Текст книги "Волчица и пряности. Том 16. Солнечная монета. Книга 2 из 2. (ЛП)"

Автор книги: Исуна Хасэкура

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Похоже, эти напыщенные слова ему очень понравились.

Однако если бы те пятнадцать человек попали в плен по-настоящему, они сейчас были бы на грани гибели.

Не приходилось сомневаться, что Ребонет сказал бы те же самые слова, если бы не лицедействовал сейчас.

– Мы не будем спрашивать, куда вы направляетесь. Однако мы сообщим вам о нашем решении.

Ребонет вовсе не просил диалога.

Его поведение вполне соответствовало этой черной, холодной лощине.

Услышав его последнюю фразу, стоящий рядом с Ребонетом хмурящийся – ему явно было не по себе – торговец наконец позволил проявиться на своем лице легкому выражению довольства, углядев возможность нанести решающий удар.

– Мое имя Раджи Глем. Я торговец из компании Дива. Я хочу, чтобы для вас мой голос и мои приказы были голосом и приказами компании Дива.

Договорив, он бросил на Руварда вызывающий взгляд.

Как будто он ожидал, что одно упоминание компании Дива поставит всех перед ним на колени.

Рувард, однако, вовсе не испугался этих слов; более того, он на Глема даже не посмотрел, и тот явственно разозлился.

Впрочем, холодный воздух, видимо, оказался очень кстати, ибо Глем, сделав глубокий вдох, утихомирил свой гнев. После чего достал из-под плаща две бумаги, с помощью которых намеревался прикончить упрямцев, отказывающихся подчиниться даже после полного поражения.

– У нас два требования. Первое – вы заплатите выкуп за пленных. Второе – вы остановитесь.

Именно те требования, о которых им сказали заранее.

А наблюдатель явно был даже более чванлив, чем о нем говорили.

– Что, ответа не будет? – надменно вопросил он.

Ребонет кинул на Глема взгляд искоса, однако тот продолжал смотреть вызывающе.

Рувард отвел глаза, точно имел дело с ребенком, и произнес:

– Выкуп? Ты хоть цены-то знаешь?

От этой очевидной насмешки лицо Глема разом побагровело.

Лоуренс был просто ошеломлен тем, каким ничтожеством оказался этот торговец. Быть может, это стало неизбежным следствием того, что он работал в преуспевающей компании, где у него не было нужды усердно трудиться.

Он был совсем как избалованный третий сын аристократа.

Продолжая сверлить Руварда гневным взглядом, Глем почти прокричал:

– Десять румионов за голову! И немедленно!

Если помножить на пятнадцать человек, выйдет больше пяти тысяч тренни.

Лоуренс не знал расценок на выкуп, но даже он сразу понял, что сумма невероятная.

Ребонет изобразил удивление и поспешно возразил кипящему от негодования Глему:

– П-почему ты сам решаешь такие –

– Ха! Это справедливая цена за кучку побитых псов!

Да, Ребонет сказал уже, что это не переговоры, но сейчас это стало походить просто на выкручивание рук.

Чем сильнее распалялся Глем, тем спокойнее держался Рувард.

– Так не пойдет, Ребонет. Это уже дело твоей репутации.

Ребонет, к которому обратился Рувард, словно язык проглотил.

Глем, не обращая на это никакого внимания, взмахнул бумагами в своей руке и гневно прокричал:

– Ты, пес бродячий! Это не переговоры! Это требование! Ты что, не понимаешь?!

Рувард наконец с утомленным видом вернул взгляд на Глема.

Тот тяжело дышал. Он настолько распалился, что, казалось, у него вот-вот дым из головы пойдет.

В обычных переговорах тот, кто позволяет себе такое, проигрывает.

Однако Рувард, глянув на лист в руке Глена, потрясенно вздрогнул.

