Текст книги "Простор"

Автор книги: Исмаил Гезалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

– То есть в инвентаре он значится, а реально не существует?

– Как раз наоборот: реально он существует, а по документам не числится.

– Ты что-то путаешь, дорогой завхоз. Если ты шкаф выдал, то он должен быть в описи казённого имущества, а если он пропал, должен быть акт.

– Зачем вам шкаф, Игнат Фёдорович? – тоскливо спросил Имангулов.

– Мне он не нужен. Тогжан и Ашраф женятся. Может совхоз сделать нм свадебный подарок?

На лице Имангулова с быстротой молнии сменилось несколько выражений: растерянность, недоумение, приветливость, лукавство. Наконец он ответил:

– Шкаф есть. Никому не выдан. Он на картотеке склада, а не в описи.

– Всё понятно. Тебе просто жалко с ним расставаться.

– Жалко, – согласился Имангулов.

– И для молодожёнов жалко?

– Нет, не жалко. Могу соответственно оформить.

– Слава богу! – облегчённо вздохнул Соловьёв, точно закончил тяжёлую работу. – Вот и оформляй. Сейчас пришлю на склад наших молодцов, ты им выдай.

Уже в дверях Имангулов обернулся и с некоторой грустью сказал:

– На склад не присылайте. Пришлите в мой кабинет.

Саша Михайлов, Степан и ещё два тракториста отправились к Имангулову. Шкаф уже стоял пустой, заботливо обвязанный бечёвкой, чтобы дверцы не распахивались при переноске.

Имангулов тоже помогал двигать шкаф к дверям.

Но потом, когда стали выносить шкаф на улицу, он начал сокрушаться:

– Ух, какой тяжёлый! И как мы его на второй этаж поднимем?

– Ничего, поднимем, – успокоил Степан, – мы ребята здоровые. А раз Имангулов помогает, то шкаф станет как пёрышко.

– Слушайте, ребята, – вдруг с тревогой спросил завхоз, – а может быть, шкаф им не нужен? Вы не узнавали?

– То есть как не нужен? – возмутился Саша. – Может быть, им и книги не нужны? Может, и без стола обойдутся? И радио ни к чему? И газеты читать незачем?

– Зачем так шуметь, товарищ Михайлов, комсомольский секретарь? – удивился Имангулов. – Разве же я не понимаю, что такое культура? Я ведь так спросил, на всякий случай: может, им уже подарили другой шкаф.

Имангулов что-то ещё ворчал себе под нос, но всё-таки, обливаясь потом, помог дотащить шкаф до места. Там их встретила Шекер-апа, наводившая порядок в комнате. Увидев Имангулова, она пошутила:

– Похудеть хочешь? Правильно! Иногда тебя посещают светлые мысли.

– После такой работы не худо бы поесть, – парировал Имангулов. – Надеюсь, на кухне хватит для меня лёгкой закуски?

Комната вскоре была готова. Ашраф и Тогжан уехали в Иртыш оформить в загсе свой брак. В клубе готовили праздник урожая и свадьбу.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
ПЕРВАЯ СВАДЬБА

1

«Мистер Смит!

Сегодня состоится первая комсомольская свадьба в нашем совхозе. Мы её приурочили к празднику урожая. Всё, что было на полях, мы убрали, дав свыше миллиона пудов зерна. Это сделали люди, которых вы считаете угнетёнными и обездоленными. Нам было трудно. Этого никто не скрывает. Но мы добились своего: здесь, на целинных землях, растёт совхозный городок, и люди не жалеют, что приехали сюда жить.

Одно из самых больших наслаждений в жизни человека – строить. И труд оплачивается не только рублями, но и самой радостью созидания. Сегодня у нас будет банкет, будет свадьба, будут песни и ганцы. У нас есть причины для радости. На этой земле растут не только тучные хлеба, но и человеческое счастье.

Вам угодно было исказить факты. Трудности вы превратили в невозможность. Энтузиазм людей – в страх. Размах работ – в пропагандистское преувеличение. Так, конечно, удобнее. Вы увидели, что ваш сосед по планете строит себе новый дом, и стали себя уговаривать, что дом этот плох, крыша течёт, в комнатах тесно, а из щелей дует. Вы хотели уверить и себя и других, будто бы ваша собственная постройка намного лучше, хотя она и требует капитального ремонта. Но что бы вы ни говорили про наш дом, мы-то сами хорошо знаем, как в нём хорошо и удобно.

