Текст книги "Диана де Пуатье"
Автор книги: Иван Клулас
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)
В глазах общества дары Генриха любовнице в начале царствования могли быть оправданы преданностью Дианы королевской семье. Порой эти награды выглядели как меры, восстанавливающие справедливость. Право собственности на четыре сеньории – Ане, Бреваль, Ножан-ле-Руа и Моншове – оспаривались королевским прокурором, а доходы с них были арестованы. Генрих вернул эти владения Диане и ее дочерям 19 июня 1547 года [335]335
«Catalogue des actes d’Henry II»,ук. соч., т. I. стр. 148.
[Закрыть] . Дарственная на замки Шенонсо и Уд тоже могла восприниматься как монаршее воздаяние за оказанные услуги [336]336
Там же, стр. 170.
[Закрыть] .
Дети и родственники Дианы делили с ней королевские милости. Ее зять Робер IV де Ла Марк, супруг Франсуазы де Брезе, в июне 1547 года был утвержден в правах на замки Шато-Тьерри и Шатийон-сюр-Марн с соответствующими владениями [337]337
«Catalogue des actes d’Henry II»,ук. соч., стр. 164.
[Закрыть] . Выдавая вторую дочь, Луизу де Брезе, замуж за Клода Лотарингского, Диана отписала в приданое две бретонские сеньории – Рюи и Сюсинио. Король поспешил возместить убытки: 14 апреля 1547 года он предоставил Диане право получать доходы с сеньорий Фужер, Базуж, Риму и Антрэн, к которым 22 апреля 1553 года присовокупил права на дотоле спорные земли и ланды [338]338
«Catalogue des actes d’Henry II»,ук. соч., стр. 19: Французская национальная библиотека, фр. рук. 5128.
[Закрыть] . Брат Дианы Гийом де Пуатье, граф д’Альбон и сеньор Сен-Валье, 9 мая 1547 года тоже ощутил на себе королевскую милость: Генрих II назначил его генерал-лейтенантом провинций Дофинэ и Савойя, где Гийому Сен-Валье предстояло действовать совместно с тамошним губернатором Франсуа д’Омалем [339]339
Там же, стр. 52.
[Закрыть] .
Вскоре Диана получила еще одно приятное известие: перед ее крестницей Дианой Французской, рожденной от краткой связи дофина Генриха с Филиппой Дучи, вырисовывались блестящие перспективы. Девочке, с колыбели доверенной попечению Дианы де Пуатье, исполнилось девять лет. Уже в конце правления Франциска I было решено, что она выйдет замуж за Горацио Фарнезе, внука папы Павла III, отправленного ко французскому двору на воспитание в качестве будущего жениха незаконнорожденной принцессы.
В присутствии папского легата кардинала де Сен-Жорж Иеронимо Каподиферро 30 июня 1547 года приступили к подписанию брачного контракта: кардинал Ипполито д’Эсте и нунций Иеронимо Дандино подписали его вместе с представителями Генриха II – Анном де Монморанси, Франсуа д’Омалем и канцлером Франции Франсуа Оливье.
Павел III обещал внуку в день свадьбы 200 тысяч экю, которые тот мог использовать во Франции, плюс 25 тысяч экю ренты с итальянских земель, право на старинную вотчину его семьи и герцогство де Кастро [340]340
Там же, стр. 152. Ср.: L. Romier, «Les origines politiques des guerres de religion»,Paris, vol. I, 1913, стр. 182.
[Закрыть] . Юная невеста, одетая на итальянский лад и появившаяся при дворе вместе с еще более юным Горацио, являла собой живой залог возобновления военных действий Франции в Италии. Папа готовился к ним, скрепив союз с Гизами, – 27 июля он возвел архиепископа Реймсского Шарля в ранг кардинала. Удовлетворенный союзом двух семей, прелат выразил свою радость, послав 24 августа благословленную им золотую розу Екатерине Медичи и нитку жемчуга – мадемуазель Диане. Меж тем вскоре после этого, 10 сентября, отец Горацио Пьер Луиджи Фарнезе пал у себя в Пьяченце от рук убийц, посланных Ферранте Гонзаго по приказу императора Карла V. Этот акт насилия показал, что Рим, более чем когда бы то ни было, нуждается во вмешательстве французов. Для подготовки к нему Горацио Фарнезе, удостоенный 21 сентября звания кавалера королевского ордена Святого Михаила, был отправлен в Италию [341]341
L. Romier, ук. соч., стр. 174 и сл.
[Закрыть] .
В предшествовавшие миропомазанию месяцы король осыпал милостями, дарами и привилегиями сеньоров, чья помощь могла ему пригодиться в случае весьма вероятного возобновления военных действий против императора. В июле адмирал Франции Клод д’Аннебо был заново утвержден в должности губернатора Нормандии и возвращен в Королевские советы благодаря протекции фаворита Генриха II де Сент-Андре [342]342
«Catalogue des actes d’Henry II»,ук. соч., т. I, стр. 201.
