Текст книги "Белая фарфоровая кошка, которая слишком много знала (СИ)"

Автор книги: Иван Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Да, – вздохнула мама. – Ты нашёл новые радости в жизни, всё заиграло новыми красками, ты улыбаешься, вокруг птички-цветочки?

– Ну… – начал я.

– А, прости, – исправилась мама. – У тебя это мрачные улицы тёмного города, заполненные тёмными личностями и этими ещё, как их там?

Теперь вздохнул я.

– Так вот, – продолжила мама. – Даже если, заметь, я говорю даже если это так, завтра утром многое может измениться. Уж поверь мне, я повидала много наркоманов и алкоголиков. Некоторых даже из петли вытаскивала.

– И как, многих вытащила? – попробовал пошутить я.

– Себя, например, – ответила мама, и я так и не понял, шутит она или нет. Но на всякий случай спорить не стал. Сегодня вечером я у мамы.

– Да, кстати, – сказала она на прощанье. – Сегодня я готовлю пасту болоньезе.

– Так с этого и надо было начинать! – обрадовался я. – Собираюсь и еду!

Среда.

9:00

Вчерашний вечер был хорош. Мама, как и обещала, приготовила пасту болоньезе, а ещё ни словом не обмолвилась о Розмари. И, что самое странное, пообещала утром испечь вафельки. Я хорошо знаю маму, и потому сразу спросил:

– Мама, всё настолько серьёзно?

– Карлитто, – ответила она, – всё настолько серьёзно.

– Но мама, я вроде выкарабкался.

И тогда мама вздохнула и посмотрела на меня тем мудрым взглядом, который можно ожидать от чёрного подслеповатого блюзмена в опустевшем вечернем баре.

– Карл, – сказала она. – Послушай. У меня была разнообразная молодость, я знавала множество людей, у которых были проблемы с алкоголем. Понимаешь, это как болото: окружает тебя, затягивает, сначала ноги, а потом дальше и дальше, пока ты не уйдёшь туда с головой. И ты конечно же будешь карабкаться, хвататься за соломинку, и тебе даже будет казаться, что ты вылазишь, но понимаешь… Понимаешь, из болота так не выбраться, Карл. Чтобы выбраться из него, тебе нужна рука помощи. Но даже и после этого… Карл, я видела людей, которые слезают с иглы. Их пустые, как ночная дорога, глаза, их руки, которые трясутся, будто льдинка на дне стакана… Карл, со дна этой бездны возвращаются другими, Карл. Помни об этом и не погружайся туда. Но самое страшное, это то, что большинство срываются обратно, и тогда дорога наверх им уже заказана. И вот от этого я и хочу тебя уберечь, Карл.

Нет, сказала она это, конечно, несколько иными словами. А ещё она сказала что-то в духе "Карлитто, заткни хлебало и жри грёбанную пасту!"

И вот я проснулся сегодня рано утром и направился в сторону работы, но тут вспомнил про один премилый бар, что открылся буквально за углом. Один из тех хмурых баров, где человек за стойкой не задаёт вопросов, где в стакане со льдом и виски тонет любая печаль, а утренний посетитель сидит за стойкой и одними губами произносит некое женское имя. И я уже думал присоединиться к такому посетителю, составить ему компанию для движения вниз по наклонной…

В дверях бара стоял человек. Он был неуместен в этом переулке как Чарльз Мэнсон в церковном хоре.

– Чарльз, тебе сюда нельзя, – сказал этот человек.

– Это почему это? – нахмурился я.

– Потому что ты сопьёшься, – ответил этот человек.

– Ты что, нянька мне что ли? – спросил я и прикусил язык.

– Твоя мама предупредила, что ты будешь так говорить, – нахмурился Сайрус. Да, это был именно он.

Я закатил глаза.

– Она что, позвонила тебе?

– Да. Она о тебе заботится. Так что давай, вперёд, работать!

И вот я здесь. Но не работается совсем. Однако мама права, Сайрус прав, даже этот МакКавити прав: мне это просто необходимо. Сейчас соберусь и начну…

09:45

Выпил четыре кружки кофе. Прочитал утреннюю газету. Дважды. Не работается.

10:15

Да что же это такое-то!

