Текст книги "Чайка − принцесса с гробом. Книга 10 (ЛП)"

Автор книги: Итиро Сакаки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Возможно, дело просто в том, что она была слишком чувствительной. Просто в том, что боец-наемник показался строго воспитанной и знавшей лишь аристократов принцессе настолько удивительным созданием.

– Артур? – принцесса вдруг слегка склонила голову.

– ...Что?

– Ничего… просто… – принцесса выглядела удрученной. – Неужели ты… не рад?

– …

Артур вновь посмотрел на принцессу, ставшую его женой.

На ее лице читалось беспокойство. Скорее всего – потому, что Артур практически не выражал радости. Быть может, она даже подумала, уж не женился ли Артур против своей воли.

Обычный человек на его месте наверняка счел бы ее волнение очаровательным.

Но Артур, конечно же, не собирался менять свое отношение к девушке. Он пошел на брак лишь из-за того, что счел его выгодным, необходимым и удобным. Не больше и не меньше.

И все же…

– Я был рожден для того, чтобы стать королем, – сказал Артур, не отвечая на вопрос принцессы.

До сих пор он никому не рассказывал о своих «истоках». Он не совсем понимал, с какой целью рассказывает о них принцессе. Казалось бы, Артур не совершал лишних движений. Казалось бы, таковы его принципы.

– Так мне сказали, когда я родился.

– Королем?.. – изумилась принцесса. – Ты…

Королем, пусть даже маленькой страны, не становятся просто так. Хоть принцесса и была старшим ребенком короля, но далеко не единственным. И половина этих детей – мальчики. Порядок престолонаследия гласил, что королем автоматически станет кто-то из них. С этой точки зрения, некоторые могли бы расценить слова Артура как мятеж.

Однако…

– Хочешь избавиться от моих братьев?

– Отнюдь, – не задумываясь ответил Артур.

– …

Принцесса успокоилась и расслабилась.

По всей видимости, она решила, что «стать королем» для Артура означало «войти в королевскую семью». Поэтому улыбнулась, прижалась к нему и повисла на руке.

– Значит, сегодня ночью твое желание исполнится.

– … – Артур промолчал.

Конечно же, принцесса ошибалась.

Рожденный стать королем, Артур не стал бы радоваться до самого дня восхождения на престол. Что приятного в том, что твое имя добавили в самый конец списка членов королевской семьи? Более того, его попросили «править половиной мира». Маленькая северная страна на половину мира не тянет никак.

В то же время поправлять принцессу он не собирался.

В конце концов, человеку, который стремится править половиной мира, нужно пойти ради своей цели на определенные… весьма нетривиальные шаги. К их числу можно отнести и этот брак. Расстраивать «жену» бессмысленно.

– Становится прохладно. Зайдем? – предложил Артур.

– Хорошо, – беззаботная принцесса покраснела и коротко кивнула.

…

Похороны шли своим чередом.

Стояла до неуместного безоблачная погода. Чинно двигалась похоронная процессия.

– …

Он смотрел из окна замка.

Наверное, он, как муж, а теперь уже и вдовец, должен был возглавлять процессию. Однако вместо этого Артур смотрел на похороны жены издалека. Он понимал, что в противном случае может начаться хаос.

Вот уже двадцать с лишним лет он почти не показывался людям на глаза.

Образ вечно молодого, точнее, никогда не стареющего Артура поначалу вызывал у людей уважение и восторг… но постепенно его вечная молодость начала пугать их. В глазах людей он, почти не изменившийся за сорок с лишним лет, превратился в чудовище.

«Д-дорогой, ты монстр!..»

Артур смотрел на похороны и вспоминал последние дни из жизни жены.

Она уже почти не могла говорить и должна была понимать, что любые слова могут стать для нее последними… и тем не менее бросила в лицо некогда любимому мужу именно эту фразу, которая глубоко въелась в его сознание.

Она превратилась в старуху с серой кожей, потрескавшимися губами и бесчисленными морщинами. Даже если бы она не слегла от болезни, никто не узнал бы в ней ту девушку, которая когда-то вышла замуж за Артура.

Но так и должно быть.

Она сказала правду – раз Артура это не касается, он ненормальный.

