Текст книги "Нечто большее… (СИ)"

Автор книги: Ирма Грушевицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 16

Подойдя к знакомой чёрной «ауди», Дэвид открыл заднюю пассажирскую дверь и протянул мне руку. Как только я оказалась внутри, дверь сразу же закрылась, а сам Дэвид, обойдя машину, к моему удивлению, открыл противоположную и сел рядом.

– Сэм, пожалуйста, угол Семидесятой и Парк авеню.

– Да, сэр, – с водительского сидения отозвался густой бас.

Получается, всё то время, пока я истерила в квартире Мэгги, Дэвида ждала машина с водителем. Стало неудобно перед незнакомым мне Сэмом, и я, неловко поёрзав на сидении, придвинулась ближе к двери и угрюмо уставилась в окно.

Лишь при повороте на Семидесятую до меня дошло, что мы едем на мою старую квартиру.

– Ой, а я больше там не живу! – всполошилась я и моментально покраснела: опять я доставляю неудобства! – Прошу прощения, Сэм!

– Ничего страшного, мэм.

– И где же ты живёшь? – удивился Дэвид.

Неужели, мне таки удалось поколебать его уверенность в себе «в отношении меня»?

– На Норфолк стрит. Это в Ист-Виллидж.

– Мы же только что оттуда!

– Прости, – я скривилась.

– Не будем разворачиваться, – Дэвид махнул рукой. – Едем домой, Сэм.

– Слушаюсь, сэр!

– К тебе? – всполошилась я. – Нет, я не могу.

– Почему? – Дэвид нахмурился.

– Во-первых, мне надо к Бобу. А во-вторых, это неудобно.

Дэвид покачал головой и устало провёл ладонью по лицу:

– Ты совершенно не хочешь облегчить мне жизнь, Бет.

– Можно подумать, я специально всё усложняю.

– Так и есть. Только я решу, что начал тебя понимать, как ты снова ставишь меня в тупик.

– И что тупикового в том, что я не хочу ехать к тебе? – изумилась я. – Меньше часа назад я представляла собой чёрт знает что! Я хочу принять душ – мой душ! – и переодеться в мою одежду. Думаю, желание вполне понятное. – Я прищурилась и добавила голосу немного яда: – Или Дэвид-идеальный-Рассел никогда не страдал от похмелья?

С переднего сидения раздался негромкий смешок, быстро перешедший в надсадный кашель.

– Разворачиваемся, Сэм, – обреченно проговорил Дэвид.

Эта маленькая победа меня удовлетворила. Я снова развернулась к окну, и несколько минут мы проехали молча. Затем за спиной раздался тяжелый вздох, и сразу за ним последовал вопрос:

– Ну, и кто такой Боб?

Я засмеялась: маленькая шалость, вернее – месть Дэвиду за мои переживания по поводу его несостоявшейся помолвки удалась!

– Мой кот.

– Ведьма!

Дэвид неожиданно сгрёб в охапку, и в одно мгновение я оказалась у него на коленях. Этот перепад – от неловкости к близости – всё время сбивал меня с толку. Вот и сейчас, охнув от неожиданности, я едва не начала отбиваться.

Схватившись за его плечи, я в замешательстве смотрела на Дэвида. Освещённый пролетающими мимо городскими огнями, никогда ещё он не казался таким красивым. И никогда ещё направленный на меня взгляд потемневших до черноты серых глаз не проникал прямо в сердце. Я вдруг поняла разницу между тем, когда на тебя смотрят, и когда тебя видят. Наверно, это и называется близостью. Никогда я не ощущала ничего подобного. Даже той ночью на острове. В одно мгновение близость уплотнила воздух между нами и во сто крат сильнее земного притяжения потянула меня к Дэвиду.