Побывав в гостях, где кормили, поили и давали кров, приличные люди обычно не поносят хозяев за их гостеприимство. Вы заплатили нам за добро злом, ложью за правду, расписавшись тем самым в собственной подлости.

Нам остаётся только пожалеть, что время, истраченное на разговоры с вами, мы не смогли использовать на что-нибудь полезное и хорошее.

Для исправления данных, приведённых в вашей статье, советуем обратиться к таблице наших доходов и роста обеспеченности рабочих совхозов, которая опубликована в областной газете в номере от 29 августа сего года.

Коллектив совхоза имени Абая».

2

В новой комнате Ашрафа и Тогжан шли последние приготовления к свадьбе.

Растерянная и чуть испуганная Тогжан в праздничном национальном наряде стояла посреди комнаты, окружённая подругами. Тося и Геярчин вертели её, как куклу, поправляя наряд.

Без стука вошла Шекер-апа. Она была в новом длинном платье, в новых остроносых туфлях на низком каблуке.

– Жанешетай![6]6
  Жанешетай – невеста (казахск.).


[Закрыть] Ты будешь довольна! Я наготовила таких кушаний – язык проглотишь! А ну-ка, покажись… Ай, как хорошо! Вот только причёска не удалась… Дай-ка, дочка, я тебя причешу как следует.

Шекер-апа распустила волосы Тогжан, разделила их на несколько прядей и заплела маленькие косички, рассыпав их по спине и плечам.

– Ну вот, теперь ты настоящая невеста. Теперь можно идти и в клуб. Народ уже собрался, не хватает только вас!

Ашраф ждал Тогжан внизу. Их окружили юноши и девушки с цветами в руках. Все двинулись к сверкающему огнями клубу.

На дороге, ведущей в «Жане турмыс», Алимджан ожидал гостей.

Сухой осенний ветер шелестел в засохшей траве. Временами из ярко освещённого клуба доносилась музыка. Там, наверное, уже весело – усаживаются за столы, поздравляют молодых. А вот Алимджан туда не пойдёт. Не может он этого видеть! Лучше уж умчаться на всю ночь в степь.

Вдали послышался конский топот, и на пригорок вылетели всадники. Их чёрные силуэты хорошо виднелись на фоне чуть светлеющего закатного неба. Впереди скакал старый Масагпай. Алимджан узнал деда по особой, прямой, несгибающейся посадке.

Алимджан бросился к клубу предупредить, что гости едут. На крыльцо вышли Байтенов и уста Мейрам.

Байтенов внимательно посмотрел на хмурое лицо Алимджана и спросил:

– Что ж ты не идёшь на праздник?

Алимджан отвернулся.

– Для меня это не праздник, – ответил он с болью.

Байтенов покачал головой и, обернувшись к открытой двери, поманил кого-то пальцем.

В это время жане-турмысцы подскакали к крыльцу. Алимджан хотел помочь деду сойти с лошади.

– Не торопись, сынок, – с улыбкой сказал уста Мейрам, – дай старому покрасоваться.

– Завидуешь, уста Мейрам, – усмехнулся Масагпай, – ты, наверное, забыл, что такое лошадь, побоялся бы сесть – это тебе не трактор!

Масагпай приехал верхом на коне Алимджана. Конь, узнав хозяина, тянулся к нему умной мордой, пофыркивая. Гладя его шею, Алимджан ждал той минуты, когда он сможет вскочить в седло и ускакать в степь.

Гости спешились, их пригласили войти. Несколько человек повели коней к коновязям за клубом. Алимджан отвёл в сторону своего коня и одним махом взлетел в седло. Но тут чья-то ладонь легла на его руку.

– Ты куда, Алимджан?

– А! Это ты, Саша. Сразу и не узнал… Хочу немного проехаться…

– Нехорошо, Алимджан… Не думай, что я ничего не понимаю. Но Ашраф – твой друг. И ты его обидишь, если не придёшь. Для него-то это праздник.

– Я знаю, Саша, но… не могу.

– Нет, можешь. Ты же мужчина, разве тебе к лицу такая…

– Трусость, ты хочешь сказать? – вспылил Алимджан. – Нет, Саша, это не трусость. Если ты понимаешь меня, то должен знать, что это не трусость.

– Надо взять себя в руки.

– Эх, Саша, хороший ты человек! И совет твой правильный, только трудно его выполнить. Не всё легко сделать. Любовь не такая простая вещь, как тебе кажется.