– Так и есть, – прошептал Артур, поворачиваясь к окну спиной и собираясь выйти из комнаты. – Я король, а не человек.

– Истинно так, – согласился кто-то за его спиной.

Артур остановился, обернулся и увидел рядом с окном златовласого мальчика.

Того, что называл себя Ги.

Скорее всего, он тоже не человек, ведь его внешность никогда не менялась. Вечный мальчик, не ведающий силы веков.

– Кажется, последний раз мы виделись лет двадцать назад? – спросил не слишком удивившийся Артур.

Мальчик приходил по относительно важным дням, разговаривал с Артуром на темы сомнительной важности, после чего исчезал. Артур предполагал, что его поставили присматривать за ним… но этим его знания о Ги ограничивались.

– Возможно, мне стоит поделиться соболезнованиями?

– Не делись тем, чего у тебя нет, – Артур улыбнулся как можно язвительнее.

«Чего у тебя нет»... Артур сомневался, есть ли у создания по имени Ги хоть какие-то человеческие чувства. По его ощущениям Ги лишь пытался отыгрывать роль человека, а на самом деле с эмоциями его не роднило ничего.

– Я хочу спросить тебя… – продолжил Артур, прищуриваясь.

Поначалу он не задавался этим вопросом. Во-первых, он целиком и полностью осознавал свое место в мире как создания, которое должно покорно исполнять приказы и делать ради них все необходимое. Во-вторых, его нисколько не интересовали замыслы тех, кто стоит за Ги.

Так почему же теперь он собирался задать свой вопрос?

На самом деле, Артур и сам не смог бы объяснить.

Возможно, после стольких лет в нем – пожалуй, можно даже добавить «наконец-то» – начали взрастать чувства, подобные человеческим.

– О чем же?

– Во время нашей первой встречи ты говорил, что я должен стать королем половины мира.

– Действительно, говорил.

– Почему половины?

– …

Ги несколько раз моргнул, не отрывая взгляда от Артура.

Он словно делал вид, что вопрос застал его врасплох.

– Король есть тот, кто стоит превыше всех. Коли так, не должен ли я владеть всем?

Артур Газ не старел.

К тому же его наделили крепким телом и ясным разумом, которые намного превосходили человеческие.

А раз так, ему по силам захватить весь мир, пусть на это и уйдет немало времени. Его не ограничивала продолжительность жизни. Даже после поражения он смог бы начать сначала сколько угодно раз.

Мировое господство им по силам.

Но почему они… не стремятся к нему?

Почему они ограничиваются «половиной»?

– Разве нельзя мне завладеть всем?

– Нельзя. Мы хотим половину, – сразу ответил Ги.

– Но почему?

– Потому что феномен под названием «война» требует как минимум две враждующие фракции, – проговорил Ги как всегда безразличным тоном, словно рассказывал о сущей мелочи.

***

Они словно попали в ожившую сказку.

– Что это такое?.. – бормотал Тору, пока их отряд шел по замку.

Замок наводнили образы.

Вокруг то появлялись чьи-то силуэты, то вновь исчезали. Иногда в воздухе возникали целые пейзажи.

Отличить прозрачные образы с расплывающимися краями от реальности не составляло никакого труда… но иногда они так внезапно перекрывали обзор, что мешали передвигаться по замку. О том, чтобы бегать по коридорам и лестницам, не могло быть и речи.

– Реакция… материи… – прошептала Чайка.

– Тоже в духе того, что было в «долине, из которой никто не возвращается»?

– М-м. Вероятно, – подтвердила Чайка.

Топливом для магии выступают воспоминания живых существ.

Однако память не расходуется равномерно. Бывает такое, что обрывочные воспоминания утекают из магических контуров и проявляются в виде зрительных образов. Бывает и такое, что в воздухе начинают проецироваться воспоминания мага, непосредственно читающего заклинание.

В особенности это касается «магических полей» – участков с распыленной на них чувствительной материей. На них магические фрагменты, с которыми не совладал заклинатель, могут принимать самые причудливые формы.

– Оно случайно не попытается захватить и подчинить нас? – спросил Тору, прикрывая рот.

