Текст книги "Чайка − принцесса с гробом. Книга 10 (ЛП)"

Автор книги: Итиро Сакаки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Само ее существование подчинялось чужому расчету.

Но все же…

И как раз поэтому…

– Вот и прекрасно, хозяйка.

Тору отпустил плечи Чайки, взял ее за бока и помог подняться на ноги.

– Я служил не Чайке Газ, а Чайке Трабант. И мне будет достаточно того, что ты будешь Чайкой Трабант и сама признаешь себя ей.

– Тору…

Готовая вот-вот расплакаться Чайка размашисто кивнула в ответ.

***

Место, отрезанное от всего остального мира.

Отделенное от материка бескрайним морем. Окруженное скалами так плотно, что кораблю негде пристать. Не славящееся редкими растениями, животными или полезными ископаемыми. Крупная, но ничем не примечательная скала.

Большая часть жителей континента не знала о ее существовании.

И никому даже в голову не приходило отправиться в такое труднодоступное место по собственной воле.

Другими словами, все жители скалы оказались на ней не потому, что захотели.

Их привезли сюда насильно.

– Кирилл! – послышался голос, и юноша перестал размахивать топором.

На окраине леса стояла девушка и махала ему рукой.

Кирилл считал ее очаровательной красавицей… но, скорее всего, по меркам большинства обитателей этого мира девушка относилась к «чудовищам», ведь она обладала звериными ушами и хвостом, которых нет у обычных людей.

Теми же особенностями обладал и Кирилл.

Полукровки.

Так называли «искусственных» людей.

Существ, измененных с помощью магии (в частности, биоалхимии), когда они еще находились в утробе матери, и таким образом наделенных способностями, которых нет у обычных людей.

Символами их отличий служат всевозможные звериные органы. В случае Кирилла и девушки к ним относились уши и хвосты, но встречались и рога, и даже чешуя.

Хотя полукровок и разрабатывали как солдат, превосходящих по возможностям людей… разница в строении тел привела к сильному неравенству в боевых умениях, что похоронило их надежды стать важнейшей силой на поле боя. Более того, после окончания войны они снискали всеобщую ненависть как плоды возмутительных экспериментов над людьми. Некоторых полукровок не стеснялись гонять камнями.

Кирилл и остальные же вовсе относились к реваншистам Империи Газ.

Они в принципе не могли никуда податься и поэтому остались жить на острове на самообеспечении даже после того, как избавились от принуждавших их к жестокости людей.

– Урсра…

Кирилл воткнул топор в ветку ближайшего дерева и подбежал к девушке по имени Урсра.

Работа его состояла в том, чтобы рубить подходящие ветки, относить их обратно, сушить и превращать в дрова. В первую очередь от него требовалось терпение, и дрова он рубил в перерывах между руководством остальными полукровками.

– Кажется, орехи в северном лесу уже можно собирать, – с улыбкой сообщила Урсра.

– Хорошо. Нужно успеть, пока они не перезрели и не попадали сами, так что используйте фейл и… – начал Кирилл, но прервался. – …

– Кирилл? – настороженно спросила Урсра и наклонила голову.

– Тихо. Не шуми, – ответил он и напрягся.

Сначала ему показалось, он услышал гром.

Но нет. Звук постоянно, ритмично прерывался.

Он напоминал… биение.

Причем Кирилл слышал его не ушами, а…

– Слышишь?

– Это же...

Урсра изумленно моргнула, затем повела ушами.

Похоже, она тоже услышала звук.

Что-то словно урчало у них под ногами.

– Кстати, а ведь…

Когда-то их остров был «тайной крепостью».

Если точнее – исследовательским институтом, созданным Империей Газ для разработки магических существ и технологий.

Здесь разрабатывались технологии изменения и подчинения фейл посредством магии и биоалхимическое клонирование подготовленных к воспроизводству фейл, которых назвали фейкерами. Также здесь искали возможность создавать новые типы фейл в дополнение к изначальным семи.

Кирилл – одновременно и плод этих исследований, и один из охранников института.

Однако маги-исследователи, хозяева крепости, уже погибли.

