Текст книги "Белая фарфоровая кошка, которая слишком много знала (СИ)"

Автор книги: Иван Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Слова были не нужны. Я встал и вышел в ночь, сырую и промозглую, кутаясь в воротник своего плаща. Нет, сегодня я не пойду в паб. Сегодня я заночую на работе.

Пятница

8:40

Меня разбудил звонок. Я, как был, вскочил с кресла, быстро придал себе бодрый вид и схватил трубку.

– Детективное агентство Чарльза Бэнга, – по привычке ответил я.

– Чарльз, слушай, у тебя проблемы.

Голоса я не опознал.

– Кто говорит? – проворчал я.

– Это я, – продолжил мой собеседник. – Такое дело. Убили Фрэнка. Я думаю, это не ты, но у полиции может быть другое мнение.

Я встряхнул головой, чем прогнал последние остатки сна. Лишь через минуту я узнал этот голос.

– Хорошо. А чего ты хочешь от меня?

– Я один из немногих, кто изначально верил, что ты не убивал. Это было очевидно. Но вот настоящего убийцу я вычислить не смог, и тут мне требуется твоя помощь. Или – как знать? – тебе может потребоваться моя.

– А чем ты можешь мне помочь? – сухо спросил я. – И какая будет цена?

– Цена? – не понял мой собеседник.

– Цена, – уточнил я. – Мефистофель обычно требует душу. Разве не так?

"Мефистофель" явно смутился.

– Никакой цены, только найти убийцу – и всё.

– Окей, давай найдём убийцу, – пожал плечами я. – А что с Фрэнком-то?

Мефистофель шумно выдохнул.

– Застрелен из своего пистолета.

– Пистолет нашли? – в лоб спросил я.

– Нет, – ответил Мефистофель.

– Во сколько это произошло? – продолжил допрос я.

– Между шестью и семью часами вечера.

Я прикинул в уме. Алиби у меня на это время нет, во всяком случае надёжного.

– Хорошо. Чем ещё ты можешь помочь?

Мефистофель запнулся.

– Ладно, – я решил сменить тактику. – Ты можешь по связям своей семьи найти мне нормального адвоката, чтобы он не считал меня убийцей и мог подъехать через час?

– С чего ты решил… – начал Мефистофель.

– Потому что я детектив, – едко перебил я. – Так что с адвокатом?

Мефистофель замялся.

– По моим данным, – сказал он, – к тебе уже едет адвокат. Но будет ли он тебя защищать…

– Адвокат семьи МакКавити едет ко мне? – тут у меня форменно глаза на лоб полезли.

– Ну… да.

– Плохая новость, – я сжал губы. – Ладно. Полиция знает, что я здесь?

– Не имею представления.

– Ты же как-то узнал что я здесь? – уточнил я.

– Я предположил, что после вчерашнего ты пойдёшь в паб. Затем обзвонил окрестные, нашёл тот, где ты был. И узнал, докуда ты вызвал такси.

А он хорош! Может, из него и правда выйдет детектив!

– Ладно, значит, до прихода полиции у меня есть время.

– Удачи, – сказал Мефистофель.

9:40

Они были пунктуальны как черти.

– Доброе утро, Ганс, – сказал я.

– Не уверен, что оно доброе, Карл, – сухо ответил Ганс. – У меня для тебя не самые приятные новости.

– Так не томи, расскажи, в чём у тебя проблема, может, смогу помочь.

– Ладно, – Ганс прошёлся по кабинету, но затем сел обратно в кресло, а Хорхе занял свою обычную позицию у окна. – Где ты был вчера вечером?

– В пабе, – честно ответил я. – И даже есть свидетель.

– Чудесно, – сказал Ганс и криво улыбнулся. – Я уже говорил с ним. Узнал, что ты пришёл в паб уже, скажем так, в изменённом состоянии.

– Сложный день, – сказал я. – Работа у меня сам понимаешь какая.

– Ну-ну. Вот, Фрэнк, например, настроение испортил?

– Да почему же испортил? – спросил я. – Испортил он только потолок, но зато мы нашли орудие убийства.

Ганс посмотрел на меня холодно.

– Не притворяйся. Я вижу, что ты уже знаешь.

Я пожал плечами.

– Твоё видение к протоколу не пришьёшь. Выкладывай.

– Фрэнка МакКавити вчера пристрелили, Карл.

– Жаль, – ответил я. – Как раз хотел сегодня поговорить с ним касаемо вечера убийства.