– Что, что за…

– …Ха, ха-ха, ха-ха-ха! Как тебе это, пес? Да, это договор! Просьба к тебе заплатить указанную сумму в благодарность за то, что мы пощадили жизни твоих людей, которых ты бросил. Он даже подписан кровью! Ты понимаешь, что это значит! Если откажешься, мы в любой момент можем привлечь тебя к суду за нарушение договора!

Лоуренс не видел, что это за договор, однако если он подписан кровью, то такой закон действительно есть.

Такова сама суть договоров; таковыми они должны быть.

– Гх… но кто поверит, что он настоящий?..

– Присмотрись хорошенько! Этот договор связывает тебя по рукам и ногам!

Однако теперь Лоуренс испытывал к Глему лишь жалость.

Скорее всего, он в жизни общался только с людьми внутри компании Дива, которые боялись договоров, привязывающих их к этой компании.

И потому он допустил простейшую оплошность.

– Нет, такого не может быть…

– Как ты смеешь так говорить! Или ты не умеешь чи-…

– Пфф.

К какому бы демону ни привязывал человека договор, эта связь не была всемогущим волшебством.

В тот момент, когда Рувард шумно выдохнул, Глем все еще не осознавал, что его шея в петле.

– Шумный он слишком.

– Рувард! – выкрикнул Ребонет и схватился за секиру, однако все уже было кончено.

Рука Руварда притянула Глема, а потом перекинула его к стоящему позади Мойзи, точно мешок с поклажей.

Любая ситуация может перевернуться с ног на голову в одно мгновение. Это справедливо и для торговли, и для битвы.

– Гхх… уу…

Ужасающе толстые руки Мойзи крепко сжимали тощую шею и руки Глема.

Дергающиеся ноги Глема не касались земли.

– Не двигайся, дерьмец. Если ты сломаешь шею, то и вправду обделаешься.

Глем резко прекратил дергаться.

– Рувард…

– Не делай такое лицо, Ребонет. Вот что случается, когда твой господин дурак.

Ребонет перевел взгляд на Глема.

Его суровое лицо стало еще суровее, он сделал глубокий вдох и подергал свою бородку.

– Отпусти господина Глема.

– Ха! Уже «господина»? Не позорь свой флаг. Сколько ты за него заплатишь? – и Рувард развернулся.

Глем снова задрыгал ногами, явно предчувствуя, что с ним сейчас будет.

– И кто здесь теперь пес?

Рувард с разворота вогнал правый кулак Глему в бок.

Даже Лоуренс услышал хруст ломающихся костей.

– Эй, Рувард! – вскричал Ребонет.

– Не ори, не ори… – и Рувард поднял руки на уровень плеч, точно сдаваясь.

Потом повернулся и взглянул на жалкого Ребонета, чей господин оказался в заложниках.

– Приведи сюда всех моих людей.

– Уу, угх!..

Глем явно пытался выкрикнуть что-то в спину Руварду, однако толстые руки Мойзи закрывали и его рот тоже. Впрочем, возможно, голос Глема был просто бессмысленным нытьем.

– Ты, кажется, говорил, что у нас тут не переговоры?

Вполне возможно было, что, даже если Ребонет будет вести себя разумно, никакой грубости по отношению к Глему он не потерпит.

Ребонет еще раз посмотрел на Глема, затем перевел взгляд на Руварда.

– …Ты отпустишь господина Глема?

– Клянусь именем банды наемников Миюри.

На этот раз Глем явно попытался что-то простонать.

Ребонет снова напряженно посмотрел мимо Руварда, на Глема.

Рувард кинул быстрый взгляд себе за спину и вздохнул.

– Слушай, Ребонет. Каковы бы ни были твои причины, не в слишком ли жалком ты положении?

– …Заткнись, щенок. Он же из компании Дива…

– Пф. Если ты так сильно хочешь быть на стороне своего нанимателя, тебе надо всего лишь спросить. Если этот Глем достойный торговец, он, конечно, разрешит тебе вести переговоры.

