Текст книги "Чайка − принцесса с гробом. Книга 9 (ЛП)"

Автор книги: Итиро Сакаки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 5. Церемония воскрешения

Комната казалась до жуткого холодной.

Но дело не в температуре, а… наверное, в том, что она выглядела безжизненной.

В ней витало ощущение заброшенности, подобное тому, что встречается в руинах.

Пусть на полу и стояла какая-никакая мебель, ей будто совершенно не пользовались.

Едва ли многие люди с первого взгляда признали бы в этой комнате личные покои принцесс… двух приемных дочерей князя Хартгена.

Ирина и Арина, как правило, спали со Стефаном Хартгеном.

Тем не менее, свою спальню выделили и им… Здесь они переодевались, прихорашивались и так далее.

В этой самой комнате.

Пусть чаще всего близняшки следовали за князем по пятам, словно две тени, иногда одна из них, а то и обе посещали покои.

Комната у них одна на двоих.

– М… м-м?..

Может, иной ожидал бы, что рядом с ней всегда стоит стража, а внутри хлопочет горничная, но нет. Принцессы настаивали на том, что ухаживать за собой будут исключительно сами, и никому не позволяли заходить внутрь. Хоть сегодня они и считались дочерьми князя, на самом деле происхождение их едва ли знатное, так что все обитатели замка старательно убеждали себя в том, что девушки просто не привыкли к жизни принцесс.

Любопытствовать никто и не пытался – каждый прекрасно знал, что недовольство принцессы может стоить обидчику головы.

Однако…

– М…

В комнате едва слышно раздавался задумчивый голос раздетой Арины. Ирины, ее бессменного двойника, не было.

Арина стояла у стены и смотрела в ростовое зеркало.

В нем отражалось бледное, еще незрелое тело, задумчиво склонившее голову.

– Все-таки и это скоро придется менять…

«Менять».

О чем она говорила?

Арина стояла совершенно обнаженной, она сняла даже украшения.

В зеркале тоже отражалась лишь она… Менять ей решительно нечего.

– ?..

Арина обернулась.

Ей показалось, в зеркале она увидела, как что-то шелохнулось за спиной.

Однако взгляд ее фиолетовых глаз ничего не замечал.

И тем не менее…

– …

В следующее мгновение на ее шею змеей намоталось оружие.

Арина ничуть не испугалась, лишь опустила взгляд и посмотрела на лезвия змеиного клинка. Похожее на кнут оружие уходило от плеча куда-то назад.

– Будешь шуметь. Голову. Отрублю, – пояснили слова происходящее.

Наконец перед лицом Арины показалась девушка-хозяйка змеиного клинка и копейщик.

– Ну надо же… – Арина моргнула.

Красная Чайка и ее спутник, наемник по имени Давид.

– Ну привет, принцесса, – на редкость непринужденным голосом обратился Давид. —

Не покажешь ли нам дорогу?

– Дорогу?

Хотя красная Чайка могла в любой миг исполнить угрозу и обезглавить Арину, та не нервничала и не боялась.

На секунду ее реакция даже смутила Давида… но он сразу решил, что сейчас не время для сомнений, и продолжил:

– Видишь ли, наш напарник пошел к вам гости и что-то припозднился. Честно говоря, мы его совсем потеряли.

– А-а… – Арина натянуто улыбнулась.

Любой крупный замок, в том числе Герансон, обязательно оборудован резервными помещениями. Например, тех же темниц в замках несколько, причем находятся они не в одном месте.

Видимо, Чайка и Давид решили, что, чем проверять все комнаты подряд, проще взять в плен хорошо осведомленного человека, а лучше – кого-нибудь поважнее, чтобы говорить об обмене заложниками.

Вчера они проиграли в турнире.

Их раны до сих пор не зажили. Как бы эта пара ни угрожала Арине, вполне вероятно, что они даже на ногах стоят с трудом.

Впрочем…

– Ну а если ты по пути расскажешь, где у вас хранятся останки императора Газа и поделишься ими, мы будем только рады.

– Какие вы алчные, – проворковала Арина. – Но нет. Папа не берет пленных. Всех незваных гостей быстро казнят.

– …

Мужчина прищурился.

Он нисколько не удивился. Возможно, ожидал такого ответа.

