Текст книги "Опаленная колыбель"
Автор книги: Иван Тропов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)
Император на меня все тяжелее смотрит. И вдруг – усмехается.
– Серж, – говорит нормальным голосом. – Постойте пока в стороночке, ага? И не мешайте нам с Дмитрием.
Я только ртом хлопаю.
Не злится император на нас за смерть принца. Да вообще она его не волнует! Но тогда в чем дело? Ничего не понимаю!
И чего он к Дымку пристает?
Или… Неужели Дымок еще чего-то отколол, пока мы к Империи подлетали? То-то он такой странный…
И точно. Анна с Линским тоже только глазами хлопают – а Дымок на своей куртке застежки рассматривает. Да не просто так, а изо всех сил изучает. Так увлекся, что даже на императора не глядит.
– Ваша работа, Дмитрий? – император снова спрашивает.
– Это действительно случилось? – Дымок робко взгляд поднимает. – Я не был уверен… Я подумал, что я чего-то не совсем понял. Или Дядя Сэм умеет шутить…
– Значит, ваша… – император тяжело вздыхает. – Даже не верится, что от одного человека может быть столько проблем, – усмехается кисло. И вдруг снова хмурится: – Только какой еще Сэм? При чем здесь какой-то дядюшка?
Пришлось Дымку все рассказать императору про Дядюшку Сэма.
Император еще мрачнее. Ну, ясно. Кому приятно ошибаться сотню лет, да еще как ошибаться… И перед Дымком он в прошлый раз так выпендривался со своей чмо-концепцией… Теперь таким дураком выглядит!
– И как вы его убедили отказаться от уничтожения людей, Дмитрий? – хмуро спрашивает.
А я все еще ничего не пойму – что же случилось-то, отчего весь переполох? То есть догадки появились, но… Да ведь не может такого быть! Не мог же Дымок в самом деле Дядюшку переспорить! Лунной колонии это за сотню лет не удалось!
– Постойте! – Линский тоже не выдержал. – Прошу прощения, ваше величество, но правильно ли я понял, что…
И замолкает. Не решается договаривать. Боится дураком показаться.
– Да, – император медленно отвечает. Первый раз на Линского взглянуть соизволил. – А вы разве не знали, что Дмитрий пытался спорить с этим американским Дядюшкой?
Дымок еще усерднее застежку теребит, словно все царапинки на ней решил выучить.
– Я не был уверен, что у меня получилось, – говорит тихонько, глаз не поднимая. – Я просто хотел проверить устойчивость позиций Дядюшки. Не рассчитывал на успех, просто решил попробовать пообщаться. А потом мне вдруг захотелось пошутить…
– По-шу-тить? – Император по слогам выговаривает.
– Пошутить? – Линский на Дымка недоверчиво смотрит.
У меня вообще никаких слов нет. Я-то знаю, что Дымок в самом деле не рассчитывал на скорый успех. Он хоть и гонористый и малолетний – но не дурак.
И вообще меня сейчас другое интересует – где мне теперь эксафлопсный комп взять?…
– Да, – Дымок бормочет. – Я решил не уговаривать Дядюшку, как это делали селениты, а попытаться переключить его на другую задачу. И начал с шутки…
– На другую задачу? – Император хмуро переспрашивает.
– Да, – Дымок осторожно взгляд поднимает. – Ведь главная аксиома у Дядюшки не уничтожение людей, а уменьшение числа людских страдания. И я в шутку сказал ему, что есть подземный город с миллионным населением, где очень увлекаются шахматами и сильно страдают оттого, что не знают ответа на главный шахматный вопрос…
Император еще теснее брови сдвигает. Даже вопросы задавать устал, молча на Дымка хмурится. Что еще за главный шахматный вопрос?
– Это старый вопрос о том, каков результат игры двух идеальных игроков: ничья или победа белых? – Дымок поясняет.
– И он… этот Дядюшка… – Линский влезает, даже про императора позабыл. – Он полностью переключился на решение этой проблемы?
– Да, – Дымок кивает. – Я предложил ему поставить этой задаче максимальный приоритет. И он согласился. Дал предварительную оценку времени решения задачи, и приступил к выполнению. Я сначала подумал, что он тоже пошутил… Или я чего-то недопонял… А теперь оказывается, что это… Ведь я правильно понял, ваше величество, что… – на императора вопросительно смотрит.
– Правильно, – император говорит мрачно. – Пару часов назад на континент прекратился приток новых диких роботов. Мы испугались, что они готовятся перейти к новой стратегии. А теперь… И сколько этот… Дядюшка будет думать над данным вопросом?
