Текст книги "Волчица и пряности. Том 16. Солнечная монета. Книга 2 из 2. (ЛП)"

Автор книги: Исуна Хасэкура

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Сейчас он так уже не думал.

Весь прямо перед ним стоял Хильде, буквально лучащийся жизнью.

Если Хильде и Дива таковы, то едва ли, придумывая изображение на новой монете, они думали о том, чтобы править миром или чтобы заставить людей севера подчиняться им.

Они должны были сиять, точно юнцы, полные мечтаний и надежд, и в груди их жила убежденность в том, что они смогут изменить мир.

– Конечно. Именно это я и хотел показать вам.

Хильде поднял молот и повернул его к Лоуренсу и Хоро головкой. Лоуренс не ахнул, не удивился. И конечно, он не был разочарован.

Едва он увидел изображение, как его лицо само собой расплылось в улыбке.

В этих холодных северных землях под серым пасмурным небом если что и могло вселить счастье в сердца всех людей, то именно это.

Символ солнца.

С солнцем в руке Хильде собирался принести порядок северным землям.

– Пожалуйста, всегда помните торговцев севера, одержимых нелепой мечтой.

Лоуренс понимал: что бы он сейчас ни сказал, это будет неуместно.

Поэтому он лишь молча склонил голову, точно преданный поклонник.

– Что ж, простите, что я вас так задержал. Да пребудет с вами благословение солнца в вашем путешествии.

Хильде произнес обычные слова, не упомянув Единого бога.

Теперь Лоуренс мог привести чувства в порядок и двинуться вперед.

Он снова попытался махнуть на прощание рукой и уйти, когда…

– Достопочтенный господин Хильде!

Дверь распахнулась, и в комнату влетел юноша.

Увидев Лоуренса и Хоро, он поспешно остановился и выпрямился, но, не в силах унять возбуждение, тут же побежал к Хильде.

– Достопочтенный господин Хильде, сообщение от д-достопочтенного господина Мойзи. Он говорит, что в город приехал посланец от компании Дива.

– !..

В тот же миг лицо Хильде снова стало лицом торговца. Он быстро убрал молот в пеньковую суму.

Лоуренс и Хильде одновременно поняли, сколь противоестественной была эта новость.

– Посланец? Посланец, значит? – пробормотал Хильде, словно обращаясь к самому себе. – Почему… посланец?

Было, в общем-то, совсем не редкостью перед началом войны посылать к врагу человека на последние переговоры, после которых уже разгоралось пламя сражений. Если Милике рассуждал обычным путем, то он, несомненно, впустил посла в город и дал ему место за столом переговоров. Конечно, он не думал о том, чтобы закрыть городские ворота, – скорее о том, чтобы встретить компанию Дива с распростертыми объятиями.

Но, естественно, вести рассуждения можно и по-другому.

С точки зрения горожан, приход посланника – это, несомненно, первый шаг к объявлению войны. Если переговоры провалятся, они, конечно, сразу закроют ворота.

Более того, горожане уже признали Хильде и банду Миюри как «благородных разбойников». Если посланник и Милике договорятся между собой, не обращая внимания на волю горожан, и совет торговцев решит оставить ворота открытыми для компании Дива, это может привести даже к бунту. Пойдет ли Милике на такой риск?

В общем, если связать все воедино – посланника вообще не должны были пускать в город.

Быть может, у Милике был какой-то план?

Простое размышление позволило прийти лишь к одному выводу.

Он тоже был прост, однако Лоуренс не хотел в него верить.

Вот какой вывод: Милике был уверен, что волю горожан удастся успокоить.

Впрочем, независимо от того, чего ждали от переговоров посланник и Милике, Хильде обязан был вмешаться. Хуже всего будет, если те двое будут договариваться только между собой. Даже если войско компании Дива не войдет в город, бунт тоже ничего хорошего не принесет.

– Эээ, и еще, достопочтенный господин Хильде…

– Что еще?

Юноша, собрав всю смелость, какая у него была, ответил:

– Посланник желает вести переговоры с достопочтенным господином Хильде.

Вот это было полной неожиданностью.

Хильде высунулся в окно, тут же вернулся в комнату и перевел взгляд на Лоуренса.