Однако…

– Быть может, я и не знаю, о ком вы говорите, но… – певучим голосом проговорила Арина и слегка повернула голову, переводя взгляд на Чайку, – из-за вас тот человек уже встретил ужасную кончину. Безусловно, сначала его пытали, чтобы выведать обо всех, с кем он работал. Далее, если это была женщина, ее долго и упорно насиловала стража, а затем казнила путем сожжения лица. Если это был мужчина, ему отрубили все конечности, а потом, когда он не мог двигаться, кастрировали. Конечно же, исход одинаков.

– …

Красная Чайка и Давид промолчали.

Арина добавила все с той же улыбкой:

– Ах, как мне жаль вашего напарника.

– ...Молчи, – глухо ответил ей Давид. – Ты же не думаешь, что мы поверим тебе, не увидев трупа?

– Трупа нет. Казненных мы измельчаем и выбрасываем.

– …

Краем глаза Арина заметила, что красная Чайка все же содрогнулась.

Но хоть она и не разобрала, от страха или негодования…

– Поздравляю. Все ваши усилия оказались тщетны, – подытожила Арина, обращаясь к ней. – Лучше бы вы попытались проникнуть вместе с ней, хоть умерли бы вместе.

– Я же сказал молчать, мелюзга, – Давид наставил острие копья на нос Арины. – Да разве я поверю? Разве хоть кто-нибудь поверит?

– И что дальше?

– …

Давид не нашелся с ответом.

Естественно, он понимал, что если Арина не врет, то им не удастся увидеть даже труп напарницы.

– Вы ведь пошли на это из-за останков, да? – спросила она. – Втянули другого человека в ваши личные дела?

– Ты не…

– Не слушай ее, Чайка, – бросил Давид.

Однако Арина сразу же обратилась к красной Чайке:

– Ты израсходовала жизнь другого человека ради собственной цели. Можно сказать, это ты убила его, хе-хе. Но ничего страшного, ведь то другой человек, правда?

– …

Красная Чайка прикусила губу.

А Арина все продолжала:

– Но правда ли, что твое занятие стоит того, чтобы жертвовать жизнями других? Зачем ты вообще собираешь останки? Почему веришь, что именно ты – настоящая Чайка? Можешь ли быть уверена, что не убиваешь других ради ничем не подкрепленного убеждения?

– Я…

– Молчи! – оборвал Чайку Давид с почти неприкрытой злобой в голосе. – Кончай время тянуть. Говори, где останки.

– Ах, но как же ваш друг?

– …

– Хотя, я понимаю. Если о нем забыть, на душе легче становится, да?

– Вот ведь мерзкая девка…

От издевательств Арины глаза Давида уже налились кровью.

И тут…

– Довольно.

Непонятно, когда они подоспели…

Но всех их вдруг окружили фигуры.

Серые непримечательные плащи и маски мешали даже разобрать, кто из них мужчина, а кто женщина.

А с ними…

– Вы?!

– Еще одна Чайка?

Лишь один из прибывших выглядел по-другому, да так, что легко мог бы затеряться в толпе, покинь он замок. Внешность этого мужчины ни в чем не приковывала взгляд.

Его лицо можно назвать симпатичным, но точно не выдающимся. Пожалуй, внимание в нем привлекали лишь длинные волосы, заплетенные в хвост на затылке. Если он изменит прическу, найти хоть что-то необычное в его внешности не сможет никто.

В комнате появились Син Акюра и диверсанты Субару.

– ...А ты, стало быть, диверсант этого замка? – глухо, словно зверь, протянул Давид.

– Да, правильно, – Син кивнул. – Я помню тебя. Ты Давид, верно? Участник чемпионата.

– …

– Отпустите принцессу, иначе речи не может быть даже о переговорах.

– Не смеши. У нас заложник. Это вам придется отступить, чтобы она показала нам дорогу.

– Хм… – Син задумчиво склонил голову… а затем перевел взгляд на Арину, все еще находящуюся в плену змеиного клинка. – Что ж, принцесса, вы слышали их.

В следующую секунду…

Раздался влажный звук, от которого мурашки пробежали по коже, – змеиный клинок перерезал шею Арины. Однако красная Чайка ничего не делала. Арина сама взялась за лезвия и силой попыталась стащить их с себя.