Впрочем, если образы подобны той «ловушке», что организовал Симон Скания внутри «долины», затыкать рот и нос совершенно бесполезно. Нужно либо полностью задерживать дыхание… либо просить Чайку, чтобы она отделяла воздух от материи.

– Наверное… не страшно, – проговорила Чайка, озираясь по сторонам. – Скорее всего… отец…

Она на мгновение прервалась.

Затем прикусила губу и продолжила:

– Это воспоминания… Артура Газа.

– Проклятого Императора?

– М-м. Вероятно… Артур Газ. Применяет магию.

Чайка взмахнула рукой, чтобы развеять перегородившую путь иллюзию.

По изображению пошла рябь, как по поверхности воды, а через мгновение оно пропало. Заслуга тут, скорее, не руки Чайки, а того, что иллюзия изображала смутное обрывочное воспоминание. Прочие образы появлялись и исчезали с такой же легкостью, как и эта.

– Наверное… он… – Чайка обхватила плечи и съежилась, – проверяет… свое тело после воскрешения…

– Хватит. Прости, что спросил, – сказал Тору и положил руки ей на плечи.

Любые вопросы, касающиеся императора Газа, напоминали Чайке о том, что когда-то он создал ее в качестве инструмента, и невольно заставляли ее задумываться, что было бы, собери она все «останки».

Конечно же, сейчас ее поддерживал отряд Тору… но это не значит, что она могла просто сказать «со мной все хорошо» и в одночасье про все забыть.

– Значит, в ходе проверки его воспоминания утекают наружу… – проговорила Акари, не расслабляясь ни на секунду. – Впрочем, пусть они нам и не вредят, хорошего в них мало. Если кто-то захочет спрятаться среди иллюзий и напасть на нас, заметить его будет непросто, ведь материю тяжело отличить от человека.

Материя отличается от бесплотных изображений, которые создают проекторы. Все эти образы материальны, правда «тусклее» настоящих людей. Хотя диверсанты и умеют ощущать людей вокруг, сейчас, среди человеческих образов из материи, они могут не успеть заметить настоящего врага.

А в случае засады даже секундное промедление смерти подобно.

– И наоборот, сейчас проще всего застать противника врасплох, – заметил Тору.

Конечно же, самого Артура Газа это вряд ли касалось, но всех остальных иллюзии наверняка сковывали так же, как и отряд Тору. Условия равны с обеих сторон.

А значит…

– Назад, – сказал Тору, хватаясь за комбоклинки.

– М?

– Кто-то идет, – пояснила Акари, а Фредерика взяла Чайку за руку и потянула назад.

Тору и Акари спрятались за колоннами с обеих сторон коридора.

Из глубины коридора доносился рокочущий звук, словно что-то катилось по полу.

Что-то приближалось. Звук, скорее всего, издавали колеса. Подобно прочим ощущением, точно опознать звук мешала вездесущая материя, но Тору слышал, откуда он идет, и понимал, что источник звука не слишком осторожничает.

Если к ним приближается выживший диверсант Субару или стражник замка, с ним следует поскорее расправиться. Конечно, князя Хартгена больше нет, а значит, отряду Тору незачем воевать против его людей… но едва ли рядовые солдаты уже успели разобраться в таких тонкостях.

– …

– …

Тору и Акари молчали, подавая друг другу знаки с помощью пальцев.

Акари кивнула, Тору пошел вперед.

Овладевший способностями наездника на драгуне Тору собирался встретить противника первым. Даже если враг каким-то чудом успеет отреагировать и контратаковать, Тору скорее всего сможет пережить удар.

Однако…

– !.. – он резко выдохнул и выскочил из-за колонны.

И замахнулся клинками в сторону человека по другую сторону иллюзий.

В ту самую секунду перед Тору проходила призрачная девушка в белом платье. Удар развеял ее образ из прошлого, направился дальше…

– ?!

Вдруг послышался металлический лязг, и на руку Тору что-то намоталось.

Точнее…

– Стоп… ты?!

В руку Тору впилось множество лезвий.

Хоть ему никогда не приходилось испытывать на себе всю мощь этого оружия, он знал, с чем имеет дело.

Со змеиным клинком.

