Текст книги "Опаленная колыбель"
Автор книги: Иван Тропов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)
Ну я и постарался изо всех сил. Но разве мне Анну провести?
На мои жалкие попытки глядя она, конечно, тоже улыбнулась – будто в мою уверенность поверила и спокойствием прониклась. Да только и ей меня не провести…
Грузят нас во флаер, к Янгу везут.
– Ну вот, Серж, – Дымок бормочет подавленно. – Как ты и хотел… Сейчас и попытаемся рассказать Янгу обо всем…
– Нет, Дымочек, – говорю. – Прикуси-ка пока свой язычок. Знание – сила, и вообще… На нас, похоже, и без того сейчас всех дохлых собак повесят… Хорошо, если воспитательные процедуры без отбития почек пройдут… Не усугубляй.
Может, не зря меня Стокер предупреждал? Не такая уж эта Конфедерация белая и пушистая?
Янг нас уже ждет. Но не в том подземном лесочке, а в другом кабинете. Но тоже не без претензии. Зал метров на пятьсот, вокруг все хромовым напылением сверкает, под потолком по кругу гербы всех городов Конфедерации. А уж охраны… Двадцать пять человек в одном зале! И это еще не считая тех, кто за нами ездил.
Что-то серьезное стряслось?…
Янг какой-то подозрительно радушный.
– Добрый день, господа, – говорит почти ласково. – Присаживайтесь, прошу вас.
И не привычной скороговоркой несется, а почти нормально говорит…
Ладно, присаживаемся, коли просит.
– Господа, надеюсь, я не оторвал вас от важных дел? – Янг говорит.
Ну и давай дальше в таком же духе…
Вроде, и слов всяких много произносит – а смысла в них никакого. Пустая вежливость. С чего бы? Вроде занятый человек. Да и не дурак и не пустозвон… Зубы заговаривает, что ли?
А Янг все болтает. И слов все больше, а смысла все меньше… вообще спать охота… Гипнотизер, блин! Я чуть не пропустил, когда он к главному перешел.
– Кстати, Дмитрий Олегович, – спохватывается. – Я вас давно хотел спросить, все забывал… Вот вы были с торговцами на Хоккайдо, добыли там эти симы… А торговцы знают, как вы их добыли?
Что-то подозрительно мне стало. Хотел Дымку знак какой дать – чтоб подумал, прежде чем отвечать. Мало ли что…
Но Дымок до того убитый, оттого что Дядюшка его пересчитал, что как сомнамбула реагирует. На меня даже не косится.
– Знают, – говорит равнодушно.
Янг словно бы подобрался… Или показалось? Да, показалось.
Или он так хорошо свое волнение маскирует?…
– Значит, – говорит со своей безмятежной улыбкой, – они в любой момент могут добыть симы?
Вот тут уж я подобрался. Не просто так Янг этот разговор затеял! А Дымок, поросенок зазнавшийся, так своим поражением увлечен, что даже фальши в Янге не замечает!
– Могут, – говорит все так же равнодушно. – Но они этого не сделают.
– Простите, – Янг улыбается, – я не совсем понял. Если они могут добыть симы, почему же они не хотят доставить их императору? Это было бы весьма выгодно для них. Император на многое готов пойти ради симов.
– У нас с ними уговор, – Дымок говорит равнодушно. – Они не будут вывозить симы с Хоккайдо в течение полугода.
Вот тут Янг играть уже не смог. Не знаю, что уж его в словах Дымка так поразило – но как мел побледнел.
– Простите… – еле бормотать может. – То есть им совсем ничего не мешает доставить симы императору?…
Ну что за сволочной народ эти политиканы! Натуральное зло меня взяло.
– Нет! – говорю в сердцах. – Им мешает их обещание. Они не будут вывозить симы с Хоккайдо! Полгода.
– Это я понял, – Янг говорит тихо, до сих пор в себя придти не может. – Но это… – в воздухе рукой месит.
Вот сволочь… Ну ведь ни фига он не может про торговцев знать! Он же всю жизнь кресло протирает, и внутри сотов ни разу не был! А туда же, по себе их равнять!
– Нет! – говорю. – Это для вас слово такой пустяк. А для торговцев все иначе! Если они дали обещание, то держат его!
