Текст книги "Категории Б (СИ)"
Автор книги: Иван Валеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Крысы
Рассказ
Полковник Потанин мрачно смотрел на телефон. Телефон не работал.
Строго говоря, в этом вроде бы не было ничего страшного. Ну, телефон, ну, не работает. Всего-навсего одна линия из многих. Плюс радиосвязь. Плюс, в конце концов, сотовые и интернет. Если бы Потанину сейчас приспичило связаться с кем угодно – хоть с женой, хоть с президентом, хоть с женой президента, он смог бы это сделать по любому доступному рабочему каналу. Проблема была не в этом. Проблема была в том, что этот телефон был подключен к экстренной линии связи. Она просто не имела права не работать больше пятнадцати минут. А лучше – десяти. Неполных. Она же была защищена как никакая другая. И тем не менее, приходилось признать очевидное: линия не функционировала уже час десять минут плюс еще десять-пятнадцать минут с предыдущей проверки.
В дверь постучали.
– Войдите, – сказал Потанин.
Стучавшийся вошел в кабинет и отдал честь.
– Слушаю вас, капитан, – произнес полковник.
– Полковник, вероятно, произошел обрыв кабеля…
– Вероятно? – полковник решил, что срываться на связиста все-таки не следует, он делает что может, но не удержался и съязвил: – Какова вероятность обрыва в процентах?
– Девяносто семь поцентов, – отчеканил капитан. – И вероятнее всего, обрыв вне здания, – он поморщился, поскольку прекрасно знал длину провода, который еще предстояло проверить.
– Кабель в здании проверен полностью?
– Нет, иначе мы могли бы точно знать, что искать обрыв нужно снаружи.
Полковник кивнул:
– Логично.
– Господин полковник, мы уже готовы провесить временный кабель либо наладить радиосвязь…
– Радиосвязь – отставить. А вот временный кабель, пожалуй, можно, – задумчиво пробормотал Потанин и кивнул: – Да, делайте временный. Но первоочередное – найти обрыв.
– Разрешите выполнять?
– Выполняйте.
– Есть! – ответил капитан, отсалютовал и вышел.
Вернулся капитан через полчаса. Вместе с полковником в кабинете находился его помощник, майор Слепцов. Капитан отдал честь и неловко встал посреди кабинета. В его левой руке был кусок телефонного кабеля в изоляции.
– Вы чем-то взволнованы, капитан, – заметил Потанин.
Капитан Северный, намертво задавив в себе желание ответить далее по тексту, произнес:
– Разрешите доложить!
– Докладывайте, – проворчал полковник. Он был недоволен. Даже временной связи еще не было.
Капитан выдохнул и сказал:
– Кабель перегрызен крысами. В трех местах.
– Крысами? – Слепцов немного опередил вопрос полковника.
– Так точно. Вот, взгляните, – и капитан протянул майору кусок кабеля.
– Не уверен, что отличу отметины зубов крысы от отметин зубов собаки или, например, бобра, – протянул Слепцов.
Усилием воли капитан заставил себя не отвечать майору грубостью на пренебрежение. Крысы периодически портили оборудование, которое затем приходилось ремонтировать, чем капитан Северный и занимался. Периодически. Конечно, вреда от них было не слишком много – меньше, чем от неаккуратного отношения людей к технике.
– Это были крысы, – повторил он.
– Значит, диверсию можно исключить? – поинтересовался полковник.
– Пожалуй, – кивнул было капитан, но тут же спохватился: – Так точно. Канал связи будет восстановлен в пределах пятнадцати минут.
Полковник кивнул. Это была хорошая новость.
– Капитан… Извините, полковник, могу я попросить капитана?..
– Конечно, майор.
– Да. Так вот, – Слепцов, прищурившись, разглядывал погрызенный кабель, – капитан, вы не могли бы сделать для меня подборку случаев порчи нашего оборудования и коммуникаций крысами?
– За какой период?
Слепцов на минуту задумался.
– Знаете, капитан, если это возможно и не займет у вас три дня на сбор информации, то за пять лет. Либо сообщите мне, за какой период вы сможете собрать статистику в пределах, ну, скажем, часа. Не более. А там посмотрим.
– Слушаюсь, – Северный встал навытяжку. – Разрешите приступить?
– Приступайте, – кивнул майор.