Кровавые брызги разлетелись во все стороны.

Кровь хлынула так, словно она перерезала себе сонную артерию.

– Что?! Т-ты…

Давид и красная Чайка ошарашенно замерли.

На их изумленных глазах Арина рухнула на пол… и от удара чудом державшаяся голова окончательно оторвалась от тела.

– Вот, теперь заложника у вас нет, – равнодушно заметил Син в ответ на случившееся. Затем он… повернулся к противоположной части комнаты. – Вы говорили, что скоро настанет время заменить Ирину и Арину. Я правильно понимаю, что все нормально?

– Да, ничего страшного.

Помимо той двери, что вела в коридор, существовала и еще одна.

Она находилась в дальней части комнаты и почти сливалась со стеной. Сейчас она неспешно открылась, и из плотной тьмы за проемом… показалась еще одна фигура.

– !.. – безмолвно закричала красная Чайка.

В комнату на коляске въехала девушка – видимо, у нее что-то с ногами. Лицом, а также серебристыми волосами и фиолетовыми глазами она очень походила на Чайку.

Но это не Ирина.

И, конечно же, не Арина.

Еще одна Чайка.

– Конечно, жаль терять марионетку, но…

Носила она черные одеяния, похожие, скорее, на нижнее белье, а коляска ее напоминала какой-то сложный механизм. Девушка слабо улыбнулась и продолжила:

– Теперь у меня появились новые марионетки… но что важнее, Син, если ты действительно вернулся с недостающими останками, продолжать утомительный спектакль уже не нужно.

С этими словами черная Чайка обратила на удивление холодный, по сравнению с улыбкой, взгляд на красную «коллегу».

***

В замке Герансон есть несколько мест, где пространство не разделено на этажи.

Помимо того что подобные атриумы считаются украшениями, они играют и сугубо практическую роль – попавших в них вражеских солдат можно безнаказанно атаковать сверху. Всем известны случаи, когда осажденные в замке войска обстреливали врагов со стен, закидывали камнями, заливали кипящим маслом. В замке Герансон тем же способом можно сопротивляться даже врагам, сумевшим проникнуть внутрь.

Хотя в военное время карабкаться по стенам внутри – все равно что просить лучников поскорее прикончить тебя. В последние годы в замке осталось совсем немного стражи, так что теперь стены весьма неплохо сокращают путь.

Этим и воспользовались Тору и Фредерика – они то перемещались с помощью стен, то забрасывали веревки на верхние этажи.

– Наверное, Син… скоро вернется в замок с останками, – обронил Тору, поднимаясь по веревке наверх. – Вполне возможно, у Чаек князя больше останков, чем мы предполагаем… Вероятно, теперь они соберут полный комплект.

– Ну, может быть, – поддержала разговор Фредерика, принявшая привычную форму девушки… правда, с длинными когтями, с помощью которых ловко карабкалась по стене. – Но зачем было отдавать им все наши?

Фредерика знала, что Тору действительно написал на том листке расположение тайника и способы обезвреживания ловушек.

– Чайки… во всяком случае, белая и красная, стремились собрать все останки. Если это касается и Чаек князя, они будут хранить свои останки в одном месте – его мы и разграбим. Что касается вопроса, сложно сказать, о чем думают те близняшки и князь Хартген. Может, они бы так разозлились, увидев фальшивый тайник, что прикончили бы Чайку и Акари.

– … – Фредерика задумчиво покрутила головой, а затем посмотрела на Тору. – Ты не думаешь, что Чайку и Акари уже могли убить?

– …

Да, такое тоже возможно.

Тору ненадолго задумался, пытаясь подобрать слова, а затем кратко вздохнул.

– И?

– Если так, тебе… как когда-то Доминике, больше незачем будет сражаться.

Фредерика говорила совершенно равнодушно.

И именно поэтому ее речь, напоминающая рассуждения беспристрастного наблюдателя, помогала Тору принимать решения.

– В конце концов… – он слегка ухмыльнулся, – я человек, а не только диверсант.

Я не смогу прожить всю жизнь, сражаясь лишь ради других.

– Да?

