Текст книги "Итоги № 4 (2012)"

Чтение с выражением / Общество и наука / Культурно выражаясь

Я не являюсь чистым потребителем литературных текстов. Я выступаю в двух лицах. Во-первых, писателя – человека, который этот электронный контент производит и чьи копии распространены в онлайне. Во-вторых, читателя, который контент потребляет. Так что могу судить о проблеме с двух сторон.

И, знаете, мне знакомо это ощущение разочарования: пишешь книжки, тратишь на это много времени и труда, а потом обнаруживаешь, что они в свободном доступе выложены в Сети. Я человек семейный и должен кормить своих детей – меня такая коллизия озадачивает. Возникает ощущение, что тебя просто обделили. Для меня совершенно очевидна польза от свободного доступа к текстам молодых авторов, больше заинтересованных в промоушне, чем в символических роялти. Но этот парадокс не оправдывает тех, кто увлекается незаконным тиражированием контента. Поэтому, увидев, что меня обделяют, я в числе прочих авторов подписал письмо президенту с просьбой ограничить бесконтрольные скачивания.

На следующий же день в ЖЖ разгорелась дискуссия. Ко мне пришли – уже не помню их фамилии – довольно разумные люди и объяснили мне мою неправоту. Таким образом, я смог увидеть проблему в стереоскопическом виде. То есть встать и по одну, и по другую сторону. С этим случаем совпало еще одно событие. Мне написал письмо студенческий друг из США. Он эту проблему знал лучше, нежели все известные мне люди, поскольку всю жизнь провел в Силиконовой долине. Словом, предельно авторитетный человек. И он объяснил, что я не прав хотя бы потому, что эпоха тотально меняется. И хоть ты тресни, но текстовый контент будет рано или поздно свободным. Как когда-то начали летать самолеты – и летают до сих пор, и невозможно загнать это изобретение в чулан и посадить под замок. В музыке смена вех уже произошла. Сетевое распространение МР3-файлов обрушило основу всего бизнеса музыкальных носителей. Рухнули бюджеты, а за ними и производство.

При этом, должен признаться, я очень люблю тексты на электронных носителях и считаю, что bookreader – прекрасная вещь. Недавно я собственными руками вынес на помойку восемь столитровых рюкзаков старых книг в надежде на то, что их разберут. Действительно, разобрали. А я разгреб свой кабинет, который был доверху завален книжками, и теперь чрезвычайно счастлив. Между прочим, я и читать-то стал больше именно потому, что электронная книга очень удобна для глаз. И разрешение там великолепное, и размеры компактные.

А зарабатывать уже сегодня можно и нужно по-другому. Вот возьмем, к примеру, «Википедию». Она зарабатывает с помощью пожертвований. Я считаю, что писателям этот путь тоже вполне по силам. Условие одно: нужно сделать контент разумно дешевым. Как ни странно, именно в этом случае доходы будут самыми ощутимыми.

Дешевые цифровые издательства уже появились. Я был счастлив найти в электронном виде собрание сочинений Константина Вагинова, радостно скачал себе «Козлиную песнь», «Труды и дни Свистонова» и все остальное. Стоило это буквально копейки. Почему у электронных издательств дешевое производство? По причине отсутствия, во-первых, бумажных носителей и полиграфических издержек и, во-вторых, отчасти корректорско-редакторской правки. Поэтому есть все шансы сделать так, чтобы удовольствие от чтения было по карману всем.

К сожалению, у нас в книгораспространении огромное количество посредников – нахлебников и спекулянтов. Они располагаются между издателем и розничным торговцем, и каждый хочет урвать себе копейку. Когда я поинтересовался, какой путь проходит бумажная книга от издательства до книжного магазина, мне нарисовали 7 или 8 пунктов, которые необходимо преодолеть. Цены из-за этого растут, причем на авторских гонорарах это почти не отражается. Ведь если в европейских странах – Англии, например, – автор получает свой процент с розничных продаж, то у нас с оптовых.

При электронном распространении файлов вся эта цепочка нахлебников рушится. Книга обретает прямой путь от издателя к читателю.

Повторю еще раз: электронный контент должен быть оправданно дешевым. «Википедия» недавно провела мощную пиар-акцию по сбору благотворительных средств. Они ей действительно нужны. Уверяю, что нужны они и писателю. И у него должны быть свои возможности собрать пожертвования. Мне иногда говорят: «Это утопия. Разве наш народ в массе способен жертвовать?» У нас, мол, другой уровень жизни и другая психология. Но я уверен: все изменится.