11:00

Кофе. Клянусь, однажды эта дрянь сведёт меня в могилу. Эта дрянь и кофемашина. О, это просто железная дева нашего времени. Казалось бы: нажимаю на кнопку, ставлю вниз чашку – и всё. Но нет! Вначале оказалось, что лоток для воды пуст. Что ж, я сходил на соседний этаж, набрал воды, установил лоток, снова нажал кнопку. Машина зашумела, загудела, а затем всхлипнула и затихла. Что случилось? А теперь кончился сам кофе! Ладно, у меня вроде ещё был. Дошёл до тумбочки, досыпал зёрен, нажал кнопку… Снова всхлип и тишина. Теперь нужно очистить мусор. Зла не хватает! Но я сделал и это, снова нажал на кнопку – и кофе! Но на вкус – дерьмо.

К чёрту эту автоматическую кофеварку. Лучше бы я и дальше пользовался той, ручной. Правда, она напоминает мне о Розмари. И о том, что надо работать.

12:00

Это было сложно. Нужно было рассмотреть убийство любимой женщины как обычное убийство. Включить весь свой цинизм. Что имеем?

Розмари МакКавити, двадцать семь лет, выпускница MIT, работала в МК Корп, но кем – до конца не ясно. Судя по всему, близко к верхушке. И – самый главный вопрос – связано ли это с белой фарфоровой кошкой? Ладно, зайдём с другой стороны.

Розмари МакКавити, второй ребёнок в семье наследника семейного бизнеса Майкла МакКавити, старший брат Джон, тоже MIT, но надежд на него мало. Младшая сестра Аева… хм, до сих пор учится? И в том же MIT? Мне как-то казалось, что он отсюда далековато, как она исхитряется? Снова не то.

Мотив. Поклонники? Только Карл Комаричек, детектив под псевдонимом Чарльз Бэнг. Об остальных нет данных. Это всё, что можно сказать по открытым для всех источникам. Очевидно, теперь нужны другие, более сложные. И первый из них – дядя Том.

15:00

Дядя Том – старый друг нашей семьи и просто очень интересный человек. Вот моя мама застряла где-то в районе “Лета любви” под Вудстоком, Сайрус – в недалёком будущем в каком-то городе при корпорации, а дядя Том хотел бы застрять в районе Александрийской библиотеки, но увы. Он даже похож чем-то на фараона: высок, сух, костляв, улыбается во все тридцать два зуба и лыс как колено. Образ дополняют гигантские очки в роговой оправе и любовь к уэллеризмам. В результате дядя Том прочно обосновался в архиве и начале двадцатого века.

– А, Карлитто! – воскликнул он едва я переступил порог его заведения.

– Сейчас я работаю под псевдонимом Чарльз Бэнг, – заметил я.

Дядя Том рассмеялся.

– Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет, как сказал однажды Жан-Батист Гренуй. Так что привело тебя в эту обитель знаний?

– МакКавити, – ответил я.

– МакКавити? – переспросил дядя Том.

– Те самые МакКавити, – уточнил я.

– Ага, – согласился дядя Том. – И кто именно тебя интересует? Держу пари, Стивен?

Я развёл руками.

– Мимо. В первую очередь меня интересует Розмари.

– Розмари МакКавити… Что ж, я посмотрю. А ты пока располагайся, присаживайся, выпей вина… – тут дядя Том усмехнулся. – Как не раз говаривал Цезарь Борджиа.

И с хохотом удалился.

Я осмотрелся. Ни дивана, ни стула, ни даже табуретки, чтобы сесть, здесь не было. Не говоря уже про вино.

А минут через тридцать, когда спина моя начала ныть как нищий на паперти, дядя Том явился с большой стопкой бумаги в руках и улыбкой во все сорок четыре зуба на лице.

– Вот, Карлитто, – сказал он. – Здесь бумаги не только о самой бедняжке Розмари, но и о некоторых других членах семьи.

Я смерил стопку глазами.

– Здесь много, – заметил я.

– О, да! Вчера мне потребовалось два с половиной часа, чтобы собрать это. Сегодня нужно было только скопировать.

– Скопировать? – уточнил я.

– Копия, как и хорошая подделка, лишь выгодно подчёркивает оригинал, как говаривал ван Мегерен.

Заметка. Узнать, кто такой этот ван Мегерен.

– А зачем Вы собирали их вчера?

Дядя Том постучал костлявым пальцем по костлявому подбородку.

– Вчера сюда заходила девушка, тоже, кстати, МакКавити. Но вот имя… Редкое оно было.

Я вздрогнул.

– А как её звали?

