Текст книги "Волчица и пряности. Том 16. Солнечная монета. Книга 2 из 2. (ЛП)"

Автор книги: Исуна Хасэкура

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

С учетом того, что острый глаз птицы должен был обнаружить Лоуренса и остальных очень быстро, времени прошло довольно-таки много.

Хоро слегка пожала плечами и ответила:

– Город был как моллюск, спрятавшийся в раковину. Даже зная наверное, что с кроликом что-то случилось, я плохо понимала, что именно. Кроме того, кое-кто ушел с постоялого двора, не оставив даже записки.

Хоро, конечно, подпустила в голос яду, однако Лоуренс в той ситуации ни за что не оставил бы записки.

Соверши он столь неосмотрительный поступок – кто знает, в чьи руки эта записка бы попала.

– Значит, ты выясняла, что именно случилось?

– Да. Товарищи Луиса тоже исчезли. Но этот Луис, хоть и не принимал человеческий облик, поистине храбр. Он сказал, что не сдастся и продолжит поиски. Да. Какая жалость, что он птица.

Из уст Хоро, редко запоминающей имена других, это была серьезная похвала.

За этой мыслью пришла другая: следует держать лицо бесстрастным. Она, впрочем, запоздала. Хоро заметила и насмешливо ухмыльнулась.

– …Значит, этот Луис такой потрясающий? – спросил Лоуренс, прежде чем это успела сказать Хоро.

– О да. Можно сказать, у нас с ним было небольшое приключение.

– Понятно, – спокойно ответил Лоуренс. Однако Хоро, явно проверяя его, продолжила:

– Мчаться вперед день и ночь, добраться наконец до города и начать поиски исчезнувших, а также сбор сведений – такое в одиночку не проделать. Иногда он подбадривал меня, иногда я подбадривала его. Иногда я вела его, иногда он вел меня. Поэтому… – тут Хоро сделала небольшую паузу, – быть может, я в него влюбилась, совсем чуть-чуть.

После чего она отвернулась.

На лице ее было нечто очень похожее на натянутую улыбку.

Мужчина и женщина, вместе преодолевающие невзгоды и тем самым скованные друг с другом, – основа множества старинных баллад.

Нет, не может быть. Или может?..

Если с человеком и волчицей такое возможно, то с птицей и волчицей – почему нет?

Однако если он выкажет хоть каплю подозрения на этот счет, это будет означать, что он не доверяет Хоро.

Лоуренс был абсолютно убежден, что сама мысль, что он ей не доверяет, ранит Хоро.

Пока он отчаянно пытался сохранить рассудительность и взять себя в руки, Хоро искоса смотрела на него. Потом ее лицо расплылось в довольной улыбке.

– А, ах ты!..

Прежде чем Лоуренс успел закончить, Хоро заключила его в объятие.

Сделав глубокий-преглубокий вдох, точно изо всех сил пытаясь втянуть в себя весь запах его одежды, она удерживала в себе воздух какое-то время и лишь потом медленно выдохнула.

Когда она выпустила Лоуренса и чуть отодвинулась, на лице ее было написано такое счастье, что даже слезы слегка выступили.

– Дурень, ты хоть догадываешься, как сильно я тебя люблю?

Безусловно, именно Хоро заманила Лоуренса туда, где никого и близко не было, и придавила его к снегу.

Лоуренсу нечего было ответить; он лишь почесывал лицо с очень глупым видом.

– Но на самом деле произошло много чего. Нам пришлось покинуть город очень спешно.

У Лоуренса возникли одновременно два ощущения: как будто что-то зачесалось и как будто в голове что-то занемело.

– Вот как?

– Да. Я не собираюсь оценивать решения, которые вы тут приняли… но враги сейчас куда яростнее, чем прежде. Быть может, как раз из-за внутренних склок их защита стала слишком твердой. И сейчас для них самый подходящий момент это проявить. Эта сума, можно сказать, наполнена храбростью Луиса.

Лоуренс оглянулся на пеньковую суму, перекинутую через его плечо. Хоро тут же предупредила:

– Кстати, даже не заглядывай. Луису его господин велел: если случится худшее, никому не позволяй видеть это – просто доставь кролику.

По лицу Хоро было предельно ясно, что она не шутила.

