Текст книги "Резидент. Стадия 1-3 (СИ)"

Автор книги: Иван Сапрыкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

2.2.2

Это была моя жена.

Она была такая же молодая, какой я её помнил. Глаза, за которые я мог бы отдать жизнь, смотрели прямо на меня. Она улыбалась. О Создатель! Как давно не видел я этой улыбки! Как скучал без неё. Эта улыбка много раз снилась мне по ночам, когда я лежал в неудобной позе на тюремных нарах. Эти глаза! Волосы! Нежная кожа!..

Тяжёлый комок подкатил к горлу. Я так любил её…

Зачем… зачем этот истязатель надавил на одно из самых больных мест? А если он ещё покажет изображения моих девочек… я могу сломаться. Эту пытку я могу и не перенести. Я просто сойду с ума! Но, может быть, это и к лучшему. Сумасшедший не нужен будет самовлюблённому Инструктору, и таким образом, я смогу послать этого набоба ко всем чертям.

Но неумолимая логика, твердит одну и ту же аксиому: Инструктор никогда не позволит мне окончательно сойти с ума. Ему нужен я – в уме и здравии. Для выполнения какого-то задания. И он сделает всё, чтобы я разбил себе лоб, выполняя его задачи!

Я действительно недооценил возможности этого магната. Я позволил себе забыть на что он способен, хотя отлично это знал.

Но… но надо держать себя в руках. Ну и что, что он показал мне мою жену? Это, конечно, было неожиданно, но я давно уже смирился с тем, что она перешла в более совершенный мир; я свыкся с этой мыслью; осталась только ненависть к тому наркоману – сыну мэра, который поставил крест на нашем семейном счастье. Так почему же теперь мне так больно? А потому что, это было для меня слишком неожиданно; я не был готов. Но, ничего. Теперь-то я привёл мысли в порядок, немного успокоился и готов к следующему шагу. Пусть делает, что хочет. Я знаю одно – ни моей жене, ни моим девочкам этот субъект не сможет причинить вред… Потому что они все мертвы. А я как-нибудь справлюсь со своими моральными переживаниями.

Слегка сжав саднящее горло ладонью, я еле слышно прохрипел:

– Очаровательно. Вот это работа, я понимаю! У вас действительно длинные руки – вы смогли достать изображение моей жены. Похвально.

Моя издёвка вызвала кривую усмешку на лице Инструктора.

– Молодец, – сказал он, – держишься отлично. Я в тебе не ошибся. Да, я редко ошибаюсь. Я выбрал действительно правильного человека. Твоё умение скрывать свои истинные чувства, эмоции, вести себя соответственно ситуации, не пресмыкаться перед вышестоящим, умение контролировать свою речь, самообладание и некоторая гордыня делает из тебя самого настоящего аристократа. Ещё раз повторю: молодец.

– Хватит меня хвалить! – Я попытался дёрнуться, но поле держало крепко. Руки двигались с большим трудом. Мышцы затекли; руки-ноги кололи невидимые иголочки. – И я тоже ещё раз повторю: я не буду на вас работать.

Инструктор кивнул, а его кривая издевательская улыбка не сползала с его лица.

Вся эта ситуация выводила меня из себя. Тело ныло, под мышкой зудела заживающая рана от прута. Прут… Чёртов прут, который чуть меня не проткнул! Надо же было упасть так сверхъестественно удачно!

Вспомнив про прут и падение, в голове тут же пронеслись все события, в которых мне «посчастливилось» поучаствовать.

Пуля в голову Элкапирро.

«Спокойная» выписка из гостиницы вюр Канти.

Улицы с растревоженным ужасными новостями киппонским народом.

Погоня.

Драка с ниндзя.

Юли! Юли… Жаль её…

А потом: яблочко, галюны, танцующая крыша, падение…

Да, в голове всё перемешалось, – танцующая крыша и падение, а также Юли – всё это было уже позже, наверное... И древний замок с замшелыми каменными стенами, и ниндзя, и Юли… И этот таинственный Кларке Вислу… Чёрт! Мысли зацикливаются и путаются! И всё из-за всех этих передряг! Погони, драки! И вообще!..

Кларке Вислу!

