Текст книги "У Адских Врат"

Автор книги: Итан Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Это не Камилла.

Следом за дюжиной хихикающих девчонок – школьная команда с большими спортивными сумками – он заходит в терминал, забитый, как Центральный железнодорожный вокзал накануне Рождества. Камилла выходит из женской уборной… Нет, вынимает из коляски маленькую девочку… Нет, разговаривает со стюардессой возле стойки «Эйвис»…

Гулкое эхо объявления по радио. Женский крик: «Не оставляй меня». Воорт находит взглядом табло. Рейс 23 из Буэнос-Айреса прибыл к выходу «9» десять минут назад. Вероятно, Камилла еще в самолете или у выдачи багажа или где-то между этими пунктами.

«Что, если Бок был у ворот? Что, если у него и его людей есть пропуска в аэропорт?»

«Паника убивает разум», – говаривал папа.

Проталкиваясь через толпу со значком в руках, Воорт громко твердит: «Полиция. Полиция. С дороги». Гул громкоговорителя. Двое солдат впереди – антитеррористический патруль, – с винтовками «М1» в руках, встревоженно оборачиваются к Воорту. Они нервно, неуверенно смотрят на идущего к ним взволнованного незнакомца. Они знают о тревоге из-за моста Верразано.

«Используй их».

Помахав удостоверением, Воорт объясняет, что поступила угроза в адрес одного из прибывающих пассажиров. Один из солдат достает рацию и передает описание Камиллы: высокая блондинка с черным чемоданом на колесиках и с пятидесятифунтовым рюкзаком. Возможно, рюкзак у носильщика. Воорт просит солдат вызвать Камиллу через службу безопасности.

– Террористы? – спрашивает сержант.

– Смертельная угроза, – отвечает Воорт.

– Иди с ним, Джо, – говорит Первый сержант Второму.

Воорт бежит, зная, что история со Стоуном и Боком зашла слишком далеко. Надо было послушать семью, оставить этих двоих в покое. И не следовало бы втягивать в эту мерзость других людей.

«„Следовало бы“ означает „слишком поздно“», – говаривал папа.

Оттолкнуть с дороги какого-то толстяка. Не обращать внимания на сердитый крик за спиной. Бежать под любопытными и робкими взглядами.

«Вызываем Камиллу Райан, вызываем прибывшую из Буэнос-Айреса пассажирку Камиллу Райан. Пожалуйста, обратитесь в службу безопасности на первом этаже».

Белая стрелка указывает на таможенную зону. Коридор расширяется, переходит в зал, переполненный родственниками и друзьями, ожидающими появления пассажиров из раздвижных дверей. Воорт проталкивается вперед. Парни из службы безопасности не пустят его на таможню – даже в сопровождении солдата. «Размахивать значком может кто угодно, – скажут они. – Если она там, она в безопасности. Попробуй зайти, и мы выведем тебя».

Воорт вытягивает шею, пытаясь заглянуть в таможенную зону всякий раз, когда двери открываются. Кажется, там, в очередях, стоят миллионы прибывших пассажиров.

«Камилла Райан, подойдите к представителю службы безопасности!».

Раз ее все еще вызывают, значит, она до сих пор не откликнулась. Или не смогла.

Воорт в отчаянии думает: «Я даже не знаю, как выглядит Бок. Я ни о чем не догадался бы, даже если бы он стоял рядом. Я понятия не имею, как выглядят его люди. Я бы даже не услышал его треклятого голоса, если бы он стоял в трех футах от меня.

Господи, делай со мной все, что хочешь, но убереги ее».

Знакомое сочетание цветов: белокурые волосы над бежевой курткой – привлекает его взгляд к фигуре, проходящей через раздвижные двери среди группы людей в разноцветных африканских рубахах. Сердце Воорта начинает колотиться. Это она, радостно думает он. Камилла в ярости: походка по-нью-йоркски стремительна, она словно каждым шагом печатает: «Я тебя убью».

Воорт машет руками, забыв, что сам является мишенью. Она не видит его. Воорт и солдат проталкиваются к ней.

Начинается самый уязвимый этап.

Кто-то толкает Воорта в спину.

– Извините, – пыхтит крупный, ближневосточного вида парень в кожаной куртке.

Воорт снова поворачивается к Камилле… она исчезла… но потом видит ее снова. Здесь слишком много народу, чтобы уследить за всеми. Другие люди толкаются в том же направлении. Они тоже встречают прибывающих пассажиров.