Как писатель я даже заинтересован в том, чтобы мои тексты выходили в электронном виде. Мои книжки продаются за 300—400 рублей. А в электронной версии – за 70—80. «Упадет доход, лучше продавать на бумаге», – говорят мне. Разумеется, доход поначалу будет падать. Но держась за бумажные копии, вы препятствуете изменению мира. А мир меняется к лучшему. Сейчас происходит реальное воплощение мечты Михаила Бакунина, великого русского анархиста, который мечтал об умном союзе автономных личностей. Вся структура мира уже пронизана горизонтальными связями, на основе которых и могла бы появиться прекрасная умная анархия. Сеть – основа сегодняшнего мироустройства.

Государство существует только потому, что люди не могут договориться и ищут посредника. Но уже скоро люди научатся договариваться сами. Без всяких антипиратских законов.

Александр Ильичевский

писатель, букеровский лауреат

Впередсмотрящий / Дело

Перешагнувший в прошлом году 170-летний рубеж Сбербанк России вступил в 2012-й с впечатляющими показателями и громадьем планов. О том, откуда родом старейший банк страны и куда идет, рассказывает президент, председатель правления Сбербанка Герман Греф.

– Для ста семидесяти лет неплохо сохранились, Герман Оскарович!

– И дальше будем лишь хорошеть.

– Значит, годы не берут свое?

– Наоборот! С возрастом и опытом мы мудреем, расцветаем, делаемся гибче и прозрачнее… Все ради того, чтобы максимально удовлетворять запросы клиента. Его голос – решающий для нас!

– Ну да, вы показали по ТВ историю банка в картинках. Но вопрос, стоило ли вбухивать такие деньжищи в рекламу, остался. «Сбер» и без того номер один на российском рынке. Это как призыв в советское время летать самолетами «Аэрофлота»! А чем же еще, спрашивается? Вот и вы теперь: натуральный монстр с активами в четверть банковской системы страны…

– Мы хотели отметить юбилей так, чтобы это заметили. На мой взгляд, ролики получились симпатичные, связанные общей линией. Последний сюжет про Деда Мороза, снятый Тимуром Бекмамбетовым, поставил красивую точку в этой истории. Реклама – важная составляющая нашего нового имиджа. Вы говорите: монстр. Да, когда-то все взрослое население СССР было клиентами «Сбера». Потом часть людей ушла от нас из-за некачественного сервиса, плохих продуктов. Сегодня в России официально существует более тысячи банков, на финансовом рынке идет жесткая борьба. Есть неплохо работающие средние и региональные банки: стоит крупным игрокам чуть зазеваться, у них отъедают кусок пирога. Это происходило со «Сбером», чья доля на рынке с конца 90-х неуклонно снижалась. Нам лишь недавно удалось стабилизировать ситуацию с депозитами, улучшить показатели по кредитованию. Люди должны увидеть, что Сбербанк переходит в принципиально иное качество. Не устаю повторять: мы относимся к службе сервиса.

– «Чего изволите?»

– Именно! Сегодня предлагаем наши услуги без чувства неловкости. Некоторые из них определенно являются лучшими на рынке.

– Например?

– По мнению экспертов, нет аналогов запущенной версии Сбербанк ОнЛ@йн. Отдельный проект рассчитан на молодых клиентов в возрасте от 14 до 25 лет. Беспрецедентна бонусная программа лояльности «Спасибо от Сбербанка», целью которой является популяризация безналичных платежей. Никто не может предложить подобного. Мы выдали 60-миллионную карту Сбербанка, и сегодня каждый третий россиянин имеет ее.

– Но вам уже мало России. Планируете расширить экспансию на Европу?

– 15 февраля завершаем сделку по покупке австрийского Volksbank International. С марта у нас будет представительство в шестнадцати странах, включая США, Гонконг, Англию. Пока этим ограничимся. Не стоит себя переоценивать, надо научиться работать по западным стандартам. Рынок Восточной Европы для нас комплиментарен.

– Вступление России в ВТО создает вам дополнительные трудности?