В этот момент в голову пришла странная мысль: все эти погони и драки, все эти ниндзя, мотоциклисты… Для чего было устраивать весь этот цирк, если есть Кларке Вислу? Отличный профессионал своего дела. Который «взял» меня тихо и бесшумно, легко и непринуждённо. Болтая о волнах, о своей опостылевшей дипломатической (якобы) работе, о жене… предлагающий отведать вкусные бутерброды, рассказывающий о своём маленьком хобби, показывающий ничего не значащий сувенир – этот маленький фонарик, который «очень ярко светит»…

Для чего ниндзя? Для чего мотоциклисты? Для чего было устраивать хаос на улицах и лишнюю шумиху? Никогда не поверю, что эта шумиха была на руку Инструктору!

И как раз об этом я не преминул спросить.

– А это не я, – услышал я простодушный и какой-то наивный ответ, словно передо мной оправдывался нашкодивший маленький мальчик.

– Как это, не вы? А кто?

– Неужели ты думаешь, что я настолько глуп? Или же не имею профессиональных агентов?

– Да, – кивнул я, – Кларке Вислу – профессионал, нечего сказать.

– Да, он профессионал. И скажи мне, для чего мне нужны были все эти погони и перестрелки на улицах, если у меня есть всего один Кларке Вислу, который по-тихому перенаправил тебя из лайнера сюда?

– Тогда, кто это был?

– Некая организация, за которой я уже некоторое время наблюдаю, но, признаться, не думал, что они решатся на такой отчаянный шаг, чтобы заполучить тебя.

– Меня… – протянул я. – Для чего им я?

– Для того же, для чего и мне, – размыто ответил Инструктор, но больше не стал утруждать себя пояснениями. – По сути, – продолжал он, – это обыкновенные пираты.

– Обыкновенные пираты не пользуются услугами ниндзя.

– Ты хочешь сказать, что ниндзя – это древний и гордый клан воинов с зашкаливающей самооценкой? Так я тебе отвечу, раз ты немного отстал от жизни. Ниндзя уже давно не такой уж и гордый клан, каким был раньше. Их придавили к ногтю.

– Кто?

– Не важно. Важно то, что эти самые «великие воины» теперь вынуждены хвататься за любую работу, чтобы хоть как-то прокормить свои семьи, которые прозябают на их теперь уже захудалой планете.

– Так кто же всё-таки прижал этот клан? И для чего?

– Ниндзя – пережиток старины. Они давно должны были кануть в лету, но почему-то… как-то, в общем, выжили и сохранились. Сохранили свои традиции, которые откопали в каких-то невероятно древних манускриптах и довольно продолжительное время корчили из себя великих и таинственных воинов. Надо, конечно, признать, что подготовка у них отменная и из них получились бы прекрасные агенты, которых можно было бы использовать в тех или иных делах. Но. Ниндзя приняли неправильную позицию – они были слишком тщеславны. Именно это тщеславие их и подвело. Гордость до добра не доводит, запомни это, Йаови, тебя это тоже касается. Спустя время, Конгломерат вынужден был признать бесцельным существование клана, и связи с планетой Цы прекратились.

– Всё-таки – Конгломерат.

– Это довольно известный факт. Я не думал, что для тебя это будет новостью.

– Значит, планету… как вы её назвали?.. Цы?

– Цы.

– Её просто законсервировали.

– Что-то типа того. Но не будем об этом. Мне лично наплевать на всех этих ниндзя и их планету. Однако стоит признать, что они чуть не порушили мне планы относительно тебя. Но хорошо, что ты у нас такой ловкий и быстрый! – Инструктор ехидно засмеялся. – Смог улизнуть от этих прохвостов. Ну и хватит о них. Больше они нам не помешают.

– Почему?

– Все твои преследователи были благополучно схвачены и нейтрализованы. Это не твоя проблема.

Я кивнул. Хоть одной проблемой меньше.

– Ты мне лучше скажи, – задал он вопрос, спустя полминуты, – ты любил свою жену?

Внезапная перемена темы полностью сбила меня с толку. Но всё-таки я смог выдавить первое, что пришло в голову:

– Это глупый вопрос.

– Почему?

– Потому что, она моя жена.