Камилла замечает Воорта, но не улыбается. Он боялся, но напрасно: она выглядит потрясающе.

«Есть рядом солдат-защитник или нет, мне надо побыстрее вывести ее отсюда».

Что-то бьет его сзади по ногам. Багажная тележка.

– Смотри, куда прешь, – рявкает манекенщица, которую Воорт видел в каталоге магазина одежды «Тайна Виктории» у Камиллы.

Наконец она рядом. Воорт неловко берет Камиллу за руку. У него в кобуре на поясе «зиг-зауэр», а в ее взгляде ясно читается: «Ты что, не собираешься помочь мне с багажом?» Это даже смешно. Но ему нужно, чтобы обе руки были свободны.

– Ты солгал, – говорит она, не обращая внимания на солдата.

Солдат явно смущен.

– Мы поговорим в такси, – отвечает Воорт.

– Нет. Это ты будешь говорить! – Она отнимает руку. Женщины.

– Меня вызывают, – говорит солдат. И уходит.

Когда защищаешь мэра или президента, тебе помогает обученный персонал. Полицейские сдерживают толпу. Парни из Секретной службы выстраиваются вдоль дороги с приемниками в ушах. Полицейские снайперы лежат на балконах. В небе летают вертолеты. Каждый фут территории обследован на предмет возможной засады, и даже квартиры, мимо которых вы проходите, очищены от жильцов.

Теперь же все пятьдесят футов расстояния между Воортом и дверью заняты движущейся массой чужих людей, которых никто не обыскивал и которые могут прятать оружие. Очень удобно было бы спрятаться в тени за газетным киоском. Кто-то стоит и курит возле автомата с колой. Женщина читает газету. Мужчина – с виду шофер из службы проката лимузинов – держит в руках табличку с надписью «ЭРИК ХОФФЕР», но таращится на Камиллу. Масса людей таращится на Камиллу. А вон тот парень лезет в чехол для лыж. Чехол для лыж? В сентябре?

Из чехла показываются кончики лыж.

Когда они выбираются на улицу, туман кажется еще гуще. На второстепенной дороге между терминалом и навесом краткосрочной парковки какофония гудков, тормозов, дорожных раций. Значок просто волшебный. Он расчищает дорогу, позволяя Воорту пробиться в начало очереди на такси.

Обычная логика служб безопасности: не следует поражать цель в очереди у всех на глазах.

– Эй, это мое такси!

Кто-то хватает Воорта, тот резко разворачивается, и оказавшийся сзади парень пятится, со страхом глядя ему в лицо. По виду – бизнесмен, прикрывается портфелем, как щитом.

– Я не видел, что вы полицейский, – лепечет он.

– Ты ведешь себя как псих, – шипит Камилла.

– Манхэттен, – командует Воорт водителю. – Поехали.

«Бок не мог знать, что я возьму именно это такси».

Он поворачивается на сиденье, смотрит на пару, садящуюся в следующую машину. Только теперь дыхание наконец выравнивается. Вопрос, однако, в том, куда ее везти.

Сотовый телефон начинает чирикать, как раз когда Воорт говорит:

– Я могу все объяснить. – На самом деле он ничего не будет объяснять. Просто придумает еще одну ложь. Он не вынесет, если кто-то узнает о том, что он узнал о себе на той автозаправке.

– Микки? Встречай нас у пристани. Заберем машины, – говорит он в трубку.

Отвечает ему голос Бока:

– Нет, не у пристани. И машина Микки не нужна.

Глава 15

– Никто и никогда не страхует того, кто прикрывает сзади. – В голосе Бока сочувствие. – Не вини себя. С каждым бывает.

Самый звук этого голоса приводит Воорта в ужас, возвращая отвратительное ощущение беспомощности. На мгновение ему даже мерещится горячее дыхание возле уха. Словно Бок тогда загипнотизировал его: «Когда я появлюсь, когда ты услышишь мой голос, ты перестанешь думать, анализировать, действовать».

Бок – мастер манипулирования, контроля.

– Леон, – шепчет Воорт, борясь за малейшее преимущество. Знание имени – его единственный козырь.

– О, это не настоящее мое имя. Просто меня так называют. Называй и ты, если нравится.

– Как же тебя зовут?

– Ну, предположим… Фрэнк Хеффнер?

