Текст книги "Белая фарфоровая кошка, которая слишком много знала (СИ)"

Автор книги: Иван Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

В кабинет ворвался Джон, который бывший. Он вошёл в мой кабинет как пуля сорок второго калибра входит в тело несчастной жертвы, и в глазах его я читал гнев. О, Джон был в гневе!

– Карл, – без предисловий сказал он. – Это зашло слишком далеко.

Не удивил. Я поднял брови. Джон попробовал отдышаться.

– Карл, – снова начал он. – Послушай. Мы не хотим… Ладно, я не хочу, чтобы это вышло из семьи, Карл.

На Викторию с пистолетом он даже не посмотрел, хоть она и стояла у меня за спиной. И тут я сообразил: он просто не видит пистолета!

– Карл, я всё понимаю. Про тебя и Розмари, но…

И тут Джон, судя по всему, увидел пистолет. Он прервался на полуслове воззрился на Викторию.

– Стой, – приказала Виктория. – Руки, чтобы я видела.

Ну конечно!

– Филида, мы можем помочь… – начал Джон, и поднял руки вверх.

Виктория усмехнулась.

– Вот, ты меня наконец-то заметил! Даже вспомнил, как меня зовут!

– Мы одна семья, – спокойно продолжил Джон.

– Никогда мы не были одной семьёй, – сухо перебила его Виктория. – Вы ещё как-то принимали к себе Виирле, а меня считали таким невзрачным приложением к ней. Все говорили: вот через пять лет ты будешь как Розмари – но нет! Я никогда не буду как она, и вы все это знали! Я всегда должна была оставаться в тени, как тётушка Джейн. Нет, Филида, ты ещё слишком молода! А теперь – смотри, ты пришёл сюда! Сам! По своей воле! И даже вспомнил, как меня зовут!

– Мы всегда тебя любили, – Джон не отвёл глаз.

– Нет! – крикнула в ответ Виктория.

– Филида… – снова попробовал Джон.

– Нет! – завопила Виктория и выстрелила.

Джон пошатнулся. На правом его боку проявилось багрово-красное пятно. Через секунду он упал навзничь, но нашёл силы поднять голову. Его взгляд… Это был тот самый взгляд, который преследует убийцу всю жизнь. И даже у самого конца, когда убийца будет лежать на смертном одре, последнее, что он вспомнит перед тем, как закрыть глаза навеки, будет этот убитый человек и его взгляд.

И тут Виктория совершила ошибку, которая спасла мне жизнь. Она заговорила.

– Почему никто не говорил мне, – произнесла она у меня за спиной, – что убийство – это не только просто, но и приятно?

И тогда я добавил в голос столько стали, сколько смог найти в себе.

– Потому что это не так, – ответил я.

Ствол упёрся мне в затылок.

– Почему же? – промурлыкала Виктория. – Смотри: Джон скоро истечёт кровью, а затем и ты отправишься за ним. Если с Розмари я сомневалась, с Фрэнком было сложнее, то Джеймса я убила быстро и чётко. А теперь Джон. Смотри же!

Она подошла к Джону, тронула его ногой, усмехнулась, а затем направила на лежащего пистолет, на некоторое время перестав целиться в меня. Но я ничего не сделал. Мог бы схватить пистолет в столе, мог бы сам под него спрятаться – да много чего мог бы! Но не сделал. Может быть я верил в Джейкоба, а может быть просто сглупил – уже и не скажу.

– МакКавити, – продолжила Виктория. – Всегда решали проблемы так. И это работало, Карл!

Мне нужно было срочно сыграть на её эмоциях, иначе она просто добила бы Джона. Время играло против меня: Джон истекал кровью и уже отключился.

– До дядюшки Стивена? – спросил я.

– До дядюшки Стивена, – она снова посмотрела на меня и начала медленно поднимать пистолет.

– Тогда почему его сдали? – я старался сохранить спокойствие.

– Откуда я знаю? – усмехнулась Виктория.

– Зато я знаю, – ответил я спокойным голосом. – И даже знаю кто это сделал.

Виктория приопустила пистолет.

– И кто же?

– Как ни парадоксально, это был Джеймс, – ответил я. Нужно было быстро придумывать что-то связное и логичное. – И дело было отнюдь не в переходе семьи на легальный бизнес. Дело было в женщине.

– В женщине? – поинтересовалась Виктория. Ага! – подумал я, – вот и зацепил!

– В женщине. Та самая Джуди, что была с дядюшкой Стивеном. Дело было в ней.