В бессознательном порыве я запустила пальцы в тёмные волосы, наводя беспорядок в шелковистой шевелюре. Я провела ими по широким бровям, потом по щекам, по крыльям носа. Спустилась к подбородку, заросшему за день жёсткой щетиной, к упрямо сжатым губам. Я изучала его лицо руками, как будто одних глаз мне было недостаточно, чтобы хорошенько рассмотреть этого мужчину. Это действительно было так. Во многом он всё ещё оставался для меня загадкой, но впервые за всё время наших отношений я уверовала в то, что между нами возможно нечто большее…

– Что происходит в твоей голове, малышка? – услышала я едва различимый шепот. – Расскажи мне.

– Возможно, нам стоит попробовать…

– Мы уже пробуем.

Дэвид не двигался, пока я изучала его. Не двигался и когда принялась целовать. Это были невинные, почти девичьи поцелуи. Дэвид казался расслабленным и чуточку ленивым. Он отвечал на них, но не пытался углубить. Он даже не обнимал меня, а лишь придерживал за спину, чтобы я не упала. Эти неспешные поцелуи возымели на меня благотворное действие: пульс успокаивался, мышцы расслаблялись, и я потихоньку начала сваливаться в дремоту.

В какой-то момент мои губы соскользнули с губ Дэвида, и, уткнувшись носом в изгиб его шеи, я закрыла глаза. Меня окутывали покой и его аромат: знакомый, терпкий, но сейчас почему-то совершенно небудоражащий. Он был рядом и никуда не собирался деваться. Мне было спокойно. Я и не заметила, как задремала.

– Приехали, малышка.

Дэвид нежно погладил меня по волосам и осторожно ссадил с колен. Я зябко передёрнулась и старательно подавила зевок.

– Я быстро.

– Я пойду с тобой.

– Да нет, я правда не собираюсь…

– Я пойду с тобой, Бет.

Я устало вздохнула:

– Как скажешь!

Я вышла первая и услышала, как Дэвид отдаёт распоряжения Сэму: «Заедете завтра к семи».

Отлично, он ещё собирается остаться у меня на ночь!

– Мог бы и разрешение спросить, – проворчала я, когда машина отъехала и мы начали вместе подниматься по крутой лестнице крыльца.

– Ты очень милая, когда вредничаешь, Элизабет, но сейчас я очень хочу поскорее уложить тебя в постель. Нет, нет, – засмеялся он, когда с вытянувшимся лицом я обернулась к нему на верхней ступеньке. – Не за тем, о чём ты подумала. Тебе необходимо выспаться. Хотя, если ты настаиваешь…

Я довольно сильно толкнула его в плечо:

– Ты невыносим!

– Мы друг друга стоим, неправда ли?

Уже на втором этаже я услышала громкое истеричное мяуканье. И сразу вспомнила, что, в раздражении вылетая из дома, забыла оставить коту еду. Теперь Боб в категоричной форме заявлял об этом всему дому.

– Судя по звукам, тебя здесь не было года два, – заметил Дэвид.

– Вообще-то, в том, что я забыла покормить кота, виноват ты, – буркнула я и ускорила шаг.

– Ну-ну, не приплетай меня в ваши внутрисемейные разборки.

– Правда-правда. Если бы не твой звонок, Бобу не грозила бы голодная смерть. Да и вообще…

Дэвид стоял за моей спиной, пока я вставляла ключ в замочную скважину.

– Что значит это твоё «вообще»?

– Не бери в голову! – тряхнула я головой. Верхний замок всегда немного заедал, и я ещё окончательно не приладилась к нему.

– И всё-таки?

– Не хочу об этом говорить. – Я с остервенением крутила ключом.

– А я очень хочу об этом послушать, – не унимался Дэвид.

– Ладно!

Я с радостью бросила своё занятие и, повернувшись к Дэвиду, вызывающе вздёрнула подбородок:

– Для начала, ты лишил меня похода в парикмахерскую. – Я начала загибать пальцы. – Из-за тебя я накрутила довольно приличную сумму на такси. Потратилась на звонок в Калифорнию. Вызвала сомнение в своей адекватности у некоторого количества людей, гоняясь за твоей машиной по всему Манхэттену.

– Довольно необычный способ поддерживать форму, но если тебе это в радость…

Я предпочла пропустить мимо ушей его саркастическое замечание и, раскрыв ладонь, помахала ею перед лицом Дэвида.

