Текст книги "Чёрт, подмостный, домовой — кто ты такой? (СИ)"

Автор книги: Ирма Хан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

«Когда я вошёл в избу, все спасли. Я разбудил Прасковью и как мог, объяснил, что надо уходить. Уводить Полинку и её друзей. Я боялся, что, если их поймают, затравят собаками. Так уже было однажды. Но Прасковья сказала: «О собаках не беспокойся, они не выйдут на наш след». Странная женщина. Почему она так в этом уверена? Самое удивительное – я ей поверил. Сразу».

Дмитрий встал. Потянулся. Понятный текст закончился. Он довольно быстро проделал работу. Узнал многое. Например, то, что Отто действительно разрешал детям рисовать в своем блокноте. Уже кое-что.

Осталась стопка вырванных страниц. Он отложил их на край стола. Такое впечатление, что эти записи прадед пытался запрятать подальше. Боялся чего-то? Листы сильно пострадали. Если ему и удастся разобрать, то лишь какие-то отдельные слова. Обрывки фраз, если повезёт.

Орехов поставил турку на плиту – осталось немного, кофе его взбодрит.

«… беги за своими друзьями... тихо! … погубишь… спасу».

«Прасковья сердилась. Галя стала топать ногами и кричать».

«…я … направил на неё и сказал, что, если она сейчас же не замолчит – застрелю. Она испугалась. Рот ладонями прикрыла. Я сказал, что тайком из деревни им не выбраться...».

«под дулом… из избы».

«…сказал… что веду их к штабу».

«Духи да хранят тебя, мальчик. Уж я похлопочу, договорюсь с духами-то…».

«Горел костёр. Прасковья ножом делала каждому надрез на ладони. Зачем? Зачем причинять детям боль?».

Они сложили ладони – так, чтобы кровь всех пятерых смешалась. Нашли время брататься! Кто их поймёт, этих русских?!»

«… какие-то существа. Тёмные, мохнатые, они стали окружать людей, но, казалось, их никто не боялся»

«… я не знаю, как это объяснить. Словно пространство раздвигается… мелькнул ослепительный свет и в этот момент Фишер выскочил на поляну…»

«… слышал их рычание и крики Фишера. Прасковья что-то сказала мохнатым чудовищам, и все они исчезли… вместе с костром и непонятными существами».

«Никаких следов! Полная луна освещала поляну…»

«Наклонился и поднял его. Расчёска с очень длинными зубьями и головами оленей по бокам. Олень с лицом человека».

Вот и всё… Орехов бросил тоскливый взгляд на кровать. Если ляжет сейчас, то сможет поспать часа три до того, как начнётся первая лекция. Был бы он студентом, то, не задумываясь, предпочёл бы дневники деда, но он аспирант. Его ждут студенты. Те самые, что могут прогулять, когда вздумается. Но кого он обманывает? Он не заснёт. Это значит, что прямо сейчас он откроет последнее, что нашёл в коробке. Тетрадь. Гораздо более новая. Эти записи не стёрты и ничем не измазаны, хотя чернила, конечно, потускнели.

Здесь уже есть даты.

Почему Отто не указывал даты, когда писал заметки во время войны? Если бы прадед это сделал, то он, Дмитрий Орехов, добился бы издания. Этому блокноту цены нет! Но солдат Отто отмечал лишь время суток.

Луна. Закат. Деревня Чурмилкино.

Это – всё.

Дмитрий пил кофе маленькими глотками. Ему казалось, он понимает, почему его прадед поступил именно так. Юноша не хотел встраивать всё происходящее в реальный мир. Подобная жестокость просто не имела права на существование! Отто оставил своему неизвестному читателю шанс. Маленький шанс сказать себе, что всё это неправда.

6 мая 1971года

«Ночью видел карлика в длинной, до пола, рубахе. Он сказал, чтобы я сегодня на работу не ходил, не то быть беде. Не знаю, почему, но я его послушал. Жену с дочкой проводил, а сам позвонил начальнику. Соврал, что из ЖЭКа должны прийти. Часов в двенадцать почувствовал запах дыма – соседка забыла выключить утюг. Начался пожар. Я успел раньше служб. Выломал дверь. Уже занялись занавески.

Я знаю, кто это был. Домовой. Я вижу леших и домовых, потому что у меня есть… волшебный гребень.

Молчи, Отто Орехов. Молчи! Не то окончишь свои дни в… Как это называют русские? В «жёлтом доме»?».