[Закрыть] , однако, чтобы удержаться, ему пришлось стать глашатаем волеизъявлений Дианы. Что до Франсуа д’Омаля, то в июле его графство обрело статус герцогства с правом передачи младшему брату Клоду, маркизу де Майенну, после смерти их отца [343]343
Там же, стр. 225. Присвоение статуса герцогства-пэрии графству д’Омаль в пользу Франсуа де Лоррэна с правом передачи брату Клоду, маркизу де Майенну после смерти отца, Реймс, июль 1547 года.
[Закрыть] . Так, добиваясь от короля милостей для своих близких и подопечных, Диана заручилась поддержкой со всех сторон. Первая плеяда кавалеров ордена, принятых на Троицын день 1547 года, помимо величайших имен Франции, включала в себя Клода де Майенна, будущего зятя Дианы, и ее брата Гийома де Пуатье: этому последнему как военачальнику губернаторств Дофинэ и Савойи, управляемых герцогом д’Омалем, предстояло занять почетное место, когда король преодолеет горы по дороге в Пьемонт. Военным казначеям был дан приказ 31 октября 1547 года выплатить жалованье солдатам и аванс четырем новым полкам, два из которых – его собственный и подчиненный Клоду де Майенну – направлялись в Италию. Однако серьезная болезнь уложила Гийома в постель [344]344
« Catalogue des actes d’Henry II», ук. соч., т. I, стр. 388.
[Закрыть] . Он составил в Этуаль завещание 14 апреля, обеспечив порядок наследования фамильных владений. Гийом де Пуатье сделал наследницей всего своего имущества сестру Диану, а после ее смерти – внучатого племянника Анри Робера де Ла Марка, сына своей племянницы Франсуазы де Брезе, за неимением же у последнего потомства мужского пола земли и состояние должны были перейти первому по старшинству потомку мужского пола его сестры Франсуазы де Пуатье, супруги Антуана, виконта де Клермон. В июне 1547 года после смерти Гийома, похороненного в семейном склепе приорства Сен-Валье, Диана заключила сделку с его вдовой, Клотильдой де Миолан, передав ей вдовью часть [345]345
P. Ansemle, ук. соч., т. II, стр. 207.
[Закрыть] .
В восстановлении своего наследства, равно как и в расширении земельных владений благодаря подаркам короля и покупкам (например, баронства д’Иври, приобретенного в сентябре 1547 года у Людовика Люксембургского, графа де Руси [346]346
«Catalogue des actes d’Henry II»,ук. соч., т. I, стр. 314: дар Диане де Пуатье «тринадцатой доли дохода и помещичьих обязанностей, которые могли принадлежать покойному королю, как в связи с продажей баронства д’Иври […], так и покупкой оного баронства, совершенной указанной Дианой де Пуатье у Людовика Люксембургского, графа де Руси», Фонтенбло, 27 сентября 1547 года.
[Закрыть] ) Диана всегда опиралась на потворство Генриха: она знала, что получит какие угодно дары в обмен на счастье, которое сама дарила монарху как в тиши алькова, так и при дворе, и в повседневных перипетиях семейной жизни.
ТОРЖЕСТВЕННЫЕ ВЫЕЗДЫ КОРОЛЯ
Диана знала, что благоволение короля ей обеспечено, и теперь ей хотелось играть настоящую политическую роль. Сен-Морис сообщал о появлении у нее таких амбиций с самого начала нового царствования: «Что до Сильвиуса, то, войдя в силу, он совершенно переменился в характере и обхождении, и взыскующие его милостей при дворе стали роптать на высокомерие его и дерзость. Притом у него достает хитрости, благодаря своим приманкам и прелестям, удерживать расположение короля и добиваться от него, чего ни пожелает» [347]347
Ср. депешу от июня 1547 года, изданную у Ch. Paillard, ук. ст, Revue historique,2 année, vol. V, стр. 114.
[Закрыть] .
Глашатаем Дианы в Королевском совете был совершенно преданный и переполненный рвения канцлер Франсуа Оливье, через руки которого проходили все важнейшие государственные дела. А когда Оливье разбил паралич, его сменил другой ставленник Дианы, Жан Бертран, первый президент парламента Тулузы. В 1556 году он получит официальный статус Хранителя Печатей [348]348
Там же, стр. 109, n° 4 (депеша от 20 апреля 1547 года) и стр. 116, n° 2 и 3 (депеша от июня 1547 года). Бертран будет официально назначен Хранителем Печатей 22 мая 1551 года.
[Закрыть] . Таким образом, Диана могла высказывать свое мнение и непосредственно, и через третье лицо. Бертран, по словам Сен-Мориса, не пользовался особым расположением коннетабля, а Гизы ему не доверяли. Но внешняя политика примирила все кланы Королевского совета. Урегулирование серьезных разногласий между Францией и Англией вынуждало их выступать единым фронтом против англичан, занимавших Булонь, а в Шотландии неотступно преследовавших регентшу Марию де Гиз, добиваясь выдачи малолетней королевы Марии Стюарт, племянницы Франсуа д’Омаля, Клода де Майенна и кардинала Карла Лотарингского. Диана поддерживала намерения короля продолжить в этой области политику своего отца, но не упускала из виду и собственные интересы: когда коннетабль и герцог д’Омаль приказали построить под Булонью осадную башню, она вчинила иск итальянскому инженеру Иерониму Марино, которому для этих строительных работ понадобилось огромное количество дерева из принадлежащего ей леса [349]349
Там же, стр. 115 (депеша от июня 1547 года).