– Из-за твоего звонка я заявилась на чужую помолвку и в итоге выставила себя идиоткой. Из-за тебя я напилась. – В дело пошла вторая рука. – Из-за тебя меня тошнило. Из-за тебя я чуть себя не возненавидела!

По мере того, как я говорила, голос становился выше, а улыбка на лице Дэвида шире.

На последней фразе я окончательно перешла на фальцет. Всё это время, вероятно, доживая последние минуты, за дверью утробно вопил Боб.

– И в том, что ты сейчас охрипнешь, виноват буду тоже я.

– Да, – выкрикнула я напоследок и захлопнула рот.

– Я согласен понести любое наказание, милая, только, пожалуйста, для начала давай откроем эту чёртову дверь. Твой кот сейчас совершит самоубийство.

Отодвинув меня в сторону, Дэвид взялся за ключ.

Лишь только дверь открылась, как Боб моментально заткнулся. Несостоявшийся самоубийца в картинной позе сидел посреди залитой светом прихожей и подслеповато щурился. Бьюсь об заклад, на наглой усатой морде играла самодовольная ухмылка.

Зайдя за мной, Дэвида захлопнул дверь и подозрительно взглянул на кота.

– По-моему, он искусный манипулятор.

– Я знаю его меньше недели. Очень может быть. – Сняв толстовку и бросив ключи на первый попавшийся ящик с вещами, я махнула в сторону гостиной: – Проходи в комнату, а я на кухню – накормлю этого страдальца.

– Давай наоборот: я на кухню, а ты, как хотела, в душ.

Этот вариант понравился мне больше. Я кивнула:

– Считай, что гонку по Манхэттену я тебе простила.

С волосами, обмотанными полотенцем, и в старой футболке с эмблемой университета я вышла из ванной. Пройдя через заставленную коробками полупустую спальню, я направилась на кухню. Ни Дэвида, ни Боба там не оказалось. Миска последнего была наполнена под завязку, и, глядя на неё, я вспомнила, как утром, вскрывая банку с кошачьими консервами, сломала ноготь. Корм уже обветрился. Дэвид был прав: бывший Мистер Лапка являлся эмоциональным террористом.

Я нашла их в гостиной. Дэвид сидел на диване, сложив ноги на журнальный столик, и щёлкал телевизионным пультом.

– Почему в твоей спальне нет кровати? – спросил он, не отрываясь от экрана.

– Потому что её ещё не привезли.

– И где же ты спишь?

– Здесь. – Я показала на диван.

– И как давно?

– Вообще-то, со вчера.

– Отлично. Не надо снова покупать коробки для переезда.

Я недоверчиво уставилась на Дэвида:

– Что ты имеешь в виду?

– Не что, а кого. – Дэвид махнул рукой в сторону окна, где, развалившись на подоконнике, Боб с усердием вылизывал свои… О господи! Я в смущении отвернулась.

Дэвид расхохотался.

– Мне бы не хотелось оставлять тебя один на один с этим бесстыдником.

– Выхода нет: кот идёт в комплекте с квартирой, – протянула я.

– Выход есть. Поменять квартиру.

Я фыркнула:

– Пасовать перед котом? Ты серьёзно?

– Бет! – Дэвид убрал ноги со столика, выключил телевизор и подался вперёд. – Скажу прямо: я бы хотел, чтобы ты вернулась в Верхний Ист-Сайд.

Такого поворота событий я не ожидала, и поэтому моя реакция оказалась самой что ни наесть искренней:

– Ещё чего! С какой такой радости?

– С той, что там живу я. И в отличии от тебя, я решительно настроен, как ты сказала, «попробовать».

– Попробовать что? – переспросила я. И не потому, что не понимала, о чём он говорит: я действительно хотела лишать себя удовольствия услышать, как Дэвид это скажет.

– Быть вместе.

Поднявшись дивана, он подошёл ко мне и взял за руки.

– Ты же об этом думала в машине, да, малышка?

Серые глаза улыбались, и мне вдруг стало очень тепло от того, что Дэвид так чётко уловил мои эмоции.