Одержанная в аэропорту победа обратилась в прах. На губах кислый привкус поражения. Последствия ошибочных предположений разворачиваются перед Воортом – длинный обвинительный приговор ему лично.

– Сделка, вот чего я хочу, – говорит тем временем Бок.

– На предмет?

– Бумаги. Информация. Молчание. В обмен на здоровье твоего лучшего друга и безопасность для всех, кого ты любишь и кем решил рискнуть.

В гортани что-то словно сломалось, Воорт не может вздохнуть, воздух не поступает. На мгновение его охватывает ощущение дежа-вю – скорее впечатление, чем конкретное воспоминание: прошлым летом они с Камиллой плавали на каяках в Колорадо. Он тогда сорвался в водоворот, и его охватило такое благоговение перед силой стихии, что сначала он сдался и просто смотрел, как его несет кругами. Но потом начал бороться – и вырвался.

– Я хочу поговорить с Микки, – произносит Воорт.

– В кои-то веки разумное решение.

– Попробуй тронь его. – Даже сам Воорт понимает, как жалко это звучит.

– Уж ты-то лучше всех знаешь, что мы можем сделать, – говорит Бок.

– Дай ему трубку.

Перепуганная Камилла одними губами шепчет:

– Кто это?

Радио в такси настроено на передачу на языке урду, но Воорт улавливает произнесенное по-английски «одиннадцатое сентября». Древний язык не может выразить то современное ощущение уязвимости, которое подразумевают эти слова.

– Их тоже кто-то прикрывал, – доносится сквозь помехи голос Микки. Он пытается изобразить беспечность, но неудачно. – Я их даже не заметил.

Микки явно больно: дыхание неровное и шумное. У Воорта такое ощущение, будто в живот вонзился кусок стекла. Он представляет себе сломанный хрящ. Потом сознание затопляют другие образы. Бок сжег гениталии Кэла Куинонса. Убил братьев Макгриви.

– Мик, в толпе их бы никто не заметил, – говорит Воорт.

– Просто сейчас не мой месяц, Конрад. «Юнайтед тек» пошли вниз. «Юнайтед кретинс» поднялись.

Потом Микки замолкает, и беспомощность Воорта переплавляется в ненависть. «Если Бок звонит, значит, ему что-то надо. Выясни это, – приказывает себе Воорт. – Пойми, что ему нужно, и используй, если сможешь. Это единственный шанс для Микки».

– Парочка недель, и он придет в норму, – говорит Бок. – Крепкий мужик.

– Я тебя убью, – шипит Воорт. На самом деле он начинает думать.

Бока это, похоже, забавляет.

– Ну, именно этого ты и хочешь, верно? Мне страшно нравится это нью-йоркское выражение «Хочешь кусок меня?». Или ты предпочел бы повесить трубку, Воорт? Тебя никто не заставляет говорить.

Воорт не вешает трубку. Бок находит настолько точные слова, что у Воорта мелькает подозрение, что тот читал его психологическую характеристику. Рапорты о профпригодности. Десяток статей о самых богатых копах Нью-Йорка, лучших друзьях, и о том, как Микки спас ему жизнь. Или Бок просто чувствует их связь?

Наемник продолжает:

– У тебя был шанс остаться в безопасности, и ты им не воспользовался. Значит, друг мой, безопасность для тебя не аргумент.

– Нашли уже «Кандейс»? – спрашивает Воорт.

– Скажи шоферу, что у него левый стоп-сигнал только что погас. Вряд ли он хочет платить штраф. Зачем ссориться с Полицейским управлением Нью-Йорка?

Воорт косится назад, в туман, но видит только щетки, шлепающие по затуманенному стеклу.

– Да нет, за тобой еду не я, – замечает Бок. – Просто приятель.

Воорт пытается разглядеть машину, в которой сидит всего один человек.

– Разве я сказал, что приятель один? Может, их двое?

Каждое слово рассчитано на то, чтобы внушить беспомощность. Но на этот раз Воорт не связан, и даже сквозь страх он чувствует, что что-то не так. «Бок слишком давит. В этом нет нужды». И с этой мыслью приходит ощущение какой-то неправильности в происходящем.

«Почему он не схватил меня в аэропорту, вместе с Микки? Мы оба были бы у него в руках».

Потом Воорт понимает. Бок, наверное, пытался!

«Он упустил меня. Он живой человек. Что-то пошло не так».