Я понял, что ухожу в сторону: нужно было вернуть всё в русло "убийство не решение" – но мысли в голову решительно не шли.

– А в чём было дело? – спросила Виктория с неподдельным интересом.

– Она была на яхте со Стивеном, помнишь? И тоже получила пулю. Так вот, когда Джеймс сдавал Стивена, он рассчитывал, что Джуди на яхте не будет.

Я понял, что нащупал нужную мысль. Осталось лишь хорошо её ввернуть.

– Поэтому, – продолжил я, – семья и перешла в результате на легальный бизнес. Джеймс передал все полномочия Кенни, а дальше ты и сама знаешь. Представь, какие призраки его преследовали. Одна невинная девушка, которая…

Тут я, кажется, перегнул, потому что Виктория подняла пистолет. Спас меня стук в дверь. Спокойный и настойчивый. А ещё – и этого Виктория не могла знать – это был наш с Джейкобом секретный стук.

– Кто там? – успел крикнуть я.

Виктория обернулась.

– Presto! – ответил из-за двери Джейкоб.

Виктория тут же выпустила три пули в дверь. Молча и без предупреждения.

– А теперь брось пушку, девочка.

Это сказал не я. Это сказал дядюшка Кенни. Он стоял у задней двери моего кабинета и держал на прицеле Викторию.

Виктория направила было пистолет на своего престарелого дядюшку, но не успела. Кенни выстрелил. Это был предупредительный выстрел, и пуля прошла в каких-то десяти сантиметрах от лица Виктории.

– Брось пушку и слушай меня, девочка, – строго сказал дядюшка. – Детектив ошибся насчёт Стивена. Знаешь, кто его убил? Я. Лично. Никому и никто его не сдавал, я просто пришёл на его яхту, прибил вначале Джуди, потом – его самого. А теперь ты у меня на мушке, и скажи, почему я не должен убить и тебя.

Глаза Виктории расширились, губы задрожали.

– Знаешь, ты права, – продолжил Кенни. – Бешеную собаку надо пристрелить. Ты убила Розмари, Фрэнка и Джеймса, а теперь попыталась убить Джона. У меня нет причин оставлять тебя в живых. МакКавити всегда так делали, верно?

Виктория опустила пистолет.

– Дядюшка, – начала она, но дядюшка выстрелил снова. Не в Викторию, а в многострадальную белую фарфоровую кошку на полке позади неё. Кошка разлетелась на мелкие осколки.

Виктория вскрикнула.

– Почему, – с нажимом повторил дядюшка, – я не должен убить тебя?

– Дядюшка! – чуть не плача закричала Виктория.

Кенни опять выстрелил. В этот раз пуля пробила паркет буквально в пяти сантиметрах от её ноги. Виктория уронила пистолет и всхлипнула.

– Убийство – хороший выход, правильно? – продолжал напирать Кенни.

– Пожалуйста, не надо… – чуть не плача произнесла она.

– Почему? – тяжёлым, как приговор голосом спросил Кенни.

– Я хочу жить! – взвизгнула Виктория.

– Розмари тоже хотела, – Кенни сделал один шаг в сторону своей внучатой племянницы.

– Дядюшка, я больше никогда…

Кенни сделал ещё один шаг вперёд.

– И Фрэнк больше никогда.

Слёзы брызнули из глаз Виктории.

– Дядюшка, прошу тебя!

– А Джеймс просил? – Кенни подошёл ещё на шаг. – Почему убить тебя – не выход?

– Потому что убийство вообще не выход! – выпалила Виктория.

Кенни прищурился.

– Ты только что заявляла обратное, – сурово сказал он. – Так почему я не должен убить тебя прямо сейчас?

Виктория побледнела. Она стала похожа на призрака.

– Потому что мы одна семья! – закричала Виктория.

Кенни кивнул.

– Ты…

Он не договорил. Виктория дико, нечеловечески закричала и бросилась к окну. Короткий крик – а затем удар. Шестой этаж.

Что было потом? Скорая, Джон, который выжил, Виктория, которая умерла на месте, бледный как сама смерть Джейкоб, а ещё – каменно-спокойный дядюшка Кенни.

– Мне понравилась твоя версия про Стивена, – сказал он мне. Последнее, что я ожидал от него услышать в этот момент.

– Мне тоже понравилась Ваша, – заметил я. – У меня уже коллекция версий этого события. Одного не могу понять: а кто-нибудь вообще знает, как было на самом деле?

