Текст книги "Категории Б (СИ)"

Автор книги: Иван Валеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Герда-путешественница

Рассказ

«Опять наколола! – мрачно думал я, кромсая батон докторской для салата, – Чего, блин, и требовалось доказать».

Действительно, Кристинка позвала меня на новоселье не просто так, а с вполне очевидной целью – припахать в качестве прислуги, для чего ж еще нужны друзья? Белокурва этакая… Единственным – и то сомнительным – плюсом моего нахождения здесь было то, что кто-то забыл на кухне кулек с конфетами, и я потихоньку поедал его содержимое. С паршивой овцы… хотя и красивой, черт…

– Эй, Виталя, ты тут не уснул еще? – раздался голос Кристинки от дверей.

– Работаю, работаю, – проворчал я, не оглядываясь. – Где у тебя крысин… то есть, Кристина, соль где у тебя?

– Добрый вечер!

Я замер. Нож, которым я резал колбасу, едва не отхватил кусок от моего любимого большого пальца, что спокон веков крепился к моей же левой руке. Голос был совсем не Кристинкин, тем более, что с ней я уже здоровался, но определенно женский. В воображении образовалось нечто, более подходящее опере «Кольцо Нибелунгов», нежели современной, тем более Кристинкиной, квартире. Викинги, насколько мне известно, предпочитали дам в теле. И я обернулся, чтобы сверить получившуюся картинку с реальностью.

Реальность была монументальна: на две с лишним головы выше Кристины, черноволосая, одетая в красный жакет, красную юбку по щиколотку, а ноги ее были обуты в большие, приблизительно моего размера, черные мужские ботинки. Впрочем, ничего «оперного» в ней больше не было, такая вот леди вполне могла с пяти до семи оттягиваться на ринге, демонстрируя чудеса силы и ловкости на попавших под руку несчастных. Или даже с десяти до шести.

Кристинка вдруг нахмурилась – видимо, она прочухала, что ее акции на моих торгах куда-то резко упали, – и, едва не двинув мне по голове дверцей висевшей над столом полки, ткнула пальцем в солонку:

– Вот! Соль.

– Спасибо…

Я не очень помнил, зачем мне соль… Разве что посыпать свежую рану… Ах, да, для салата.

– Вас зовут Виталий? – спросила монументальная реальность за правым плечом.

– Угу… иногда, если погода хорошая, – проворчал я, ссыпая колбасу в тазик и принимаясь за помидоры.

– А чем вы занимаетесь? – девушки подошла и присела на кухонный стол рядом со мной. Стол скрипнул.

Я бросил на нее взгляд и почувствовал, что мозги медленно начинают закипать. Глаза у моей собеседницы оказались под цвет пиджака, красные, губы были темно-синие, а на лбу, чуть ниже линии волос, сквозь кожу пробивались маленькие рожки.

– Салатом, – буркнул я.

– Вы, кажется, не в духе. Почему? Из-за Кристины?

Я снова мрачно взглянул нее и шмыгнул носом.

– Не без этого.

– Понимаю. Просто мне показалось, что вы – местный компьютерный гений. Сейчас в каждой компании как минимум один такой должен быть.

– Скорее бесплатный наладчик, – я скривился. – Это вроде собачки: свистнул – она прибежала и встала на задние лапки…

– Понятно.

Помидоры кончились. Теперь можно было подсолить и заправить.

– Виталя! Ну скоро ты там? – капризный Кристинкин голос прилетел почему-то слева, через окно. Тьфу, там же у них балкон…

– Попросила бы Вадима…

– Ну, не дуйся, Виталик! Мы хотим салат.

– Плюнуть им туда, что ли? – спросил я негромко, закатив глаза.

Смешок. Моя новая знакомая еще не ушла.

– Слушайте, Виталий, я все понимаю, но, видимо, мне нужна ваша помощь, – она встала со стола и взяла тазик. – Давайте я это отнесу.

Я кивнул и сунул в рот еще одну конфету. Девушка ушла, и я услышал, как она громогласно объявила: «А теперь – блюдо от нашего шеф-повара!..»