И, хлестнув коня, Алимджан умчался в степь. Он скакал, гордо выпрямившись, как это умел делать старый Масагпай. Ветер бил в лицо, стук копыт заглушал все звуки, лёгким дымком взлетала пыль.

3

Все уже уселись за празднично убранные столы, уставленные кушаньями, цветами и бутылками с вином. На возвышении находился стол, где, кроме молодых, сидели почётные гости: Мухтаров, Масагпай, уста Мейрам, Соловьёв, Байтенов и важный Иман-гулов, у которого глаза заблестели при виде обильных кушаний.

За этим столом не хватало только дядюшки Яна. В конце лета Су-Ниязов вместе с казахской делегацией поехал в Китай поделиться с китайскими друзьями своим опытом строителя.

Соловьёв поднялся со стаканом вина.

– Дорогие товарищи, сегодня первая свадьба в нашем совхозе, и это очень хорошо, потому что такой пример, я думаю, вполне достоин подражания. Мы хотим, чтобы наша молодёжь создавала на целине семьи. Городок наш строится, будут в нём и квартиры для семейных. Так что от вас, дорогие юноши и девушки, требуется только одно – договориться друг с другом, выбрать хорошего спутника жизни и намекнуть об этом начальству. А мы вам поможем обзавестись домом и хозяйством. Вы создали наш совхоз имени Абая, вам надо теперь приумножать его славу, строить свою личную жизнь. От имени всего коллектива я поздравляю дорогих молодожёнов – Ашрафа и Тогжан. Давайте выпьем за их здоровье и благополучие, пожелав им большого, настоящего счастья!

Грянули аплодисменты, послышались приветственные возгласы, посыпались поздравления, и заиграла музыка.

4

Отъехав далеко от совхоза, Алимджан остановил коня. Стрекотание кузнечиков только подчёркивало тишину звёздной ночи. Здесь, под звёздным небом, Алимджан был совершенно один. Один, как весной этого года, когда он вот так же бежал от Тогжан. Он убежал от неё в работу, но она стала его бригадиром. Он бежал от любви, но она настигала его повсюду. Говорят, от любви не уйдёшь. Тогжан была целым миром. Вернее, во всём мире Алимджан видел её одну. Но эти месяцы, проведённые в совхозе, многому научили его, и мир для него не погиб с лотерей Тогжан. Раньше он не смог бы пережить своего несчастья, потому что не знал бы, зачем ему жить. А теперь у него своя судьба, работа, друзья. Потеряв Тогжан, он не потерял мира, в котором каждый может найти свою счастливую судьбу.

Там, в клубе, его друзья: и Ашраф, и Саша, и Тарас. Они сейчас все вместе. А он один. И без них он слаб и ничтожен. Кто он? Пылинка, затерянная в ночи.

Алимджан повернул коня и направил его к совхозу…

Когда Алимджан вошёл в зал, уже были сказаны приветственные речи и прозвучали первые тосты.

Ашраф поднялся, пошёл навстречу.

– Спасибо, Алимджан. Ты настоящий друг.

– Желаю тебе, Ашраф, долгих лет счастья!

Они пожали друг другу руки. Алимджана усадили за стол, налили вина. Он оглядел собравшихся. Глаза у людей уже весело блестели. Шутки, разговоры, смех царили за всеми столами.

Алимджан встретился глазами с Масагпаем. Старик смотрел внимательно, словно читал мысли своего внука.

Масагпай отодвинул стул и поднялся. Сразу все смолкли. Старик тихо заговорил:

– Я дожил до такого дня, когда сильные крылья моих внуков и правнуков уносят их в дальние земли. Я раньше и не слышал о таких местах, где теперь учатся, работают, находят себе семью дети мои. И старый Масагпай, имеющий сто внуков и правнуков, не беспокоится за них, он знает: где бы они ни были, они найдут своё счастье. Прекрасен этот мир. Мир человеческих чувств и волнений. И сегодня, иа этом вечере, одни смотрят на своих любимых с обожанием, другие только начинают любить и даже сами не знают об этом. Одни пьют чашу радости, у других – печаль и надежда. Жизнь старит нас, но чувства человека вечно молоды и свежи, как весна.

Все стоя приветствовали Масагпая.