– Если вы уйдете сейчас, будет плохо. Все городские стражи Милике уже идут сюда.

Лоуренса и Хоро могут поймать и допросить, а если они будут неосторожны – даже принять за лазутчиков.

И даже если не примут – стоит их как следует обыскать на оживленной улице средь бела дня, как всем окажутся видны уши и хвост Хоро.

– Ясно. Мы пока будем выжидать и уйдем, когда наступит подходящий момент.

– Да, пожалуйста. Я не думаю, что они будут настолько неразумны, чтобы заковать нас в цепи. Но если такое случится, то хотя бы вы двое должны спастись.

Если они из-за собственной неловкости останутся, а потом случится худшее, это принесет новые страдания Хильде, Мойзи и остальным, а сильнее всех страдать будет Хоро.

Лоуренс собрал всю свою решимость и кивнул.

– Но – но… нет, что если?..

Хильде спрашивал о чем-то самого себя. Даже такое умное существо, как Хильде… Нет, быть может, именно из-за того, что он был умнее людей вроде Лоуренса, он не мог понять действий посланника компании Дива.

Чего он хотел достичь, ведя переговоры с Хильде?

Ясно же, что они закончатся неудачей.

А может быть, компания Дива рассчитывала достичь какого-то соглашения с Хильде изначально? Но зачем тогда им тратить такие деньги на громадное войско? Или, возможно, посланник искренне верил, что сможет убедить Хильде сдаться?

– Если пойдешь и встретишься с ним, то все узнаешь, – произнес Лоуренс.

А Хоро сухо добавила:

– Есть много загадок, которые нельзя разгадать, просто глядя на них. У тебя один раз уже выбили почву из-под ног. Ты хочешь повторить эту ошибку?

Слова Хоро Мудрой явно приземлили летавшие мысли великого торговца Хильде.

– …Благодарю тебя.

– Пфф, – фыркнула Хоро вслед Хильде, покинувшему комнату вместе с юношей.

Хоро потянулась к молоту для чеканки монет, головка которого торчала из сумы.

Прижала к головке большой палец, принялась разглядывать ее.

– Дурень, – пробормотала она. – Все самцы дурни, – и раздраженно перевернула молот с символом солнца.

Снаружи раздался голос:

– Господин Хильде Шунау здесь?!

Выглянув в окно, Лоуренс и Хоро обнаружили, что окружающие улицы когда-то успели заполниться людьми.

В центре был Милике на красивом коне, по бокам от него – воины городской стражи.

Тоже на коне, но чуть сзади был мужчина в роскошном одеянии – должно быть, посланник компании Дива. Из окна второго этажа его шляпа из шкурок водяной крысы и длинный плащ с меховой оторочкой производили впечатление, что конь был без всякой меры разукрашен.

Слуга его тоже был весьма хорошо одет; он вел в поводу еще одну лошадь, на которую было что-то навьючено.

У обоих были торжественные лица, в которых не чувствовалось ни тени горечи, характерной для тех, кто понимает, что ситуация выходит из рук. Они дышали уверенностью людей, знающих, кто здесь победитель.

Однако собравшиеся вокруг них горожане пришли не представление смотреть.

Здесь был мясник, сжимающий в руке секач, и пекарь с каменной скалкой куда тяжелее и тверже любой деревянной. Здесь были люди, признавшие Хильде благородным разбойником и готовые идти на битву с любым, кто посмеет напасть на город.

Кроме того, они собрались посмотреть на поднявших оружие наемников, которые олицетворяли старый мир и для которых оказалось неприемлемо сдаться под натиском компании Дива.

Словом, положение было совершенно неоднозначным.

Кроме того, у входа на постоялый двор стояли крепкие парни из банды Миюри во главе с Мойзи; они обменивались сердитыми взглядами со стражами, потребовавшими Хильде. С одного взгляда было понятно, кто здесь друг, а кто враг.

Повисшее напряжение нарушил звук открывающейся двери постоялого двора.

Хильде, как подобает главе банды благородных разбойников, вышел вперед, и тут же началась толкотня – воины защищали от толпы Милике и посланника компании Дива.

– Мы сами желаем переговоров! Что за манеры, брать в руки оружие в присутствии посланника? – воскликнул Хильде.