После их смерти на острове осталось множество магических механизмов, но полукровки не умели пользоваться ими, да и вообще не знали, для чего они нужны.

Может, один из них ни с того ни с сего включился?

Обычно магическим двигателям для запуска непременно нужен маг, вернее, сознание живого человека, но нельзя исключать, что разработанные на острове двигатели могли какое-то время работать сами по себе или же запускаться дистанционно. Наконец, какой-то из двигателей мог на самом деле работать все это время, просто полукровки из-за нехватки знаний этого не замечали.

В любом случае…

– Урсра. Собери всех.

– Э? Но… но зачем? Что происходит?..

– Я не знаю. Не знаю, но… как раз поэтому мы можем быть в огромной опасности, – объяснил Кирилл испуганной Урсре.

Большая часть изобретений этого острова так или иначе относится к оружию.

А значит, включившийся двигатель… вполне может таить в себе некую разрушительную силу. Полукровки не знали, на что он способен, и не знали, как его остановить.

– Приготовьтесь в любую секунду покинуть остров.

– Х… хорош… – Урсра попыталась кивнуть. – …

А затем молча упала на колени.

Девушка рухнула на землю прямо на глазах Кирилла.

– Урсра?..

Он опустился на землю рядом с ней и потрогал рукой под подбородком.

Пульс на месте. Жива, но без сознания.

Но с чего вдруг?

Недоумение Кирилла продлилось лишь мгновение.

– О… а?..

Мир перед глазами покачнулся.

Он понял, что упал на землю так же, как и Урсра.

Он не чувствовал ни боли, ни тяжести, однако силы покинули его тело.

Даже сознание не хотело задерживаться в голове.

Его словно сразил приступ сна.

– Вот… черт… – Кирилла хватило лишь на эти слова.

В следующую секунду его сознание провалилось во тьму.

***

Отряд Тору добрался до врат замка, не встретив на пути никаких преград.

Если говорить точнее, добрались они до главных врат, соединявших окруженную двумя рядами стен территорию с собственно замком. Тору решил, что среди такого хаоса бежать лучше не через узкие запасные проходы, а через широкие главные врата.

Однако…

– Что за? – отряд Тору смотрел на врата из-за тени колонны. – Что это такое?

Оба створа оказались настежь открытыми.

Казалось бы – ничто не мешало им выбежать наружу.

Но раз так, почему с другой стороны врат стоит такая толпа солдат? Точнее, не только солдат – среди них затесались и слуги, работавшие в замке. Вероятно, там собрались все, кто по какой-то причине покидал замок.

Однако они казались растерянными и внутрь замка не заходили.

Точнее…

– Они не могут зайти?

– Там…

По ту сторону врат что-то виднелось.

Вот только ни Тору, ни Акари не смогли бы описать, что именно.

Путь преграждала какая-то прозрачная стена, сделанная то ли из стекла, то ли изо льда. Настолько прозрачная, что они и не разглядели бы ее, если бы она не испускала то и дело голубое свечение.

Судя по поведению рыцарей и слуг, «стена» появилась не только перед вратами, но и вообще вокруг всего замка, мешая как войти, так и выйти.

Скорее всего, она закрыла замок даже с воздуха, потому что в противном случае в него вернулись бы авиаторы, ведшие трансляцию чемпионата.

Помещения замка Герансон полностью отрезало от внешнего мира.

– !..

Солдаты по ту сторону врат что-то кричали.

Несколько солдат разделились на два отряда и попытались прорубиться сквозь незримую стену мечами.

Они вложили в удар все силы, и клинки… так не смогли войти в стену.

Там, где острия коснулись преграды, по ней пробежала рябь, словно от упавших в воду камней, но не более. Солдаты никак не смогли навредить стене. Некоторые даже упали на землю, не в силах совладать с инерцией.

Затем место солдат заняли маги и вскинули гундо.

Они попытались дружно развеять стену.

Но…

– !.. !..

В воздухе появились магические диаграммы, сработали заклинания.

Разрушительная боевая магия покинула гундо и ударилась в стену… но снова вызвала лишь рябь и рассеялась в воздухе. Маги добились того же, чего и мечники.