Быстро император суть уловил!
– Около месяца, – Дымок говорит. – Это немного, конечно. Просто маленькая передышка. Но…
Но император уже что-то придумал. Даже хмуриться перестал.
– Не скромничайте, Дмитрий Олегович, не скромничайте, – усмехается. – Это не маленькая передышка. Это затишье перед победой. Этот американский Дядюшка Сэм не просто так перестал слать роботов… Если бы он их продолжал производить, он бы продолжал их посылать на нас. Но раз приток роботов прекратился… Знаете, что это значит?
Ухмыляется император довольно и победным взглядом нас обводит.
– Это значит, что он целиком переключился на решение новой задачи! Старается найти ответ как можно быстрее. И для этого переключил заводы, производившие диких роботов, на штамповку дополнительных процессоров, чтобы ускорить вычисления. Верно, Дмитрий… Олегович? – усмехается.
Замечательная все-таки у него приспособляемость…
За сотню лет у власти прямо-таки стальную хватку выработал! Он же про Дядюшку Сэма час назад впервые узнал! А уже все свои старые представления отбросил, и вон как в ситуации разбирается… Уже Дымок пунцовеет и хмурится!
– Нет, это не передышка, Дмитрий Олегович, – император говорит. – Это победа! За месяц мы скопим достаточно сил и наконец-то сами атакуем диких роботов! Пока они производят не боевых роботов, а процессоры, мы устроим показательный штурм американского континента и раскурочим все их заводы! А если повезет, и этого Дядюшку тепленьким возьмем… Через месяц мы навсегда избавимся от диких роботов. И это ваша заслуга, Дмитрий.
Прикалывается он, что ли?… Или…
Черт… А ведь он прав… Дымок не на месяц наш материк от диких роботов избавил! Навсегда!!!
Блин… никак не верится…
Я даже комплимент Дымку отвесить собрался – но вижу, сам Дымок почему-то не радуется. Опять матерого интела из себя строит? Избавление человечества от диких роботов для него, мол, тоже очередной пустячок?…
Нет, что-то не похоже… Чего бы это он?
И тут до меня дошло!
Империя и Конфедерация почему между собой только тихо грызлись, но в открытую не воевали? Потому что у них общий враг был – дикие роботы. И на два фронта воевать, сами с собой и с дикими роботами, они бы не смогли.
А теперь что? Император подкопит силы, и через пару недель нанесет удар по заводам Дядюшки – и все, нет больше диких роботов. И останется Конфедерация с Империей один на один.
И от войны их ничто не будет удерживать. Вот только между собой-то они будут воевать не так, как с дикими роботами. Это Дядя Сэм ни флаеры не применял, ни ядерного оружия, ни боевых вирусов… А у императора комплексов по поводу загрязнения природы нет. И конфедералы тоже в полную силу отвечать будут. Они же за несколько дней друг друга больше перекрошат, чем Дядюшкины роботы за пару десятилетий! Как бы вообще друг друга не уничтожили!
А мы этому императору еще и симы привезли, чтобы он не помер…
Дьявол!!!
Я даже губу закусил, чтобы не заорать.
Вот же выход! Если не дать императору симы, Конфедералы смогут его шантажировать – либо мир и симы, либо война и смерть императора… Все верно, это выход!
Только надо как-то дать Дымку понять, чтобы он про симы ничего не говорил! Вдруг шпионы императора из Конфедерации ему еще не донесли, что мы в Империю с симами летели?
Подбираюсь я к Дымку потихоньку – надо как-то ему про симы намекнуть. Но Дымок на меня ноль внимания. Все на императора глядит.
– А потом, ваше величество, – начинает смущенно, – вы освободите имперцев от ошейников? После разгрома Дядюшки не нужно будет заставлять их идти на «самопожертвование» с гарантией, и в ошейниках не будет нужды. Вы их освободите?
Ни фига себе… чего это Дымок? Неужели он в прошлый раз купился-таки на императорскую демагогию и поверил ему?
И Линский вздыхает. Тоже не ожидал, что у Дымка еще столько идеализмов-максимализмов. А уж мне-то как странно! Дымок, конечно, парень добрый, и по умолчанию о людях предпочитает думать хорошо, пока они обратного не докажут. Но не до такой же степени! Вроде, за последний месяц он много чего повидал. Одно общение с Линским чего стоит! Неужели Дымок еще совсем-совсем сопливый, хотя и высокоайкьюшный?…
– Нет, Дмитрий Олегович, – император усмехается. – Вот здесь вы ошибаетесь.