– Ну и что? Некоторые своих жён запросто могут и ненавидеть.

– Это некоторые. Но не я. Я женился на ней, потому что любил больше жизни. И больше жизни любил моих девочек. А этот… – Проклятый ком в горле ужасно мешал говорить. – Этот сынок мэра… он… сволочь… он убил их. Всех.

– Да?

Я посмотрел на него, как на умственно отсталого.

– Конечно же, да.

– Я знаю твою историю, – глухо проговорил Инструктор.

– Не сомневаюсь.

Инструктор молчал около минуты, рассматривая меня. Этот взгляд пронзал меня и доводил до тошноты. Хотелось разорвать этого человека, но даже если бы я и решился на это, сковывающее поле не дало бы мне должным образом пошевелиться. Так что, Инструктор был в полнейшей безопасности.

И наконец он проговорил:

– А если я скажу тебе, что супруга твоя жива?

Я впал в ступор.

Честно, ожидал, чего угодно, но только не этого.

Жива…

Жива???

Но… но как? Возможно ли это? Я ведь отлично помню, как тот придурок стрелял в них, а я ничего не мог сделать, потому что сознание практически полностью покинуло меня. Нет. Он врёт. Я видел своими собственными глазами, как Лия трижды дёрнулась под пулями того нарика, а потом затихла. Я это видел! И так же видел шестилетнюю Иалу, когда пули пронзали её хрупкое тельце… А в это время, младшая, трёхлетняя Оля просто лежала на полу с треснутым черепом…

Вся эта ужасная картина вмиг воскресла в памяти. Каждая деталь, каждое движение, каждый звук – я всё помнил, помнил, словно это случилось только что.

Они мертвы. Инструктор врёт. Он пытается сыграть на моих чувствах: вот сейчас я должен был закричать: «Неужели?! Она правда жива?! О Создатель!..», а потом на радостях согласиться на всё, что он мне скажет; подписать какой-угодно важный документ, от которого в последствии невозможно будет откреститься; и поминай как звали – с этого момента я стал бы самым настоящим рабом, который должен выполнять любую прихоть человека, которого я назвал Инструктором.

Нет. Не бывать тому. Я уже успел более-менее справиться со своими нервами. Теперь-то захомутать меня у него не получится. Пусть хоть лоб себе разобьёт, а я не собираюсь работать на этого напыщенного магната.

– Ну, что скажешь? – спросил он, устав ждать моего ответа.

– Скажу, что всё это бред, – ответил я еле слышно.

– Бред? Хм… Ну хорошо. А если я покажу тебе её? Как её зовут? Лия? Давай посмотрим, что она делает сейчас… в данный, так сказать, момент.

Тут же вокруг изменилось пространство. Инструктор исчез. Моё тело тоже провалилось в ничто и стало невидимым. А вместо стеклянного куба, где мы только что висели, стал проявляться какой-то незнакомый мне вид.

Я, как невидимый наблюдатель, как бы висел в воздухе, на высоте птичьего полёта, а подо мной ширились синеватые поля; чуть поодаль виднелись домики с тёмными, блестящими крышами.

Это была какая-то незнакомая мне планета; растительность здесь имела голубоватый оттенок, местное солнце сияло, как сумасшедшее, дневной свет буквально резал глаза, а на небе кое-где просматривались длинные лохмотья полупрозрачных облаков.

Среди полей не было видно ни водоёма, ни какой-нибудь захудалой речушки. Можно было подумать, что с водой здесь ужасные проблемы, но, когда моё невидимое тело приблизилось к земле, стало видно, как из невысокой травы выстреливают мелкие-мелкие струйки воды – должно быть, это была система полива. Мельчайшие капельки буквально висели в воздухе, отчего то тут, то там пестрели небольшие полупрозрачные радуги.

Невидимый я вдруг оказался как бы стоящим на красивой лужайке. Трава под «ногами» ухоженная, в метрах десяти ютились странного вида деревья: несколько переплетённых между собой тонких стволов вверху терялись в синеватых лоскутах, заменяющих ветви с листьями. Таких деревьев я насчитал девять штук, и ютились они возле небольшого полукруглого домика, напоминающего гриб. Домик не имел ни дверей, ни окон.