– Усложнить себе жизнь можем лишь мы сами. Не стоит плакать и апеллировать к правительству, прося немедленно защитить наши интересы. Эти слезы всегда оплачиваются за счет клиентов. Ведь за подобными просьбами стоит плохо скрытое желание еще подержать монопольные цены на неконкурентоспособную продукцию. Не научились производить нормальные товары, поэтому давайте остановим заградительными таможенными пошлинами ввоз в Россию импорта и продолжим торговать своим добром по завышенным ценам. Потом объясним все заботой об отечественном производителе и сохранении рабочих мест. Красивая и пустая демагогия! Да, защита наших игроков рынка необходима, но действия должны быть адекватны. Если какие-то страны вводят протекционистские меры, надо реагировать мгновенно, отвечать синхронно. Самое важное – создать равные условия для конкуренции. Нельзя проигрывать иностранным оппонентам, но и излишние преференции нашим тоже ни к чему.

– За кордоном российским банкам чинят препятствия?

– Есть страны, на чей внутренний рынок очень трудно войти. Допустим, Китай, куда мы пробивались три года и только-только зарегистрировали представительство в Пекине. Следующий этап – открытие филиалов и лишь потом создание дочернего банка. В Поднебесной все сложно. Россия могла бы ввести аналогичные правила и для китайских финансовых институтов, которые хотят работать у нас, но мы открыты. Пожалуйста, приходите, конкурируйте. Считаю, надо меньше жаловаться, а больше заниматься делом, ставить высокие планки и преодолевать их. Только так! При желании могу пролить много слез в жилетку, рассказывая о тяжелой материальной базе и трудностях, с которыми сталкиваюсь каждый день. Это будет чистой правдой, но потребителя абсолютно не волнуют мои сложности. Ему важен не процесс, а конечный результат. Если я не в состоянии предоставить первоклассную услугу, клиент уйдет в другой банк и будет прав.

– Но вот смотрите: «Сбер» неоднократно снижал ставки по розничным кредитам, и все равно вы даете деньги под процент, который не чета западным банкам, где та же ипотека в разы дешевле.

– Естественно! Сравните ставку рефинансирования в развитых странах с той, которую предлагает наш ЦБ. Было 8,25, стало восемь процентов... Мы получаем деньги по принципиально иной цене. О чем тут долго рассуждать? Будет в России экономика, как на Западе, снизим ставки по кредитам для населения до уровня Европы и Америки. Пока говорить об этом не приходится. Могу сказать о другом: в 2010-м Сбербанк первым отменил комиссию за выдачу кредита и обслуживание счета. Мы последовательно увеличиваем суммы и сроки кредитования, параллельно снижая требования к заемщикам. Но пространство для маневра у нас ограниченно, приходится ориентироваться на уровень инфляции, приток инвестиций извне и бегство капитала из страны, текущее состояние ликвидности и прочие макроэкономические показатели. Повторю то, что произносил прежде: нужны последовательность в проведении реформ, стабильность и предсказуемость государственной политики. Сегодня премия за риск слишком высока. Так будет, пока Россия не слезет с нефтяной иглы. И нынешними ценами на газ не стоит сильно обольщаться. Это ненадолго, падение неизбежно. Если Китай просядет, спрос на нефть покатится вниз. Наверняка откроют альтернативные источники энергии, углеводородам постараются найти достойную замену. Но если спросите, достаточно ли делается для диверсификации российской экономики, отвечу: наверное, нет. Реформы назрели. В банковской сфере нужны консолидация и повышение стабильности. Необходимы действенные механизмы аккумулирования долгосрочных инвестиций населения – пенсионные счета, страхование и иные формы «длинных» денег. Пора выводить на современный уровень физическую инфраструктуру – к примеру, аэропорты и дороги, совершенствовать биржи и платежные системы… Словом, надо следовать в фарватере мировых тенденций, снижая издержки, повышая производительность, осваивая новые технологии. Если сами не начнем шевелиться, жизнь заставит.

– Иначе?

– Всегда очень осторожно даю экономические прогнозы, поскольку долго этим занимался и прекрасно представляю, сколь легко ошибиться, упустив из виду хотя бы одну деталь или обстоятельство. Так вот. В краткосрочной перспективе страна, вероятно, какое-то время еще протянет. Три – пять лет, не думаю, что больше. А потом – обвал, отрицательный платежный баланс, дефицит бюджета, девальвация и прочие «радости», о которых не хочется говорить. Поэтому ключевые задачи на обозримую перспективу – повышение эффективности госрасходов и их сокращение, снижение налоговой нагрузки, дебюрократизация экономики, ее открытость, качественные изменения в работе властей на местном и федеральном уровнях, реформа судебной системы, создание благоприятного инвестиционного климата, позволяющего компенсировать падение сырьевого экспорта… Страна должна кардинально измениться, стать другой. Увы, чудес в экономике не бывает, это область сугубо материальная, манна небесная по волшебству падать не станет. Поможет лишь тяжелая ежедневная работа на протяжении лет. Не забудем, что к внутренним проблемам добавляется нестабильность на внешних рынках, начиная с триллера в еврозоне, поэтому, как говорится, и почва шевелится, и ноги дрожат.