Ребонет едва заметно кивнул, и Рувард ухмыльнулся. Оба играли свои роли превосходно.

Рувард повернулся к Мойзи и слегка кивнул ему. Мойзи, преданный подчиненный, тут же разжал руки, и Глем рухнул на снег. Стоя на коленях, он стонал от боли и яростно кашлял. Рувард смотрел на него, как смотрят на червя. Он мог убить Глема в любой момент и каким угодно способом и никогда больше о нем не вспоминать. И вот жалкий Глем, с трудом дыша, поднял голову и произнес:

– …Ребонет…

«Спаси меня».

Такого продолжения ждал Лоуренс.

– Давай.

В следующее мгновение Рувард прыгнул в сторону. По крайней мере, так Лоуренсу показалось; однако движение было слишком внезапным, а сила – слишком невероятной. Понять, что произошло на самом деле, его заставил Ребонет, резко остановившийся и отведший кулак назад.

– …Не думаю, что Рувард от такого умрет, но… – произнес он и обернулся к двум своим подчиненным – те вдруг приставили острия своих мечей к горлу Руварда.

Ребонет медленно развернулся – сейчас он походил на медведя.

– Так, ну и кто тут утратил бдительность?

– ?.. Ребонет?..

– Что? – ответил на возглас Мойзи Ребонет, ковыряясь в ухе.

Игра? Лицедейство? Ошибка? Или?..

Нет. Предательство.

В тот же миг, когда Лоуренс это осознал, рука Ребонета слегка дернулась.

Лоуренс тут же ощутил острую боль в левом бедре; чувство было такое, словно кто-то проткнул его ногу длинной иглой.

– Что, настоящий торговец? – услышал он удрученный голос и обнаружил, что из бедра его торчит кинжал. Только тут Мойзи вновь потянулся к Глему.

– Эй, не разочаровывай меня…

Хриплый голос Ребонета точно приклеил Мойзи на месте.

Взгляд Мойзи с Ребонета перешел на Руварда, которого тот сбил с ног.

Рувард не был ни мертв, ни бессознателен.

Он пытался встать, несмотря на мечи у своего горла, – потому что отказывался принять произошедшее. Быть может, из-за полученного удара по голове он, даже пытаясь встать, трясся так, словно вот-вот развалится на части. Лоуренс был уверен, что стоять Рувард в таком состоянии не сможет, и сомневался, в полном ли он сознании.

Сейчас убить Руварда было бы не сложнее, чем вывернуть руку младенцу.

– Господин Глем, сюда.

При этих словах Ребонета Глем потащился вперед.

Мойзи оставалось лишь молча смотреть.

От Лоуренса, конечно, пользы было не больше, чем от придорожного дерева.

– Вот дерьмо, грубо они с тобой. Я не думал, что они так поступят.

Глем добрался наконец до Ребонета, и тот сразу подхватил его своей толстой рукой и поднял.

– Гхаа…

– Хмм… всего лишь одно-два сломанных ребра. Ты не кашляешь кровью, зато у тебя есть Рувард.

Должно быть, Рувард среагировал на звуки своего имени.

Встать ему не удалось – он просто поднял голову и простонал:

– Ребо… не… т…

– О, ты в сознании? Похоже, я слишком слабо ударил.

Ребонет передал Глема одному из своих починенных, а сам подошел к Руварду и, глядя на него сверху вниз, сказал:

– Эй, Рувард. Раз ты можешь слушать, я скажу. Сдайся. Не иди в Сувернер. И еще – ты должен знать, где Хильде Шунау. Скажи. Эй, ничего плохого не будет… Мы схватим его и вернем живым.

Однако глаза Руварда смотрели в никуда, и Лоуренс сомневался, что он вообще слушает.

Ребонет вздохнул, сел на корточки, схватил Руварда за ухо и поднял его голову.