– Я так понимаю, ты решил торговаться, – замечает Бок.

– Я слушаю.

Воорт пытается мысленно восстановить произошедшее в аэропорту. В душе шевельнулась надежда. Вот он выскакивает из патрульной машины и бежит в терминал. Вот люди Бока – безликие фигуры – подбираются сначала к страхующему его Микки.

– Вот что ты сделаешь, – начинает Бок.

Воорт добавляет к мысленной картинке пистолет или шприц, прижатый к боку Мика. Шепотом – угрозы. Безопасность в толпе – иллюзия. Сколько раз Воорт видел, как профессионалы наносят удары – в ресторанах, на улицах, однажды даже на стадионе «Янки»! Свидетели расходятся в описаниях. Толпа затаптывает следы, уничтожает улики.

– Скажи водителю, пусть остановится через две мили, – приказывает Бок.

Воорт представляет себе, как люди Бока ведут Микки к машине или к парковке. Убивать в толпе нельзя: это вызвало бы крики и вспугнуло Воорта.

– Там не съезд с шоссе, просто островок безопасности, – говорит Бок.

Воорт всматривается в прошлое, видит, как вторая команда Бока подбирается к нему – совершенно беззащитной мишени. Он тогда метался, искал Камиллу.

«Солдаты! Мне помогли солдаты».

Бок продолжает:

– Камилла поедет дальше. Ты сядешь к нам в машину.

– Вы упустили меня в аэропорту, – прерывает его Воорт.

Пауза.

– Об удаче только одно можно сказать наверняка, – спокойно комментирует Бок. – Она дама непостоянная.

«Он сердит и далеко не так уверен в себе, как хочет казаться».

– Давай-ка сосредоточимся на настоящем, – говорит Бок.

Мир за окнами такси белый и нечеткий. Дом, любовь, семья – все кажется далеким. Мимо проплывают призраки машин, от света фар никакого толку: в такой туманный день видно меньше, чем обычной ночью.

Камилла прижимается к нему. Шепчет побелевшими губами:

– Что случилось?

Но она слышала достаточно, чтобы понять, что что-то ужасное произошло с Микки.

– Я должен сесть в машину? – переспрашивает Воорт. – Ты называешь это сделкой?

– Камилла свободна. Вот в чем состоит сделка. Ты сможешь говорить с Микки по телефону каждые несколько минут – проверять состояние бедолаги. Сделаешь кое-что по моему поручению под присмотром одного моего приятеля. Когда сядешь в машину, он скажет тебе, куда ехать.

«Чтобы я не смог никого предупредить».

Бок говорит спокойно, быстро, стараясь исправлять ошибки раньше, чем Воорт сумеет воспользоваться ими. Воорт весь в поту, надо не дать разговору прерваться, предугадать, чего от него хочет Бок.

– Значит, я еду с ним в Полис-плаза, 1, и он следит, чтобы я никому ничего не сказал. Оттуда я везу его домой, собираю все, что тебе нужно, а потом встречаюсь с тобой.

– Скажешь своим приятелям-полицейским, что это друг.

– Это мой единственный шанс?

– Это шанс для Микки. Шанс для Камиллы.

– Я никуда не пойду без гарантий, – отрезает Воорт. По спине течет пот. Он молится, чтобы не оправдались его самые худшие страхи насчет того, что может еще случиться с Микки. До съезда меньше минуты.

– Мне жаль, что ты так настроен, – произносит Бок.

Из трубки вырывается приглушенный помехами вопль Микки. Воорт крепко зажмуривается. Это невозможно выдержать. И нельзя не слушать. Крик кажется бесконечным, он словно заполняет машину. Просто невероятно, что таксист спокойно сидит впереди, подпевая звучащей по радио музыке.

Вопль прерывается, словно задушенный.

Бок повторяет:

– Попроси водителя свернуть.

Весь дрожа, Воорт подавляет желание согласиться, твердо зная, что, стоит ему сесть в машину Бока, для всех троих все будет кончено. Бок ни за что не позволит Камилле уйти. «Даже убийцы стараются торговаться. Бок этого и будет ждать, а мне нужно время подумать.

Микки, прости мне то, что я намерен сделать».

Больше твердости в голосе. «Дави в ответ».

– Ты сам сказал, что я эгоист. Мне нужно что-то реальное. Так что предлагай.