– Не надо оскорбений, Серж, – Янг губы поджимает.
Так…
Видно, все, что хотел, от нас уже получил. И радушного хозяина играть перестал. Отпала необходимость.
– Я вполне допускаю, – говорит холодно, – что в обычных условиях торговцы могут очень серьезно относиться к своим обещаниям. Но сейчас сложилась такая ситуация…
– Конечно, – говорю презрительно. – Конечно же, особая. У некоторых людей вечно особые ситуации.
Но Янг на меня уже не смотрит. Улыбается с холодной вежливостью – мол, и не верит, но и спорить не собирается. А сам куда-то за мою спину смотрит.
Это в кабинет Линский входит.
Вошел радостный. Но на нас с Дымком взглянул – и мрачнеет.
Глядя на это и я кое-что сообразил. Видно, Линскому тоже приглашение на встречу пришло. Но мы-то в городе Янга, в столице Конфедерации, – а он в своем Ангарске был. И просто так Линского оттуда не вытащишь. Вот ему и сообщили что-то вежливо-многообещающее. Наверно, что Янг с ним по поводу вступления в Конфедерацию хочет поговорить, особые условия для Ангарска предложить… Ну Линский и купился…
А теперь сообразил, что не просто так мы в кабинете Янга вместе с ним и мы оказались.
И я уже догадываюсь, и в чем дело…
Не заладилось что-то у конфедералов с торговцами. Для того Янг и собрал у себя всех нас – кто с торговцами на Хоккайдо был. И может знать, как добыть симы в сотах…
Неплохие шпионы у конфедералов в Империи. Меньше чем с двухчасовым запозданием Янг узнает все, что в Москве творится.
Имперские шпионы в Конфедерации не хуже, впрочем. О том, что мы привезли в Москву симы, император узнал как раз в тот момент, когда мы из московского туннеля выходили. Из-за того нам туннель и перекрыли.
Но мы вырвались. И императора это ужасно расстроило. Симы у него почти в руках были!
А когда конфедералы отобрали у нас симы и начали императора ими шантажировать – либо мир, либо никаких ему симов, – император еще сильнее расстроился. И хорошенько задумался: а так ли уж торговцы не могут добыть симы на Хоккайдо без Дымка?
И тут он в точку попал. Сволочь он, конечно, та еще – но головастая. Что есть, то есть.
Сутки он подождал. Внимательно все варианты просчитывал. А потом всерьез за торговцев взялся. Торговцы, конечно, отнекиваться – знать не знают, как Дымок симы достал.
И тогда император решил ва-банк сыграть. Взял да и отменил суверенитет Торговой гильдии. Действующие торговцы могут выйти на Хоккайдо – а вот остальные торговцы и их семьи не могут. И если в течение трех дней торговцы не доставят ему симов, на всех торговцев в Москве наденут ошейники. И ходить им остаток жизни в рабстве, как обычным имперцам… Взял их в заложники, в общем.
Тут Янг паузу делает – с мыслями нам собраться дает.
Или…
Начало у меня кое-что складываться, но… Даже подумать страшно! Неужели…
– Я надеюсь, вы понимаете наше положение? – Янг говорит
Это он не нам с мыслями собраться давал. Это он всякие эвфемизмы подыскивал, чтобы… У меня даже дыхание сперло. Руки-ноги словно в лед опустили. Только не это… Неужели Стокер настолько был прав?!
– Мы не можем допустить, чтобы торговцы доставили императору симы. Пока симы есть только у нас, это сдерживает императора.
– Войны, значит, боитесь? – говорю.
Понял я уже, к чему он клонит. И почему нас всех здесь собрали, я тоже понял. Да только поздно…
– Ради перемирия с императором готовы…
Все же не договорил я. Потому что страшно такое говорить.
– Видите ли, Серж… – Янг отражения в хромированной столешнице перед собой старательно изучает. – Дело в том… На самом деле все гораздо хуже. Собственно, никакой войны и не будет…
Не все в Конфедерации гладко.
Жесткого централизованного управления в ней нет. Хорошо, конечно – демократия, все такое. Но не всегда это хорошо. Из-за такой структуры любой город из Конфедерации может выйти.