Кенни пожал плечами.

– Джеймс знал, – коротко ответил он.

Воскресенье

8:10

Она возникла из утренних теней за моей дверью, робко постучала и, дождавшись моего "войдите", серой мышью вошла в мой кабинет. На ней было чёрное платье, скромное и незаметное. Ни шляпы, ни вуали: это ей было не нужно. Она была юна, но уже знала кое-что о жизни и то, какие страшные люди затесались среди её родственников. Она не была девушкой в беде. Она не была роковой женщиной.

Девушки, которые приходят к частному детективу в наше неспокойное время редко являются теми, за кого себя выдают. Но к Виирле сегодня это не относилось.

Она позвонила мне на сотовый посреди ночи. Очень сдержанно и спокойно попросила о встрече. Извинилась за столь поздний звонок. Сказала, что ей просто не к кому идти… И вот она переступила мой порог. Зашла, перебирая в руках сумочку. Села в кресло для посетителей. Я подошёл к ней. Спросил что-то. А она заплакала.

– Карл, что мне делать? – спросила она.

Я вздохнул.

– Карл, скажи, – снова заговорила Виирле. – Почему в детективах люди не плачут, когда кого-то убивают?

– Знаешь, Виирле, ровно этот вопрос мне задавала Аева.

– И что ты ей ответил? – она подняла на меня свои большие заплаканные глаза.

– Я ответил ей, что детективные романы лгут. Что на самом деле люди плачут – и это нормально, Виирле.

– А что делать, если убийца оказался самым близким тебе человеком? – не отводя взгляда спросила Виирле.

Я сжал зубы.

– Виирле, увы-увы, Филида не была тем жестоким убийцей, каким её представят в газетах. Филида была запутавшейся, сбитой с толку и обманутой. Она тоже жертва, Виирле.

– Кто? – спросила Виирле, и в голосе её проявилась сталь.

Я пожал плечами, а Виирле заговорила снова.

– Наверняка у тебя уже есть подозреваемый, – сказала она. – Так не молчи! Скажи мне! Я должна знать, кого винить в смерти сестры!

И тут я увидел в ней то, что отказывались видеть все вокруг. Всё же Виирле – дочь Брина. Она умеет быть опасной. И тогда я совершил не самый этичный поступок.

– Я не уверен, – сказал я. – Но знаю, как это узнать. И ты сможешь мне помочь.

– Всё, что угодно, – ответила Виирле.

10:00

В половину девятого я уже стоял пороге дома Джейкоба и колотил кулаком по двери.

– Иду-иду, – произнёс заспанный голос.

Дверь открылась, но вместо Джейкоба я увидел совершенно другого человека. Он только проснулся, но уже был одет в безукоризненную жилетку, из кармана которой торчали золотые часы. Человек этот зевал, тёр глаза и смотрел на меня весьма странно.

– Заходи, – сказал он. – Джей вышел, но скоро вернётся. Хочешь кофе?

– Не откажусь, – ответил я. – Спасибо, мистер МакКавити.

– Просто Джеффри, – ответил он. – К чёрту эти церемонии. Ты наверняка по очень важному делу?

– Да, – признался я.

– Конфиденциальному?

Я задумался.

– В целом да.

Через десять минут мы с Джеффри сидели и пили кофе.

– Знаешь, – сказал он. – Могут возникнуть разные мысли о твоей роли в этой истории. Но я считаю так. Да, ты вскрыл этот нарыв. Но это было необходимо.

– Меня уже подозревали в убийстве двух ваших родственников, – ответил я. – Если меня заподозрят и в убийстве Филиды…

– Кстати, может расскажешь, что там всё же произошло?

– А что сказал Джейкоб? – спросил я.

Джеффри невесело усмехнулся.

– Собственно, ничего. Лишь в общих чертах, что Джон ранен, ты не пострадал, а Филида не выдержала и сиганула из окна.

Ага. То есть про дядюшку Кенни Джейкоб не рассказал. Тогда и я не буду.

– Примерно так оно и было, – ответил я.

– Он же не всё сказал, верно? – спокойно осведомился Джеффри.

– Не всё, – согласился я. – Но если он не сказал, то и я не буду. Простите.

Джеффри махнул рукой.

– Не извиняйся, – сказал он. – Собственно, вы делаете всё правильно.

И тут удивился я.

– Знаете… Это очень странно. Сын не сказал Вам чего-то важного, и Вы знаете, что у меня это можно выведать. И я даже знаю, что Вы это умеете, вспомните наш недавний разговор с Джеймсом.