В трубке слышно какое-то жужжание, похожее на электробритву или маленькую дрель. Нельзя больше давать волю воображению. Надо сосредоточиться на Боке. На мгновение в памяти мелькает Микки в академии: круглое лицо, серая форма первокурсника. Микки ухмыляется. Потом трубка снова оживает. На этот раз крик звучит то громче, то тише и обрывается придушенным «Гаааа…».

Рубашку Воорта можно выжимать.

«Требуй чего-нибудь незначительного, какой-нибудь мелочи. Если добьешься – переговоры идут».

– Мне нужны гарантии для моей семьи, Микки и Камиллы. На будущее, – говорит Воорт, как будто верит, что Бок сдержит слово. Разумеется, не сдержит.

Бок вздыхает. Согласившись, он ничего не потеряет. Он торжественно изрекает:

– Хорошо. Даю гарантию.

– Что он говорит? – шепчет Камилла.

Бок снова заговаривает о пересадке – да только тот островок они уже миновали, а следующий съезд будет перед мостом Трайборо, через несколько миль. «У всех есть слабые места. Как мне найти его слабости? Что я знаю о нем? Бок понимает, что он хитрее меня. Знает, что я никогда не смогу переиграть его».

Тщеславие.

– Если ты тронешь их… – Воорт не договаривает, чтобы Бок счел его теперь более покладистым. Как будто гарантии его смягчили.

– За это отвечаешь ты. Не я, – отзывается Бок.

«Великолепно, – думает Воорт. – Пистолеты, профессиональные наемные убийцы и Микки против тщеславия. И еще – факт, что Боку что-то от меня надо. Иначе Мик был бы уже мертв».

Он медленно произносит:

– Почему бы нам не договориться о каком-нибудь другом месте, менее людном? Ты привезешь Микки, а я…

Его прерывают ужасные придушенные звуки. Потом усталый голос Бока:

– Ты не слушаешь.

«Я не могу больше».

Очевидно, что чем сговорчивее кажется Воорт, тем сильнее чувствует себя Бок. Поэтому Воорт снова старается говорить твердо.

– Это ты теперь послушай. Если собираешься убить его – убей сейчас. Я никуда не пересяду.

По радио идет реклама алка-зельцер.

Выслушав тираду Воорта, Бок переспрашивает:

– Ты и я? – Похоже, ему смешно. – Это что? «Ровно в полдень»? Любишь старые боевики?

– Мне нужен реальный шанс для Микки и для меня.

Воорт напирает на тщеславие, старается, чтобы в голосе чувствовалась уверенность, заталкивает бесполезный страх в самый дальний угол.

– Я наслышан о твоей репутации, Леон. Ни одной неудачи. Ни одного разочарования. Ни одного провала в аэропорту. Ты не непобедимый воин – просто тип с устрашающим голосом. Самостоятельно даже со спины ударить не можешь.

– Ты меня обижаешь. – Ему все еще смешно.

– Я все время думаю о тебе. Вас трое на одного, и тебе все равно нужна игла! Нужно было вколоть мне наркотик.

Камилла широко распахивает глаза.

Бок терпеливо вздыхает. Пусть, мол, коп пошумит, выпустит пар. Потом вернемся к делу.

– В чем дело? – продолжает напирать Воорт. – Боишься, что одного, без друзей на подхвате, я тебя одолею?

– Ого, ты меня разгадал. Или, может, хочешь, чтобы мы закончили то, что начали в уборной, а, Конрад?

«Господи, пусть Бок считает, что этот коп совсем рехнулся, – молится про себя Воорт. – Выдержу ли я, если мы просто повесим трубки?»

– Микки у тебя, а это значит, что мне придется прийти. Нам обоим придется. Отдай мне то, что взял. Иначе в итоге я не сделаю того, что ты хочешь. Скажешь Стоуну, что облажался. Да, прокол. – Воорт говорит мягко, с оскорбительным сочувствием, бьет Бока его же оружием. – Не вини себя, Леон. С кем не бывает.

– Откуда мне знать, что ты не приведешь других? – спрашивает Бок. В смысле: полицию, ФБР.

– Ну, до сих пор ты знал обо всем, что я делаю. Знал, что происходит в управлении. Знал, что я вернулся. Ты все устроил так, что твоя команда заметит, если я кого-то приведу.