И часть городов на этой возможности здорово играли раньше. Основной удар диких роботов приходился на восточные и северные города. А вот те города, что западнее, ближе к центру материка, – там бои были куда слабее.
И они, в принципе, могли бы отсиживаться за линией обороны восточных городов. Городам на крае материка в любом случае сдерживать натиск роботов – от этого их собственная жизнь зависела. А до западных городов диких роботов не так много доходило. И если бы они вышли из Конфедерации, они могли бы вообще потерь не нести. И западные города на этом играли. Участвовали в войне с роботами не изо всех сил – вовсе не так, как восточные. А восточным городам выбирать было особенно не из чего. Надавить на западные города они никак не могли – им бы против роботов выстоять, куда уж до давления на своих союзников! Вот и терпели. Лучше уж хоть какая-то помощь, чем никакой…
Но это все было, пока дикие роботы с востока и с севера на материк шли. А теперь роботов нет. И угроза исходит от императора. А он-то угрожает не с востока – а с запада.
И ситуация вывернулась наоборот.
Западные города в панике – а восточные теперь далеко от границы предстоящей войны оказались. И ничего не забыли. И все собрались припомнить. И не просто припомнить, а с хорошими процентами все должки вернуть. Потому что теперь уже западные города в безвыходной ситуации, и согласны хоть на какую помощь…
Но… Есть одно но. Император – не дикие роботы. Он не просто уничтожить Конфедерацию хочет – он хочет ее под себя подмять.
И в отличие от диких роботов, капитуляции принимать готов. Конечно, при этом сдавшиеся получат вместе с помилованием и ошейники – но тут уж кто что выберет. Многим жизнь дороже.
И самые западные города, глядя на куражащихся восточных президентов, уже рассматривают такую возможность – на тот случай, если император все же решится на войну.
А император времени не теряет. И уже начал делать предложения: первым капитулировавшим городам будут разные поблажки и даже льготы…
Так что как только первый город решится на сдачу… Остальные западные города тут же сообразят, что к чему. Либо погибать – либо… А уж если сдаваться, то все поблажки лучше себе забрать, чем соседям отдавать. И западные города наперегонки рванут к императору.
А когда первая волна капитуляций пройдет – окажется, что теперь граница Империи сдвинулась на восток. И под удар уже попадают бывшие центральные города Конфедерации. А городов в Конфедерации стало меньше, и сил тоже. А вот Империя за счет сдавшихся только укрепилась…
И теперь уже перевес будет на стороне Империи. Города Конфедерации снова не смогут договориться о совместной обороне – уже потому, что у Конфедерации в любом случае никаких шансов на победу не будет. И все повторится. И тут уж до самых восточных городов дело дойдет…
Вся Конфедерация окажется в составе Империи. В ошейниках и в рабстве. Только восточные города этого пока не очень-то понимают – уж очень им хочется отыграться за былые унижения от западных. А когда поймут – будет уже слишком поздно…
И единственное, что пока сдерживает раскол Конфедерации – симы. Пока симы только у конфедералов, они могут шантажировать императора и держать его на поводке, выдавая симы крошечными порциями.
Но если торговцы доставят ему симы с Хоккайдо…
Врет, наверно…
Просто не может нам в глаза врать, что ради продления перемирия с императором, Конфедерация готова ни за что торговцев уничтожить. Только ради того, чтобы они не доставили императору симов.
Скорее всего, торговцы пойдут на требование императора – ведь в заложниках вся Торговая гильдия. Семьи, бывшие торговцы… Вот конфедералы и решили торговцев заранее уничтожить. Во избежание. Чтобы симы только у конфедералов были, и можно было и дальше шаткое перемирие с императором удерживать.
А может, остатки своей совести убеждает…
– Вы, конечно, понимаете, что у нас нет выбора? Если император получит симы, Конфедерация расползется по швам, и император по кускам проглотит нас. У нас нет выбора. Либо вся Конфедерация, либо… Нет, конечно же, – на миг по мне глазами стреляет, – мы подождем. Мы проверим, согласятся ли торговцы. Только после этого…
Но смотрит уже снова в зеркальную столешницу. Опять врет… Ни фига они не будут проверять. Заранее торговцев уничтожат.