Лоуренс снова посмотрел на пеньковую суму.

– Но город был набит врагами. Ты даже не представляешь, каких трудов стоило нам заполучить эту штуку. Более того, ему достало храбрости вверить эту ценность мне, потому что я сильнее. Теперь ты понимаешь, почему я от него в таком восторге?

Последнее, конечно, было шуткой, однако то, что было ей вверено, несомненно, обладало громадной ценностью, и благодаря этому Хоро сочла Луиса достойным того, чтобы запомнить его имя и восхвалять его.

Но что именно это могло быть? Тем «господином», несомненно, был Хильберт фон Дива.

Все, что приходило Лоуренсу в голову, – деньги или письма, или, быть может, какие-то другие бумаги с печатью компании Дива. В таком случае это не просто бумаги, а такие, о которых никто не знает или же даже не допускает мысли, что их могут куда-то забрать.

В основе работы всякой торговой организации лежит доверие. Раскидывать повсюду бумаги, воплощающие в себе это доверие, – все равно что выбрасывать и само доверие.

Пусть предатели и сохранили прежнему владельцу жизнь, потому что он мог быть еще полезен, но за такое они бы его точно убили. Или, быть может, оставили бы в живых лишь ради того, чтобы что-то скрытое не всплыло на поверхность.

– А ты это видела?

Как только Лоуренс спросил, всякое выражение исчезло с лица Хоро, а миг спустя у Лоуренса все перевернулось перед глазами.

Не сразу он осознал, что это Хоро дернула его за ногу и опрокинула в снег.

– Поистине ты дурень.

Она стояла над ним, надменно глядя сверху вниз. Лоуренс остался лежать, лишь поднял голову и пробормотал:

– Это точно.

***

Когда Лоуренс и Хоро вернулись, представление было в самом разгаре.

В лагере Руварда человека четыре сидели, связанные веревками.

Лица их были покрыты шрамами, даже на руках виднелись большие черно-красные припухлости.

Кровь, окрасившая снег, вовсе не казалась поддельной.

Чуть выделялось из всего этого то, что лица их, несмотря на побитый вид, были очень жизнерадостными. Это нельзя было списать на осознание, что их жизнь вне опасности. Выглядели эти люди так, словно только что закончили конные скачки.

– Вот и мы.

Услышав голос Лоуренса, Рувард ничего не ответил – лишь кивнул и обменялся взглядами с Мойзи.

– Самое время.

На слова Мойзи Лоуренс кивнул и, ведя Хоро за руку, отошел к изгибу дороги.

Даже оттуда открывался прекрасный вид на фальшивое сражение.

В воздухе летали снежинки и воинственные крики. Непохоже было, чтобы хоть кто-то сдерживался. Несмотря на то, что эти копья и мечи не кололи и не резали, они и как тупое оружие были весьма сильны. Хороший удар по голове вполне мог отправить человека в беспамятство, а мог и убить. Даже за короткое время, что Лоуренс и Хоро наблюдали вместе, мимо них пронесли несколько человек со сломанными костями или без сознания.

Более того, хоть это все и было спланировано заранее, сейчас банда Миюри явно была в невыгодном положении. Можно сказать, их подавляли числом.

Однако и друзья, и враги старались изо всех сил. У всех был равный шанс погибнуть. Но даже зная это, они были так серьезны, что у Лоуренса в груди загорелся огонек. Теперь он понимал, почему людям нравятся сражения.

Какой бы глупой ни была цель, как бы Лоуренс ни понимал, что он лишь тешит свое «я», – все равно это зрелище его возбуждало. «Почему так происходит?» – думал он. У него даже мелькнула мысль: «Вот бы к ним присоединиться». Ибо перед ним был мир мечей и щитов, мир, лежащий за дорогой, которой он не пошел.

– Ты, похоже, завидуешь, – подметила Хоро.

Лоуренс изо всех сил старался сохранить бесстрастное выражение лица, но тут невольно погладил себя по щеке.

– Не пойму, что в этом такого хорошего, – неверящим тоном сказала Хоро и пожала плечами. Лоуренс и сам не мог этого объяснить; в конце концов, те, кто сражаются, сами себя не осознают в эти моменты. И все же было в этом что-то притягательное. Да, в битвах что-то такое было.

