Текст книги "Конец «черных рыцарей»"

Автор книги: Иван Лебедев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Фриссон

Погоня за машиной «мерседес» номер ЕВ 75321 была налажена. Фриссон задумался над тем, как пополнить свои сведения о фон Неймане. Одно предупреждение он уже получил от приятеля. Вторыми были сведения постового, стоявшего у собора.

«С такими лицами действительно надо быть осторожным», – сокрушенно подумал он. Вместе с тем он не считал, что имеется достаточно улик, чтобы действовать смелее. Как опытный детектив, он знал, что немец замешан в убийстве Масси и Карпо. Но этого было мало!

Он вышел из префектуры и зашел в телефонную будку позвонить Брюлону. Послышались гудки. Наконец, на другом конце подняли трубку.

– Брюлон? Фриссон тебя беспокоит.

– Здравствуй! В чем дело?

– У тебя есть что-нибудь о фон Неймане по имени Эгмонт, работнике германского представительства?

– Посмотрю! Позвони минут через тридцать.

Когда Фриссон вернулся к себе, его кабинет был пуст.

– Больного увезли в лазарет, – сообщил секретарь. – Доктор просил передать, что опасность миновала и что, вероятно, утром можно будет поговорить с пациентом несколько минут.

– Мне не несколько минут, а несколько часов говорить с ним надо. Хорошо, что жив.

Вскоре Фриссону доложили о прибытии машины с рецидивистом. Он спустился во двор.

– Я привез вам Тремуана, – доложил человек в гражданской одежде.

– Инспектор Фриссон. Здравствуйте! Он знает, почему его задержали?

– Проверка личности и что его везут в префектуру, больше ничего не знает.

– Волновался?

– Нет.

– Так давайте поволнуем его. Вы сдайте его в карцер – вот сюда. По дороге сделайте удивленное лицо, спросите, кого он убил. Скажите, что мы здесь собираемся обвинить его в убийстве. Затем прошу вас зайти ко мне с его вещами. Я дам вам расписку и устрою на ночлег, если хотите переночевать.

– Да нет, спасибо, господин инспектор. Если бы приехал в четыре, я бы остался. Я успел бы чуть-чуть походить по городу, а сейчас? Нет, лучше поеду домой, к жене.

– Как хотите. Жду вас у себя. Долго не задержу.

В своем кабинете Фриссон позвонил эксперту по оружию.

– У меня тут три пули и пистолет, из которого недавно стреляли. Хотелось бы знать, этого ли пистолета пули. Можно?

– Пустяковое дело. Я зайду.

Эксперт зашел получить пистолет и пули.

Через час он вернулся.

– Пули не от этого пистолета.

– Что?

– Пули не от этого пистолета.

– Не может быть!

– Точно, Фриссон. Ошибка исключена. Этот «вальтер» дает очень характерные царапины на пуле от нарезки ствола.

– Задал ты мне загадку. Ладно. Дай мне официальное заключение.

Фриссон почесал затылок. «Пули от другого пистолета! Стрелял второй человек из машины «ситроен».

Он набрал номер жандармского отделения.

– Алло! Начальник?

– Да.

– Говорит инспектор Фриссон. Скажите, когда ваши агенты осматривали место убийства Карпо и Масси, они не нашли еще пуль поблизости?

– Нашли. Большей частью они расплюснуты, но две более или менее целые.

– Прошу срочно прислать их мне в префектуру. Буду вам очень признателен.

Скоро эксперту передали еще две пули. Он осмотрел их под сильной лупой.

– Одна пуля от этого револьвера, – наконец сказал он.

– Значит, мы имеем одну от этого «вальтера» и четыре от другого?

– Точно.

– Сколько было патронов в обойме?

– Семь. Полный комплект.

– Значит, снова зарядили. Ага! Понял! Кто-то перезарядил пистолеты, и Тремуан получил пистолет компаньона, а компаньон остался с пистолетом Тремуана. Благодарю. Дай мне заключение.