Джеффри спокойно усмехнулся.

– Знаешь, Чарльз, я просто доверяю своему сыну. А ещё у меня чутьё на хорошие решения. И то, что затеяли вы – скорее всего одно из них.

Наш разговор прервал внезапно появившийся Джейкоб.

– Папа, пеперони не было… – начал он и осёкся. – Карл?

– Да, – ответил я. – Я по делу.

Джейкоб нахмурился.

– И чего ты хочешь?

– Мне нужно попасть на какой-нибудь ваш семейный сбор.

Джейкоб постучал пальцем по подбородку.

– Это будет не просто. Сегодня будут похороны Джеймса и вместе с ним Филиды…

– Ребята, а могу я вмешаться? – неожиданно вопросил Джеффри.

Мы оглянулись на него.

– Смотрите. Так уж вышло, что я единственный патриарх. У меня нет логина-пароля, но я всё равно принимаю решения. Карл будет приглашён на сегодняшний семейный ужин.

Джейкоб нахмурился.

– Карл, объясни, что ты задумал?

Я сдался.

– Ладно. Слушай…

10:10

Позвонил Аеве.

– Ты хоть в курсе, что сегодня воскресенье? – спросил а она вместо приветствия.

– В курсе, – ответил я.

– А в курсе, что у нас в семье вообще-то траур? – еще более недовольно спросила она.

Я вздохнул.

– В курсе.

– Отлично! – сказала на это Аева. – Тогда скажи, зачем тебе приспичило звонить мне в такую рань?

– Мне от тебя кое-что нужно, – сказал я.

– Да? – удивилась Аева. – И что же?

– Короче, я поговорил с Виирле, Джейкобом, а теперь дело за тобой.

– Ты связался с ними раньше, чем со мной? – Аева изобразила обиду. – Спасибо, я думала мы друзья…

– Именно, – подтвердил я. – Я хотел, чтобы ты выспалась.

– Как мило… – ответила Аева.

14:00

Участвовал в спиритическом сеансе. Буквально: пришёл в нужное место и сказал, что я хочу вызвать призрака. "Медиум" ответил на это, что сегодня выходной, он занят и вообще. Я надел на себя шляпу и спросил, что она на взгляд медиума символизирует. Медиум закатил глаза. А потом я начал убеждать, просить, угрожать и прочее. Всего не перечислить. Короче, в результате он согласился. Это чудесно!

16:00

Вернулся от Элейн. Что ж, теперь все действующие лица знакомы со сценарием. Чтобы не забыть: призрака уговорили, роли расписали, маршруты построили. Теперь у меня есть полтора часа – и на выход.

20:00

Семейный ужин прошёл именно так, как я и планировал. Все справились со своей ролью. Конечно, все были весьма удивлены моим появлением – да что там, я и сам был малость обескуражен. А потом Джеффри сказал, что мистер Комаричек здесь потому что он, Джеффри, хочет упомянутого мистера Комаричека здесь видеть. И все как-то попритихли. А я отметил, что новый патриарх прекрасно справляется со своими обязанностями, а Джеффри МакКавити – с той ролью, что мы обсудили.

А затем я подсел к Аеве и Виирле. Они сидели рядом, за одним столиком, противоположные друг другу как инь и янь: яркая и взбалмошная Аева, а рядом с ней – спокойная и тусклая Виирле. Но когда я подошёл к ним, они одновременно подняли головы и одинаково сказали:

– Привет! Чему обязана?

– Разрешите присесть?

Обе сдержанно кивнули. А дальше началось представление.

– Ты как, Виирле? – спросил я.

Виирле всхлипнула.

– Как видишь, – сухо заметила Аева, – Виирле хреново. Ты, наверное, хотел проявить участие? Проявляй!

Я смутился.

– Мне жаль, – коротко сказал я.

– Жаль? – Аева сжала зубы. – Хорошо. А теперь проваливай, тебе тут не место! Это только для членов семьи! Закрытая вечеринка, если угодно.

Я вздохнул, встал и направился в дальний угол зала. Но Виирле встала, догнала меня и взяла за руку. Мы подошли к барной стойке, откуда могли обозревать всех собравшихся. Кто был?