18 сентября 1971года

«Уже пахнет осенью, но всё ещё по-летнему тепло. Я сказал Оле, что был в этих местах юношей на войне, но она, конечно, не понимает, что я сейчас чувствую. Это хорошо. Я, наверное, унесу с собой эту тайну».

«Гребень теплеет, когда подъезжаешь к этим местам. Лес… Он нам улыбается! Я вижу тени. Вижу каких-то странных существ, словно сотканных из тумана. И мальчика. Мальчика с мёртвым лицом. Один из тех детей, что исчезли после того кровавого ритуала. Я стараюсь не вспоминать, но его лицо не могу забыть. Он отличался от остальных. Он был… Не живым. Не знаю, как объяснить, но его призрак ходит по лесу.

Что это? Стресс войны? Я… схожу с ума? Даже если и так. Я не знаю, что это за магическая вещь. Гребень. Но всё это время мне казалось, он пьёт из меня жизненную силу. А сейчас… Столько сил! Я чувствую, что счастлив».

«Сегодня собрали с Оленькой чернику и белые. Черничник высокий. Ягоды крупные. Леший меня на ту полянку привёл. Весь мхом покрытый, на меня смотрит, ухмыляется: «Иди, – говорит, – к тому ельнику, там белых много найдёшь!» И подмигивает мне.

Оленька радуется. Говорит: «Надо же, столько ягод и ни одного комара! А грибов-то, Отто! Смотри!». И смеётся. А мне не до смеха… Жутко… Может, я схожу с ума?»

Всё.

Всё? Не может быть. Он так ничего и не узнал! Что за гребень? Откуда? Хотя нет. Стоп. Надо успокоиться. Выстроить логическую цепочку из того, что удалось узнать. Он не спал. Нервничает. Перебрал с кофеином. В этом всё дело.

Итак. Гребень появился на поляне. В тот самый момент, когда дети, если верить записям прадеда, «исчезли у него на глазах». Гребень – всё, что от них осталось.

Дмитрий задумался. Что, если это правда? Немцы расстреляли детей. Хладнокровно. Безжалостно. Это оказалось… Триггером. Последней каплей для двадцатилетнего мальчишки, который наверняка и так натерпелся. Отто просто не смог это пережить. Его истерзанная психика отчаянно искала выход и нашла. Дети не умерли! Они просто… ушли. А кровь на снегу – последствия магического ритуала.

А гребень? Был, наверное, у этой… Как её? Прасковьи. Глухая деревня. Там время словно останавливается. Люди наверняка ещё верили в духов (да они и сейчас верят!). Гребень мог остаться в снегу, когда убрали трупы. Возможно, Отто и убирал. Возможно, он сам выполнил приказ, и винить его в этом нельзя – или он или его. С тех пор он, наверное, не может себя простить? Вполне логично. Надо посоветоваться с Ильей Моисеевичем.

Орехов застыл, не отрывая взгляда от гребня. Гребень… светился! Ярким, голубым, отчаянным светом, но и это ещё не всё – луч указывал на край его письменного стола. Дима вскочил, обошёл стол. Есть! Один из листков упал. Стараясь унять сердце, которое, похоже, решило-таки выскочить из груди, он вернулся на место, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, и, сосредоточившись, дополнил свои записи:

«Я спрятал гребень за пазуху и пошёл обратно в деревню. Но чем дальше отходил от поляны, тем холоднее становилось, и труднее было идти. Я слышал голоса и… Не понимал, куда и зачем бреду.

Вскоре я понял, в чём дело. Если идти в противоположную от деревни сторону, то… Все менялось! Гребень на груди дарил тепло. Стемнело. Я выстроил из снега что-то вроде стены высотой по колено и уснул. Сил не осталось.

Проснулся от чьего-то пристального взгляда. Открыл глаза и закричал. Волки. Совсем близко. Тот, что стоял ко мне ближе всех, зарычал, обнажив клыки. Я мысленно попрощался с жизнью. Мелькнула мысль, что… Что лучше, наверное, в пасти зверя, чем от руки человека со звериным сердцем. Это немного, но успокоило. Думать о том, какая это боль, когда тебя, живого, разрывают зубами на куски, не хотелось. Вдруг на груди, возле сердца, стало печь. Не понимая, почему, я выхватил гребень и вытянул руку вперёд, прямо перед волчьей пастью. Гребень вспыхнул голубым пламенем. (Или мне показалось?). Волки развернулись и… ушли».