– Вероятно… барьер… – объявила Чайка, – использующий… материю…

– Вроде того, что был в «долине, из которой никто не возвращается»? – спросил Тору.

– М-м, – Чайка кивнула. – Невероятная мощь. Гигантский масштаб. Персональные гундо… могут нарушить. Но бреши… мгновенно латаются.

Голубое свечение стены действительно напоминало магию. В магическое происхождение барьера верилось легко.

Стена из чувствительной к магии материи. Такой и правда можно накрыть весь замок Герансон, хватило бы магической энергии.

Вот только… чтобы закрыть целый замок, нужен невероятный запас энергии.

В «долине, из которой никто не возвращается» на территории всего ущелья действовал лишь барьер, мешавший поисковым заклинаниям, а осязаемые стены, равно как и фальшивки-марионетки, создавались только вокруг незваных гостей. К тому же в тот раз Чайка могла вмешиваться в работу барьера собственной магией.

Однако барьер вокруг замка не шел ни в какое сравнение с барьером внутри долины.

Количество магический энергии в них разнилось не то что на порядок, а на два, три или даже больше. Даже если бы они нарушили работу барьера магией и проделали в нем дыру, она исчезла бы еще до того, как глаз успел бы заметить брешь.

– Но зачем? И вообще, что…

– Либо для того, чтобы в замок не проникли посторонние, либо для того, чтобы из него никто не смог сбежать, – проговорила Акари, поворачиваясь к глубинам замка. – Вопрос в том, кто создал барьер: некто снаружи или некто внутри?

– ...Да уж понятно, кто. Наверняка он, – Тору тоже обернулся и посмотрел наверх.

Где-то там, на верхнем этаже замка, за множеством стен, полов и потолков, находился тронный зал.

Наверняка мальчик, представившийся Проклятым Императором, еще не покинул его. Судя по тому, что звуков битвы уже не раздавалось, «апостолов» он благополучно одолел. Конечно, могло быть и так, что поражение потерпел Проклятый Император, но…

Кто бы ни стоял за барьером, если бы задача этой стены заключалась в том, чтобы не выпустить Проклятого Императора наружу или же не допустить чьего-либо вмешательства в его битву против «апостолов», она несомненно появилась бы гораздо раньше и так или иначе помешала бы Тору проникнуть в тронный зал.

Поэтому куда вероятнее, что Проклятый Император развернул барьер уже после окончания битвы. Не совсем понятно, зачем ему понадобилось запечатывать замок после победы над «апостолами», но…

– Короче говоря, отсюда сбежать мы не сможем.

– М-м…

– Идем искать щель в барьере?

Отряд решил, что первым делом им нужно сбежать из замка Герансон.

Поскольку черная Чайка уже выполнила миссию «принцессы с гробом», больше их здесь ничего не держало. Безусловно, Тору хотелось сказать императору Газу в лицо пару ласковых, но это дело совершенно не срочное.

Поэтому Тору решил, что для начала им нужно обеспечить безопасность белой Чайки, его хозяйки. Совать нос в конфликт «апостолов» и Проклятого Императора их никто не просил, а разбираться в планах возрожденного императора Тору тем более не хотелось.

Однако теперь…

– Барьер, в котором есть лазейки, бесполезен, и неважно, против кого он направлен, – отозвалась Акари словами, которые невозможно оспорить.

– Пожалуй, – Тору сложил руки на груди. – А значит… хоть мне и не хочется…

Видимо, им не получится уйти, пока они не разберутся с тем, кто установил барьер… то есть, по всей видимости, с Проклятым Императором. Однако едва ли человек по имени Артур Газ прислушается к отряду Тору. Если уж ему пришло в голову наплодить целую армию Чаек и использовать их в качестве одноразовых инструментов, то вряд ли он согласится выполнить просьбу случайно оказавшихся не в том месте диверсантов в сопровождении одной из теперь уже бесполезных Чаек.

То есть…

«Мы должны убить его? Мы? Проклятого Императора?»