– Нет?… – Дымок бледнеет.
– Нет, Дмитрий, – император шире улыбается.
– Но… но почему?… – Дымок бормочет. – Власть? Вы как наркоман?
Тут Дымочек в точку попал. И кажется, задело это императора… Перестал он усмехаться.
– Нет, – головой качает. – Вовсе нет. Вы ведь хотите серьезного ответа, Дмитрий?
– Да! – Дымок говорит с вызовом. – Только есть сомнения, что у вас такие бывают!
– Не нужно пытаться меня оскорбить, Дима, – император ему мягко улыбается. – Все равно у вас это не получится. Так вы хотите узнать настоящую причину?
– Да, – Дымок глухо бормочет.
– Хорошо, – император говорит медленно. – Тогда скажите: разве это ошейники делают людей рабами?
– А разве нет? – Дымок прищуривается с вызовом.
Но император свою вежливую улыбку крепко на лице держит.
– Ошейники превращают людей в рабов, – объясняет терпеливо. – Но став рабами, люди уже не нуждаются в ошейниках. Рабская сущность впитывается в их психологию, в их кровь… Она пропитывает их, как вода кусок хлеба. И вернуть все обратно невозможно. Даже если я сниму со всех имперцев ошейники, вы думаете, станет лучше? Нет. Превратить рабов обратно в нормальных людей невозможно.
Покраснел Дымок.
– И вы даже пытаться не будете? – шипит презрительно.
Почти с ненавистью на императора смотрит.
Чего это с братишкой?… Император, кончено, та еще сволочь – но у Дымка никогда ни на кого ненависти не было. Подбородок задирать спесиво умеет, фыркает лучше лошади, но чтобы шипеть с ненавистью… Презирать умеет – но ненавидеть… Глупо это, только на лишние проблемы нарываться, – он мне сам говорил. Вместо этого промолчать лучше и тихо все по своему сделать. А ненавидеть…
И по два раза переспрашивать – тоже не в его стиле. Даже я уже понял, что снимать ошейники император не будет. А уж Дымочек-то никогда тормозом не был. И если он с первого раза не понимает…
Прикидывается он, что ли? Специально перед императором представление устраивает? Но зачем?…
Дьявол! Ну конечно!
Если уж я понял, что симы императору отдавать нельзя – то и он это понял, и куда быстрее меня. А пока я до этого додумывался, Дымок уже дальше просчитывал.
И теперь пытается императору голову заморочить – чтобы он нас не спросил, зачем мы в Москву вернулись. Если разговор на это свернет, тут уж нам не отвертеться. Придется признаться, что симы привезли. В прямом разговоре императора не провести. Вот он и придуривается.
– Но почему? – Дымок из себя выходит.
Натурально так. Не знал бы его всю жизнь – обязательно бы купился.
– Все-таки из-за власти? – цедит презрительно. – Уже не можете без абсолютной власти, не можете не тешить свое самолюбие?…
Хорошо братишка давит. Да только и император ему не истеричная девчонка – только грустную улыбку старательно изображает.
– Возможно, – говорит спокойно. – Но это не главная причина. Снять ошейники – это все равно что плевать против ветра. Есть вещи, которые можно сделать, но нельзя вернуться обратно. И пытаться превратить рабов в нормальных людей я не буду. Ни к чему хорошему это не приведет. А если мне не верите, посмотрите сами в моем архиве. Он же у вас под рукой?
– Что посмотреть? – Дымок прищуривается.
– Дмитрий, неужели вы думаете, что в Империи не было восстаний? – император ухмыляется. – Были. Некоторые губернии бунтовали. Избавиться от ошейников не так уж трудно. И они снимали ошейники. Но толку-то? Выдавить из себя раба невозможно. Восставшие не смогли объединиться. Потеряв ошейники, они не перестали быть рабами. Они перегрызлись между собой и перебили друг дружку. А остатки бунтовщиков приползли ко мне на коленях с просьбой снова надеть на них ошейники. Потому что иначе они жить не умеют и, что хуже всего, не хотят… Это повторялось не раз и не два. Последний раз восстание было лет двадцать назад.
Вздыхает император, словно в самом деле ему грустно, что восставшие нормальными людьми стать не смогли.
– Раб не может стать свободным человеком, – говорит доверительно. – В лучшем случае, он может стать хозяином. Но хозяином не своей жизни, нет! Всего лишь хозяином таких же рабов, каким раньше был сам…
– Вы… вы… – у Дымка даже губы дрожат от гнева.
И глаза – как у волчонка… Хорошо играет.