«Я не могу ни арестовать Стоуна, ни задержать его для допроса. Не могу даже поговорить с ним наедине, если он этого не захочет. Нет вообще никаких доказательств, что Стоун или Бок связаны с какими-то преступлениями».

– А главное, – продолжает Воорт, – я не хочу, чтобы тебя взял кто-то другой. Хочу сделать это сам.

«Пусть он думает, что я достаточно обозлился, чтобы попытаться».

– Дядя Вим, – перечисляет Бок. – Кузен Мэтт. Белокурая Камилла. – Такси въезжает на длинный, изогнутый пандус моста Трайборо. – Вся родня.

Он не согласен. Но сдает позиции. Воорт заманил людей Бока на Манхэттен.

– Выбери место, – предлагает Воорт. – И скажи мне, что тебе надо. А лучше я скажу тебе. Так ты будешь знать, что у меня есть. Тебе нужны мои заметки по «Кандейс». Материалы по Стоуну и ООН. Все дело. Тебе надо поговорить со мной лично, иначе ты не сможешь быть уверен, что получил все.

«Говорить» вместо «пытать», «бить» или «жечь».

Пауза.

– Продолжай.

– Мне нужно, чтобы ты дал слово, что больше не тронешь Микки. И что, если я возьму тебя, твоя команда отпустит нас обоих. Все отправятся по домам – кроме тебя.

– И ты мне поверишь?

«Убеди его, что придешь».

– Это дело чести, – отвечает Воорт, надеясь, что Антония была права и что он обращается к некоему идиотскому личному кодексу Бока, некоему обманчивому образу, который этот человек создал сам для себя. Если так, то это, возможно, на время защитит Микки. Особенно если Бок ничем не рискует. Воорт не раз видел, как это срабатывало с бандитами, наемными убийцами, педофилами. У большинства людей, даже психопатов, есть некий кодекс, которого они придерживаются. Когда делаешь такие вещи, самообманываться просто необходимо.

– Хорошо, – соглашается Бок. Даже если сам он лжет, то с большей готовностью поверит, что Воорт говорит правду.

«Господи, прости мне то, что я намерен сделать».

– Мне нужно два часа, чтобы собрать материалы, – говорит Воорт.

– Полтора.

– Где мы встретимся?

Бок хмыкает.

– Я позвоню тебе и скажу, куда идти. И, Воорт? Если мы увидим, что ты не один, или услышим от источника в управлении…

– Мы это уже обговорили.

– Даже вертолет дорожной службы, туристический автобус, молоковоз, женщина с коляской. Мы исчезнем.

– Я сказал, это дело чести.

Такси минует мост Трайборо и выезжает на автостраду ФДР в южном направлении, к пристани Стоуна, офицерам ФБР и тысячам полицейским, которых – Воорт знает – он не может позвать.

– Мои парни останутся у тебя на хвосте, – говорит Бок.

– Если смогут удержаться, то конечно, – отвечает Воорт. – Почему бы просто не сказать мне, в какой они машине? Тогда я приторможу, если они отстанут.

Разговор закончен. Его трясет от ярости. Пока что он согласился на двойной смертный приговор – для себя и для Микки.

– Ты что, правда встретишься с этим человеком?

Камилла сжимает его руку, возвращая Воорта в такси. Она выглядит маленькой и испуганной, голубые глаза посветлели, словно Воорт, Бок, размышления, крушение иллюзий вытянули из нее все природные силы.

– Воорт, это те люди, которые напали на тебя?

– Да.

– Это я виновата. Я рассердилась и перестала соображать. Ты велел мне не приезжать.

Воорт массирует ей спину. Холодно. Три окутанные туманом полосы движения отделяют их от реки Гарлем. Совсем недалеко то место, где они нашли утопленника. Неужели это было меньше двух недель назад?

– Ты не виновата, – отвечает он. – Я солгал тебе. Ты предупреждала меня, что произойдет, что ты сделаешь.

– Что сказал Микки?

В мозгу Воорта все еще звучат ужасные вопли. Он всегда будет слышать их.

– А, ты же знаешь Микки. Он шутил. Сказал покупать «Тексако». Он не может не думать о рынке. Клоун.

Воорт лезет в карман, достает значок. Теперь это просто игрушка. Он утратил волшебную силу. Трудно представить, что когда-то он верил, будто значок способен открыть запертые двери, изменить волю власть имущих. Всю жизнь казалось, что значок наделен силой. Теперь это просто кусок металла, украшение.