– Неужели я так легко читаема? – Губы я надула исключительно для проформы.

– Совершенно нет. И всякий раз для меня это в радость.

Он улыбнулся. Его руки выпустили мои, чтобы обнять меня за плечи и прижать к груди.

Мы простояли так некоторое время.

Я думала о предложении Дэвида относительно переезда. Не то чтобы я восприняла его всерьёз; во всяком случае, точно не собиралась возвращаться в квартиру, в которой жила с Джеймсом. И вообще – мне нравился новый район, нравилась близость Мэгги. И Боб до сегодняшнего дня казался довольно милым. А к концу следующей недели, когда привезут кровать и достроят шкаф, здесь будет очень даже уютно.

Обо всём этом я сообщила груди Дэвида.

– А ты подумала о том, как будешь добираться на работу? – раздалось над моей макушкой.

– Для начала мне нужно её найти.

Дэвид отодвинул меня от себя и, нагнув голову, заглянул прямо в глаза:

– По-моему, ещё во Флориде я сказал, что не принимаю твоей отставки. И я серьёзно, Бет.

– И я серьёзно, Дэвид. Я не буду на тебя работать.

– Объясни почему. – Засунув руки в карманы брюк, Дэвид безотрывно смотрел на меня.

– Потому что только что мы вроде как решили кое-что попробовать, и наше «пробование», – я показала в воздухе кавычки, – плохо вяжется с профессиональными отношениями.

Он дал мне закончить, а после криво усмехнулся:

– Потратить средства, время и силы на воспитание хорошего сотрудника, а после вот так запросто дать ему уйти? Не думаю, мисс Райли. Повторюсь ещё раз: я не принимаю твоей отставки.

Случись этот разговор неделей раньше, от его холодного тона я могла бы покрыться коркой льда. Но не в этот раз!

– Ну, укуси меня! – я дёрнула подбородком.

– Чуть позже, если позволишь.

Пришлось закусить губу, чтобы не прыснуть.

– Твои профессиональные обязанности останутся теми же, – Дэвид явно был настроен серьёзнее меня. – Если мне не изменяет память, твой непосредственный начальник Джонатан Ньютон.

– Нет. Тайсон Чанг. А мистер Ньютон курирует все консультационные…

По кривой ухмылке, растянувшейся по его лицу, было понятно, что цель свою Дэвид достиг.

– Ладно, убедил! – я примирительно подняла в верх обе руки. – А что ты будешь делать со слухами?

– С какими слухами?

– Ну… я и ты… – Я показала на него, потом на себя. – Мы вроде как теперь вместе.

– Не «вроде как», Бет, а вместе.

– Окей. Ты не боишься обвинений в непрофессионализме или, чего хуже – протекционизме?

– Я не собираюсь ни перед кем отчитываться, – отчеканил Дэвид. – Репутация работает на меня. И если я занимаюсь протекционизмом, то делаю это профессионально.

Я тяжело вздохнула. Дэвид Рассел действительно вправе делать подобные заявления. Но что касается меня… Снова стать объектом обсуждений. Ловить на себе чужие взгляды – в этот раз они точно не будут сочувствующими. Опять эти затихающие разговоры при входе в кафетерий, неискренние улыбки, наигранный смех…

– Я действительно с трудом себе всё это представляю.

– Пока ты живёшь в Ист-Виллидж, я тоже.

– Мне надо подумать.

– Разумеется, – согласился он. – Времени у тебя предостаточно: ровно до того момента, как я закончу принимать душ.

Звонко чмокнув меня на прощанье, Дэвид вышел из комнаты.

Боб, бросив своё занятие, спрыгнул с подоконника и засеменил следом.

Глава 17

В понедельник я вышла на работу. В той же должности и на тех же условиях.

Первой, кому я позвонила по приходу в офис, была Магда из отдела кадров. Она и рассказала, что «сверху» поступило указание задним числом оформить мне бессрочный отпуск с сохранением жалования. Для отчётности ей не хватало лишь моей подписи на бланке заявления, и в обеденный перерыв я спустилась на третий этаж.