Я посмотрел на небо. Звезд почти не было видно. Как обычно. Чертова грязь… Однако, уже двенадцать с гаком. Пешком до дома минут сорок, если шпана какая не привяжется. Райончик у нас, конечно, спокойный, но…

– Виталий! Стойте!

Я перевел взгляд на окно. Так и есть – она. Герда. Высунулась из окна и вопиет своим трубным гласом.

– Стою, стою…

Во всяком случае, когда мы сидели на диванчике и пытались разговаривать, эта рогатая дщерь Вотанова представилась как Герда. Я неимоверным усилием воли подавил в себе желание выдать соответствующий призыв: «Герда, икай!», и… Впрочем, разговора все равно не вышло. Настроение и так паршивое, а тут еще… Нет, лично она не сделала мне ничего плохого, разве что вытеснила из моих эротических фантазий Кристину и водворила туда себя самое. Понимала ли она это? Говорят, девушки подобное чувствуют.

– Ну вот! – Герда оказалась внизу едва ли не быстрее, чем было бы через окно. – Виталий, ну куда же вы сбежали?

– Не надо меня на «вы», – попросил я.

– Хорошо, не буду. Я ведь предупредила, что мне нужна твоя помощь. Хоть бы попрощался…

– Виноват, исправлюсь…

– Очень хорошо! – она подхватила меня под локоть и пошла вперед, мне оставалось только с соответствующей скоростью шевелить ногами. – Я предлагаю сделать это немедленно.

– Что «это»? – испугался я.

– Исправиться, что же еще? Все равно там скучно.

И она повлекла меня в сторону, противоположную той, в которую я должен был бы сейчас идти спать. Я покорно вздохнул. Вырываться из этих крепких надежных рук мне не хотелось. Но и ночевать у нее я останусь вряд ли. Разве что в коридоре. На коврике.

В маленьком лифте пришлось особенно тяжко, еще и потому, что Герда вовсе не стремилась держать дистанцию и надо было как-то по возможности незаметно отстраняться. Но вот лифт остановился, мы вышли на площадку, девушка достала откуда-то ключи и отперла дверь.

– Заходи.

– Дамы вперед…

– Вот все вы так, – вздохнула она. – Чуть что – и сразу «дамы вперед»…

Я поперхнулся. Начинается…

– Так… Тапочки вот, но можно и так, как хочешь, ванная направо, комната прямо. Чай я сейчас принесу. Можешь пока осмотреть пациента.

– Ага. Только руки помою.

Герда кивнула и ушагала на кухню.

В ванной было на удивление просторно. В первую очередь потому, что собственно ванны там не было, а была душевая кабинка. Правда, мне показалось, что для Герды она несколько мелковата. Кроме того, не было ничего, похожего на Кристинкин (чур меня) шкафчик, забитый косметикой, что показалось мне несколько удивительным.

– Полотенцем каким можно воспользоваться? – прокричал я на кухню.

– Любым! – отозвалась девушка.

– Любым… – буркнул я тихо. – Как будто их тут хотя бы два…

Я вытер руки и направился в комнату, к пациенту.

Комната была… пугающей, но, в целом, укладывающийся в прокрустово ложе имиджа хозяйки дома. Обои, выкрашенные в ломанные черно-красные линии, заставляли стены медленно кружиться вокруг меня по часовой стрелке. Шторы словно бы являлись продолжением обоев. Люстры не было, вместо нее с потолка свисала на проводе одинокая лампочка без абажура. Шкаф имелся – всего один, большой, он был одновременно и гардеробом, и бельевым, и книжным. Плюшевых игрушек и прочих девочковых глупостей я не увидел нигде в комнате, особенно на кровати, потому что сама кровать тоже отсутствовала, вместо нее на полу лежал толстый двуспальный матрац.

Черный компьютер стоял на черном столе, и рядом с ним имелся черный стул с высокой спинкой, единственный в комнате. Я ткнул пальцем в кнопку включения компа, обнаружил старый добрый логотип Виндоуз, чтоб оно уже пропало, ругнулся и, когда система загрузилась, обнаружил закрывающий весь экран баннер с надписью «Заплати или!..» и с девками в неглижах.