Возбужденные горожане кое-как успокоились.

– Господин Хильде Шунау? – спросил один из воинов. Хильде кивнул и ответил:

– Да, это я.

– Мы приняли посланника компании Дива. Он желает провести переговоры с господином Шунау.

Воин передал послание, и толпа вокруг принялась насмехаться над мягкотелостью Милике и городской стражи.

Только стены позволяют городу защитить свою независимость.

Многие жаждут ворваться в город. Аристократы, для которых живущие на их земле люди – все равно что сорняки; разбойники, думающие только о грабеже; Церковь, у которой на уме лишь отправка на костер непокорных еретиков; алчные торговцы; и даже волки и медведи, спускающиеся с гор в поисках пищи. Страх того, что у тебя отгрызут ноги и будут пожирать до самых костей, отнюдь не беспочвен.

Но Милике на возгласы толпы обращал не больше внимания, чем на жужжание мух.

С совершенно бесстрастным лицом он повернулся к Хильде.

– Я тоже этого желаю, – ответил Хильде.

– Очень хорошо. Посланник компании Дива… – попытался сказать тот же воин, однако Хильде остановил его взмахом руки.

– Я хорошо знаю этого человека, – тихо проговорил он и двинулся вперед.

Мойзи и другие наемники шли рядом с Хильде – и, на взгляд Лоуренса, не только для того, чтобы расчистить ему дорогу.

Даже наблюдая со второго этажа, он чувствовал непоколебимую решимость Хильде.

– Эмануэль Янаркин!.. – выплюнул Хильде.

Человек на лошади, холодно улыбнувшись, ответил:

– Похоже, ты в добром здравии, господин Хильде Шунау.

Хильде чуть прижал свое правое плечо.

Возможно, именно Янаркин и нанес ему эту рану.

– Возможно, стоит для переговоров пройти в мой особняк? – вмешался Милике.

Это было вполне естественное предложение со стороны главы совета торговцев и самого влиятельного члена этого совета.

Однако горожане никак не могли согласиться на то, чтобы эта встреча ушла за закрытые двери.

Снова поднялся шум.

– Мне нечего стыдиться. Я не против вести переговоры прямо здесь.

Эти слова произнес Янаркин.

Человек, которому в подобном месте следовало бы скрывать больше, чем кому бы то ни было.

Более того – словно показывая, что это не просто прихоть, он слез с коня.

Толпа хором ахнула: теперь, когда посланник стоял на земле, у нее стало на один повод для недовольства меньше.

– …А ты, господин Шунау? – спросил Милике, глядя на Хильде с коня. Похоже, он взял на себя роль нейтрального посредника.

Похоже, такое развитие событий застало Хильде врасплох.

Вести переговоры, от которых будет зависеть судьба всего города, перед собравшейся толпой?

Торговыми делами положено заниматься за закрытыми дверями; и тем более верно это для дел политических, говорить о которых в присутствии других вовсе нет резона.

Люди обмениваются уступками, ловушками, похожими на уступки, иногда – угрозами и мольбами.

Такое мало кто захочет выставить на всеобщее обозрение.

И тем не менее Янаркин, сойдя с коня, стоял сейчас на дороге.

– …Я не возражаю, – после паузы ответил Хильде. Иначе он и не мог.

Как благородный разбойник, он должен постоянно выглядеть честным и открытым.

Мечта Дивы и Хильде была, вне всяких сомнений, достойна того, чтобы ею гордиться, однако можно ли открывать посторонним глазам путь, ведущий к этой мечте, – вопрос совершенно иной.

Лоуренс прекрасно знал, какие широкие взгляды могут быть у торговцев, когда речь идет о вопросах добра и зла.

Однако он был не уверен, что толпа это поймет.

– Что ж. Значит, здесь и сейчас, – сказал Милике, не сходя с коня, и отдал приказ. Стражи-копейщики опустили копья, отгородив площадку прямо посреди улицы. Тут же множество лиц высунулось из окон дома напротив, чтобы посмотреть, что происходит.

Даже наблюдая за тем, как толпу оттесняют, Лоуренс думал, что все идет не так уж плохо.