– Мы, конечно же, подождем, – говорит. – Если торговцы не согласятся, то… В таком случае, мы ничего не будем предпринимать. Если же они сообщат императору, что добыли симы и везут их… у нас не будет выбора…
Чувствую, за руку меня кто-то теребит тихонько.
– Серж… – Анна шепчет.
Вовремя, вовремя она шепнула…
Я почти забылся, почти потерял контроль. Наверняка бы что-то выкинул – это сволочь собирается ни за что ни про что торговцев уничтожить! Без объявления войны, без всего! Потому что сами воевать не хотят. Трусы… Между собой договориться не могут, чтобы противостоять императору единым фронтом! Да император, может быть, вообще нападать на них не рискнул бы, если бы они между собой не грызлись и сообща выступили! И из-за своих склок… сволочи… там же Стокер, ребята… их семьи…
– Я знаю, что вы хорошо относитесь к торговцам… – Янг все говорит что-то.
Но я его как через вату слышу – далеко он где-то… Да и что толку от его слов? Это лишь слова. На самом деле он все уже решил.
– Я понимаю ваши чувства, – продолжает с дежурной вежливостью. – Особенно вы, Серж… Я понимаю, как вам сейчас трудно… трудно принять это решение…
Ничего он, сволочь, не понимает…
Да и не слушал я его почти. Не разговором я был занят – я с собой боролся, чтобы чего не выкинуть. Потому что уже понял, куда Янг клонит. Еще один сюрприз нас поджидает.
И если сейчас не сдержусь – все. Вместо формального ареста будет заключение в камеру. И тогда я уже точно никак не смогу торговцам помочь.
Должен сдержаться! Должен, черт возьми!!!
– Я очень сожалею, – Янг все извиняется. – Со своей стороны, в качестве хоть какой-то компенсации, я, от лица Конфедерации, хочу предложить вам помощь. Я надеюсь, вы не откажетесь погостить у нас несколько дней? Сейчас неспокойная ситуация, даже в городах Конфедерации… В благодарность за ваши дела на благо Конфедерации, мы готовы выделить вам охрану.
Ну, сволочь… Ну хоть бы сейчас говорил открыто!
Но это все потом. Потом. Потом! Сейчас главное – сдержаться. Покорность изобразить. Чтобы хоть какой-то шанс предупредить торговцев остался.
Линский возмутиться хотел – но Янг только рукой взмахнул. Охрана мигом к Линскому шагнула, руки на плечи – и обратно в кресло.
Янг играть уже перестал.
– Три дня, – говорит сухо, – наше гостеприимство будет безгранично. За это время ситуация с торговцами прояснится, и мы сможем обсудить… м-м… ваши планы на будущее. А пока… Поверьте, господин Линский, вам будет очень удобно. А своим городом вы сможете управлять и отсюда. Офицеры моей службы безопасности передадут все ваши приказы в Ангарск с минимальной задержкой. Поверьте мне.
Гостеприимство действительно на уровне оказалось. Обратно в апартаменты нас под конвоем из двадцати человек вернули. Все в легкой броне, с карабинами. Охрана, блин… Как же! Теперь нам из этих комнат ни шагу не ступить.
Вообще любые контакты на три дня блокированы. Даже через сеть. От общей городской сети наши комнаты отключили, оставили подключение только к специальному шлюзу. Но и через него можно только запросы передавать, а местные особисты вручную эти запросы будут обрабатывать. Во избежание. Зауважали Дымка после взлома императорского архива…
Только Линскому разрешили приказы в Ангарск передавать.
И больше ни с кем связаться мы не можем.
А надо! Потому что торговцев нужно спасать. Они даже не знают, что конфедералы им готовят! У них же даже оружия почти нет! Только ручное, которое они внутри сотов используют. А на флаерах – только легкие ракеты с химическими боеголовками, да и то самый минимум.
Да если бы и были у них ракеты… Что их несколько флаеров против армии конфедералов? Да и опыта воздушных боев у торговцев никакого. Еще меньше, чем у имперцев…
Первым делом я Дымка в уголок оттаскиваю. Отбираю его комп, пригибаю монитор, так что самому едва видно. Прикрываю клавиатуру корпусом, быстренько набираю: можно здесь в открытую общаться?