Принадлежавшим…

– ?!

За иллюзорной девушкой появилась другая.

С серебристыми волосами и фиолетовыми глазами.

Одна из тех, кому дали имя Чайки… Но при этом волосы у нее заканчивались чуть выше плеч, а во взгляде таилась сила и непокорность, которыми «белая» Чайка не обладала.

– Красная?

Похоже, красная Чайка – она же Чайка Богдан – угодила в замок до того, как его накрыло магическим барьером.

– То… ру?..

Красная Чайка ошарашенно застыла на месте.

Не успел Тору даже попросить отпустить его, как лезвия змеиного клинка расслабились, соскользнули с его руки, упали и отскочили от пола. Змеиный клинок, как и стилеты Тору, относился к комбоклинкам, то есть управлялся энергией владельца. Все движения комбоклинка отражали состояние того, кто его держит.

– Кстати, я ведь совсем забыла сказать… – произнесла Акари без толики сожаления в голосе. – В тронном зале также была красная Чайка и несколько человек из отряда Жилетта.

– Как можно забывать такие важные детали?! – Тору рефлекторно развернулся и прикрикнул на сестру.

Но Акари лишь слегка наклонила голову и равнодушно ответила:

– Я решила, что мой брат настолько жаждет окружить себя девушками… что наверняка предложит спасти и красную Чайку, если я упомяну ее.

– … – он не нашелся с ответом.

Если закрыть глаза на «окружение из девушек», Тору действительно не мог опровергнуть ее слова.

Конечно, он уже много раз отказывался от предложений красной Чайки о сотрудничестве, но поступал так исключительно из-за ее конфликта с белой Чайкой, а вовсе не из-за личной ненависти. Более того, он считал, что должен благодарить красную Чайку наравне с белой за то, что она дала ему повод заново обдумать и исправить собственную жизнь.

Но в любом случае…

– Так ты жива… – обратился Тору к красной Чайке.

– …

Неизвестно, какую роль сыграли слова Тору… но та в ответ осела на пол, словно сломавшаяся марионетка. Змеиный клинок выпал из ее рук. Она лишь молча смотрела на Тору.

Тогда он заметил прямо за ней лежавших без сознания друг на друге Давида и Сельму. Похоже, красная Чайка отыскала свой гроб и взвалила тела товарищей на него. Если белая Чайка таскала свой гроб за спиной, то гроб красной Чайки обладал колесиками, поэтому она могла волочить его за собой.

– Эй. Ты в порядке?

– …

Красная Чайка молчала.

Похоже, она… везла Сельму и Давида из последних сил.

Ради них она отыскала свой гроб, отыскала змеиный клинок… возможно, даже сражалась с выжившими диверсантами Субару и стражниками замка. Конечно, отряду Тору повезло не пересечься с людьми князя, но вовсе не обязательно потому, что их уже не осталось.

В общем, девушка добралась сюда из тронного зала, полагаясь исключительно на собственные силы.

Отдача от постоянно нарастающего напряжения, совершенно непонятной ситуации и необходимости постоянно защищать товарищей разом навалилась на нее в ту самую секунду, когда она увидела лицо Тору.

Еще какое-то время Чайка смотрела на Тору непонимающим взглядом, а затем…

– Эй…

– !..

…вдруг изо всех сил вцепилась в его протянутую руку.

– Красная…

Хоть ее реакция немного смутила Тору, он все равно притянул девушку к себе.

Без конца дрожавшая красная Чайка не стала сопротивляться и встала, однако руку Тору упрямо не отпускала. Она держалась так, словно уже не могла стоять без нее.

– Понятно…

Тору бросил быстрый взгляд на белую Чайку, затем кивнул красной.

Белую Чайку поддерживали Тору, Акари и Фредерика. Они вытащили ее, когда она пала духом, и смогли придать сил, когда она потеряла смысл жизни.

Но красная… выбралась одна.

Ее смысл жизни перечеркнули тем же самым образом, что и у белой Чайки, но она не захотела становиться бессмысленной жертвой битвы Проклятого Императора и «апостолов», не стала бросать все на произвол судьбы.

Все-таки она сильна. Очень сильна.