– Не знаю, что ты там натворила, но впервые за почти пятнадцать лет работы мне позвонил сам Дэвид Рассел. Всем службам было дано указание отслеживать твою корреспонденцию. Письмо из Майами пришло во вторник и немедленно было переправлено наверх. Лайза из канцелярии отнесла его лично.

Магда старательно пыталась не выказывать свою заинтересованность, но по затянувшейся паузе я поняла, что без объяснений меня не отпустят.

– Я три года не была в отпуске. А тут море, солнце… Расслабилась и не смогла собраться. Небольшой нервный срыв и прямо на глазах у начальства.

Я специально не стала персонифицировать Дэвида, говоря о нём во множественном числе. Так оставалась возможность отвести от него подозрения в личной заинтересованности моей судьбой.

Магда состроила сочувствующую рожицу и покачала головой. На то и был расчёт.

– Бедняжка! Конечно, после того, что ты пережила за последний год…

В этот раз упоминание об истории с Джеймсом не вызвало у меня ни единой эмоции. Тем не менее, я на всякий случай скуксилась и, нацепив на лицо трагическую маску, постаралась побыстрее ретироваться.

В последующие дни рассказ про нервный срыв пришлось повторить неоднократно. В том числе, начальнику – мистеру Чангу. Он не был счастлив этому объяснению, заявив, что был лучшего мнения и обо мне, и о моём отношении к работе. Но выслушав его, я посчитала, что обошлась малой кровью, хотя своим незапланированным отпуском фактически обеспечила себе второй испытательный срок.

В общем-то, я была даже рада. Загруженность на работе не позволяла мне задумываться над тем, что же происходит между мной и Дэвидом.

Нет, то, что мы вместе, он дал мне понять практически сразу – ещё с воскресенья, последовавшего за моей «пьяной» субботой.

Мой диван не был рассчитан на двоих, а Дэвид категорически отказался спать на полу. Когда наутро я, страдая и от головной боли, и от боли в затёкшей спине, в мечтах о ванной и таблетке аспирина переползала через Дэвида, он одним быстрым рывком поджал меня под себя.

– М-мм, с добрым утром, – замурлыкал он мне в шею.

– Ты уверен? – простонала я.

Дэвид засмеялся и, подняв голову, внимательно меня осмотрел. Взъерошенный и не выспавшийся, со следом от подушки на заросшей за ночь щеке, он был безумно притягателен. Тёплый, большой, манящий, сексуальный. И если бы мне так сильно не хотелось в туалет…

– Уверен, малышка, – повторил он и быстро поцеловал меня в губы. – Болит голова?

– Очень, – прохныкала я.

– Тогда справляемся сначала с твоей бедой.

– У тебя тоже есть беда? – переспросила я, и звук собственного голоса молоточком простучал в голове.

– И ещё какая!

Дэвид выразительно ткнулся в меня бёдрами. Я не удержалась от удивлённого вскрика: да, его «беда» определённо требовала разрешения.

Вернувшись из ванной, я нашла Дэвида на кухне. В трусах и босиком он стоял пред плитой, где в этот момент аппетитно скворчала яичница. Пахло поджаренным беконом.

– Где ты всё это взял? – удивилась я, прекрасно помня содержимое своего холодильника: галлон молока, упаковка тёртого сыра, розетка сливок и полфунта кофейных зёрен в морозилке.

– Сэм привёз. – Не поворачиваясь, Дэвид махнул кухонной лопаткой на стол, где лежала упаковка хлеба. – Тостера не нашёл, так что просто намажь джемом.

– У меня нет джема.

– Правда? Очень жаль.

Почему-то стало стыдно за свою бесхозяйственность. Хотя, я никогда не принадлежала к числу тех женщин, что способны из веточки петрушки и упаковки пасты соорудить обед из трёх блюд.

– Извини. Обычно я завтракаю в кафе, поэтому…

– Не извиняйся. – Дэвид ловко разложил яичницу по тарелкам и поставил их на стол. – Съешь всё. Только после этого получишь аспирин.