Пока я перезагружал комп, прикидывая, что я буду делать, если эта штука сложнее, чем кажется на первый взгляд, этот самый первый взгляд вдруг уцепился за провод, который шел от компьютера в угол комнаты. Там стояло что-то, накрытое коробкой размером как от большой пиццы, только сантиметров пятьдесят толщиной. Ладно, потом…

– Ну как, – спросила меня бесшумно подошедшая с двумя чашками Герда, – справишься?

– Думаю, да. Это ты как подцепила?

– А, – девушка неопределенно улыбнулась, – любопытство заиграло.

Я хмыкнул и смущенно улыбнулся. Такие штуки распространители любят лепить ко всяким порноматериалам. Но девушки подобными материями вроде не очень интересуются… Или я просто плохо их знаю?

Напиток, что принесла Герда, оказался зеленым чаем – честно говоря, я его не очень люблю, но об этом, конечно, надо было предупредить заранее. С другой стороны, чай этот неплохо бодрил, спать как-то сразу расхотелось. Я принялся вычищать с компа практически собственноручно установленную хозяйкой пакость, а Герда улеглась на матрац на живот, пятками в мою сторону, и принялась читать какой-то рассыпающийся покетбук, поигрывая ягодичными мышцами. Правда, мне показалось, что жакетик у нее где-то в районе копчика немного странно топорщится…

Наконец, минут через тридцать – можно было бы и быстрее, но не отвлекаться на хозяйку не получалось, – все было готово, я встал и позвал Герду принимать работу. Она устроилась на стуле и первым делом полезла в какую-то незнакомую программу. Стало интересно, но я решил не висеть у девушки над головой и аккуратно присел на матрац, скрестив ноги.

– Надо же! – раздосадованно воскликнула она еще минут через десять, когда я уже начал скучать. – Все настройки слетели…

– Может, я посмотрю?

– Ммм… пожалуй, нет, ты же с такими программами никогда не работал, наверное.

– Ну…

Герда покосилась на меня и погрозила длинным коготком:

– А я говорю – не работал, – тут она задумалась. – Так… А где моя книжка?..

– Эта? – я протянул ей оставленный ею на кровати покетбут, глянул мельком на название и глупо хихикнул. «Кристина». Бывает же…

– Нет, разумеется!

Герда вскочила и принялась перепахивать шкаф: сначала книжную его часть, то и дело роняя книжки, потом бельевую, потом гардероб… Без толку. Буркнув: «Я сейчас», она унеслась на кухню. Я встал полюбопытствовать, что же у нее там за программа такая. Оказалось – ничего особенного. Что-то вроде менеджера карт, только не игральных, а топографических. Разве что отображенные на них местности были довольно странными. На первый, конечно, взгляд.

Выпрямившись со словами «А я-то думал…», я вдруг обнаружил, что в комнате где-то гудит. Скорее всего – из того угла, где стоит коробка. К которой, между прочим, тянется провод. Я нахмурился. Повезло мне родиться с хорошим нормальным слухом при полном отсутствии слуха музыкального и чувства ритма в придачу…

Я подошел к коробке, присел рядом и приподнял ее. В конце концов – гудит же, чего б не проверить, что гудит. Так и объясню, мол, слышу хорошо, интересно стало…

Под коробкой имел место быть девайс, смахивающий на навороченные напольные весы. Или на безголовую черепаху, вписанную в квадрат. Диск вроде метательной тарелки, размером приблизительно с ту пиццу, которая могла бы лежать в подобной коробке, но матового красного пластика, подсвеченный для пущего, видать, эффекта изнутри, слегка утопленный краями в черный пластик четырехугольного основания, на пару сантиметров приподнятого на четырех ножках над полом. Плюс небольшой экранчик, как у электронных часов, только поменьше, всего для пары цифр… Хрень, короче.

Я поднес руку к диску. Повеяло теплом. Греется, что ли? Сгорит ведь так… Хотя, дыма вроде нет ниоткуда и запаха паленой пластмассы тоже не ощущается. Куда там Герда задевалась?

Я коснулся пальцами диска – и на экранчике высветились две цифры, «ноль» и «пять». Или это «O» и «S»?

– Герда! – крикнул я. – Что тут у тебя в углу гудит?

– Не трогай!!!