Фриссон поднял трубку телефона и набрал номер дактилоскописта.

– Фриссон. Зайди к нашим специалистам по баллистике, они рядом с тобой. Возьми у них пистолет «вальтер» и поищи, нет ли на обойме или на патронах каких-нибудь отпечатков. Я не очень надеюсь, но, может быть, ты там что-нибудь найдешь. Хорошо? Я потом пришлю дактилоскопическую карту человека, которого я подозреваю в том, что он стрелял из этого оружия. Сделаешь? Спасибо.

Брюлон и Фриссон

Фриссон снова пошел звонить Брюлону.

– Прости, что я задержался.

– Очень хорошо, что так вышло. Я только что кончил свои поиски.

– Нашел что-нибудь?

– Нашел, но все это неясное, расплывчатое. Какие-то намеки на террористическую организацию в одних письмах; в других – говорят о реваншизме; в третьих – о возрождении нацистской Германии и тому подобное, все в связи с фамилией фон Неймана. Тут же есть упоминания о Шредере, Фритше, Лемколе и других. Одни подозрения, никаких фактов. Можно сказать, что он нацист.

– Пожалуй, и этого хватит.

– Кстати, есть неплохая фотография фон Неймана.

– Вот хорошо. Сейчас приеду за ней.

На лестницу к Брюлону Фриссон не взбежал. Слишком высоко надо было подниматься, но времени зря не тратил, поэтому, когда Брюлон открыл дверь, он увидел перед собой тяжело дышащего гостя.

– Извини, старина, – промолвил Фриссон между вздохами. – Я не останусь у тебя долго. Сейчас события разворачиваются, как в кинобоевике.

– Зайди на минутку, отдышись. У меня как раз готов кофе. Выпей чашечку и тогда бегай себе хоть всю ночь.

Уговорить Фриссона было легко. Брюлон принес кофе и печенье.

– Вот спасибо!

Инспектор коротко рассказал Брюлону о событиях дня и о том, что еще предстоит сделать.

– Выходит, что этот фон Нейман – опасный человек! – заметил Брюлон.

– Понимаешь! Не могу отделаться от мысли, что все эти действия – дело рук «любителей», вернее, людей, привыкших оставаться безнаказанными. как немцы во время войны. Нанимать воров, рецидивистов! Ба! Глупее ничего не придумаешь. Карпо и Масси все рассказали. Завтра Тремуан все выболтает. Отравить человека, направляющегося в префектуру! Идиотство!

– Ты прав! Немцы, которые творили у Гитлера его грязные дела, иначе не действуют, но я думаю, что они скоро поймут, что могут быть наказаны и побегут, как напуганные зайцы. Предупредили ли пограничные посты?

– Частично. Но вернусь, попрошу отдать распоряжение по всей границе и портам.

– Вот фотография.

Фриссон взял в руки снимок размером 9 на 12.

– Это он в середине?

– Да! Откуда ты знаешь? – спросил Брюлон.

– Этого типа я видел сегодня в форме шофера. Он увел «мерседес» прямо из-под моего носа.

– Находчивый человек!

– Ерунда! Это я ненаходчивый. Испугался дипломатов. Большое спасибо за кофе и в особенности за фотографию. Побегу! Когда дело будет закончено, обязательно приду, расскажу.

Фриссон

Вернувшись в префектуру, Фриссон отдал снимок фотографам и попросил их срочно увеличить и размножить портрет фон Неймана. Затем он отдал распоряжение пограничным пунктам и портам о задержании беглеца.

Наконец он велел привести Тремуана. Надзиратель доставил в кабинет человека небольшого роста с густой шевелюрой, усиками в ниточку, тонкими губами и небольшим носом. Его черные глаза блестели у самой переносицы: с левой стороны лицо было изуродовано большим шрамом.