Дьявол, ставший легендой еще при жизни и продолжавший влиять на мир даже после смерти, в одиночку расправился с целым отрядом апостолов. Противостоять ему…

«Невозможно. Но…»

Как раз такие убеждения и мешают двигаться дальше.

На первом месте стояла не победа над Проклятым Императором, а бегство из замка.

– ...Вернемся пока в тронный зал, – сказал Тору, обводя взглядом Чайку, Акари и Фредерику.

Он не знал, что ждет их там.

Более того – даже толком не представлял, во что их втянуло.

Но…

«Бессмысленно умирать я не согласен. Мы будем жить. В полную силу. Все вместе».

Чайка, принцесса с гробом.

Пусть она с самого начала была лишь инструментом и расходным материалом…

Подобно тому, как Тору смог сознательно отказаться от диверсантского существования, так и она может выбирать, как ей жить, и отказываться от прошлого, кем бы ни родилась.

Далеко не все в жизни человека определяет то, кем он родился.

Даже принятые решения можно пересматривать снова и снова.

Тору считал, что именно таким образом можно поквитаться с жестоким миром.

И поэтому…

– Идем, – сказал он, поднимаясь в полный рост.

Глава 2. Отблески минувших дней

Сначала он ощутил сильный запах ржавчины, забивший нос.

Но не счел его неприятным. Он вообще ничем не проникся.

Похоже, человеческими чувствами он просто не обладал.

Мышление работало без намека на эмоции.

Поэтому…

– …

Он ничего не подумал о том, что стоит совершенно голым… и даже не дрогнул от того, что под ногами валялся рассеченный труп девушки. Он даже не сразу понял, что увидел под собой бездыханное тело.

Камни, вода, деревья, воздух, плоть.

Всё казалось ему равноценным. Тело под ногами – просто плоть, не более. «Останки», «мертвец», «покойник» – лишь слова, порожденные душевными ранами людей. Они полны бессмысленной информации, но лишены всякого толка.

Но раз так…

Почему он вообще задумывается о таких вещах и словно проводит грань между собой и людьми?

Кто он?

Что он?

Сознание его работало исправно, но на месте той самой основы, за которую должна цепляться личность, зияла беспросветная пустота.

– Я…

Он осмотрелся и понял, что находится внутри небольшого здания.

Возможно, внутри какого-то склада. Окон в нем не было, затхлый воздух и тьму пронзал лишь одинокий луч света, пробивавшийся через щель в стене и падавший на стену белой линией.

Ничего другого взгляд не уловил.

Ничто не могло объяснить ему, кто он такой.

Но вместо этого…

– Ты Империон33
  Пожалуй, самое время сделать заметку относительно этого слова. В оригинале оно написано как «Эмперион», что, на мой взгляд, следует рассматривать как ошибку Сакаки. Окончание «ион» в древнегреческом образует причастие, однако корень «эмпери» означает «опыт», в то время как кандзи японского указывают на другое значение слова: «управляющее стержневое тело». Все-таки в моем понимании здесь уместнее латинский корень «империи», означающий «власть, управление» (в таком случае «империон», видимо, «властвующий, управляющий»). Конечно, получается забавная ситуация, когда мы из латинского корня получаем слово по древнегреческим правилам, но вот такие вот дела. (прим. пер.)


[Закрыть].

Когда тут кто-то появился?

Он не заметил никого, когда обводил комнату взглядом, но теперь обернулся и увидел мальчика, стоявшего с равнодушным видом.

Мальчик стоял у стены на пыльном полу, однако вокруг него не виднелось ни единого следа. Либо он каким-то образом не касался пола, либо просто возник на том самом месте. Возможно, никакого мальчика нет, а это просто иллюзия. Но хоть он и не понимал, на кого смотрит…

– Импе… рион?..

Слово ничего ему не сказало.

Но отчего-то показалось до боли знакомым.

Мальчик словно разглядел его мысли, кивнул и продолжил:

– Ты тот, кто будет править и управлять половиной этого мира.

– Половиной?..

«Править». «Управлять».