«Папа, надеюсь, я поступаю правильно».

И кажется, слышит ответ: «Я тоже на это надеюсь».

Воорт называет таксисту свой адрес. Люди Бока ожидают, что он отправится туда в первую очередь. Ощущение, словно секундная стрелка на часах, вращаясь, сквозь металл и шестеренки, царапает кожу на запястье, сдирает плоть и достает до кости.

– Что ты скажешь Сил? – спрашивает Камилла. Она говорит о жене Микки, хирурге, которая сейчас, вероятно, в больнице «Маунт Синай».

– Камилла, люди, захватившие Микки, убили по крайней мере полдюжины человек. У них есть источники в управлении. Они узнают, если начнется какая-то суета. Даже просто разговор о Микки между неправильными людьми – и они убьют его и сбегут. С этими ребятами всеобщая тревога не сработает.

– Ты хочешь сказать, что ничего не скажешь Сил? – Камилла ошеломлена. Она ставит себя на место жены Микки.

– Я не могу запретить тебе рассказать ей. Но если она возьмет и позвонит не тому человеку, Микки просто никогда не найдут. Он исчезнет.

«И, готов спорить, Стоун тоже».

– Но ведь решать должна Сил? Не ты?

– Нет, решать должен Микки, а он, мне кажется, доверился бы мне. У меня больше шансов.

– Тебе так кажется.

– Иногда ничего лучше нет.

– И ты хочешь, чтобы я тоже ничего ей не рассказывала.

– Я хотел, чтобы ты не приезжала, – отвечает Воорт.

– Похоже, последнее время ты скрываешь массу вещей от массы людей. Кто ты? – Глаза Камиллы широко открыты, она смотрит пристально, как на незнакомца.

«До звонка Бока осталось восемьдесят минут».

– Представь себе, Камилла. Захвачены заложники, и тут появляется Азиз. – Воорт говорит о комиссаре. – Если мы рассказываем ему, дело уходит у нас из рук, но отвечаем за все по-прежнему мы.

– Кто такая Тина Тадессе?

Такси уже съехало с автострады ФДР и движется через город по Четырнадцатой улице. Скоро они будут у дома Воорта.

– Тина Тадессе, – повторяет она.

Воорт потрясен. Он не представляет, откуда Камилла узнала или что именно она знает, но вопрос очень серьезный. Дело не в ревности. Ревность придет позже, если он уцелеет. Но от его ответа зависит, поддержит ли его Камилла. Это вопрос доверия и верности – и того, что будет чувствовать Камилла, если она согласится, а все сорвется. Его бросает в жар.

– Это помощник судмедэксперта по этому делу.

Воорт смотрит ей в глаза. Они оба понимают, что подробные объяснения отнимают время у Микки. Сейчас его лицо должно выражать абсолютную веру в Камиллу, а еще решительность, ложную уверенность и напор. Это определит ее выбор.

– Что я должна сделать? – спрашивает она, когда такси останавливается у дома.

– Поезжай к Грегу. – Воорт выходит из машины и наклоняется к двери, краем глаза замечая, как какая-то красная машина – с полным приводом – останавливается недалеко от дома. – Не ходи к себе. Ночуй сегодня у Грега.

– Будь на связи, – просит Камилла.

– Постараюсь, но если не смогу, никуда не ходи.

– Могу я помочь? – Камилле отчаянно хочется сделать хоть что-то. Тина Тадессе и для нее отходит на задний план.

– Зайди в Интернет. Продолжай заниматься Стоуном. Попробуй найти что-нибудь о Леоне Боке. – Воорт диктует по буквам. – Мне кажется, он был миротворцем ООН. Они должны хранить списки. Я не знаю, откуда он. Сейчас он наемник. Проверь базы данных по преступникам. И армию США – на случай, если он отсюда.

Что-то раскалывается в душе. Или это он сам раскалывается и из осколков появляется другой Воорт? Даже Камилла кажется частью другой жизни.

– Что произошло с лодкой? – спрашивает кузен Грег, когда Воорт звонит ему.

– Потом расскажу. Просто присмотри, чтобы Камилла осталась у тебя. Ладно?

Такси увозит ее, и Воорт бросается в дом. Для разнообразия, никого из родственников дома нет, и, возможно, так и было с тех пор, как семья проголосовала за то, чтобы он бросил это дело. Глаза старых копов с портретов на стенах, кажется, следят за ним с немым укором. В кабинете он кладет в портфель пустые папки. И диктофон.