«Он под защитой лесных Духов. Уходим».

«Это были мысли волков, которые я услышал. Неужели я и правда пишу весь этот бред?»

Дима взял гребень в руки. Повертел, задумался. Провёл пальцем по голове оленя. Расстегнул рубашку и приложил к груди.

Тепло. Он чувствует. Сомневается, что после бессонной ночи своим ощущениям можно доверять, но… чувствует.

Бабушка. Она должна знать, где эта деревня. Чурмилкино. Наверняка прадед брал дочь с собой за грибами. Хотя бы один раз должен же был взять! Надо срочно ей позвонить! Телефон… он включил телефон и тут же раздался звонок. Дима сначала удивился (кто это звонит ночью?), но потом сообразил – уже утро. За окном – рассвет, на часах – без десяти семь.

– Ба?

– Не разбудила?

– Нет, нет. Всё в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь?

– У тебя ещё вполне себе крепкая бабка. Ну, что? Не ложился?

– Я…

– Наверняка не ложился. Ты же не думаешь, что я никогда не читала записки отца? Я просто… Не хотела тебя волновать. Надеялась, что ты остынешь… В твоём возрасте надо с девочками гулять!

– Погоди… ты всё это время знала, где коробка!? Как ты могла!?..

– Я не помнила, куда она делась. Правда! Знаешь, как бывает? Засунешь и не можешь найти…

– Ба!

– Да искала я, честно! Весь дом перерыла, а про подвал не подумала даже. Когда мне её Семён Валентинович принёс, я решила, что это знак свыше. Раз записи нашлись, значит, так тому и быть… значит, судьба тебе их прочесть… – со вздохом сказала Юлия Оттовна. – Как впечатление? От прочитанного?

– Ба, ты знаешь, где та деревня? Чурмилкино?

– Ха-ха-ха… Знаю. Я так понимаю, отговаривать тебя туда ехать бесполезно?

– Да, мне бы хотелось туда съездить, и… Ба?

– Да?

– А ты… Ты во всё это веришь?

– Сложный вопрос. И да, и… нет. Отцу многое пришлось пережить…

– Да. Я тоже об этом думал.

– Знаешь, Дима, я думаю, надо обратиться к профессионалу.

– То есть?

– Человеку, сведущему в магии. Я подумала, может быть, ты сможешь найти кого-нибудь… Скажем так. Того, чьи воззрения удачно балансируют на стыке научной и… альтернативной точки зрения?

– Ба…

– Что?

– Ты – лучшая! Я всё узнаю и навещу тебя.

– Обещай, что не будешь увлекаться подобными вещами больше, чем это необходимо.

– Обещаю!

…

На экране рабочего ноутбука Орехова уже улыбался некий маг по имени Вольдемар. Дмитрий жил по принципу: «Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня». Всё, что касалось сбора информации, давалось легко и никогда не останавливало.

Итак, маг. Вольдемар. Молодой, чуть больше тридцати. Внешне он был чем-то похож на самого Диму. Возможно, именно это и подкупило?

Если верить ёмкой, но красочной презентации, маг Вольдемар где только не был и каких только обрядов не проводил! И везде – славянская тематика. Этот человек наверняка знает про гребни с оленьими рогами если не всё, то многое!

….

Обвешенный ожерельями (что твоя рождественская ёлка, честное слово!) молодой мужчина с жадностью рассматривал гребень. Дмитрию даже показалось, что у него руки тряслись. Но скорее всего это было не так. Просто… игра света. Свечи. Дым от благовоний. Прибавить ко всему этому его бессонную ночь, и картина будет полной.

– Настоящий… артефакт, – Вольдемар склонил голову на бок, от чего стал похож на любопытную птицу. – Этой штуке несколько сотен лет, скорее всего.

– Откуда Вы знаете? Вы же не археолог.

– Я лучше археолога! Я вижу ауру предметов, чувствую на вкус волшебство, кожей ощущаю силу! Вы даже не представляете, друг мой, какое чудо попало к Вам в руки!

Подобная нескромность и фамильярство Диме не понравились, но он решил, что стоит потерпеть. Возможно, этот… Как его? Вольдемар. Возможно, он действительно поделится полезной информацией, хотя чем дольше Дима находился в этой пахучей комнате, тем больше жалел о том, что сразу не пошёл в библиотеку…

Орехов зевнул. Сказывалась ночь, проведенная без сна.