– Брось, Серж, – Дымок бормочет. – Это апартаменты Фейнмана. Здесь нет прослушивающих устройств. Ни камер наблюдения, ни микрофонов, ни датчиков движения.
Ну хоть что-то хорошее…
Я к папаше.
Линский к аресту быстро привык. Сначала-то возмущался – но остыл еще во флаере, пока нас сюда возвращали. В кабинете Фейнмана уже освоился. За его столом уселся, в две руки приказы отбивает.
Сильно ему власть в голову ударила. Только об управлении Ангарска и думает. А о торговцах совсем не беспокоится… Может, он вообще с Янгом согласен, что торговцев надо уничтожить на всякий случай?!
Тогда поосторожнее с ним надо.
– Папаша, – говорю поравнодушнее. – А приказы ваши… их местные особисты будут уже зашифрованными в Ангарск передавать, или перед зашифровкой будут их просматривать?
– Конечно же, они будут их просматривать, – Линский бормочет на автопилоте, даже глаз на меня не поднимая. – Но это не страшно. Мы с Конфедерацией почти союзники. И все мои приказы вполне нейтральны. Янг всего лишь не хочет, чтобы информация о готовящемся нападении на торговцев вышла наружу…
Тут он что-то сообразил.
– А что случилось, Серж? – глаза на меня поднимает. – Ты переживаешь за торговцев? – хмурится. – Но пойми, это действительно необходимо. Янг не обманывал. Если Конфедерация лишится возможности шантажировать императора симами, она в самом деле затрещит по швам. А как только она даст слабину, исчезнет двуполярное противостояние, обеспечивавшее независимость нейтральных территорий. И император начнет завоевывать нейтральные города. В первую очередь те, где есть заводы по производству последних доконфликтных моделей боевых флаеров. Иркутск, наш Ангарск… Я понимаю, что ты сдружился с торговцами. Тебе сейчас очень тяжело, очень трудно согласиться с подобным решением Янга… Но это необходимо. Поверь мне, это необходимо. Понимаешь?
Хотел я пару ласковых ему сказать – торговцы же нас спасли! Как же он, сволочь, может о них как о пешках в шахматной игре думать!
Но нельзя. Если еще господин президент будет мне мешать выход искать…
Если этот выход вообще есть…
Нет, уж лучше пусть он с управлением Ангарском возится!
– Понимаю, – вздыхаю покорно так.
И из комнаты бреду потихоньку. Он мне в спину что-то извинительно-сожалеющее бурчит – но руками-то уже снова на клавиатуре клацает.
Да мне его липовые соболезнования и не нужны… Что делать-то теперь?! Как же сообщить торговцам, что их могут уничтожить в любой момент?
И тут меня осенило!
Я про Фейнмана забыл!
Вот уж с ним-то Янг точно будет считаться.
А Фейнман подсел на братишку. Даже свои апартаменты нам отдал.
Черт! Как невовремя он на луну вернулся! Если бы он был здесь, черта с два рискнул бы Янг нас с Дымком под арест взять!
Я снова к братишке.
– Дымок! – говорю. – А когда Фейнман вернется? И вообще – какого его на луну понесло?
– Неужели ты забыл про ловушку Дядюшки?! – Дымок возмущается. Первый раз за последние два часа нормально реагировать начал. – Сам же говоришь, нужно что-то делать. Фейнман попытается убедить остальных руководителей Лунной колонии, что наступил момент, когда лунная колония не может оставаться безучастной к событиям на земле. Это единственный шанс, который у нас остался.
Мне, честно говоря, до всего человечества дела нет. Выкарабкается как-нибудь все человечество. С лунной колонией, или без нее… А вот торговцы в любой момент могут погибнуть!
– И долго он их убеждать будет? – говорю. – Когда вернется-то?