– Ты подозревал его? – снова спросил Ганс.

Ага, тут я понял, к чему он клонит.

– Не без этого, – признался я. – Но данных недостаточно.

– И ты изучил его историю, держу пари, – продолжил Ганс.

– Не без этого, – повторил я. – Но данных всё равно не хватало.

– А потом он пришёл к тебе лично, ты получил пулю, потом – результат экспертизы… – Ганс как-то нехорошо посмотрел мне в глаза.

– Всё так, – подтвердил я.

– А вот теперь следи за руками. Вечером, через час после убийства, тебя видят в пабе, где ты пытаешься напиться, у тебя трясутся руки, а рукав пахнет порохом.

– Свидетель обнюхал мой рукав? – с сомнением спросил я.

– Нет, – ответил Ганс. – Твой пиджак висит на моём кресле. Его обнюхал, как ты выражаешься, я.

– Ага, – я кивнул.

– А ещё я знаю, что ты любил Розмари МакКавити, которую упомянутый Фрэнк возможно убил, – твёрдо сказал Ганс.

Ах, да.

– И вот скажи, – продолжил Ганс. – Если бы я пришёл к тебе с этим, кого бы ты предложил проверить первым делом?

Я вздохнул.

– У тебя есть адвокат? – продолжил Ганс. – Боюсь, что он тебе может пригодиться…

Я промолчал. Точнее, не так. Я собирался промолчать, как вдруг дверь открылась и на пороге появился он. Человек в безукоризненном чёрном костюме и с дипломатом в руке.

– Я адвокат мистера Комаричека, – сказал этот человек.

Ганс кисло улыбнулся.

– А мистер Комаричек в курсе? – спросил он.

– А мистеру Комаричеку предъявлено обвинение? – вопросом на вопрос ответил мой адвокат.

– Пока нет, – пожал плечами Ганс.

– В любом случае, мистер Комаричек вправе не отвечать на ваши вопросы.

Ганс развёл руками.

– Как скажете, – сказал он. – Мне, по правде говоря, самому не хочется его обвинять, так что если… – тут он снова скривился, – если мистер Комаричек вдруг найдёт что по этому делу, пусть свяжется с нами. Он нас этим очень обяжет.

Хорхе затушил сигарету и направился к выходу. Ганс тоже понял намёк. Но у самой двери обернулся ко мне и тихо что-то произнёс, а что – я не разобрал.

Мой адвокат закрыл дверь и обернулся ко мне.

– Чему обязан, Мистер МакКавити? – спросил я.

Мистер МакКавити пристально посмотрел на меня.

– Ты убил мою дочь? – сурово спросил он.

– Нет.

– Хорошо, – голос его был всё так же суров. – Уверен, и Фрэнка ты не убивал. А что с кошкой?

Я пожал плечами.

– Этого я не скажу даже своему адвокату. Она в надёжном месте.

– Хорошо, – всё так же сурово продолжил допрос мой адвокат. – А что с Аевой?

Я сглотнул.

– Она внизу, работает.

МакКавити прошёлся по моему кабинету.

– Смотри. Ты связался с нашей семьёй. Знаешь, будь мы старомодными гангстерами, мы бы прислали к тебе человека с пистолетом. Но тебе не повезло. Мы – большая корпорация.

– Вы пришлёте ко мне юриста? – спросил я.

МакКавити подошёл к моему столу, опёрся на него руками и посмотрел на меня.

– Ты не понял. Я – и есть самый главный юрист МакКавити. И ты, в общем-то, в моих руках.

Я снова сглотнул.

– Но, – продолжил МакКавити, – я не нахожу тебя врагом. Больше того – я хочу, чтобы ты стал нашим другом. Ты уже заключил сделку с дьяволом. И я напомню тебе цену.

– Убийца Розмари, – догадался я.

– Именно.

МакКавити сел в кресло для посетителей.

– А теперь, – спокойным и деловым тоном заговорил он, – договоримся вот о чём. Сейчас я прикрываю тебя от копов, а ты – находишь убийцу.

– Договорились, мистер МакКавити.

– Майкл.

10:00

Аева прищурилась.

– Он – что? – не поняла она.

– Теперь мой адвокат, – пояснил я. – Сидит в моём кабинете.

– Ага… – Аева насмешливо покачала головой.

– Но у меня есть вопрос к тебе.