– Вы знаете, почему те дети исчезли с поляны?

– Конечно. Ваш предок стал свидетелем перехода в Навь. Очень сложный ритуал. Думаю, жителям той деревни повезло невероятно. Кроме необходимых знаний, наверняка и день был подходящим.

– «Навь»? Что это?

– Альтернативная вселенная. Обитель тёмных сил. Бабка… Как там её?

– Прасковья.

– Она была сильной, знающей колдуньей. Проникнув в параллельный мир, она спасла детей от смерти. Что до вашего прадеда, то… Похоже, его по её просьбе спрятали в лесу духи. Подумайте сами, – маг разлил по крошечным глиняным чашечкам ароматный чай, – ведь в противном случае немцы, прочёсывая лес с собаками в поисках дезертира, наверняка добились бы своего?

– Если бы не записки моего предка, я бы никогда не поверил, что такое возможно.

– Не возражаете? – Вальдемар указал на гребень, но Дима не выпускал его из рук.

Маг удивленно вскинул брови, и Орехову вдруг стало стыдно – ведёт себя, как ребёнок!

– Задумался, простите. Вот, пожалуйста, – протянул он артефакт магу.

– Когда он стал нагреваться? – Внимательно рассматривая голову оленя, спросил Вольдемар.

– Когда я решил, что прадеду все это привиделось.

– Понятно, – маг кивнул. – Волшебные вещи способны обижаться. Даже мстить. Нет. Не греет, – Вальдемар с сожалением развёл руками. – Наверно, я ему чужой, а в Вас он чувствует кровь предка. Хотите, я поищу что-нибудь о таких гребнях в старых книгах? Кстати, пейте чай, не стесняйтесь. Из Африки.

– Спасибо. Был бы очень Вам благодарен.

Маг положил гребень на стол, едва заметный лучик вспыхнул, освещая полумрак комнаты…

Глава 6

Лихо одноглазое.

В деревне Матвейке нравилось. Тут за каждым углом чудеса прячутся, их дружной компании даже игры придумывать не надо – приключения сами их находят! Взять хотя бы пугало, что стоит за деревней. Кто его туда поставил, того уже и не помнит никто. Пугало от ветра качается, палка скрипит, ветру на судьбу жалуется. У пугала один глаз из сургуча, а второй вороны выклевали – торчит из дырки пучок соломы. Шляпа порвана, лохмотья дрожат под луной, живые тени отбрасывают.

Матвей уж и сам не помнит, с чего это они с друзьями взялись следить за обычным, старым пугалом, а только скоро стало ясно – не простое оно, пугало-то! Бывает возьмёт и исчезнет. Спустя пару дней к утру снова появится. То шарф пропадёт, то шляпа. А потом раз – всё снова на месте!

Страшно сбегать из дому ночью. Страшно и не просто, бабушку на мякине не проведёшь – всё одно узнает, тогда ему, Матвею, влетит. Гулять не отпустит, заставит неделю кур кормить да грядки полоть. Друзьям его тоже доставалось, но тайна пугала не давала покоя дружной компании сорванцов. Куда оно исчезает? Зачем? Может, дух мертвеца с кладбища вселяется в него лунной ночью? Или колдун оживляет, отправляя пугать честных людей? А может, просто крадёт его кто? А если крадёт, то зачем? За какой такой надобностью?

– Садитесь, чертенята, – бабушка ворчит, достает блины из печи, варенье, сметану. – Садитесь. Ешьте. Расскажу я вам про пугало, не то допрыгаетесь до беды неровен час! От неугомонные…

Бабушка сердится, но не сильно. Они и так наказаны, страху натерпелись. Пошли в очередной раз ночью пугало проверить, а оно на них как кинется с диким визгом! Туман густой дорогу скрыл, убежали они в лес, едва не заблудились. Хорошо, дед Полинки понял, что внучка сбежала – поднял полдеревни на поиски.

– Расскажи, бабушка, – Матвейка просит охрипшим голосом – сорвал от крика.

– Ну, слушайте. Вселилось в наше пугало лихо одноглазое. Оно вас и напугало.

– Это что за лихо такое, бабушка?

– Лихо это… Да так сразу и не расскажешь. Лихо – зло. Обида. Дух.

– Злой?

– Злой? Скорее несчастный, Матвейка. Покоя он хочет. Тепла. В следующий раз встретишь Лихо – спой колыбельную.