Это странное сооружение очень хорошо гармонировало с окружающей средой, вписывалось в природу и выглядело даже сказочно.

Где-то позади виднелись такие же сооружения, окружённые такими же деревьями с переплетёнными стволами.

Почувствовался слабый ветерок.

Надо сказать, эффект присутствия был полнейшим; я словно бы в мгновение ока перенёсся на эту незнакомую планету и теперь стоял на голубоватой лужайке и смотрел по сторонам. Единственной странностью являлось то, что я не видел своего тела.

Так значит, это посёлок. И в этих «грибах» должны жить какие-то существа. Скорее всего, люди. И в подтверждение моей догадки, один небольшой сегмент домика-гриба вдруг пришёл в движение. Я понял – это дверь. Из недр сооружения вышло существо, отдалённо напоминающее человека. Ну, вообще-то, это и был человек, просто с некоторыми отличиями: лицо с голубоватым оттенком, очень мощные руки и ноги, такое же мощное тело. Существо остановилось и словно бы воззрилось сквозь меня.

Не было понятно, мужчина это или женщина, но вскоре житель этой планеты обернулся, и я услышал его голос. Конечно же, язык мне незнаком, но тембр довольно-таки приятный – глубокий, мягкий бас… По-моему, передо мной мужик!

И я не ошибся. Оказывается, он звал свою женщину, которая тут же появилась в дверях.

Оба стояли и смотрели прямо на меня, словно бы видели моё тело.

Это были типичные представители «модифицированных» или, как их ещё называли – переделанные или акклиматизированные. Такие же люди, как и большинство в галактике, с некоторыми отличиями, произведёнными искусственным путём несколько тысяч лет назад.

Дело в том, что, если верить нашим преданиям и легендам, то всё человечество вышло из какой-то древнейшей планеты, на которой, якобы, и зародилось. Естественно, названия планеты и тем более её координаты никто не знал. Лично я считал это красивым мифом… А там… чёрт его знает! А вдруг все мы и правда прилетели с той таинственной планеты?

Древние летописи рассказывают, что в незапамятные времена человечество находилось на одной планете, и организм человека был приспособлен именно к тем условиям. В последствии люди стали множиться, и дошло до того, что места для жизни совсем не хватало. Благо, к тому времени учёные уже имели достаточно ума, чтобы колонизировать другие миры.

И колонизация началась. Люди аннексировали некоторые близлежащие планеты, потом стали продвигаться всё дальше и дальше, и в итоге – колонизировали практически всю галактику.

Единственной проблемой являлся неоспоримый факт: условия на разных планетах разные. И с этим нужно было что-то делать. Не будут же колонизаторы постоянно ходить в специальной обуви, поддерживающей привычную гравитацию; не будут постоянно ходить в скафандрах (пусть они хоть сто раз были неосязаемыми и невидимыми, и не причиняющими никакого дискомфорта; всё равно, человек постоянно находится в скафандре, а это неприемлемо для постоянной жизни). Следующим неудобством являлся воздух. Люди, прилетевшие на постоянное место жительства, должны обходиться без масок или специальных фильтров.

Список подобных «проблем» можно продолжать очень долго, поэтому учёными было принято решение генетически «подкорректировать» переселенцев, приспособив их организмы к новым условиям.

В результате появилось бесчисленное множество видов людей. Некоторых «людей» и людьми-то можно было назвать с большой натяжкой. Конечно же, мутации происходили не за одно поколение, но зато теперь, когда наконец всё стало на свои места, на каждой планете жили акклиматизированные люди, один из видов которых, собственно, я и видел сейчас перед собой.

– Ну как? Нравится тебе планета?

От неожиданности я вздрогнул. Не ожидал; тем более что, голос как будто бы звучал у меня в голове. Но тут же мне стало ясно, где я очутился: это алайская технология, дающая возможность связи без каких-либо задержек внутри галактики. При этом ты чувствуешь себя так, словно на самом деле находишься в том месте, где находятся твои собеседники. Система копирует всю обстановку, запахи, посторонние звуки, ветер, осадки… Словом – полный эффект присутствия. И если вдруг на этой планете пойдёт дождь, я буду весь мокрый. Но вот, когда сеанс связи закончится – моё тело будет совершенно сухим! Чёрт его знает, как эти учёные это делают!

