Текст книги "Отчаяние бессмертных (СИ)"

Автор книги: Иван Терский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

     Время шло, и вот возвышения начали сиять. Поначалу это было подобно тлеющим уголькам, практически не заметным в кромешном мраке пещеры. Но со временем они становились все более и более яркими, а в самом конце от исходящего из них света становилось больно глазам. А затем они все разом погасли.

     Ни один из собратьев Ивириона не выглядел здесь одинаково. Материальные тела некромантов остались далеко отсюда. Если в обычной жизни они все предпочитали носить темные мантии, то здесь все они выглядели совершенно иначе. Они выглядели уникально.

     Ивирион предстал перед своими товарищами в виде зеленых языков пламени, сплетавшихся между собой в некое подобие человеческой фигуры, в которой иногда даже мелькало его лицо. Остальные были не менее эффектны. Вот Цидариас – некромант, глубже остальных постигший искусство штейгеров, выглядевший словно татуировки, нанесенные на саму ткань мироздания и изображающие диковинное животное. Ардаль – некромант, предпочитавший исследовать не мертвых, а их души, состоящий из длинных кусков ткани, непрерывно перемещавшихся в воздухе. Экраон – старейший и вероятнее всего могущественнейший из некромантов, вылепленный здесь из сотен маленьких косточек, образовавших на возвышении скелет, в высоту достигавший почти два с половиной метра. И это были лишь те, кого Ивирион мог отсюда видеть. Многие собратья некроманта были скрыты тьмой пещеры до тех пор, пока Иеремих не объявит о начале собрания.

     – Начинаем!

     Шепот разнесся по всей пещере, эхом отражаясь от каменных стен. Озеро начало сиять, и вскоре вся пещера стала ясно видима, словно в ней появилось собственное маленькое светило.

     – Братья мои, – заговорила одна из фигур, сотканная из серебристых нитей паутины. – Сегодня мы с вами восхваляем Смерть и бросаем ей немой вызов. Кто хочет первым начать сегодняшнее заседание?

     Наступила тишина. Обычно никто не хотел выступать первым, боясь, что его собственные достижения будут смехотворны по сравнению с тем, чего смогли добиться другие. Впрочем, и оказаться последним мало кто желал.

     Первой заговорила фигура, выполненная из движущихся капель воды:

     – Если вы позволите, то первым буду я.

     – Прошу, Селлион. Поведай нам о своих достижениях.

     Молодой некромант заговорил, голос его был тихим, едва слышимым за звуком падающих с потолка капель, но все равно доносился до каждого слушателя.

     – Недавно, мною были обнаружены останки семьи из шести человек. Три женщины и три мужчины, возрастом от четырех до шестидесяти семи лет. Я провел исследования, позволившие мне выяснить причину их смерти, а затем вернул к не-жизни. После этого, мы отделили объекты друг от друга, распределив их по разным клеткам подземелья. Однако, как мы заметили позднее, все шесть объектов подсознательно тянулись друг к другу. Ими всеми двигала одна цель – объединиться с членами семьи, что были убиты вместе с ними. Вследствие чего у меня появилась теория: даже после смерти у нас остается некая эмоциональная связь с нашими родственниками, которые были нам очень дороги. Конечно, после смерти и возвращении к не-жизни любые внешние признаки стираются, поэтому, видимо, объекты чувствуют близость неким другим способом. После этого мы решили...

     Ивирион отвернулся от фигуры молодого некроманта. Неинтересно. Его собственные исследования уже давно доказали, что между родственниками, лучшими друзьями, любовниками и прочими людьми, если некая связь. Но она никогда не казалась ему настолько важной, чтобы рассказывать о ней всем некромантам, делая из этого подвиг. Да, он до сих пор не смог выяснить, каким образом эта связь сохраняется и проявляется ли она другим образом, а не только тем, что объекты тянутся друг к другу. К сожалению, для самого Ивириона, который потратил на исследование этого феномена почти полгода, это направление довольно быстро исчерпало себя. А у него было еще много проектов, которые требовали его непосредственного участия. Поэтому он отдал объекты, испытывавшие близость, в руки своих помощников, которые должны были продолжить исследования.