Пожалуй, ситуация склонялась в пользу Хильде.

В конце концов, ни у кого не было сомнений в том, что на город идет большое войско. Очевидно было и убеждение Хильде, что северные земли можно объединить, не прибегая к силе оружия. Более того, у него были не только слова, но и действенные методы.

Раз так, конечно, при переговорах на людях в невыгодном положении должен быть Янаркин.

Тот, однако, ничуть не выглядел устрашенным. Милике тоже не выказывал волнения.

Напряжен был только Хильде – тот, у кого, казалось, было превосходство.

– Они что-то замышляют? – ни с того ни с сего пробормотал Лоуренс.

– Не знаю. Рассудок подсказывает, что всё в пользу кролика.

Значит, Лоуренс был прав. Хоро считала так же, как он.

Но, пристально глядя в окно, Хоро тихо добавила:

– Однако тот унылый аристократ сказал кролику: «Раз ты так мудр, сейчас не моя очередь выходить на сцену». Если он имел в виду, что чувствует себя совершенно спокойно, то…

Лоуренс перевел взгляд с Хоро на улицу.

Первым заговорил Янаркин.

– Нас совершенно неправильно поняли! – его голос и жесты были слишком грандиозны для разговора один на один. – Мы вовсе не собираемся приносить зло на эту землю!

Ответом на это слишком прозрачное утверждение стала буря насмешек.

Невозможно завоевать доверие людей, если твои слова расходятся с делами.

Хильде, конечно, так и сказал.

– Как ты смеешь говорить такие слова? Куда, по-твоему, направляется армия, которой вы командуете?! В дальние края, тянущиеся в бесконечность? Вы сжираете все зерно до последнего колоска и ошибочно принимаете это за прибыль! С вами пришло войско – вот доказательство вашей алчности и себялюбия!

Кому-то может показаться, что казначей крупной торговой компании проводит дни напролет, запершись в комнате и разглядывая числа.

Однако Хильде держался сейчас поистине великолепно.

Если подумать – компания Дива ведь не была крупной, когда она образовалась.

Когда Хильде только объединился с Дивой, он, конечно, был так занят, что ему и присесть было некогда.

Безусловно, Хильде не относился к тем мудрецам, которые вовсе не ступают на бренную землю.

Он перенес множество тягот, при этом ни на миг не забывая о своей мечте.

– Здесь-то и кроется заблуждение, – совершенно спокойно ответил Янаркин.

«Заблуждение? Заблуждение?» – раздалось в толпе перешептывание, в котором, однако и близко не было того спокойствия.

– И в чем же может быть это заблуждение? Или ты хочешь сказать, что ты такой трус, что столь громадное войско необходимо тебе для собственной защиты?

Толпа горячо согласилась со словами Хильде. Подход к городу целой армии – это никак не «недоразумение». Это явное свидетельство того, что город противостоит компании Дива, а значит, никакие оправдания не помогут. Собственно говоря, сам приход посланника означал, что между городом и компанией Дива есть конфликт.

Однако Лоуренса вдруг охватило дурное предчувствие. Янаркин улыбался. Да, он улыбался. И эта улыбка говорила: «Ты попался в мою ловушку».

Недоразумение. Собственная защита. Трус.

Забыв про боль в ноге, Лоуренс подался вперед.

Все было очень плохо. Милике сказал чистую правду.

– Именно так! – провозгласил Янаркин.

Потрясена была не только толпа, но и Хильде.

Они не понимали. Он что, думает, что такое оправдание сработает?

Но оно сработает. Янаркин заставит его сработать.

Лоуренс перевел взгляд на груз, который Янаркин привез с собой.

На лошадь были навьючены деревянные ящики.

Почему он не заметил этого прежде? Теперь-то он понял.

Потому что в голове у него было вчерашнее объяснение Хильде.

Что у компании Дива нет лишних денег. Что ей не хватит денег на ведение войны.

Это сказал Хильде, казначей компании Дива, помнящий все ее торговые операции.

Но Лоуренс тоже кое-что вспомнил. Он вспомнил суматоху в монастыре в королевстве Уинфилд.

Казначеи не всевидящи и не всезнающи. То, что числа совпадают, ничего не говорит о том, верны эти числа или нет.