– Знаешь, не помню, – признался дядя Том. – Помню, что имя у неё было какое-то редкое…

– Аева? – попробовал я.

– Карлитто, честно скажу – не помню. У меня плохая память на имена, которые не записаны на бумаге.

– А лицо? – спросил я. – Причёска? Цвет волос?

Дядя Том пожал плечами.

– Знаешь, лиц я тоже не запоминаю. Но вроде ничего необычного…

Обладательница редкого имени заходила к дяде Тому и собирала данные по семье МакКавити… Надо будет набрать одну такую обладательницу…

А на прощание дядя Том посмотрел на кошку в моих руках.

– Прости, Карлитто, а зачем тебе кошка?

– Она дорога мне как память, – сухо усмехнулся я.

– Знаешь, есть легенда, что древние египтяне доверяли кошкам свои секреты. А потом убивали их и мумифицировали, чтобы те никому и ничего не могли рассказать. Но знаешь, что интересно?

Я вопросительно поднял брови.

– Интересно то, – продолжил дядя Том, – что учёные смогли разговорить некоторых из этих мумий. Не смейся: у них внутри находили маленькие кусочки папируса. И знаешь, что в них было сказано?

– Что же?

– Имена.

– Просто имена?

– Просто имена.

Я посмотрел на кошку и многозначительно кивнул.

19:00

Итак, я закончил копаться в архивах. Как же это муторно: все эти внутренние корпоративные документы, финансовые и аналитические, газетные вырезки, котировки… Кто в здравом уме вообще готов заниматься таким добровольно? Но узнал я порядочно.

Для начала многих МакКавити здесь нет. Нет Аевы, нет Виирле, нет Виктории. Нет тётушки Сьюзан. Очень скупо описан Брин. Зато упомянут я – как вероятный убийца Розмари.

Итак, кто у нас есть из ближнего окружения семьи, кто мог бы быть убийцей? Пойдём по порядку.

Первым пунктом конечно же Брин. Брин – это, наверное, последний мафиози МакКавити. Он дважды был под судом, и дважды все свидетели отказывались от своих показаний. По-настоящему опасный человек. Числится в отделе информационной безопасности, что тоже намекает на реальное положение дел.

Дальше – дети тётушки Сьюзан, это близнецы Дрю и Джо, мои старые знакомые. Верится слабо, но всё же. А ещё есть Фрэнк, их старший брат, который формально числится в отделе Брина. Ничего не заканчивал, зато жмёт от груди триста пятьдесят фунтов при собственном весе в двести сорок два. То есть он мог бы пожать от груди двух таких как я! Легко понять, какой безопасностью занимается Френк.

В принципе мог и Джон, но тут мотив так себе, да и вообще… Джон не сильно лезет в дела компании, зато прозвище "бывший" упоминается даже в газетах. Кстати, странное дело: ни одной судебной претензии по этому поводу. Рассмотреть стоит, но я скорее заподозрю тётушку Джейн.

Тётушка Джейн, кстати, тоже в списке. Мотива у неё, строго говоря, нет, но зато были возможности. В семье она занимается тем, что организует приёмы – и всё. Светская львица, обаятельная, любит давать интервью. Она во всяком случае может рассказать многое о других членах семьи.

А вот дальше… Джеффри и его сын Джейкоб. Про первого вообще ничего не понятно, судя по архивам, он только и делал, что критиковал решения, но почему-то взлетел вверх к патриархам. Может, Розмари угрожала его положению наследника? Надо подумать.

Джейкоб – молодой парень, двадцать пять лет, но талантлив как чёрт. Он учился в Кембридже на финансиста, а потом подал документы в академию ФБР. Его не взяли: слишком известная фамилия. Боялись, что он по примеру своего дяди Брина начнёт покрывать интересы семьи. Но в результате Джейкоб устроился аудитором и тоже, на самом деле, ничего особо не делает.

Остальные в принципе интереса не представляют, но вот Виирле, девушка с редким именем, достойна одного звонка.

19:20

Позвонил Сайрусу. Оказалось, он работает до шести. Надиктовал ему список имён, которые хорошо бы пробить поактивнее.

– МакКавити, МакКавити, МакКавити… – бубнил Сайрус проверяя список. – А при чём тут ван Мегерен?

Хватит на сегодня работы. Домой.

