолет, пронесшийся над узкой извилистой линией горной речки, наконец обнаружил неширокую площадку прибрежной полосы и снизился до полуметра, замерев над усыпанной мелкой галькой береговой полосой. Из десантного отсека выбрался Пройдесвит с разобранным крупнокалиберным пулеметом «утес», за ним последовал Ангелов, вытягивая наружу большой тюк с маскировочной сетью. Оставшийся внутри Козырь подал рюкзаки с провиантом и боеприпасами, потом подхватил оружие – толстоствольный снайперский «винторез» повесил на левое плечо, а в правую руку взял шестизарядный револьверный гранатомет «РГ-6» – и спрыгнул вниз.
Освободившись от пассажиров и поклажи, винтокрылый «крокодил» взмыл в черноту ночи.
Оставшиеся внизу трое диверсантов с ПНВ подготовили стрелковую позицию, выложив из больших камней подобие бруствера. После чего собрали «утес», установили пулемет на треножный станок и, когда основные приготовления были закончены, пулеметную точку накрыли «зонтом» – маскировочной сетью.
– Не понимаю, – произнес Григорий Пройдесвит с тяжелым вздохом, деловито пристраивая к пулемету мощный оптический прицел, – для чего весь этот огород городить. Могли ведь тихонечко высадиться на том берегу и затаиться с легким оружием. А когда бы начался весь шурум-бурум и «индейцы» сыпанули из своих нор, вот тут-то мы их и разделали бы в три ствола.
– Ну, ты даешь, Котовский, – усмехнулся снисходительно Ангел, раскладывая возле себя снаряженные магазины к «винторезу». – Сказали же тебе, не исключено, что там могут быть установлены сигнализационные датчики. Если это так, то на нас уже бы устроили охоту покруче, чем на зондеркоманду. А так мы еще повоюем.
– А если здесь нет никакого «черного» выхода? – не сдавался Григорий.
Он открыл металлическую коробку с длинными блестящими остроконечными патронами, снаряженными в пулеметную ленту. Вставив ее в патронник «утеса», передернул затвор, взводя оружие.
– Значит, посидим просто так в засаде, – отрезал Виктор, снимая предохранительный чехол с оптического прицела винтовки…
В лесу рассветает значительно позже, чем на открытой местности. Небосвод постепенно светлеет вверху, между стволами и под кронами деревьев все еще темно. Наконец первые солнечные лучи прорываются сквозь зеленую толщу, пробуждая жизнь.
– Ну что, «сумасшедший профессор», твой перпетуум мобиле справился с поставленной задачей? – тихо спросил Панчук, наблюдая через портативный бинокль за сменой чеченских боевиков.
– В лучшем виде, – так же шепотом ответил Бекбаев, пакуя в защитный футляр пластиковый прибор со множеством кнопок, шкал и разноцветных индикаторов.
– Значит, начинаем работать.
Прошло десять минут с момента смены часовых, достаточно времени, чтобы вновь прибывшие обосновались в секрете, а сменившиеся удалились на значительное расстояние.
Поднеся к губам тонкую проволочку микрофона индивидуальной рации, Владимир Панчук скомандовал:
– Работаем.
Пятеро стрелков, оснащенных бесшумным снайперским оружием, одновременно надавили на спусковые крючки. Выстрелов не было слышно, часовые рухнули на дно своих стрелковых ячеек.
– Вперед, – из кустов бесшумно выбиралась группа диверсантов под командованием Латышева. Несколько человек с минами направленного действия принялись минировать узкие щели, через которые могли просочиться боевики, растяжки же лишали их такой возможности.
Возле главных входов поставили три катапульты. Жерла направляющих с установленными на них носителями, похожие на реактивные снаряды, с прикрепленным гибким шлангом, заполненным жидкой взрывчаткой и стальными шариками шрапнели, хищно пялились острыми мордами в черные дыры пещер. От катапульт тянулись провода к пусковому блоку, который держал в руках Латышев. Повернув голову к Панчуку, он произнес:
– Готово.
Двенадцать бойцов разделились на три штурмовые группы. Впереди находился «основной», облаченный в тяжелый бронекомплект «Витязь», состоявший из кевларового комбинезона и титановых доспехов, надежно защищающих корпус бойца. Голову защищал бронешлем с забралом из пулеметного стекла. В руках «основного» был стрелковый штурмовой комплекс «шквал», отдаленно напоминающий американский «мастер-ключ», только гораздо мощнее. Под цевьем «АКМ» с диском на семьдесят патронов было укреплено короткоствольное самозарядное ружье «МЦ» с насадкой Duckill («утконос»), заставляющей при выстреле лететь картечь не облаком, а шеренгой на манер автоматной очереди. Блок электропуска с небольшим рычагом, выходящим рядом со спусковым крючком автомата, позволял стрелять из обеих систем, не меняя положения рук. Для действий в темноте возле ствола автомата был закреплен мощный тактический фонарь.