[Закрыть] . Фаворитка обвинила инженера в том, что он действовал без ее дозволения и вдобавок украл часть древесины. Перепуганный итальянец, остановив все работы, укрылся в Безансоне: чтобы вернуть его на место, королю пришлось посылать гонца с особой охранной грамотой. Урегулировав сей инцидент и, несомненно, возместив Диане убытки, Генрих в июне 1548 года, живя в Ане, занялся подготовкой экспедиции к берегам Шотландии. Шарль д’Юмьер, владетельный сеньор де Контэ, сын гувернера королевских детей, должен был возглавить ее совместно с камергером Филиппом де Майе-Брезе.
В Шотландии лучшим способом помочь королеве-регентше Марии де Гиз было переправить шестилетнюю Марию Стюарт в надежное убежище [350]350
См.: М. Duchein, «Marie Stuart»,Paris, 1987, и W. M. Bryce, «Mary Stuart’s voyage to France in 1548» in English Historical Review,XXII, 48.
[Закрыть] . В августе мать доверила девочку заботам де Майе-Брезе, и тот, преодолев тысячу опасностей, доставил ее во Францию. В середине октября она прибыла в замок Карьер-Сен-Дени неподалеку от Сен-Жермен-ан-Ле, где воспитывались королевские дети – Франциск, Елизавета и Клотильда. Марии Стюарт предстояло воспитываться вместе с ними под надзором месье и мадам д’Юмьер, а также под контролем своих дядей Гизов и Дианы. Как невеста дофина Франциска, она гарантировала союз двух королевств – Франции и Шотландии в дополнение к альянсу Франции с Папской областью, скрепленному браком Горацио Фарнезе и Дианы Французской. Мария располагала услугами всего дома Детей Франции, но имела собственную свиту, состоявшую из ее кормилицы Дженет Синклер, гувернантки – красавицы Джейн Стюарт, носившей титул леди Флеминг, незаконнорожденного брата Джеймса Стюарта и четырех девочек-ровесниц из лучших семей Шотландии.
Одновременно с шотландской экспедицией король решил устроить демонстрацию силы в Италии: для начала он готовился проинспектировать укрепленные города Пьемонта. Двор сопровождал его в поездке через Шампань. В июне Генрих остановился у Гизов в Жуанвиле, а в июле распрощался с придворными дамами. В тот момент к королевскому эскорту должен был присоединиться Гийом де Пуатье. Но его войска не были готовы двинуться в путь – все офицеры с апреля по июнь 1548 года оставались у одра своего больного господина. А в начале лета Гийом умер. Диане едва хватило времени принести вассальную присягу от имени оставленных ей братом в наследство земель. При этом она рассудила, что король уточнит протяженность земель и связанные с ними титулы по возвращении из Италии.
Генрих объехал Пьемонт за две недели [351]351
I. Cloulas, «Henry II»,ук. соч., стр. 182–184; и Tallone, «Il viaggio di Enrico II in Piemonte nel 1548», in Bull. Soc. hibliogr. sub-alp.,1900.
[Закрыть] . В Турине по этому случаю были устроены грандиозные празднества. Однако скоро король узнал, что в Аквитании – бунт: в июле 1548 года толпы мятежников набросились на офицеров, охранявших соляные склады, умертвили сборщиков габели и губернатора Бордо. Генрих вознамерился сурово наказать бунтовщиков и тайно поручил коннетаблю и герцогу д’Омалю отправить против них войска. Однако монарх отложил исполнение этого приказа до того времени, когда сам он по возвращении из Италии войдет в Лион.
Муниципалитет совместно с Жаком и Жаном д’Альбон де Сент-Андре (один из них был военным, другой – гражданским губернатором города) подготовили нечто вроде триумфа в античном стиле [352]352
Ср. брошюры по торжественному въезду в Лион: «Le grand triomphe fait a Ventrée du Très-Chrétien Henry H en sa noble ville et cité de Lyon et de la reine Catherine»,Paris, 1548; «La Magnificence de la superbe […] entrée […]»,Lyon, 1548, éd. G. Guigne, Lyon, 1927; I. Cloulas, «Henry 11»,ук. соч., стр. 196–214.
[Закрыть] . Празднества открыли процессии иноземных купцов 23 сентября, поскольку именно они сделали Лион одним из крупнейших финансовых центров того времени. Купцы также вместе с городскими чиновниками внесли щедрый вклад в великолепное убранство площадей и улиц. Больше всего короля восхитил обелиск, изукрашенный инициалами и символами: там можно было увидеть букву «Н», составленную из двух переплетенных «D», луки с порванной тетивой и серебряный полумесяц.