Если задуматься о втором слове, можно прийти к выводу, что рядом со словом «половиной» ему делать нечего. Управлять должно чем-то целостным, потому что в противном случае неуправляемая часть будет непредсказуемо влиять на часть управляемую и тем самым обесценивать усилия.

Однако…

– Именно. Половиной, – подтвердил мальчик. – Править всем не дозволено. Может, тебе и хватило бы сил… но подобный исход нежелателен.

– …

Он нахмурился.

Он не понимал.

Но…

– Смысл твоего существования – править половиной мира, – провозгласил мальчик.

Мальчик говорил настолько твердым голосом, будто оглашал очевидную истину… И его собеседник молча кивнул в ответ.

Он не испытывал недовольства. Человеческих чувств он не ведал.

Раз ему сказали сделать нечто, что не слишком его затруднит, он так и поступит.

А затем…

– …

Он заметил, что мальчик исчез.

Но он уже знал свой путь. Уже не сомневался.

Править половиной мира. Сделать ровно все необходимое для того, чтобы добиться этого. Могло показаться, что задача его поистине грандиозна, но он не боялся. Опять же, этим чувством он просто не обладал.

Потому…

– Половиной мира… – повторил он, вкладывая в слова буквальный смысл. Его совершенно не волновали замыслы того, кому слова принадлежали.

Первым делом нужно выбраться и постичь мир.

Он пошел к выходу, по пути наступив на труп.

Он прошелся по нему, словно по песку или камню. Лишь много лет спустя он, наконец, понял, что в тот день наступил на тело той, кого по меркам мира следовало называть «матерью».

***

Его воспоминания не тускнели.

И неважно, сколько лет осталось позади – десятки, сотни или еще больше. Он в мельчайших подробностях помнил все, что с ним происходило. Его таким создали.

Поэтому он мог освежить в памяти любой день.

В том числе тот, с которого все началось.

– Хм…

Артур Газ разместился на чудом уцелевшем троне (некогда принадлежавшем князю Хартгену) и проверил самого себя.

Он начал прокручивать мысли, проверяя, связаны ли воспоминания друг с другом, нет ли в них разногласий, не прерываются ли нити размышлений. Он успешно избавился от своего тела, отфильтровал и отбросил все лишнее, переродился в желанную форму… однако метод выбрал достаточно грубый и неожиданных последствий исключить не мог.

В работоспособности тела он более-менее убедился во время битвы с «апостолами», за исключением долговечности, которая ему в этот раз и не требовалась. Достаточно лишь того, чтобы тело прожило до следующей фазы плана.

Серьезных провалов в памяти он не нашел.

Примерно половину своей жизни он помнил в мельчайших подробностях. Конечно, нельзя сказать, что перерождение прошло совсем без потерь, ведь его останки использовали в качестве магического топлива… Однако все необходимые узлы, связывающие сознание Артура Газа, не пострадали, и мелочей он потерял не так уж много.

– …

На губах Артура Газа мелькнула натянутая улыбка.

Вокруг него кружились смутные образы, похожие на порожденные проекторами иллюзии.

Когда он создавал барьер, чтобы оградиться от незваных гостей, немного материи оказалось рядом с ним. Теперь она демонстрировала воспоминания, покинувшие сознание Артура.

Разумеется, это всего лишь случайность, а не его замысел.

Артур отнюдь не сумасшедший и не стал бы сознательно показывать другим собственную память.

Но…

– Это же… – обронил Син, ошарашенно глядя на иллюзии. – Выходит, рассказы о том, что Проклятый Император жил три… нет, пять столетий…

Он не мог разглядеть детали, но наверняка заметил, что смотрит на пейзажи далеко не современные… и видит сцены, которым уже много сотен лет. Скорей всего, в водовороте иллюзий мелькали личности, которых Син знал по урокам истории.

– Строго говоря, этому телу 608 лет, – заявил Артур Газ, указывая пальцем на себя. – Предыдущее совсем одряхлело, так что я его пересоздал.

Он выглядел заново родившимся.

Или, если точнее… заново переродившимся.

– Но с точки зрения непрерывности воспоминаний, мне 1788 лет, – хладнокровно произнес Артур, обращаясь к ошеломленному диверсанту.