Была старуха, в которой я с трудом узнал тётушку Сьюзан. Глаза, когда-то добрые, потускнели, вечная улыбка пропала, а на вопросы сидящих рядом Дрю и Джо она отвечала коротко и односложно. Дрю и Джо встретили меня ещё в дверях. Наверное они хотели меня выпроводить, но я сурово заглянул в глаза каждому из них – и они коротко извинились и дали мне войти. Потом, кстати, Дрю подошёл ко мне и извинился за всё, что между нами было. Он так и сказал:

– Прости за всё, что между нами было, Чарльз.

– На самом деле, – ответил я. – Вам не за что извиняться. Вы работали на благо семьи, делали то, что считали правильным.

– Мы думали… – Дрю осёкся. – Я думал, что ты убил Розмари. Теперь я понимаю. Но это. Прости. Я бы не выстрелил в тебя.

– Спасибо, – сказал я.

Ещё были Брин и Майкл. Они, как и Аева с Виирле, являли две противоположности, но сидели в разных углах зала и даже не смотрели друг на друга. Был Джеффри. Была Элейн. Она подошла к Сьюзан – и они молча обнялись. Была тётушка Джейн, которая явно распоряжалась всем ужином. Был Джейкоб. Аеву я уже упоминал. Больше никого: старикашку Джона на это мероприятие не позвали, Джон-бывший лежал в больнице, а где Кенни никто не знал.

– Спасибо, что пришёл, Чарльз, – сказала Виирле. – Мне приятно видеть тебя здесь. Прости, это я всю эту кашу заварила. С этой кошкой…

– Тебе тоже не за что извиняться, – ответил я.

– Хорошо, что всё кончилось, – резюмировала Виирле.

– Да, – протянул я. – Жаль, конец печальный.

– Печальный – это не то слово, – кивнула Виирле. – В семье разлад, у патриарха есть власть, но нет логина и пароля, а Филида… – Виирле снова всхлипнула.

Я подал ей платок, и она вытерла слёзы.

– Я могу помочь только с одним, – сказал я и понизил голос. – Логин и пароль есть у меня.

Виирле насторожилась.

– Так передай его мне, – сказала она, но слишком вяло.

– Нет, так не пойдёт, – задумался я. – Ты ж сама говорила, что нужно передать его кому-то из патриархов…

Виирле шепотом ругнулась.

– Конечно, – сказала она. – Нужно передать его Джеффри. Сделай это?

Я покачал головой.

– Он у меня не с собой, а наизусть его я не помню. Но он у меня записан в журнале. Могу занести его завтра.

– А не боишься, что его украдут? – недоверчиво спросила Виирле.

Я усмехнулся.

– Никто его не украдёт. Теперь всем нужно, чтобы логин и пароль оказались у Джеффри. Завтра с утра к нему подъеду.

Собственно, на этом важное и закончилось.

20:20

И вот, действие начинается. Я знаю, ты читаешь это. Ты – убийца Розмари, Фрэнка и Джеймса. Не Филида – она была лишь орудием в твоих руках. Ты.

В этом журнале нет того, что ты ищешь.

Тебе некуда бежать. Скоро сюда придёт призрак твоего прошлого. А теперь я оставлю здесь стихотворение, о котором говорил призрак.

Апрель жесточайший месяц, гонит

Фиалки из мертвой земли, тянет

Память к желанью, женит

Дряблые корни с весенним дождем.

Да, это те стихи, которые тебе в детстве читал призрак. Я знал, что ты зацепишься за них глазами. Бежать некуда. Ты в западне.

23:20

К вечеру погода испортилась. Городское небо заволокло тучами, чёрными, как намерения убийцы, поднялся сбивающий с ног ветер – а затем вода хлынула на улицы сплошным потоком, смывая всю грязь этого города вниз, в канализацию, где этой грязи и есть самое место. Дождь шёл не переставая, сплошной стеной, стучал по асфальту, грохотал в водосточных трубах и стекал по оконному стеклу неровными каплями.

Внизу остановилась машина. Сквозь окно я увидел, как открылась дверь, и невысокий силуэт под тёмно-синим зонтом подошёл ко входу. Я притворил окно, вышел через запасную дверь и приник к замочной скважине.

Моя гостья объявилась спустя долгих пять минут. Она открыла входную дверь – и ветер, ворвавшийся в мой кабинет через незакрытое окно, разметал на столе бумаги, зашумел шторами, хлопнул окном по стене и принёс в мой кабинет порцию уличной сырости. Гостья закрыла окно – и стало тихо. Так тихо, что, казалось, можно было услышать стук своего сердца.