За «основным» должна двигаться команда поддержки: гранатометчик с «РГ-6» на случай ожесточенного сопротивления противника и двое автоматчиков, в задачу которых входило зачищать тылы за «основным». Чуть выше локтя у штурмовиков были оранжевые светоотражающие повязки, опознавательные знаки своих.
Панчук на манер старинного рыцаря опустил на лицо прозрачное забрало и негромко произнес:
– Давай, Александр Васильевич.
Латышев нажал кнопку пуска, и тут же с грохотом с направляющих сорвались носители, увлекая за собой наполненные взрывчаткой шланги и исчезая с ними в черных провалах пещер. Секунда, и в глубине горы вперемежку с душераздирающими криками загремели взрывы.
Подняв к груди «шквал», Владимир сорвался с места и направился к арке пещеры, параллельно ему двигались еще две штурмовые группы, одну возглавлял Атаман, а другую Седой.
Внутри пещеры стоял удушливый запах сгоревшей взрывчатки, обугленной человеческой плоти и свежей крови. Это не могло остановить наступающих.
Владимир бежал по подземной галерее, ориентируясь по лучу фонаря. Наконец галерея закончилась просторным залом, в центре которого стояли длинные обеденные столы, а с двух сторон у стен размещались обычные солдатские двухъярусные кровати. Все это сейчас было разрушено, изуродовано взрывом, кругом валялись убитые, контуженые и раненые боевики. Здесь был эпицентр взрыва. Заметив какое-то неясное движение, Владимир нажал на спусковой крючок.
Дальше шел лабиринт других помещений. Здесь уже была настоящая война. Панчук, погрузившись в водоворот боя, в очередной раз перестал быть человеком, превратившись в матерого, кровожадного хищника по прозвищу Шатун.
Выбив тяжелым ботинком дверь в какой-то отсек, он сразу же пальнул из ружья, посылая заряд картечи. И тут же веером послал длинную очередь, и снова вперед. Если кто-то и остался жив, тех пусть зачистят следующие позади автоматчики…
Новая дверь, удар… и тут чернота жилого блока ожила вспышкой автоматной очереди. Несколько пуль ударили Шатуна в грудь, глубоко впиваясь в титановую броню. Мощная кинетическая энергия удара отшвырнула Владимира назад, но следующий за ним Чиж с шестизарядным гранатометом встал на колено, вскинул «РГ-6» и дважды нажал на спуск. Куцый ствол дважды плюнул огнем, и в глубине помещения вспыхнули взрывы, полетели во все стороны осколки.
Автоматчики помогли оглушенному Шатуну встать на ноги. Он тут же сменил диск в автомате и зарычал:
– Вперед, нельзя им дать прийти в себя. Мочить сук…
Грохот взрывов от катапульт долетел до места засады, с противоположной стороны гор донесся не очень громким хлопком. Но этого было достаточно, чтобы диверсантам это послужило сигналом к бою.
Ждать пришлось недолго. Через пять минут с жутким скрежетом отодвинулась автоматическая заслонка, замаскированная под кусок скальной породы. Из образовавшегося пролома стали выскакивать полуодетые, кое-как вооруженные боевики с всклокоченными волосами и перепуганными лицами. Они бежали в сторону реки.
– Таки выморили тараканов, – с усмешкой пробормотал Пройдесвит, направляя ствол пулемета на боевиков, потом надавил на гашетку.
Чеченцы уже были у самой кромки воды, когда вокруг них взметнулись фонтаны брызг. И в следующую секунду тяжелые крупнокалиберные пули стали разить моджахедов. Тех, кого не цеплял Котовский, добивал Ангел. Тем временем Козырь посылал гранату за гранатой в проем аварийного выхода…
Вскоре все было кончено, бой длился тринадцать минут. Несчастливая цифра. В принципе, кому как.
– Мы тут нашли духовский арсенал, – доложил Шатуну по рации Платов. – Боеприпасов до самого… в общем, они, наверное, лет десять собирались воевать. Вот непруха.
– Суворова зовите, это его профиль – работать со взрывчатыми веществами, – потирая ушибленную грудь, посоветовал Владимир.
– Он там уже что-то химичит, – ответил Атаман.
– Тогда всем эвакуация.
Пара «крокодилов», вызванная еще до начала операции, уже зависла над поляной перед пещерами. Грузиться диверсантам было легче, все-таки налегке.
Сидя перед открытой створкой десантного люка, Шатун наблюдал за горной грядой. Рядом с ним сидел Александр Латышев, внимательно глядя на циферблат наручных часов. Внезапно он хлопнул Владимира по плечу и показал свою пятерню, загибая пальцы. Когда мизинец сложился со всеми пальцами в кулак, раздался взрыв, громкий звук которого заглушил рев вертолетных двигателей. Панчук видел, как взметнулись вверх клубы бурой пыли, часть горной гряды стала проваливаться внутрь, создавая гигантскую воронку.
«Вот и все», – морщась от боли в груди, подумал Владимир. Одной базой террористов стало меньше.