– Да. Даже если я и погибну ради Чайки, ее вины в том не будет. Это произойдет потому, что я хотел так жить и так умереть.

– … – Фредерика снова задумчиво наклонила голову.

Тору же продолжил:

– Я буду жить ради себя и ради себя же умру. Только и всего. Если… умрет Чайка, если умрет Акари, я приму это как должное и похороню их ради собственного успокоения. Никто меня к этому не принудит. Просто я сам так захочу.

– Я не совсем поняла, но… – отозвалась Фредерика. – Короче говоря… ни жизнь Чайки, ни ее цель так и не стали для тебя важнее всего? Ты решил поставить на первое место собственные желания?

– Получается, так, – признал Тору.

Бросить белую Чайку и всецело сосредоточиться на сборе останков?

Бросить поставленную цель и сделать все ради спасения Чайки?

Диверсант бы выбрал первое.

Но что-то в Тору не согласилось с этим вариантом.

«Зачем я вообще решил следовать за белой Чайкой?..»

Зачем вообще хотел вернуть войну?

Зачем вообще… продолжал попытки жить диверсантом, хоть и понимал, что не может?

Затем, что…

– Я не буду выбирать, – решительно заявил Тору.

Мысль о «правильном решении как диверсанта» связывала его по рукам сама по себе.

В конце концов, никто не обещал, что Тору не пожалел бы, пойдя по правильному пути диверсанта. События могут развиваться совершенно неожиданным образом. Даже диверсант не способен справиться со всем.

Диверсанты – логичные создания.

Именно поэтому решения, которые они выбирают, могут прийти в голову каждому.

Они похожи на механизмы, строго следующие заложенной программе. Их логичность означает, что они каждый раз принимают верные решения, но вовсе не обязательно лучшие.

Когда логика загоняет диверсанта в тупик, он уже ни на что не способен.

Он не может пойти на опасный риск.

– Я спасу Чайку. И останки… пусть отдал, но потом заберу обратно, – проговорил ухмыляющийся Тору.

– Ясно… ну, вот и ладно, – кивнула Фредерика.

Кивнула так, словно и сама только что решилась.

И тогда…

– Тогда можно я тоже поступлю так, как мне хочется? – спросила она.

Тору почуял, что ее тон слегка изменился, и нахмурился.

– ...К чему это ты?

– К тому, о чем говорила с самого начала.

Фредерика вдруг поползла в сторону Тору.

Тот взбирался по стене с помощью веревки и рефлекторно попытался сдвинуться в сторону… но не смог. Фредерика беспрепятственно вцепилась в его спину.

– Что значит «с самого начала»?

– Вот что, – едва слышно шепнула она и…

– ?!

В следующее мгновение вонзившиеся в шею клыки пронзили тело Тору такой болью, что он невольно разжал хватку.

– Гха?!

Тору беспомощно полетел вниз.

Все его тело терзала боль.

Он отчетливо ощущал: Фредерика разворотила его шею так, что он сейчас умрет.

Она застала его врасплох.

Неужели она, после всего случившегося…

– Ты… ч…

– Я же сказала, я делаю то, что хочу, – сказала Фредерика, а затем снова вгрызлась в горло упавшего на спину Тору.

***

Тронный зал в глубинах замка Герансон.

Как только отряд Тору потерпел поражение, князь Стефан Хартген покинул помещение в сопровождении Ирины и Арины.

Однако практически в ту же минуту диверсанты Субару привели в зал…

– ...Красная, – обронила Акари.

– …

И действительно, в зал вошли одетые в оковы красная Чайка, копейщик Давид и маг Сельма… Другими словами, весь отряд красной Чайки. Похоже, что и их, подобно отряду Жилетта, поймали при попытке проникнуть в замок.

Отряд красной Чайки усадили рядом с белой.

Однако… кажется, люди князя уже не собирались заставлять их смотреть чемпионат.

Жаровню убрали. Чайке оставалось лишь смотреть на пол.

По всей видимости, отряду белой Чайки и отряду Жилетта хотели показать лишь тяжелую битву «командиров»... а точнее – то, как они будут ранить и одолевать друг друга. Слова, которыми дочери князя осыпали Чайку, тоже служили одной единственной цели – заставить ее страдать, чтобы ублажить взгляд девушек.