     Взгляд Ивириона блуждал по пещере, перепрыгивая с одной фигуры на другую. Костяные шипы, скелеты мертвых рыб, мельтешащие пауки, переплетающиеся змеи, разноцветный туман, разнообразие обликов собравшихся здесь людей обескураживало. Ни один из них не повторял другого даже отдаленно. Вот Херрор, а рядом с ним родной брат Деррор. Хальсен, Людориф¸ Хоффмас и...

     – И вот, когда я свел их вместе, объекты...

     – Где Лерех?!

     Голос Селлиона замер на полуслове, бесцеремонно прерванный возгласом Ивириона. Фигуры некромантов обернулись к говорившему. Среди некромантов прерывать собрата в такой момент считалось верхом беспечности, невежества и глупости. Обычно после такого некромант как минимум приговаривался к наказанию, в худшем же случае его лишали своего титула. Единственные, кому такое могли простить, это новички, лишь недавно ступившие на путь исследования Смерти. Однако Ивирион таковым не являлся. Первым заговорила фигура, сотканная паутиной:

     – Брат Ивирион. В чем причина подобного неуважения к нашему собрату?

     – Никакого неуважения, Иеремих. Просто скажи мне, где Лерех?

     – Лерех?

     Фигуры зашевелились, внимательно вглядываясь в пустоту на возвышении, где раньше стоял человечек, собиравшийся из древесных веточек. Никогда прежде некромант не пропускал собрание. Ни этот, ни какой-либо другой.

     – Я... Я не знаю. Кто-нибудь знает причину отсутствия Лереха?

     Ответом было гробовое молчание.

     – Герион! – громыхнул голос, больше похожий на рев дикого зверя. – Его тоже нет.

     Ивирион обернулся к говорившему: Экраон был огромен и здесь и в реальном мире, поэтому неудивительно, что сила его голоса была так невероятна.

     – И Арраса.

     – И Йеррена.

     – Хоммаса.

     – Луффирия!

     С каждой последующей секундой некроманты находили все больше и больше прорех в своих рядах. Местами отсутствовало сразу по три некроманта подряд. Ивирион мысленно подсчитал их всех.

     – Тринадцать, – во всеуслышание заключил он. – Тринадцать из нас отсутствуют.

     По рядам людей прошелся гул, который вскоре слился в единый крик, которым зашлось собрание.

     – Тишина! – взревел Экраон. – Замолчите все!

     Некроманты немедленно замолчали. Все смотрели на Иеремиха, ожидая от него ответов. Любых ответов.

     – Я не понимаю. Где они?

     Вот и все, что мог сказать он. Десятки людей ждали от него чего угодно, но не такого ответа. Ивирион отвернулся от собрата, стараясь понять, по какой же причине могли отсутствовать именно эти некроманты.

     – Все они живут на окраине, – сказал Миссар. – И Лерех, и Герион, и остальные. Все тринадцать обустроились на границе. А Лерех возле самого Звездного леса.

     – И ни одного из них нет, – заключил Цидариас.

     И что дальше? Теперь, когда они узнали, что отсутствует почти десятая часть всех некромантов, что должны быть на собрании.

     – Необходимо связаться с ними, – произнес Иеремих. – Кто находится ближе остальных к их владениям?

     – Своррен.

     Некроманты как один обернулись к названному собрату, принявшему облик белого тумана, скованного ржавыми цепями. Покачивающиеся звенья мелко звенели при малейшем движении фигуры.

     – Своррен, ты сможешь сделать это? Свяжешься с ними?

     Фигура слегка качнулась, что должно было означать поклон.

     – Я немедленно отправлю к ним своих посланников. Думаю, к рассвету они вернутся обратно.

     – Нет! Нам нужно знать о них как можно быстрее, отправляйся сам, – пророкотал Экраон.

     – Хорошо, я немедля выясню, что с ними случилось.