– Не знаю, Серж, – Дымок вздыхает. – Убедить их вмешаться будет непросто. Лунная колония уже больше ста лет исповедует политику невмешательства в земные дела. Их устраивает, что Дядюшка Сэм не трогает лунную колонию. И вмешиваться в войну они не хотят. Для них это огромный риск. Ведь Дядюшка должен заботиться только о тех людях, которые живут на Земле. И сохранять экологию тоже только на Земле… Если он решит, что они мешают его миссии на земле, он просто уничтожит всю лунную колонию, не скупясь на ядерное оружие… Кроме того, даже если они решат вмешаться, они едва ли смогут переломить ситуацию. У них почти нет никаких военных ресурсов…
– Подожди, Дымок! – я его останавливаю – Сегодня Фейнман вернется?
– Нет, – Дымок головой качает. – Он вернется через три дня, если не случится чего-то чрезвычайного.
– А готовящееся убийство торговцев – это разве не чрезвычайное?!
– А он знает? – Дымок огрызается.
Не иначе, оскорбился за Фейнмана…
Но это уже не имеет никакого значения. Три дня – это тот срок, в течение которого все решится. Когда Фейнман вернется, будет уже поздно.
Последний шанс обломился.
Никак мне торговцев не спасти.
21. Абсолютное оружие
Не помню, сколько я в ступоре пробыл. Сижу – и полная пустота. И в голове, и в сердце. Никак не спасти торговцев…
Анна рядышком на диване примостилась. Коленки под себя поджала, ко мне прижалась. Шепчет что-то утешительное. Но разве тут утешишь? Конфедералы торговцев вот-вот атакуют… И не только те два десятка торговцев, что сейчас на базе под Хоккайдо, пропадут. Симов-то они императору уже не доставят – и тогда он на всех оставшихся в Москве торговцев ошейники наденет… А там и Стокер, и ребята…
Хоть бы косячок какой, чтобы мозги прочистить! Может, без траура я бы что-то путное и придумал. Но даже косячка нету… Запрещена здесь травка.
Нет, у нас в Ангарске травка тоже как бы запрещена. Но у нас – как бы, а здесь – совсем. И ни одного блошиного рынка. Зато охраны – сколько угодно…
По всему городу охраны немерено.
Даже если я как-то и вырвусь из этих комнат, в каждом коридоре придется драться, пока к стоянке флаеров пробьюсь… Хотя как я из этих комнат вырвусь? Под дверью два десятка вооруженных особистов. А оба моих пулемета – во флаере.
Только ножи в автоматических ножнах и остались. И то, спасибо императору. Если бы не он, и этих ножей не было бы…
Тут я о его кристалле вспомнил.
В нормальном состоянии я бы, конечно, ни за что не стал лишний раз на императора смотреть – пусть даже и по видеофону и в записи. Но сейчас… За любую соломинку готов уцепиться, даже если она вся в дерьме… Только от совершеннейшей безнадеги и поплелся я его кристалл смотреть.
– Ну здравствуй, Серж, – император мне с экрана ухмыляется. – Проблемы?
Я даже вздрогнул. Как он угадал-то?…
Потом сообразил. Ясно, что в нормальном расположении духа его кристалл смотреть я бы не стал. Даже не вспомнил бы о нем. Так что просто дешевый фокус.
– Ты удивился, когда я прислал тебе ножи, – император уже серьезно говорит. И не вопросительно – а с железобетонной уверенность, словно гвозди вбивает. – Из-за тебя погиб мой наследник, из-за тебя я не получил симы. Ты думал, что после всего этого я твой злейший враг, верно?
И так он своим взглядом цепляет… Словно не запись это, а по видеофону он со мной разговаривает и все мои реакции видит прекрасно!
– Может быть, ты и прав… – император говорит задумчиво. – Может быть… Но жизнь – сложная штука. Иногда, чтобы помочь себе, приходится помочь своему врагу.
Ну да, как же! Тут он уже словами играет. Это у него самого столько врагов, что впору с одними врагами против других дружить! А у нормальных людей это не так.
– Нет, Серж, – император вдруг усмехается. – Я говорю не только о себе.
Я только глазами хлопаю. Он мои мысли словно читает!
А император ухмыляться уже перестал.