Ночная гостья тем временем крадучись подошла к моему столу и подняла журнал, в который я, по её мнению, записал логин и пароль дядюшки Кенни, подошла к креслу для посетителей, включила лампу и принялась за чтение. И в тот самый момент, когда ночная гостья прочла стихотворение от призрака, в коридоре раздались шаги, тяжёлые, как топор палача. Ночная гостья замерла. Она точно знала, кому эти шаги принадлежат. Она знала, что она в ловушке. Шаги приближались, неумолимые, как смертный приговор. Ручка двери с тихим звуком повернулась. Дверь скрипнула петлями и начала медленно открываться, пропуская в кабинет полоску режущего глаза света из коридора. Полоска ширилась, оставляя на полу светлое пятно. Гостья сжалась в тугой комок. А затем в полоске света показался силуэт старомодно одетого человека с зонтом-тростью. Человек секунду постоял в дверях, а затем по-хозяйски шагнул в мой кабинет, подошёл к столу, уселся в кресло и сложил ноги в чёрных лакированных ботинках на стол. Это был призрак прошлого моей ночной гостьи.

– Привет, ангелочек, – с ласковой улыбкой произнёс он.

И тогда душераздирающий крик ворвался в тишину ночного кабинета, через дверь вырвался в коридор, пробежал до самой лестницы, подобно ворону слетел вниз – и вырвался через входную дверь наружу, под спасительный дождь, где окончательно исчез, растворился и перестал быть.

Гостья замолчала.

Призрак рассмеялся, зловеще и неприятно.

– Я вижу, – заметил он, – ты рада меня видеть.

– Стивен? – только и смогла выдавить из себя гостья.

– Да, это я, – усмехнулся призрак, а затем вновь заговорил серьёзно. – И я пришёл за тобой.

Гостья задрожала всем телом.

– У тебя, – она сглотнула, – есть на это все основания.

– Да, есть, – веско сказал призрак. – Что ты можешь сказать в своё оправдание?

Гостья зарыдала, утопив лицо в своих ладонях.

– Стивен, прости меня! – запричитала она. – Эта Джуди, это всё она, я не виновата, Стивен! Я не думала, что она…

– Мы говорим о тебе, а не о Джуди, – прервал её призрак.

– Нет, Стивен, это не я, правда! Она, это всё она! Это она сказала, что так будет лучше, она, а не Элейн! Я не знала, что она тоже будет на той яхте!

И тут я завидую самообладанию призрака.

– Но ты, а не она спустила курок, – резкими, как выстрел тоном сказал призрак.

Гостья снова зарыдала.

– Стивен, прости меня! Стивен, клянусь, я больше никогда.

– Никогда?! – призрак сорвался на крик. – Никогда, говоришь?! Тогда скажи на милость, ангелочек, что произошло с Розмари, а? Или это не ты, а Филида?

– Стивен! – закричала ночная гостья. – Это было совсем другое! Я никогда не говорила ей никого убивать!

И тогда призрак встал и подошёл к моей ночной гостье, и заглянул ей в глаза, но взгляд этот пронзил самую её душу.

– А Джуди говорила тебе убивать? – спросил он.

– Стивен, – прошептала ночная гостья. – Стивен, я не…

Призрак прошёлся по кабинету.

– Да, кто заподозрит двенадцатилетнюю девочку в убийстве? Кто заподозрит юную, хрупкую и беззащитную девушку, которую по имени-то мало кто называет, верно? А тот, кто заподозрил… Как ты там сказала? У МакКавити есть проверенный способ решения проблем?

Гостья похолодела.

– Ты всё знаешь?

– Да, – спокойно ответил призрак, и от этого спокойствия ночную гостью обдало могильным холодом. – Да, я знаю. И я пришёл воздать по делам твоим.

Ночная гостья опустила голову.

– Я готова, – сказала она. – Делай то, что должен.

И тогда призрак медленным театральным движением достал из-под полы своего плаща пистолет, взвёл курок и начал медленно поднимать руку. Ночная гостья не пошевелилась, и тогда призрак выстрелил.

Я вздрогнул: этого в плане не было. Я уже хотел было открыть дверь и ворваться в кабинет, но услышал плач.

– Почему, Стивен, почему? – сквозь рыдания спрашивала ночная гостья. – Почему ты не убьёшь меня?! Почему ты не можешь просто убить меня? Стивен, почему?!

– Потому что я пришёл не убить, а воздать. За все твои преступления просто пули будет мало.

– Тогда… – начала гостья.

