Текст книги "Чёрт, подмостный, домовой — кто ты такой? (СИ)"

Автор книги: Ирма Хан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– Мой прадед, сам того не ведая, перечеркнул вам всю жизнь… Вы должны его ненавидеть, – Дмитрий Орехов, побледнев, поднял глаза.

– Нет, правнук Отто. Я благодарен ему. И всегда буду благодарен. Он спас нас. Ты же знаешь это. А что до меня, то судьбу, её ведь не выбирают. Я столько видел! В обоих мирах. Но Стражем нельзя быть вечно.

– Все эти чудеса, – Кристина обвела взглядом стол, на котором хлеб появлялся, стоит только захотеть, – это…

– Дар от предков за то, что сторожу мир от нечисти. Это я вас вызывал. Не без колдовства, каюсь. Но иначе было нельзя.

– Вы знали, что гребень у меня? – Дмитрий Орехов морщил лоб – логическая цепочка никак не выстраивалась, было слишком много вопросов.

– Нет. Не знал. Отто в лесу скрыли духи, Прасковья заговор читала. Он спас нас, мы пытались спасти его. Немцы бы его убили. Расстреляли за то, что не нашёл нас. Упустил. Вышел прадед твой из леса, только когда немцы ушли. Но про гребень ничего не сказал. И не потому, что отдавать не хотел. Он был слишком напуган. Сразу не вспомнил, а потом... В плен его забрали.

– То есть если бы не гребень, кто-то из нас должен был бы стать Стражем? – От этой мысли у Сергея даже голова закружилась.

– Иначе никак, – кивнул старик. – Но теперь уж что об этом? Проход закрыт. А гребень… я возьму с собой. Отдам Китоврасу. Если встречу, конечно. Я ж не знаю, что меня ждёт? Но времени мало. Пора мне.

– Подождите, – Кристина не выдержала, вскочила. – Что значит «пора»? Вы… Вы куда?

– Вы… умрёте? – Тихо спросила Марина.

– Не, старик, – Елизар тоже встал. – Ты это… Так дело не пойдёт…

– Смерти нет, – улыбнулся дед Матвей. – Есть долгая разлука перед встречей. Чурмилкино не забывайте. Навещайте реку. Мост. Лес. А захотите поговорить – к дубу приходите…

Глава 15

Свечи горят, травы в воске трещат, можжевеловый дух по избе стелется. Бабушка в ступке толчёт снадобья, соком черноплодным разводит.

– А ну… поди сюда, внучёк. Дай-ка левое запястье. Стой, говорю! Вьюн неугомонный…

– Что это, бабушка?

– Стой, сказала. Петляет, что твой лисий хвост.

Бабушка кашицу из ступки в кулак сгребла, над запястьем водит. Капает жижица – кап-кап-кап. Матвейке щекотно, но он терпит, не то ба браниться будет. Что браниться будет, то мальчика не пугает. Страшнее для него то, не расскажет. А ему страсть как интересно, что на этот раз будет!

Матвейка точно знает – ворожит бабушка! Вон Черныш у её ног трётся, мурлычет, песенки поёт, глаза закрывает. Колдовство чует. А для котов ворожба, что валерьяновые капли. Так бабушка говорит.

Кап-кап, кап-кап – расцвела красота у Матвейки на запястье! Не то цветок, не то звёздочка. Линия за линию прячется, одна другую догоняет, обратно бежит и снова по кругу. Чудно!

– Что это, ба?

– Молвинец. Знак Китоврасов. Походи так. Иди вон, погуляй. Ручку к солнышку подними.

– А будет что?

– Кашица засохнет – отвалится, а след Китоврасов останется.

– Навсегда?

– Да нет. В баньку пойдёшь, смоется.

– И что? Ничего не останется?

– На руке? Нет. Не останется. Может, приснится Китоврас тебе. Сказку поведает. Тогда след в душе останется, Матвейка. Это уж навсегда. Ну, ступай. Вон, гляди! Заждалась уж тебя четвёрка твоя неразлучная.

Весь день Матвейка с друзьями играл. Вечером пришёл домой – глядь, а бабушка-то, права оказалась! Молвинец на запястье гладкий, будто родимое пятнышко.

– Пей, – бабушка кружку на стол поставила. – Пей да лезь на печку, Матвейка. Спать пора. Вон за окном… Темень непроглядная.

– Это не молоко, бабушка!