Фриссон показал на деревянный стул.

– Садись!

Тремуан сел.

Инспектор молча перебирал на столе бумаги. Среди них была увеличенная фотография фон Неймана. Он ее внимательно рассматривал.

– Вот что, – наконец заговорил он.

Тремуан не шевельнулся.

– Двадцать первого числа сего месяца ты сел в машину «ситроен». Правил машиной другой человек, который дал тебе пистолет «вальтер». Вы поехали по улице к вокзалу, где оба стреляли в Карпо и Масси и убили их. Затем вы бросили «ситроен», нашли такси и поехали на вокзал. Ты поехал в порт, твой спутник вернулся в город. После стрельбы ты перезарядил пистолеты, свой дал спутнику, а его оставил себе. Вчера тебя арестовали и привезли сюда. Верно я говорю?

Тремуан молчал.

– Молчишь, значит, так и было. Мы нашли твоего спутника. На! Посмотри на его фотографию. Его опознал шофер такси, который отвез вас на вокзал. Мы знаем, что девятнадцатого числа он тебя разыскал на бульваре и договорился с тобой.

Тремуан хмуро разглядывал дощатый пол кабинета.

– Молчишь? – голос Фриссона был спокойным. – Нам твое признание не нужно. Улик столько, что тебе все равно каюк. Твой спутник все расскажет на суде. Так что иди, спи спокойно, тебе больше не о чем волноваться. Песенка твоя спета!.. Отведите его в камеру!

Фриссон и шеф

Прошла неделя. Фриссон проявлял чудеса активности. Он допрашивал, опрашивал, беседовал. Перед ним прошли десятки свидетелей, многим он показывал фотографии, среди которых были фон Нейман, Шредер, Клуд-Штарк, Тремуан, Карпо, Масси. Исписывались сотни листов бумаги, папки толстели, множились экспонаты, улики. Наконец, Фриссон засел за подведение итогов. Он писал, исправлял, переписывал, добавлял, сокращал и снова переписывал. И вот, наконец, материалы подобраны; улики, вещественные доказательства сфотографированы крупным планом и вклеены в нужные места папки. Фриссон остался доволен. Он был даже восхищен. Громкое дело! Нацисты подняли голову! Грабят! Убивают! Замешаны германские дипломаты! Сенсация!!

Шеф уже несколько раз звомил, но Фриссон со своей папкой был неуловим. Он перебирался из одной комнаты в другую и на звонки не отвечал. Не до шефа!

Но вот все готово, и Фриссон, приглаживая волосы, вернулся к себе; можно идти к шефу.

Что произошло в кабинете шефа, подчиненным инспектора было неизвестно. Секретарь шефа мог сообщить лишь о том, что слышались громкие голоса за тяжелой дверью, чьи – было трудно угадать. Видели лишь выход Фриссона из кабинета – лицо злое, губы поджаты, папка под мышкой, даже дверь не закрыл за собой.

Большими шагами он пошел к себе, собрал со стола все бумаги и вместе с папкой запер в сейф. Нахлобучив на голову шапку, он молча и сосредоточенно спустился вниз к парадной двери, открыл ее и вышел на улицу. Он направился к мосту и перешел на левый берег реки. Там, в переулках знакомого квартала, то в одном, то в другом магазине он покупал печенье, пирожки, кофе и коньяк...

Брюлон, преодолевая последнюю лестницу перед своей квартирой, увидел забавную картину. На верхней ступеньке, обложившись пакетами, сидел Фриссон и кормил Фламмариона пирожками с мясом. Инспектор встал, подобрал свои пакеты и молча отошел в сторону, чтобы дать хозяину возможность открыть дверь.

– Заходи, – сказал Брюлон.

Он глядел на пакеты, которые его гость выкладывал на стол, а когда тот поставил бутылку коньяку, засмеялся.

– Ты собираешься отпраздновать победу?