– Вопрос? Ко мне? – Аева подняла брови. – Так что ж ты его не задаёшь, раз он у тебя есть? Ну, давай, я жду!

– Расскажи мне про имена МакКавити.

– Тут всё просто, – Аева пожала плечами. – Одно – личное которое дают при рождении. Другое – для общения во внутренней сети. Третье – для управления корпорацией. Всё как у всех.

– Стоп, – я поднял руку в останавливающем жесте. – Третье?

– Ну да. Логин-пароль. Аутентификация. Как же это будет на нуаровом… Сайрус, помоги?

Сайрус поднял глаза от какой-то дымящейся платы, пожал плечами и вернулся к работе.

– Хорошо. А где дядюшка Кенни? – спросил я.

Аева достала телефон, что-то на нём набрала, а затем показала мне строчку.

"Буги: Пойду, пообедаю. Если что – пишите."

– Скажи, – задумчиво проговорил я. – А ты можешь определить, когда он… как бы выразиться… использовал третье имя?

– Да легко! – усмехнулась Аева. – Только отцу не сболтни.

Она снова постучала по телефону.

– Вот. Последнее действие – распоряжение о похоронах Розмари.

– Хорошо. Когда ты в последний раз его видела?

Моё деланное спокойствие не обмануло её.

– Что ты хочешь сказать?

– Так когда же? – с лёгким нажимом спросил я.

Аева шумно выдохнула.

– В понедельник вечером. Они сидели с дядюшкой Джеффри…

– Ага… Ладно, спасибо.

– Чарльз, ты же не думаешь?.. – Аева не на шутку испугалась.

– Нет, – ответил я, не давая ей задать вопрос. Собственно, я понятия не имел, о чём она хотела спросить.

– Ты же найдёшь? – спросила она.

– Да, – ответил я.

Пора обедать.

13:00

Вот я и познакомился с Брином МакКавити. Я зашёл пообедать в одну забегаловку, которая, как мне казалось, не может преподнести сюрприз. Я сел за столик, который занимаю уже, наверное, года два, Рик подошёл, спросил, сделать ли мне как обычно. Я кивнул. Всё как всегда. Но тут…

Он просто вошёл в дверь. Невысокий, хорошо одетый, голубоглазый и светловолосый. Ещё я заметил, что он смешно подволакивает левую ногу. Но я видел его фотографию и потому сразу узнал. Брин МакКавити собственной персоной решил присоединиться ко мне за обедом. Буквально: он подсел за мой столик, сделал какой-то жест Рику, улыбнулся, снял шляпу и положил на стол.

– Не против? – спросил он.

– Пожалуйста, – спокойно ответил я.

Брин расположился поудобнее.

– Брин МакКавити, – представился он и протянул мне руку. Я пожал её.

– Приятно наконец познакомиться, – попробовал улыбнуться я. Вышло не очень.

– Очень много про тебя слышал, – продолжил Брин. – Даже читал про тебя одну книжецу.

И замолчал, явно ожидая моего ответа. Я понял это лишь через несколько секунд.

– И как Вам эта книжка, мистер МакКавити? – спросил я. Хотелось сделать это непринуждённо, но не вышло.

– О, – Брин откинулся на спинку кресла. – Прекрасная книжка! Обожаю детективы. Такой стиль, такая интрига, а какой язык! И всё это с неожиданного ракурса. Жаль только детектива в конце убили.

– Убили? – я поднял брови. – Мне казалось, там открытая концовка.

Брин притворно нахмурился.

– Виноват, он потерял много крови, а стреляли в него в упор, метров с трёх. Тут и ребёнок не промахнётся, верно?

Я сглотнул. С трёх метров убили Розмари. Ребёнок не промахнётся… Фрэнк? Надо было ответить что-то непринуждённое…

– Я не люблю истории, где детектив в конце умирает, – попробовал я.

Брин наклонился ко мне.

– Прекрасно тебя понимаю, – серьёзно заметил он, и для убедительности погрозил пальцем. – Я тоже предпочитаю, чтобы убивали каких-нибудь отвратительных во всех отношениях типов, а уж никак не молодых и подающих надежды. А ещё я очень люблю когда убийц находят.

– Во всех детективах убийц находят, – заметил я.

Брин снова улыбнулся.

– Да. И я предпочитаю детективы шведской школы. Знаешь, вроде Стига Ларссона. Где убийца не попадает в руки закона, а принимает более жестокую кару.