– Сейчас, когда ты смотришь этот кристалл, – снова серьезно говорит, – ты уже понял, что демократия Конфедерации не так уж лучше моих ошейников. Ну что же… Это всегда так. Очень многое, что рекламирует себя как добро, только издали белое и пушистым. А подойдешь поближе, за шерстку дернешь – и…
Улыбается грустно. Мне даже странно стало. Император – и вдруг так улыбается, грустно и беззлобно. Вообще не думал, что он так умеет.
– Это всегда так, Серж. Добро не такое уж и добро, а зло – не такое уж и зло… Ладно! – вдруг собирается и всю лирику с себя мигом сбрасывает. – Что-то меня сегодня на философию тянет. К смерти, наверное, – усмехается. Но уже не грустно, а как обычно. Только чтобы акценты расставить и хищный оскал показать. – Вот смотришь ты сейчас на меня, этакого записного мерзавца, и думаешь: чего это он мне все это на уши вешает?
У меня даже холодок по спине. Опять император в самую точку попал! Я даже на индикатор камеры на всякий случай взглянул – он меня словно видит! Но камера не работает, конечно…
– Я скажу тебе честно, Серж. Я хочу тебе помочь. Не буду тебя обманывать. Конечно же, я делаю это не из абстрактных идеалов или альтруистических побуждений. И даже не потому, что ты мне понравился – хотя это в самом деле так. Я хочу помочь и тебе, и себе. Думаю, сейчас наши интересы совпадают…
Тут я не выдержал и запись остановил.
Хорошо, что он моего лица не видит… Запунцовел я – почти до поджаристой корочки. Неужели меня так легко просчитать?! Он же со мной как со слюнявым щенком играет!
И ведь как играет…
Как все рассчитал! И ножи-то он только затем прислал, чтобы с ними кристалл передать – из-за них я про кристалл на время и забыл. Точно-точно! И двое исбистов потому так навязчиво Линскому про работу передатчика объясняли, чтобы он не заметил, как третий мне кристалл передавал! Иначе бы он обязательно сам сначала его просмотрел! Ну и до меня кристалл бы уже не дошел… А ведь император не просто так его прислал.
И вообще всю ситуацию здорово просчитал. Кристалл-то император записал почти два дня назад! Он же тогда еще ничего не знал! Не знал он, что торговцы симы в самом деле могут достать. И уж тем более не мог знать, что шпионы конфедералов в Москве обо всем этом раньше времени прознают, и Янг решит уничтожить торговцев. А меня с Дымком здесь запрут и связи лишат… А он уже тогда все просчитал!
Тут меня надеждой окатило. Может, он тогда же и выход из ситуации нашел?! Знает, как сообщить торговцам, что конфедералы готовятся их уничтожить? И сейчас это мне расскажет?!
Нет, тут меня занесло… Если бы император настолько всю ситуацию просчитал, он бы просто выделил торговцам солидную охрану. Уж симы-то для себя от Хоккайдо до Москвы он бы провез, как бы конфедералы его не атаковали!
Нет, не мог он всего этого два дня назад знать.
Но тогда откуда он знает, что наши интересы совпали?…
Что-то я совсем запутался…
Включаю запись.
– Здесь ты, наверное, остановил запись, – император говорит.
Я снова до жара на лице пунцовею. Еле удержался, чтобы опять запись не остановить. Он же меня как щенка… сопливого щенка с разъезжающимися лапами… игрушечного… на ниточках… Блин! Ну неужели меня так легко просчитать?!
– Остановил, верно? – император усмехается. – И стал думать, откуда я заранее узнал, в какую ситуацию вы попадете, а наши интересы совпадут?
Вздыхает император.
– Скажу тебе честно, Серж, – говорит мрачно. – Я не знаю, в чем именно совпали наши интересы. Если бы я знал это сейчас, когда записываю этот кристалл, наверное, я бы сумел предотвратить эту ситуацию… В чем именно совпали наши интересы, я не знаю. Но я знаю, что это обязательно произойдет. И сейчас, когда это действительно произошло, это еще одно доказательство тому, что я тебе говорил. Запомни, Серж. То, что тебе кажется добром, очень часто лишь видимость добра. А Конфедерация – так и вовсе… Ладно, это все философия. А совет мой таков: не покупайся на красивые слова и белый пух. Думай, что под этими красивыми перьями. И пусть тебя не смущает, что твое личное добро идет под ручку со злом такого записного негодяя, как я, – усмехается. – Удачи тебе, Серж! Надеюсь, трупов в Конфедерации ты оставишь больше, чем в Москве.