Когда капитан вышел, полковник перевел взгляд с закрывшейся двери сначала на свой злосчастный экстренный телефон, а потом на помощника.
– Майор, вы не могли бы поделиться со мной своими соображениями? – спросил он.
Слепцов принялся молча массировать лоб обеими руками.
– Полковник, я прошу меня извинить… Просто я пока не очень понимаю, что меня беспокоит.
– Да? А мне показалось… Хорошо, тогда подождем результатов. И будем надеяться, что ничего экстренного не возникнет.
Результаты в кабинете полковника появились через пятьдесят пять минут, вместе с капитаном Северным. Северный выглядел еще более обеспокоенным.
– Разрешите доложить!
– Докладывайте, – кивнул полковник уже без давешнего раздражения, подумав «Быстро он. Великая вещь – компьютеры».
– Я взял статистику за четыре последних года, – сказал капитан. – Как раз четыре года назад, в мае, июне и июле был пик активности крыс. Неизвестно почему, но они тогда создали нам массу хлопот. Всего за три месяца было тридцать восемь случаев порчи крысами имущества…
– Не считая неучтенных, – пробормотал Слепцов.
Капитан на мгновение стиснул зубы.
– Так точно. Разрешите продолжать? – полковник кивнул, покосившись на Слепцова, и капитан продолжил: – Кроме того…
– Да, капитан, простите, я забыл спросить. – прервал того майор. – Во-первых, это точно были крысы? Как это определялось? И во-вторых, что у нас было с санобработкой на тот момент?
– Крыс мы чаще всего определяли благодаря наличию злоумышленников на месте преступления, – ответил Северный.
– Это как? – удивился Потанин.
– Их убивало током, – пояснил Северный и повернулся к Слепцову: – Что касается вашего второго вопроса, то в связи с жалобами на крыс, кроме регулярной санобработки по расписанию, мы производили и дополнительные. Приглашали различные фирмы. Одна из них – если будет нужно, можно будет проверить, какая – в конце концов справилась с этим нашествием. Далее. Через два года – то есть, два года назад – нашествие случилось снова, на этот раз в августе, и длилось полторы последние недели месяца. Девятнадцать случаев… не считая, разумеется, неучтенных. Кроме того, именно в августе был ремонт на восьмом этаже, поэтому какие-то проблемы могли списать на него. Кроме того, многие люди были в отпусках и поэтому жалобы от них могли поступить позже. После этого активность крыс сошла на нет до Нового Года, там возникли перебои в работе интернета – также благодаря крысам. Это был разовый случай.
– Спасибо, капитан, – кивнул Слепцов, после ответа на свой вопрос сидевший, вперив взгляд в столешницу. – Вы хорошо поработали… Скажите, – он поднял голову и уставился на Северного, – а какие сегодня еще были повреждены кабели?
– Никакие, – ответил капитан, – за исключением кабеля экстренной связи. Поэтому мы так долго искали место повреждения.
Слепцов покивал головой. Казалось, что он услышал именно то, что ожидал услышать.
– Майор, – полковник побарабанил пальцами по столу, – вы не могли бы все-таки нам рассказать, в чем дело?
– Сейчас… Капитан, а в те пиковые недели-месяцы… Тогда крысы повреждали экстренную связь?
– Так точно, – ответил капитан, сверившись со списком, – дважды в первый пик и один раз во второй. Тогда нам удавалось оперативно ликвидировать неисправности.
– Почему?
Северный пожал плечами.
– Крысы тогда задевали и другие кабели, в результате чего…
Он вдруг замолчал с открытым ртом. Старшие по званию молча наблюдали за остолбеневшим капитаном.
– Задевали другие кабели, – Северный поморгал – Это – диверсия. Диверсия, черт меня подери. Подготовленная диверсия, – и он встал по стойке смирно. – Разрешите идти?
– Вы его напугали, – заметил Потанин Слепцову после довольно продолжительного молчания. – Зачем вам это понадобилось?
Слепов, что-то черкавший на листке бумаги, встал из-за стола, взял этот листок и передал его полковнику. На листке была несколько неуклюже изображена большая мышь, стоящая на задних лапах, с ножом, как у Рэмбо, парой напяленных крест-накрест патронташей и сигаретой в зубах. Полковник хмыкнул.
– Но ведь он прав, – заметил майор. – Это диверсия…
– Организованная крысами.