20:40

Заинтересовался Фрэнком настолько, что не пошёл домой. Первое, что меня насторожило – Beretta M93R, пистолет, который зарегистрирован на Фрэнка. Ничего особенного, но есть два момента. Первый: баллистическая экспертиза его не проводилась. Второй – Фрэнка тоже не опрашивали, даже и на предмет алиби. Держим в уме, что орудие убийства найдено не было. Хорошо, что у меня была копия дела Розмари.

И тогда я вцепился в бедного Фрэнка как клещ. Я залез в стопку распечаток от дяди Тома с карандашом в руке. И нашёл описание событий трёхлетней давности. Для начала просто газета, где описывалось многолетнее нарастание напряжения между двумя уличными бандами. Затем несколько сообщений о стычках, даже пострадавшие были. А потом короткая заметка о том, что некий член семьи МакКавити оказался вовлечён. То есть буквально: "в стычке участвовал член семьи МакКавити, будучи вовлечённым." Написали, конечно, как я не знаю кто. Но ладно. Ищем дальше.

Протокол судебного заседания. Фрэнк обвинялся в неосторожном обращении с огнестрельным оружием, повлекшее за собой ранение, судя по датам – близко к той стычке. Защищал его на процессе М. МакКавити. Стороны договорились полюбовно, а сам Фрэнк выплатил штраф. Смотрим дальше: одна из банд, о которых выше, прекратила своё существование буквально через пол года после окончания судебного разбирательства. Вроде бы всё просто. Но нет.

Информация от Сайруса: после этого Фрэнк записался в тир, где тренировался в стрельбе. И, по внутренней информации, которую получил тот же Сайрус, стрелял он из рук вон плохо: мог попасть в мишень не дальше трёх метров. Три метра! С такого расстояния и ребёнок не промажет. И через пол года бросил это дело так и не добившись результатов. И с тех пор, по данным архива, приносил пистолет на освидетельствование каждый год, и из него за это время никто не стрелял. Что настораживает? То, что когда он пистолет этот покупал, он выбивал восемь из десяти с двадцати пяти метров. Теория возникает из воздуха. Об этом я решил поговорить с кем-нибудь. Поэтому взял телефон и набрал знакомый номер.

– Чего надо?

– Ганс, это Чарльз. У меня есть зацепка.

– Чарльз, ты хоть в курсе, который сейчас час?

Я посмотрел на часы.

– В курсе. Слушай, я по делу об убийстве Розмари. Я нашёл зацепку…

– Чарльз, это просто здорово. Скажи, ты сейчас трезв?

– Как стёклышко. Ты слушай…

– Нет, это ты слушай! – заорал в трубку Ганс. – Я сейчас только взял пивка и сел к телевизору, где показывают смешной фильм про полицию, над которым я собирался смеяться и плакать от тупости происходящего. И знаешь, когда у меня закончился рабочий день?

– Когда? – неуверенно спросил я.

– Днём! – продолжил кричать Ганс. – И после этого, Чарльз, я не работаю! Понимаешь? Не работаю.

– Да-да, – согласился я. – Но смотри. Фрэнк МакКавити. У него Beretta M93R и нет алиби.

Ганс проворчал что-то сквозь зубы.

– Стреляли с трёх метров, а с такого расстояния Фрэнк мог попасть.

– Да кто угодно мог попасть с трёх метров…

– В том-то и дело!

– Ладно, – вздохнул Ганс. – Давай я проверю его – но завтра. Это всё?

– В целом да. Но может ты знаешь, кто такой ван Мегерен?

Ганс повесил трубку. Теперь точно домой!

Четверг

9:30

Дома всё было хорошо: лёгкий ужин, полное отсутствие спиртного и кровать, которую я не заправил ещё позавчера, что сэкономило мне пять минут времени. Я уснул едва голова моя коснулась подушки и утром в приподнятом настроении направил свои стопы на работу. Уже чувствуется подвох, верно? И вот он был.

– А, мистер Бэнг! – вежливо поздоровалась миссис Уиллсон, у которой я брал ключи от кабинета. – Вас дожидается посетитель.

– Коп? – спросил я.

– Наоборот, – с развесёлой улыбкой ответила миссис Уиллсон. – Редкостный бандит! Морда кирпичом, да ещё и пистолет в руках. Я сказала ему – высаживай дверь и жди внутри. Он кивнул, взял под козырёк и направился наверх.

Нет, сказала, она, конечно, не так. Она испуганно прошептала, что ко мне пришёл посетитель, от которого она предпочла спрятаться за стойкой. Я вздохнул. А какое было утро хорошее!