Хильде, конечно, принимал в расчет возможные махинации. Однако он явно был уверен, что очень уж много денег от него спрятать не удастся. Но что если в этом он ошибался? А ведь эта самая компания Дива уже потратила громадные деньги, чтобы заставить банду наемников Фуго предать банду Миюри.

Милике сказал верно. Хильде был мудр. Слишком мудр.

Именно поэтому на колени его мог поставить глупый прием.

– Мы не несем зло этой земле! Наоборот, войско необходимо нам для защиты! Узрите!

Слуга Янаркина снял один из ящиков и открыл.

– Оооо! – зашумела толпа.

Ящик был полон до краев. Серебряными монетами. Он был набит серебряными тренни.

Всего ящиков было восемь. Если каждый из них полон тренни, то здесь целое состояние.

– Я не мудрец, убеждающий людей одними лишь словами! Я торговец! Торговцы приносят людям счастье с помощью товаров и денег! Я не похож на человека, обманывающего словами! – выкрикнул Янаркин и, зачерпнув из ящика, швырнул деньги в толпу.

Серебряные монеты, крутясь в воздухе, точно снежинки, посыпались людям на головы. «Ооо, серебро… оно настоящее!», «Настоящие серебряки!» – стали раздаваться возбужденные возгласы. Ничего удивительного. Если тратить деньги мудро, то в некоторых местах можно на один тренни жить месяц.

Глаза толпы были прикованы к источнику серебряных монет.

Янаркин развернулся и швырнул еще одну пригоршню.

– Вот вам! Берите! Компания Дива раздает серебро людям!

Монетки вновь затанцевали, зазвенели в воздухе. Люди побросали оружие и кинулись за ними.

– Я торговец! Торговцы не причиняют вреда! Мы раздаем эти серебряные монеты ради нашей торговли! Мы знаем, что раздача денег ведет к процветанию, а процветание даст нам больше денег! Если думаете, что я вас обманываю, возьмите монету и присмотритесь! Они настоящие! Настоящее серебро!

Еще звон монет. Янаркин кидал горсть за горстью, а потом наконец бросил весь ящик с остатками содержимого.

Его слуга тоже открыл один из ящиков и принялся разбрасывать деньги горстями.

Ни один человек из всей толпы уже не держал оружия. Нужно же было собирать деньги. Им было не до оружия.

– Подождите. Постойте! – кричал Хильде, но его голос тонул в общем гаме.

Даже копейщики явно разрывались между стремлением держать толпу в узде и желанием самим собирать деньги. Поняв это, Янаркин подошел и принялся сыпать серебро прямо в их ладони.

Милике наблюдал за происходящим с бесстрастным лицом. Не то чтобы у него не было тяги к золоту и серебру. Нет, Милике знал, сколь недалёки люди и сколь велика мощь денег. И он знал, что идеалистические слова Хильде не действуют ни на то, ни на другое.

Хильде и Мойзи хватали подбирающих монеты людей за плечи и старались переубедить, но тщетно.

Лоуренсу хотелось плакать. Он не мог принять, что Янаркин – тоже торговец. Он не мог принять это как способ ведения дел.

Задавить Хильде и Диву таким образом – это совершенно то же самое, что прибегнуть к старой силе.

Тирания денег – тирания, доступная лишь сверхбогатым.

Перед ней слова, правота – все теряет смысл.

И вот таким грубым, уродливым способом давили мечту Хильде и Дивы. Торговцы мечтали об идеальном мире, другие торговцы обращали эту мечту в пыль.

Победа громадной силы, давящей без разбору все, что на ее пути.

Милике сказал, что мир не изменить. Не изменить. Мир не изменить. И это была правда, потому что большинство людей не изменить. Да, это была правда.

Хильде кричал, пока не осип, но без толку.

Лоуренс со всей силы стукнул по оконной раме и встал.

Потянулся к пеньковой суме, лежащей на столе.

Око за око. Меч за меч. Золото за серебро.

Лоуренс начал развязывать суму, но Хоро его остановила.

– Ты, не делай глупостей!

– Глупость! О да, это глупость! Но я не могу просто стоять и смотреть! Я не могу позволить им победить вот так!