В тот момент я стал замечать, что в зале стало тише. Мельком оглядевшись, я понял, что большая часть посетителей просто ушла, Рик забирал с опустевших столиков почти полные тарелки.

– У Ларссона, – я сделал вид знатока, – убийцы обычно тоже конченные сволочи, а вот убитых жалко.

– Так я об этом и говорю! – усмехнулся Брин, а потом резко стал серьёзным. – Убийцы – законченные сволочи.

Я снова сглотнул.

– И ты, как детектив, – продолжил он как ни в чём не бывало с той же обычной улыбкой, – Найдёшь их, верно?

– Это моя работа, – я пожал плечами.

– Чудно, чудно, – промурлыкал Брин себе под нос. – Кстати о работе. Как там Аева?

– Прекрасно, – сказал я. – Она устроилась пятью этажами ниже меня…

– А, к твоему другу Сайрусу. Как же его? Боб Ли, насколько я помню? Талантливый парень, уверен, наши вербовщики рвут на себе волосы, что не смогли заполучить его. Но ничего, это они всегда успеют.

Он снова посмотрел на меня, и снова в его взгляде мелькнуло что-то… Не знаю. Страшное, наверное. А забегаловка тем временем совсем опустела. Остались только мы вдвоём и Рик.

– Вроде бы его вполне устраивает текущее место работы, – попробовал я.

– Может быть, может быть… – рассеянно проговорил Брин. – Ну что же, литературу обсудили, общих знакомых обсудили, погодой предлагаю пренебречь и перейти к делу. Не возражаешь?

Рик начал опускать жалюзи на окнах. В кафе стало ощутимо темнее, а тишину можно было резать ножом.

– К чёрту погоду, ближе к делу, – я напустил на себя бравады. – Спросите меня про кошку.

– Кошка? – переспросил Брин. – Нет, кошка меня пока не интересует.

– Зато ей интересовались многие люди, которых Вы ко мне подсылали, – заметил я.

– Насколько я понял, сейчас все сходят с ума из-за этой кошки, – засмеялся Брин. – Тётушки в слезах, близнецы носятся по всему городу как угорелые, а бедолага Фрэнк поплатился за это жизнью. Думается, очень опасная статуэтка попала к тебе в руки, Карл.

– Вы забыли про ваших дочерей и Аеву.

Брин дружелюбно усмехнулся.

– Карл, я всегда помню про своих дочерей. Ты же знаком с ними, знаешь, какие они у меня замечательные. Отдать кошку тебе было очень умным решением. Убедить тебя взяться за это дело было умным решением. Убедить патриархов оставить кошку у тебя… Мне казалось, что это невозможно, а ты как считаешь?

И он пристально взглянул на меня. В зале было уже ощутимо темно.

– Да, – выдавил из себя я.

– Вот! – возгласил Брин и поднял вверх палец. – А теперь представь, как я бы расстроился, если бы с ними что-нибудь случилось!

– Но ведь с ними ничего не случилось, – спокойно заметил я. Хотел заметить спокойно, а на деле наверняка побледнел.

– Естественно! – кивнул Брин. – Но вот с Фрэнком случилось. И меня это тоже, знаешь ли, расстраивает. Он был мне как сын, Карл.

Брин подался ещё ближе. Улыбка пропала с его лица. Он смотрел на меня очень серьёзно. Я сглотнул. Повисло молчание. Сколько мы так играли в гляделки? Не берусь судить. Одно могу сказать: мне казалось, что я копаю себе могилу сейчас, а вчера вечером – так, в гольф играл.

Молчание нарушил сам Брин. Он улыбнулся как ни в чём не бывало, затем глянул на часы.

– Что-то мы засиделись тут! А у тебя кофе совсем остыл. Рик! – он обратился к хозяину заведения. – Что ты шторы опустил, темно как в голове у непроходимого идиота! Карл, приятно было познакомиться. Привет Аеве.

И ушёл. Мой кофе действительно остыл. Я поднял кружку и заметил, что у меня трясутся руки.

13:30

Спустился к Аеве.

– Знаешь, – сказал я с порога, – я только что имел беседу с твоим дядюшкой Брином. Между прочим, он хорошо о тебе отзывался. Но ты мне вот что скажи. Где дядюшка Кенни сейчас?

Аева сглотнула.

– Ты как сам-то?

– Я?! – и тут я не сдержался. Минут десять я ходил по тесной как гроб комнате и ругался, кричал, жестикулировал и стучал кулаком по столам.