– Ты слушаешь? Слушаешь, правда? Сейчас я сменю позу и встану.

Одновременно с этими словами Ребонет поставил свою громадную, как у быка, ногу на колено Руварда.

– Вот сейчас.

Ребонет распрямился, вложив в ногу весь свой вес. Нога Руварда сломалась с громким хрустом.

– Аа… гхаа!..

– Теперь ты точно в сознании. Итак, твой ответ?

И он снова сел на корточки.

Их предали, окончательно понял Лоуренс.

И ловушка, в которую они угодили, была абсурдно глубока.

– Гхх… почему?..

– Почему? Отвечаешь вопросом на вопрос, да?

С этими словами Ребонет снял с пояса Руварда церемониальный меч. Он имел немалую цену, однако на лице Ребонета было написано: «Что за мусор, я его просто выкину».

Достоинством этого меча был скорее красивый внешний вид, чем острота, однако, даже будучи тупым, он мог резать и колоть.

Острие меча вонзилось в правую ладонь Руварда.

– Что ж, тебя можно понять. Я тоже задавал себе этот вопрос.

Продолжая держать руку на мече, вонзенном в ладонь Руварда, Ребонет повернул его, потом еще раз. Он выглядел как ребенок, играющий с камушками.

– Но у меня не было выбора. Они выложили слишком большую кучу денег.

Даже несмотря на то, что у него было сломано колено, а ладонь пронзена мечом, самое большое потрясение Руварду принесли эти слова.

– Т-ты не…

– Ха-ха, от этого невинного взгляда я просто-таки страдаю. Потому что я ведь… я ведь предатель.

Ребонет выдернул меч и оглядел кровь на клинке.

– Доблестная, решительная, упорная банда наемников Фуго? Что ж, я поддерживал эту очаровательную репутацию двадцать лет. А если добавить и моих предков, это сложится в века, не так ли?

Рувард мучился от жестокой боли и к тому же был по-прежнему не в ясном сознании после удара по голове. Нетвердо глядя на Ребонета, он с громадным трудом выдавил:

– …Почему, почему… ответь!

– Да. Меня это тоже волновало. Почему я должен тебя предать? Мы, конечно, злобные варвары, но все же мы наемники, которые держатся своих путей. Но, видишь ли, они навалили слишком много денег.

Ребонет встал.

Глем продолжал смотреть злобно; он все еще шел, опираясь на руку наемника.

– Из-за денег, Рувард.

Ребонет передал тупой церемониальный меч Глему.

Глем устремил горящий взор на Руварда, однако Ребонет произнес:

– Если бы я дал тебе оружие получше, ты бы его убил.

Мойзи, конечно, при этих словах дернулся, однако Ребонет положил руку на секиру у себя на поясе, и Мойзи тут же застыл вновь.

Ребонет устрашал – он поистине походил на медведя.

Что-то было в том, как он держался, что заставляло людей замирать на месте.

– Не вынуждай меня убивать, Мойзи.

И тут же Глем за спиной Ребонета вонзил меч в левое бедро Руварда.

– Гуаа!..

– Оставь его. Если он умрет, это доставит нам неудобства.

Ребонет положил руку Глему на плечо, и тот встал, по-прежнему глядя на Руварда с ненавистью.

Напоследок Глем плюнул ему в лицо.

– Я много думал об этом. Жизнь дается лишь один раз. Поэтому я решил, что вполне разумно продать наш флаг компании Дива, если она дает за него столько денег, что голова идет кругом.

Эти слова Ребонет произнес, глядя в небо, точно объясняясь перед спрятавшейся за облаками луной, а потом тяжко вздохнул.

– Я хочу сказать – Рувард, подумай. Сколько банд наемников исчезло после мелких подозрительных сделок? Помнишь последний случай?

Рувард зажмурился.

Судя по его виду, то ли боль была невыносима, то ли он пытался сбежать от слов Ребонета.