И замолкает, прищурившись.
Тоже мне, прорицатель с мудрым прищуром нашелся! Много я двумя его ножами наворочу! Против двух-то десятков ребят с карабинами и в броне… И это только здесь – а надо еще через весь город к флаеру пробиваться! А потом еще как-то через блокированный туннель вырваться…
Я уже решил, что запись кончилась, даже выключить потянулся – но нет. Император голову чуть вперед наклоняет – идет еще запись.
– И вот тебе второй мой совет, – говорит напряженно. – Самое главное. Надеюсь, ты понимаешь, что я говорю вовсе не о тех двух ножах, которые я прислал тебе с кристаллом… Если ты досмотрел кристалл до этого места, значит, эти ножи свое дело уже сделали. Запомни, Серж. У тебя под рукой гораздо более мощное оружие. Может быть, самое мощное, какое только есть сейчас на Земле. Сдается мне, это оружие уже не раз тебя использовало в своих интересах. Но оно тебя любит. И ты тоже можешь его использовать. Удачи тебе, Серж!
В другое время я, может быть, и поразмышлял бы кое о чем. И вправду забавно, что мое личное добро с благом императора совпало. Но это в другое время и в другой обстановке.
Да и переоценивает император Дымка… Слишком жестко нас конфедералы обложили. И Дымок в одиночку своими мозгами здесь ничего не сделает. Хорошо, если хотя бы мне помочь сможет… Только на ножи и остается надеяться…
Почти самоубийство это – но выбора у меня нет.
Не могу я все бросить и ждать, пока торговцев перебьют, как младенцев. Не могу.
Я думал, Дымок опять в депрессии валяется. Или на компе что-нибудь делает – для него это как для меня косячок. Но нет.
Дымок меня словно ждал. Забился с ногами в огромное кресло, вазочку с конфетами и стакан сока на подлокотник пристроил, и чавкает мрачно, меня разглядывая.
Да конечно же ждет. Не дурак он, все прекрасно понимает. Значит, без всяких предисловий можно.
– Дымок! – говорю прямо. – Можно как-нибудь…
Начал – да и осекся. Такое лицо у Дымка от моих слов стало…
– В чем дело, Дымок?
– Думаю, Серж, – отвечает хмуро. – Иногда это полезно.
Ага… Вот он чего такой хмурый… Уже придумывает, как можно торговцев предупредить.
– Ты не хами, Дымочек, не хами… – говорю мирно. – И как оно, думать? Помогает? Можно как-нибудь предупредить…
– Я не над тем думаю, Серж, – он меня обрывает.
– А над чем? – от души удивляюсь.
Даже глазами пару раз хлопнул.
– Я думаю не над тем, можно ли. Я пытаюсь понять – нужно ли это?
– Не понял, Дымочек… Опять этику с эстетикой спариваешь?
– Да, Серж, – Дымок говорит хмуро. – Именно об этом я и думаю. А нужно ли спасать торговцев? Янг прав. Если ты… мы сумеем предупредить торговцев, будет ли от этого лучше? Мы спасем пару десятков торговцев…
– Тысяч, Дымок, – говорю. – Тысяч. Когда торговцы доставят императору симы, он отпустит семьи торговцев. Это тысячи людей.
– Пусть тысяч, – Дымок отмахивается. – Но если император получит большой запас симов, Конфедерация рассыплется, и император завоюет все ее города. Это миллионы людей… Разве это будет лучше?
Прав братишка, да не совсем.
– Знаешь, Дымок… – говорю. – Я тоже об этом думал.
– И что? – Дымок с интересом спрашивает.
Не знаю, правда ли ему интересно, или издевается только… Пожимаю плечами – да и говорю как думаю:
– Это же не торговцы виноваты в том, что конфедералы не могут договориться между собой. Если они не могут выступить против императора единым фронтом, может быть, они сами в этом виноваты? Если они не смогут объединиться, и не решатся воевать против Империи в одиночку – может быть, они заслуживают воротничков верности?