Дверь была не заперта. Нет. Не так. Дверь была выбита. Очевидно, тот, кто ждёт меня за ней, очень силён. Наверняка жмёт от груди двоих таких, как я.

Я прокрутил в голове уйму вариантов встречи. Вот захожу я в кабинет, и… Может, достать пистолет самому, вроде, "у тебя ствол, у меня ствол, говорим на равных?" Или, напротив, зайти без оружия, потому что он в меня стрелять не собирается? А может вообще с порога обвинить его в убийстве? Или вообще зайти с равнодушия, то есть не обращая внимания на ствол заняться кофемашиной… Что ж, когда я толкнул дверь, я уже знал, что делать.

Фрэнк сидел за моим столом. На столе лежала моя визитка. В руке Фрэнка был пистолет, Beretta M93R. На полу лежали осколки фарфора, которые раньше были кошкой.

– Здравствуй, Фрэнк, – сказал я и поднял руки.

Фрэнк смерил меня своим холодным, как лезвие ножа, взглядом.

– Здравствуй, Карл, – коротко ответил он. – Заходи, садись.

– Думаю, ты хотел со мной поговорить, – не отрывая взгляда предположил я.

– Всё верно, – в голосе Фрэнка скользнуло напряжение.

– Тогда спрашивай.

– Это ты убил Розмари? – Фрэнк поднял брови.

Я вздохнул.

– Я думал, что это ты…

Фрэнк выстрелил. На моё счастье, он сделал это не в меня, а в потолок. В этот момент у меня едва не остановилось сердце. Да, я часто бывал в перестрелках, когда свинцовый дождь из томмигана поливает укрытие, а в моих руках лишь верный Glock. Да. Второго выстрела я ждать не стал. Упомянутый Glock оказался в моей руке с быстротой кобры, и я, в отличие от моего визави, могу стрелять в людей.

– Брось пистолет, – твёрдо сказал я.

– Ты думаешь, я не выстрелю? – спросил Фрэнк. Очевидно, выстрел в потолок был предупредительным.

– Вопрос в том, – сощурился я, – кто успеет сделать это первым. Но мы же вроде хотели просто поговорить. Так спрашивай же!

– Где кошка?

– У меня в чемодане. Как ты заметил, здесь стояла фальшивая.

– Отдай мне её, – спокойно сказал Фрэнк. Слишком спокойно для человека, в которого целится матёрый частный детектив. Или лучше сказать "крутой"? Нет, пускай "матёрый".

– Ты не в том положении, чтобы требовать, – надавил я. – Скажи, тебя послал Брин?

Фрэнк сглотнул. Это само по себе было ответом.

– Тогда давай так. Брин уже посылал ко мне шпионов. Посылал ко мне людей с оружием. Теперь вот ты. Я очень много наслышан про Брина МакКавити, даже чересчур. На мой взгляд, нам пора познакомиться лично. Потому что в следующий раз я, честное слово, буду стрелять на поражение. Так и передай.

– Я не уйду отсюда без кошки, – процедил Фрэнк, но в голосе уже не было той угрожающей уверенности, что в начале.

Уйдёшь, хотелось сказать мне.

– Тогда, – сухо констатировал я, – у нас проблемы.

Поясню. Мне претило стрелять в него. Он не виноват в том, что пришёл ко мне, его послал Брин. А Розмари… Тут ещё доказать надо. А там, где не поможет оружие, в дело вступает язык. Но не сразу, нужно было выбрать момент. Момент, к слову, не наступал минут пять. Как будто никто во всём здании не слышал выстрела и не вызвал полицию. И в тот момент, когда молчание стало совершенно невыносимым, я всё же начал эту игру.

– Фрэнк, это же первый выстрел из твоего пистолета за последние несколько лет.

Фрэнк фальшиво усмехнулся.

– Обычно я стреляю из другого.

Я ответил усмешкой на усмешку.

– Конечно. Из незарегистрированного. Твой адвокат это одобрил?

Фрэнк сощурил глаза.

– Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь, – строго сказал он. – Не забывай: ты у меня на мушке.

Я пожал плечами.

– На мушке – не страшно. Если ты выстрелишь в меня, это будет взвешенное и сознательное решение. Убийство первой степени. Что у нас за него? А вот возьмётся ли твой адвокат за это?