– Именно. Они, знаете ли, умные твари. Шел я как-то домой… иду, значит, по улице мимо подвального окна, смотрю – а там крыса сидит. Спокойно так, знаете, сидит себе. А это какая-никакая дорога, там машины, вообще-то, ездят периодически, люди ходят регулярно… И крыса эта. Сидит, думает. Соображает. Кто ее знает, может, она уже до правил дорожного движения додумалась. Досоображала, значит. Понимаете? Но додуматься – полбеды, это, в общем-то, не так уж сложно. А вот если такая крыса не просто додумается до чего-то – если она еще и сможет передать то, до чего она додумалась, остальным… хотя бы тем, кто вместе с ней в подвале живет…
Полковник обхватил голову руками.
– Черт бы вас, Слепцов, побрал совсем, со вашими идеями этими… Вы и меня решили напугать?
– А что, страшно, да? – Слепцов уселся на край своего стола и невесело улыбнулся. – Сапиентизация…
– Как-как, простите?
– Сапиентизация. Приобретение разума… Оно, это приобретение, было предсказано не так давно.
– И вы хотите сказать, что крысы…
– Не только. В первую очередь те животные, которые живут рядом с человеком, но не являются полностью домашними. Крысы, кошки, собаки…
– Тараканы.
– Нет. У них мозга нет.
– У меня тоже, коль скоро я это слушаю…
– Н-да? А вы знаете, что у нас осенью тоже были неполадки со связью? В октябре, кажется, я точно сейчас не помню, но это можно проверить…
– Хм. А капитан не доложил…
– Разумеется. Потому что там не крысы сработали.
– А кто?
– Каррр!!!
Оба военных вздрогнули и одновременно повернули головы на звук – в сторону открытого окна.
Призраки из розетки
Рассказ
Вдох, выдох. «Все-таки дышать в этой маске тяжеловато. Как Дарт Вейдер, черт…» Вдох, выдох. «Пять Дартов Вейдеров шлялись по мертвополитену… Но тут свежего воздуха – шиш, не на свежем же воздухе…» Вдох, выдох. «Где тут они…» Вдох, выдох. «И лампы бы получше…»
– Агх!.. – сдавленный крик вывел Новикова из задумчивости. Он скосил глаза.
– Ну чего ты орешь? Призраков, что ли, не видел?
– Видел, – севшим голосом ответил Иванов и вытащил шпагу.
Призрак сделал слабую попытку увернуться от укола. Не удалось. Иванов ткнул призрака шпагой и тот ушел в землю. Со свистом. «Не, ничего новичок, держится».
– Туше.
Иванов дернул головой так, словно сплюнуть хотел. Ага, в такой маске только и плевать.
– Ладно, дальше давайте, а то жрать охота, машу вать, – пробухтел Полевой.
– Грубый ты, – с укором сообщил Полевому Новиков, – Тут призраки, а ты – жрать. Никакой с тобой романтики…
– Девок надо было брать, а не меня, – ответил Полевой, – Вот была бы романтика… Полные штаны романтики были бы…
– Грубый ты, – повторил Новиков, – Ну, раз так – почесали, господа.
Вдох, выдох. «Черт их задери… где ж тут они… мать…» Вдох, выдох. «Придурки… психованные…» Вдох…
– Дрезина, – сказал шедший впереди Гуревич.
Новиков тупо уставился на Гуревича.
– Какая, нахрен, дрезина? – опередил непосредственное начальство Полевой.
– Таки, по-моему, деревянная, – ответил Гуревич, пытаясь разглядеть то, что освещала его керосиновая лампа с отражателем.
– Мать твою за ногу по первое число, – просипел Полевой, – Ну кретины…
– Худшие дураки – это дураки с инициативой, – пробормотал Новиков и скомандовал, – В ружье, господа.
Пятеро мышей («экзорцисты» как-то не прижились – наверное, потому, что спьяну или после нервотрепки не выговоришь) взяли на изготовку трубки электропоглотителей и медленно двинулись к дрезине. Перед шедшим слева от Гуревича Маркиным сконденсировался призрак и тут же был электропоглощен. Потом опять тишина. Мыши подошли к дрезине.
– Самоделка, – сказал Гуревич.
– Еще бы, – проворчал Светлов, – Придурки, без мозгов, зато, сука, с руками.
Деревянная дрезина была собрана из каких-то толстых досок и частично склеена, частично связана веревками и чуть ли не изолентой.