Алимджан взглянул на Тогжан. Она была прекрасна и далека. Но он уловил в её взгляде беспокойство. И Алимджан мысленно сказал: «Нет, Тогжан, не тревожься. Я всё перенесу, как подобает мужчине. Разве я могу не желать счастья Тогжан, которую люблю? Разве я могу не радоваться, что Ашраф, мой друг, нашёл свою любовь?..»

Алимджан поднялся и обратился к молодым:

– У меня нет дорогого подарка. Я ничего не принёс вам, кроме пожеланий хорошей жизни. Примите от меня, как подарок, песню Абая о любви… Ведь вы нашли своё счастье в совхозе имени великого акына.

И Алимджан запел ту песню о любви, которую он когда-то пел над озером. Но теперь в ней было больше страсти и силы, чем печали. Жаркое дыхание любви, как дыхание степей, пронеслось над собравшимися.

Замерев, слушали песню Ильхам и Геярчин. Им казалось, что это о них поётся в песне. Мухтаров незамето показал на них Соловьёву:

– Можно подумать, что сегодня их свадьба…

Песня Алимджана растревожила Ларису и Тараса. Они сидели врозь, но украдкой наблюдали друг за другом. Иногда их взгляды встречались, и тогда они отводили глаза в сторону.

Взгляд Тараса словно говорил: «Разве у нас тоже не может быть счастья? Может быть, вы не верите в силу моей любви?»

Лариса тронула свои щёки ладонями – щёки горели. Почему ей так тревожно? Почему она не может решиться? Она ведь хорошо знает, что Тарас по своей застенчивости может ещё долго молчать. А зачем отнимать время у радости? Ведь Тарас боится, что недостоин её. Какой чудак! Это она должна быть рада, что её полюбил такой человек!

Когда песня смолкла, в зале снова стало шумно, весело, суетливо. Тарас незаметно встал и, взглянув на Ларису, пошёл к выходу. Она сидела, боясь шелохнуться, замирая от страха и нерешительности. Она знала: Тарас ждёт её у выхода из клуба.

Лариса сидела одна, ничего не замечая, думая только об одном: он её ждёт.

Рядом кто-то опустился на стул. Лариса, как сквозь сон, услышала голос Нади Байтеновой:

– Что с тобой? Ты вся горишь. Тебе плохо?

– Нет, – Лариса повернулась к Наде с робкой, смущённой улыбкой. – Нет, мне совсем не плохо. Наоборот, мне очень хорошо.

– Но ты какая-то странная! Что-то случилось? Скажи.

– Да, кажется, случилось.

– Ничего не понимаю! – изумилась Надя. – Ты тяжело дышишь, не лучше ли пойти на воздух?

– Да! Надо пойти! Это верно!

– Я провожу тебя, – обеспокоенно предложила Надя.

– Нет, нет! – возразила Лариса. – Не надо. Я сама.

И, словно её подтолкнули, Лариса быстро встала и решительно пошла к выходу.

В это время весёлый, со сверкающими глазами, встал Ашраф. Он обвёл всех взглядом, словно проверяя, все ли собрались на праздник, и заговорил:

– Когда мы ехали сюда из Баку, нас пугали, что здесь летом всё сгорает от жары, а зимой всё трещит и стынет от мороза. Но мы нашли здесь то, что спасает и от жары и от стужи. Это наша дружба и… любовь. Говорят, что любовь – это цветок, который распускается не на всякой земле. Значит, здесь хорошая земля. Мы нашли здесь прекрасных друзей – Сашу, Ильхама, Тосю, Алимджана, Геярчин, Тараса и множество других друзей! Сколько у нас людей разных национальностей, а мы все родные – мы дети великого советского народа! Я пью за любовь и дружбу!

5

Перед рассветом, когда уже у Степана не было сил играть на аккордеоне, а самодеятельный оркестр распался по различным причинам, включили радиолу.

Рассветную тишину нарушили плавные звуки вальса. На крыльце сидели трое – Саша Михайлов, Алимджан и Тося. Дул слабый ветер, шуршали листья деревьев, из степи доносились запахи осени: сухой травы и перегретой земли.

– Скоро начнутся ветры и дожди, – грустно сказала Тося. – Жаль, что на земле не всегда лето и весна.

– Скучно было бы, – заметил Саша. – Я люблю перемены.

– Поживёшь года два-три – привыкнешь и к переменам, – заметил Алимджан.

– Привыкнешь, а что-нибудь опять переменится, – почему-то с грустью сказала Тося. – Может, полюбишь кого-нибудь…

– А меня? – усмехнулся Саша.