***

«Реки вы глубокие, берега высокие, туманы седые, собаки вы злые! По дороге идите, проезжих да прохожих ко мне заманите, все пути-дорожки в одну сведите. Светом белым через туман густой ведите их в мой дом, в мой терем! Жду гостей дорогих. Встречу их хлебом-солью да с молоком и пивом. И вас, помощники мои верные, угощеньице ждёт-пождёт. Вы постарайтесь, а я за помощь уплачу!»

– «Вставай, красавица, проснись! Под голубыми небесами…» – Сергей вошёл в комнату с дымящейся чашкой кофе.

– Решил сразить даму интеллектом? – Марина улыбнулась, натянув одеяло до подбородка.

– Чем-то же надо тебя сразить…

Марина поймала мужской, заигрывающий взгляд и под одеялом вдруг стало горячо. Она приподнялась, не отрывая глаз от чашки, пытаясь уловить бодрящий аромат.

Господи, как же хочется кофе! И есть…

– Это – мне?

– Тебе. Но не в постель. Вставай, жду тебя на кухне.

Марина вздохнула. «Не в постель». Жаль. Ну, нет, так нет, мы люди не гордые. Она одевалась, улыбаясь про себя. Сергей ей нравился. Весёлый. Заботливый. Главное, не влюбиться сразу. В конце концов, он всего лишь помог. Пожалел. Нечего придумывать себе что-то, из-за чего потом будет больно. Вот только…

Вот только уже, кажется, поздно. Тем не менее, завтрак это не отменяет. Она ещё не на той стадии, что не может ни есть, ни пить из-за несчастной любви. Лови момент, как говорится. Сегодня она ночевала у обаятельного, очень небедного молодого человека в шикарной квартире, где всё говорит о том, что кофе, скорее всего, будет как минимум не растворимый.

Что будет завтра – кто знает?

– Пока вы, мадам, наслаждались сладким, безмятежным сном, – Сергей паясничал, строил глазки, но она была готова простить ему всё, потому как руки хозяина в это время священнодействовали – наливали в настоящий кофе сливки, выкладывали бутерброды. – Ваш верный рыцарь не спал всю ночь.

– Почему?

– Он летал на драконе интернета в поисках ведьмы, что избавит принцессу от родового беса.

– И?

– И кое-что действительно удалось найти. Вот, – Сергей ткнул пальцем в телефон, развернув экран к девушке. – Видишь? «Потомственная ведунья Пелагея…». Так… сейчас. Где же… «Сниму венец безбрачия, сглаз, порчу….». А, вот, нашел! «Ритуал на избавление от родового беса».

– Так и нафифано? – Марина говорила с набитым ртом.

– Да. Ты ешь, ешь. Нам ехать долго. Я, конечно, бутербродов с собой возьму, но кто знает, когда удастся поесть нормально.

– Ты… О чём?

– Мы едем к Пелагее. Кстати это довольно далеко. Или ты против?

– Нет. Я – за.

– Ну, вот и отлично. Доедай.

Какое-то время они ели молча, затем Марина убрала посуду со стола – помыть, но Сергей остановил:

– У меня посудомойка.

– А… ну, да. Кто бы сомневался. Я ж в сказку попала. Всё время забываю…

Они рассмеялись. Сергей внимательно осмотрел девушку с головы до ног.

– Никуда не годится, – решительно заявил Березин. – Юбка. Колготки. Пальто… Замерзнешь. И неудобно. Я сейчас.

Он исчез, но вскоре вернулся со спортивным костюмом в руках:

– Примерь. Сел от стирки. Тебе, конечно, всё равно будет велик, но рукава подвернуть можно, и…

– Класс! – Взвизгнув от восторга, его гостья вцепилась тонкими пальчиками в ярко-синюю ткань (мягкую, на байке) и унеслась примерять – так, словно он не мужской костюм ей предлагает, а коллекционное платье известного бренда.

Удивительная девушка…

Она вернулась в обновке – маленькая, смешная. Готовая ехать с ним… Просто так. Ничего не спрашивая. Искренне доверяя.

С этого момента Березин понял, что сделает все, только бы она улыбалась. Он нашел её. Девушку своей мечты. И никакие бесы не помешают ему удержать это счастье!

– Так… вот ещё безрукавка. Теперь порядок. Идём?

– Серёжа, – она придержала его за руку и посмотрела прямо в глаза – у него даже голова закружилась. – Почему ты мне помогаешь?