Когда я более-менее успокоился, Аева положила руку мне на плечо.

– Бедненький, – в голосе её сквозило ехидство. – Не надо было мне, наверное, говорить ему, что ты спал с Виирле.

– Что?! – возопил я.

– Говорю же – не надо было, – так же ехидно продолжила Аева. – Ну, я и не стала.

И тут я почувствовал, что Аева вернулась.

– Так всё же, – сказал я. – Где дядюшка Кенни?

Она достала свой телефон, что-то с ним сделала, а потом странно посмотрела на меня.

– Только что обедал с тобой.

15:00

Тётушка Джейн. Получилось весьма иронично. Я позвонил Виктории и хотел предложить встретиться на нейтральной территории. А нейтральная территория – это как раз у тётушки Джейн.

Упомянутая тётушка, как оказалось, заведует приёмами, но в качестве хобби содержит небольшую кофейню. Именно там мы и решили встретиться. Благодаря этим связям у нас была отдельная комнатка со звуконепроницаемыми стенами. Хотел даже спросить зачем она в простой кофейне – но постеснялся. А потом догадался сам.

Так вот, когда я пришёл, Виктория уже опустошила целый френч пресс и принялась за второй.

– Мистер Бэнг? – нерешительно спросила она.

Девушка была не в лучшей форме. Спутанные волосы, дрожащие губы, заплаканные глаза. Я просто подошёл и обнял её.

– А если он доберётся и до меня? – шёпотом спросила она.

Я вздохнул.

– Вы в полной безопасности.

Она отстранилась и недоверчиво посмотрела на меня.

– У меня убили кузена. Близкого моему отцу. Практически брата. А Вы говорите, что я в безопасности?

– Пока да, – ответил я. – Скажите. Вот когда мы встретились в первый раз, Вы говорили, что я не смогу так просто связаться с дядюшкой Кенни. Что Вы имели ввиду?

Виктория смутилась.

– Ну, он не отвечал на звонки…

– А Вы знали, что в это время от его имени действует Ваш отец?

– Что? – вскрикнула Виктория.

– Я проверил это по разным каналам. В вашей этой сети… Короче, это не Кенни, а Брин с его устройства.

– Этого не может быть! – Виктория удивилась.

– А теперь смотрите расклад, – я присел за столик, взял салфетку и начал рисовать. – Вначале Виирле досталась эта кошка, и она очень хитро её спрятала…

– У Вас? – спросила Виктория.

– У меня, – подтвердил я. – Кстати, Ваш отец счёл это умным ходом – запомним это. Так вот, спрятала, да так, что никто не смог её заполучить: ни сам Брин, ни Розмари, ни даже патриархи. По контракту я не открывал её, но понимаю, что знание содержимого завещания даёт огромную власть. Власть, которую судя по всему должна была унаследовать Розмари. Честная и открытая девушка, выступающая за бизнес и технологии.

– К чему Вы клоните? – не поняла Виктория.

– Погодите, – продолжил я. – Дальше – больше. Розмари узнаёт, что кошка у меня, пытается заполучить её, но происходит всякое и она отказывается от этой идеи. Но не отказывается Ваш отец. Он использует всё более и более сложные методы, но кошку не получает. Затем умирает Розмари. Это… – тут я замялся. – В общем, в результате Брин подсылает ко мне Фрэнка, которого вечером убивают так, чтобы это легко было повесить на меня.

– Но вмешивается Майкл? – спросила Виктория.

– В точку! – отметил я. – А ещё пропадает дядюшка Кенни. И Брин даёт мне понять, что это он сейчас реально рулит всей корпорацией МакКавити, а значит кошка по логике должна быть у него.

Я замолчал.

– То есть Вы думаете, что за всем стоит мой отец? – недоверчиво спросила Виктория.

– В том-то и дело, что это слишком топорно для него. Мы с ним недавно обедали, и он произвёл впечатление очень тонкого и расчётливого человека. Если бы он хотел получить кошку, Виирле передала бы её ему с самого начала. Но тут начинаются странности.

Я прижал палец к подбородку и поелозил на стуле.

– Виирле… – я задумался. – Виирле ходила в архив и поднимала информацию про МакКавити… Дядя Том спросил, не дядюшка ли Стивен меня интересует… Виктория, что Виирле думает про дядюшку Стивена?

Виктория задумалась.

– Я, честно сказать, не помню. Но отца всегда считали его продолжателем…

– …у которого нет полномочий, а дядюшка Кенни их не даёт?

Виктория пожала плечами.

– Это слишком выгодно Брину… – я начал рассуждать вслух. – Но что он будет делать дальше?

– Возьмёт власть в свои руки? – усомнилась Виктория.

– Не знаю, – честно сказал я. – Но это всё ему чертовски выгодно…

Мы поговорили ещё. У меня даже появился план! Только здесь я его не напишу. Короче, Виктория взяла телефон и ушла туда, где её не смогут так легко найти. А я отправился к тётушке Джейн.

Она была на кухне. Кухня – чистое помещение. Там все ходят в халатах, колпаках и даже защитных очках. Туда меня, естественно, не пустили, однако размеры её… Для такой кофейни такая кухня – это слишком.

– А чему удивляться? – прокомментировала это тётушка Джейн. – Эта кухня работает на все наши заведения. Мы обслуживаем три франшизы, плюс банкетный зал. Последнее важно, особенно сейчас.

– Сейчас? – удивился я.

– Конечно, – тётушка Джейн мило улыбнулась. – Знаете, ходят разные слухи про нашу корпорацию. И это влияет на курсы акций. Слухи эти, к слову, совсем не верны. Поэтому всё должно быть как обычно: приёмы для сотрудников раз в неделю, плюс по праздникам для всех. МакКавити всегда жили на широкую ногу.

Я покивал головой.

– Так вот, поэтому я занимаюсь вот этой вот кухней, – тётушка Джейн показала на дверь, за которой сотни поваров работали не покладая рук. – Это не кухня даже, это скорее фабрика еды. Всё, что не готовится на местах, мы возим отсюда.

– Наверное, – вклинился я, – этим сложно управлять?

– Сложно? – усмехнулась тётушка. – Да этим просто невозможно управлять! Голова уже идёт кругом. Работа-работа-работа, думаешь, почему я так и не вышла замуж? Да кто возьмёт девушку, которая денно и нощно зависает здесь, на кухне, и при том, что я вообще люблю, когда всё идеально и правильно, и поэтому за всем надо уследить и проследить. Понимаете? Каждый повар, да что повар – даже последняя и распоследняя уборщица должны делать всё так, как я сказала, иначе вся эта кухня рухнет к чертям собачьим!

– Но зато приёмы… – попробовал я.

– Приёмы? – тётушка всплеснула руками. – Обожаю их, но, кажется, это мне наказание. Вот Стивен приёмы ненавидел, если и проводил, то редко там появлялся. Джеймс на приёмах в основном ели, а вот Кенни решает там важные вопросы семьи. Но меня не приглашают – да и зачем, я же при своём деле, и Брин при своём деле, и Майкл, да даже Сьюзан тоже чем-то занята, а молодёжь – это молодёжь, им бы только пить и веселиться, вон, Джона хоть возьми…

Тётушку Джейн было не заткнуть. Если приводить всё, что она мне сказала, не хватит никакого дневника. Сейчас я попробую сократить наш диалог так, чтобы осталось важное.

– А почему Вас не приглашают к патриархам?

– Ну как… – тётушка покачала головой. – В патриархи выбиваются те, кому в основном нечем заняться, а мне есть чем, у меня кухня и племянники.

– Племянники? – переспросил я.

– Они самые, – ласково улыбнулась тётушка Джейн. – У меня ж своих детей нет, а эти замечательные.

– Часто они к вам ходят?

– Каждый день. Я вообще люблю собирать всех, новости, опять же, послушать…

– А как же ваша сеть?

– Да чтобы за ней уследить, нужно постоянно торчать в телефоне. А я так не люблю, я люблю по старинке, лично. Вот и зову всех к себе.

– А на приёмах, поди, всегда есть о чём посплетничать?

– Именно поэтому мне и нравится их организовывать. Результат работы, что ли. Вроде как, два дня без продыху, а потом вечер в обществе.

– А что говорят?

А сплетней было очень много. Так много, что я изложу их тезисно.

Первое. Розмари убил скорее всего не я.

Второе. Фрэнка убил скорее всего не я, но тут есть вопросы.

Третье. Аева нашла работу.

Четвёртое. Наследником теперь очевидно будет или Бринн, или Джеффри. Сейчас семьёй правит Бринн, а номинально – Джеймс.

– А это хорошо, что Брин? – спросил я.

– Это прекрасно! – воскликнула тётушка. – Конечно, скажут, что это шаг назад, возврат к старым временам… По мне – так пускай. Семье нужно что-то новое, но и о традициях забывать не стоит. Плюс – живём не в семидесятые, даже Брин это понимает. Так что середина будет найдена. Хотя вообще хотелось бы это всё же по-другому как-нибудь провернуть, без смертей. А то меня от них оторопь берёт…

Дальше она порассуждала о том, что бедная Виктория в шоке, а вот Виирле наоборот спокойна. И я спросил про Джеффри.

И тут тётушка Джейн напряглась и понизила голос.

– Он вообще какой-то странный, что он, что его сын. Они… Даже не знаю, как-то всегда особнячком, но потихоньку пробрались наверх.

Точнее, тётушка выдала тираду на десять минут, из которой я смог вытащить только вот это. Что же, теперь многое стало понятнее.

18:00

Как я попал к Джеймсу? На такси. В этот раз, правда, это была дорогая машина, вежливый водитель и все возможности для отказа. Приглашение было вручено лично в руки в конверте. Всё как полагается.

Кабинет дядюшки Кенни не изменился, за тем исключением, что самого дядюшки там не было. Был хмурый Джеймс, загадочный Джеффри и неподражаемый старикашка Джон.

– Надеюсь, – тяжело проговорил Джеймс, – мы не слишком затруднили Вас своим приглашением?

Вопрос был задан так, что ответ на него мог быть только один.

– Ни в коем случае. Я как раз сам собирался с вами побеседовать.

– Тогда спрашивай, – таким же тяжёлым голосом произнёс Джеймс. – А я постараюсь тебе ответить. Цена откровенности такая… – Джеймс прокашлялся. – Потом я я буду задавать тебе вопросы – и ты на них ответишь. Как на исповеди. Согласен?

Я коротко кивнул. Я тогда подумал: ну что такого он может спросить, чтобы это не стоило того?

И я начал закидывать его вопросами. Про всё. Про имена, про сеть, про семью, даже про дядюшку Стивена спросил. Что я узнал? А вот что.

Семейную сеть придумал Кенни. Изначально она должна была быть открытой, чтобы все видели: МакКавити теперь чисты. Но потом туда пробрались дети – и началось. Интернет толком не работал, и они посылали… Как же там… на общий сервер сообщения по протоколу SMS, а по отдельному запросу получали список чего-то там. И так узнавали, что происходит у кого. Дети здесь – это Сьюзан, Майкл, Брин и Джеффри. Патриархи пользовались неохотно. А вот Аева, Розмари и далее, напротив, восприняли эту идею с энтузиазмом, и потому всегда было легко проверить что у них и как. Я так и не понял, как они это сделали, но вроде и личное пространство у всех было, и все всё знали.

Наследник… Тут всё сложно. Наследник по сути наследует то самое секретное имя и секретный пароль. При этом система управления довольно сложная, тут тоже надо уметь, но все МакКавити в общем случае умеют. Кто наследник сейчас? Да тот, кто захочет, другой вопрос, что желающих мало. Брин пытается отказаться, Джеффри молчит, Джеймс не хочет. А Розмари, которая для этого прекрасно подходила, увы.

Элейн. Здесь Джеймс позволил себе не отвечать на мой вопрос. Да, у них были сложные отношения со Стивеном, с Кенни, с Джоном. Но это было до сети и информация закрытая. "Поймите правильно, Мистер Комаричек, закрытая". Ну что ж, пусть будет так.

Узнал я и многое другое, но об этом позже напишу.

А потом он начал меня пытать и колоть.

– Расскажи мне про Розмари.

И тут я понял, что влип. Две пару глаз изучающе воззрились на меня, а мне захотелось спрятаться. Но я не зря частный детектив. Я тогда подумал, что вообще-то умею отвечать на неудобные вопросы.

– Розмари МакКавити, двадцать семь лет, выпускница MIT, второй ребёнок в семье…

– Это мы и так знаем, – сурово перебил меня Джеймс.

– Нас интересует, – подал голос Джеффри, – твоё мнение о ней.

Я снова набрал в грудь побольше воздуха.

– Умная, ответственная, образованная…

– Красивая? – осведомился Джеффри. Нет, не просто осведомился… Он скорее срезал меня, вот как лучше сказать.

– Потрясающе красивая, умная, ответственная – продолжил я.

– Нет-нет, – снова оборвал меня Джеффри. – Мы и так знаем её личные качества. Не забывай: она член семьи. Расскажи о ней как о женщине.

Я вздохнул. Она была необыкновенной. Она могла пошутить, могла быть серьёзной, могла сыграть, но всегда знала, где остановиться. Она знала, что она красивая, и пользовалась этим, но не унижала, а наоборот. Она была умна, настолько, что не позволяла мне чувствовать себя рядом с собой глупым, а играла на равных. Она была совершенна.

– Она была совершенна, – сказал я.

– Что чувствовал ты? – направил меня Джеффри.

Я пожал плечами. Как это можно описать? Женщина, ради которой можно умереть. Женщина, ради которой можно убить. Женщина, которой я отдал бы эту чёртову кошку – если бы она об этом по-настоящему попросила. Что я чувствовал? Что я чувствовал… Когда я был с ней, я мог свернуть горы и перевернуть мир, и всё это лишь для того, чтобы тень улыбки тронула её губы. Как бы это выразить?

– Я влюбился, – коротко ответил я.

– Не то, – сурово ответил Джеймс.

Я взглянул на них исподлобья.

– А что вы хотите узнать?

– Всё. С самого начала и до самого конца.

Я посмотрел на носки своих ботинок. Она пришла ко мне и я понял: те неприятности, которые у меня из-за неё будут… Она стоит того. Не часто мой порог переступали женщины, ради которых хочется броситься в огонь. Розмари была одной из них. Нет, не так. Розмари была на голову выше всех их. Она зашла ко мне и просто спросила про кошку. Тогда я ещё не знал, что все будут меня о них спрашивать. А Розмари… Она сама была как кошка: грациозная, мягкая и загадочная. Как она на меня смотрела… Не так, как смотрят на добычу, а как на сильного игрока. И мы с ней сыграли в эту игру, где есть сыщик, где есть роковая женщина, где есть бокал вина, коктейльное платье и поцелуй… Я думал, что я выиграл, но это было не так. Я прочно увяз в ней, в её сетях, я готов был на всё ради неё… Но знаете что? Она не воспользовалась этим, понимаете? А потом мы встретились снова. Знаете, в других обстоятельствах. Там играла музыка, горели свечи, но это не важно. Знаете, что было важно? Она налила мне кофе. Вот представьте: шелуха, фальшивые улыбки женщин в откровенных платьях, шампанское – а она наливает мне кофе, потому что мне хотелось именно выпить кофе. Это жест не роковой, но любящей женщины для своего мужчины. А дальше всё кончилось, слишком быстро и слишком резко.

– Всё произошло слишком быстро… – только и смог выдавить из себя я.

МакКавити покивали.

– И ты переспал с ней? – грубо спросил Джеймс.

Я сжал зубы.

– Это не ваше дело, – грубо ответил я.

– Как на исповеди, – процедил сквозь зубы Джеймс. – Да или нет?

Нет, хоть я и проводил её до дому. Знаете, мы вызвали такси, и оно даже подъехало, но потом не то я сказал, что лучше пройтись, не то она… Это не важно. Мы решили пройтись. Она взяла меня под руку, но не формально, а нежно. И положила голову на плечо. Мы шли битый час, не прямой дорогой, а через парк, смотрели, как гаснут и снова загораются фонари, делали большие петли, потому что нам хотелось ещё побыть вместе, растянуть этот вечер ещё хоть на пару минут. А потом я проводил её до дома, она пригласила меня войти, но я отказался. Она понимающе улыбнулась. Сказала, что я настоящий джентльмен. Я согласно кивнул. А затем мы снова поцеловались, и она шепнула мне на ухо, что подождёт до утра. Мне потом говорили, что это было глупо, но я ушёл.

– Нет, – честно ответил я.

– Не поверю, что ты не воспользовался ей, – нахмурился Джеймс.

– Я любил её, мистер МакКавити, – ответил я.

А она… Теперь я точно знаю, что и она любила меня. Мы говорили об этом, уже потом, в театре. Она тогда сказала, что со мной чувствует себя не так, как обычно с мужчинами. Что я не веду себя с ней как с наследницей МакКавити, что со мной она просто женщина, а я – просто мужчина.

– Расскажи про театр, – попросил Джеффри. Нет, даже не попросил, потому что его тон не предполагал отказа.

Я вздохнул, мельком глянул на старикашку Джона и усмехнулся.

– Знаете, мой любимый актёр – Льюис Эрнст Уоттс. И в тот вечер как раз давали спектакль с его участием.