А затем…

– !..

Ахнул даже отряд Жилетта, не говоря уж об остальных.

Следом за отрядом красной Чайки диверсанты Субару втащили их.

Десять черных ящиков.

Точнее…

– ...Гробы, – ошарашенно прошептала белая Чайка.

Был там и ее собственный.

Она узнала еще один гроб, некогда принадлежавший красной Чайке. Все гробы походили друг на друга, но немного различались. Но если их десять, значит, у Ирины и Арины, помимо белой и красной, есть еще шесть Чаек.

И стоило об этом подумать…

– …

Из тени трона вышли пятеро девушек.

Ирины и Арины среди них не было.

Все они обладали серебристыми волосами и фиолетовыми глазами, отличительными признаками Чаек. Однако объединяла их не только внешность – каждая смотрела пустым взглядом, словно безразличная ко всему. Все они молчали и стояли неподвижной шеренгой, будто неживые.

Они напоминали…

– Марионетки… – сказала Зита, механик отряда Жилетта. – Как те, что мы видели в летающей крепости… Их сознание помутили, а затем взяли под контроль заклинанием…

– Да, правильно, – поддержал Зиту голос, донесшийся с противоположной стороны.

Следом в зал снова вошел князь Стефан Хартген, а вместе с ним полуголая девушка в коляске… но не Ирина и не Арина.

Фиолетовые глаза, серебристые волосы.

Значит, и она Чайка?

Но…

– Подчинять других тяжело, но Чаек – гораздо проще. Узнала я об этом, лишь когда попробовала.

– Потому, что они к такому подготовлены? – пробормотал лысый мужчина.

Он из того же отряда, что и Зита. Чайка слышала, что его называли то Матеусом, то Каравеем. В отряде Жилетта он играл роль мага. Скорее всего, именно он в свое время стоял за нападением стаи кокатрисов на Чаек.

Другими словами, он прекрасно разбирался в коммуникационных заклинаниях и подчинении других.

– В конце концов, как я понимаю, все «Чайки» – лишь маски, которые носят совершенно непричастные люди…

– ?!

Белая и красная Чайки ошарашенно обернулись.

– О чем ты? – Давид выразил их изумление словами.

– Поначалу никаких Чаек не было. То есть, возможно, существовала одна, которая легла в основу… но сейчас большинство из них – абсолютно посторонние люди, в которых пересадили чужую личность, – Матеус говорил глухо и холодно, словно зачитывая беспристрастные факты.

– …

Чайки все еще ошарашенно молчали.

Однако та, что сидела в коляске, – пусть не Ирина и не Арина, но тоже «черная» из-за цвета своего белья, – выглядела совершенно спокойной.

Возможно, она, подчинив столько себе подобных, уже обо всем знала.

– Наша Виви Холопайнен тоже была одной из «будущих Чаек», но мы вмешались в ход «церемонии перерождения», и она застряла где-то на полпути. Ее волосы и глаза изменились, но личность осталась той же, Чайка в ней так и не пробудилась.

– Я…

Белая Чайка от слов Матеуса совершенно потеряла дар речи, а красная кусала губы и смотрела на собственные колени. Отчасти она удивилась… и в то же время «знала», что так оно и есть.

Провал в послевоенных воспоминаниях.

Множество других девушек с таким же именем.

Она догадывалась, что все это – далеко не случайности.

– Но… зачем… – еле слышно обронила белая Чайка.

– Ради отца, разумеется, – с улыбкой на губах отозвалась черная. А затем… – Стефан.

Она повернулась к князю и посмотрела на него обольстительным взглядом.

– Спасибо. Мое желание исполнено.

– И раз оно исполнено… – ответил Стефан, нагибаясь и заглядывая в ее глаза. —

Заслужил ли я прощение, любовь моя?

– Конечно, Стефан. Я люблю тебя, – черная Чайка вскинула руки и обняла его голову. – Пусть мое тело не смогло наградить тебя любовью, твоими любовницами стали мои куклы. Я простила тебя. Теперь все хорошо.

На глазах черной Чайки выступили слезы и…

– Теперь ты можешь умереть.

В следующую секунду Стефан завалился набок и рухнул на пол.