Лоуренсу не хотелось говорить «женщине не понять», но в этом определенно была доля правды.

– Ну, будь я наемником, мне не довелось бы путешествовать с тобой.

Вот почему, когда Лоуренс это произнес, Хоро издала сдавленный смешок, точно старшая сестра.

– Кто знает? Ну, во всяком случае, ты никогда бы не смог так хорошо с ними поладить. Возможно, ты умер бы еще до того, как повстречал меня?

Это была более чем реальная возможность. Более того, она звучала убедительно.

Однако у Лоуренса все равно перед глазами возникла картина: он, куда более сильный и крепкий, чем теперь, привычный к мечу или секире и, возможно, даже добывающий себе пропитание чем-то из этого.

И вот в один прекрасный день он встречается с Хоро, и они вместе отправляются в Йойтсу. Конечно, будучи наемником, он в этом путешествии сталкивается с самыми разными трудностями и пытается прорубать себе дорогу силой оружия и ума.

И Хоро всегда рядом с ним. Конечно, она Хоро, но, раз уж он наемник, оставляющий позади себя огненный след, ей даже не приходится делать что-то сверхчеловеческое. Когда ее волчий облик открывается людям, Лоуренс встает с ней бок о бок с мечом в руках.

Когда она видит врага, как сейчас в лощине, Хоро противостоит мечам своими клыками.

Лоуренс – возможно, получивший прозвище «волк поля брани» – бок о бок с Хоро, оскалившей клыки гигантской волчицей?

Ну какой молодой человек не задрожит перед таким зрелищем?

– Но, – обронила Хоро.

Лоуренс смутился из-за того, что она поймала его на такой глупой фантазии, однако взгляд прищуренных глаз Хоро был устремлен на поле боя, когда она продолжила:

– Если с тобой, то это в любом случае было бы забавно.

И она посмотрела на Лоуренса, застенчиво улыбаясь. Перед такой улыбкой Лоуренс просто не мог изображать элегантность. Будь он храбрецом, посвятившим себя работе наемника, способным не моргнувши глазом поставить свою жизнь на кон, это, конечно, имело бы свое очарование.

Но, увы, на самом деле он был всего лишь жалким торговцем.

Лоуренс просто не мог отогнать эту мысль, однако Хоро так, похоже, не думала. Она откинула голову, весело улыбнулась и снова оглядела поле боя. Вдохнула, выдохнула – и точно белая тень легла на ее губы.

– Судьба есть. В это я твердо верю.

Лоуренс не считал, что эти слова пришли Хоро в голову внезапно и прямо сейчас.

С Хоро он встретился по воле случая, и тем, что они добрались сюда, он был обязан множеству крупных случайностей. В любой момент все могло закончиться по-другому; так что, встреть он ее как наемник, вполне возможно, он бы распрощался с ней, погибнув в каком-нибудь сражении.

– Я устала горевать. Я устала тревожиться и колебаться. Я была голодна, у меня замерзли все четыре лапы от бега по заснеженным дорогам – и все равно я думала: еще совсем недавно я и помыслить не могла, что мне, Мудрой волчице из Йойтсу, придется делать такое, но все же – если это судьба, то не самая плохая.

Хоро и Лоуренс стояли не вплотную друг к другу.

Естественно, Хоро была не настолько глупа, чтобы прижиматься к нему здесь.

Однако для Лоуренса такое расстояние было ничем.

Стоя в нескольких шагах от Лоуренса, Хоро медленно повернула голову к нему и сказала:

– И поскольку у меня было много времени на размышления, пока я бежала, я подумала об этом.

– Об этом?

О чем?

Прежде чем Лоуренс успел спросить, Хоро продолжила, точно не могла сдержать себя.

– О названии твоей лавки.

– А?

Его глаза расширились, и он было шагнул к Хоро, чтобы взять ее за плечи, и тут…

Раздался невероятный рев, от которого, казалось, сама земля пошла ходуном.

Он звучал так, будто разом повалили множество деревьев. Такова была первая мысль Лоуренса, но тут же он понял, что ошибся – деревья на самом деле падали.

– Лавина! – прокричал кто-то.