– Не молоко. Отвар. Язык вязать будет, ты вон мёду возьми, намажь на хлеб.

…

Солнце сквозь листву светит, Матвейка бежит по знакомой тропинке к старому дубу. Птицы поют. Земляникой пахнет. Вдруг слышит – топот копыт по земле.

– Китоврас!

Матвейка его сразу узнал. Всё как бабушка сказывала. Наполовину олень, наполовину человек. Рога ветвистые, кудри золотые, глаза синие – точно, он! Тут Матвейка вспомнил про знак. Посмотрел на запястье – горит чудной узор, светится!

– Я – колдун, я тебя поймал! – Кричит Матвейка.

– В самом деле? – Китоврас руки на груди сложил, голову наклонил на бок. – И что теперь? Желание исполнить?

– А можно?

– Ну, раз поймал, куда мне деваться? Говори, колдун, чего твоя душа просит? Всё исполню. Всё, что ни пожелаешь!

– Ну, тогда… Сказку сказывай!

– Ха-ха-ха… Это всё?

– Будет с тебя. Сказку сказывай и иди с миром!

Матвейка улыбается, а синие глаза человека-оленя смотрят серьёзно. Долго смотрят, в самую душу заглядывают.

– Ну, ладно. Слушай. Видишь дуб? Не простое это дерево. Волшебное. Старое. Древнее. Помнит это дерево, Матвейка, как бродили по земле звери дикие. Тьма повсюду – ни света, ни радости. Посмотри. Что ты видишь?

– Дерево…

– Ты видишь три мира. Нижний, Средний и Верхний. Корни, Ствол и Крона. Крошечный кусочек коры помнит все тайны мироздания.

– Маленький кусочек коры? Разве?

– Вечности не хватит, чтобы услышать от него все сказки.

– Разве человек может жить вечно?

– Вечна душа, мальчик. Чтобы слушать сказки, хватит её одной.

– Тогда пусть, когда я умру, моя душа прилетит сюда. К дубу. Или так нельзя? Это ведь уже второе желание?

Китоврас наклонился, заглянул мальчику в глаза.

– Что ж… Будь, по-твоему, колдун, поймавший Китовраса. Помнишь, как меня позвать?..

– Китоврас, Китоврас,

Отворяй врата для нас!

Он исчез. Поклонился до земли, сказал: «Мир Вашему дому, провожать меня не надо…». И исчез. Какое-то время все молчали. Первым вскочил Сергей:

– Мы так-то тоже не просили нас сюда тащить… Так что надо или нет провожать, можем решать сами. Кто со мной?

Все разом высыпали из избы.

– Кажется, мы остались без жилья, – Елизар грустно смотрел на обгоревший остов дома деда Матвея.

– Потом разберёмся, – махнул рукой Сергей. – Пошли!

Китоврас, Китоврас,

Отворяй врата для нас!

– Слышите? – Кристина остановилась. – Дети! Это они!

Вдалеке показались призраки. Они махали им рукой, зовя за собой, но были слишком далеко – не догнать.

– Мяу!

– Васька!

Кот, подняв трубой хвост, важно пошёл к лесу – туда, где только что мелькнули призраки. Всем стало легче – провожатый есть, дорогу к дубу они знают, а что изба сгорела – что уж теперь. Кто знает, может, вернётся дед Матвей? Но в глубине души каждый чувствовал – нет. Не вернётся.

Знакомая тропинка. Шорохи, запах леса, мох пружинит под ногами. Сергей крепко держал Марину за руку, Дима следил, чтобы бабушка не оступилась. Детский смех то и дело доносился издалека.

Когда наконец они вышли на знакомую поляну у старого дуба (немного было не по себе – слишком свежи воспоминания), то вновь увидели детей, вот только теперь их было уже пятеро.

– Матвейка, догоняй!

– Ха-ха-ха…

– Пять кикимор на болоте,

Пять огней, пять карт в колоде,

Пять поганок на пеньке.

Мухоморов пять в теньке,

Чёрт, подмостный, домовой —

Выбирай, кто ты такой?

Матвейка выделялся. Он был меньше ростом, но зато ловчей и проворней. Озорные ярко-зелёные глаза, каштановые кудри. В этом мальчугане деда Матвея было, конечно, не узнать. Он запыхался, играя, но неожиданно остановился и стал тереть левое запястье – там, где на загорелой коже золотым светом горел молвинец – линия за линией бежит, одна другую догоняет, одна за другую прячется и снова по кругу…

Зашелестел лес, запели колокольчики на рогатине деда Матвея – посох колдуна стоял тут же, прислонённый к дубу. Из трещины в стволе вырвалось сияние, будто солнце пряталось внутри! Две половинки древа расступились, и на поляну вышел Китоврас.