Никто и не заметил, когда остальная пятерка Чаек переместилась ему за спину и атаковала всем имеющимся оружием.

Неужели даже князь, достигший совершенства в военном деле, смог угодить в западню?

А может, пятерка Чаек просто настолько проворна?

Или… все они так долго играли роль любовниц Стефана, что в их присутствии даже воин обращался влюбленным юнцом?

Во всяком случае…

– Ваше величество?!

Диверсанты Субару кинулись было на помощь, но застыли на месте.

Он вскинул дрожащую руку и остановил их.

– Все… в порядке… – сказал князь Стефан Бальтазар Хартген. – Я… заслужил… прощение…

И затем его рука бессильно упала на пол.

Все остальные могли лишь ошарашенно смотреть на него.

Тронный зал наполнила томительная тишина.

«Простила». «Заслужил прощение».

Что еще связывало Стефана и черных Чаек, помимо плотской любви, не знал почти никто. Никто не ведал, как они повстречались, и почему Стефан был готов отдать

Чайкам как княжество, так и свою жизнь.

Но…

– Ах ты… – глухо протянул Давид. – Какого черта здесь…

– У меня лишь один самый любимый человек… отец, – ответила черная Чайка.

Ее очаровательное лицо все так же украшала улыбка.

Она улыбалась, хоть на ее глазах только что погиб человек, которому она «призналась в любви», который шел ради нее на все, лелеял и защищал.

Но…

– …

В то же самое время по щекам черной Чайки бежали слезы.

– Все же Стефан – не мой отец. Два отца мешали бы друг другу.

Она улыбалась сквозь слезы.

Что это – противоборствующие чувства, не связанные друг с другом?

Или же просто врожденная неустойчивость характера Чайки, насильно вписанного в чужое тело? Этого никто не знал.

– Когда отец вернется, и я вручу ему княжество, восстановить Империю Газ будет проще простого.

Очаровательная черная Чайка улыбалась, плакала… и говорила слова, которых не ожидал никто, даже белая и красная Чайки.

– Что?!

Оторопели все.

По всей видимости, о ее планах не знал ни сам князь Хартген, ни диверсанты Субару. Даже эти люди, далекие от эмоций, выглядели совершенно изумленными.

Император Газ «вернется».

Другими словами…

– Что за чушь… – послышались чьи-то слова.

Но улыбающаяся сквозь слезы черная Чайка не обратила на них внимания.

– Когда я собрала останки, внутри меня открылся замок. Я узнала все, – черная Чайка раскинула руки в стороны. – А теперь смотрите же и сожалейте. Я, именно я – единственная и неповторимая настоящая Чайка, выполнившая задачу.

Черная Чайка взмахнула рукой. Другие Чайки подняли один из гробов и открыли его.

Демонстрируя…

– !..

Тело взрослого мужчины.

Все его останки, некогда томившиеся в контейнерах, извлекли и разместили в гробу на своих законных местах. Пусть их и не сшили друг с другом, труп Проклятого Императора все равно выглядел почти целым.

– У?

– У-у…

И белая, и красная Чайки тут же схватились от боли за голову одетыми в оковы руками.

Стоило им увидеть собранные останки, как сознание начало заполняться пониманием.

Того, кто это… что это.

Того, что им нужно сделать.

Того, как следует поступить с собранными останками…

Наверное, подобный «завет» императора скрывается внутри каждой Чайки. Черная увидела останки первыми. Увидела и все поняла.

Поэтому...

– Жалкие неудачницы, мечтавшие стать мной. Настоящая Чайка – лишь я. Я! – срываясь на стон, объявила черная. – Смотрите же на то, ради чего вы появились на свет!..

Гроб вновь положили на пол.

Черная Чайка вжалась в подлокотники коляски, приподняла собственное тело… а в следующую секунду бросилась внутрь гроба. Она сразу схватилась за голову, но потом скользнула взглядом по белой и красной Чайке, которые не могли оторвать от нее взгляда. На мгновение лицо черной Чайки окрасилось самодовольной улыбкой.

– Завидуете? – вопросила она, прижимаясь к останкам. – Вы же тоже так хотите, правда? Хотите настолько, что не находите себе места? Ведь вы тоже Чайки, пусть и ущербные...