– К слову, про евро. Еще до последних потрясений, связанных с единой валютой Старого Света, вы говорили, что в ближайшей перспективе не видите альтернативы доллару. Значит, тем, кто хочет обезопасить сбережения, впору опять скупать «франклинов», как в 90-е?

– Пока цена на нефть держится, до глубокой девальвации дело не дойдет. Колебания курса рубля вероятны, но паниковать сегодня не стоит. Это спекулятивные ожидания. Если кому-то так спокойнее, можно диверсифицировать сбережения, часть хранить в рублях, что-то в евро, остальное в долларах, но ни в коем случае не советовал бы физическим лицам играть с валютой. Это сродни гаданию на кофейной гуще.

– Людей понять можно, они боятся потерять заначку на черный день. Сейчас вот выборов президентских ждут, никто толком не знает, что будет после марта.

– Апрель… Но я понимаю, о чем вы говорите. Моя главная надежда связана с тем, что в правительство придет сильная команда, которая не побоится взять на себя ответственность за непопулярные решения. Иного пути у России не остается. Надо оперировать долгосрочными трендами. Шанс остаться на плаву и не упустить ушедшую вперед флотилию мировой экономики у России есть, но терять время преступно. Впрочем, не склонен драматизировать ситуацию. Весь мир сейчас на разломе, ни одна страна не живет в шоколаде. Волна демонстраций и общественных протестов прокатилась по планете не случайно. Где-то свергли казавшихся вечными диктаторов, кто-то попытался захватить Уолл-стрит… Последние митинги в Москве вписываются в общую канву. Но дело не только в этом. Разномастные события объединяет главное – крах старой модели управления. Даже в таких весьма динамичных демократиях, как США, Германия, Англия, Франция, прежний механизм ломается. Значит, надо менять систему. Как бы кто-то ни старался давать умные советы другим, сам находясь близко ко дну. Много было сказано о новой эпохе, XXI веке, но перемены в обществе не привязаны к конкретным календарным датам. Нельзя начать жизнь с чистого листа в ближайший понедельник или с 1 января. Постепенно происходила технологическая и ментальная эволюция. Если потребность в переменах долго подавлять, возникнет дисбаланс. Сейчас крайне важно, чтобы власть уловила настроение общества и продемонстрировала готовность к диалогу. Главный конфликт не в том, что одни стоят на площади, а вторые сидят в Кремле. Люди хотят услышать быстрый и адекватный ответ на требования изменений в государственном управлении. Если это произойдет, на что очень надеюсь, Россия сможет двинуться в сторону демократических и рыночных преобразований. По крайней мере в последних выступлениях премьера Путина и Послании президента Медведева Федеральному собранию было предложено больше политических новаций, чем за несколько предыдущих лет. Это очень позитивный момент. Вопрос в балансе. Наверняка в угоду конъюнктуре кто-нибудь обязательно попытается зажечь бикфордов шнур. Важно, чтобы правительство России контролировало ситуацию и своевременно реагировало на вызовы. Серьезные потрясения никому не нужны, наша страна лимит на революции, хочется верить, уже исчерпала. Катаклизмы на руку лишь тем, у кого шлюпки наготове. Либо заранее отчалившим. Но таких, уверен, совсем немного.

– Понимаю, что вы сейчас рассуждаете и с позиций банкира. Мир денег не терпит суеты…

– Хотя порой решения надо принимать очень быстро. Я уже четыре года в «Сбере», время летит… Мой приход совпал с началом мирового финансового кризиса. В 2008-м у банков было огромное желание зажать накопленные активы, условно говоря, в кулаке и затаиться, пережидая бурю. Состояние, когда находишься словно между двух расплывающихся в разные стороны льдин. Маленький банк мог свернуться в калачик и спрятаться в укрытие. Если бы так сделал Сбербанк, половина наших клиентов обанкротилась бы, и экономика страны получила бы сильный удар. И остановиться нельзя, и продолжать тоже. Тяжелый момент! Но, как говорится, все, что не убивает, делает нас сильнее. И еще один старый афоризм, который мне очень нравится: любая проблема – это хорошо замаскированная удача. Нынешнюю волну кризиса мы переживаем гораздо спокойнее, поскольку радикально перестроили систему управления рисками. Думаю, у нас она лучшая в стране. Это позволяет адекватно оценивать ситуацию и возможные последствия тех или иных стрессовых сценариев. Мы просчитали их при планировании на 2012 год. Все предугадать невозможно, но основные варианты постарались учесть. Будем развивать собственный бизнес, по-другому хеджироваться бессмысленно. Мы хотели достичь активов в десять триллионов рублей к концу 2011 года, и эта сумма была превышена на пятьсот миллиардов. Можете представить?