– Тогда, – резко перебил её призрак, – я не убью, но уничтожу тебя. Я прокляну тебя страшным проклятием. Хватит крови! Теперь МакКавити научились решать проблемы по-новому, и поверь: это куда страшнее.

Он замолчал.

– Что ты сделаешь со мной? – покорно произнесла гостья.

– Ты пойдёшь и сдашься полиции, – процедил сквозь зубы призрак.

– Я не могу… – попробовала гостья.

– Ты пойдешь! – закричал призрак. – И сдашься!

Небо пронзила молния, а затем ударил гром.

– Ты расскажешь им всё, – спокойно продолжил призрак. – А дальше передашь себя в руки правосудию. Вот твоя кара, ангелочек.

– Стивен, я… – снова начала ночная гостья, но дверь открылась как от резкого сквозняка. На пороге стояла бледная, как смерть, всклокоченная и взъерошенная Филида. На губах её до сих пор не остыла кровь, а глаза были холодными и мёртвыми.

– Это ты убила меня, Джейн! – закричала она.

Нет. Не Филида. За дверью были Ганс и Хорхе. Что было дальше? Ну как… Ганс сказал что-то вроде "Джейн МакКавити, Вы обвиняетесь убийстве Розмари МакКавити" – и прочее. На призрака они не смотрели – я попросил их об этом заранее. Тётушка Джейн опустила голову и молча рыдала, а призрак растворился в ночи, точнее вышел через двери моего кабинета никем не замеченный.

Что было потом? Ну что ж. Призрак ждал меня внизу. Он стоял под этим серым и плотным дождём, который смывал с этого города всю грязь, всю гниль и все пороки. Под дождём, который приносил очищение.

– Только никому не говори, – сурово произнёс призрак дядюшки Стивена.

– Я – могила, – заверил его я.

Призрак усмехнулся.

– Я смотрю, ты вернулся. В смысле, окончательно.

Я пожал плечами.

– Не знаю, но я на пути к этому.

– Ты в шляпе, – заметил призрак. – Под дождём, серым, как… Чёрт, никогда не умел подбирать эпитеты.

– Дождь не обязательно серый, – улыбнулся я.

– Да, – протянул призрак. – Теперь надо сказать что-то подходящее. Как же там было? "Это может стать началом прекрасной дружбы".

Я кивнул.

– Мистер МакКавити, а всё же. Что случилось на яхте?

– На яхте? – переспросил призрак дядюшки Стивена. – Ну что ж, слушай, но никому не слова.

И он мне рассказал.

Понедельник

9:30

Итак, дело белой фарфоровой кошки закрыто. Теперь надо подбить бумаги, получить заслуженный гонорар и вернуться к старой доброй повседневности. Какие новости? Ну что ж.

Первое. Дядюшка Кенни вернулся.

Второе. Тётушка Джейн сдалась полиции и призналась во всём.

Третье. Я позвонил маме. Да, это важно! Она же волновалась за меня. Вчера я ограничился коротким сообщением, что всё в порядке. Но сегодня мы плотно обсудили все опасности, которым я себя зря подвергаю и обещаю больше никогда не подвергать.

– И кстати, Карлитто, – сказала мама на прощание. – Если вдруг кого-нибудь у твоего порога снова окажется миллионер, которого нужно будет спрятать на денёк-другой, а также спасти от алкоголизма и призраков прошлого… – мама на несколько секунд задумалась. – То мой телефон ты знаешь.

Четвёртое. Надо посетить Джона.

Пятое. Надо распорядиться относительно оставшихся кошек.

10:00

Будь благословенна рутина! Мне позвонил БиДжей. Кто такой БиДжей? А это мой инструктор по пулевой стрельбе. Весьма интересный человек. Выглядит он как рэппер западного побережья, при этом говорит с английским акцентом, женат, двое детей, буддист.

Так вот, он позвонил мне и сказал:

– Доброе утро, мистер Комаричек.

– Доброе утро, – ответил ему я.

– До меня дошли некоторые слухи, – продолжил БиДжей, – что недавно в Вашем кабинете произошла перестрелка. Скажите, я могу доверять этим слухам?

– Да, вполне, – ответил я.

– И в связи с этим, – снова взял слово БиДжей, – я хочу напомнить Вам, что вот уже пол месяца я не имел удовольствия принимать Вас в моем скромном тире, мистер Комаричек.

– Действительно, – согласился я.

– Так что Карл, – БиДжей сменил интонацию, – бери ствол и тащи свою задницу ко мне. Есть время завтра с двенадцати. Норм?