***

Близился вечер.

На деревенских улицах сновали люди, спешившие домой после окончания работ.

Вчерашний день не отличался от сегодняшнего. Сегодняшний – от завтрашнего.

За пять послевоенных лет люди привыкли к тихой жизни. Каждый безосновательно полагал, что сегодня на мир опустится такая же ночь, что и вчера. Безусловно, мир не назвать неизменным, но людям казалось, что основополагающие законы не могут просто так взять и измениться – солнце, подобно волнам прибоя, так и будет появляться и исчезать каждый день, а время будет идти своим чередом. Можно даже сказать, люди достигли просветления и отныне считали, что любые изменения могут быть лишь поверхностными.

Но…

– Пап…

Возвращавшийся с поля ребенок замер на месте.

Его отец, мечтавший поскорее добраться домой и отдохнуть, сделал еще несколько шагов, затем тоже остановился и раздраженно взглянул на сына.

– Чего встал? Быст…

– Что там?

– Чего такое?

Ребенок указал пальцем, отец перевел взгляд… и заморгал.

Мужчина подумал, что ему просто мерещится, но сколько бы он ни моргал и ни тер глаза, наваждение не исчезало. По привычно оранжевому небу бежал «разлом».

Дерево? Башня?

Новая черта пейзажа отчетливо виднелась за далекими горами.

В стороне той находился Герансон, столица княжества. Если разлом находился за горами, до него, стало быть, даже на лошади ехать не меньше суток.

И тем не менее… он виднелся совершенно отчетливо.

Он напоминал вертикальную линию, разделившую пейзаж надвое.

Не дерево. И уж точно не башня.

За день деревья так не растут. За день такие башни не строят. Кроме того, мужчина никогда даже не слышал о настолько огромных деревьях и зданиях. Вершина его проходила сквозь закатное небо и уходила в бесконечную даль.

Так что же это?

Разумеется, крестьянин не знал ответа.

Он мог пробормотать лишь одно:

– Ничего не понимаю.

В далеком небе виднелось нечто необъяснимое.

Но не более. Не более, и все же…

– Давай скорее домой.

– Угу…

Скорее всего, ребенок услышал беспокойство в голосе отца. В любой другой день он бы без конца спрашивал «а что это?», но сейчас послушно кивнул и зашагал быстрее.

Деревенские старики поговаривали о таких вещах.

О радугах, уходящих точно в небо. Об облаках в форме людей.

О том, что необъяснимые вещи в небесах – предвестники катаклизмов.

– …

Отец вел сына за руку, быстро двигаясь и вздыхая.

Никто не обещал им, что завтрашний день будет похож на сегодняшний. Неизменность бытия – закон, который они вывели исключительно по опыту, просто по тому, как время шло прежде.

Разве кто-то говорил, что мир никогда не меняется?

Сознанием мужчины овладело волнение.

А затем…

– У?..

С его телом ни с того ни с сего что-то случилось.

Поле зрения начало быстро сужаться.

У мужчины словно начался приступ из-за малокровия. Чувства отключались одно за другим. Даже сознание стало расплываться. Рука будто онемела и больше не чувствовала ладони сына.

– … – он попытался было произнести имя ребенка, но не смог издать и звука.

Более того, он не смог даже вспомнить имя сына. Или, если уж на то пошло, свое.

Он отчаянно ворошил сознание, но оно проваливалось во тьму. В следующее мгновение отец с сыном упали на землю вслед за своими инструментами.

***

Приглянуться авторитетным личностям оказалось делом несложным.

Конфликты и войны возникали повсюду – не только между странами, но и в среде аристократов, крупных землевладельцев и купцов. Достаточно поучаствовать в нескольких битвах, и слухи о тебе расползутся сами. Ну а если прославишься не только как сильный боец, но и как умелый стратег, люди точно начнут сплетничать на каждом углу.

Пришло время, и его вызвал к себе один правитель.

Он назначил встречу во дворце ослепительно белого цвета, которым очень гордился.