На барельефах олицетворения Победы изничтожали фурий, а крылатые Амуры гасили пожарища, разожженные Раздором. Гуманисты Морис Сев и Бартелеми Ано, выбиравшие темы декора, славили таким образом благое влияние любви на ведение дел в королевстве.
Сцена, разыгрываемая напротив обелиска, изображала лес с резвящимися оленями, ланями и оленятами. Потом раздался звук рога, и король увидел, что из леса навстречу ему выезжает со спутницами богиня Диана. Ее нарядили в тунику из темно-золотой парчи, усыпанную серебряными звездами, с рукавами и подолом из пурпурного атласа, прошитого золотой нитью. Юбка доходила до середины икры, оставляя на виду пурпурные римские сандалии, расшитые жемчугом. Волосы богини стягивали «перевитые нити крупного жемчуга со множеством колец и драгоценных каменьев огромной цены», а надо лбом сверкал маленький серебряный полумесяц. Сопровождавшие ее нимфы тоже оделись на античный манер, то есть были задрапированы в яркие ткани самых жизнерадостных расцветок. Одни вели на черно-белых шелковых поводках маленьких борзых и спаниелей, другие размахивали дротиками из черного дерева с позолоченными наконечниками, украшенными ниспадающими черно-белыми кисточками. На шеях красовались поддерживаемые серебристо-черной шелковой лентой рога, инкрустированные золотом и серебром. Это первое явление миру Дианы-охотницы не оставляло у зрителя ни малейших сомнений насчет личности ее прототипа. Цвета прямо указывали на мадам де Пуатье. Сцена воспроизводила придворный балет и в то же время напоминала об охоте – любимом развлечении короля и его любовницы.
Поймав выскочившего из леса механического льва, Диана связала его плетеным черно-белым шнуром и преподнесла королю. При этом она декламировала стихи, пояснявшие, что лев, символ города, покинул лес прирученным. Сознавая, что он целиком и полностью принадлежит королю, богиня все же приносила зверя в дар: «Итак, я предаю его в ваши руки и вверяю вашим заботам». Король оценил деликатное внимание лионцев, сумевших в этой сцене не только принести вассальную клятву верности королю, но и вспомнить об узах, соединявших его с возлюбленной. Когда нимфы и богиня сделали ему реверанс, король в свою очередь отвесил поклон и удалился, «довольный их приятной охотой и милой изобретательностью».
В нескольких шагах от «театра Дианы» кортеж миновал портик, украшенный двойными колоннами с каннелюрами. Здесь изображалась встреча Верности и Послушания – добродетелей, которые любили признавать за собой как город Лион, так и сама Диана. Небольшой храм на площади Бурнеф нес на себе аллегорические изображения Войны и Мира. На самой вершине его, над Марсом и Юпитером, восседала на троне Диана. Она протянула королю Генриху серебряный полумесяц, обрамленный девизом «Вечный свет». Один из трех сидящих львов держал королевский герб, второй – герб королевы, а третий – большой серебряный полумесяц.
Аллегории сопровождали Генриха на всем его пути следования до центра города: Франция, Добродетель, Бессмертие, Честь, Паллада и Нептун, Удача и Богатство, Вера, Религия, Надежда, разнообразные силы природы, танцы сатиров и фавнов, нимфы рек Соны и Роны. Глазам короля представал некий грандиозный вселенский спектакль. Было замечено, что доминируют в убранстве города цвета Дианы, черный и белый, в то время как на следующий день для торжественного въезда королевы черно-белые тона заменили зеленым, излюбленным цветом Екатерины. В королевской карете, покрытой серебристым кастором, государыня и ее золовка Маргарита «настолько густо усыпаны драгоценными каменьями, что кажутся скорее двумя звездами, чем женщинами». В нарядах чередовалась золотая и серебряная ткань с вышивкой. Следом, в открытом экипаже, обитом черным бархатом, ехала королева Наваррская со своей дочерью Жанной д’Альбре. Рядом на коне гарцевал жених принцессы Антуан Вандомский. Далее следовали дамы и фрейлины.
Столь продуманный порядок прохождения кортежа ловко отодвигал Диану на третье место после королевы и принцесс королевской крови. Впрочем, ее удаление было весьма относительным. У ворот города вновь появилась богиня Диана. Облаченная на сей раз в тафту и зеленый атлас, она поднесла своего механического льва Екатерине, и «зверь вскрыл себе грудь, показывая герб королевы в глубине сердца».