     Туман исчез, цепи упали вниз.

     – Без всех братьев собрание бессмысленно. Думаю, на сегодня нам лучше прерваться. Соберемся здесь, когда Своррен выяснит причину отсутствия остальных.

     Ивирион кинул взгляд на Экраона. Гигант молчал, но в его движениях сквозило беспокойство. Что неудивительно. Возможно, что среди всех собравшихся именно Экраон был наиболее заинтересованной в успехе исследований личностью. Он как никто другой желал избавиться от груза, что тянул его вниз. Проклятия, что пожирало его изнутри.

     – Пусть с ними все будет в порядке, – едва слышно просипел гигант, прежде чем осыпаться на постамент бесчисленным потоком косточек, хлынувших вниз.

     3

     Религия – яд для людей. Скольких богов мы придумали, а скольких похоронили? Сколько войн было начато, сколько жизней загублено? И все это лишь ради религии. Ради нее одной.

     Философ Хайз Гаррек перед казнью

     Он ломился вперед, расшвыривая лапами опавшую листву и ломая засохшие ветки кустов. Фиолетовый огонь в глазницах метался вверх вниз, стараясь уследить одновременно за всей местностью, клыкастая пасть широко раскрывалась и, будь существо живым, от усталости из нее точно вывалился бы язык. Длинные костяные лапы согнулись и с силой вытолкнули тело пса наверх. Взобравшись на земляной холм, возвышавшийся над местностью, голый череп начал вертеться в стороны.

     Над головой пролетел ворон, сияя фиолетовым светом. Пес внимательно наблюдал за движением птицы, которая приземлилась на ветку. Ворон, также как и пес, состоял лишь из одних костей. Однако, в отличие от своего товарища, вокруг него было призрачное фиолетовое сияние, которое придавало ему сходство с живым: призрачные перья, глазки. Сложив за спиной крылья и присев на землю, они стали ждать последнего из их троицы.

     Третье существо, двигалось по самым верхушкам многочисленных деревьев, перепрыгивая по толстым веткам. Скелет пантеры, приземлился перед псом на землю и воззрился на своих товарищей. В глазницах пантеры плясало пламя, а клыки и когти были выполнены из некоего минерала фиолетового цвета.

     Встретившись, эти существа недолго глядели друг на друга, а затем, объединенные единой волей, побежали вперед. Ворон взлетел в небо, за ним, разбрасывая лапами комья земли, побежал пес, а пантера двигалась по деревьям, прыгала с одного на другое, ломая ветки и обрушивая вниз целый дождь из умирающей листвы.

     Вся вместе троица преодолела больше двенадцати километров, прежде чем перед ними оказались те земли, что они должны были посетить. Дорога заняла у них мало времени, ведь мертвым животным уже не требовались ни еда, ни вода, ни воздух. Им были неведомы усталость, поэтому они и не искали отдыха. Все чего они желали – достичь своей цели как можно быстрее.

     Выбежав туда, где раньше находились земли одного их некромантов, животные остановились.

     И попятились.

     Это место не имело ничего общего с тем, каким его помнила объединившая животных воля. Раньше здесь возвышался дворец с десятком этажей, занимавший почти половину поляну, которая расположилась за лесом. Теперь же величественное сооружение было разрушено и окружено десятками костров.

     Множество людей в белом бегали по руинам, что раньше были дворцом могущественного некроманта по имени Хоммас. И ни один из них имел ничего общего со слугами некроманта. На их одежде, доспехах и флагах был нанесен один единственный символ: две пересекающиеся линии синего и красного цвета, образующие некое подобие буквы Х, а у некоторых на нагрудниках были нанесены крупные черные кресты.

     Люди ходили от одного костра к другому, разжигали новые, возводили палатки и воздвигали на руинах дворца белоснежные знамена. Кто-то читал речь перед преклонившими колени воинами, обратившими свои мечи к земле. А иные выносили из развалин дворца стопки толстых книг, которые без церемоний бросали в безжалостное пламя, что пожирало их за считанные секунды.

     Пес склонил голову, словно пытаясь взвыть, в бессильной злобе глядя на то, как труды, добытые годами упорного и тяжелого труда, на его глазах обращаются в пепел, разносимый ветрами по округе.

     Ворон взмыл в воздух, осматривая территорию дворца сверху. Везде, насколько позволял взгляд, виднелись яркие огоньки костров. Они простирались далеко за территорию, что контролировал Хоммас, уходя вдаль. Туда, где жили Аррас и чуть дальше и Герион. И везде пылало яркое пламя пожарищ.

     Что эти люди здесь делали? Были ли это захватчики или воины, по недоразумению принявшие здешних жителей за врагов? Быть может они просто не ведали того искусства, которым владели некроманты? В любом случае необходимо было выяснит, так ли это. А если нет, узнать истинную причину нападений. Но перво-наперво выяснить, живы ли некроманты.

     Первым двинулся вперед ворон. Спикировав вниз, он быстро пролетал над занятыми делом людьми, высматривая все более и более интересные детали. Везде, где имелись большие скопления этих людей, были и другие воины. Они носили сине-белые доспехи, а в руках сжимали длинные мечи и массивные посохи. Именно с ними и разговаривали люди, по одному подходя к мужчинам и преклоняя колени.

     Далее виднелись большие крытые повозки, в которых лежало столько оружия, что не верилось, будто в мире и правда была армия таких размеров, чтобы на ее снабжение потребовалось такое количество вооружения. Из некоторых повозок доставались массивные, обернутые в ткань предметы, на поднятие которых требовались усилия сразу десяти взрослых мужчин. Они медленно продвигались со своим грузом через толпу людей, которые с трепетом расходились в стороны.

     Следом за вороном вперед побежала пантера. Аккуратно пробравшись в лагерь людей, скелет некогда прекрасного хищника начал пробираться вперед, старательно избегая больших скоплений людей.

     Пес остался там же где и был, по-прежнему напряженно рассматривая лагерь и руины дворца в поисках любых изменений, которые бы говорили об угрожавшей им опасности. Он не замечал ничего подобного, но люди были вооружены и постоянные патрули пересекали лагерь по всей площади. Вооружены, значит опасны. Опасны, значит нужно быть начеку.

     Ворон приземлился на верхушке одного из шатров, с любопытством наблюдая за людьми. Его взгляд упал на тех, кто нес тот самый груз, что был завернут в ткань. Мужчины, тяжело дыша, положили свою ношу на землю. Ворон наклонил голову-череп, рассматривая открывшийся его взору предмет. Это была изящная статуя человека трех метров в высоту, выполненная из темно-синего камня, одетого в простую тогу, спускавшуюся ему до ступней, а голову его покрывал венок из молний. Через пару секунд она уже была поставлена вертикально. Возвышаясь над людьми, она, будто генерал, наблюдала за армией, готовой броситься на врага в любую секунду.

     Вскоре подоспела и вторая группа мужчин. Они несли еще одну статую мужчины, но эта являлась полной противоположностью предыдущей. Она тоже была выполнена в форме мужчины, но в отличие от предыдущей статуи на ней были доспехи. Грубые, массивные, угрожающие. Статуя была выполнена из красного камня, голову опутывало пламя, в одной руке зажат массивный изогнутый меч, а во второй полыхал огонь. Статуя заняла свое место рядом со своим собратом. Их поставили спина к спине, аккуратно скрепив между собой. Они словно были двумя братьями, столь похожими, но так разительно отличающимися друг от друга.

     Ворон отвернулся от этого зрелища и вновь взлетел в ночное небо. Он кружил по небу, пока пантера не обнаружила то место, в котором они могли узнать так необходимую им информацию.

     Пантера довольно долго кралась по лагерю, стараясь держаться как можно дальше от больших скоплений людей и как можно ближе к теням, в которых был шанс затеряться. Пробираясь по лагерю, хищник старался прислушиваться ко всем голосам, которые только мог слышать. В основном это были лишь жалобы на отвратительную местность, тихие молитвы одиноких воинов и злые ругательства, обращенные к неким слугам тьмы.

     Постепенно пантера начинала понимать топографию лагеря и смогла найти его сердце. Большой желтый шатер, окруженный десятком солдат. Это было единственное место во всем лагере, кроме периметра, которое охранялось таким количеством людей. Даже возле повозок с оружием было меньше воинов, чем здесь. Значит, внутри должно было находиться что-то такое, ради чего стоило вставлять такую охрану.

     Пантера аккуратно продвигалась вдоль палаток и шатров, не решаясь подойти ближе. Нельзя, чтобы ее обнаружили. Она не могла проникнуть внутрь, нужно чтобы это сделал кто-то другой.

     Ворон приземлился на самую верхушку шатра и начал деловито прохаживаться по нему. Ткань была качественная, жесткая и не позволяла ни видеть, что происходит внутри, ни слышать разговоры. Острый клюв раскрылся и быстро выстрелил вниз, намертво вцепляясь в нитки. Ворон уперся своими лапками и с яростью начал дергать черепком. Трех рывков хватило, чтобы надорвать ткань. Проделав в шатре дыру подходящего размера, птица скользнула внутрь.

     В шатре находилось чуть больше десятка людей, собравшихся вокруг большого прямоугольного стола с закругленными краями. На столешнице была расстелена карта, занимавшая большую ее часть. Края ее удерживали две чернильницы, толстая книга и стопка бумаг. Люди, окружившие стол и нависшие над картой, были облачены в полный комплект доспехов, шлемы они держали на сгибе локтя или на столе. Оружие они оставили на длинной стойке, располагавшейся подле них. Освещался шатер огнем от нескольких подсвечников на длинных ножках.

     Ворон немного покружил под потолком и, не найдя для себя подходящего места, вцепился коготками в полог шатра. Свесившись вниз головой, птица начала прислушиваться.

     – Прекрасная работа, сэр Нортон. Возможно, завтра мы и правда сможем продвинуться в этом направлении дальше, чем предполагалось ранее. Благодаря твоей находке, мы сможем вовремя перебросить воинов виконта Вахиила, и он присоединится к графу Оллону.

     – Благодарю вас, милорд.

     Высокий статный воин в блестящем доспехе склонился над картой, взял в руку деревянную фигурку, изображающую вставшего на дыбы коня и быстрым движением придвинул ее к соседней.

     – Итак. Благодаря тому, что мы так удачно нашли эту переправу через реку, наша линия фронта наконец-то начинает выравниваться. Мы довольно быстро смогли захватить приграничные территории некромантов, – после этого слова все воины дружно сплюнули на пол, словно мужчина сказал что-то неприятное. – Однако дальше нам нужно быть осмотрительнее.

     – Некроманты на отшибе – слабы. Самые сильные и могущественные из них находятся в самом сердце их прогнивших территорий, – прошептал один из мужчин, поводя рукой по плавным линиям на карте.

     – Совершенно верно. Если до этого мы с легкостью одерживали победы, пользуясь нашим преимуществом внезапности, то теперь мы должны постоянно быть настороже. Мы не знаем, насколько сильны слуги тьмы, что они могут против нас выдвинуть и сколько тварей, порожденных ими, бродит по этим землям. Хотя по тем ужасам, что мы видели в их подземельях, у вас уже должно было сложиться какое-то впечатление об их силе.

     – Возможно, что наша маскировка под купцов еще сработает пару-тройку раз, господин. Мы должны использовать ее до тех пор, пока есть такая возможность. Когда дойдет до открытых столкновений необходимость в подобных трюках отпадет, но до тех пор мы должны воспользоваться этим преимуществом.

     – Я тоже так решил, Виктор. Именно поэтому я направил гонца к герцогу Шеллену. Если получится, он первым начнет открытые битвы с некромантами, а мы тем временем воспользуемся суматохой и проникнет так глубоко на их территорию, как только сможем.

     – Это в том случае, если о нас не узнают раньше, господин.

     – Не узнают. Мы уничтожаем всех свидетелей, захватываем все деревни, что попадаются на нашем пути. Никто не мог передать предупреждения.

     – А что делать с теми, кто мог увидеть нас издалека? Такую большую армию сложно скрыть, даже если территории, по которым она идет, едва ли не представляют собой пустыню. Тем более что дым от пожаров должен был кого-то хотя бы встревожить. Конечно, до сих пор не было ни одного признака того, что о нас известно врагу. Ни разведчиков, ни нежити, ни кого-либо еще. Но мы должны быть настороже.

     – Отлично, на том и порешим. Герцог начнет наступление, Вахиил и Оллон объединятся и начнут продвижение на своем фланге, а мы в это время начнем прорыв вглубь территории врага, – мужчина пристально посмотрел на окружавших его людей. Те согласно кивали, полностью одобряя план действий своего командира. – Архиерей Сиптуаг? Что вы можете сказать на этот счет? Вы поддерживаете наш план?

     Вперед вышел воин, одетый в синий с золотом доспех. Одна его рука сжимала древко массивного посоха, а вторая покоилась на поясе. На его обритой голове отражались огоньки свечей, а подбородок украшала седая бородка. Он медленно прошествовал к столу, с грохотом опуская посох на мерзлую землю. Он был единственным из присутствовавших, кто не оставил своего оружия на стойке.

     – Я согласен. Чем раньше мы выступим в открытую, тем быстрее мы сможем выжечь эту мерзость с лица земли.

     – Отлично, тогда так и сделаем.

     Ворон услышал все что хотел. Цепляясь коготками и клювом за ткань, он начал пробираться обратно к дыре, что проделал в шатре. Уже когда он добрался до нее, что-то заставило птицу опустить взгляд вниз. Какая-то сила, словно натянутая цепь, заставила его посмотреть, что же происходит позади.

     На него смотрел воин с посохом! Его рука указала на ворона:

     – Я вижу тебя, маленький колдун.

     * * *

     Пантера в нетерпении скребла твердую землю. Ворон слишком задержался там внутри. Воля, что объединила все три существа в их неживом состоянии, разделилась сразу между всеми, поэтому ни один из них не знал то, что знал другой. Все что они воспринимали друг от друга, это самые сильные эмоции, которые только мог испытать любой из них. И в тот самый момент пантера почувствовала ужас. Дикий, неконтролируемый, животный ужас. И исходил он от ворона!

     Пантера вскинула голову и всмотрелась в шатер, пытаясь понять, что же происходит внутри. И внезапно она услышала шаги. И раздавались они прямо за ее спиной.

     Хищник развернулся и практически уперся прямо в кованый сапог. Перед ней стоял один из тех воинов с посохами, что проповедовали перед воинами в лагере. Мужчина опустил голову и хищно улыбнулся:

     – Приветствую, мразь. Не сопротивляйся, и все будет быстро.

     Пантера сделала прыжок назад, стремясь оказаться как можно дальше от своего противника, но наткнулась лишь на что-то жесткое. Сплошная стена из высоких щитов, которые удерживали семеро солдат, воздвиглась за ее спиной в одно мгновение, отрезав все пути к отступлению.

     Мужчина шагнул вперед, вскидывая посох одной рукой с такой легкостью, словно он не был сплошным куском металла:

     – Я же просил не сопротивляться!

     Навершие ударило в тело пантеры, с легкостью сокрушив ребра и позвоночник. Останки швырнуло на щиты, сбив с ног незадачливых солдат. В глазницах черепа еще тлели фиолетовые огоньки, когда на него опустился сапог.

     – Мертвые должны оставаться в земле, а живые – ходить по ней.

     Отступив на несколько шагов назад, он обернулся к солдатам:

     – Возьмите коней, на границе лагеря должен быть еще один. Найдите его и уничтожьте.

     – Будет сделано, протоиерей!

     – Во славу двух богов!

     * * *

     Ворон вылетел из шатра так быстро, словно за ним гналась вся армия Преисподней. Он почувствовал как пала пантера, уничтоженная одним ударом. В лагере поднялась шумиха, солдаты вскакивали на ноги и глядели на небо, пытаясь понять, что же такое вылетело из шатра и сейчас старалось скрыться во тьме ночи. Ворону удалось миновать большую часть того пути, что отделял его от долгожданной безопасности, когда люди достали свои луки.

     Первые стрелы прошли мимо, однако одна из них все же достала крылатую марионетку некроманта. Наконечник прошел сквозь призрачное оперение ворона, нанеся вред той силе, что удерживала существо в его нынешнем состоянии не-жизни. Полупрозрачное крыло исчезло, явив взору наблюдателей голую кость. Ворон начал падать, но через мгновение оперение вновь вернулось на место, и птица взлетела наверх.

     Ворон почти успел покинуть лагерь, когда его настигла очередная стрела. Стальной наконечник угодил прямиком в сустав, начисто отрывая крыло. Маленькое тельце камнем рухнуло вниз. Никакая магия не смогла бы восстановить птицу после таких повреждений, поэтому сила, что поддерживала в ней некое подобие жизни, начала отступать. Последнее, что успели увидеть угасающие глаза, это две стоящие спина к спине статуи, у ног которых оказалось несчастное создание. И если раньше они внушали трепет и восхищение, то теперь их сменил страх.

     * * *

     Пес, разбрасывая костяными лапами листья, прорывался сквозь множество кустов, отрезавших его от леса. Ему приходилось бежать не тем путем, что привел его с другими существами к лагерю, поэтому дорогу приходилось выбирать наугад. Нельзя было бежать по прямой, так его найдут намного быстрее. Необходимо было запутать следы и лишь тогда, убедившись, что все безопасно, он решится вернуться во дворец. Некроманту нужно время, чтобы полностью перенестись обратно в свое тело. Если при этом пса обнаружат и уничтожат, он испытает такую сильную боль, что отравление Черной смертью покажется ему легким дискомфортом. Он уже перенес шок от гибели ворона и пантеры. Третья смерть будет хуже и может оказаться фатальной.

     Перепрыгнув через поваленное дерево, он на секунду остановился. Шум позади все нарастал. Стук копыт о твердую землю, тяжелое дыхание коней, слегка приглушенные шлемами крики, лязг оружия, что прорубало им дорогу в зарослях. Они были уже близко!

     Рванув резко влево, пес начал скакать по валунам, в великом множестве разбросанным по той части леса, в которой он надеялся окончательно оторваться от преследователей. Прыжок, прыжок, еще прыжок. Валуны раскачивались под ним, некоторые даже скатывались вниз по пригорку, на который он упорно взбирался. Очередной рывок, и вот он уже на вершине. Еще немного, и дальше будет легче.

     Пес побежал вперед, но внезапно земля под ним провалилась. Изломанные ветки и мох разверзлись под его костяным телом, открывая взору отлично замаскированную яму для ловли животных.

     С треском рухнув на дно, пес мгновенно поднялся. Только не это! Ему не выбраться отсюда, яма слишком глубокая, а он совершенно не приспособлен для того, чтобы лазать по отвесным стенам. Бросившись на стенки, он пытался подтянуть себя наверх. Его лапы тщетно старались отыскать малейшую неровность, что помогла бы ему выбраться. Но все было безуспешно. Его лапы не доставали до края ямы целого метра. Метра, который он никоим образом не сможет компенсировать!

     Во время очередного прыжка ему почти это удалось, и в нем затеплилась надежда на успех. Ровно до того самого момента, когда на краю ямы показалось множество людей с оружием. Пес прекратил прыжки и начал напряженно всматриваться в лица разгневанных солдат.

     – Отвратительная тварь.

     – И не говори. Сколько же у них еще таких мерзких созданий?

     – Архиерей говорит, что каждый некромант может управлять как минимум сотней таких. А некоторые даже тремя сотнями сразу!

     Люди напряженно смотрели на костяного пса, который, уже не видя выхода из сложившейся ситуации, смирился со своей судьбой и просто сидел на холодной почве, не предпринимая никаких попыток выбраться наружу.

     – Добейте его, и мы можем вернуться обратно.

     Воины подняли копья и мечи.

     – Не будьте идиотами. Это же кость! Возьмите молоты и булавы. Пара ударов и ему конец.

     Земля осыпалась вниз, когда в яму спрыгнули сразу три мужчины, сжимающие в руках свое угрожающее оружие. Первый удар обрушился на череп пса, но тот выдержал. Второй сломал передние лапы, третий перебил позвоночник, четвертый пробил грудину. Уже к пятому удару создание было мертво, а к девятому от его скелета не осталось ни одной целой кости.

     * * *

     – Хозяин!

     Своррена отшвырнуло назад. Некромант стоял посреди большого девятиугольника, начертанного на полу его кабинета. В окружении десятка реликвий, питающих его своей силой, и семи слуг, направлявших его действия во время ритуала, он разделил свое сознание между тремя своими марионетками. Каждое существо получило частичку его сознания. Каждое из них направлялось им ради одной единственной цели.

     И каждое из них погибло. Второй раз в своей жизни эти несчастные существа уничтожались. Они больше никогда не будут призваны в этот мир, а их останки никто не похоронит. Они чувствовали боль от своей второй смерти, но она была ничем, по сравнению с тем, что пришлось испытать Своррену.

     Некромант пролетел больше трех метров по воздуху, прежде чем с силой удариться о стеллаж. Мужчина громко вскрикнул, и рухнул на пол. Сверху на него обрушился целый ливень из книг, которые слетали со сломанных книжных полок. Бесценные фолианты и свитки разбросало по полу.

     Некромант громко застонал, пытаясь подняться, но у него не получалось. Его подхватили и заботливо усадили в кресло сильные руки слуг, которые с беспокойством всматривались в лицо своего хозяина.

     – Господин, вы в порядке? Пожалуйста, не молчите! Да принесите же кто-нибудь воды!

     Несколько слуг выбежали из помещения и вернулись с большим графином, наполненным какой-то мутной жидкостью.

     – Не нужно, – едва смог просипеть Своррен.

     – Хозяин, прошу вас! Вам необходимо выпить, – практически взмолился слуга, поднося к растрескавшимся губам некроманта графин.

     – Я сказал, не нужно! – слугу отшвырнуло прочь от некроманта, когда тот нанес ему довольно чувствительный удар. Графин разбился об пол.

     Своррен встал на ноги и, шатаясь в разные стороны, зашагал к окну.

     – Хозяин, вы в порядке? – слуги помогли подняться своему товарищу, которому не посчастливилось навлечь на себя безудержный гнев некроманта, и вывели его из кабинета.

     Молчание затягивалось. Раздавалось лишь тяжелое дыхание некроманта, который через силу выталкивал воздух из своих легких.

     – Хозяин?

     – Чего тебе, Аннел?

     – Вы в порядке?

     – В порядке? В порядке?! – некромант в ярости развернулся к слуге, отбрасывая прочь ту слабость, что сдерживала его еще несколько секунд назад. Теперь он вновь являл собой тот идеал мощи, к которому давно привыкли слуги. – Я только что испытал смерть, Аннел! Я три раза умер! Ты можешь себе такое представить? Возможно, ты уже когда-то умирал и возвращался вновь? А возможно ты способен собрать мою душу, что только что была разорвана на части? Представь себе, словно тебя порвали на куски, а затем все это разрезали на еще более мелкие кусочки и собрали заново. Собрали, как попало. Побыстрее, чтобы человек не почувствовал, будто бы был мертв. Да вот только ты чувствуешь боль. Каждая секунда, каждое мгновение, что тебя перекраивали заново, отпечатались в твоем разуме так сильно, что ты можешь чувствовать эту агонию даже тогда, когда ее нет. И вот если это с тобой произойдет, если ты испытаешь то, что я только что пережил всего за одно мгновение, тогда и скажи мне, будешь ли ты в порядке после такого, хорошо?