Воорт выходит из дома и заходит в гараж с улицы, чтобы люди Бока видели портфель. Выехав в центр на «ягуаре», он едет достаточно медленно, чтобы «форанер» не потерял его из виду.

«Пятьдесят шесть минут до звонка Бока».

Следующая остановка – Полис-плаза, 1. Воорт оставляет «ягуар» на стоянке, включив мигалку. Он проходит через турникет в вестибюль и поднимается на лифте с полицейскими и детективами, мысленно спрашивая: «Неужели кто-то из вас работает на Стоуна?» Во всем здании чувствуется напряжение. Так всегда бывает во время угрозы теракта.

Добравшись до своего кабинета, Воорт быстро запирает табельный «зиг» в столе и запихивает в портфель запасной проблесковый маячок с надписью «Полиция». Потом идет к лейтенанту Сантини. Тот у себя в кабинете – втыкает булавки в карту Манхэттена, отмечая места, где «поработал» серийный насильник. Если Сантини вернулся к нормальным обязанностям, значит, начальство, похоже, подозревает, что тревога ложная.

«Сукин сын. Неужели эту тревогу устроил Бок?»

Сантини – толковый, проницательный специалист, бывший чемпион колледжа по борьбе. Одевается в стильные костюмы «Хьюго Босс».

– Я думал, ты в отпуске, – улыбается он.

– Я вернулся.

– Хорошо. У меня не хватает людей.

– Лейтенант, я тут подумал… Я пришел, чтобы уволиться.

Сантини ошеломлен. Он уважает Воорта, знает историю его семьи и преданность полицейской работе. Лично они познакомились в прошлом году во время дела Ная, когда Сантини еще не был лейтенантом, а Воорт отчаянно старался удержаться на работе, а не бросить ее.

– Что случилось? – Сантини садится и указывает Воорту на свободные стулья, но Воорт предпочитает стоять. – Скажи мне, – тихо говорит Сантини. – Такие, как ты, не уходят просто так.

– Я ценю твое участие, но это личное.

– Собираешься уволиться? – переспрашивает Сантини, словно не веря своим ушам.

– Не собираюсь. Просто ухожу. Сейчас.

Воорт берет листок и ручку и быстро пишет. Ставит дату. Это уведомление об отставке, вступает в силу немедленно.

– Урезайте зарплату и пенсию, – продолжает он. – Я не буду оспаривать. Мне от управления больше ничего не нужно.

Но Сантини не сдается – во всяком случае, сразу. Он встает и выходит из-за стола. Присаживается на краешек. Склоняет голову набок и складывает руки на груди, пристально глядя Воорту в глаза.

– Из разговора с шефом у меня сложилось впечатление, что у тебя какие-то проблемы. Она не объясняла. Просто что-то такое в ее тоне.

Воорту надо уйти отсюда до того, как люди Бока что-то заподозрят.

– Не усложняй, – отрезает он. – Тебе просто нравится моя семья, лейтенант. Они тоже не верят, что я могу уйти. А мне тут все обрыдло до тошноты. Это не тебя должны были повысить. А меня.

Пауза.

– Хорошо. – В голосе Сантини ни следа гнева. – Я принимаю твою отставку, вступающую в силу немедленно.

– Я должен что-то подписать? Официально?

– Сойдет и то, что ты мне дал, – сухо говорит Сантини. – Но если хочешь, чтобы я придержал это, пока ты подумаешь еще раз…

– Нет.

– Ты уже что-то другое нашел?

Воорт открывает дверь из кабинета Сантини. В коридоре множество детективов.

– Я увольняюсь! – объявляет он громко, при свидетелях.

Все поднимают головы.

Воорт направляется к выходу.

– Оставь удостоверение и пистолет, – напоминает Сантини.

– Они в моем столе. – Личный «зиг» Воорта в кобуре за спиной, удостоверение он оставил себе. – Сам возьмешь – для разнообразия, – бросает он Сантини.

Он спускается в вестибюль, но выходит через заднюю дверь, оставив «ягуар» у центрального входа, в поле зрения подчиненных Бока. Обойдя бетонные заграждения и неизменную патрульную машину, Воорт машет такси. Дает водителю – с виду настоящему хиппи – адрес в Ист-Виллидж в Южном Манхэттене и добавляет: