Текст книги "Конец «черных рыцарей»"

Автор книги: Иван Лебедев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Конвоиры вздрогнули. Вскинув автоматы, они повернулись к глухим стенам домов. Мария нагнулась, схватила ближайшего солдата за ноги и опрокинула его. Ее товарищи, кто как мог, справились с другими, схватили их оружие и убежали. Мария скрылась в подворотне, а дверь, к которой прижались Брюлон и Фриссон, вдруг открылась, и тихий голос промолвил:

– Заходите, милые коты.

Дверь бесшумно закрылась за ними, и в темноте тот же голос сказал им:

– Держитесь за правую стенку, сейчас будет лестница вниз, десять ступенек... Теперь налево... и еще раз налево...

Открылась дверь, и они увидели пожилую женщину на фоне тускло освещенной комнаты.

– Спасибо тебе, Элиз, – сказал Брюлон.

– Тебе спасибо, – ответила она. – Спасибо, что спас дочку и ребят. Оставаться здесь не стоит. Сейчас начнут обыскивать все дворы и дома. Нагонят кучу солдат. Надо скорее уходить! Пойдемте со мной.

Элиз подвела их к подвалу, где был люк в канализационную систему. Его прикрывала чугунная крышка.

– Спуститесь туда, пойдите налево. Это будет против течения. Там вы, наверное, встретите Марию. Возьмите ее с собой. Домой ей не следует возвращаться. Когда доберетесь до седьмого люка, можете подняться наверх. Идите скорей!

Когда они спустились и закрыли за собой люк, Брюлон пожурил Фриссона.

– Спешишь ты всегда. Хватаешься за первое, что попадает в руки! Какой толк от твоей гранаты? Чего доброго и наших убил бы. ...А вот и Мария? Пойдем с нами, детка, с мартовскими котами.

– Так это вы там устроили шум?

– Мы, – засмеялся Брюлон. – А ты тоже молодец, не растерялась.

...Улыбаясь, Фриссон направился к своим подчиненным, стоявшим на страже на улице Кардинала.

– Тиссе, можете идти домой. Передайте Шарону, что он свободен. Нужно, чтобы вы оба пришли в префектуру завтра рано утром. Будет работа. Спокойной ночи.

– До свидания, господин инспектор, – ответил Тиссе.

Брюлон

Когда Фриссон ушел, Брюлон отнес посуду на кухню. Фламмарион обиделся, что его не выпустили гулять, и забрался под диван. Брюлон вымыл и убрал посуду, затем вернулся в столовую.

Задребезжал телефон.

– Алло, Альберт слушает.

– Говорит Пьер, Пьер Дево! Добрый вечер!

– Добрый вечер! Давно вернулись? Как живете? Как Аннет?

– Вернулись несколько дней назад. Живем хорошо. Аннет здорова и стоит рядом со мной, посылает вам поцелуй.

– Поцелуй ее за меня. На днях приду, сам чмокну.

– Папа Альберт, у нас к вам просьба.

– Ну, ну, давай.

– Не знаете ли вы что-нибудь о Гансе Шредере? Аннет уверяет меня, что видела его в тридцать девятом, в сороковом годах в Страсбурге в форме гестаповца.

– А что? Он вам чем-нибудь мешает сейчас?

– Как вам сказать? Он... Нет! Лучше расскажу по порядку. Мы его встретили на пароходе, ели за одним столом. Типичный немец. Кроме него и его жены, был еще американец Флеминг, который нам очень понравился, и монахиня сестра Сесилия.

– Пестрая компания!.. – усмехнулся Брюлон.

– Монахиня оказалась преподавательницей математики и физики. Сейчас она в Сорбонне учится на магистра. Хочет стать профессором университета.

– Любопытная особа.

– Да, очень. Причем довольно миловидная. Этот Шредер очень интересовался Флемингом, тайком фотографировал его, допытывался его адреса. Вчера он пришел к нам, посидел десять-пятнадцать минут, побежал за вином и через полчаса вернулся. Кстати, этим он помешал нам встретить Флеминга в кафе «Клюни».

– Что же странного в этом?

– В девять вечера не так просто купить вино! Кроме того, Флеминг не пришел. Мы должны были встретиться с ним в кафе «Клюни» в девять, но так как пришел Шредер, мы остались дома, Флеминг должен был прийти к нам, если нас не будет в кафе. Он не пришел.