– Пожалуй, да, но только не свою.

– В чем дело?

– Долгая песенка и печальная. Давай сварим кофе, разложим эту снедь на тарелки, нальем в рюмки коньяку, сядем, и я тебе все расскажу.

Через некоторое время кофе был сварен. Оба сели к столу и подняли рюмки.

– Долой нацистов! – произнес Брюлон.

– Смерть фашистам! – ответил Фриссон.

Они выпили.

Фриссон вдруг громко рассмеялся.

– Я действительно плохой политик. Пока я имею дело с простыми рецидивистами, даже иностранными, все идет нормально. Как только эти преступники оказываются людьми с положением в политическом или деловом мире, тут я всегда делаю что-то не так. Я стараюсь, собираю материалы, нахожу доказательства, готовлю убедительное обвинительное заключение – и что получается? Доказательства отбрасываются, логика становится помехой, и политические соображения берут верх. Комедия!

А я? Я таких комедий не понимаю. Мне совсем не смешно, они удручают меня. Что же делать? Ничего! Но пока я ковыряю политическую навозную кучу, червяки волнуются, им плохо, некоторые готовы падать в обморок, а некоторые даже убивают.

– Вот разошелся, – улыбнулся Брюлон, – Расскажи, что у тебя произошло с этим делом?

– Давай опорожним еще по рюмочке, попробуем эти пирожки; кстати говоря, Фламмарион их одобрил.

– Этот кот одобряет любое мясо, так что ты не очень не него полагайся.

– Но он еще жив.

– За это благодарю.

– Ну вот. Слушай. В тот день, когда ты дал мне фотографию фон Неймана, у меня была горячая пора. Фотографию я увеличил и размножил и с ее помощью нашел много близнецов фон Неймана. Слово «близнецы» я применяю в соответствии с новейшими указаниями моего многоуважаемого шефа. Один близнец спрашивал у мадам Шевро, бывшей сожительницы Карпо, о том, где найти этого замечательного человека. Другой близнец, опознанный хозяином низкопробного бара, тоже расспрашивал о месте пребывания Карпо. Третий интересовался у мелкого жулика, где ему найти Карпо.

Мы обратились к хозяину «Рыжего коня», где Карпо и Масси встретились с заказчиком, уговорившим их ограбить долговязого незнакомца. Хозяин сказал, что двойник человека, изображенного на твоей фотографии, разговаривал с этими ворами за столиком. Я тоже встретил одного из близнецов. Он был шофером и уверял меня, что машина «мерседес» номер ЕВ 75321 принадлежит не фон Нейману, а представительству ФРГ.

Все эти люди – близнецы или похожи на фон Неймана, но они не фон Нейман. Так говорит мне мой шеф. Я, грешным делом, как человек, в политике не разбирающийся, думаю, что они не разные люди, а всего-навсего один человек и фамилия его фон Нейман. Но повторяю, я не политик и поэтому могу ошибаться.

И вот я имею, – Фриссон подсчитал по пальцам, – уже пять близнецов. Но этого мало; я нашел еще. Арестованный по подозрению в убийстве Карпо и Масси уголовный преступник Тремуан заявил, что человек, изображенный на твоей фотографии, ехал с ним в машине «ситроен» и вместе с ним стрелял в Карпо и Масси из пистолетов, которые принес с собой. Этот близнец, шестой по счету, встретил Тремуана за три дня до убийства, договорился с ним о деле еще до того, как Карпо и Масси согласились ограбить долговязого незнакомца. Уже тогда он знал, что грабителей надо будет убрать!

Вот что рассказал мне Тремуан.