Ветвистые рога, гордая осанка, копыта осторожно ступают по опавшим листьям. Он был… Как из старой сказки. Волшебный. Удивительный! Синие глаза смотрели в самое сердце. И столько света, столько доброты было в его взгляде…

По лицам друзей полились слёзы, их было не скрыть ни мужчинам, ни женщинам, ни даже призракам детей. Это было откровение. В этот момент никто не задумывался, во что именно верит и верит ли вообще. Они просто молились – горячо и искренне – богу Китоврасу, Вещему дубу, Предкам, Свету, Мирному небу над головой. Молились за себя и своих будущих детей. Молились за тех, кто ушёл, кому пришлось пережить страшное зло – войну. Молились всем существующим и несуществующим богам, Вселенной и Закону мироздания.

Дети подбежали каждый к своему правнуку, встали перед ними, улыбнулись и… исчезли. А Матвейка пошёл Китоврасу навстречу. Шаг. Ещё один. Всю поляну залило солнечным светом, таким ярким, что слепило глаза! Китоврас наклонился, обнял мальчика, а тот отдал ему гребень. Одним быстрым, ловким движением человек-олень воткнул его себе в волосы. Матвейка встал на цыпочки и что-то зашептал Китоврасу. Тот кивнул, взял посох деда Матвея и направился к застывшей от волнения компании провожатых. Он отдал посох Кристине. Девушка обняла древко украшенной лентами рогатины и едва удержалась на ногах – сила вливалась в юную ведьму волнами, обдавая щекочущим теплом с головы до пят.

– Простите, – неожиданно все услышали негромкий, но уверенный голос Юлии Оттовны. – Я… Возможно, я сплю и мне всё это снится… Но это не важно. Я должна сказать Вам спасибо. Я просто не прощу себе, если не сделаю этого. Мне подарили... встречу, о которой я даже не смела мечтать. Несколько незабываемых, счастливых минут. Невероятно щедрый подарок, после которого просить ещё о чём-то просто… непозволительно, но… Нельзя ли вернуть мои очки…?

Китоврас улыбнулся, протянул руку и на несколько секунд закрыл ей своей ладонью глаза.

– О… О! Майн гот… Спасибо…

Мальчик едва стоял на ногах, его образ таял с каждой секундой. Китоврас подхватил Матвейку на руки и понёс к дереву. Они медленно растворились в золотом свете, а когда сияние исчезло, все увидели возле дуба… могилу. Она не была свежей. Всё выглядело так, будто она здесь уже давно. У могилы сидел обыкновенный чёрный кот.

– Мяу…

– Васька, – Кристина, не выпуская из руки посох, другой подхватила котейку. – Ты Васька, как хочешь, а я тебя с собой заберу. Будешь у камина лежать. Песни мурлыкать. Должен же быть у ведьмы чёрный кот, как думаете?

– Должен. На… Наверное. – Орехов поправил очки. – Как думаете, Кристина, он заговорит? Кот?

– Не знаю, – Кристина пожала плечами.

– Юлия Оттовна? Вы хорошо себя чувствуете? – Забеспокоилась Марина.

– Да, деточка. Спасибо. Очень… Очень хорошо.

– У вас теперь откроется дар ясновидения? – Кристина с интересом посмотрела на бабушку Димы.

– Не думаю. Но я прекрасно вижу! Этого более чем достаточно. Не знаю, влияет ли подобная коррекция ещё и на память, но я кое-что вспомнила. Дитрих, это касается тебя.

– Да? – Дима подошёл ближе, заинтригованный, потому что «Дитрихом» бабушка называла его только когда очень сильно волновалась.

– Когда тогда я осталась… Здесь. На этом самом месте. Мне явился папа. Твой прадед. Так вот. Он просил передать тебе вот это, —Юлия Оттовна протянула внуку… обычную дубовую веточку.

– Спасибо. Но я… Не совсем понимаю, – историк вертел меж пальцев веточку размером не больше ладони – несколько пожелтевших листьев да пара желудей, и впервые в жизни у него не оказалось ни одной версии. – Что это значит?