– Это еще ничего плохого о Шредере не говорит. Кстати, можешь описать этого американца?

– Он высокий, худой, серые, глубоко посаженные глаза, большой нос, уши немного торчат, заметный кадык, почти лысый, седой, лет пятидесяти—пятидесяти пяти.

– Так. Он должен был встретить вас в кафе «Клюни» в девять часов вечера?

~ Да.

– Шредер знал об этом?

– Да. Я ему сказал об этом накануне.

– Ты думаешь, что Шредер каким-то образом помешал вашему американцу прийти к вам в гости?

– Нет, об этом я не думал.

– Все, что ты рассказал мне, не делает из Шредера преступника.

– Я вовсе не хотел создать у вас такое впечатление. Просто мы пытались узнать, есть ли о нем какие-нибудь сведения. Аннет уверена, что видела его тогда в Страсбурге.

– Хорошо, посмотрю. Позвони мне попозже.

Пока!

– До свидания.

Брюлон не удивился, что Пьер обратился к нему с запросом о Шредере. Его даже позабавило, что в течение вечера к нему дважды обращались за справками.

Он снял с полки нужную тетрадь и нашел в ней следующую запись:

«Шредер Ганс, 1910 года рождения, уроженец гор. Гамбурга, член национал-социалистской партии с 1933 года. Работал в СД и гестапо. О деятельности до 1939 года ничего не известно. С сент. 1939 по апрель 1940 года работал в гестапо в Страсбурге. С мая 1940 года переведен в Берлин. Сведений о дальнейшей деятельности нет».

Запись была датирована 19 мая 1945 года.

Брюлон задумался. Откуда пришли эти сведения? В это время он встречал многих, с которыми воевал в Сопротивлении. Многим приходилось уезжать в другие страны. Вероятно, он получил сведения от них.

Он взял папку с перепиской. Немецкие антифашисты, помогавшие ему собирать сведения о нацистских преступниках, прислали ему список. В нем он нашел и фамилию Шредера. Брюлон разыскал письмо своего корреспондентя.

«Среди бывших нацистов в Кёльне, – писал он, – имеется некий Шредер, Ганс. После войны он перебивался кое-как до 1948 года. Затем вдруг переехал в более богатый район города, открыл контору по продаже электрооборудования и стал разъезжать по Европе и Америке. Связан с мелкими фирмами. Кажется сомнительным, что они могут дать ему заработок, которого хватило бы на содержание двух служащих – жены и зятя – и на поездки за границу. Живет в вилле и имеет машину. Им интересовалась служба безопасности, но оставила в покое».

Инспектор Фриссон

Фриссон ехал домой, довольный своей встречей с Брюлоном. Сведения, которые он получил от него, помогут ему в разговоре со Штарком завтра.

Флеминг

Утром Флеминг встал рано, быстро умылся, побрился и спустился вниз.

– Доброе утро, господин Флеминг, – приветствовал его портье.

– Доброе утро. Погода сегодня будет хорошая?

– Безусловно, – уверенно сказал портье.

– Надеюсь! – улыбнулся Флеминг. – Я бы не хотел промокнуть.

– Сегодня отличный день для прогулки.

Флеминг зашел в ресторан позавтракать. Было восемь утра. Через полчаса он был в метро, петлял по переходам, затем вышел наверх и поехал на автобусе.

В девять часов пятнадцать минут он был на набережной. Там постоял, рассматривая баржи с бочками вина, которые выгружали и переправляли в винные погреба. Поодаль он заметил человека в соломенной шляпе с желтой тростью в руках. Человек перешел на другую сторону набережной и вошел в парк. Народу было немного; слежки за человеком в шляпе не было.

Не торопясь Флеминг прошел вдоль решетки Ботанического сада и вошел в сад через другой вход. Он разыскал ротонду и там увидел человека в шляпе.

– Сегодня около полудня должны выехать с архивом, – сказал тот тихо, но внятно. – Жак дежурит около дома в своем такси. Вы с Вальтером будьте у Старой площади. Проверьте связь между машинами. Жак поедет первым за немцами. Он будет называть улицы, по которым едет, а вы соответственно ориентироваться. Когда будет ясно, что немцы выезжают из города, Жак передаст слежку вам, а сам вернется домой. После этого инициатива в ваших руках. Выполнив задание, возвращайтесь сюда, кончайте свои дела и выезжайте в Женеву. Там вас будут ждать. Желаю успеха.

Флеминг обошел вокруг ротонды и направился к выходу из парка. Затем еще побродил по боковым улицам и, наконец, вышел к бульвару Сан-Мишель, где сел в метро.

Около десяти утра Флеминг позвонил Вальтеру, и они договорились встретиться через час.

Инспектор Фриссон

Инспектор Фриссон начал рабочий день в восемь утра. Он наметил план действий в отношении Клуд-Штарка и вызвал Шарона.

– Зайди к нашим «колдунам». Если будет что-нибудь интересное в отношении Клуд-Штарка, позвони. Пришли Тиссе.

– Доброе утро, Тиссе! Садись! Вот тебе задание. Ты сейчас пойдешь в контору Клуд-Штарка. Секретарше скажи, что ты из полиции и должен поговорить с хозяином. На все ее вопросы ничего не отвечай. Тебя поведут к Клуд-Штарку. Тут ты должен сыграть на его нервах. Если он спокоен, будь более развязным, если нервничает, сбавь тон. Ты сейчас поймешь, в чем дело. Ты ему скажешь, что пришел к нему от меня. Когда он спросит, не в отношении ли пропажи его машины, ты многозначительно пожмешь плечами, но ничего не ответишь. Если он будет молчать, скажи немного погодя, что может быть, и по этому, а может быть, по другому поводу. Дай ему понять, что ты знаешь, но рассказывать не хочешь, а передаешь просьбу инспектора прибыть к нему в префектуру к часу дня для личной беседы. Тут – в зависимости от его реакции – ты нажми на него, намекни, что может быть, дело связано с убийствами, может быть, это связано с военным временем – всякое болтали. В общем, нагони страху. Ясно?

– Понятно. Сейчас идти?

– Да. Иди сразу же. Пришли мне Прудона. Стой! Когда кончишь со Штарком, не уходи далеко, а веди наблюдение за ним вместе с Прудоном. Забери его с собой.

Вскоре после ухода подчиненных Фриссону позвонили по телефону:

– Мы задержали рецидивиста Тремуана. Среди воров он имеет кличку «Люпэн» и был в вашем городе с 19 по 21 сего месяца. Мы его сняли с поезда вчера поздно вечером. У него нашли десять тысяч долларов и пистолет типа «вальтер», из которого недавно стреляли. Пока он все отрицает. Думаю, что он тот, кто вам нужен.

– Похоже, что вы поймали убийцу. Можете ли вы переправить его сюда?

– Я полагаю, что к вечеру он будет у вас.

– Отлично. Очень вам благодарен.

– До свидания.

Фриссон от удовольствия потер руки. Он предвидел быстрое развитие дела.

Опять зазвонил телефон. На часах 9.15.

– Шарон докладывает.

– Давай.

– Господин инспектор, Штарк чем-го сильно взволнован. Куда-то срочно отправил нарочного с письмом.

– Интересно! – сказал Фриссон. – Он волнуется. Сейчас ему будет еще хуже!

Не успел Фриссон положить трубку, как позвонил шеф.

– Что же вы мне не докладываете о деле валютчиков? Зайдите.

По дороге Фриссон усердно думал, что рассказать шефу. Ведь он может воспротивиться мероприятиям инспектора в отношении Штарка тем более, если узнает о причастности того к нацистам во время оккупации.

– Господин комиссар! Арестован некий Тремуан по кличке «Люпэн», подозреваемый как соучастник в убийстве Карпо и Масси. Для досье я сегодня допрошу господина Клуд-Штарка о краже его автомобиля. К вечеру сюда доставят Тремуана. Я думаю, что его сообщника мы скоро найдем и можно будет передать дело следствию.

– Гм... Все идет нормально?

– Да, господин комиссар.

– Прекрасно! Завтра доложите мне о результатах допроса Тремуана.

– Слушаюсь.

Фриссон ушел довольный. Когда он вернулся к себе, его секретарь доложил о новом звонке Шарона.

Клуд-Штарк

Тиссе вошел в приемную господина Клуд-Штарка, где его встретила молодая барышня с пышными волосами цвета соломы. Личико ее было довольно красивым, но, видимо, она была избалованной и капризной.