– Изолента, – удивился Полевой. – Великое изобретение…
На досках чернели несколько опалин, в тех местах, куда долбанули разряды. Один из разрядов угодил в человека. То, что от него осталось – черная скрюченная головешка, – лежало практически в самом центре дрезины. Остальные успели отскочить. Впрочем, толку им от этого не было ровным счетом никакого. Рядом с дрезиной валялись еще четыре трупа, в таком же точно виде.
– Такие дела, – вздохнул Новиков и покосился на Иванова.
Иванову, кажется, было нехорошо.
– Иванов! Ты как? – громко спросил Новиков.
– Хуже, чем на мясокомбинате, – еле слышно ответил тот.
– И то ладно…
– Твою мать! – заорал, оглянувшись, Полевой.
Сзади появилось несколько призраков. Похожие на шаровые молнии штуковины двигались к каждому мышу. Новиков заметил, что Иванов выхватил шпагу, покачал головой – «Придурок, про поглот забыл» – и направил свою трубку на ближайшего призрака.
БАБАХ!
Новиков вздрогнул. Его-то призрак был поглощен без ненужных спецэффектов. Он оглянулся на Иванова – тот тоже был в порядке. А вот Полевому слегка не повезло – похоже, он не рассчитал и попытался поглотить сразу двоих. Призраки этого не любят. Они от такого обращения даже взорваться могут, от переизбытка возмущения. Сам Полевой лежал у стены. «Будем надеяться, что его просто оглушило», подумал Новиков.
Гуревич и Маркин кинулись прикрывать вышедшего из строя мыша. Правда, он вроде начал подавать признаки жизни, но кто его разберет… бывали прецеденты…
Новиков прихлопнул последнего призрака и крикнул:
– Эй! Живой?!
– Полевой… – с трудом выдохнул лежащий, приподнимаясь на локтях.
– И то хорошо.
– Командир! – это Иванов подал голос.
Новиков оглянулся. Иванов тыкал пальцем во тьму тоннеля. Новиков проследил, куда Иванов тычет, и кивнул:
– Вижу. Сейчас.
Из тоннеля на них медленно двигалась непрерывно вибрирующая фигура. Новиков достал шпагу и шагнул ей навстречу. Девушка. Или тетенька. Или бабушка. Не разберешь. Потому что похожая на разбинтованную и потому очень недовольную мумию.
– Прошу прощения, но я не танцую, – пробурчал Новиков и ткнул девушку шпагой.
Руку слегка дернуло. Девушка (или кто она там была) повалилась на землю.
– Все, кажись, – сказал Новиков.
– Хорошо, – произнес молчаливый Маркин. – Дрезиной воспользуемся?
– Конечно, – ответил Новиков, – а то получится, что мы зря сюда приперлись…
Сибиряк всегда любил высотки. Особенно нежилые. Забраться на какой-нибудь одиннадцатый, например, этаж, найти подходящее окно или даже балкон, если повезет, и смотреть оттуда – вверх, вниз, вдаль и вообще. В принципе. Просто смотреть.
Сейчас к этой его агорафилии добавилось еще и то, что чем выше забираешься, тем становится безопаснее. Призраки редко поднимались выше пятого этажа, а на восьмом-девятом их уже было не видать. По крайней мере, Сибиряк их на такой высоте никогда не видел. Но сам он на всякий случай взобрался на пятнадцатый. Мало ли что. Раньше-то эти заразы и до третьего-то этажа не добирались. А не далее как неделю назад один уже по седьмому разгуливал, как будто так и надо. По проводам, что ли, забрался и через розетку выполз? Гаденыш…
Сибиряк рассматривал дорогу. Вдоль дороги по обе стороны торчали, как водится, фонари. Некоторые горели. Светились жутковатым таким голубым светом. Призраки. Сибиряк точно знал, что ни в одном из этих фонарей нет никаких ламп. Ни накаливания, ни дневного света. Ни энергосберегающих. Освещением города в темное время суток теперь занимались призраки. Хобби у них такое, видимо.
Сибиряк сверился со своим планом. Нет, вроде все то же самое. Какие фонари горели, такие и горят. Даже неинтересно.
– Почему сегодня ничего не сделано? Выходной у них, что ли? – пробормотал он и заглянул для очистки совести в календарь.