Это подтверждено вещественными доказательствами. У Тремуана мы нашли пистолет типа «вальтер», калибра 7,65 мм, из которого были сделаны два выстрела, не попавшие в Карпо и Масси. Но потом мы нашли второй «вальтер», из которого тоже стреляли по Карпо и Масси. Пули из этого револьвера были найдены в трупах грабителей. А нашли мы его в машине марки «мерседес» за номером ЕВ 75321, управляемой человеком, имевшим документы фон Неймана, но о нем позже. Итак, имея шесть близнецов, я решил, что должен быть седьмой. На седьмого нам указал Клуд-Штарк, у которого украли машину, использованную шестым близнецом для убийства Карпо и Масси. Клуд-Штарк считал седьмого близнеца своим шефом. Он выполнял его приказания. Например, за неделю до убийства они договорились, что Штарк предложит бочку хорошего вина по дешевой цене клиенту. Затем они договорились, что Штарк встретит клиента в двенадцать часов того дня, когда были убиты Карпо и Масси, и оставит свою машину там, где ее удобно украсть. Договорились они, что Штарк не будет заявлять о краже, пока близнец номер семь не позвонит ему по телефону к клиенту, хозяину ресторана и не скажет, что можно заявить в полицию. Далее номер семь предложил Клуд-Штарку вывести трех человек из его конторы тайным ходом. Он также предложил Клуд-Штарку подождать у церкви Сент-Этьен-дю-Мон и сесть в «мерседес» ЕВ 75321; кстати, машина зарегистрирована на имя Эгмонта фон Неймана. В этой машине Штарка довезли до собора и там угостили коньяком для укрепления нервной системы перед предстоящим свиданием с инспектором префектуры города Фриссоном. Надо ли говорить, что коньяк был отравлен, что не успел он ко мне подняться, как пришлось вызывать врача?!

Карпо и Масси – жертвы по крайней мере семи разных фон нейманов, если придерживаться точки зрения моего политически зрелого шефа. Да! Карпо и Масси не являлись украшением нации, им не поставят памятников, их не будут оплакивать потомки. Лежат они в неосвященной земле. Так выпьем за то, чтобы таких, как они, было меньше на свете.

– Выпьем, – согласился Брюлон.

Несколько минут прошло в молчании. Фриссон откашлялся и продолжил свой рассказ.

– Конечно, как дисциплинированный сотрудник префектуры города, получающий денежное вознаграждение из налогов, собираемых с граждан нашего милого города, я должен слушаться и подчиняться старшим по должности. Но сейчас мне это не по душе. Я возмущен. Будем считать всех этих фон нейманов олицетворением одного фон Неймана. А то боюсь запутаться, так как число их станет еще больше.

Итак! Этот единый в семи лицах человек, судя по убедительным для меня доводам, причастен к убийству двух и к попытке убийства еще одного двуногого. Перед тем как Клуд-Штарк рассказал мне о своем шефе, я узнал о новом событии, происшедшем в «день фотографии» – тот день у меня запечатлелся под этим названием. Кстати, дорогой Брюлон, прошу тебя обращать внимание на мои речевые обороты. Когда я начну в них путаться, убери бутылку. А пока выпьем. Хороший коньяк, и кофе отличный!

Так-так. Еще об одном событии «дня фотографии». Мой агент Тиссе, в котором я замечаю проблески политического чутья и которому на этом основании я предсказываю блестящую карьеру на полицейской службе, по моим указаниям навел на Клуд-Штарка панику. Ты это знаешь. Но после того как его подобрала машина фон Неймана и высадила у собора, Тиссе должен был следовать за машиной «мерседес». Тогда я еще не знал, что Штарка отравили. Мой Тиссе потерял машину из виду где-то около Мелона. Я организовал розыски и обнаружили ее только вечером далеко на юге. Во время погони водитель потерял голову и врезался в грузовик.