– Димка… – Анна его тихонько одергивает.
Она-то думает, он по-настоящему… так переживает за него! Прелесть моя Анютка.
– Ну зачем же вы так, Дмитрий Олегович? – император говорит участливо. И совершенно не понять, искренне или наигранно. – Да, я создал эту систему с воротничками верности. Но я спас человечество. Нужна была жесткая вертикаль власти. Если бы все остатки человечества воевали с дикими роботами так, как воюет Конфедерация, дикие роботы перебили бы всех людей. Я спасал человечество… Лучше скажите, что с Хоккайдо? Есть там симы?
– Есть! – Дымок говорит запальчиво. – Но…
И замолкает нехорошо. Словно так на императора обиделся, что доставать для него симы не собирается. А самому императору этого не сделать.
Как бы не переиграл братишка! Вдруг император к его роли всерьез отнесется? И прикажет своим исбистам нами заняться… Пора в разговор влезать!
– Симы, ваше величество, на Хоккайдо есть, – говорю. – Но получить их очень сложно. Мы для того и вернулись. У Дымка появились кое-какие идеи, но надо очень много расчетов сделать. Без хорошего компа не обойтись. А на базе торговцев нет ничего подходящего.
Анна на меня удивленно смотрит. Но плечами чуть пожимает – и только крепче ко мне прижимается. Верит, что я знаю, что делаю.
Линский тоже на меня косится подозрительно. Но быстро сообразил, чего мы с Дымком хотим. И лишь помалкивает.
Главное, что Дымок на меня даже не обернулся. Значит, не ошибся я. В самом деле Дымок играет. И я тоже пока все правильно делаю.
– Нужна машина не слабее шестидесятки[47]47
Шестидесятка – то же, что и эксафлопсный компьютер, но в двоичной системе (260).
[Закрыть], – Дымок заявляет нагло, словно император все его капризы выполнять должен.
– Шестидесятку? – император ухмыляясь. – Думаете, в Империи так много эксафлопсных машин, которые можно вот так вот забрать и отправить на Хоккайдо?
– Нет, кончено, – я ему в ответ скалюсь. – Но ведь вы же, ваше величество, не хотите, чтоб через месяц миллионы рабов потеряли хозяина, скоропостижно скончавшегося от тау-вирусов, и перегрызлись между собой? Вы же беспокоитесь о судьбе человечества вообще и Империи в частности, верно?
Нахмурился император.
– Ага, – наконец говорит мрачно. – Это была шутка. Я понял, Серж.
– Как умею, так и шучу, – огрызаюсь. – Если хотите получить симы, Дымку нужен эксафлопсный комп.
– Дмитрий? – император снова на Дымка смотрит. – Это действительно необходимо?
А Дымок все обиженного идеалиста из себя строит. Смотрит на императора – как волчонок на вожака после показательной трепки. Словно и обижен смертельно – но готов смириться.
– Да… – глухо бормочет. – Так и быть, ваше величество. Я попробую достать для вас симы. Может быть, вы и правы, действительно нельзя снимать ошейники сразу у всех имперцев… Но нам нужен хороший комп. И лучше побыстрее! Я боюсь, дальнейшее общение с вами может заставить меня передумать!
Тут уже я не выдержил.
– Дымочек… – шиплю ему в спину. Так ведь в самом деле можно нарваться!
Хорошо, стерпел император.
– Ладно, высоколобый грубиян, – улыбается едва заметно. – Через полчаса вам доставят шестидесятку. Что-нибудь еще?
– Об этом мы поговорим позже, ваше величество, – Дымок нагло заявляет. – Вы же не думаете, что мы просто так добудем для вас симы?
Прищурился император. Ногтями по подлокотникам барабанит – но опять только усмехается чуть заметно.
– Не думаю, Дмитрий, не думаю. Конечно, вы чего-то потребуете взамен… Но, если я могу советовать вам, я бы на вашем месте был осторожнее с императорами… – говорит мрачно.
Во внутригородском флаере Линский еще молчал. А как до нашего флаера добрались, тут уж его прорвало – и давай он Дымком восхищаться…
Сначала эта шутка с Дядюшкой Сэмом, а потом и обман императора… Как умело Дымок оскорбленную доверчивость сыграл! И как грамотно императора втянул в легкую пикировку по высосанному из пальца поводу! Если бы Дымок его не отвлек, он бы обязательно сообразил, зачем мы к нему на самом деле летели. И симы бы уже у него были…
Тут и мне малость перепало.