Впрочем, он не думал, что, если будет разбрасывать золото, это что-то изменит.

Он знал, что не изменит.

Но все равно не смог удержаться от того, чтобы прокричать это. То, что он видел, было абсолютно непростительно.

Он и Хоро тянули суму каждый на себя, и золотые монеты высыпАлись на стол. Также на столе оказались записи Хильде, основанные на том, что он помнил как казначей компании Дива, и котомка Коула.

И молот тоже выпал. Лоуренс уставился на него.

Молот с символом солнца, призванным вести здешние земли, а может, и целый мир в прекрасное будущее.

– Это судьба, – промолвила Хоро дрожащим голосом. Ее голос был подобен сухому ветру – как будто она плакала столетиями. – Есть вещи, которые нельзя изменить. Да, в мире много таких вещей…

Милике тоже так говорил. Если бы мир можно было изменить, те, у кого есть сила, уже сделали бы это.

Хоро не изменилась. И не смогла изменить устройство мира, отобравшего у нее все.

Лоуренс выпустил суму, пошатнулся и упал на ягодицы. Хоро, продолжая держать суму, смотрела на него полным боли взглядом. С улицы доносился невероятный шум. Лоуренс уже не слышал голоса Хильде.

И никто бы уже не услышал.

– Страдая из-за этого, я проделала весь свой путь.

Она имела в виду, что и Лоуренс должен страдать?

Но он-то не был мудрым волком. Лоуренс смотрел на Хоро в отчаянии.

– Но, ты… – Хоро нагнулась к Лоуренсу и обняла его голову обеими руками. – Даже я не смогла бы это выдержать, если бы не ты. Я смогла идти вперед, потому что ты тянул меня за руку. Поэтому – идем.

Она так говорила, как будто это Лоуренс заставил Хоро проделать весь этот путь.

– Мир не изменить. Но мы оба обрели нечто драгоценное. Идем… мы должны удовлетвориться тем, что имеем.

Лоуренс мучительно искал слова.

Однако слова не приходили. Он сумел лишь вздохнуть – почти всхлипнуть – над собственной беспомощностью и неспособностью поделать хоть что-то, кроме как слушать звуки, с которыми давят мечту торговцев.

Неужели это правильно? Неужели это простительно? Неужели нет Единого бога? Почему те, кто правы, должны оставаться ни с чем?

Мир суров, холоден и бессмыслен.

Мало у кого мечты сбываются. Мало кто их даже видит.

Лоуренс плакал. Плакал без утайки.

Он глядел на плоды трудов Хильде, раскиданные по полу, и на котомку Коула, который сейчас в Киссене, вне всяких сомнений, по-прежнему цепляется за свою мечту.

Сейчас и то, и другое стоило одинаково.

Теперь, когда мечта Хильде разбита, драгоценные заметки казначея – просто осколки прошлого. Бумаги, выглядывающие из котомки Коула, – тоже пустые обертки. Мальчик потратил все свои деньги на то, чтобы купить их у мошенника, а они оказались никчемными. Скоро и записи казначея Хильде будет ждать та же судьба.

Жизнь подобна мешку. Сколько его ни латай, дорогие сердцу вещи все равно будут вываливаться.

Коул все еще цеплялся за свою мечту. Лоуренс подумал, что это очень жестоко.

Если уж такие, как Хильде и Дива, не могут преуспеть, то кто в этом мире может?

Лоуренс смотрел на разбросанные бумаги. На бесполезные, никчемные свитки.

В конечном счете деньги – это всё. Не мечту, не правоту – деньги можно видеть, к ним можно притрагиваться, они позволяют человеку есть.

Числа, написанные на этих бумагах, – сама жизнь Хильде. Из-за них он проглядел нечто очень важное и в итоге оказался там, где оказался. Лоуренс чувствовал, что вина лежит на них всех.

Он в ярости набросился на раскиданные бумаги. Он хотел утащить их куда-нибудь и там бить ногами, точно негодных мальчишек. Но, словно нарочно зля Лоуренса, бумаги, которые он вскидывал в воздух, выскальзывали из рук. Всё в этом мире насмехается над теми, кто бессилен.

– Дерьмо!

Он уже собрался было рвать танцующие в воздухе листки в клочья, но тут…

– ?..