Посмотрев на поле боя, Лоуренс увидел, что наемники с оружием в руках, только что пытавшиеся резать или колоть своих противников, застыли на месте, осознавая произошедшее. Все они повернули головы в одну сторону.

Как ни один наемник, даже самый сильный, не способен пересилить медведя, так и люди, сколько бы их ни собралось в одном месте, не могут противостоять природе. Снежная груда падала, казалось, медленно, но, когда она достигла группки деревьев, те согнулись, а потом с грохотом переломились. И тут же все это понеслось вниз по горному склону.

Снежная масса обрушилась на лощину.

– Назад! Все назааад! – завопил Рувард. Ребонет на другом холме тоже что-то орал, но его голос сюда уже не долетал.

Под рев, который, казалось, пробирал до костей, воины рассыпались во все стороны, точно муравьи от струи воды. Снег, сметая все на своем пути, безжалостно рухнул в лощину, и ее заволокло густым снежным туманом.

В мгновение ока все было кончено.

Но картина изменилась разительно.

Сражение прервалось.

– Собрать раненых! Отступить! Это деяние Господа!

На этот раз команды Руварда отчетливо разнеслись над погрузившимся в тишину полем боя.

По другую сторону лощины Ребонет как будто растерялся при виде перетрусившего наблюдателя от компании Дива, но банда Миюри не обращала на него внимания. Вытащив из снега всех товарищей, кого можно было, наемники взбежали по склону холма и продолжили бежать дальше. Лоуренс и Хоро тоже помчались, словно зайцы, и лишь тут Ребонет наконец пришел в себя.

– Сбегаете, трусы?!

И он в гневе метнул секиру. Описав невероятно длинную дугу, секира прилетела в лагерь банды Миюри – разумеется, никого не задев. Глядя на лагерь, пустой, как раковина из-под моллюска, Ребонет проревел «Провалиться вам в преисподнюю!» с такой яростью, что и не подумаешь, что она наигранная.

***

Когда Лоуренс и остальные добрались до того места, куда успели отъехать сани, их ждал горячий суп.

Представление завершилось подходящим образом, но Лоуренс, хоть и знал, что все было подстроено, не ожидал, что это будет настолько невероятно. Он подивился, здоровы ли те, кто угодил под лавину.

Об этом он думал, пока ел суп, и озабоченность, должно быть, отразилась на его лице.

После переклички, подтвердившей, что на поле боя, как и планировалось, остались пятнадцать наемников, Мойзи доложил Руварду, а потом подошел к Лоуренсу и сказал:

– Попавшие под лавину – все копейщики. Уверен, с ними все в порядке.

«Вот оно как», – подумал Лоуренс.

– Кроме того, это была просто снежная пыль, она куда безопаснее, чем настоящая лавина. От такого никто из наших людей не должен умереть, – тут он ухмыльнулся. – Когда все немного успокоится, уверен, они с нами свяжутся. Беспокоить нас должно то, что будет потом.

Лоуренс на слова Мойзи лишь покорно кивнул.

Мойзи, конечно, был прав. До сих пор все происходило лишь между наемниками, но так будет не всегда.

Когда они войдут в Сувернер, их противником станет сама компания Дива.

Рувард тем временем ходил между наемниками – узнавал, как дела у раненых, проверял состояние пленных и благодарил за работу тех, кто поднялся в горы и устроил блистательную лавину.

Несомненно, те, кто пользуется трудом других людей, могут делать это, лишь если проявляют искреннее участие в подобные времена, пусть даже обычно они выглядят надменно.

– Вы отлично потрудились, – заговорил Рувард, когда все вернулось в нормальное русло. – Ваша работа была столь же хороша, а может, даже лучше, чем у большой и достойной банды Фуго. К сожалению, бой мы не выиграли, но тем интереснее будет, когда мы сразимся с ними в следующий раз.

Прекрасно понимая, что ничего такого на самом деле не было и не будет, все весело засмеялись.

Хильде, истинный наниматель банды Миюри, возможно, тоже натянуто улыбнулся в своей корзинке.