Черная все говорила и терлась щекой о труп.

– Но нет. Их собрала я. Это я собрала отца. Моего отца.

– …

Все не относившиеся к Чайкам совершенно не понимали, о чем речь.

Даже отряд Жилетта мог лишь безмолвно смотреть на невероятный спектакль.

– Но не переживайте. Когда отец вернется, вы станете моими марионетками. Вы будете служить отцу продолжением моего тела. Куклы, которыми я пользуюсь, со временем изнашиваются. Замены нужны мне всегда.

Получается, и Ирина, и Арина, и вся эта пятерка Чаек в свое время попала в западню черной Чайки, и та превратила их в марионеток.

– Страдаете ли вы, бракованные Чайки? Мучаетесь ли? Инструмент, выполнивший свое предназначение, больше не нужен. Вы знаете это и все равно продолжаете жить? Все, чем вы занимались, – тщетно. Все, кем жертвовали, – умерли напрасно. Все ваши действия никоим образом не повлияют на будущее…

Черная продолжала говорить. Белой и красной оставалось только бледнеть и вжимать головы в плечи.

– Но ничего. Я дам вам новую цель в жизни. Быть моими куклами.

– Самоподавление!.. – с придыханием обронила Зита.

Подчинить человека своей воле мешает его сознание… то есть способность мыслить самостоятельно.

Но если довести человека препаратами до состояния овоща, он сможет исполнять лишь простейшие приказы.

Поэтому она стремилась использовать как можно меньше препаратов.

Вместо этого она давила на чувство вины, подавляла других, вынуждала смириться с судьбой. Ее жертвы сами отказывались думать и соглашались стать марионетками.

Они доверяли себя черной целиком, полностью принимали ее ценности, избавлялись от тяжести размышлений… и, вместе с ним, от мучительного гнета вины.

Игра на чувстве вины.

Вот сила черной Чайки.

И затем…

– Что же, отец. Сейчас я перерожу тебя в этот мир.

Розовые губы приоткрылись, и продолжающая улыбаться черная Чайка… укусила останки Проклятого Императора.

***

Вершина «первой» – она же внешняя – стены замка Герансон.

Граница между замком и тем, что окружает его, была не слишком высокой, но могла похвастаться внушительной толщиной.

Внутри стены скрываются многочисленные бойницы и проходы для противостояния осаждающим войскам. «Стена» на деле и сама построена почти как крепость, причем такая широкая, что на ее вершине без труда разъехались бы две повозки.

Впрочем, в мирное время стеной особо не пользовались: двери во внутренних проходах никто не запирал, наверх почти никто не забирался.

Но…

– ...Началось.

Сейчас на обычно безлюдной стене стояло десять человек.

Все они, кроме одного, вооружены до зубов.

Однако каждый одет кто во что горазд и даже оружие сжимает не такое, как у остальных. Меч, алебарда, гундо, лук… Среди них не найти и двух человек, вооруженных чем-то одним. Но, несмотря на все различия, одна общая деталь их облика сразу бросалась в глаза.

Белые маски.

Их носили почти все. Выглядели маски крайне просто, ни о каких изысках не шло и речи. Отличить одну от другой помогали лишь цифры, написанные на лбу или щеке.

1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8…

Наверняка где-то была и еще одна маска с цифрой «9». Однако тот человек, которому она предназначалась, стоял с открытым лицом.

Альберик Жилетт.

– Воскрешение Империона…

Альберик и восемь других человек стояли кольцом вокруг юноши.

Светлые волосы, голубые глаза, кукольно красивые черты лица… и неуловимое ощущение неестественности.

Юноша напоминал бестелесный образ, далекий от мира смертных…

– Пока все происходит как ожидалось, в точности по плану Империона.

Таинственный юноша, представлявшийся как Ги, смотрел вдаль, словно видел что-то, ускользающее от взгляда других.

Если точнее – он смотрел на верхний этаж замка Герансон.

Где-то там находится тронный зал.

– Вопрос в том, что дальше.

– …

Его окружение молчало.

Они просто ждали приказа.

Никто не думал. Никто не задавался вопросами. Никто не перечил юноше.