Календарь, впрочем, был здесь совершенно бесполезен. Город большой, кто его знает, где там что происходит? «Вот бы везде, где можно, посты расставить! Уж тогда бы…» – размечтался Сибиряк. Да, тогда, может, и удалось бы хоть как-то систематизировать происходящее. А там, глядишь, и разобрались бы, что к чему… «Или, может, не разобрались», вздохнул он и посмотрел на свой план.
– Ладно, – произнес Сибиряк вслух, – там видно будет.
– Парни тут приходили, говорят, в бизнес-центре кто-то тусуется, – сказал Гуревич Новикову.
– Да? – вяло отозвался тот, – И чего?
– Парни говорят – проверить бы надо.
Новиков открыл было рот, но ответить не успел.
– Парни… то-то и оно, что парни. Мужик сказал – мужик сделал, а эти говоряааат…
– Слы, Полевой, харэ уже, – пробасил Светлов, – Че ты, в натуре, как неродной, едрены пассатижи?
– А, иди ты, – Полевой улегся на койку и, морщась, в который раз ощупал свое правое плечо, – Я не меньше их проверял уже. И теперь спать, понимаешь, хочу.
– Так спи уже. Или че, мы те мешаем тут?
– Вы? Нет, Витек… Тебя вот часто долбало? Так, чтобы аж весь зазвенел? А?
Светлов задумался.
– Да не то чтобы часто, – ответил он, – хотя и бывало.
Полевой вздохнул, продолжая массировать плечо, и закрыл глаза.
– То-то, Витюша. Бывало… А меня в последнее время каждую ходку херачат за милую душу. И не по одному разу. Видать, предохранитель какой у меня перегорел.
– Где? – спросил Гуревич.
– Внутре.
Новиков потер подбородок.
– Так. Полевой. Сегодня тут за страш… за старшого будешь ты. Ибо нефиг. Хрен тебя знает, что у тебя там внутре, но вот долбает тебя и впрямь… Кто со мной в центр пойдет? Внепланово?
– Ты, что ли, днем туда собрался? – поднял голову Кораблев.
– Я же говорю – внепланово. Пойдешь?
– Пойду, – кивнул Кораблев. – Посмотрим, кто там тусуется. Может, он в шахматы играть умеет.
– Эх, – вздохнул Полевой, – Была б у меня совесть, с вами бы прошвырнулся…
– Ага… Сема, а кто там насчет тусовщика этого распространялся? – спросил Новиков.
– Кто? Да Фил, кажись.
– Надо, что ли, его с собой взять. Ибо нефиг.
Днем ходить было безопаснее, потому что призраки почему-то предпочитали бродить ночью. Даже под землей, где солнца обычно не видно. Почему они предпочитали такой режим… Впрочем, про призраков наверняка можно было сказать только одно – что они не те, за кого себя выдают. Они живые. И бьют током. Очень.
А самое плохое, что днем было не только безопаснее, но и опаснее. Это объяснялось просто: призраки хоть и предпочитали таскаться везде по ночам, но и днем на них вполне можно было напороться, а при солнечном свете разглядеть их удавалось не всегда. Филу, например, это сегодня не удалось.
Новиков поднял голову.
– Наверное, он где-то в районе тринадцатого этажа, – сказал Гуревич.
– Да, если не выше, – проворчал Новиков, – Хотя, конечно…
Новиков уже хотел было ввернуть что-нибудь про «психов», однако, если парень действительно живет тут давно и до сих пор не помер, то он уж как-нибудь сообразил, где призраки обычно обитают… или как-то с ними договорился.
– Как думаете, с ними можно договориться? – спросил Новиков в пространство.
– С кем? – не понял Гуревич.
– Да с призраками, мать их туда.
Гуревич остановился и внимательно посмотрел на Новикова. Шумно втянул носом воздух.
– Командиру больше не наливать.
– Да вроде не наливали, – пробормотал Кораблев, – Командир, ты это… ты объясни людям толком, что ты сказать хочешь?
Новиков оглядел команду.
– Не могло ли случиться так, что этот тусовщик стакнулся с призраками? Поэтому он там живет как у себя дома?
Гуревич и Кораблев переглянулись. Второй подал голос:
– Это, конечно, мысль интересная, только… Как ты себе это представляешь?