– Исключительно ради собственной выгоды. Пошли!

Подмигнул. Улыбнулся. Открыл дверь.

– Сумка, – всполошилась Марина. – У меня была сумка. Где она?

– Сейчас принесу.

Он протянул ей сумку, и девушка быстро вытащила всё, что там было – паспорт, одноразовые перчатки, спиртовые салфетки, шприцы, упаковку ампул…

– Да уж, – уважительно выдохнул Березин. – Чего только нет в женской сумочке.

– Это… По работе. Вот! Нашла.

Она достала какую-то коробочку и листок.

– Что это?

– Марфа сказала, взять с собой, когда поеду искать того, кто избавит от родового беса.

– И что это?

– Я… Я не знаю.

– Можно?

Сергей взял коробочку в руки. То была даже не коробочка, скорее шкатулка – простая, деревянная. Без украшений. Внутри…

– Это что? Мох, что ли?

– Наверное, – Марина пожала плечами.

– Так. А тут что? – Сергей взял листок и стал читать:

«Спи, зло обиженное, на кровати застеленной, до поры спи до времени, спи-почивай, никому не отвечай, спи, не майся, спи не просыпайся…».

– Марфа сказала, на всякий случай…

– На какой ещё случай? – Березин нахмурился.

– Не знаю.

– Ладно. Разберемся. Пошли.

…

Он уверенно вёл машину в сторону Приозерска. До Петяярви дорога была ему знакома, а дальше – вся надежда на навигатор, только бы связь не подвела. День будний, машин не много. Маринка сидит, смотрит по сторонам широко открытыми глазами. Часа через полтора они свернули с шоссе, и дорога испортилась – кочки, ямы, лес с двух сторон тонет в густом тумане...

– Туман, – произнесла девушка поёжившись.

– Да, – Березин кивнул. – Густой… Чёрт, ничего не видно.

– Мы точно туда едем? – Марина с удивлением оглядывалась по сторонам. -

Словно в молоке плывём.

Березин подался вперёд, и вдруг...

– Осторожно!

Машину занесло, но он каким-то чудом вырулил – они встали поперек дороги.

– Что? Что случилось?

– Там… Там кто-то был, – Марина всхлипнула.

– Уверена?

– А-а-а-а!

На капот запрыгнуло нечто. Сморщенная кожа, из одной глазницы торчит… грязный пучок соломы. Солома не то в крови, не то в грязи – не понять.

– Твою мать… ты тоже это видишь? – шёпотом спросил Сергей.

Конечно, можно было подумать, что кто-то куклу на капот бросил, но существо махало руками, показывало язык, тянуло себя за волосы, билось о лобовое стекло. В ту же секунду машину стало раскачивать, туман побагровел, что-то выло, хлюпало, стучало. От всего этого, а может, от страха, им обоим вдруг захотелось спать. Сергей уронил голову на руль.

– Нет… Нет! Сергей! Серёжа, не спи, пожалуйста, мне страшно!

Марина вцепилась в Березина и стала трясти, изо всех сил борясь с собой, чтобы не отключиться. Они погибнут, если уснут. Кто станет их искать в этой глуши? Она ведь понятия не имеет, куда именно они оба заехали в этом чёртовом тумане!

– Сергей! Слышишь меня? Серёжа!

– Листок… Марфа…

– Что?

Дрожащими руками, стараясь не обращать внимания на когти, царапающие лобовое стекло и жуткие звуки, она рылась в сумке.

– Где же это… Где? Ай!

Треснула ампула, стекло впилось в пальцы, боль обожгла, но она же и отрезвила. Коробочка. Листок.

– Спи, зло… обиженное, на кровати застеленной, до поры спи до времени, спи-почивай, никому не отвечай, спи, не майся, спи не просыпайся!

Словно услышав слова девушки, одноглазое нечто замерло. Марина слышала, как стучит собственное сердце. Туман стал рассеиваться. Она достала коробочку, развернулась, чтобы выйти из машины…

– Аааа!

Стекло с её стороны разлетелось вдребезги, один из осколков оцарапал щёку, и она увидела рогатого ребёнка – девочку, «союзника» Березина. Рот чертёнка был перемазан кровью. Нечисть облизнулась и проворчала:

– Коробку давай!