Мадам де Пуатье присутствовала на всех празднествах, театральных постановках, пирах и битвах кораблей на Соне, фейерверках и сражениях гладиаторов. Однако она страдала от того, что не может занять место, которое соответствовало бы ее истинному могуществу. Быть вдовой крупного сановника – недостаточно. Диане хотелось большего – получить собственный титул. Король мог его даровать, признав права Дианы на герцогство Валентинуа, которое Людовик XII некогда создал для Чезаре Борджа, объединив графства Ди и Валанс, проданные ему семейством Сен-Валье. Таким образом, Диана вновь завладела бы не только наследством, оставленным ее братом Гийомом, но и всеми землями, принадлежавшими когда-то ее семье. Такая милость была ей оказана во время празднеств в Лионе, однако, для того чтобы Диана могла в полной мере распоряжаться этими владениями, Генрих приказал составить два патентных письма: оба документа, датированных 8 октября 1548 года, были вручены Диане в замке Сент-Андре-ан-Роаннэ, колыбели семьи королевского фаворита, принимавшего там двор [353]353
Дар герцогства де Валентинуа, Лион, 1 октября 1548 года, в «Catalogue des actes d’Henry II»,ук. соч., т. II, стр. 396, см. Нац. арх. КК 613, т. 80; P. Ansemle, ук. соч., т. V, 1730, стр. 596. Патентные письма, врученные Сент-Андре 8 октября 1548 года: «Catalogue des actes d’Henry II»,ук. соч., т. II, стр. 400; регистрация в Счетной палате Гренобля. Arch. d’Isère В 2928, fol. 938–947. Ср.: chanoine J. Chevalier « Mémoires pour servir à l’histoire du compté de Valentinois et de Diois»,vol. II, Paris, 1906, стр. 193; и P. Ansemle, ук. соч.
[Закрыть] .
Король начинал с напоминания о том, что вынесенный Парижским парламентом 16 января 1524 года против Жана де Пуатье, графа д’Альбон и Сен-Валье вердикт о конфискации всего имущества был аннулирован Франциском I. Диана де Пуатье, вдова Луи де Брезе, графа де Молеврие, – законная наследница своего отца вступала во владение этими землями. В том, что касалось поместий, оспариваемых Короной, а именно графств Валанса и Ди, Генрих велел изучить права Дианы: Королевский совет признал их законными, равно как и превращение этих объединенных графств в герцогство Людовиком XII. Посему означенное герцогство было ей «дано, уступлено, оставлено, отведено», дабы в мире и покое пользоваться им до конца своих дней «без отчуждения какой-либо части, не требуя ничего взамен, кроме феодальной присяги и выполнения обязательств по отношению к суверену». Королевским чиновникам был дан приказ никоим образом тому не препятствовать.
Получив дарственные, Диана поспешила ознакомить с ними губернатора Дофинэ Франсуа д’Омаля, дабы ее право собственности зарегистрировал парламент Гренобля, что и произошло 6 ноября. Помимо титула герцогини королевская фаворитка добилась, чтобы ее именовали также графиней д’Альбон и мадам де Сен-Валье, а ради пущей сохранности своих завоеваний она убедила короля подтвердить дар другими документами, составленными в Сен-Жермен-ан-Ле 28 апреля 1550 года и зарегистрированными Королевской палатой счетов 5 сентября 1551 года.
А еще ранее, 8 августа 1549 года, король объявил, что все вакантные должности королевских служащих в герцогстве Валентинуа будут замещаться по выбору герцогини.
Для управления своими дофинуазскими землями Диана отправила собственных представителей: Жану Валерне под руководством «капитана замка» Гийома Амазана было велено обеспечить ее восстановление в феодальных правах; двум нотариусам, Матье Крозе и Жаку Брюше, поручалось наблюдать за арендными соглашениями; судье-наместнику и прокурору-секретарю суда надлежало разбирать спорные дела. Во всем, что касалось ее прав, Диана была на редкость взыскательна: она устанавливала налоги как для купцов, привозивших товары на ярмарку в Сен-Николя, так и для простых возчиков; подтвердила свободы, дарованные общине Монтелимар; настаивала на возвращении земель, оставшихся без наследника; создала соляной склад в городе Сен-Валье в 1549 году [354]354
Об управлении землями Сен-Валье см.: A. Caise, «Diane de Poitiers, dame de Saint-Vallier»,ук. соч., стр. 9–14. Гийом Амазан, приор Эйрасский (Аррас, Ардеш), получил генеральную доверенность, позволявшую ему совершать любые сделки с «капитаном замка» Жаном Валерно. О создании соляного склада в Сен-Валье (декабрь 1549 года) ср.: «Catalogue des actes d’Henry II»,ук. соч., т. III, стр. 451. См. архивы Счетной палаты Дофинэ, Arch. d’Isère, série В: В 3598, оценка имущества Жана де Пуатье, сделанная по требованию Гийома де Пуатье, 1545 год; В 3599, поземельная роспись сеньории Этуаль (1550 г.); В 3601, перечень ценных бумаг, касающихся графств Валентинуа и Диуа, а также земель и сеньорий Сен-Валье, Этуаль, Ла Ваш, Шабей; В 3600, «регистрационный журнал сделок Мадам де Валентинуа, начатый в 1554 году». См. также счета округов Виеннуа и Валентинуа: с В 2889 по 3162; с 3163 по 3181; с 3182 по 3289; 3290–3303.
[Закрыть] .
Мало-помалу герцогство Валентинуа стало существенным источником доходов помимо тех, что приносили другие семейные владения. Денежные поступления, о которых Диана требовала подробнейших отчетов, позволяли ей поддерживать при дворе образ жизни, достойный столь высокого ранга. Уже получив титул герцогини, 20 октября она присутствовала в Мулене на свадьбе кузины короля Жанны д’Альбре и Антуана Бурбона [355]355
N. L. Roelker, «Jeanne d’Albret»,ук. соч., стр. 55–59, аннулирование брака с Гийомом Клевским; стр. 63: матримониальные планы на брак с Франсуа д’Омалем.
[Закрыть] . После разрыва помолвки с герцогом Клевским принцессе предлагали немало выгодных партий, в том числе и старшего сына герцога де Гиза Франсуа д’Омаля. Но слишком гордая Жанна д’Альбре отвергла этого претендента на ее руку, ибо, по свидетельству посла Сен-Мориса, в этом случае ее золовкой стала бы дочь Дианы де Пуатье.
К своему удовольствию, герцогиня де Валентинуа вскоре могла наблюдать, как подобная гордыня была наказана: король Генрих отпраздновал свадьбу Франсуа д’Омаля и Анны д’Эсте, дочери Рене Французской и Эрколе II д’Эсте, герцога Феррары. Бракосочетание, сопровождавшееся пирами и турнирами, произошло 4 декабря 1548 года в Сен-Жермен-ан-Ле. По контрасту со свадьбой Жанны д’Альбре, отмечавшейся весьма скромно, эти празднества были великолепны. Диана, родственница и союзница новобрачного, торжествовала [356]356
I. Cloulas, «Henry II»,ук. соч… стр. 219; H. Forneron, «Les Ducs de Guise»,Paris, 1872, стр. 119, ошибочно указывается, что брак был заключен 4 декабря 1549 года. См.: «Catalogue des actes d’Henry II»,ук. соч., т. II, стр. 457, 23 декабря 1548 года: постановление об учреждении Франсуа де Лоррэну, герцогу д’Омалю, и Анне д’Эсте, его супруге, герцогине, ежегодной ренты в размере 10 тысяч турских ливров из королевских средств в качестве компенсации долга в размере 150 тысяч турских ливров из Французской королевской казны, составляющих сумму приданого Анны, учрежденного ее отцом Эркюлем II, герцогом Феррарским.
[Закрыть] . Коннетабль де Монморанси, не желая отставать, добился для своего племянника Франсуа д’Андело руки одной из самых богатых наследниц королевства – Клотильды де Рие. Эту свадьбу отпраздновали 9 декабря [357]357
I. Cloulas, «Henry II»,ук. соч., стр. 219; F. Decrue, «Anne de Montmorency»,ук. соч., т. II, 1889, стр. 73.
[Закрыть] . И снова двор увлек вихрь развлечений, охот и игр. Король переезжал из одного замка в другой, по очереди принимая приглашения Гизов, коннетабля и Дианы. Королева не следовала за мужем. Она донашивала четвертое дитя. В воскресенье 3 февраля 1549 года в 4 часа утра она произвела на свет в Сен-Жермен-ан-Ле Людовика, который тотчас получил титул герцога Орлеанского. Крестили младенца 29 мая, и его крестным отцом стал король Португалии Хуан III, супруг сестры императора Екатерины Австрийской. Таким образом, церемония представила Габсбургам и Валуа возможность сблизиться [358]358
I. Cloulas, «Henry II»,ук. соч., стр. 220.
[Закрыть] .
А в Риме блюститель интересов Франции кардинал дю Белле решил отпраздновать рождение маленького принца как событие, предвещавшее наступление новой эры – примирения и согласия [359]359
Там же. Праздник был описан Рабле, который находился в то время в Риме: «La sciomachie et festins faits à Rome au palais de Mgs révérendissime Cardinal du Bellay pour l’heureuse naissance de Mgr d’Orléans»,Lyon, 1549. См. также работу: «La Magnificence des triomphes faits à Rome pour ta nativité du duc d’Orléans/…/», пер. на фр. яз. с ит. Париж, 1549.
[Закрыть] . Он повелел устроить символическое сражение у стен деревянного замка 15 марта на площади Святых Апостолов. Одной группой войск командовал Горацио Фарнезе, другой – Асторре Бальони. После схватки вдруг явилась стайка юных женщин, по свидетельству хрониста Гийома Парадэга, «одетых, как нимфы». Они олицетворяли мирные радости, приходящие на смену воинским трудам. Эту прелестную группу вела за собой Диана. На лбу богини сверкал серебряный полумесяц. Белокурые волосы, рассыпавшиеся по плечам, украшал венок из лавра, роз, фиалок и других прекрасных цветов. Туника из алой узорчатой ткани пестрела вышивкой. Через грудь шла перевязь из леопардовой шкуры, поддерживавшая рог из слоновой кости и покрытый эмалью колчан, усыпанный драгоценными камнями. Богиня размахивала «посеребренным копьецом», а нимфы натягивали тетивы своих «турецких луков». Девушки обошли всю площадь, держа на поводках борзых и дуя в рожки. По-видимому, это была попытка повторить охоту Дианы, показанную во время триумфального вступления короля в Лион. Внезапно, уточняет хроника, «одна из нимф, отстав от подруг, чтобы завязать ремешок сандалии, была похищена какими-то солдафонами, неожиданно выскочившими из замка». Диана и ее свита принялись сокрушаться. Их жалобы достигли слуха Горацио Фарнезе. Тот примчался вместе со своими войсками и, вняв стенаниям богини и нимф, осадил замок, откуда в солдат швыряли «огненные горшки и копья». В конце концов пленную нимфу освободили, а на деревянной башне взвились знамена с гербами Генриха II, герцога Орлеанского и Горацио Фарнезе. Нельзя было с большей очевидностью показать, что все могущество короля – к услугам Дианы.
Итак, даже вдали от королевства польстить герцогине де Валентинуа считалось хорошим политическим ходом. Но и во Франции не было недостатка в предлогах воздать ей почести. В середине июня 1549 года предполагалось отметить торжественное вступление короля в Париж. Но сначала, как это предусматривалось традицией, надлежало устроить миропомазание и коронацию королевы, чтобы она могла вслед за своим супругом предстать перед жителями столицы со всеми атрибутами власти [360]360
См. брошюры с описанием этих празднеств, устроенных в честь королевы Екатерины: «C’est l’ordre et forme qui a esté tenu au sacre et couronnement de Madame Catherine de Médicis»,Paris, 1549; «Festin donné a la royne Catherine au logis episcopal de l’évêché de Paris le dix-huitième jour du juing 1549»,в коллекции Cimber et Danjou, 1 série, vol. III, Paris, 1835.
[Закрыть] .
Генрих II и Екатерина отправились в Сен-Дени 8 июня, где королевскую чету принимал старый кардинал Луи Бурбон. На Троицу, в воскресенье 9-го числа, король исцелял золотушных в пределах аббатства. Неф главной церкви был великолепно расписан Филибером де Л’Ормом. В его середине 19 ступенек вели к возвышению, где расставили скамьи, а на самой вершине на платформе под балдахином установили трон для королевы. Трибуны были затянуты золотистым кастором, а балдахин и трон – голубовато-зеленым бархатом, усыпанным золотыми лилиями, ступени – алым бархатом с вышитыми на нем инициалами королевы, балюстрады – золотой и серебряной тканью.
Ближе к хорам над королевскими усыпальницами высились другие трибуны. Специальная эстрада предназначалась для дам, которым надлежало подавать во время мессы Святые Дары – вино, хлеб и серебро. Особая ложа с окнами, прикрытыми плетенкой из ивовых побегов, была обустроена так, чтобы позволить Генриху II наблюдать за церемонией незаметно для присутствующих: внутри этот маленький павильон украсили богатыми коврами и гобеленами, а снаружи – серебряной тканью и алым бархатом, на котором выделялись вытканные золотом и увенчанные короной инициалы Екатерины Медичи. Эта помпезная мизансцена имела целью почтить королеву и придворных дам, ибо церемония была поистине их праздником.
В первые послерассветные часы 10 июня Екатерина Медичи облачилась у себя в апартаментах в одеяния, приличествующие столь пышному ритуалу – впоследствии королева распорядится, чтобы именно такой ее представили на парадном ложе над гробницей: в горностаевой накидке, в сверкающем брильянтами, рубинами, изумрудами и жемчугом корсаже, широкой юбке и длинной королевской мантии из сине-зеленого бархата, усыпанной золотыми королевскими лилиями.
В 11 часов молодые кардиналы Шарль Вандомский и Шарль де Гиз в сопровождении блестящего кортежа принцев и принцесс отправились за королевой в аббатство, дабы проводить ее в церковь. Коннетабль де Монморанси открывал шествие, помахивая изукрашенным золотом жезлом великого мажордома. По обе стороны от королевы шли кардиналы. Два принца крови, герцог Вандомский и граф д’ Энгьен, поддерживали углы мантии. Две герцогини де Монпансье, «старшая и молодая», и принцесса де Ла Рош-сюр-Ион несли шлейф платья. Сразу за ними шествовала сестра короля Маргарита, затем – вдовствующие герцогини Вандомская, д’Эстутвиль и де Сен-Поль, потом – герцогини де Гиз и де Невер. В третьем ряду – Диана, герцогиня де Валентинуа, вместе с Анной д’Омаль. Виконт де Тюренн поддерживал шлейф плаща герцогини д’Омаль, а младший сын коннетабля де Монморанси Анри де Данвиль – шлейф плаща Дианы. Следующий ряд составляли супруга коннетабля и «Мадемуазель», Диана Французская, которой к тому времени исполнилось 11 лет. Последний ряд принцесс замыкали мадемуазель де Немур и маркиза де Майенн, то есть не кто иная, как Луиза де Брезе, дочь Дианы и супруга Клода де Гиза. Головы дам украшали герцогские и графские короны. На всех – плащи из сине-зеленого бархата, горностаевые накидки и множество драгоценных камней. Но Диана, как и вдовствующие герцогини, выделялась на общем фоне скромностью наряда «без каких-либо прикрас». Ее старшая дочь Франсуаза де Брезе, супруга маршала де Ла Марка, замыкала кортеж принцесс, как первая фрейлина королевы. Она была одета с особой роскошью, так как готовилась сыграть в предстоящей церемонии важную роль.
Королева взошла на хоры и преклонила колени перед главным алтарем. Кардинал Луи Бурбон, сопровождаемый архиепископом Вьенским и 22 епископами, поднес к ее губам реликварий. Екатерина заняла трон, а принцессы уселись на скамьи по обе стороны от нее: Диана и ее дочь маркиза де Майенн – на вершине возвышения справа от королевы, маленькая Диана Французская – слева, супруга маршала де Ла Марка – перед королевским троном. После молитвы королева вновь опустилась на колени у главного алтаря. Кардинал Бурбон нанес священное миро на ее лоб и грудь, а затем передал кольцо, скипетр и десницу правосудия, а далее вместе с герцогом Вандомским и графом д’Энгьеном вознес над ее головой большую королевскую корону. Поскольку ритуальная корона слишком тяжела, ее заменили более легкой, «сплошь покрытой брильянтами, рубинами и жемчугом величайшей цены и прелести». Принцы крови опять подвели королеву к трону, а юный принц де Конде, Людовик Вандомский, положил большую королевскую корону на скамеечку, поставленную перед супругой маршала де Ла Марка.
Кардинал Бурбон и помогавшие ему четверо епископов начали торжественную мессу. Мадам де Ла Марк передала «Мадемуазель» часослов королевы, а супруге коннетабля – молитвенник, и те поднесли их Екатерине. После «Credo» [361]361
«Символ веры». – Прим. пер.
[Закрыть]на возвышение поднялись три дамы со Святыми Дарами: это – супруга маршала де Сент-Андре, дочь верного итальянского союзника Франции графа Галеоццо Пико де Ла Мирандола и графиня де Сент-Эньян. Мадам де Ла Марк встретила их под королевским балдахином, дабы руководить вручением даров: супруга маршала де Сент-Андре передала позолоченный хлеб герцогине де Гиз, а посеребренный – молодой герцогине Неверской; Сильвия Пико вручила сосуд вина герцогине д’Омаль, а графиня де Сент-Эньян протянула свечу из девственного воска с прикрепленными к ней 13 золотыми монетами герцогине де Валентинуа. Четыре дамы окружили Екатерину, и все вместе они прошествовали к столику у главного алтаря, дабы возложить дары.
Эта часть церемонии – единственный момент во время мессы, когда дамы выполняют квазилитургические обязанности. Их избрание, как и выбор пэров при коронации короля, – знак высочайшей милости. Диана де Пуатье, оказавшаяся в числе счастливых, удостоилась тем более высокой чести, что рядом с ней стояли две дочери, тоже вознесенные на самую вершину аристократической иерархии, к самому трону королевы. Таким образом, миропомазание Екатерины Медичи стало и триумфом Дианы. С притворной скромностью герцогиня де Валентинуа в элегантных черно-белых одеждах – цветах ее вдовства, но также и цветах короля – величаво плыла к главному алтарю, с хорошо продуманной медлительностью мимо ложи с зашторенными окнами, откуда, как ей было известно, наблюдал король. После финального благословения кортеж вновь собрался за спиной коннетабля и вернулся в аббатство. Один из герольдов-щитоносцев воскликнул: «Щедрость!», а казначей королевы начал швырять в сторону толпы, собравшейся в нефе, золотые и серебряные монеты.
За миропомазанием королевы 16 июня последовал торжественный вход короля в Париж [362]362
См. «Le Grand Triomphe magnifique des Parisiens de la venue du Très-Chrétien Roy Henry»,16 июня 1549 года.
[Закрыть] . Начинался он, как и лионский, процессиями представителей разных ремесел и чиновников, а затем последовал большой королевский парад во главе с коннетаблем и двумя маршалами, Жаком де Сент-Андре и Робером де Ла Марком, зятем Дианы. Второй ее зять, Клод де Майенн, обладал привилегией вместе со своим братом Омалем идти подле короля вместе с принцами королевской крови.
Вдоль пути следования королевского кортежа изобиловали символы, напоминавшие об узах, что связывают суверена с народом. Это и галльский Геракл у ворот Сен-Дени, и Юпитер возле фонтана Понсо, и Франция, торжествующая над фавнами перед церковью Сен-Сепюлькр. Разумеется, убранство фонтана, установленного у стены кладбища Невинных младенцев, могло содержать деликатный намек на Диану. Но если античные туники нимф ручьев и напоминали одеяния спутниц богини, приветствовавших двор в Лионе и Риме, то на этом сходство кончалось. На мосту Нотр-Дам фигуры Солнца и Луны – короля и Дианы – сопровождал образ Ириды, посланницы богини Юноны, чей атрибут – радугу – королева Екатерина повелела начертать на своем гербе.