– Да никак, – несколько раздраженно ответил Новиков, – Если бы представлял, попробовал бы. Но вроде мы и так все пробовали, что могли. Они, падлы, лучше всего вот это, – он потряс поглотом, – понимают.
– Эт точно, – Кораблев нехорошо усмехнулся. – Это они понимают быстро и качественно… Пошли, что ли?
– Пошли… Надо будет Фила на обратном пути захватить, – вздохнул Новиков.
До входа в башню мыши добрались без приключений. Остановились у входа. Раньше вход и вестибюльная часть башни были забраны стеклом (как, собственно, и сама башня, процентов на девяносто), однако здесь стекла были расплавлены, а рамы и все металлические части страшно искорежены. И ожидать можно было всего. Новиков, закусив верхнюю губу, двинулся вдоль бывших окон, пытаясь определить наиболее безопасное место входа. Однако тут, похоже, такого места не было вовсе.
– А, была – не была, – буркнул он, прыгнул вперед головой, аккуратно упал на руки и перекатился.
– Красиво, – заметил Кораблев, – Жаль, Полевого нет, ты б его порадовал. Он цирк любит.
Он и Гуревич поочередно последовали примеру командира и оказались в вестибюле.
– Черт, – пробурчал Новиков, – Я как-то никогда не задумывался, есть ли тут лестница.
– Лестница в таком здании? Это негуманно, – проворчал Гуревич, – Прикинь – пилить на какой-нибудь тридцатый этаж? Пехом? Поэтому должна-таки быть.
Техническую лестницу они вскоре действительно обнаружили – их отвлек только один призрак, ухайдоканный шпагой Кораблева – и потащились наверх.
Сибиряк проснулся от странного шума и долго не мог сообразить, где он, кто он и что шумит у него в ушах. И очень жаль было интересного сна, в котором он за каким-то интересом решил устроиться работать на завод. Он зашел между делом в столовую, но там было очень шумно и…
Точно! Сибиряк понял, что его разбудило. Внизу, этажом-двумя ниже шлялись какие-то люди и орали, пытаясь его найти. Странно было, что они – люди – все никак не хотели зайти к нему раньше, хотя – он, Сибиряк, был в этом абсолютно уверен – его здесь видели. Потом он вспомнил про свои карты и заторопился вниз.
«Эй! Хозяин! Ты где? Отзовись!» – орали три разных голоса. Сибиряк добежал до лестницы и, едва не свалившись, с грохотом ссыпался вниз. Похоже, люди были уже в его берлоге.
Точно. Три человека расхаживали по большой полупустой комнате, которую он определил себе под штаб-квартиру. Двое расхаживали туда-сюда, периодически подавая голос, а один внимательно разглядывал карту города.
– Здравствуйте, гости дорогие! – радостно проорал Сибиряк.
Троица обернулась: те, что расхаживали – быстро, тот, что у карты – как бы нехотя. Ха, еще бы…
– Извините, что не мог встретить вас как полагается – задремал, знаете ли… Разрешите представиться – Сибиряк.
– В каком смысле? – спросил тот, что поближе, невысокий и коренастый мужик.
– В смысле – Иннокентий Сибиряк. Фамилие такое.
– А вы случайно откуда? – поинтересовался тот, что стоял у карты.
– С Воронежу.
– Логично, – буркнул второй.
– Сеня! – одернул его первый и повернулся к Сибиряку, – Простите. Ярослав Новиков. Это вот мои коллеги – Семен Гуревич, – тот, у карты, слегка поклонился, – и Кораблев… как там тебя? А, да, Николай, – третий кивнул, – Скажите, Сибиряк, а чем вы тут занимаетесь?
Сибиряк отошел к столу и уселся на него.
– Берете, так сказать, быка за рога, Ярослав Батькович? – улыбнулся он, – Что ж, оно и верно. Вообще я здесь живу.
– Вообще, – негромко повторил Гуревич.
– Вообще, – подтвердил Сибиряк. – А в частности, я все вот это, – он повел рукой, как бы указывая на все, его окружающее, – наблюдаю.
– Зачем, простите? – с интересом спросил Новиков.
– Я хочу понять, что они делают.
– Кто?
– Да эти электрические…
– Призраки? А почему вы решили, что они что-то делают? – поинтересовался Новиков, – Мне вот кажется, что они нас просто уничтожают.
Сибиряк потер пальцем переносицу и неловко как-то улыбнулся.
– Решил… Так сразу и не объяснишь… Скажите, – он хлопнул себя по коленке, – с вами сейчас, по пути сюда, ничего не случилось? Ну, призраки эти…
Гуревич неожиданно зло сказал:
– Случилось! Одного нашего призрак прикончил.
– Где?
– Вам зачем? – грубо спросил Гуревич. – Для карты?
– Именно.
Новиков молчал. Он уже бегло осмотрел карту и чувствовал, что этот вот Сибиряк где-то в чем-то прав. Сибиряк выжидательно смотрел на Гуревича. Гуревич сместился к плану бизнес-центра и окрестностей.
– Вот тут вот, у эстакады!.. – он ткнул пальцем в план и попал почти в самый центр небольшой окружности, там, где ее пересекала прямая черта.
Гуревич замер. В совпадения он, конечно, верил, но не в данном конкретном случае.
– Это как понимать? – спросил он, глядя на Сибиряка в упор.
– Буквально, – Сибиряк сибиряк развел руками, – Там активность призраков теперь не прекращается никогда. Вообще. Вам очень не повезло.
– Да, – пробормотал Новиков, – Не повезло… Жаль, что мы к вам раньше не заглянули. Или вы к нам.
Кораблев тоже подошел к карте.
– Надо нам хоть обратный путь проложить. Чтобы не нарваться ни на что…
Гуревич хлопнул себя по лбу.
– Николаша!
Новиков воззарился на него.
– Да ты что?
– Обязательно! К чертям сегодняшнюю зачистку и вообще, надо сюда Николашу! Пусть посмотрит.
Сибиряк сидел, переводя взгляд с одного на другого.
– Кто это – Николаша? – подал он голос.
– Это инженер. Был в числе первых жертв и один из немногих, кто тогда выжил, – ответил Новиков, – Хороший парень. Но он… Ладно. Мы постараемся прибыть завтра.
– Буду ждать.
– Да, извините, Иннокентий, – сказал Новиков, – можно у вас взять какую-нибудь карту, которая вам уже не нужна? Если у вас таковая имеется, конечно.
– Разумеется, – он слез со стола и порылся в коробке, стоявшей рядом, – Возьмите эту, у меня есть почти такая же. Да и безопаснее так будет. Я вам объясню…
Завтра не получилось. Николай ушел в себя и донести хоть что-нибудь до его снова замкнувшегося сознания было совершенно невозможно. Он почти сутки сидел над кучей электрического хлама, что-то паял, привинчивал, приматывал изолентой и не реагировал даже на «Николашу», хотя с помощью этого прозвища обычно можно было хотя бы ненадолго завладеть его вниманием. Пытаться вести его в башни в таком состоянии было делом бессмысленным, кроме того, Кручинин мог или паяльником ткнуть, или еще чего-нибудь похуже. Кораблев в свое время уже пострадал от какого-то одноразового шокера, пытаясь силой накормить ничего не евшего и не пившего больше двенадцати часов Николая.
Что в такие моменты замыкания собирал Кручинин – этого даже он сам понять зачастую не мог совершенно (тот шокер, например, в момент использования оплавился так, что разобраться в его устройстве уже не было никакой возможности), однако все эти «объекты невыясненного назначения» не выбрасывались. В конце концов, и поглот-то был создан в такой «плохой день».
Наступило послезавтра.
Новиков проснулся как обычно и обнаружил, что Кручинин уже успел позавтракать и, пригорюнясь, сидел теперь на своей кровати над шахматной доской. Игра, видимо, началась достаточно давно. Рядом, на тумбочке, громоздилась собранная Кручининым хреновина, состоявшая, как показалось Новикову, из одних только проводов.
– Доброе утро, – сказал Новиков, – Я скоро.
Кручинин вяло кивнул, и Новиков пошел умываться. Мыши сидели в гостиной.
– Доброе утро, командир, – прогудел Светлов, – Как спалось?
– Доброе, – ответил Новиков, прикрывая дверь, – Нормально.
Гуревич глянул на командира и опустил глаза.
– Какие на сегодня планы? – спросил он.
Новиков внимательно оглядел мышей и кивнул на дверь:
– Как он?
– Да вроде в норме, – ответил Светлов.
– Насколько мы можем судить без специалиста, – добавил Кораблев, нервно дернув головой.