– Вы тоже молодец, Серж, – Линский говорит. – Замечательно вы выдумали эту шестидесятку. Прекрасный предлог! Даже я бы так быстро не сообразил…
Чувствую, как спелый помидор краснею – но не от похвалы, конечно. А оттого, что я бы тоже просто так не сообразил. Но не рассказывать же им, что не молодец я – а натуральный лох, и шестидесятку эту не выдумал, а братишке проспорил? Вот и всплыла она у меня в голове…
– А я знаю, почему Серж сказал про шестидесятку, – Дымок улыбается. – Все очень просто, Олег Львович.
У меня даже пальцы в ботинках поджались. Неужели он за наш спор решил на мне отыграться и сейчас меня заложит?… Поросенок неблагодарный…
– Когда я был совсем маленьким, у меня была такая мечта, – Дымок говорит Линскому
С честными глазами. Убедительно так… И я даже знаю, на ком он натренировался! Но сейчас-то я ему все равно благодарен.
А Дымок уже ко мне оборачивается.
– Спасибо, Серж, – бормочет будто бы смущенно. – Я думал, ты забыл.
И лыбится. И что-то мне в его улыбочке… Не то с двойным дном эта улыбочка, не то с тройным!
– Не за что, Дымочек, – говорю многозначительно.
Анна, конечно, заметила.
– Правда? – шепчет мне игриво.
– Анна… – я совсем смутился. – Ну…
Но она только смеется задорно.
Мне и самому радостно, что все обошлось, что не стал император нам за смерть принца мстить.
А Линский опять о своем о девичьем…
– Даже не верится, Дима, – снова начинает восхищенно, – что вы смогли заставить Дядюшку Сэма временно прекратить атаки… Если бы вся эта история случилась не с вами, а с кем-то другим, если бы не сам император сообщил нам о том, что дикие роботы перестали атаковать наш континент – я бы решил, что надо мной откровенно издеваются. Ни за что бы не поверил!
Да, знала наша мамаша, с кем братишку нагулять…
– Это у Дымка фирменный прием, – говорю гордо. – Это он снова умудрился стереотип разглядеть и наизнанку его вывернуть. Селениты умные слова про дядюшкину любовь только говорили, но на самом-то деле все равно как к врагу к нему относилась. А Дымок действительно сумел как на слугу на него взглянуть. И сразу же сообразил, что с устремлениями Дядюшки не бороться надо, а в нужное русло их направить…
Но только Дымок на все наши с Линским излияния восхищения как-то вяло реагирует.
Нет – улыбаться-то он улыбается, но как-то… не от души. Линский, вроде, не замечает – а я-то чувствую. И чем больше я к Дымку приглядываюсь, тем тревожнее мне становится.
Дымок словно испугался чего-то. Так сильно, что даже свой испуг показать боится…
Но тут уже не до Дымка. Время идет, а комп-шестидесятку нам все не везут.
И как бы наше везение не иссякло. Это хорошо, что пока мы в Москву добирались, шпионы императора в Конфедерации не успели ему сообщить, что мы все-таки добыли симы на Хоккайдо. Но время идет, рано или поздно шпионы в Конфедерации это узнают – и обязательно императору сообщат. И произойти это в любой момент может! А шестидесятку нам все не везут…
А может, император от разговора остыл – и сам чего-то заподозрил?
– Не пора ли нам? – говорю. – Ну его на фиг, этот комп…
– Может быть, вы и правы, Серж… – Линский говорит задумчиво.
Но тут Дымок влез и уперся.
Любит он всякие компы – а тут такая машина!
– Дымок! – говорю. – Мы с этим компом…
– Серж? – Анна меня мягко окликает. – Уже везут.
И в самом деле везут.
Здоровый, зараза! Работающих атомов в нем меньше миллиона – зато сколько там внутри всяких лазеров, чтобы квантовые ловушки для них создавать! Еле втиснули.
На душе сразу полегчало. Пять минут – и нас здесь уже не будет!
Дымок резво за штурвал – и вперед. Таможню без контроля проходим, в главный туннель выруливаем. Вверху уже кусочек неба показался – наконец-то!
Второй раз из Империи чудом улизнули!
– Давай, Дымочек! – говорю. – Теперь можно и поднажать!
Налегает Дымок на штурвалы – и наш скат на ползвуке вверх по туннелю, прямо в небо!
И вдруг – темнота на экранах. На пульте тревога, скорость на нуле… Автопилот управление перехватил.
– Что случилось? – Линский за сердце хватается.
Пропало небо. Прямо перед нами крышка туннеля захлопнулась.
Долей секунды не хватило…