Но это не значит, что она не чувствовала боли. Она лишь терпела и упорствовала, не более того. У красной Чайки, как и у белой, должен быть предел, после которого она просто рухнет без сил.

– А-а… – Тору смотрел в потолок и думал, что сказать. – Помнишь, что я говорил тебе?

Он ласково похлопал красную Чайку по спине, словно плачущую девочку.

– «Если, когда все закончится, ты передумаешь – дай знать».

– … – красная Чайка вздрогнула.

Она уткнулась лицом в плечо Тору и не смотрела ему в глаза… но наверняка услышала.

Тору коротко вздохнул и продолжил:

– Может, все еще не закончилось, но теперь мы, видимо, не враги тебе, а ты больше не «принцесса с гробом».

Ей больше незачем соперничать с белой Чайкой.

Обе они так и не стали «настоящими».

Сейчас, когда черная Чайка «возродила» Проклятого Императора, и белая, и красная превратились в «не пригодившиеся запасы».

Проклятый «смысл жизни», ради которого они появились на свет, больше не сковывал их.

А значит…

– Просто удивительно, как легко могут меняться положение в мире и смысл жизни.

– …

Наконец красная Чайка подняла взгляд и посмотрела на Тору.

Вряд ли тому просто показалось, что в ее глазах застыла влага.

– Серьезно, это такие мелочи.

– Тору…

А затем красная Чайка ослабила хватку.

Тору убедился, что она крепко стоит на ногах, затем повернулся к белой Чайке, Акари и Фредерике.

– В общем, прямо сейчас нам нужно подлатать наемн… – начал было он.

– Тору. Не как со мной. Очень нежный.

– Молодец, брат. Все-таки умеешь ты девушкам нужные слова подбирать.

Тору увидел недовольные лица белой Чайки и Акари, услышал их бурчание и ненадолго замешкался.

– Так… вы чего?

– Казалось бы, войти в доверие к ослабшему человеку нетрудно, но меня радует, что брат даже в такие минуты старается изо всех сил. Недаром говорят, что львы и на зайцев охотятся, не жалея сил…

– Тору? Лев? Хищник?

– Мой брат – настоящий король хищных парней!..

– Я тоже хищница.

– Хватит всякую чушь нести!

То ли восхваляющая, то ли принижающая брата Акари. Немного отклонившаяся от темы Чайка. Не то что отклонившаяся, а совершенно не понявшая смысла разговора Фредерика. В сердцах ответивший им Тору.

– Короче говоря, нам сейчас незачем сражаться с красной Чайкой. В то же время чем нас больше, тем легче реагировать на неожиданности, – сказал Тору, подходя к Давиду и Сельме.

Он быстро оценил их состояние: серьезных ран нет, пульс в порядке. Все кровотечения остановлены – видимо, дело рук красной Чайки.

Конечно, Тору не настолько разбирался в медицине, чтобы объявить, что с ними все в порядке… но похоже, никакого серьезного лечения наемникам не требуется.

– Возьмем их с собой. Фредерика, прости, но тащить их тебе.

– Не хочется мне везти кого-то, кроме Тору… – ответила та, совершенно не обидевшись.

В следующее мгновение раздался хлопок, и она приняла форму четвероногого зверя.

Давида и Сельму уложили ей на спину и привязали веревками. Затем Тору обвел всех взглядом.

– Идем.

Акари, белая Чайка и обратившаяся зверем Фредерика кивнули. Затем они дружно посмотрели на красную Чайку. Она подняла взгляд и…

– Идем… куда? – спросила она умирающим голосом.

В любом случае, ей уже хватало сил на то, чтобы говорить.

– Пока что надо вернуться в тронный зал. Весь замок накрыт магическим барьером. Мы не сможем сбежать, пока он действует. А развернул его, по всей видимости, оживший Проклятый Император.

– … – лицо красной Чайки дернулось.

Тору сразу же продолжил, стараясь больше не упоминать это прозвище:

– Как только барьер исчезнет, мы немедленно покинем это место. Затем мы… собирались найти себе какое-нибудь местечко и какое-то время просто пожить там расслабленной жизнью.

– М-м, – белая Чайка кивнула.