Дворец разительно отличался от замков и крепостей. Весь пол устилали ковры столь пышные, что ноги в них просто утопали. Коридоры украшали картины, статуи и прочие произведения искусства. Даже дышалось во дворце по-особому от одной мысли, что многие из предметов убранства стоили дороже человеческой жизни и находились бесконечно далеко от быта обычных людей.

Жители дворца тоже относились к тому типу людей, которые о войне ничего не ведали. Они носили роскошные одеяния из тончайших материй и надевали на себя изделия из золота, серебра и драгоценных камней, чтобы казаться как можно заметнее.

– …

Но он вел себя совершенно равнодушно.

Да, он пришел без доспеха и даже удосужился отмыться от крови… но явился в той же одежде, в которой воевал – потрепанной и грязной. Он так выделялся на фоне особняка, что невольно привлекал любопытные взгляды изысканно разодетых людей.

Вероятно, потому его сюда и пригласили. Дикий варвар явился в обитель незнакомых с войной людей на правах экспоната.

Никаких чувств по этому поводу он не испытывал.

В конце концов, все обитатели особняка наверняка погибнут через несколько десятилетий.

Он уже успел понять, что у обычных людей, в отличие от него, жизнь ограничена по времени. Даже долгожители едва способны прожить столетие. Иногда ему доводилось слышать о тех, кто прожил двести или даже триста лет, но все подобные рассказы оказывались либо преувеличенными слухами, либо примерами случаев, когда люди принимали наследника какой-либо должности за ее прежнего обладателя.

Люди просто проносились мимо него.

Поэтому он не интересовался ими как личностями. Вернее, перестал интересоваться уже давно.

Но…

– …

Кажется, это произошло именно здесь, в тронном зале.

Когда его провели сюда, он встал на колени и уперся лицом почти в самый ковер. Вдруг дальняя дверь открылась, и в зал кто-то вошел.

Конечно же, ему еще не дозволили поднять взгляд, и он мог разглядеть лишь ноги, но и те смогли ему кое-что сообщить. В зал вошли двое. Судя по размерам ног, походке, обуви и прочим признакам – один мужчина и одна женщина.

– Подними голову, – разрешили ему.

Даже на фоне чрезмерно украшенного зала мужчина казался слишком уж разодетым.

Мантия из алого бархата, скипетр из чистого золота, украшенная драгоценными камнями корона. Короли одевались таким образом и в небольших странах. По крайней мере, опыт подсказывал, что всевозможные короли стараются выглядеть именно так… хотя до сих пор они его так близко к себе не подпускали.

«Смысл твоего существования – править половиной мира».

Вспомнился таинственный мальчик и его слова.

Видимо, речь шла о том, что ему следовало стать королем. И он достаточно сделал на пути к своей цели. Большое число королей произошло от всевозможных разбойников. А значит, первым делом король должен обрести силу. Поэтому он столько времени набирался опыта во всевозможных битвах.

Он уже заметил, что его тело во многом превосходит тела других людей.

Поэтому он решил научиться умело управлять им и закалить собственные навыки с помощью сражений, ведь не подкрепленные опытом знания бесполезны.

Но в любом случае…

– То была славная битва.

Король пребывал в отличном расположении духа.

Его гость помог победить в битве и расширить его владения. То есть король получил новые территории и новых вассалов, что в его понимании означало душевное спокойствие и еще больше роскоши.

По всей видимости, король считал, что и мир, и богатства в нем бесконечны.

Этим его мнение сильно отличалось от мнения гостя, пытавшегося захватить «половину мира». Тот проводил вокруг мира четкие границы, иначе не знал бы, как отмерять «половину».

– Как твое имя?

Скорее всего, уже такой разговор короля и наемника – дело совершенно неслыханное.

Король задавал вопрос с предвкушением, наверняка ожидая, что его гость расплачется от оказанной чести. Однако на самом деле тот просто решил, что король опьянел от воодушевления.

– Артур Газ, – раздался сухой ответ.

Он понимал, что отвечать достаточно лишь так, чтобы не терять расположение собеседника. Если постоянно делать ровно то, чего ждут, его перестали бы воспринимать всерьез. Затем перестали бы хорошо относиться. Наконец, пожертвовали бы на что-либо.