– Мне бы к вашему хозяину, – робко сказал Тиссе.

Барышня осмотрела его с ног до головы. Одет он был в несколько потрепанный штатский костюм.

– Шеф очень занят, – ответила она.

– Видите ли, мадемуазель, я, собственно говоря, не от себя, а от господина инспектора Фриссона.

– От кого? – глаза барышни удивленно расширились.

– От господина инспектора, из префектуры.

– А-а... – сказала барышня облегчённо. – Это насчет кражи его автомобиля?

– Мне об этом не говорили, – ответил Тиссе.

– Сейчас у господина Клуд-Штарка клиент. Он вас, наверное, примет, когда тот уйдет. Посидите.

Тиссе сел. Под столом были видны изящные ножки секретарши. Он решил с ней пофлиртовать.

– У вас, мадемуазель, очень красивые ножки, прямо как на рекламе нейлоновых чулок.

Голос Тиссе был робким и почтительным. Барышня не знала, обидеться или нет.

– Да, говорят.

– Как редко приходится иметь дело с такой красивой женщиной, как вы, – с сожалением продолжал он.

– Ну что вы! – кокетливо улыбнулась секретарша. – Красивых женщин много.

– Да! Вы правы, – вздохнул Тиссе, – только не среди проституток.

– Что вы хотите этим сказать? – возмутилась она.

– Вы меня извините, мадемуазель! Я о вас и не думал. Я хотел лишь сказать, что по долгу службы мне приходится больше сталкиваться с девицами легкого поведения, а не такими порядочными, как вы.

Секретарша осталась недовольна и демонстративно переложила телефонную книжку с одного края стола на другой. Потом открыла ящик стола и достала из него толстую тетрадь, которую старательно перелистала.

Тиссе откашлялся. Она не обратила на него внимания.

– Как-то раз, – начал он, – забирали мы этих девушек с бульваров. Очень много забрали. Одна из них была очень красивой, изящной. Она кричала, что она дочь депутата, что никакая она не проститутка и так далее. Ну мы-то знаем этих девчонок. Она так кричала, что шеф сказал надзирательнице взять ее к себе и успокоить. Надзирательница была сердобольной. Через час приехал важный такой господин и забрал девушку. А матрона нам потом рассказала, что она повела девушку к себе и почувствовала, что та очень легко одета. Действительно, на ней были только блузка, юбка да туфли. А по разговору казалась образованной. «Ну что же ты шумишь? – сказала ей Сюзанна, это так зовут матрону. – Ты самая что ни на есть проститутка голая! Хорошие девицы из порядочной семьи так не одеваются».

Та в слезы. Сюзанна ее приласкала, и в конце концов девица рассказала ей, что она поспорила с подругами и пошла на бульвар, где должна была заработать тридцать пять тысяч за вечер. Вот до чего эти взбалмошные девчонки додумались!

Секретарша, вначале не обратившая как будто внимания на рассказ Тиссе, теперь слушала его с раскрытым ртом.

– Что дальше было? – шепотом проговорила она.

Тиссе посмотрел на нее так, что она покраснела и потупила глаза.

– Она рассказала Сюзанне, что имела девять клиентов, и Сюзанна подумала, что девушка была больше обижена на то, что не выиграла пари, чем на то, что ее забрали в полицию.

– Она много заработала? – глаза секретарши блестели.

– Сюзанна потом нашла тридцать тысяч на полу, где девушка сидела.

– И что дальше было с ней?

– Я прочел в газетах около месяца спустя, что она вышла замуж за богатого.

– Неужели она получила столько денег?

Однако любопытство девицы не было удовлетворено. Открылась дверь кабинета шефа, откуда вышли два человека. Хозяин вопросительно посмотрел на Тиссе, вставшего со стула, как только мужчины вошли в приемную.

– Этот господин из префектуры, – доложила секретарша.

Лицо Клуд-Штарка побледнело, но он овладел собой.

– Заходите, – промолвил он, – садитесь.

Тиссе сел на край стула, держа шляпу обеими руками.

Хозяин сел на свое место.

– Это... вы насчет моей автомашины?