Его руки остановились. Не по какой-то определенной причине. Просто сами остановились ни с того ни с сего.

У него возникло плохое ощущение, едва он взглянул на бумагу. Что-то было неправильно. Что-то было странно. Шестое чувство, выработанное за время его приключений и попыток удержать Хоро, говорило ему, что что-то не так.

В руку Лоуренса опустился дорожный чек – одна из бумажек, которые всучили Коулу. Их крадут подмастерья, которым чересчур тяжела их работа, а потом продают мошенникам и сбегают.

Обычный дорожный чек, уже погашенный и потому лишенный всякой ценности.

Но Лоуренса словно что-то ударило по голове – словно гвоздь в нее вонзили.

Чеки. Дорожные чеки.

Это способ. Способ, каким компания Дива могла спрятать деньги.

И сейчас еще может.

Но неужели Хильде об этом не подумал? Лоуренс выпутался из рук Хоро и пробежался глазами по раскиданным на полу бумагам.

Его глаза нашли тот лист, на котором Хильде выписал разные способы мошенничества.

Там был целый список. Изменение способа упаковки груза, фиктивные сделки, раздутые премии и так далее.

Но их там не было. Дорожных чеков там не было.

Существует чудодейственный способ, позволяющий путешественникам не возить с собой тяжелые кошели с деньгами. Человек отдает свои деньги в отделение торгового дома в одном городе, получает взамен дорожный чек, берет его в другой город и там обменивает на деньги в другом отделении того же торгового дома. Это была обычная практика, ничего преступного.

Однако важно то, что сами деньги так и остаются все время в торговом доме. Передвигаются только путешественник и дорожный чек, деньги же не движутся никуда.

Потому-то Хильде это и проглядел. Будь это сделка с реальными товарами, она бы от него, конечно, не укрылась.

Но здесь изначально не было ничего связанного с прибылью; Хильде не обращал внимания на дорожные чеки, потому что они нужны всего лишь для удобства. В гроссбухи они никаких изменений не вносят. Но это не значит, что они не влияют на действительность.

Тем более это относилось к организации столь крупной, как компания Дива. Конечно, ее дорожные чеки в сумме стоили невероятное количество денег. Лоуренс не сомневался, что компания этим средством пользовалась.

Если подумать – когда они впервые встретились с Коулом, среди лодочников ходили слухи о тысяче золотых монет. Лодочники были удивлены странным дорожным чеком. Его отвезли в Кербе, а потом отправили обратно в Леско, не превратив в деньги.

Скорее всего, это было потому, что сумма в чеке была такая крупная, что Кербе не мог расплатиться. Поскольку сами монеты не переправляются, то отделение, которое платит по чекам, должно рано или поздно остаться без денег. Это был тот же метод, которым Лоуренс в Ренозе помог Ле Руа заполучить запретную книгу.

Но чеки можно использовать и противоположным образом.

Тем более, если учесть, как аномальны цены на деньги в Леско по сравнению с другими городами. Дешевое золото, дорогое серебро.

Не приходилось сомневаться, что множество людей пользовалось этой разницей для извлечения прибыли. Купить в Леско золото, отнести его в компанию Дива и обменять на дорожный чек; этот чек отвезти в Кербе, получить снова золото и тут же обменять на серебро – вот простейший способ зарабатывать деньги. И конечно же, за эту возможность ухватилась целая толпа людей.

А значит, в Леско у компании Дива должно было храниться просто безумное количество денег.

Под удивленным взглядом Хоро Лоуренс, терпя боль в ноге, снова встал.

Янаркин продолжал разбрасывать монеты, Хильде продолжал отчаянно хватать людей за плечи в попытках переубедить.

Но Лоуренс не заговорил.

Пока что он не мог заговорить.

Он знал, что компания Дива, используя дорожные чеки, обеспечила себе запас монет, с помощью которых и создала дикую картину, разворачивающуюся сейчас перед его глазами. Однако этого было недостаточно. Лоуренс не мог придумать, как успокоить толпу и заткнуть Янаркина. Дорожные чеки ведь не несут зло изначально. Совершенно не несут.

Однако стук в груди Лоуренса говорил ему, что должно быть что-то.