– Слушай меня.

Видимо, он таки хотел сбежать. Ребонет наступил ему на раненое бедро и продолжил:

– Вдобавок еще все эти события в Леско. Наше время прошло. Вот почему я решил, что глупо волноваться о том, к чему мы привыкли. Разве не так, Рувард?

Несмотря на то, что сейчас Ребонет полностью владел положением, в голосе его была слышна печаль.

– В конце концов, все мы хотим жить в приятном месте, жить хорошо, а потом спокойно покинуть этот мир. Верно? И все, что нужно сделать, чтобы это сбылось, – склонить голову перед теми торговцами. Только и всего.

Глядя на эту картину, Лоуренс почувствовал, что его тошнит.

Ребонет молил о прощении. Он молил о прощении за то, что продал свою гордость.

Рувард, который, вогнав кулак в бок Глема, стал полным хозяином положения, оказался сам опрокинут на снег – в каком-то смысле силой денег. И можно даже не упоминать, что это была сила компании Дива.

Возможно, с точки зрения торговца, это повод для радости. Компания Дива – не что иное, как группа торговцев, и эта группа поставила старую силу на колени.

Но что это за горькое чувство? Лоуренса действительно мутило. Он ведь и сам мечтал о том, чтобы деньги могли решить любую проблему, однако то, что произошло у него на глазах, было слишком вызывающе, слишком грязно.

Достаточно грязно, чтобы Ребонет, отдавший за деньги душу, молил о прощении.

– В конечном счете я просто не мог рисковать жизнью ради того, что вскоре будет забыто. Деньги сверкают, а хорошее вино стоит дорого. Вот так, Рувард.

Вновь Ребонет посмотрел Руварду прямо в глаза.

– Ты ведь знаешь, где Хильде Шунау, не так ли? Ты ведь поэтому идешь в Сувернер? Где он? Большие шишки в компании Дива очень сильно хотят это знать. Поэтому скажи, Рувард. Пожалуйста, скажи.

– А если не скажешь, я тебя убью, – добавил Глем.

Его жажда отплатить ненавистному Руварду, возможно, была напускной, но неустойчивость характера – вряд ли.

Ребонет кинул на него быстрый взгляд, потом снова повернул голову к Руварду.

– Ребонет!.. – выкрикнул Мойзи, но его хриплый голос просто растворился в пустоте ночного неба.

В его голосе не было угрозы. Это был печальный, молящий голос.

– Мы были болванами, не ведающими всей мощи денег. Этого не стоит стыдиться. Поэтому, Рувард, скажи. Или, быть может… – тут выражение лица Ребонета стало ледяным, и он медленно достал секиру, – ты просто не знаешь?

Лоуренс понимал, что за наемник перед ним.

Наемник, который ради денег способен на все.

– …

Остановило руку Ребонета движение губ Руварда.

Взглядом удерживая на месте Глема и своих подчиненных, он опустился на колено.

– Рувард, скажи. Скажи, Рувард!

Он говорил, словно подбадривая умирающего товарища.

Грубый голос человека, продавшего душу за деньги.

«Иди со мной».

Вот что он говорил на самом деле.

– …Господин… Лоуренс…

Ребонет отодвинулся с озадаченным видом.

Лоуренс и сам был в полной растерянности.

Почему в такой момент Рувард позвал его, Лоуренса?

Не стал умолять пощадить его, не подчинился, даже не показал Мойзи свой характер в последний раз.

Вместо всего этого глава банды наемников Миюри произнес имя раненого бродячего торговца.

– …Позови.

«Вот оно что», – подумал Лоуренс, чувствуя, как в нем разваливается что-то. Впрочем, оплакивать собственное бессилие было некогда. Лоуренс смутно понял, что сейчас выход был только один.

Единственное, что Лоуренс мог сейчас сделать, чтобы избавиться от тошноты, – закричать.