В конце концов, каждый из них единожды уже умирал. Точнее, каждый из них согласился с тем, что пережил смерть. Ими уже не управляли ни мысли, ни убеждения, ни амбиции. Они действовали бездумно, словно машины.

Поэтому их и называли «апостолами»33
  Апостол (греч. apóstolos) – посланник, посол


[Закрыть].

И только…

– …

Альберик, потерявший руку в битве с Тору, без конца сжимал и разжимал кулак, будто что-то беспокоило его.

– В прошлый раз мы упустили его, – тихо сказал Ги.

О каком «прошлом разе» он говорил?

– Мы не ожидали, что Империон отбросит физическое тело и сбежит. Чтобы окончательно уничтожить его, придется атаковать тогда, когда он вернет себе физическое воплощение.

Никто из апостолов не отвечал на слова Ги и никак не реагировал на них. Слышат ли они его? Понимают ли? Даже Альберик перестал возиться и застыл, словно статуя.

Однако и Ги не обращал на него внимания.

Наконец…

– Мы нападем сразу после окончания церемонии воскрешения Империона. Всем приготовиться, – заявил Ги и прищурился.

Апостолы дружно кивнули, вновь не обронив ни звука.

***

Труп Тору Акюры исчез.

Син выслушал доклад патрульного диверсанта Субару.

– ...Невозможно, – глухо отозвался он, сведя брови.

Стефан… вернее, черная Чайка приказала ему «какое-то время никого не подпускать к тронному залу». Поэтому Син вместе с группой из нескольких диверсантов Субару ходил по замку и проверял охрану крепости.

Обычно черная Чайка постоянно поддерживала в замке магическую «сеть», без которой не могла управлять марионетками. Эта же сеть обнаруживала любого незваного гостя, но, по словам самой Чайки, ей придется на время отключить заклинание.

Как бы там ни было…

– Труп не может встать и уйти, если его не двигать магией.

К тому же двигать труп Тору магией бессмысленно. Вряд ли найдется безумец, который проникнет в замок для того, чтобы выкрасть труп диверсанта. Диверсантов зовут шавками, а от их останков избавляются безо всяких почестей. Их трупы никому не нужны.

– Значит, получается…

Он вовсе не умирал.

Конечно, после поединка его осмотрел врач и заключил, что диверсант мертв… но правда в том, что и Син мог ненадолго остановить собственное сердце. Умение управлять собственным телом сводится не только к «Железнокровию», то есть не только к «ускорению». Тело можно замедлить вплоть до временной остановки сердца… другими словами, до клинической смерти.

Выходит… Сину просто показалось, что во время битвы Тору пронзили сердце?

– ...Продолжайте патрулировать. Я иду к Его величеству, – бросил Син диверсантам Субару, а сам побежал в сторону тронного зала.

***

Все совершенно оторопели.

«Ритуал» возрождения императора Газа начался.

Сама по себе мысль о возвращении мертвеца в мир живых выбивалась за рамки здравого смысла.

Однако конкретные действия, из которых состоял процесс, зашли еще дальше – кощунственная церемония словно пыталась пойти против всех принципов, на которых строилось сознание зрителей.

Если точнее…

– …

Сначала слышались влажные причмокивания.

Вслед за ними – резкий звук рвущейся ткани. Но рвалась далеко не ткань. Просто так получилось, что звук, с которым за раз разрывается множество мышечных волокон, крайне просто спутать со звуком рвущейся одежды.

Белые зубы впивались в плоть.

Красный язычок слизывал ее.

Но пусть сами по себе действия эти в высшей степени обыденные… сейчас они вызывали лишь ужас и трепет.

Она пожирала его.

Черная Чайка поглощала останки императора Газа. Она откусывала, пережевывала, глотала их собственным ртом, не останавливаясь ни на секунду. Она словно ни на мгновение не задумывалась над тем, что занимается каннибализмом. Более того, черная Чайка трапезничала с какой-то немыслимой скоростью и практически заталкивала в себя останки.

Она старалась так, будто родилась именно для этого.

И при виде нее...

– Кх… – тихо обронила белая Чайка.

Черная Чайка ела труп, нисколько не стесняясь ошарашенных взглядов.

Белая Чайка смотрела на нее… и злилась на себя за то, что в первую очередь чувствует зависть, а не отвращение.