Она немного смущенно улыбнулась, а затем добавила:

– Вместе. Расслабленно. Как Тору.

– А вот это было лишнее.

Красная Чайка какое-то время смотрела на белую Чайку и Тору.

– Вместе?..

– Можно и с ними, если никто не против, – добавил Тору и указал на лежавшую на Фредерике парочку.

– Но я…

– Мне уже надоело повторять одно и то же, так что скажу прямо, – Тору бросил быстрый взгляд на белую Чайку, затем продолжил: – Меня не волнует, люди вы или нет. И вообще, еще вчера вы обе представлялись дочерьми типа, который по слухам прожил больше пяти столетий. Не поздновато-то ли причитать, что вы не совсем обычные?

– Тору… – красная Чайка ошарашенно смотрела на него.

А затем…

– Но брат. Копейщик ведь мужчина.

– ...К чему ты клонишь? – Тору скосил взгляд на Акари.

– Так значит, мой брат дошел до того, что начал считать своими наложницами даже мужчин… Может, одну наложницу и одну зверушку я бы стерпела, но четыре-пять, да еще и с мужчиной? Не слишком ли ты погряз в жадности?

– Наложницу и зверушку? – задумчиво переспросила Фредерика.

– Наложницу и зверушку, – повторила Акари, показывая пальцем сначала на Чайку, затем на Фредерику.

– ...И кого ты в таком случае считаешь женой?

– … – Акари моргнула, не меняясь в лице. – Неужели ты хочешь, чтобы я заявила это вслух?..

Она крепко сжала кулаки, отвела взгляд в сторону и пробормотала:

– Так значит… вот ты какой, стыд. Мне так неловко.

– Хватит пороть чушь. И вообще, с какой стати ты вдруг именно сейчас начала краснеть?!

– Покраснеть нетрудно – просто ненадолго дыхание задержать.

– Это был риторический вопрос!

– Я… наложница? – озадаченно вопросила Чайка, указывая пальцем на себя.

– Ага, – Акари размашисто кивнула.

– Тору. Множество. Талантов?

– Ага, с давних времен ведь говорят, что великие люди велики и в любви. Мой глубокоуважаемый брат с легкостью управился бы с одной наложницей… но я не уверена, что даже ему хватит сил каждую ночь уделять время жене, трем наложницам, любимой зверушке и еще наложнику…

– Какого черта ты начинаешь говорить об этом в такие тяжелые минуты?!

– Ты ведь сам сейчас говорил о том, как в будущем собираешься сбежать в тихий городок и неспешно упиваться похотью в компании меня и Чайки.

– И не искажай мои слова!

– Тору, Тору! А ты знаешь, что у пресмыкающихся их два?44
  Эта фраза вынесла и переводчика, и редактора. (прим. ред.)


[Закрыть]

– Чего два?! – прикрикнул Тору на Фредерику, затем медленно выдохнул и зашагал вперед. Если подыгрывать фантазиям Акари, тут можно до самого вечера просидеть.

Однако…

– …

Затем он обернулся через плечо и убедился, что следом за ним отправились не только Акари, белая Чайка и Фредерика, но и красная Чайка.

Похоже, она все же смогла прийти в себя.

– ...Акари, – шепнул Тору сестре, замедлив шаг и поравнявшись с ней. – Спасибо, выручила.

– О чем ты, брат?

– Твои шутки в такие минуты очень кстати.

Они не могли расслабиться ни на секунду, опасность подстерегала на каждом шагу… и наверняка Акари решила бредово пошутить именно для того, чтобы и белая, и красная Чайки поняли, что «страдать всерьез – глупо».

Особенно это касается Чайки белой, ведь для нее подобные перепалки Тору и Акари некогда были частью «обыденной» жизни. Шутки Акари наверняка сыграли роль маяка, разогнавшего тьму отчаяния и призвавшего Чайку вернуться в былые времена.

Вернее, Тору воспринял поведение своей сестры именно так, хоть и…

– Шутки?.. – Акари недоуменно наклонила голову.

– Ну. Ты же шутила… правда?

– Кто знает. Может, и да. Хи-хи-хи.