Единственный способ противостоять грязным методам великих торговцев – положиться на древнюю силу.

Он сделал глубокий вдох и…

– ХОООРОООООО!.. – во всю мочь выкрикнул он в небеса. То, что при этом он закрыл глаза, – это было не потому, что он вложил в крик все силы. А потому, что он был жалок.

Миг спустя он мешком рухнул на снег, поскольку Ребонет с неожиданным для такого мощного тела проворством подскочил к нему и отправил в полет ударом кулака.

Лоуренс перекатился на живот, отчаянно глотая воздух. Ему оставалось лишь цепляться за надежду, что Хоро услышала. Собственное бессилие довело его почти до слез.

– Внимание! – прокричал Ребонет. Миг спустя на холме появились наемники с луками наготове.

Они учли все.

Однако время шло, а ничего не происходило.

– …Что?

Ребонет был настороже, однако в конце концов разочарованно поднял бровь.

– Какая-то молитва? Эй, Рува-… – с этими словами Ребонет потянулся, чтобы потрясти Руварда за плечо, и тут…

Застыли все. Даже у Лоуренса точно заледенел хребет.

Лоуренс слыхал, что птица под взглядом охотничьего пса замирает и сидит на ветке, пока охотник не подстрелит ее из лука. Лягушка под взглядом змеи замирает и сидит неподвижно, пока ее не проглотят целиком. Словом, под взглядом по-настоящему кошмарного противника добыча может лишь вести себя как добыча.

– Огнем, ог-…

На этом голос Ребонета оборвался. Возможно, на самом деле оборвались воспоминания Лоуренса. Впрочем, он не был уверен, что на самом деле Ребонет сказал что-либо еще, – мощное тело командира банды Фуго оказалось подброшено в воздух чем-то еще более громадным, а потом, прежде чем он приземлился естественным путем, его швырнуло оземь.

Хоро стояла безмолвно, вжав чудовищную лапу в заснеженную землю.

В темноте, где даже луна не светила, спрятавшись за облаками, виднелись белые облачка дыхания, вырывающиеся между зубов Хоро.

Здесь был не город с горящими повсюду фонарями.

Леса и горы, где царствуют темнота и тишина, – вотчина духов и зверей.

Хоро медленно качнула головой. Лоуренс не знал, что теперь будет с остальными. Знал он только одно: ему нужно вставать и бежать.

Но из-за раны в левой ноге и удара кулаком в живот его не держали колени. Попытавшись встать, он тут же рухнул обратно в снег, и тут один из сопровождающих их наемников Миюри схватил его за воротник и потащил. Когда они добрались до лошадей, оказалось, что при виде клыков и когтей гигантской волчицы не застыла в потрясении лишь лошадь Лоуренса, привычная уже к Хоро. С помощью наемника Лоуренсу удалось кое-как встать и уцепиться за поводья, после чего он, повернувшись к Мойзи, прокричал:

– …На мою… мою лошадь!

Мойзи, неся Руварда на спине, подбежал, даже не кивнув. Должно быть, он был сильно раздосадован текущими по его щекам слезами, но сейчас было не до того.

В первую очередь он взгромоздил Руварда на лошадиную спину; потом, заметив состояние Лоуренса, с легкостью поднял туда же и его.

– Займись малышом! – выкрикнул он, разворачиваясь. Двое сопровождающих, следуя его примеру, обнажили мечи.

Однако – то ли от гнева, то ли от стыда, то ли от страха перед Хоро, но их руки дрожали.

– В-вы будете только мешать!

От очевидной правды, высказанной Лоуренсом, все трое содрогнулись.

Это они и сами понимали. Усилиями Хоро наемники банды Фуго, укрывавшиеся на холме, уже валялись на снегу. Если Мойзи и остальные двое ринутся в бой, они вполне могут погибнуть.

– …Спасаться. Нам надо… спасаться, – проговорил Лоуренс без тени страха. – Мы проиграли!