И он так и не стал бы королем.

Приносить кого-либо в жертву дозволено лишь королям.

– Хм?..

Король недовольно нахмурился, но либо решил не портить праздничный день, либо убедил себя в том, что наемник по сути своей существо неотесанное. В любом случае, наказывать Артура он не стал.

– Значит, Артур Газ. Я запомню, – сказал он.

За этим именем не стояло особого смысла. За двести лет он несколько раз менял имена. Имя «Артур» пришло ему в голову относительно недавно, и сейчас он пользовался им чаще прочих.

– В честь твоего триумфа в зале организован банкет. Ты тоже волен насладиться им в полной мере.

– ...Как прикажете, – решил ответить Артур.

А затем...

– ...

Он, наконец, увидел ее.

Девушку, что стояла в двух шагах позади трона.

Девушку, что вошла в зал вместе с королем.

На вид ей было около пятнадцати, может, немного меньше. Она носила длинное платье белых оттенков. Одежда ее, в отличие от королевской, обилием украшений похвастаться не могла, но такая чистота очень подходила ее образу.

Артур мгновенно понял, что смотрит на принцессу.

Она показалась ему девушкой довольно скромной. Когда их взгляды встретились, она тут же стушевалась, отступила на полшага и спряталась за спиной короля. Похоже, внутри нее любопытство боролось со страхом. Удивительно, но во взгляде принцессы не таилось ни толики презрения – возможно, сказывалось строгое воспитание, а возможно, она просто не осознавала, насколько превосходит наемника по положению.

– …

…

Трижды Артур прославился на службе этого короля, трижды тот приглашал его на банкет. И вот, на четвертый раз король официально предложил ему службу и должность.

Другими словами, он заработал достаточно наград, чтобы впредь называть себя рыцарем.

С точки зрения самого Артура, стремившегося стать королем, ничего удивительного в его достижениях не было. Однако окружение короля, прознав о быстром восхождении вчерашнего наемника, начало завидовать и ревновать.

Некоторые пытались покушаться на его жизнь.

И каждый потерпел неудачу.

Артур не допускал ошибок.

В людях он попросту не мог ошибаться, поскольку никому и никогда не доверял. Многие на его месте быстро устали бы от такой жизни, но сам Артур с легкостью отказывался верить кому-либо.

А затем…

…

Церемония бракосочетания завершилась без происшествий.

Он закончил слушать торопливые, приторные поздравления и наконец-то остался на террасе дворца наедине с женой. Хотя оба они по случаю нарядились в совершенно новую одежду, сшитую специально для свадьбы, позади осталось столько унылых церемоний, включая праздничный банкет, что жених с невестой изрядно измотались.

– Я немного устала, – сказала принцесса и смущенно улыбнулась.

По ее словам, она влюбилась в Артура с первого взгляда в тот самый день, когда впервые увидела его в тронном зале. Артур в тот раз тоже запомнил ее, правда, наравне с остальными обитателями дворца. Каких-либо особых чувств он к ней не испытывал.

К тому времени Артур уже стал гордостью страны, одним из самых заслуженных бойцов.

Он мог как геройствовать на передовой, так и придумывать стратегии, помогавшие одерживать победу за победой. Неудивительно, что у него появилось множество почитателей. Разумеется, вскоре другие страны начали обращаться к нему с выгодными предложениями, надеясь сманить к себе. Тогда король, не желавший расставаться с Артуром, решил его женить.

Другими словами, он выдал за него свою дочь. Таким образом, Артур вошел в королевскую семью и получил новое звание.

Брак с самого начала задумывался исключительно как политический.

Конечно же, едва ли даже каждый десятый представитель царской семьи вступает в брак по любви. Их положение приводит к тому, что любой брак обязательно будет иметь политические последствия.

Но что удивительно – принцесса искренне радовалась, что вышла замуж за Артура.

«Я думала о тебе с того самого дня, когда впервые увидела», – порой говорила она.

Говорила также, что Артур казался ей не похожим на тех людей, которых она знала до него.