– Послания порой трудно разгадать, – посмотрела Кристина на Орехова. – Спрячь. Сохрани. Придёт время, и ты поймёшь, что именно хотел передать Отто.

Глава 16

О ком бы мы ни плакали мы плачем о себе.

Эмиль Кроткий

Из леса все возвращались молча. Каждый думал о своём. Страшная сказка закончилась, а жаль…

Дом деда Матвея скалился обугленным скелетом, что совершенно не добавляло оптимизма туристам поневоле.

– Есть хочется, – вздохнула Марина.

– Мммда… – Сергей обнял девушку. – Плакали наши хоромы, а с ними и скатерть-самобранка. Обидно, печально, но факт.

– А может это, – Елизар кивнул на рогатину в руках у Кристины. – Ты ж теперь у нас колдунья. Давай, народ проголодался!

Она попробовала. Закрыла глаза, вспоминая деда Матвея. Стукнула посохом трижды о землю. Открыла глаза… Ничего…

– Может, так? – робко сказала и дотронулась рогатиной до углей. Опять ничего…

– Пора выбираться отсюда, – решительно заявил Сергей. – По дороге найдём что-нибудь.

Собирались скоро, слаженно и быстро. Мужчины начали с того, что вызволили машину Дмитрия, застрявшую в рытвинах на пути к деревне. Кристина села к историку с бабушкой, Елизара подхватили Марина и Сергей. Медленно, словно ленивые черепахи, машины двинулись в обратный путь…

Вскоре показался синий пежо Кристины. Всё было ровно так, как они оставили, тогда, в тот страшный день. Это сейчас они… привыкли к встрече с духами, как бы странно это не звучало. А тогда живая кукла с торчащей из глазницы соломой, орущая, визжащая, пугала до икоты, пока не появился говорящий котик размером со среднего кабана…

Пыжик обиженно уткнулся бампером в дерево, съехав передними колёсами в канаву. Друзья остановились и вышли на воздух – надо было решать, что делать с машиной преемницы деда Матвея, новоиспечённой ведьмы Кристины, обладательницы волшебного посоха и чёрного кота Васьки.

К слову сказать, с тех самых пор, как они вернулись с поляны, усатый ни словечка ни вымолвил! Лишь мяукал да фыркал.

– Серёж? Что мне с этим делать? – Девушка кивнула на смятый бампер. – Машина не на ходу. Вызвать эвакуатор и ждать? Сейчас он, наверное, уже сможет приехать?

– Разберёмся, – уверенно заявил Сергей, не отрывая глаз от телефона. – Связи нет, но думаю, ещё немного отъедем, и она появится.

И только он это сказал – ожившим роем рассерженных пчёл зажужжали телефоны, а как только жужжание прекратилось, началось назойливое, сердитое пиканье, оповещающее о пропущенных звонках и сообщениях. Цивилизация неотвратимо наступала на психику, а внутри… Больше всего это было похоже на сожаление.

Им выпал шанс прожить это странное время… по-настоящему. Без условностей. Когда самое главное, это… Люди. Судьбы. Природа. Параллельные миры, призраки. Нечисть. Обломки истории. Драгоценные обломки. Важные. Пыль, из которой в некотором роде состоишь ты сам. Это так… Просто. Так очевидно и так… по-настоящему.

Мир, в который они возвращались, был совсем другим. Память. Чувства. Всё это спрятано глубоко внутри – не видно, не слышно, не принято показывать. Возвращаться не хотелось, но другого выхода не было.

– Кто это тебе столько пишет, – Дима заглянул Кристине через плечо.

– Клиенты, – девушка дёрнула плечом и улыбнулась – в голосе Димы слышалась ревность, и ей это было неожиданно приятно. – Видно, уже прознали, что теперь за умеренную плату в моей квартире с камином их всех осчастливят… Ха-ха-ха… Смешно…

– Так, – Сергей вздохнул, словно очнулся.

Окинул взглядом друзей и мгновенно понял – всем не по себе. Все они, так же, как и он сам, пытаются осознать всё то, что с ними произошло, пытаются зацепиться за что-то, чтобы можно было объяснить самому себе, как жить дальше, и он решил, что самое лучшее, это излучать уверенность и позитив – так, наверное, всем будет легче.

Кристина вон тоже старается. Шутит. А ей ведь совсем не до смеха сейчас – видно же, что переживает.

– Всё. Я координаты запомнил. Кристин, не волнуйся, вопрос с машиной решим, так что… Всё. Поехали!