В машине рядом с трупом нашли дипломатический паспорт на имя Эгмонта фон Неймана, свидетельство о регистрации машины в префектуре, права на ее вождение – все на имя фон Неймана. Но когда труп привезли в морг, в карманах пиджака и в бумажнике нашли паспорт и прочие документы на имя Ганса Шредера, немца из Кёльна. Кроме всего этого, нашли еще один пистолет «вальтер». Местные жандармы почесали себе затылки и переправили загадку мне. Я вызвал супругу Шредера – очень истеричная особа! Она опознала покойника, ее мужа. При этом она обвинила в убийстве мужа какого-то американца Флеминга, но на это я не стал обращать внимания, потому что мы знали, что это не так. Для проформы проверили списки иностранцев и нашли этого Флеминга. Он жил в гостинице «Жорж», и портье дал ему положительную характеристику. Я знаю портье вообще и этого в частности. Как правило, они не любят американцев, и, получив хороший отзыв от портье, я не сомневался в порядочности этого Флеминга. Бог с ним! С меня хватало немцев и возиться еще с американцем не хотелось. На одну минуту я подумал, что он мог быть тем долговязым, за которым охотились Карпо и Масси. Но по ходу дела его личность потеряла для меня интерес и, кроме того, у меня развивалась ксенофобия. Эх! Давай выпьем еще рюмочку и налей еще кофе!

После смерти Шредера – я не сомневался что это именно он, а не фон Нейман, управлял машиной «мерседес» за номером ЕВ 75321 – я в приступе ксенофобии решил огорчить хозяина этой машины и сообщить ему неприятную весть о том, что вместо прекрасного лимузина у него груда металла. Я направился к нему на квартиру. В скобках позволю себе добавить, что мне сообщили о проезде через погранпункт машины «мерседес-бенц» с номером ЕВ 53217, которой управлял немец по фамилии Сассниц. Впоследствии контролер, увидев его фотографию, высказал мнение, что Сассниц похож на фон Неймана. Но это в скобках!

Представь себе роскошный дом, прекрасный холл с коврами, колоннами, цветами и швейцарами. Меня водворили после проверки личности в лифт, управляемый надменной красавицей в униформе со штанами. У дверей квартиры меня встречает молодой человек в смокинге, полосатых брюках и лакированных ботинках. Меня вводят в гостиную, там я подождал две-три минуты. Этот срок был достаточным, чтобы убедить меня в именитости здешних обитателей. В комнату вошел статный мужчина лет сорока пяти и представился: «Фон Нейман. Чем могу служить?» Я не искушен в политике, поэтому на моем лице было написано удивление. Мне вручили дипломатический паспорт на имя Эгмонта фон Неймана с фотографией моего собеседника. Я собрался с духом и, возвращая документ, сказал:

– Я к вам относительно вашей машины марки «мерседес» за номером ЕВ 75321.

– Вы хотите ее осмотреть? Пожалуйста! Вас проведут в гараж. Карл!

Явился молодой человек в смокинге.

– Отведите господина инспектора в гараж и покажите ему мою машину. До свидания! – он повернулся и ушел.

– Я пошел вслед за лакированными ботинками, спустился по другому лифту в гараж и увидел машину марки «мерседес» за номером ЕВ 75321. Я был настолько ошеломлен, что дал себя выпроводить на улицу без протеста.

Итак! Я нашел кучу разных фон нейманов и три экземпляра машин этой известной всему миру марки с одинаковыми регистрационными номерами. Правда, одна из них исчезла, та, которая стояла у подъезда дома фон Неймана и которую увел человек, до точности похожий на твою фотографию. Я думаю, что этот фон Нейман и эта машина приобрели паспорт Сассница и номер ЕВ 53217.

В ходе дальнейшего расследования были получены новые данные. Но перед тем как тебе о них рассказать, я чувствую потребность выпить.

Отличный коньяк, отменный кофе. Пирожки вполне съедобны. Смотри, как Фламмарион их уплетает.

Идем к финишу!