– Ну а ты? – Фрэнк попытался включиться в игру, но начинал со слабой позиции.

– А что я? Это мой кабинет. Ты высадил дверь, незаконно ворвался внутрь, причинил вред имуществу. Потом угрожал мне огнестрельным оружием. А я стою на своём месте. Я могу пристрелить тебя как собаку – и меня только похвалят. Решай.

Фрэнк молчал минуту.

– Чего ты от меня хочешь?

– Чтобы ты ушёл и передал своему боссу, что я готов встретиться с ним, – терпеливо пояснил я. – Визитку ты, я смотрю, уже нашёл, адрес знаешь.

Фрэнк подумал ещё несколько секунд.

– Твоя взяла, – сказал он.

Потом он ушёл. А мне нужно срочно выпить кофе и связаться с Гансом. Теперь у меня есть пуля из его пистолета.

12:20

Кофе выпил, пуля ушла на экспертизу, а Ганс и Хорхе наконец соизволили обратить на Фрэнка МакКавити каплю своего драгоценного внимания. Я, в свою очередь, заполнил кучу бумаг, написал, что к Фрэнку претензий не имею, что пуля – это он пистолет чистил, а кошка разбилась по неосторожности. Потом поставил ещё одну статуэтку кошки на полку – пускай стоит, у меня их много. Теперь нужно крепко подумать. Сегодня я хотел бы позадавать вопросов двум людям: Джону-Бывшему и тётушке Джейн. Попробую копнуть под Фрэнка.

15:40

Добрался до офиса. Позвонил тётушке Джейн, что задержусь, потому что надо снова выдохнуть. Что сказать… Джон был мне не рад. Он так и сказал:

– Карл, я тебе не рад.

Я ему ответил:

– Джон, давай ты опустишь пушку, и мы просто поговорим, ладно?

– Слушай, – сказал он. – Ты убил мою сестру. Нам не о чем разговаривать.

– Именно об этом я и хочу поговорить. Я её не убивал.

– Я тебе не верю, – сказал Джон.

– Сейчас я подозреваю Фрэнка… – сказал я. Хотелось добавить, что это только подозрение, что ещё не пришёл анализ пули, что даже в этом случае не факт, что я ищу про него дополнительную информацию, но…

– Ты ещё смеешь указывать на кого-то из моей семьи?! – рявкнул Джон. – Почему я вообще с тобой разговариваю?

И тут меня осенило.

– Потому что у вас в семье что-то не так.

– Да как ты смеешь?! – заорал Джон, но я поднял руку.

– Раньше вы все всё про всех знали, так? Все знали, к какому детективу пошла Виирле. Все знали с чем. Да что там – все знали, кто украл кошку у дядюшки Кенни. Но сейчас что-то изменилось, так?

Джон нахмурился.

– И что ты предлагаешь?

– Помощь. Я найду убийцу.

Джон усмехнулся.

– Почему я должен верить тебе, если я, по твоим словам, не могу верить никому из своей семьи?

– Потому что я любил её, Джон, – сказал я и посмотрел ему в глаза.

И тут у него зазвонил телефон.

– Минутку, – сказал он.

В это же мгновение телефон зазвонил и у меня.

– Ответь, – милостиво позволил Джон. – Но без глупостей!

А звонил Ганс. Если коротко, то он подтвердил мои опасения: пуля, пронзившая сердце Розмари, была выпущена из пистолета моего сегодняшнего посетителя. А Джону, судя по всему, звонила его будущая бывшая девушка.

– Звонили криминалисты, – сказал я Джону. – Пуля была выпущена из пистолета Фрэнка.

– Как ты узнал? – спросил он.

– Понимаешь, сегодня Фрэнк стрелял в меня.

Джон посмотрел на меня внимательно. Пристально. Изучающе.

– Говоришь, любил? – спросил он.

– Да, – ответил я.

И он мне поверил. Клянусь, он даже пистолет опустил.

– Ладно. Как тебе помочь? – спросил Джон. Примирительно, как мне показалось.

– Расскажи, откуда вы всё узнавали? Ну, до того, как.

Джон рассмеялся.

– Какой же ты старомодный. Это даже особо не тайна. Вот! – и он показал свой смартфон. – У нас там что-то вроде своей социальной сети. И всех делов!

Действительно. Экран напоминал какую-то социальную сеть. И верхнее сообщение было таким.

"Тигр: Пришёл Бэнг, ко мне. Пристрелю мерзавца!"