– Что ж, мне хотелось бы позволить вам отдыхать до конца дня, но, увы, до ночлега под крышей нам еще нужно добраться. Кроме того, мы должны быть бандой наемников, с трудом сумевшей сбежать благодаря внезапной лавине. Поэтому я хочу, чтобы мы двигались вперед, и как можно быстрее. Есть возражения?

Рувард огляделся, но, конечно, возражений не было.

Все улыбались, довольные своей ролью.

– Отлично, быстро приготовьтесь, и мы выступаем!

По сценарию они должны отчаянно бежать к Сувернеру.

Но благодаря хвастливым историям и еще не угасшим воспоминаниям о битве в людях не было ни намека на напряжение.

Прямо сейчас, несомненно, банда наемников Фуго выкапывала из засыпанной снегом лощины своих людей и заодно людей из банды Миюри. Для той стороны все выглядело так: банда Миюри сбежала в такой спешке, что бросила пятнадцать своих людей.

Хоть вся битва и была лицедейством, она, конечно, повернулась в пользу банды наемников Фуго.

Ни о чем не подозревающий наблюдатель будет одурачен с легкостью.

– И что они собираются делать теперь? – спросила Хоро, как только они зашагали вновь.

Про то, что их пожитки навьючены на спину лошади, а повозки нигде не видно, она не сказала ни слова.

Она понимала, что это будет не лучшая тема для разговора.

– А как ты думаешь? Я, когда услышал их план, был просто потрясен.

Хоро чуть поразмыслила, но вскоре пожала плечами.

– Не знаю.

– Они собираются устроить переговоры. В конце концов, у них пятнадцать человек изранены и пленены. Те убеждены, что у них подавляющее преимущество, поэтому у наших нет выбора. И на переговорах мы захватим в заложники того юного торговца, уверенного в своей победе.

– …И после этого мы заставим их выпустить наших товарищей и убежим?

– А те ребята сделают козлом отпущения торговца, и их самих никто винить не будет.

Хоро с раздраженным видом фыркнула, потом вздохнула.

– Бесчестный трюк, да?

Ее суждение было точным.

– Но и великолепный, не так ли?

– Я думала, тебя больше беспокоит то, что тебе не приходится участвовать в этой глупой игре в войну.

Ее слова прозвучали довольно резко, но, поскольку Лоуренс и сам думал об этом, его это не очень обеспокоило.

– По крайней мере, у меня достаточно много неприятных историй, чтобы было чем его запугивать. У меня их точно больше, чем у него.

– О да. И, похоже, тебе все еще недостаточно.

Лоуренс был не в настроении возражать, Хоро же, похоже, удовлетворилась и его вздохом.

– Ладно, сейчас я о другом. Слишком много людей – неудобно.

– Мм?

Когда Хоро приблизилась к нему и прошептала эти слова, он подумал: «О!» – но Хоро тут же его раздраженно укорила:

– У тебя в голове только одно?

И смотрела она укоризненно.

– Вожак стаи очень бережет кролика. Я не могу найти момент, чтобы передать ему это, – и она подбородком указала на пеньковую суму на спине у лошади.

Там были вещи, которые не должны просто висеть в таком месте. Во-первых, триста золотых румионов; во-вторых, книга, запрещенная Церковью. И еще – там было нечто, вверенное им в Леско самим Дивой.

Еще совсем недавно, даже если бы Лоуренс сказал кому-нибудь такое, те просто отмахнулись бы от этого как от глупой выдумки. БОльшая часть произошедшего была не так уж удивительна, однако то, что на его лошади едет нечто вроде сокровищницы громадной торговой компании, Лоуренсу казалось сном.

– Да уж, отдать это как можно быстрее было бы хорошо, заодно у нас вещей меньше станет.

– Но мы должны подумать о том, что произойдет после того, как мы отдадим эту вещь, – особенно если это произойдет вдали от людских глаз.

– Да… но какого она размера? Там, в суме, много чего есть, но…

Хоро посмотрела на Лоуренса укоризненно, но тот, в общем, не пытался что-либо вынюхивать.

Словно подчеркивая это, Лоуренс чуть отодвинулся. Хоро еле слышно вздохнула.

– Примерно вот такого. Завернута в ткань.