– Не знаю, господин Клуд-Штарк. Господин инспектор Фриссон послал меня к вам, чтобы пригласить зайти к нему в префектуру в час дня... сегодня я имею в виду.

– Передайте инспектору, что я буду у него... Но вы не можете сказать, что его интересует?

При этом Штарк вынул из ящика стола плоскую коробку, положил на стол и открыл ее. Внутри была пачка банковских билетов.

Тиссе перевел взгляд на коробку и на руку Штарка, перебиравшую пальцами хрустящие бумажки. «Сейчас предложит взятку», – подумал он.

– Мне не положено знать, – сказал он вслух безразличным тоном. – Сами понимаете: служба, сохранение тайны и прочее и прочее.

Клуд-Штарк вытащил одну бумажку. Руки его дрожали. На лбу выступили капельки пота.

Тиссе продолжал смотреть на коробку с деньгами.

– Но бывают разные разговоры, господин Клуд-Штарк. Сами понимаете. Служба наша тяжелая, людям тягостно от человеческой мерзости, нам нужно облегчить свою душу, потому что даже у полицейского есть душа, и когда он болтает, а в особенности, когда он разбалтывает секреты, ему становится легче.

Тиссе перевел дух.

– Сами понимаете, шеф говорит своему секретарю, тот рассказывает другому, другой – третьему и так далее, но я не слушаю этих разговоров, сами понимаете, господин Клуд-Штарк.

Пальцы шефа вытащили еще одну бумажку. Рука дрожала сильнее. Тиссе решил, что он напугал его достаточно. Он встал и тем же тоном сказал:

– Так я смогу доложить господину инспектору Фриссону, что вы обязательно будете у него в префектуре в час дня?

– Да, да.

Клуд-Штарк робко передвинул бумажки ближе к Тиссе.

– Нам, господин Клуд-Штарк, запрещено разглашать тайны следствия и брать взятки. Разрешите вам пожелать доброго утра.

Тиссе еще раз поглядел на деньги, тяжело вздохнул, повернулся и вышел. Он подмигнул секретарше и, улыбаясь, похлопал ее по плечу.

– Вас эта девушка-любительница очень заинтересовала?

Глаза секретарши блестели.

– Не вздумайте сами попробовать заработать тридцать тысяч на тротуарах, – злобно проговорил Тиссе.

Он тихо закрыл дверь и спустился на улицу.

Фриссон

Звонок телефона прервал мысли Фриссона.

– Докладывает Шарон.

– Давай, давай!

– Мне передали, что в девять сорок семь Клуд-Штарк позвонил по телефону и сказал, что у него были. Вызывают в префектуру в час дня. Ему, видимо, ответили, чтобы он не нервничал. Он сказал: «Я не нервничаю». И потом ему сказали: «Встретимся в обычном месте в двенадцать тридцать».

Фриссон подумал секунду. Затем сказал Шарону:

– Нельзя ли выяснить, с кем разговаривал Клуд-Штарк?

– Есть, господин инспектор, – отозвался Шарон.

Фриссон повесил трубку. Через десять минут Шарон сообщил ему, что Штарк разговаривал с сотрудником дипломатического представительства ФРГ. Фамилия его фон Нейман.

Фриссон задумался. «Немец. Штарк тоже немец. Два зайца, которые спрятались в доме, где Штарк имел свою контору, тоже могли быть немцами. Заказчик курил вонючие немецкие сигареты. Зачем немцы интересовались документами долговязого? Вот загадка».

Он поднял трубку телефона и набрал номер.

– Говорит Фриссон. Как там с этими коробочками, что я передал вам сегодня?

– Очень торопитесь, дорогой Фриссон! – ответил ему веселый голос.

– Дело спешное.

– Знаю, знаю. Все дела спешные. Пока что могу сказать следующее. Они обе представляют собой приемники, настроенные на ультракороткую волну. Сделаны они из самых разнообразных деталей, есть наши, есть немецкие, американские, английские и даже японские – транзисторы, например. На мой взгляд, я сужу по монтажу, они изготовлены немцами. Очень чистенько и аккуратно, типичная немецкая работа.

– Точнее нельзя установить?

– Можно, но это займет много времени. Придется взять на пробу олово, провода и другой монтажный материал и анализировать их на примеси. Немецкое олово, латунь, пластмассы отличаются от других. Но дать исчерпывающий ответ я смогу только через несколько дней. Придется пойти в лабораторию политехнического института. У них там имеется нужная аппаратура.