– Тигр – это ты? – спросил я.

– Ну… – Джон немного смутился. – Это личное. Понимаешь, мы в этой сети не под своими настоящими именами, чтобы в случае утечки было труднее идентифицировать.

Это интересно, с этим надо к Сайрусу. А сейчас выдохнуть – и к тётушке Джейн. Расспросить про имена.

19:00

Нет, простите, тётушка Джейн, не сегодня. Если по порядку, то я проехался на такси. Не то, чтобы я его заказывал, просто таксист был весьма убедителен. Его аргумент сорок пятого калибра был неоспорим и неопровержим. Я сел на уже знакомое заднее сидение и приготовился выслушивать неуклюжие угрозы. Но в этот раз говорила девушка, сидящая за рулём.

– Где кошка? – спросила она.

– У Фрэнка, – ответил я.

– Ты врёшь, – констатировала девушка.

Я вздохнул.

– Увы. Он приходил ко мне сегодня утром, чуть меня не убил. Это было, скажем так, убедительно.

– Сейчас я буду тебя убеждать! – молодой человек вновь продемонстрировал мне свой пистолет и банальность.

– Тем проще, – ответила девушка. – Значит, одной проблемой меньше.

А я оглядел салон и заметил, что ручки на заднем сидении демонтированы. То есть я не смогу выпрыгнуть из машины на ходу. А ещё в этот раз пистолет не на предохранителе, платков на лицах моих похитителей нет, а сами они держатся… Скажем так, несколько иначе.

Ехали мы долго. С полчаса, наверное. Я старался запомнить дорогу, но в определённый момент мне бросили платок и велели завязать глаза. И – о, чудо! – никаких нелепых угроз. Просто "а то мой брат пустит тебе пулю в лоб".

А потом мы приехали. Меня вывели из машины и разрешили снять повязку. Вокруг был лес. Под моими ногами лежала лопата. Молодой человек целился в меня из пистолета, девушка стояла сложив руки на груди.

– Копай себе могилу, – сказала она тем тоном, каким иные люди просят два бургера и колу. – Пока копаешь – жив.

А земля там была, скажем так, отвратительной. Дёрн, корни… Я копал минут пять, затем выбился из сил. Точнее, сделал вид, что выбился из сил, а на деле просто придумал хитрый план.

– Мисс МакКавити, – сказал я и утёр пот со лба. – Может, договоримся?

– Ты убил Розмари, – сухо ответила мисс МакКавити. – Или будешь отпираться?

Я отдышался.

– Я не убивал Розмари, – сказал я.

– Врёшь, – сказала она, отвернулась и сделала своему брату жест, типа, кончай его.

Ошибка.

Брат явно не ждал этого. Секунда ему потребовалась на то, чтобы переварить.

– На колени, – сказал он.

И я встал на колени. Важный момент – лопата лежала у меня под ногами. А он подошёл близко и направил пистолет мне в лоб. В упор.

– А теперь говори правду: ты убил Розмари?

– Я не убивал Розмари, – сказал я.

– Хорошо. А где кошка?

– Разбита. Но конверт, что был в ней, у меня.

И тут его глаза загорелись алчностью.

– Где?

– В кармане брюк, – ответил я и дотронулся до этого самого кармана.

– Доставай!

Ошибка. Под ногами у меня лежала лопата. Я опустил руку вниз, начал ковыряться в кармане, но потом резко присел, схватил лопату одной рукой и саданул ему черенком крепко промеж ног. А затем, не дожидаясь, пока он снова сможет в меня прицелиться, я ударил его лопатой плашмя по рукам.

Пистолет вылетел. Но я не стал бежать за ним, я лишь ещё раз ударил этого недобандита лопатой по голове. И только после этого встал с колен, спокойно подобрал пистолет и грозно произнёс:

– Руки, чтоб я видел! Оба!

Ребята не ждали такого развития событий.

– А вот теперь назовите мне хоть одну причину не убивать вас прямо здесь, – сказал я. Нервы были на пределе, я даже примерно не знал, что теперь делать, и надо было выиграть время на подумать.

Они молчали.

– Дрю и Джо, я так понимаю, – продолжил я. – Знаете, ваша мама как-то просила меня в случае чего не быть с вами слишком строгими. Но когда она об этом говорила, вы всего лишь пролезли в мой кабинет, разбили стекло и украли кошку. Но сейчас…

– Мы не собирались тебя убивать, – сказала девушка. – Задача была напугать тебя до смерти, чтобы ты всё сказал как на исповеди. Дрю бы не стал стрелять.