– Я не помню, в какой коробке лекарства.

– Может, в той, на которой написано «Лекарства»? – заметил он с улыбкой. – Вчера я видел её в спальне. Очень предусмотрительно с твоей стороны всё подписать. Но, на всякий случай, Сэм заехал в аптеку. – Он небрежно махнул на стоящую на кухонной стойке знакомую бело-желтую упаковку.

Сев за стол, я недовольно уткнулась взглядом в тарелку. Градус нереальности происходящего зашкаливал. Не мой дом, не моя кухня, не мой мужчина. И жизнь будто вовсе не моя. Но с другой стороны, чья же? Вот я. Я сижу на кухне. Да, стол не мой. Но тарелки – мои. Как и приборы. Знакомо жужжит кофеварка… Так почему мне не удаётся избавиться от чувства, что я здесь сторонний наблюдатель?

– Ешь, Бет.

– Не могу.

– Надо.

– Не надо мне приказывать. Я не Сэм.

Изучающий взгляд исподлобья. Саркастическая улыбка.

– У тебя всегда по утрам плохое настроение? Или это из-за похмелья?

– Настоящий джентльмен не стал бы напоминать даме о её недостойном поведении.

– Настоящая дама не стала бы ершиться, а молча съела свой завтрак и получила заветную таблетку. А потом бы занялась сексом с настоящим джентльменом. Как тебе такой расклад?

– Не надо меня воспитывать, – сказала я перед тем, как взять вилку и положить в рот первый кусок.

– Что ты, милая, и в мыслях не было!

Какое-то время мы ели молча.

– У тебя нет ощущения, что всё неправильно? – поинтересовалась я.

– Есть, – согласился Дэвид, энергично жуя бекон. – Джема нет. Тостера. Я обязательно на завтрак должен съесть тосты с джемом.

– С каким?

– Любым. Но лучше клубничным.

Я прыснула.

– Что? – Дэвид нахмурился.

– Ты любишь клубничный джем?

– Да.

– Смешно.

– Да ладно!

– Мужчины обычно не любят клубничный джем. Они любят соус табаско, крылышки барбекю, стейк слабой прожарки. В крайнем случае – пирог из ревеня.

– Всё, что ты назвала – в любое время, но не за завтраком. Кроме, может, пирога. Но и для него сгодится джем. Перебьёт вкус ревеня.

Я засмеялась, и вся неловкость между нами улетучилась. В доказательство, я залезла в тарелку Дэвида и стащила кусочек бекона.

– Ты всегда так делаешь? – Сердитый взгляд серебристых глаз пригвоздил меня к стулу.

– Вообще-то, нет. То есть, у меня нет привычки воровать еду из чужих тарелок.

– Это обнадеживает.

Дэвид раздражённо начал накалывать вилкой остатки яичницы, а с меня будто сорвали одеяло: только что было тепло, а теперь я продрогла до костей.

Можно было бы и промолчать, списать всё на утреннее раздражение. В конце концов, я первая начала не с той ноты. Но мне вдруг показалось очень символичным выяснить всё сейчас, за нашим первым завтраком. Перед началом нового дня, который, возможно, станет первым в череде многих, которые я проведу с Дэвидом.

– Если ты, как Джоуи из «Друзей», не любишь делиться едой, скажи об этом сразу. Но что-то мне подсказывает, что дело не в беконе.

Дэвид не ответил. Взяв свою тарелку, он встал из-за стола и поставил её в раковину. Затем достал с полки две чашки и налил кофе. Одну он поставил передо мной.

– Я не знаю, как ты любишь. Сливки, сахар…

– Сливки, пожалуйста.

– Сливки. Хорошо.

Он открыл холодильник, достал упаковку сливок, отломил один контейнер, аккуратно открыл его и вылил в мою чашку. Затем снова открыл холодильник и поставил упаковку на место. Пустой контейнер полетел в мусорное ведро. Дэвид тянул время.

Я не ожидала, что могу чем-то его смутить. Что Дэвид Рассел вообще может выглядеть смущённым. Неужели, дело именно в беконе?