Марина протянула коробочку, пальчики с золотыми коготками щёлкнули и… стекло машины появилось вновь. Как… новое. Царапины с лобового тоже исчезли. Туман стал совсем прозрачным, монстр, что валялся и выл на капоте превратился в зеленое облачко, оно медленно подплыло к шкатулке и юркнуло внутрь. Крышка захлопнулась. Чертовка исчезла, а подарок Марфы остался лежать на дороге.

– Марина! – Сергей очнулся, с ужасом обнаружив, что его спутница вся в крови, но, кажется, живая. – Что с тобой? Что случилось? Я что, заснул? Вот чёрт…

– Всё в порядке. Серёж… Серёжа, пожалуйста, поехали отсюда, а? Пожалуйста…

Слезы потекли неожиданно, её всю трясло от ужаса. Взять себя в руки не было сил.

…

Мотор взвыл, машина рванула с места и унеслась. Секунду спустя появился огромный чёрный кот. Коробочка, кувыркаясь, заскакала к усатому. Когти кота ловко подцепили ленточку, крышка с щелчком открылась.

– Аааа! Обманула! Объегорила! – заскакало Лихо, махая руками.

– Вот именно. Какая-то девчонка справилась с тобой на раз-два, и не стыдно тебе?

– Обманула-а-а! Объегорила-а-а! У-у-у!

– Успокойся! – кот отвесил чучелу подзатыльник. – Девчонку-то зачем с дороги столкнуло? Тебе что было сказано? Сбить с пути, а не портить транспорт! Ладно. Будем надеяться эти её подберут. Говорил же деду – сам всё сделаю. Так ведь нет… Надо было ему эту… нечисть поднять, – кот фыркнул и... исчез.

…

– Смотри!

– Вижу, – Сергей сбросил скорость и съехал на обочину.

Синий пежо валялся в кювете, а метрах в двух от машины сидела растерянная девушка. Вокруг неё горели, дрожа в холодном сыром воздухе, свечи. Сама она в трансе раскачивалась из стороны в сторону, сидя на коленях и что-то прижимая к груди.

– Выходи из машины, – бросил Березин Марине.

Та кивнула, достала платок, приложила к щеке. Кровь почти перестала. Саднило не сильно, да и некогда об этом думать. Похоже, вон той несчастной незнакомке повезло ещё меньше, она и вовсе не в себе.

– С вами всё в порядке? – Березин аккуратно, чтобы не напугать, тронул девушку за плечо.

– Ничего не понимаю… – пробормотала незнакомка. – Ничего….

– Что случилось? Вы пострадали?

Девушка замотала головой, затравленно оглядываясь по сторонам.

– Хорошо, – кивнул Березин. – Идти можете?

– Оно выскочило… прямо на капот… – прошептала девушка дрожащими губами, – страшное, с одним глазом.

Сергей и Марина переглянулись.

– Не верите, – вздохнула та и поднялась. – Думаете, я того, да? – Она покрутила пальцем у виска.

Березин оценивающе посмотрел на девушку. Стройная, высокая шатенка. Симпатичная и по всей видимости десятка не робкого, просто недавние события её, так же, как и их с Мариной, порядком напугали.

– Нет. Мы как раз так не думаем. Место странное. К тому же мы с моей девушкой – из тех, кто… Скажем так, знаком с некоторыми сверхъестественными случаями из жизни. Сергей Березин, к вашим услугам, – и он протянул молодой женщине руку.

– Марина.

Марина поздоровалась, чувствуя, как алеют щеки, и царапины здесь были ни при чём, она смутилась от того, что Сергей назвал её «моя девушка».

– Кристина, – незнакомка представилась, и принялась собирать свечи.

– Вы…пытались согреться? – Березин красноречиво посмотрел на импровизированный магический ритуал.

– Таро, – пояснили ему. – Карты любят свечи. Я пыталась понять, что же произошло, и… Мне трудно объяснить, но ситуация была предопределена. Это должно было случиться. По крайней мере со мной.

– Куда путь держите… держали, – поинтересовался Березин.

– Я… В общем, я хотела добраться до одной деревни, к… Сейчас, – она достала из кармана брюк какой-то листок, – Вот. Некая Прасковья. Потомственная ведунья, специалист по общению с призраками. У меня в квартире завелся один, хотела проконсультироваться.

– Вот это поворот, – Сергей улыбнулся.

– Да уж, – согласилась Марина. – С одной стороны, совпадение, а с другой… Куда ещё можно ехать по такой дороге? Только в глушь к какой-нибудь бабке. Вот мы и встретились.