– Честно? С трудом, Герман Оскарович.

– Располагая такими ресурсами, нельзя терять темп, уже не говорю о том, чтобы стоять на месте. Мы и в кризис не остановили ни один вид нашего бизнеса, может, за исключением проектного финансирования. Все остальное поддерживали. А сейчас ежедневно выдаем более 57 тысяч кредитов физлицам. Это примерно в два раза больше, чем год назад, и втрое выше уровня 2009-го. Подобное стало возможным исключительно благодаря внедрению современных технологий. В том числе риск-менеджмента. У нас рекордно низкий процент невозвратов, он постоянно падает. При этом сроки выдачи кредитов резко сокращены, время принятия решения для физлиц – от двух до семнадцати часов. По сути, мы совершили революцию в розничном кредитовании.

– Мирную, хочу заметить.

– Кредитный портфель Сбербанка – своеобразный proxy-показатель для российской экономики. Мы становимся все более клиентоориентированными, мобильными и технологичными, меняясь и развиваясь быстрее, чем многие другие институты в стране. Кто-то должен подавать пример. Нам роль лидеров нравится, но в конце концов все определяется потребителем. Если он доволен, значит, все идет правильно. Тот feedback, который получаем от клиентов, радует. Обратная связь подтверждает: люди замечают позитивные перемены в Сбербанке.

– Вполне представляли, с чем придется столкнуться, когда шли сюда, Герман Оскарович?

– Не до конца.

– Какие чудные открытия вас подстерегали?

– Мне казалось, в крупных корпорациях значительно лучше технологии и выше качество персонала…

– Четырех лет хватило, чтобы навести порядок?

– Такую махину за столь короткий срок не перестроишь. Это не старые стулья выбросить и новые поставить. Надо растить кадры…

– Поэтому и открыли корпоративный университет Сбербанка?

– Ну да. Это уникальный по масштабу охвата учебный центр для наших сотрудников всех уровней – от операционно-кассовых до топ-менеджеров. Проблема в том, что мы по-прежнему с трудом находим хороших отечественных специалистов. Те, которые есть, сильно переоценены. Иногда проще привезти экспата, западный работник зачастую обходится дешевле, чем наш. Такой вот парадокс. В России нет массовой подготовки персонала необходимой для рынка компетенции. Через год получим первый выпуск университета Сбербанка. Пятьсот шестьдесят человек – мощное подспорье!

– Кто платит за учебу?

– Если тесты и экзамены сданы, банк. Двоечникам придется раскошелиться.

– Вы лекции читаете?

– Только вступительную. Зато сам слушаю. Мы регулярно приглашаем лекторов с мировым именем, они выступают перед членами правления. И тренинги проводим. Все, как положено. Более того, сто процентов персонала у нас подлежат психологическому тестированию по определенной методике, позволяющей определить тип личности, системность мышления, креативность, лидерские способности, профессиональные качества, склонность к восприятию информации. Словом, все характеристики, включая лояльность, предрасположенность к правонарушениям. У нас есть полная база данных на четырнадцать с половиной тысяч менеджеров Сбербанка. Весь персонал разделен на три зоны: зеленую, где объединены люди с высоким потенциалом, желтую – сотрудники, чьи отдельные компетенции подлежат доработке, и красную – те, кого данной специальности обучать бессмысленно. Нужны предварительный анализ, диагностика, чтобы развивать сильные качества человека. Собственно, мы и определяем потенциал. Точность результатов очень высока.

– Поделиться опытом с властными структурами не хотите?

– Регулярно этим занимаемся. Проводили презентации для кадровых служб Кремля и Белого дома. И премьеру, когда он был у нас, рассказывали об эксперименте. Владимир Путин поручил сделать подобную методику для губернаторов. Тестовый вариант готов. Если его одобрят, займемся дальнейшей проработкой. Без этого в современном мире невозможно.