– Серёж, спасибо, – Кристина посмотрела на молодого человека, улыбнулась и неожиданно попросила. – Можете дать мне пару минут?

– Тебе вещи из машины забрать? – Сергей кивнул на пыжика, уже порываясь помочь, но Кристина замотала головой.

– Да нет. Не нужно. Мне просто… Я быстро.

И она пошла вперёд, с трудом опираясь на посох старика. С трудом, потому что дед Матвей был выше. Выше и сильнее.

– Что с ней? – Спросил Сергей, ни к кому особо не обращаясь.

– Не знаю, – пожала плечами Марина.

– Может, она это… Чувствует что-то? – Испуганно прошептал Елизар.

– Или ничего не чувствует, – нахмурилась Юлия Оттовна. – Пойду. Поговорю с девочкой.

Решительно поправив очки, она пошла за Кристиной. Имея столь обширный педагогический опыт, начинаешь буквально считывать эмоции молодых людей, без всякого волшебства…

– Можно тебя на минуту, – Дима сделал некий неопределённый жест, и Сергей сразу понял – надо поговорить.

Он улыбнулся Маришке, и они с Ореховым отошли в сторону.

– Что, Дим? Говори.

– Я… В общем, я на счёт Кристины.

– Что с ней не так?

– То есть, нет. Не так выразился… По поводу её машины.

– Ясно. А с ней что не так?

– Я сам.

– Что?

– Я сам. Сам решу вопрос. С эвакуатором. И ремонтом.

На какое-то мгновение подобное заявление сбило Березина с толку. Этот аспирант из университета – он вообще представляет себе, в какую сумму выльется решение данного вопроса? Даже если бабушка отдаст гению исторической мысли всю свою пенсию, ему всё равно не хватит, и вообще, зачем ему… это… надо?

И тут до него дошло. Идиот! Сам-то влюблён по уши. Эгоист. Думает только о себе. Да, аспиранту будет сложно, но он что-нибудь придумает. У него же на лице написано! Это он, Сергей Березин, фартовый баловень судьбы, не думает о деньгах. Это ему просто. Достаточно подхватить Маринку на руки и внести куда пожелает – в квартиру, дом, если захочет … А тут. Тут всё не так просто.

– Конечно, брат, – он подмигнул парню. – Не вопрос. Без проблем.

…

Она прикрыла глаза. Глубоко вдохнула. Сжала гладкое, морщинистыми ладонями старика отполированное дерево. Ей казалось, она его чувствует. Глаза закрывает и видит его глаза. Молодые, ярко-зелёные, слишком мудрые для человеческого существа, да он человеком и не был. Следующее видение – кентавр с оленьими рогами, очертания залиты ярким золотым светом. Кто знает, наяву ли это было? Она уже сомневается. Столько всего пришлось пережить…

Но дед Матвей – был. Он точно был! Только исчез слишком внезапно. Кроме посоха – ничего. Она всматривалась в хитрое переплетение лент в рогатине, понимая, что сама не сможет такое повторить. Да она вообще ничего не может! Китоврас передал дар. Может, Страж над ней посмеялся? Пошутил? Закрылся проход, рогатый бог унёс на ту сторону волшебный гребень и… всё?

– Время – лучший советчик, – раздался сзади уверенный, с педагогически-стальными нотками голос Юлии Оттовны.

– Что?

– Немецкая поговорка. «Время – лучший советчик».

– Типа: «Всему своё время»?

– Именно, но… Чувствуете разницу? Русская поговорка слишком размыта. Она говорить скорее о неизбежном, снимая тем самым с человека ответственность. Немецкая же поговорка напротив, возлагает её. Советчик. Советчик для кого? Правильно, для человека. Будущее необходимо формировать постепенно, но оно всё же зависит от нас. Подожди немного. Не всё сразу.

– Юлия Оттовна… Как вы догадались?

– О том, что тебя волнует? Опыт, девочка. Опыт и никакой магии. Если говорить обо мне, но ты – другое дело.

– Мяу!

Кот словно почувствовал. Всё это время он был рядом – нюхал воздух, трогал лапкой сухие листья, тёрся о посох и ноги Кристины – словом, вёл себя как совершенно обычный, среднестатистический домашний чёрный кот.

– Жаль, что всё закончилось, правда? – Кристина посмотрела в глаза бабушки Орехова.

– Тебя что-то беспокоит?