Они угодили в западню по самые уши. Если бы не Хоро, они уже были бы убиты, в лучшем случае – угодили бы в плен, где могли бы погибнуть в любой момент. Мойзи от ярости так трясло, что это было почти слышно.

Однако Мойзи был прекрасным заместителем командира.

– Господин Мойзи…

– …Прошу прощения. Надо спешить. Ты и малыш в опасности.

Лоуренс сжал поводья и пустил лошадь вскачь.

Из ноги текла кровь, и перед глазами все темнело явно не только из-за ночной черноты.

Терпя мороз и потерю крови, Лоуренс скакал к лагерю.

Он считал силу торговцев поразительной и великолепной, однако они использовали мощь денег поистине грязно. Осознание этого ворочалось в голове Лоуренса, как ночной кошмар. Если деньгами можно решить все, это, естественно, подразумевало и такую возможность. Боль, казалось, была не от того, что левое бедро пронзили кинжалом, а от того, что наивную мечту пронзили реальностью.

Лошадь пошатывалась от напряжения, и бессознательный Рувард мог свалиться в любой момент. Силы покидали и самого Лоуренса, и Мойзи несколько раз приходилось ему помогать. Двое, едущие позади, постоянно оглядывались, ни на миг не теряя бдительности.

До лагеря было не так уж далеко, однако Лоуренс почти уверился, что никогда туда не доберется.

Ему вспомнились подземные тоннели в Паттио. Тогда, как и сейчас, Лоуренс был ранен; он тоже спасался бегством, спотыкаясь на ходу. С того времени он не сделал ни шагу вперед. С трудом цепляясь за свое сознание и за лошадиную спину, Лоуренс улыбнулся над собственной никчемностью.

– Вон лагерь! Еще чуть-чуть!

Лоуренс вдруг осознал, что едва не свалился с лошади.

Мойзи подбежал и удержал его; потом поспешно смотал поводья и усадил Лоуренса прямо. Рувард, каким-то образом оказавшийся в руках у Мойзи, был холоден, как покойник.

– Лекарства! Спирт и лекарства сюда! – во все горло прокричал Мойзи, и люди поблизости, внезапно осознав тяжесть ситуации, побежали прочь.

Не расспрашивая о подробностях, они тотчас начали действовать, причем все время поглядывали вдаль. Никому не требовалось ничего приказывать, даже говорить что-либо, но все действовали, причем каждый делал свое дело, предвидя, что будет делать другой. Лоуренс с легким интересом смотрел на это действо, напоминающее хорошо отрепетированную постановку.

Для наемников, воюющих с рассвета до заката, это была, должно быть, рутина. В том, как они мгновенно разобрались с тяжелой ситуацией, Лоуренс увидел некую красоту. Так действовать за короткое время не научишься. Такие навыки приобретаются месяцами и годами сражений бок о бок с товарищами.

И вот это банда наемников Фуго продала за деньги.

Никогда уже им не стать хорошими наемниками.

– Несите всю нашу горячую воду! Надо малышом заняться как можно скорее!

Наемники внезапно сгрудились вокруг лошади Лоуренса и спустили на землю и его, и Руварда. Судя по тому, как с Лоуренсом обращались, он из подозрительного торговца превратился в благородного человека, доблестно доставившего Руварда в лагерь.

Его уложили на расстеленном поверх снега покрывале; руки проверили – почти что простучали – все его тело сверху донизу, а потом внезапно кто-то сильно ударил его по щеке. Лоуренс захотел сказать: «Я в сознании, спасибо», – однако язык отказывался слушаться; даже голова поворачиваться не хотела.

Но тут его ударили опять, тем самым грубо вернув голову в прежнее положение, и перед глазами Лоуренса мелькнул наемник, держащий кинжал, который должен был находиться в его, Лоуренса, бедре. Похоже, те удары ему нанесли, чтобы заслонить боль от вытаскивания кинжала.