Ну зачем так орать, всех соседей ведь перебудит, еще спасать кого-нибудь прибегут, подумал я и перевел взгляд на «весы», о которые все еще опиралась моя ладонь. Теперь на экранчике были цифры «ноль» и «один».

Потом – ноль и ноль…

А потом меня подняло вверх тормашками, поставило на руку – и воткнуло макушкой в песок.

Я повалился на спину. И правда – песок. Ощущаемый почему-то буквально всей кожей спины – и задницы тоже.

– Э! – громко сказал я. – А где мои штаны?

Штанов не было. И футболки с «Лед Зеппелином». И клетчатой моей рубашки. И практически единственных носков без дырок. И…

И мне не холодно. Мне без малого – и без одежды – жарко. Я вскочил.

Кругом был песок. Кое-где из него торчали странные деревья, ни разу не похожие на кактусы, да еще вдалеке маячило что-то вроде дачного нужника. Оригинально. Видимо, это платный…

Хорошо, что никого вокруг, а то я в таком виде…

– Ты что натворил, дурень?!

Звеневшими в вопросе децибелами меня чуть не сдуло. Впрочем, нельзя сказать, что голос очень уж злой. Но и не слишком довольный. Я обернулся.

И инстинктивно прикрыл ладонями промежность. Герда стояла в шаге от меня, скрестив руки на груди, в таком же, что и я, виде. Ее кожа – за исключением кожи лица и рук – была серого цвета, соски на ее грудях оказались темно-синими, под цвет губ и, как я теперь заметил, раздвоенного язычка, которым она облизывала губки. Уж не знаю, с какими такими мыслями. Мой взгляд опустился ниже… Надо же, у нее тоже эрекция. Хоть в чем-то мы сов…

У нее. Тоже. Эрекция.

И, как будто этого мало – хвост, обвившийся вокруг ее левой лодыжки.

– Собираешься падать в обморок? – спросила Герда, сделав преувеличенно мрачное лицо.

Я отступил на шаг назад.

– Нет уж…

– Боишься, что воспользуюсь твоей беспомощностью?

Я кивнул. Действительно, что-то вроде этого. Герда рассмеялась. Хвост отмотался от лодыжки и хлестнул по песку. Видимо, и рожки ее – это не очередное веяние в телесных модификациях нашего века. Что, с одной стороны, не может не радовать, а с другой… а с другой у нее хвост…

– Не бойся, – сказала Герда. – Во всяком случае, не сейчас.

– Спасибо, – пробормотал я, – успокоила…

– Ты домой очень хочешь? – девушка (хотя, поди теперь разбери, что оно такое) посмотрела куда-то мимо меня.

Я снова кивнул и бросил осторожный взгляд через плечо. Нет, вроде ничего там не было.

– Жалко, что к прыгунку полез, – вздохнула Герда. – Напрасно.

– Он гудел…

– Да знаю. Я тоже дура, что не отключила и не спрятала. Могла бы и сообразить.

– И что теперь? Я имею в виду – домой…

Герда посмотрела под ноги. Я тоже. Под ногами был песок.

– Видишь что-нибудь?

– Ну… песок вижу…

– Правильно, – она вздохнула. – И прыгунка здесь нет…

– Хочешь сказать, он только в одну сторону работает?

– Да, если не настроить на другой такой же или ему подобный. Я вот не настроила. И поэтому же он переносит только живые объекты и то, что внутри них.

– И?..

– Надо думать. Пойдем пока вон туда, – Герда ткнула пальцем в сторону «нужника», – там тень есть.

И она зашагала вперед, чертя хвостом синусоиду на песке.

Так мы шли около часа. Наверное. Сначала Герда рванула к постройке своим широким шагом, но потом оглянулась и снизила темп, спасибо ей большое. Походка ее из гренадерской превратилась во вполне женственную, и глаза девать было некуда. В общем, пока мы добрались до того, что я издалека принял за нужник, я окончательно убедился в собственной извращенности и в том, что мои отношения с Кристиной были, скажем так, ошибкой молодости и вообще гори оно все огнем…

Строение, впрочем, дачным нужником отнюдь не было. Это была серая восьмигранная колонна высотой в полтора моих роста, похожая на толстый, изрядно затупившийся карандаш. Без окон и без дверей.