– Да. Но что – сама не пойму. Как будто вот-вот что-то должно случиться, понимаете? Я даже не знаю – хорошее или плохое. Что толку в подобных ощущениях, если они не могут ничем помочь?

– Не говори так. Нашим чувствам и ощущениям следует быть благодарным в любом случае.

– Да. Конечно. Вы правы, – Кристина подняла голову к небу – взгляд растворился, утонул в прозрачной акварели осеннего неба.

Они вернулись. Все расселись по машинам и двинулись в путь. Справа – лес, слева – лес. Чем дальше, тем больше елей, тем гуще кусты и вдруг…

– Вы видели? – прошептала Кристина, прижимая к себе кота.

– Что именно? – спросил Дима.

– Кто-то пробежал между деревьев.

– Да нет, – Юлия Оттовна посмотрела по сторонам. – Показалось.

И снова шум. Едва уловимый.

– Слышите? Слышите, сейчас? Крики?.. Голоса?..

– Кристин, – Орехов сжал руль крепче. – Ты перенервничала. Может, тебе поспать?

– А-а-а-а!

– А-а-а-а!

– Мяу!

– Аййй…. Васька, больно!

– Что за чёрт!

Визг тормозов. Они чудом не столкнулись.

Из леса на обочину с жуткими, разрывающими перепонки криками выскочили двое полуголых монстров с волчьими головами – оборотни дрались, кусались, царапались – руки и плечи их были в крови…

– Портал, – прошептала Кристина, – она хотела прижать Ваську к себе, но кот, вырвавшись, забился под сидение. – Портал… открылся…

Полусгнившие тела восставших зомби с песьими головами вызывали ужас и отвращение, но что совершенно не вписывалось в общую картину, так это то, что виднелось между деревьев за выясняющей отношения чудовищной парочкой!

Там суетились люди. В старинных балахонах, плащах, средневековых платьях, с посохами и без, кто-то в кольчуге с мечом, кто-то с эльфийскими ушами…

Именно уши заронили в души путешественников первые семена сомнений. Какие-то они были… Неправдоподобные, что ли? Окончательно магия рассеялась, когда у одного из рычащих монстров в кармане зазвонил телефон.

– Да? – Парень достал мобильник и резким движением снял… маску.

Все вышли из машин.

– Не знаю, что именно передал мне дед Матвей, – прошипела Кристина, крепко сжимая посох, – но, если бы я могла, я бы сейчас прокляла этих придурков, честное слово!

– Ха-ха-ха…

Сергей хохотал, прижимая к себе испуганную Маринку, Орехов улыбался, поправляя очки, Елизар, схватившись за сердце, медленно оседал на землю, упираясь спиной о ствол дерева. Марина хотела ему помочь, но его уже тоже трясло от смеха. Он замахал руками. показывая, что всё в порядке.

– Что? Да буду я… Буду. Да нет. Слушай, я занят, давай потом, – парень договорил и внимательно посмотрел на незнакомцев. – Привет, – он мучительно всматривался в лица, стараясь узнать, потому что из-за посоха Кристины принял друзей за участников игры. – А вы откуда? Здесь третья версия «Вселенной Морганы – Z-11». У наших магов таких посохов нет… Может, дни перепутали? Мы за неделю место забивали.

– Расслабься, мы не претендуем, – отмахнулся Сергей. – Мы случайно. Мимо проходили.

Вурдалак номер два подошёл ближе. Этот стягивал маску с трудом, она слишком плотно сидела на голове. Юноша дрался спиной к подъезжающим машинам, и они все купились на маскарад. Образ у парня был разработан безупречно, а издали так просто красота!

– А вы испугались? – Поинтересовался он с истинно детским восторгом. – Издали – похоже?

– Очень, – сердито призналась Юлия Оттовна. – Очень похоже, молодой человек. Так похоже, что я бы на вашем месте подумала бы о других. Об их безопасности. А если инфаркт?

– Вот именно, – подтвердила Марина.

Но молодой человек услышал лишь то, что хотел услышать – глаза парня вспыхнули, он даже покраснел от удовольствия:

– Класс! Я вот думаю, надо ещё клыки попросить чуть больше сделать. В маске. Вампирам сложнее, они себе реальные клыки заказывают, потому что капа – ну, сами понимаете, это отстой, стрёмно выглядит. Есть одна клиника, недёшево, кстати…

Но парня никто не слушал, все вглядывались в лес – там, ловко лавируя между деревьев и размахивая руками, к ним бежал человек.