– Нет, сейчас тебе надо было просто согласиться… и вообще, хватит так смеяться! – бросил Тору сестре, на лице которой так и не отобразилось никаких чувств, и которая смеялась лишь голосом.

А затем он замедлил шаг.

Потому что…

– Тору.

Между братом и сестрой просунулась голова Фредерики.

Покрытый серебристой броней нос слегка подрагивал, наводя на мысль о принюхивающемся звере.

– Чуешь? Чайками пахнет.

– А? Еще бы ими не… – начал Тору, однако тут же переменился в лице. – Акари.

Если Фредерика сказала, что пахнет «Чайками», она явно говорила не о белой и не о красной.

А значит…

– Есть.

Акари быстро все поняла. Шаг она не замедлила, но взгляд ее стал гораздо пронзительнее, а рука потянулась к молоту.

Тору и Акари напрягли чувства.

Именно это умение диверсантов спасает их от большинства засад. Сколько бы враг ни прятался в засаде, диверсанты смогут уловить его ауру кровожадности, которая подскажет, где притаился враг и когда именно собирается напасть. Даже если враг обучен подавлять свою ауру, он практически неизбежно потеряет контроль над ней в последние мгновения перед атакой.

Но что насчет врагов, у которых в принципе нет ауры?

Насчет идеальных инструментов? Насчет бездушных марионеток?

Они не думают… и потому ничего не излучают.

А значит…

– Выходит, барьер все же не для того, чтобы никто не сбежал… а для того, чтобы никто не проник, – проговорил Тору, доставая комбоклинки.

Он увидел, как по ту сторону иллюзий мелькнула небольшая фигура.

По всей видимости, противники стремились окружить их под прикрытием мелькающих иллюзий. Возможно, Проклятый Император наводнил замок образами из своих воспоминаний именно поэтому, возможно, просто решил воспользоваться ситуацией… но главное – если во главе противников стоит именно Артур Газ, врагам иллюзии, скорее всего, никак не мешают.

– Значит, Проклятый Император подхватил… вернее, перехватил заклинание подчинения, которое использовала черная Чайка? – тихо проговорила Акари и нахмурилась. – Получается, наши враги – «Чайки», которым нашлось новое применение?

– … – Тору молча посмотрел за спину.

Скорее всего, белая и красная Чайки тоже уже догадались, с кем именно предстоит сразиться.

«Им придется сражаться со своими сестрами… вернее, с тенями. Если белой Чайке уже доводилось воевать с Лейлой, красная…»

Тору волновался о том, сможет ли красная Чайка воевать.

Если учесть, что в первую очередь она будет беспокоиться о защите Давида и Сельмы, наверное, на ее помощь в бою лучше не полагаться.

Но как только Тору начал прорабатывать тактику…

– Брат, – вдруг подала голос Акари. – На всякий случай предупреждаю: даже не думай о том, чтобы и их забрать с собой.

– А?..

– Даже твое тело не выдержит столько наложниц.

– Хватит пороть чушь! – крикнул Тору…

А в следующее мгновение они с Акари резко оттолкнулись от пола.

***

Неожиданный звук разнесся по всему Герансону, заставив жителей дружно повернуть головы.

Он напоминал рев какого-то огромного зверя.

Или же звучание какой-то огромной трубы – гулкое, мощное, глубокое. Звук плавно менялся и пропитывал город. Не похожий на раскат грома, не похожий на дрожь земли и, конечно же, далекий от завываний ветра. И в то же время – настолько же громкий. Его пронизывала странная скованность, не присущая естественным звукам.

Слово «ненормальный» напрашивалось само собой.

– Что происходит?!

– Может, это как-то связано с отменой чемпионата?

– Есть новости из замка?

Неразбериха в Герансоне началась еще раньше.

Ведь жителям объявили о том, что крупнейшее событие столицы, чемпионат боевых искусств, отменен.

Для того чтобы жители и гости столицы могли насладиться чемпионатом, по всему городу организовали трибуны, где проводили трансляцию с помощью магии. С помощью заклинаний преломления и усиления света зрители могли насладиться зрелищем, спроецированным на городские стены, на дым или же на хрустальные экраны.

Однако в какой-то момент магия перестала работать.