Хоро показала размер пальцами обеих рук. Это походило на короткую палочку – Лоуренс тут же подумал про какой-нибудь кинжальчик. В очень важных торговых сделках партнеры обмениваются церемониальными кинжалами в знак того, что они оба ставят на кон свою жизнь. Если так, то Лоуренсу и Хоро поистине вверили жизнь компании Дива.

– Такое спрятать нелегко.

– Именно. Особенно кролику.

Безо всякого любопытства это был очень практичный вопрос.

Поразмыслив немного, Лоуренс с неизбежностью пришел к самому безопасному решению.

– Если мы отправимся в Сувернер, там у нас будет много возможностей, когда станет поспокойнее. Кроме того, если он собирается вести переговоры с компанией Дива, он не сможет вечно оставаться кроликом.

Хоро медленно кивнула.

Потом начала говорить что-то в ответ, но тут же замолчала.

Лоуренс тоже заметил какое-то движение поблизости.

Повернув голову, он увидел Мойзи.

– Вы не заняты?

– Нет.

– Надо обсудить, что будет дальше.

Лоуренс посмотрел на Хоро.

Они кивнули друг другу, и он ответил Мойзи:

– Хорошо.

***

Лоуренс и Хоро шагали с передовым отрядом, притягивая к себе взгляды, вопрошающие: «Кто они вообще такие?»

Рувард шел чуть в стороне от всех; юноша рядом с ним нес корзинку с Хильде.

– Я привел их, – сказал Мойзи. Рувард двинул рукой в сторону юноши. Лоуренс, догадываясь, что у Хоро в голове сейчас нехорошие мысли, тем не менее вежливо принял корзинку.

– Итак, дальше будет сражение, которое заранее не расписано, – тон Руварда чуть изменился по сравнению с тем, что было прежде. – Госпожа Хоро воссоединилась с нами. Более того, я слышал, что у нее с собой некая книга.

Хоро, похоже, бросила попытки избавиться от «госпожи». Она кивнула, не вкладывая в этот кивок какой-то особый смысл.

– Подробности расскажет он, – сказала Хоро, препоручив тем самым ведение разговора Лоуренсу.

– В этой книге описаны способы горнодобычи.

– Я слышал, ее называют «запретной книгой».

– Да. Я думаю, господин Хильде может рассказать о ней больше, но…

Хильде, все это время лежавший с закрытыми глазами, открыл их.

– …мы в нее уже заглянули. Тот, кто ее написал, уже казнен. Что касается содержания, разобраться смогут знатоки, не мы.

– Настоящая ли она? – задал Рувард вполне резонный вопрос.

– Если верить книготорговцу, она настоящая. Однако она написана на языке пустынного королевства, и я не могу прочесть ни слова.

– Понятно. А что думаешь ты как представитель компании Дива? Эта книга достаточно надежна, чтобы ее можно было принимать в расчет при переговорах?

Это был трудный вопрос, однако Хильде ответил без раздумий:

– Полагаю, все зависит от того, насколько нам удастся заставить их поверить в то, что она настоящая.

Лоуренсу показалось, что он слышит, как у Хоро распушается хвост.

– Ха-ха. Слова истинного мастера переговоров. Звучит многообещающе.

– Главные трудности будут в том, чтобы найти человека, который сможет эту книгу перевести, а когда найдем – насколько ему можно доверять. В торговых делах всегда есть неопределенности.

Это были веские слова. Мойзи, стоящий чуть поодаль и следящий, чтобы никто больше не услышал их разговор, согласно кивнул.

– Значит, сейчас всё на месте. Во-первых, мы, банда наемников Миюри; во-вторых, запретная книга; и в-третьих, госпожа Хоро, – произнес Рувард.

Это были три орудия, с помощью которых Хильде намеревался сражаться с компанией Дива. Какова бы ни была ситуация, в руках мастера даже тупой клинок одолеет шедевр. А в способностях Хильде и Руварда сомневаться не приходилось.

Хоро же, уловив, что ее тоже упомянули в числе орудий, явно была не в восторге.

– Кроме того, люди, которых мы послали в Сувернер, вернулись с хорошими новостями. По крайней мере городской совет Сувернера согласился нас принять.

Теперь им не грозили возможные перебранки возле стен Сувернера и риск оказаться обстрелянными при попытке войти в город.

– Но это не значит, что проблем вовсе не будет.