– Здравствуйте! – Кричал он, волнуясь. – Не бойтесь, слышите?

Наконец толстячок подошёл к Сергею. Протянул руку сначала Березину, затем Дмитрию с Елизаром. Смущённо улыбаясь, приветливо раскланялся с дамами. Объемный полосатый вязаный шарф его был намотан по самые уши, кепка прикрывала лысину, в линзах толстых очков плясали солнечные зайчики.

– Всё в порядке! Я заметил машины и разволновался. Так ведь можно и… Ну, вы понимаете… Думаю, они специально выскочили… за всё время, что мы тут находимся, ни одна машина не проехала. Вы первые. Ту вообще пустынные места…

– Да мы дрались просто…

– В маске ж не видно!

Вурдалаки принялись оправдываться, но всё и так было ясно. Тучный господин в полосатом шарфе был прав, мальчишки явно красовались.

– Идите, с глаз моих долой! – Отмахнулся незнакомец, топнув ножкой. – Ещё раз застану за подобным занятием, я вам не то, что списанные с проектов маски не буду доставать, я…

– Дядя, всё, базара нет! Мы пошли!

– Вы уж простите… Этот вот – племянник мой. Балованный. А что делать? – Он беспомощно развёл руками. – В конце концов, пусть об этом думают родители, почему я? Своих детей у меня нет, вот и я тоже… балую… Грешен. Ах, да, я же не представился! Красин Борис Иванович, арт-директор.

– Так вы… снимаете кино? – Кристина начинала успокаиваться – то есть она, конечно, злилась, но всё же лучше так, чем открытый портал в иной мир и толпы кровожадных монстров...

– Да ну, что вы! Какое кино? Если бы всё было так серьёзно, вы бы просто так сюда не прорвались. Игра компьютерных фанатиков, не более. Пикник на обочине, пионерлагерь на выезде. Просто благодаря мне и моим связям их карнавал выглядит чуть менее… дилетантски, что ли… чем обычно это бывает… Кто договорился организовать машины – гримёрки, чай, кофе, туалеты? А? Дядя! Маски со склада реализованных проектов кто им добыл? Тоже дядя! Многомиллионных проектов, между прочим. Если узнают – мне голову оторвут! Говорю же – балую, грешен!

– Видно, что вы очень любите своего племянника, Борис…

– Борис Иванович. Красин.

– Да, Борис Иванович, – Юлия Оттовна сухо улыбнулась, решив, что пора заканчивать (мужчина слишком многословен, страшного ничего не случилось, и им пора выбираться – дети голодные, хорошо бы найти какое-нибудь кафе). – Вы не знаете, здесь поблизости есть что-нибудь? Кафе. Может быть, заправка?

Юлия Оттовна совершенно не представляла себе, с кем именно имеет дело. От Бориса Красина так легко ещё никто не уходил…

– Да зачем вам кафе, у нас же всё есть! Пойдёмте! Пойдёмте, пойдёмте. У меня и чай, и кофе. Гримёрки. А еды! Полк накормить можно. Эти ж… Молодые растущие организмы, не особо обременённые учёбой и мыслями о будущем, ввиду того что являются отпрысками золотой молодёжи, они после того, как набегаются на свежем воздухе… Ууу! Знаете, какой у них потом аппетит? Вурдалакам и не снилось! Девицы на эльфов тоже не слишком похожи – за обе щёки трескают! А мне что? Мне не сложно. Родители их финансируют подобные выезды с удовольствием. Оно и понятно! Свежий воздух. Опять же отсутствие алкоголя и психотропных веществ. В наше время это… Уже счастье, согласитесь? И потом они же со мной, всё лучше, когда под присмотром.

– Совершенно с вами согласна. Совершенно! Всё так и есть, – согласилась Юлия Оттовна. – Но Борис…

– Иванович.

– Борис Иванович, мы вам точно не доставим лишних хлопот? Мы могли бы…

– Ни в коем случае! Я, во-первых, чувствую себя виноватым, я ж видел, эти балбесы вас напугали! А во-вторых, мне ничего не стоит, правда. Прошу!

Они вошли в трейлер и расселись за небольшим, но вместительным столиком. Тут же появились пластмассовые стаканчики, банка растворимого кофе, пакеты с чаем, сосиски в тесте, сахар и огромный термос с водой.

– Удобно?

– Да. Спасибо.

– Спасибо!

– Спасибо вам большое.