Тося тихо, почти шёпотом ответила:

– Да, может, тебя уже и любят, а ты просто невнимательный.

В это время музыка в клубе смолкла, на улицу стали выходить люди, весёлые голоса зазвучали в гулком предрассветном сумраке.

Степь была окутана лёгкой дымкой.

Соседи из «Жане турмыса» отвязывали коней. Слышались прощальные слова, шутки, приглашения навестить. Потом гости ускакали, а молодые хозяева направились к озеру. Степан снова играл, и песня плыла над серебристо-свинцовой гладью озера, курившегося лёгким слоистым туманом.

Соловьёв и Мухтаров некоторое время шли за всеми, потом, остановившись, долго смотрели вслед.

– Молодость, молодость! – с лёгкой завистью сказал Соловьёв. – Всю ночь напролёт пели, веселились, танцевали. И опять их песни звучат сильно и свежо.

– На то и юность, Игнат Фёдорович, – заметил Мухтаров, – время, когда поёт само сердце… Если бы я был поэтом, я бы воспевал силу и величие этих людей, которые даже и не думают, насколько высок и прекрасен их подвиг.

Солнце поднималось над горизонтом, распахивая дали. Ожила, задышала степь, которая только что казалась застывшей, сонной. Совхозный посёлок, облитый золотисто-оранжевым светом, стал нарядней, очертания и краски – резче.

– С годами здесь вырастет агрогород, – сказал Мухтаров, кивнув на строения совхоза.

– Обязательно! В том-то и сила нашей партии, что она видит будущее… А у нас тут есть где развернуться. Вон какой простор! – и Соловьёв широким жестом показал на степь.

– Да, простор здесь великий, – согласился Мухтаров.

От озера в степь шли двое – Лариса и Тарас. Они шли рука об руку, тесно прижавшись друг к другу.

– Люди находят своё счастье, – сказал Соловьёв.

Мухтаров, помолчав, добавил:

– И ведь как много может сделать человек, когда он чувствует этот беспредельный солнечный простор нашей жизни!

ОБ АВТОРЕ

Писатель Исмаил Гезалов родился в 1922 году в городе Агдаше Азербайджанской ССР. Эти солнечные края с обильной зеленью садов и широкими полями И. Гезалов неоднократно описывает в своих произведениях. Литературной деятельностью он начал заниматься ещё в средней школе. Его стихи, рассказы и очерки печатались в агдашской газете. Получив среднее образование в родном городе, И. Гезалов приехал в Баку, где поступил на факультет литературы и языка педагогического института. Окончив его, И. Гезалов работал сначала сельским учителем, потом директором школы и заведующим роно. Он принимает активное участие в общественной жизни и, сталкиваясь со множеством людей, изучает их, накапливает материал для своих произведений. Во время войны произведения И. Гезалова появляются уже в республиканской печати.

После войны он переходит целиком на литературную работу, сотрудничая в редакциях бакинских газет и журналов. В 1952 году он пишет рассказ «Азад», а в 1954 году – повесть «Нам с тобой по иути», которые получили одобрение на республиканских конкурсах на лучшее прозаическое произведение о современности. Эти успехи ободрили молодого автора, и вскоре появляются новые его рассказы и очерки («Море и человек», «Рассказ моего деда», «Мечты» и др.). Герои всех этих произведений И. Гезалова, как правило, его сверстники, которых волнуют большие вопросы современности. Он пишет о бакинских нефтяниках, о муганских хлопкоробах, о молодых учёных, о героях целины. И. Гезалов стремится отразить в своём творчестве пафос наших дней, величие души человека, строящего коммунизм.

Первое крупное произведение И. Гезалова – роман «Широкие горизонты» (1954–1957) – написано на основании личных наблюдений автора, который в числе представителей азербайджанского комсомола ездил в Казахстан на целинные земли и долгое время, находясь там, изучал жизнь и быт новосёлов. Этот роман о молодых покорителях целины за короткое время был дважды издан в Баку, переводится на казахский, узбекский и другие языки.

Учитывая замечания и пожелания критиков и читателей, автор ещё раз ездил в Казахстан, встречался со своими героями и, собрав дополнительный материал, доработал роман, который теперь и выходит в русском переводе в издательстве «Молодая гвардия» под названием «Простор».

В настоящее время писатель заканчивает работу над романом, который посвящён жизни и деятельности Нарима Нариманова, выдающегося азербайджанского революционера и писателя.

И. Гезалов – член Союза писателей СССР.