Рувард произнес это таким же тоном, как раньше, когда нагнетал напряжение, прежде чем объявить своим людям, кто их преследователи.

Подумав об этом, Лоуренс решил, что, скажи Рувард все прямо, лучше бы не вышло.

– Что в Сувернере собрались противники компании Дива – это верно. Но это еще не значит, что они будут нашими союзниками.

Беспорядочная толпа. Либо отдельные группы людей, каждая со своими интересами. И то, и другое было вполне возможно.

– Похоже, в целом-то они против компании Дива. Но подходы у всех разные. Одни хотят сопротивляться и победить, другие хотят сопротивляться и замедлить ее продвижение, о чем-то большем они не думают.

После этих слов Руварда Лоуренс опустил взгляд на Хильде в своих руках.

– Это значит, что они не будут сотрудничать с нами, пока я не раскрою свою личность?

– Да. Участие настоящего Хильде Шунау для нас – краеугольный камень; этим мы покажем, что не намерены слушаться приказов кого-либо другого. А значит, ты и переговоры должен взять в свои руки.

Намерения Хильде сомнений не вызывали: вернуть власть над компанией Дива и начать развивать рудники в северных землях.

Поэтому объединить всех собравшихся в Сувернере будет делом нелегким. Многие могут сказать, что трагедией обернется победа любой из сторон.

Однако Хильде, на котором белых бинтов было, казалось, больше, чем меха, высунул голову из корзинки и без тени страха ответил:

– В Писании сказано: того, кто действует скрытно, ждет неудача. Я должен открыться.

– Но сможешь ли ты объединить всех несогласных?

Острый взгляд Руварда, казалось, проникал в самую душу Хильде. Если они войдут в город вместе, это будет означать, что и судьба у них будет общая. Если Рувард не доверяет Хильде, несомненно, он предпочтет выбрать что-то другое.

Но у Хильде не было ничего, на чем он мог бы основать твердое обещание. В конце концов, в Сувернере собрались люди, которые видели компанию Дива на вершине могущества, однако все равно решились противостоять ей. Лоуренс был убежден, что они настроены очень твердо.

Однако Хильде ответил, вновь без колебаний:

– Это моя работа. Предоставьте ее мне.

Это была не просьба.

Рувард и Хильде какое-то время сверлили друг друга взглядами. Наконец Рувард отвел глаза.

Затем он отвел одну ногу назад, приложил правую руку к груди и чуть подогнул колени.

Этим он дал понять, кто чей господин.

– Мы твой щит и твой меч. Да искупается наш флаг в твоей крови; да укроет наш флаг твое тело.

– А при победе да развевается ваш флаг на ветру, – дополнил Хильде. Рувард опустил веки, точно вкушал лучшее вино.

Хильде знал до раздражения хорошо, какие слова на каких людей должны действовать сильнее всего.

– В детстве я хотел стать торговцем; но на самом деле, быть может, я хотел стать тобой, – и Рувард отошел.

Хильде в корзинке не шелохнулся.

***

Была уже поздняя ночь, когда прибыли посланцы банды наемников Фуго.

Они прибыли не тайно – как подобает послам, приехали на лошадях; один из них нес флаг.

Банда наемников Миюри зажгла сигнальные огни и ощетинилась мечами и копьями. Послов провели в лагерь под надежной охраной.

На устное заявление прибывших Рувард ответил одним словом:

– Хорошо.

Все держались с предельной серьезностью, словно торговец-наблюдатель смотрел на них из темноты.

Как говорится, «Господь всегда с нами».

А с бандой наемников Миюри – всегда ее флаг.

– Что ж, банда наемников Фуго будет ожидать вас в назначенном месте, – официальным тоном произнес один из послов, после чего они отбыли.

Повисла тишина. Все знали, что должно произойти в ближайшее время, и все равно в воздухе висело напряжение.

– Мойзи, займись приготовлениями.

– Слушаюсь, – и Мойзи обменялся взглядами со стоящим возле саней пареньком, отвечающим за вещи.

Тот привычным движением извлек из поклажи отороченный мехом плащ. Оторочка – это не просто символ влиятельности человека: она показывает его высокое положение в обществе.