– Вы… Тоже к Прасковье? – Кристина так удивилась, что даже бояться перестала.

– Нет. Нашу зовут как-то по-другому вроде, – Сергей наморщил лоб, вспоминая.

– Пелагея. – подсказала Марина.

– Точно! Ну, так или иначе, а вы, Кристина, поедете с нами. Не можем же мы вас тут оставить одну.

– А… машина? – Кристина печально посмотрела на своего верного синего «пыжика».

– Не угонят, – авторитетно заверил Березин. – Она не на ходу.

– Это я вижу, – Кристина улыбнулась. – Тут связи нет. Эвакуатор не вызвать.

– Вот как? – Березин вынул телефон. – Тишина… Странное место, – он оглянулся по сторонам. – Слышите? Вода шумит. А река на карте не обозначена, я помню. Ладно, садитесь в машину – торчать здесь все равно бесполезно.

Дорога становилась чем дальше, тем хуже. Лес – гуще. Они ехали медленно, боясь повредить машину, ведь случись что, им отсюда будет уже не выбраться. Шум реки стал слышен явственней, похоже, она была совсем рядом.

– Серёж… Ты… Ты это видишь?

Марина изо всех сил старалась не кричать, чтобы не напугать ни водителя, ни их новую знакомую. Они свернули, и увидели впереди одиноко бредущего, совершенно мокрого человека. Иногда он подскакивал, иногда – дёргал плечами. Либо был не в себе, либо так же, как и они чем-то смертельно напуган.

«Утопленник» оглянулся на звук мотора, замер на мгновение, а потом бросился навстречу, размахивая руками:

– Помогите! Помо…ги…те…

– Да он сейчас упадёт, – ахнула Марина и выскочила из машины, едва успев подхватить несчастного.

– Что случилось? Вам плохо? Сергей, дай сумку!

Она ловко обработала раны на локте и предплечье (скорее всего, поранился об острые камни, когда падал в реку), сунула под нос нашатырь.

– А-а-а…

– Голова не кружится?

– Немного… Я… Я чуть не утонул… еле выбрался… Какой-то старик помог, – дрожа, бормотал мужчина.

– Старик? – Переспросил Березин. – Значит, рядом деревня. Уже хорошо.

Их новый товарищ по несчастью выглядел гораздо менее презентабельно, нежели высокая шатенка, любительница карт ТАРО. Сергей с первого взгляда определил – пьющий. Тем не менее это не повод не оказать помощь. Человек явно в беде.

– Вы упали в реку? Как это произошло?

Их глаза встретились. Мужчина замялся, и Сергей понял – пока их новый знакомый не готов откровенничать. Что ж, его право.

– Пойдёмте к машине. Посмотрим, что найдётся в багажнике. Вам надо переодеться. И согреться. Есть чай в термосе. И бутерброды. Как вас зовут?

– Ееелизззар-р-р, – простучали в ответ зубами.

Они решили, что перекусить и выпить чаю не помешает всем четверым. Кое-как разделили между собой пару бутербродов, что нашлось у Сергея. Остальные он убрал. Кто знает, что их ждёт дальше? Хорошо ещё, что он не поленился взять побольше – спасибо Маринке, на правильные мысли навёл хороший аппетит девушки. Елизар пил маленькими глотками, обхватив горячую кружку и щурясь от удовольствия – совсем замёрз, бедолага. В вещах Сергея, которые этому здоровяку были явно маловаты, он хоть и выглядел смешно и нелепо, но всё лучше, чем схватить воспаление легких.

– Итак, нас теперь четверо, – подвёл итог странного дня Сергей. – Едем дальше?

Спустя несколько километров на дорогу снова опустился туман. Сергей сбросил скорость.

– Какой густой, – прошептала Кристина.

– Серёж? – Марина дотронулась до руки Березина.

– Мистика… – пробормотал тот.

– Что? Что там? – вытянул шею Елизар с заднего сиденья.

Прямо перед капотом машины, нарушая все законы физики, змеился ярко-зелёный луч.

– За ним? – Спросил Березин, поймав Маринин взгляд.

В полной тишине машина медленно двигалась по обозначенному маршруту. Никто не проронил ни слова до тех пор, пока прямо перед ними не показался пустырь с несколькими полуразвалившимися домиками.

– Заброшенная деревня? – Кристина первая нарушила тишину.

– Похоже на то, – кивнул Сергей. – Выходим?