Лоуренс чувствовал то же, что в прошлый раз, когда он раскусил план компании Дива в Леско; он знал, что ответ есть, что он на расстоянии вытянутой руки, – но не мог прикоснуться.

Должен быть способ атаковать Янаркина. Способ, связанный с дорожными чеками.

Но какой? Что же это за способ?

Дорожные чеки. Разница в ценах. Незаконное присвоение одолженных денег. Эти слова мелькали у Лоуренса в голове. Он нашел ответ, но слова не выходили.

В надежде на помощь Лоуренс посмотрел на Хоро.

Однако та глядела на Лоуренса печально.

Он ведь уже сказал, что ради того, чтобы принять ответственность за Хоро, он не будет больше лезть в приключения. Он понимал, что от печали до гнева один шаг.

Но такова была его суть. Суть, которую он не мог изменить.

И поэтому он сжал плечи Хоро. Сжал крепко, точно моля помочь ему выбраться из этого бессловесного страдания.

– Ты… – и Хоро опустила плечи, словно сдаваясь.

Она желала жить спокойно в тихой лавке и ловить крупицы счастья. Конечно, она не желала, чтобы Лоуренс рвался в опасные ситуации, рискуя жизнью во имя мечты, которая тянется куда-то в бесконечность.

Лоуренс уже настроился сдаться. На полном серьезе.

Однако – глупость неизлечима.

«Если бы я мог отшвырнуть все сейчас, было бы тоже хорошо». Лоуренс сам удивился от этой своей мысли.

И тогда Хоро промолвила:

– Ну ладно, давай. Я заставлю замолчать тех, кто сейчас воет.

– !..

Лоуренс резко втянул воздух, Хоро неловко улыбнулась.

– Какая же я великодушная волчица, – и она положила ладони поверх ладоней Лоуренса. – Но когда-нибудь ты вернешь мне этот долг.

Долг. Вот оно.

В этот самый миг какая-то помеха в груди Лоуренса растаяла.

– Тогда, будь добра, прямо сейчас.

Хоро довольно улыбнулась и положила руки на подоконник. Она выдохнула с такой силой, что перегнулась вперед, будто выкашливая из себя что-то, потом вдохнула так, что выгнулась назад.

И завыла, словно выговаривая целой стае глупых самцов.

– АУУУУУУУУУУУУУ!!!

Хоть горожане и жили за стеной, все же они боялись волков, обитающих в лесах и горах совсем рядом.

Все разом замерли, точно окаченные ледяной водой.

– Бесчестность компании Дива должна быть исправлена! – прозвенел голос Лоуренса.

Взгляды всей толпы тотчас сошлись на нем.

– Бесчестность компании Дива должна быть исправлена!

Хильде тоже смотрел на Лоуренса ошарашенно.

– Бесчестность компании Дива должна быть исправлена!

После третьего раза наконец-то сдвинулся с места Янаркин.

– К-как ты смеешь! Бесчестность?! Какие у тебя доказательства?!

Доказательства. Да, доказательства. Доказательств не было.

Даже если рассуждения сходятся, без доказательств от них никакого проку нет.

В мозгу Лоуренса воцарилась пустота. У него снова выбили почву из-под ног.

Он не мог найти ответа, и вновь нахлынула тошнота.

В этот момент Хоро шлепнула его по ягодице. Лоуренс повернулся к ней, она тут же отвернулась с раздраженным видом.

– Ты, где твоя уверенность в себе? Что говорит в твою пользу, то и доказательство.

Волчица Хоро Мудрая.

Лоуренс выглянул в окно и высоко поднял руку с листом бумаги.

– Вот доказательство! Дорожный чек компании Дива!

Полнейшая ложь. Более того, будь этот чек настоящим, он все равно ничего бы не доказывал.

Однако эта ложь принесла плоды. Мгновенно.

– Ч-что!.. Что вообще это доказывает?!

Янаркин явно разволновался. Значит, Лоуренс не ошибся. Он был на верном пути.

Вдохнув, Лоуренс прокричал:

– Что ты здесь говоришь – ты, разбрасывающий монеты, оставленные в Леско под дорожные чеки! Эти деньги вам вверили другие люди!