Судя по всему, отключились магические двигатели, отвечавшие за усиление света и располагавшиеся внутри замка. Поместили их там потому, что замок Герансон находился в самом центре города, и из него разносить свет по районам оказалось удобнее всего. Другими словами, почти все трансляции шли через замок.

Обрыв трансляции означал отмену чемпионата.

Однако князь Стефан Хартген не сделал никаких заявлений по этому поводу. Непосредственно отвечавшие за проведение чемпионата солдаты и маги не понимали, что происходит. По трибунам расходилось смятение и недовольство зрителей. До насилия пока не дошло, но возмущенные вопли раздавались, а солдаты и маги беспомощно метались из стороны в сторону.

Что же случилось?

Солдаты и маги попытались было вернуться в замок и разобраться в происходящем, но никому из них так и не удалось проникнуть внутрь. Вокруг замка появился барьер из материи, полностью закрывший все входы: как двери, так и окна, включая вентиляционные.

Никто не понимал, что делать.

И тогда раздался звук.

А кроме того…

– Смотри… что это?

Люди указывали друг другу на замок Герансон.

Похожий на столб света барьер вокруг замка начал понемногу изменяться.

Столб постепенно закручивался, на его поверхности появлялись выступы и впадины. Затем появились сложные письмена, между которыми забегал свет. Но этим все не закончилось – столб начал вращаться.

Он напоминал скручивающуюся пружину.

– Это заклинание?..

Маги заметили сходство столба с магическими контурами, которые используются для применения заклинаний. Но если так, речь шла о магии таких немыслимых масштабов и такой скрупулезной проработки, что никто из магов не мог разобрать, на какое заклинание смотрит и чего от него ждать.

– Атакующее?.. – хватило сил предположить у некоторых из них.

Но… что вообще можно атаковать таким огромным заклинанием?

– Что с правителем?

– Что вообще творится в замке?

Никто не знал ответа на эти вопросы.

Но…

– А это что?..

Кто-то указал в небо.

Тянувшийся из замка столб света…

Направлялся вдаль.

И в дали той виднелась странная тень, словно глядящая на землю с самих небес.

Точнее, в самой тени не было ничего странного.

Голова. Две руки. Туловище. Две ноги.

Обычная человеческая тень.

Странность же заключалась в том, что она закрывала собой все небо.

Люди смотрели, как в небе медленно падал гигант размером с целый континент.

– Разве это нормально?

– Что за тень?

– Может, пора бежать?..

– Куда?

Нависшая над головами тень тревожила людей.

Как ни крути, на доброе знамение она не тянула, а вот на зловещее – очень даже. Тень однозначно сулила некий катаклизм. Но хоть многие люди и догадывались об этом, никто не понимал, что конкретно им делать и куда бежать.

Просто потому, что тень тянулась до самого горизонта.

А затем…

– …

– …

Люди попадали на землю.

С ними случилось то же самое, что с теми крестьянами – они вдруг ни с того ни с сего рухнули без сознания, словно по городу прокатилась эпидемия сна.

Те, кто успел это увидеть, в следующую секунду тоже потеряли сознание.

– …

– …

Через мгновение никто уже не двигался.

В княжестве Хартген… и на всем континенте Фербист воцарилась тишина.

***

Взрывы и звоны клинков накладывались друг на друга, отдаваясь эхом.

Звуковые волны будто пытались сокрушить все вокруг себя. Чайка Богдан чувствовала их кожей и предавалась тяжелым размышлениям.

– Это же…

Отряд Тору сражался…

Против «Чаек».

Против таких же, как она, жалких кукол с записанными поверх личностями «Чайки». Они уже потеряли смысл существования и превратились в неиспользованный резерв, «бесполезных принцесс». Проклятый Император просто нашел им новое применение. Они все еще подчинялись заклинанию черной Чайки, большая часть их сознания все так же не работала.

Сражаться с ними?

Ей, находящейся в таком же положении?

Красной Чайке казалось, что вступать в битву бессмысленно.

Она не питала к противникам ненависти. Напротив, жалела их. Сложись судьба красной Чайки чуть по-другому, и она сама бы примкнула к ним, превратилась бы в живой, не способный мыслить труп, и атаковала бы отряд Тору.