– А пока что, говоришь, немцы делали?

– Характер монтажа напоминает немецкий. Большего я ничего не скажу.

– Ладно, пока и этого хватит. Спасибо, дружок.

«Так, так... Немцы, – думал Фриссон. – Немцы тут, немцы там, прямо как будто во время войны. Постой! А что если эти немцы из недобитых нацистов?»

Фриссон подумал еще и снова позвонил по телефону:

– Фриссон тебя беспокоит.

– Хорошо, если бы только ты, – услышал он ворчание собеседника.

– Что, работать не дают? – весело спросил он.

– Как и тебе! Шефы у нас разные, но ведут себя как близнецы. Что тебя так волнует, что ты вдруг обо мне вспомнил?

– У тебя нет сведений о фон Неймане?

– Вон ты куда забрался... Слушай, друже, советую, не трогай эту кучу!

– Почему?

– Ты не понимаешь или тебе надо по буквам все разложить?

– А что особенного в этом боше?

– Вот голова! Что стол... Слушай, – собеседник помолчал секунду. – Этот интересующий тебя тип имеет сильных покровителей. Понимаешь, сильных! Не лезь! – собеседник повесил трубку.

Фриссон посмотрел на немой телефон и тоже со вздохом положил трубку.

– Сильные покровители! – Он разозлился. – Я им покажу сильных покровителей! – и стукнул кулаком по столу.

Вбежал секретарь.

– Вы меня звали?

Фриссон сперва не понял, в чем дело.

– А! Это я про себя думал, – сказал он наконец.

– Мне показалось, что вы стукнули по столу, – заметил секретарь.

– Да! У меня были такие думы, – Фриссон улыбнулся.

Секретарь улыбнулся ему в ответ. «Шеф наскочил на подводный камень», – подумал он, уходя.

А Фриссон продолжал горячиться: «Нацисты. Сильные покровители! Грабители, убийцы... Я им покажу сильных покровителей!»

Немного успокоившись, он начал рассуждать: при чем, собственно говоря, тут немцы? Да еще с сильными покровителями? Он понял друга из политического отдела. Фон Нейман из числа недобитых. А у них должны быть хорошие защитники. А почему они заинтересовались документами долговязого, человека с долларами, если этот долговязый американец? При чем тут его документы? Может быть, он тоже немец? Нет. Это не похоже. Постой! Ведь Карпо сказал, что заказчику было важно не повредить долговязого. Значит, он им был нужен. А документы – для проверки. Фриссон повторил про себя последнюю мысль. Для какой проверки? Адреса? Может быть! А что если им нужны были документы, чтобы заставить долговязого прийти к ним, связаться с ними?

Фриссон и так и этак крутил свои догадки и факты. Ничего не получалось.

Зазвонил телефон.

– Докладывает Шарон. Я узнал об одном разговоре, который может быть нам полезен. Клотильда, секретарша Клуд-Штарка, говорила со своей подружкой Люсиль. Так, женские разговоры, но есть одно обстоятельство... Она жаловалась подружке на хозяина, сообщила, что думает уйти от него. «Вчера после обеда, – говорила она, – здесь был бедлам: звонки, какие-то непонятные клиенты, которых хозяин повел в погреба. Они там, видно, остались, потому что он вернулся один. Порядочная девушка не может связываться с таким человеком. Не правда ли? Ты знаешь, что мне рассказал полицейский, когда он ждал приема у шефа? Он говорит, чго девушки на бульваре зарабатывают по тридцать тысяч за вечер. Как тебе это нравится?»

Фриссон улыбнулся. Озорник этот Тиссе!

– Вот и все, – сказал Шарон. Фриссон подумал немного.

– Отлично, – сказал он. – Иди сюда. Наш кролик скоро будет здесь.

Он потер руки: «Я тебе покажу, Клуд-Штарк!»

– А где же Тиссе? Что он не звонит? Легран! – позвал он секретаря.

– Да, господин инспектор.

– Звонил Тиссе?

– Да, он просил передать, что Штарк очень волнуется и даже пытался подсунуть ему взятку.

– Хорошо. В следующий раз не забывай, сразу докладывай мне.

– Слушаюсь, господин инспектор.