Пометка. Джо – девушка, а Дрю. – парень. Надо запомнить, до этого я думал, что наоборот.

– Сделаю вид, что верю вам, – сказал я. – Но вот вопрос: кто поставил перед вами такую задачу?

Они снова замолчали.

– Я догадаюсь. Брин МакКавити?

Они продолжили молчать, но ответа и не требовалось.

– Итак, теперь план такой, – сказал я. – Мы садимся в машину и вы везёте меня туда, откуда увезли. И если ещё хоть раз…

– Мы поняли, – быстро сказала Джо.

– Люблю, когда люди понятливые, – усмехнулся я.

Доехали мы быстро. На прощание я разрядил пистолет, бросил его на заднее сидение, а сверху положил свою визитку. Чтобы мистер МакКавити знал, где меня искать.

19:20

Позвонил Виктории. Оказалось, что я напрочь забыл, что должен был ей позвонить. Сказал, что берусь за это дело. Рассказал про свои подозрения касаемо Фрэнка. Рассказал про пулю. Работа её впечатлила! Завтра хочет подъехать ко мне и обсудить подробно. А сейчас – домой.

23:50

Сегодня заночую здесь. Я вышел из своего офиса на трясущихся от недавних событий ногах. И я знал, что мне нужно. Мне был нужен паб, где не задают вопросов, и где напряжение уходит с каждым глотком виски. В идеале – чтобы никто там меня не знал, чтобы всё с чистого листа… Да. Я нашел один такой. Тёмный, с мигающей лампочкой, с потолком, таким низким, прокуренным, некогда белым, но теперь покрытым копотью. И бармен… Бармен выглядел никак, зато у него было полотенце, которым он протирал бокалы.

Бармен посмотрел на меня тем самым, правильным взглядом, я ответил ему что-то нечленораздельное, но он прекрасно понял, чего я хочу. Я поставил на стойку согнутую купюру, а взамен получил стакан со льдом и холодным виски, на дне которого плавала вишенка. Я был готов к продолжению своего запоя.

Первый прошёл незаметно и быстро. Я как будто и не пил его. Муть, скрывающая окружающее пространство, так и осталась на месте, мысли так и продолжали роиться. Сегодня меня трижды чуть не пристрелили, хотя, как утверждают, опасность была лишь однажды. И Фрэнк… Это наверняка он убил мою Розмари. Зачем? Почему? Об этом я спрошу его завтра.

А потом подоспел второй бокал. Виски без содовой. Без льда. Напиток для тех, кому уже нечего терять. И я снова вылил его в себя, влил прямо в пищевод. И тепло начало разливаться по мне, даря покой, тот самый, который так ищут пьяницы. Нужен был третий бокал, чтобы окончательно влиться в этот поток, чтобы оно засосало меня, а мысли, тёмные и тягучие, уже не одолевали меня, чтобы алкоголь вытеснил их из моей головы…

На моё плечо легла рука. Сухая и мозолистая. Я поднял глаза, уже достаточно мутные от принятого алкоголя.

– Пошёл вон, – сказал тот, кто положил руку мне на плечо.

Мы знакомы уже давно. Много лет, я бы сказал. Но за все эти годы он едва сказал мне пару слов. Я не удивился, увидев его здесь. Скорее я удивился, что никогда раньше не встречал его ни в одном из таких заведений. Этот человек…

Он сух как скелет. На нём неизменная шляпа, но не такая, как у меня, а старая и потрёпанная. И курит он только дешёвые сигареты, потому что какая, к черту, разница, какие сигареты курить, если все они сделаны из одного и того же дерьма? А обложка его никогда не интересовала. Да.

А ещё он тоже видел некоторое дерьмо. Я слышал, у него дважды убивали напарника. Не знаю, насколько это правда, да и сам он едва ли захочет говорить об этом. Он вообще, как я уже сказал, неразговорчивый. Наше общение обычно сводится к тому, что он курит в моём кабинете. Но сейчас…

Сейчас я, наверное, посягнул на святое. На его паб, на место, где он даёт выговориться своим внутренним демонам, а потом топит их в крепком алкоголе. Сейчас ему нужно, чтобы никто его не знал, чтобы всё с чистого листа, а напряжение уходило с каждым глотком виски…