Но сейчас не об этом. Для чего Инструктор показывает мне этих модифицированных? Что это за планета? Помнится, он хотел показать мне Лию, которая якобы жива!..

– Что мы здесь делаем? – пробурчал я; горло всё ещё саднило от эффекта «заткнись», и это немного действовало мне на нервы.

– Ты же хотел посмотреть на свою жену, не так ли, – ответил голос невидимого Инструктора.

– Она умерла, – резко и со злобой бросил я фразу.

– Конечно! Я знаю, что ты думаешь именно так. Но на самом деле твоя супруга осталась жива. В тот вечер её вовремя доставили в больницу и буквально вытащили с того света.

– Её доставили…

Слова застряли в горле.

Неужели это правда?! Неужто она и вправду жива?! Может ли такое быть? Нет. Я слишком хорошо помню тот вечер. Нарик всадил в неё несколько пуль. Я отчётливо видел, как от каждого выстрела тело Лии вздрагивало… После такого невозможно было выжить. Инструктор врёт!

– Ты мне не веришь, – констатировал Инструктор, прерывая ход моих мыслей, которые вертелись в голове бешеным ураганом. – Интересно, а что ты скажешь, когда увидишь её?

– Увижу? – как тупой попугай повторил я.

– Она живёт с этими велингами. Это хорошие люди, добрые, отзывчивые, и они не прочь были приютить и до времени спрятать одинокую женщину-натуралку.

– Натуралку?

– Разве ты не знаешь, что модифицированные так называют перволюдей?

– Перволюдей, в смысле, не модифицированных?

– Да. Вообще-то, я поражён твоей неосведомлённостью. Ты так мало знаешь, как живут другие люди в нашей галактике! Не знаешь даже, кто такие перволюди, и не знаешь, что некоторые моды называют перволюдей натуралами.

– А откуда мне это знать, если первую половину моей короткой жизни я провёл безвылазно в своём маленьком, захудалом городишке, а вторую – в тюрьме строгого режима! А в тюрьме, как вы знаете, распределяют заключённых по видам. Обычный человек никогда не встретится с модом.

– Да, я это знаю. И как раз это тебя и извиняет. Хотя, конечно, ты работал в порту, а туда прилетали совершенно разные звездолёты. И как ты мог не видеть модов и не общаться с ними?

– Водителям погрузчиков строго запрещалось покидать герметичную кабину. Вирусы, несовместимость организмов и всё такое…

– М-м… Тогда понятно.

Модифицированные всё ещё стояли, смотрели сквозь невидимого меня и ждали чего-то, переминаясь с ноги на ногу.

Одна мысль крепко засела у меня в голове: Инструктор сказал, что у этих модов живёт моя жена.

Вопрос вырвался сам собой.

– И я могу увидеть… мою жену?

– Конечно.

2.3.1

Велинги вдруг оживились. Создавалось впечатление, что они получили команду.

Мне стало ясно, что Инструктор общался с ними, только я не слышал его голоса; а может быть, общение происходило мысленно. Скорей всего – второй вариант, потому что голоса велинга-мужика теперь тоже не было слышно, хотя он кивал, разводил своими толстыми руками, и весь его вид указывал на то, что он с кем-то разговаривал.

Велинг-мужчина обернулся к своей женщине, что-то сказал ей, и та быстро скрылась в доме-грибе. Прошло не больше минуты и женщина-велинг снова вышла.

Но теперь она была не одна! За ней вышла женщина… «натуралка».

Лия! Это она! Это точно она!

Несмотря на то, что прошло столько лет, и черты её лица слегка изменились, но не узнать её было невозможно.

Неужели это и правда моя жена? Неужели её и правда тогда спасли?

В первую минуту я потерял дар речи. Увидеть её после стольких лет!.. Столько лет я был уверен, что она мертва!.. А теперь…

Не может быть.