– Что это за памятник кубизму? – проворчал я.

– Сейчас увидим, – отозвалась Герда, шаря руками по всем плоскостям, до которых могла дотянуться. – Может, и повезет…

С негромким «вввуууп» в левой грани открылось прямоугольное отверстие, и Герда, поманив меня рукой, шагнула внутрь. Я пошел за ней и, конечно же, споткнулся о порожек, больно ударившись босыми пальцами правой ноги.

– Осторожнее, – Герда подхватила меня под руку. – Сядь пока.

– Где? Не видно ж ни черта… – действительно, несмотря на яркое солнце снаружи, свет в строение не проникал. – На пол, что ли?

– Тут вдоль всех стен сиденья.

– А, тогда найду.

Сиденье я нашел, разумеется, посредством все той же правой ноги. Оно оказалось твердым, но без острых, к счастью, углов и довольно теплым. Я аккуратно уселся на него и спросил:

– А что тут вообще такое?

– Если путеводитель не соврал и я все помню правильно, здесь должен быть вход в транспортную систему местных жителей. Она – вроде наших прыгунков. Главное, чтобы мой домашний не отключился…

– А свет здесь есть?

– Посмотрим. Вообще, он должен был сразу зажечься… Там рядом с тобой на стенке поищи.

Я обшарил руками участок стены за своей спиной, потом поинтересовался:

– А на что выключатель должен быть похож?

– Если я правильно помню, это такая пластинка, как стекло на ощупь.

– Восьмигранная?

– Угу…

– А как ее?..

Впрочем, свет зажегся раньше, чем я договорил, стоило мне немножко подержать ладонь на этом «стеклянном восьмиграннике», довольно холодном, по контрасту со стеной и всем прочим, что тут было. Слабоватый, какой-то ядовитый оранжевый свет – его источником была срезанная верхушка крыши – залил почти пустое, лишенное украшений и особых примет помещение. Разве что на полу имелся контур все того же восьмигранника. Герда опустилась на колени, исследуя пальцами пол. Только этого мне не хватало… Я оперся затылком о стену, закрыл глаза и положил ногу на ногу. У-у, искусительница хвостатая…

– Переживаешь? – поинтересовалась Герда.

– В смысле?

– У тебя такое лицо…

– У тебя тоже, – проворчал я. – И не только лицо…

Ее рука с острыми ногтями – или когтями? – легла на мое колено. Глаза пришлось открыть. Демоническая девушка сидела на полу совсем рядом.

– Расслабься. Сейчас поедем вниз. Вся техника там.

И раздвоенный язычок скользнул по моему колену.

Да на кой мне теперь эта техника?

Герда похлопала меня по ноге и встала.

– Виталий, пойдем.

Пришлось вставать, куда деваться-то. Многоугольник на полу фосфоресцировал ярко-голубым. Девушка первой шагнула в него и притянула меня за руку к себе. Расслабиться не получалось.

– Держись, пожалуйста, покрепче, – попросила она, – как бы тебя куда-нибудь опять не унесло.

– Угу, – я осторожно обнял ее за плечи. – А когда это все должно сработать?

– Когда мы саккумулируем достаточное количество сексуальной энергии, – серьезно сказала Герда, взяла меня одной рукой за член и рассмеялась: – Шучу. Просто надо подождать…

– Легко тебе шутить, – проворчал я.

– Думаешь?

И тут нас дернуло вниз. Я покрепче прижался к девушке. От ответных объятий захрустели ребра… К счастью, только ребра. В остальном же я чувствовал себя как часть капсулы пневмопочты. Потоки воздуха, то обжигающе горячие, то обжигающе холодные, били по нам со всех сторон с дезориентирующей нерегулярностью, так что я моментально потерял бы понятие о том, в какую сторону надо стоять головой, если бы не держался за Герду.

Наконец, все закончилось.

– Ничего себе тут транспорт, – сказал я излишне, пожалуй, громко. – Да наше метро!..

Герда, не дав мне договорить, вытолкнула меня из восьмигранника, на этот раз не просто нарисованного, но ограниченного вплотную стенами с пяти сторон, в полутемный коридор, и шагнула следом.

– Я ведь говорила – могут быть сюрпризы. Технику надо регулировать, а здесь этим заниматься, можно сказать, некому.

– То есть?

Она вздохнула.

– Здешний народ освоил такие путешествия достаточно давно. Им деваться было некуда: или бежать – или жить под землей в жуткой толчее, потому что расширить подземные убежища они не успели. А там, наверху, стало возможным находиться в безопасности всего около… около сорока или пятидесяти ваших лет назад. Раньше ты бы там изжарился, если не что похуже.

– Например?

– Хвост, например, вырос бы… – я невольно покосился вниз, и она покачала головой: – Нет, у меня все с рождения. Это у вас на Земле, знаешь ли, условия вполне приличные, а у нас – крутись как можешь. Нам туда.

И я снова потащился за ней. Коридор был освещен все тем же ядовито-оранжевым светом, что и наверху, только еще более слабым. Здесь было прохладнее. В стенах по обе стороны имелись ниши, такие же, как та, что мы покинули. Вскоре коридор закончился, и мы вышли на узкий балкон-галерею, тянущуюся налево вдоль стены вертикальной шахты – и обрывающийся справа от нас. Другой такой же балкон начинался метрах в трех дальше по стене.

– Э?..

Герда посмотрела на пересекавший шахту мостик – прямой и тоже очень узкий, с низкими, на уровне пояса, перилами – и спросила:

– Высоты боишься?

Я глянул вниз. Шахту опоясывали еще пять балконов, точно так же разомкнутых в двух местах, разомкнутые половинки соединялись такими же узкими мостиками, непараллельными друг другу. Дальше шахта уходила в темноту. И еще минимум три этажа было над нами.

– Кажется, такой – боюсь…

– Будешь за меня держаться.

– Я ж тебя вниз стащу…

Она скептически улыбнулась:

– Думаешь? Ну, как хочешь.

Когда мы миновали середину мостика – Герда чуть впереди, я сразу за ней, крепко вцепившись в оба поручня, она замерла и шепнула:

– Смотри.

Я проследил за ее взглядом. По балкону, на который мы должны были выйти, двигался огромный жук – так мне показалось сначала. Для человека он был невысок, едва ли мне по грудь. У него было странное, как бы овальное туловище, голова, казалось, отсутствовала вовсе, зато имелись сразу четыре длинных руки, которые он раскинул, прижимаясь спиной к стене между двумя левыми коридорами и осторожно переставляя маленькие кривые ножки. Было ли ему чем смотреть?..

Уже почти добравшись до прохода, к которому он двигался, этот «жук» нас увидел – или услышал, или учуял, или засек еще каким-то образом, – застрекотал как швейная машинка и стремглав кинулся обратно.

– Быстрее! – крикнула Герда, метнувшись к балкону.

Я за ней, конечно, не успевал. Мне удалось только заметить, что она исчезла в правом ближнем проходе, но, попав туда, я словно пересек линию терминатора – в коридоре было черным-черно, а кричать не хотелось.

– Герда! – прошипел я, осторожно, чтобы не отбить себе пальцы ног еще обо что-нибудь, продвигаясь вперед.

Крепкие пальцы с острыми коготками вцепились мне в правое плечо и втащили в комнату.

– Это я, – тихо сказала девушка под «ввуууп» закрывающейся двери. – Немножко времени у нас есть. Здесь у них передатчик.

– Угу, – отозвался я, будто что-то понял.

Пальцы ее разжались – и через пару мгновений в чернильной тьме возникли огоньки, сводящим с ума манером высветившие силуэт Герды. Она принялась нажимать на неожиданно круглые кнопки, внимательно глядя на большой, сильно растянутый по горизонтали восьмиугольный экран, где то и дело вспыхивали и гасли разноцветные руны или, может быть, иероглифы. Я шагнул к двери и прислушался. Пока тихо.

– Нас будут искать?

– А как же, – Герда откинула длинную прядь волос за плечо и побарабанила пальцами по кожуху пульта, – мы же нарушили… Вот не везет! – воскликнула она и хлопнула себя по бедрам. – Неужели я все забыла?