– Кровь остановлена! Где травы?!

– Заместитель, мы контратакуем, наступаем?!

– Оружие! Принесите оружие!

– Парень, быстрее! Открой второй мешок, быстро!

Суматоха была, казалось, где-то вдали. Возле самой головы Лоуренса проносилось множество ног; иногда раскидываемый ими снег попадал ему в лицо, но кто-то его тут же вытирал.

«Вот что такое поле боя», – рассеянно подумал Лоуренс.

В следующее мгновение кто-то сел рядом с ним и произнес:

– Господь на твоей стороне. Давай помолимся.

Это был священник – с растрепанными волосами, довольно мрачный на вид. Рясу он накинул явно впопыхах, меч открыто свисал с пояса. Тем не менее это, несомненно, был превосходный капеллан.

– Ты вовремя… – только и сумел ответить Лоуренс. Капеллан улыбнулся и, хлопнув его по щеке, встал.

– Он в сознании?!

Голос Мойзи. Едва эта мысль мелькнула у Лоуренса в голове, грубая рука повернула его голову.

– Господин Лоуренс! Это я!

Мысли в голове у Лоуренса были совершенно перепутаны, однако ему кое-как удалось кивнуть.

– Следует ли нам считать этого волка союзником?!

Судя по выражению лица Мойзи, он вовсе не шутил.

Лоуренс вполне понимал чувства, вынудившие его задать этот вопрос.

– Это… Хоро.

Услышав этот краткий ответ, Мойзи погладил бородку. Вид у него был такой, словно он проглотил камень.

– Ясно.

Теперь, когда банда Фуго их предала, любое ошибочное суждение могло означать гибель всей банды Миюри.

Вот почему лицо Мойзи было полно решимости.

– Лекарям – остаться. Остальным – к оружию!

К тому времени, как Мойзи это прокричал, большинство наемников уже вооружилось.

Одна рука держала меч, копье или секиру, вторая – факел. По кругу пошел котелок, доверху наполненный вином. Каждый принимал котелок, отпивал и передавал следующему.

– Банда наемников Фуго предала нас! Теперь мы идем выручать наших товарищей!

Все были уже готовы встретить слова Мойзи боевым кличем, но тут –

– С-смотрите!

Один из наемников указал на дорогу. Мойзи развернулся, и тут же Лоуренс услышал тихий звук, с которым люди пятились. А может, принимали боевую стойку.

Лоуренс понял, что они видели. Гигантское тело, ступающее невероятно тихо.

Эти шаги столько раз спасали Лоуренса.

От одного этого на него накатило нечто вроде сонливости.

– …Достопочтенная… госпожа Хоро? – с трудом сумел проговорить Мойзи. Вместо ответа Хоро бросила что-то на снег. Раздался стук, потом вскрики наемников.

– Глем. П-почему ты?..

На вопрос Мойзи Хоро ответила:

– Вы найдете ему хорошее применение.

По-прежнему лежа, Лоуренс беззвучно рассмеялся. Хильде, несомненно, тоже довольно улыбался в своей корзинке.

– Ваши товарищи идут сюда. Некоторые ранены. Вам стоит встретить их поскорее.

Коротко произнеся эти слова, Хоро, похоже, села.

Судя по молчанию, Мойзи и остальные наемники смотрели друг на друга. Но в следующий миг раздался боевой клич, и все побежали.

Когда звук их шагов стих вдали, Хоро встала и, скрипя снегом, подошла.

– Дурень.

И она лизнула его лицо.

– …Мы… спасены…

– Пфф. В каком-то смысле, – и Хоро повернула голову в ту сторону, куда побежали Мойзи и остальные. – Но, возможно, спасая вас, я ошиблась.

И, бросив эту фразу, она зашагала прочь.

Ошиблась?

Пытаясь понять смысл этого слова, Лоуренс потерял сознание.