Спустя минуту чувства мои слегка улеглись. Из последних сил я пытался держать себя в руках. А внутри вновь зашевелился мой бестелесный симбионт – призрачный червь недоверия, который нашёптывал мне: «Это не она. Она давно умерла. Это копия. Клон. Она не настоящая…»

А ведь и правда. «Червь» прав! Она не настоящая. Почему я должен верить этому Инструктору, в руках которого такие технологии, что зашатаешься? Разве не может быть такого, что ДНК моей жены было скопировано? А теперь передо мной стоит клон. Хомобионическая отрасль работает в нашей галактике отменно. Каждый день появляются всё новые и новые хомобионики. И им нет конца! Особенно преуспевают в этом деле жители самой известной в галактике планетной системы, которая называется Сико. И, кстати, сикоские профессионалы создают самых лучших и, если можно так выразиться, качественных хомобиоников.

Конечно же, вполне могло статься, что сейчас передо мной стоит именно такой "экземпляр", родом из бесконечных сикоских лабораторий.

Но, если это всё же "экземпляр", то очень натуралистичный. Меня действительно задело за живое.

Инструктор! Сволочь! Мразь!

Жалко, что я не мог видеть этого отвратного подонка! Сейчас бы посмотрел в его бесстыжие глаза! Знает же, сволочь, как правильно наступить на больную мозоль!

Молчание длилось уже слишком долго. Велинги и моя якобы жена стояли в ряд и чего-то ждали. При этом в душе моей клокотал невероятный калейдоскоп чувств. Так хотелось верить, что это она. Настоящая. Но верить в это почему-то не получалось.

– Понимаю тебя, – вдруг зазвучал голос Инструктора. – Ты не веришь. Думаешь, что это клон.

– Да, я так думаю, – не стал отрицать я.

Инструктор в этот момент должно быть что-о сказал велингам, потому что те вдруг забеспокоились, стали оглядываться по сторонам, а мужчина забежал в дом и вскоре вернулся с какими-то приспособлениями. Это оказалось обыкновенными складными стульями. Мужчина-велинг разложил три стула и расставил один возле другого. После чего велинги и моя «жена» уселись поудобнее. Очевидно, Инструктор сказал им, что разговор будет долгим.

– Почему я не могу слышать то, что вы им говорите? – спросил я.

Инструктор не обременил себя ответом на мой вопрос; вместо этого сказал:

– Хочешь поговорить с ней?

– Для чего? – я злобно спросил в пустоту.

– Поверь, ей есть, что сказать тебе. И это будет очень интересно.

– Что интересного может сказать клон?

– Это не клон, Йаови. Это действительно твоя жена.

Я оторопел. Инструктор впервые назвал меня по имени, да ещё и без сарказма – совершенно серьёзно, как равному. Так и хотелось ему поверить. Но червь недоверия не прекращал шептать свои мантры…

– Она ждёт, – продолжал Инструктор. – Она знает, что ты жив и здоров. Знает, что ты был в тюрьме, а теперь выполняешь ответственное поручение. Она хотела бы с тобой поговорить. Очень хотела бы. Поверь, для неё этот разговор очень важен. Да и для тебя, думаю, тоже. Она ждала, когда ты сможешь выйти на связь.

– Что она мне может сказать? – всё ещё с недоверием спросил я.

– Спроси её сам.

Преодолевая сомнения, нерешительность, боязнь чего-то и даже некоторую брезгливость, ведь всё ещё уверен, что это не моя жена, я всё же выдавил из себя несколько звуков:

– Лия?

– Ирвин! – тут же оживилась «супруга». – Ирвин, это я! Я! Я выжила! Я не вижу тебя, но могу слышать! Ирвин, я должна сказать тебе очень важное!

Чёрт возьми! Как давно я не слышал этот голос! Как давно не видел этих знакомых жестов!

Клон?! Она не может быть клоном! Просто не может, что бы там не шептал проклятый червь!

Но нужно держать себя в руках. Червь, каким бы гадом он ни был, мог быть прав, и передо мной – клон. Но какой! Если это клон, то его создатели были виртуозами своего дела! Это не какая-нибудь фабричная копия! Это не серийное производство, которое применяется для создания хомобиоников – солдат, рабочих, – где все на одно лицо, не имеют глубоких чувств, безэмоциональны и послушны. Нет. Это… это… даже не знаю, как охарактеризовать… Только Лия всегда называла меня вторым именем; она никогда не говорила «Йаови»; для неё я всегда был Ирвином. Откуда, если это клон, он мог знать такую подробность? Это слишком личное. Даже промыватели мозгов в лабораториях, которые могли вытащить из мозга почти любую информацию, не смогли бы залезть настолько глубоко. Лия почему-то называла меня Ирвином только в кругу семьи, при близких; при чужих я для неё был Йаови. Вот такие сложности. Почему так? Не знаю. Но к этому я давно привык и не обращал внимания, принимая это, как данность. И сейчас она назвала меня Ирвином. Неужели этих велингов она считает своей семьёй? Но такое может быть, если учесть, что она живёт у них не первый год. Для неё они действительно могли бы стать приёмной семьёй.

Её взгляд.

У обычных клонов не может быть такого взгляда – слишком живого, наполненного переживаниями и самой жизнью! Её взгляд – целый мир.

Клон?

Чёрта с два!

Червь: «Это клон. Она не настоящая»

Да пошёл бы этот червь в ад к дьяволу!

Это моя жена. И точка.

Если меня обманывают… Пусть. Я хочу быть обманутым именно так! Я слишком любил… люблю её. И готов поверить… во что угодно.

Но это точно она. Не может быть сомнений.

– Ирвин?

– Я здесь…

– Выслушай меня. Это очень важно. – Она перевела дыхание и быстро сказала: – Иала в опасности! Я не знаю, где она! Её похитили. Спаси её, Ирвин! Я не могу этого сделать, не могу вырваться с этой планеты. Здесь нет ни единого корабля. К тому же, я не знаю с чего начать поиски. Спаси её! Найди нашу девочку, Ирвин! Она одна, ей страшно! Ведь ей всего двенадцать лет! Ты должен её найти!

Она замолчала так же резко, как начала говорить.

А мой мозг… мой мозг взорвался!

Он просто взорвался!

О чём она говорила? Иала? Иала жива?! Возможно ли это?

Её похитили? Ей двенадцать?

Двенадцать… Действительно. Я совсем забыл, ведь прошло столько лет!.. Я помню маленькую шестилетнюю девчушку, смеющуюся, бегающую, как ураган вместе со своей трёхлетней сестрёнкой… Двенадцать… Она жива и ей двенадцать… Жива… Жива?!!

– Она жива?!!

– Разве ты не знал?

– Нет! Нет! Я ничего не знал! Лия… я… я…

Всё. Я не мог больше. В горле ком, в глазах слёзы, дрожали руки (которых я не видел, но отчётливо ощущал, как они дрожат), а в голове каша. Мысли разбежались, как тараканы – по всем тёмным углам – и спрятались, оставив после себя кучи крошек, и каждая крошка – обрывок мысли. Как теперь всё это собрать воедино? Как не потерять рассудок? Ещё немного и мой разум не выдержит.

– Ирвин. Ирвин? Ты меня слышишь?

Этот голос… Он возвращал меня к реальности. Он такой знакомый, такой любимый и желанный. Такой привычный и в тоже время забытый…

Лия…

– Да-да… Я здесь, – прохрипел я. – Просто… не могу собраться. Слишком много…много всего, понимаешь… Много…

– Спаси её, молю тебя. Она одна у нас осталась. Если ты не сделаешь этого, не сделает никто.

Лия не могла видеть, как я остервенело тряс головой, чтобы хоть как-то прийти в себя. Да, такое сумасшедшее движение мне и правда помогало собраться; мысли как будто бы попадали в воронку сознания и закручивались, увлекаемые «чёрной дырой», появляющейся в моей голове. После такой встряски становилось значительно легче.

И вот… что я говорил! Немного помогло. Мысли повылетали из своих тёмных углов и вышли на свет, постепенно выстраиваясь в стройные рядочки.

Так… я почти собран… можно говорить.

– Лия!

– Ирвин! Спаси её!

– Я тебя слышу, солнце. Слышу. Но ты погоди немного. Ты может быть не знаешь, но я все эти годы считал тебя мёртвой. И ещё Иала. Она тоже жива. Это невероятно.

– Да, она жива, но только где она я не знаю.

– Кто её украл? Мне нужна хоть какая-нибудь информация. Ты же понимаешь, найти ребёнка на просторах галактики, не зная, в какой системе искать, просто невозможно.

– Я понимаю, Ирвин. Могу рассказать только… Нас разделили в тот злополучный вечер: меня бесчувственную отправили в реанимацию, а её якобы повезли в детскую. Но точнее сказать не могу. Когда я очнулась, прошло около двух недель. Врачи сделали чудо, воскресив меня. Я тут же спросила за дочь. Мне сказали, что пришли какие-то люди и по решению суда забрали её.

– Какого суда?!

– Не знаю. Я сотни раз пыталась выяснить, но всё тщетно. И только спустя месяц мне сообщили, что Иала находится в приюте…

– Где этот приют?! – тут же выпалил я, не слишком надеясь на ответ.

– В системе Альфойца. Это всё, что мне удалось узнать.

– Но как я найду её там?! Альфойца – одна из самых обширных систем галактики! И самая необжитая. Это пустыня! Если есть где-нибудь задница у галактики, то только в системе Альфойца!..

Я осёкся. Нервы. Разговаривая с Лией, я стал кричать. Но, мне кажется, в таком состоянии, как у меня в данный момент, мне простительно. Вообще удивительно, как я до сих пор не сошёл с ума!

– Прости, солнышко. Я сорвался. Ты даже не представляешь, что сейчас твориться в моей голове. Столько лет думать, что вы мертвы, а теперь… В голове не укладывается… Но… но, по-моему, я несу какой-то бред. Прости. Я счастлив, что ты жива, безмерно счастлив, просто, наверное, до сих пор ещё не до конца осознал это. Нервы на пределе. Прости.

– Не стоит, Ирвин. Я понимаю, каково тебе сейчас. Я-то уже давно знала, что с тобой приключилось, а вот ты совершенно не знал про меня. И все эти годы я пыталась хоть как-то сообщить тебе. Но это оказалось невозможно.

– А как… как ты оказалась… вот… там, где ты сейчас? Что это за планета?

– Планета называется Кокошотакка. – Она слегка ухмыльнулась. – Смешное название… Но здесь язык такой. Я уже привыкла. Поначалу язык местных жителей очень поднимал мне настроение. Смешной такой! А потом, постепенно я привыкла. Сама не знаю почему очутилась здесь, и как это произошло. Я ещё была в больнице, меня уже хотели выписывать, я собрала вещи и легла спать. Назавтра выписка, наконец-то. Заснула… а проснулась в доме этих людей. – Лия указала на велингов.

– Тебя усыпили.

– Нет. Велинги сказали, что я была в трансе.

– В трансе?! Но кто тебя ввёл в транс?! Врачи?

– Об этом я уже, наверное, никогда не узнаю.

– А откуда эти… велинги знают, что ты была в трансе?

– Они очень тонкие натуры. Чуть ли не телепаты, могут угадывать состояние не только человека, но и животных. Сказываются, наверное, здешние солнца.

– Солнца?

– Их здесь два. Постоянно день, невыносимая жара. Шестьдесят-семьдесят градусов! Свариться можно! Практически всё время я сижу в своей комнате, которая находится под землёй. А если выхожу, то только в защи́тке.

– Что за защитка?

– Охлаждающее энергетическое поле, которое окутывает человека с ног до головы. Без этого здесь не выжить обычному человеку. Только велинги…

– Ладно… А что было дальше? Что ещё сказали велинги? Кто тебя к ним привёл?

– Тех людей они не знают. Сказали только, что они были натуралами, перволюдьми.

– Отлично, уже кое-что. Значит, из нашей расы.

– Видимо, какая-нибудь крупная корпорация или что-то в этом роде. Перволюди на этой планете имеют практически всю власть. Велинги подчиняются беспрекословно. Им приказали, они выполнили. Это всё, что они знают. Сколько мне ещё здесь сидеть, как отсюда выбраться, не знаю. Космопорт на планете только один и находится на северном полюсе, где температура не превышает тридцати градусов. Перволюди там чувствуют себя нормально, зато велинги жутко мёрзнут.

– Ещё бы! Если они считают шестьдесят градусов нормальной температурой.

– У них такой организм.