– Что – забыла?

– Забыла свой адрес!.. Или его здесь нет, но так быть не должно. Я ведь уже прыгала к себе отсюда.

– Понятно…

– Что будем делать?

– Снимать штаны и бегать, – пробурчал я.

Герда окинула меня взглядом с ног до головы и тихо рассмеялась, прикрыв губы тыльной стороной ладони.

– Хорошо… А какие у нас варианты? Выходить туда, – я ткнул пальцем за спину, – это же не вариант, так?

– Да, – она кивнула. – Если тебе не улыбается общение с внеземным, да и без этого безумным разумом.

– Так. А есть ли место, где мы можем пересидеть сколько-нибудь немножко времени и подумать? Только относительно безопасное и теплое, а то я мерзнуть начинаю.

– Ну…

Тут по ту сторону двери раздались какие-то звуки. Вроде бы открыть ее не пытались, но…

– Сейчас, – шепотом сказала Герда, и ее пальцы залетали над пультом. – Вот! Пойдем. Там будет тепло и безопасно… только неприбрано.

– Пофиг.

В нише рядом с пультом засветился уже осточертевший мне за это время восьмиугольник.

– Так… Сейчас… Нет, ты, пожалуйста, не лезь пока, – предупредила меня девушка. – Вместе пойдем. Дай только автопуск настроить.

– И автосброс, – добавил я.

Герда покосилась на меня:

– Сам догадался? Молодец. Я и про него забыла. Старею…

Наконец она оторвалась от пульта, схватила меня за руку и почти втащила в нишу.

– Держись покрепче, помнишь?

– Угу, – отозвался я и закрыл глаза.

– Приехали.

– Уже? – я с некоторым сожалением разжал руки, открыл глаза, сделал шаг назад – и сразу же наступил на что-то твердое и острое. – Ну что за!.. Ты же сказала, что будет безопасно.

– Придется тебе сделать скидку на неаккуратность особей относительно мужского пола, – отозвалась Герда, обошла меня и направилась…

К черному компьютеру на черном столе.

Я огляделся. Обои вроде были похожие… только закручивали они комнату в другую сторону. И в квартире Герды не было, насколько я помнил, постеров с обнаженными девушками и юношами с избытком металла и пластика в организмах. Да и шкафов было меньше.

– Это где мы?

– Ну… Это квартира одного моего старого приятеля, – сказала Герда после паузы. – Только он здесь давно не живет, как видишь. Переселился к железякам.

– В смысле?

– Они для него более живые, чем мы, – она щелкнула пальцем по выпуклому погасшему экрану компьютера и, перегнувшись через стол, выдернула шнур от прыгунка, почти такого же, что был у нее в квартире. – Ты как насчет поспать?

– Да я только за… А где?

Герда распахнула дверцы лишнего шкафа. Раскладная кровать, которую она вытянула оттуда, оказалась незастеленной. Девушка хлопнула по кровати, подняв облачко пыли, и громко чихнула.

– Да, пожалуй, это надо хотя бы стряхнуть.

Пока она куда-то ходила, я сунул нос во второй шкаф. Пусто. Только висит странное длинное платье, сделанное из, как мне показалось, несколько редковатых черных и красных полос гибкого пластика, тоже покрытое слоем пыли.

– Нравится? – Герда вернулась. – Вода там есть, если хочешь, можешь умыться.

– Хочу…

Ванная, она же туалет. Тоже неплохо, только двери нет. Может, и не было. Зато зеркала кругом. Целые. Эксгибиционисты, блин…

Кое-как умывшись, я вернулся в комнату, отряхнул пыль с ног и снова попытался решить, куда мне следует девать глаза. Герда стояла на кровати на четвереньках, расправляя простыню, и что-то тихонько мурлыкала. Потом она улеглась на живот, положила голову на руки и улыбнулась, глядя в мою сторону:

– Ты идешь?

– Знаешь, кого ты мне напоминаешь? – отозвался я, садясь рядом.

– Знаю. Наши в свое время наделали ошибок…

Ошибок… Я погладил ее по плечу, провел пальцами по впадинке позвоночника вниз, туда, где пушок становился чуть гуще – и ее хвост призывно изогнулся.