– Тогда я сейчас вам скажу, что мы будем. Только умоюсь.
И Новиков направился в ванную…
Умывшись, он вернулся в гостиную, сел за стол, насыпал кофе в чашку, долил воды и отпил глоток. Мыши молчали. Новиков улыбнулся:
– Надо с ним поговорить.
– Я рискну, – сказал Гуревич.
Новиков поднял брови. Кручинин Гуревича как-то не то чтобы недолюбливал, но относился весьма прохладно. В отличие от Светлова, например. И Гуревич это прекрасно знал.
– Сема, ты думаешь, он тебя услышит? – поинтересовался Новиков.
– Да.
– А он настроен, мать твою, – добродушно хохотнул Светлов, – Давай, Сема, мы с тобой.
– Можно и со мной… Но только мысленно. Где карта?
Новиков встал, подошел к своей сумке, висевшей на вбитом в стену гвозде, вытащил карту и отдал ее Гуревичу.
– Пойду, – сказал Гуревич и вышел.
Кручинин сидел над доской, протянув руку к черному коню. Он вздохнул, сделал ход и поднял глаза на Гуревича.
– Кто ведет? – поинтересовался Семен.
– Ничья, – грустно ответил Николай.
Гуревич протянул ему карту.
– Взгляни, пожалуйста.
– Зачем? – апатично спросил Николаша, на которого, похоже, накатила волна хандры.
– Посмотри.
– Я же не картограф…
– Николаша… Я понимаю. Но тут картограф ни к чему.
– А я к чему?
– А вот увидишь, – загадочно произнес Гуревич, – Дерзни разобраться.
– Ну… Ну давай сюда.
Гуревич протянул ему карту. Кручинин отодвинул доску, нехотя развернул карту и посмотрел на нее. Потом посмотрел на Гуревича, все тем же грустным взглядом.
– Давай-давай, – хмыкнул Гуревич, – Сделай мне приятное.
Николаша сморщил нос, склонился над картой и уперся в нее взглядом. Гуревич внимательно следил за ним. Он не понимал, почему он был уверен…
Кручинин медленно выпрямился и уставился на Гуревича. Семену сделалось неуютно. Кручинин медленно перевел взгляд на свою мешанину из проволоки, потом – на карту и опять на Гуревича.
– Это что? – спросил он.
– Карта.
– Я не идиот.
– Я верю. Это карта.
– Откуда эти отметки?
– С картой работал один человек, его фамилия Сибиряк…
– Где он?
– В бизнес-центре. Он там живет.
– Почему вы его не привели? – вскричал Николаша.
– У него там еще больше есть…
Кручинин вскочил.
– Что же так!.. Когда вы это, – он ткнул пальцем в карту, – получили?!
– Позавчера.
Кручинин забегал по комнате.
– Как же так… Я… – он с ненавистью посмотрел на смастеренное вчера..
– Мы сегодня идем туда, – просто сказал Гуревич, – Все.
– Да! Сейчас же!
Мыши собрались почти мгновенно, причем Николаша все время подгонял остальных. Оружия ему, на всякий случай, не дали.
Они аккуратно доползли до башни и поднялись на пятнадцатый этаж. В комнате Сибиряка хозяина не оказалось. Николаша сразу бросился к картам, остальные разбрелись кто куда.
– Где же он? – пробормотал Маркин.
– Это вопрос риторический? – уточнил Полевой.
– Слы, командир, мы тут пока может походим? – спросил Светлов Новикова, – Глядишь, и хозяина отыщем.
– Ладно, – кивнул Новиков, – Иванов, Гуревич, Кораблев – пойдете?
Все трое отозвались в том смысле, что «Да, пойдем, все равно скучно», и четверка мышей ушла.
– Елки зеленые! – ошарашенно произнес Кручинин.
Новиков повернулся к нему:
– Ну что?
– Ну где этот ваш… как его?
– Сибиряк, – настороженно ответил Новиков.
Кручинин вскочил.
– Сибиряк – голова! – восторженно сообщил он слегка напрягшимся мышам, – Я б ему палец в рот не положил бы, – и он принялся бегать туда-сюда, радостно потирая руки.
– Ну так что?! Ты понял что-нибудь? – не выдержал Новиков.
– Да ни хрена я не понял! И ты, Славик, не поймешь! Ты уж не обижайся только… Это вот, – Кручинин указал на карту, – схема!..