Клуд-Штарк, несколько оправившись от отравления, сообщил мне интересные данные о деятельности фон Неймана. Штарк по поручениям этого многоликого немца проделывал различные финансовые операции с ценными бумагами, акциями и так далее, передавал деньги Шредеру и вел для фон Неймана переписку. В день пропажи его машины он отвез все эти бумаги, всю переписку фон Нейману. Он говорил далее об организации под названием «Шварце Риттер», то есть «Черные рыцари». Но о них я ничего не слыхал раньше, а теперь и подавно не хочу. Налей еще по рюмке.

Эх, превосходный коньяк!

И вот я полагал, что наконец добрался до составления отчета, заключения. Я звонил разным мелким чиновникам министерств иностранных дел, военных дел, внутренних дел. Просил нужные мне сведения. Теперь мне ясно, что эти чиновники смыслят в политике, а я нет.

И вот я пишу, переезжаю из комнаты в комнату, потому что мне мешает шеф, ищет меня, и еще потому, что я не разбирался в политике и хотел написать свой доклад так, как я хотел, а не так, как хотели люди с политическим образованием. Наступил момент, когда я был готов предстать пред светлые очи моего многоуважаемого, политически зрелого и влиятельного шефа. Я пригладил волосы, осмотрел ботинки, засунул доклад и нужные показания в новенькую папку и поднялся по главной лестнице в его кабинет.

Секретарь встречает меня с хитрой улыбкой – тоже дипломат, – сразу же пропускает в кабинет. А кабинет этот большущий; пока от двери дойдешь до стола, двадцать пять шагов надо сделать! Я знаю! Сосчитал.

– Инспектор Фриссон, – представил меня секретарь. Я не прошел и десяти шагов, как мой шеф привстал со своего кресла стиля ампир, оперся кулаками о стол стиля Людовика XIV и заорал на меня стилем XX века.

– Ты что наделал? Поднял весь дипломатический корпус на дыбы так, что он, как оса жужжал целый день (мой шеф любит путаные метафоры!). Как ты смел без моего ведома и разрешения обращаться к достопочтенным лицам с дипломатическими паспортами, звонить в разные министерства за справками о них? Мне звонят из министерства иностранных дел, из военного министерства, из министерства внутренних дел, меня ругает мой шеф! И все из-за тебя! Святые всевышние! Как ты смел?!

Тут у него срывается голос. Он в изнеможении опускается на свое кресло. Я уже стою у стола, раскладываю папку и начинаю спокойно излагать суть дела. Постепенно мой шеф начинает дышать ровнее. Правда, при каждом упоминании фон Неймана он морщится и даже сказал мне, что все эти фон Нейманы – плод моей фантазии, что они, мол, близнецы. Я все это пропускаю мимо ушей. Я красноречив, я привожу вещественные доказательства, показания свидетелей, и лицо моего шефа вытягивается и становится задумчивым. Он перелистывает дело и не задает вопросов.

Я кончил, а он молчит.

– Садитесь, – сказал он наконец спокойно. – Совершенно очевидно, что в политике вы ребенок, хотя и неплохой инспектор. В таком виде мы не можем допустить огласку этого дела. Никак! Нельзя, потому что политическая ситуация не позволяет нам делать этого. Я не стану объяснять. Вы возьмите дело и перепишите его следующим образом: виновник всему – Шредер. Он мертв и поэтому не в состоянии возразить. Клуд-Штарка мы выдворим из страны, а Тремуана ты уговоришь признать себя виновным в преступлении, которое ему обеспечит лет пятнадцать тюрьмы. Всякое упоминание о фон Неймане должно быть вытравлено, забыто. Понимаешь? За ним стоят слишком большие силы. Дело будет закрыто из-за смерти убийцы и сдано в архив.

Я рассердился. Доказывал, убеждал, но все напрасно. Потом я забрал свои красивые документы и новую папку и ушел, а мой шеф сказал мне вслед:

– Как жаль, дорогой Фриссон, что вы не разбираетесь в политике, иначе из вас вышел бы неплохой начальник полиции.