– Запишите меня, мистер Басингтон, – сказал я.

10:30

Позвонил Элейн.

– О, Карл! Рада тебя слышать! Как прошло?

– Прекрасно, – ответил я.

– Чудно, – ответила Элейн. – Расскажешь подробнее?

– С удовольствием. Сегодня зайду к Вам в кофейню.

– Заходи, заходи.

– И кстати, Элейн! Помните, Вы спрашивали про кошек? Остались ли у меня статуэтки.

– Да, было такое.

– Готов передать их Вам за один бесплатный кофе! – сказал я.

– Хорошая сделка, – сказала Элейн после минутного раздумья. – Сам завезёшь?

И тут я выкатил последний козырь.

– У меня их пятьдесят штук, – усмехнулся я.

14:00

Ходили к Джону. Его как особо дорогого гостя поселили в особо дорогой палате. Мы (я, Аева и Сайрус) подошли к двери и попытались её открыть.

– Одну минуту! – крикнул Джон из-за двери.

Мы тактично выждали положенную минуту. И действительно: дверь открылась, и из палаты Джона вышла его будущая бывшая девушка со смущённой улыбкой на губах и, кажется, в одном чулке.

Мы вошли в палату. Джон лежал на единственной кровати под одеялом.

– Чарльз, – слабым и старательно скрипучим голосом произнёс Джон. – Приблизься ко мне, мой мальчик.

Что ж, я принял игру. Я приблизился к кровати, встал на одно колено и поцеловал перстень Джона, который он даже не надел на палец, а просто сжал в руке, а затем склонился к самому Джону.

– Чарльз, – шепнул он мне на ухо. – Это и есть Сайрус?

– Да, – шепнул я в ответ.

– Он как – норм?

– Мой лучший друг.

– Окей.

Затем я встал, Джон прокашлялся и снова старательно проскрипел:

– Дети, подойдите ко мне…

Аева и Сайрус приблизились.

– Джон, это Сайрус, мой молодой человек, – сделав книксен и не поднимая глаз произнесла Аева.

– Сайрус, – скрипнул Джон, затем сделал паузу и продолжил. – Приблизься.

Сайрус подошёл ближе.

– Мальчик мой, – слабым голосом проговорил Джон. – Скажи: у тебя серьёзные намерения?

– Самые что ни на есть, – искренне ответил Сайрус.

– Хорошо, – спокойно и не без скрипа произнёс Джон и жестом велел Сайрусу отойти, но тот остался.

– У нас это, – Сайрус секунду помялся. – Ребёночек будет.

– Что?! – воскликнул Джон самым что ни на есть нормальным голосом и чуть не подпрыгнул в кровати.

Аева засмеялась.

– Я же говорила, что он купится на ребёнка! – воскликнула она.

– Знаешь, сестричка, – отдышавшись и просмеявшись сказал Джон. – Он идеально тебе подходит! Только с родителями так не шутите.

А потом, когда мы вышли, Сайрус толкнул Аеву в бок.

– Ты же говорила, что он старый паралитик!

– А, – Аева постучала пальцем по подбородку. – Разве? Что ж, прости, я вечно их путаю…

17:00

На обед я ходил к Элейн. И если бы не пол часа пути, я бы стал там воистину завсегдатаем. Прекрасное место. А ещё там собрались все младшие МакКавити. Была Аева. Была Виирле, которая там подрабатывала официанткой. Был Дрю, с которым мы вроде помирились и теперь можем нормально разговаривать. Была Джо, которая теперь меня, очевидно, боится. Была Элейн, которая ставила на полку последнюю из полусотни белых фарфоровых кошек. Был Джейкоб. Сайруса вытащить не смогли, потому что он работает. Меня дружно приветствовали как старого знакомого.

И мы прекрасно посидели. Вызвали Джона по видеосвязи, смеялись и шутили. Но три стула так и остались пустыми: для Розмари, Фрэнка и Филиды. Мы старались не смотреть на них, но каждый нет-нет, да бросал в их сторону грустный взгляд.

18:00

Пришёл Джейкоб и сделал мне предложение, от которого нельзя отказаться.

– Карл, я хочу быть твоим партнёром.

Я задумался.

– А сумеешь? – спросил я.

– Я смог найти дядюшку Кенни за три часа, – горделиво ответил Джейкоб.

Я покивал головой.

– А я смог найти дядюшку Стивена, – был мой ответ.