– Если что – туалет направо, это вам – заморить червячка, а я сейчас пойду к нашим, спрошу, как обстоят дела с обедом. Думаю, вам есть смысл остаться и подкрепиться основательно.

– Да ну что вы, не стоит…

– Не обсуждается! Пейте пока кофе, я скоро.

Уплетая сосиску в булке и прихлёбывая растворимый, но горячий и бодрящий кофе, каждый был готов расцеловать Красина – есть хотелось неимоверно. Видимо, из-за стресса. Стресс усиливался не слишком радостными мыслями, а мысли те у каждого были свои. Личные.

Елизар боялся встречи с матерью. Ведь она уверена, что он утонул! Марина думала о будущем. Их взаимная симпатия с Серёжей… Что это для него? Интрижка? Приключение? А она ведь влюбилась по уши. Может, пора начинать уговаривать себя успокоиться, чтобы потом не было слишком больно?

– Ешь, Васька, – Кристина по-братски разделила свою сосиску с котом, половина – ей, половина – хвостатому.

Рука девушки нервно гладила гладкое дерево. Ничего не получалось. Ни картин, ни видений. Продвигаться на ощупь самой? Искать наставника? Что вообще ей делать?

Ведьма думала о своих способностях, а аспирант кафедры истории думал о ведьме. Такая девушка, как Кристина… Смогла бы она обратить на него внимание… всерьёз? Нет. Она недосягаема. Особенно после того, как внеземному существу с золотыми рогами приспичило наградить красавицу даром магическим. Сдался ей ботаник в очках! Из достоинств – языки да образование. Конечно, среди первокурсниц у него были поклонницы, но романтические увлечения вчерашних школьниц – не в счёт.

Самые светлые мысли были, пожалуй, у Юлии Оттовны. Они с внуком наконец разобрались во всех нюансах прошлого её отца. Во сне ли, наяву – не важно, но она с ним встретилась. В душе остался тёплый след, а на сердце с тех пор легко и спокойно. К тому же она прекрасно видела кое-что даже без очков, ибо если она что-то и понимает в этой жизни, то…Скоро ей придётся учить правнуков немецкому языку. Знать его в совершенстве – семейная традиция.

– Не грустите вы так, – не выдержала Юлия Оттовна, не найдя среди задумчивых, печальных лиц поддержки собственным вдохновляющим мыслям. – Матвей ушёл в тот мир с радостью. Вы сами это видели. Там… Где бы это «там» ни было, души детей вновь будут вместе. Обретут мир и покой.

– А мы обрели друг друга, – кивнул Сергей, обнял Марину и нежно коснулся губами её щеки.

– За эти дни в Чурмилкино я понял больше, чем за всю свою жизнь, – пробормотал Елизар. – Да и друзей у меня, по сути, никогда не было. Так… Собутыльники. А теперь у меня есть вы…

– Словно дружба наших прадедов передалась нам по крови, – кивнула Марина.

– А я предлагаю выпить этот… «прекрасный» кофе за человека, который нас спас от неминуемой гибели в огне, – Кристина подняла бумажный стаканчик и улыбнулась. – Дима, за тебя!

– Ура!

– Ура!

– Ура!

– За что пьём, дорогие мои? – Красин, красный и запыхавшийся, вернулся к гостям. – Простите, но ничего покрепче я вам не предложу, – развёл он руками. – Родители финансируют развлечение по высшему разряду с условием, что никакого алкоголя. Я и не беру. На всякий случай, потому как прятать бесполезно – у молодых людей, что в шутку изображают колдунов и оборотней, на алкоголь тут же открывается магический дар и звериный нюх! Найдут. Найдут и будут проблемы. Так что…

– Не переживайте, – отмахнулся Сергей. – Лучше расскажите немного о себе. Вы, – он красноречиво обвёл взглядом лес за окном, – занимаетесь организацией подобных мероприятий?

– Чудиками этими? Да ну что вы! Я же говорю – племянник. Я работаю в кино. Проекты. Организация. Поиск спонсоров. А недавно меня нанял… Знаете кто? – Он выдержал театральную паузу. – Дубов. Юрий Дубов. Династия. Его прадед – Евгений Дубов. Слышали о таком?

– Конечно, – кивнул Орехов. – Но он, кажется, театральный режиссёр?

– Именно. Нет, прадед был гений, фигура. Мощь! А этот… Так. Пока что жалкая веточка.

– Веточка дуба, – зачем-то повторила Кристина.