Накинув на себя плащ – хоть и плотный, он совершенно не выглядел теплым, – Рувард затем повесил на пояс церемониальный меч.

– Даже не знаю, то ли это я нервничаю, то ли одежка слишком тяжела, – с безразличным видом пошутил он. Все-таки он, похоже, вправду нервничал. – Господин Лоуренс, ты готов?

Лоуренс кивнул.

Еще до последней трапезы они обговорили, что Лоуренс пойдет с Рувардом на переговоры. Хильде ведь был ранен, да и, раскрыв его местонахождение, они бы ничего не приобрели.

Впрочем, если все пройдет как задумано, все, что будет делать Лоуренс, – нести с собой несколько предметов; совершенно ничего сложного по сравнению со сделками, которые он заключал как бродячий торговец. Поэтому Лоуренс настойчиво твердил себе, что все будет хорошо, – однако избавиться от напряжения все равно не мог.

Должно быть, именно это состояние Лоуренса побудило Хоро без слов стукнуть его в бок.

– На всякий случай приготовьтесь к отправлению, – велел Рувард своим людям. Мойзи сделал суровое лицо, но остальные принялись выполнять приказ с улыбками. Лоуренсу захотелось сказать Хоро какую-нибудь шутку, но та зевала и пила вино, не удостаивая Лоуренса и взглядом.

Может, так вот дуясь, она хотела сказать Лоуренсу, чтобы он не нервничал.

Затем они двинулись вперед: Рувард впереди, следом Лоуренс, потом Мойзи и еще двое в качестве сопровождения. Они ехали по заснеженной ночной дороге. Луна то выглядывала из облаков, то снова пряталась. Было жутко холодно: казалось, любое произнесенное слово замерзнет тут же, на месте. Иногда Лоуренсу казалось, что идет снег, но то была вина кусачего ветра.

Слушая топот лошадиных копыт по снегу, они наконец добрались до того же места, куда днем сошла лавина. Банда Фуго уже была в лощине, всячески показывая уверенность победителей.

Однако Рувард и Мойзи смотрели на них с явным удивлением. Лоуренс вдруг заметил, что Ребонет, командир банды наемников Фуго, был в обычном толстом плаще. Плащ этот, конечно, был очень хороший, но никак не вязался с меховой оторочкой плаща Руварда и с его церемониальным мечом.

Быть может, это было продуманное неуважение, показывающее, что переговоры будут не между равными.

Так подумал Лоуренс, и, похоже, Рувард с Мойзи пришли к тому же выводу.

– Ну, двинулись.

И Рувард направил своего коня вперед по ведущей вниз дороге. Лоуренс тряхнул поводьями и тоже кое-как направился вниз по незнакомому склону. Снег на дне лощины был плотно утрамбован, лошадиные копыта в него вовсе не погружались. Глава банды наемников Фуго стоял рядом с молодым торговцем, наблюдателем от компании Дива, а позади виднелись двое сопровождающих, как и у банды Миюри.

Мойзи оглядывался вокруг, но скорее по привычке – конечно, никаких войск в засаде тут не было.

Наконец Мойзи кинул на Руварда быстрый взгляд, тот кивнул, и они приблизились к противникам.

– Прости, что заставил ждать, – таковы были первые слова Руварда, когда он сошел с коня. – Надеюсь, ты получил мое послание…

Ребонет из банды наемников Фуго вместо ответа заявил:

– Я повторю: это не переговоры. Это требование.

В отличие от одеяния Руварда, всячески подчеркивающего достоинство, тяжелый плащ Ребонета был практичен.

Когда Ребонет в таком одеянии говорил так прямо, любой должен был понять: это безжалостное последнее предупреждение.

– Я не против. Я обращаюсь с мечом гораздо лучше, чем со словами, – надменно ответил Рувард.

Молодой торговец рядом с Ребонетом нахмурил брови – он явно почувствовал себя неуютно. Лицо Ребонета, даже более суровое, чем у Мойзи, осталось бесстрастным, когда он продолжил:

– У нас пятнадцать пленных. Вы захватили всего четверых наших. Таково положение дел, это не тема для обсуждения. Однако нам прекрасно известна честь флага банды наемников Миюри. Поэтому мы не видим причин далее обращать на вас свои мечи.