– Когда ты спросила о неправильности, что ты имела в виду?

Ого!

Если бы я не отрывала взгляда от Дэвида во время всех его перемещений, то точно пропустила бы это выражение настороженности, мелькнувшее на его лице. Он ждал моего ответа и одновременно его опасался. Но какой я ещё могла дать ответ, кроме правдивого?

– У меня чувство, будто я оказалась в параллельной вселенной. Она не хуже и не лучше. Просто другая. И я пытаюсь себя нащупать в ней, зацепиться за что-то привычное, но у меня не получается. Теперь я думаю, что, может, и не надо цепляться?

– Ты не готова к переменам?

– А разве к переменам можно подготовиться? Они обычно не спрашивают: «Привет! Можно мы зайдём?» Они просто наступают, и тебе приходится учиться жить в новых условиях. До последнего времени моя жизнь была относительно статична, поэтому неудивительно, что я чувствую себя немного потерянной.

– Ты скучаешь по своей прошлой жизни? – Дэвид спросил это так тихо, что я сразу же поняла, о чём он в действительности меня спрашивает.

– Я не скучаю по Джеймсу.

– Я спросил не это.

– Ты спросил именно это, – твёрдо заявила я. – Я не скучаю по Джеймсу. Я вообще о нём не думаю. И это не зависит от того, где я, с кем я, что делаю. И, если тебе это интересно, я никогда не воровала бекон с его тарелки.

– Бет…

– Нет, послушай меня! Неправильность для меня заключается не только в том, что я не привыкла ещё к этой квартире, к этой кухне, к этому коту. Она в том, что я до сих пор не понимаю, что ты делаешь в моей жизни. Ты мне так и не объяснил этого, Дэвид. Как-то ты сказал о моей неуверенности в себе, так вот – она никуда не делась. Однажды ты уже ушёл от меня, выпив кофе, и теперь я жду, что ты сделаешь то же самое.

– Я никуда не собираюсь уходить.

– Ты же понимаешь, что я говорю не об этой конкретной чашке, – я ткнула в стоящую перед ним простую чашку из толстого стекла.

– Я никуда не собираюсь уходить, – повторил Дэвид с нажимом.

– Объясни почему.

– Потому что ты мне нужна.

– Зачем?

– Хорошо! – Дэвид вздохнул и с шумом выпустил воздух. – Если требуешь конкретики… Ты занимаешь все мои мысли.

Серые глаза впились в меня взглядом, и на какое-то мгновение я пожалела, что вытащила Дэвида на этот разговор.

– Я сам не ожидал этого от себя. Мне тридцать пять, и у меня были женщины. Как-то я даже был помолвлен. Но ни к одной из них меня не тянуло так, как к тебе.

Дэвид говорил сердито, впрочем, этот тон был мне известен. И я знала, что сердится он вовсе не на меня.

– Ты сказала, что не рассчитывала на продолжение той ночи. А я скажу, что рассчитывал на то, что после неё моя тяга к тебе ослабнет. Но всё случилось с точностью наоборот. Меня изводит мысль, что ты хочешь меня меньше, чем я тебя. Что с твоей стороны это уступка.

– Глупости! – вспыхнула я.

– Так докажи мне обратное, Бет! – воскликнул он. – Я помню, как ты реагировала на меня. Но… – Дэвид неожиданно потупился. – Я тоже чувствую неправильность. Будто, зашёл не на свою территорию.

Я встала из-за стола. Не отрывая взгляд, Дэвид смотрел, как я подхожу к нему. Обхватив его лицо руками, я нагнулась и легонько поцеловала его.

– Я тоже чувствую это, – сказала я, смотря прямо на его пахнущие кофе губы. – И ещё чувствую, что если перестану быть самой собой, начну с тобой играть, ты уйдёшь намного быстрее.

– Я не хочу уходить. Но мне нужно знать, что ты хочешь, чтобы я остался.

Откровенность Дэвида ошеломила меня. Как и выражение его лица, когда я оторвала взгляд от губ и посмотрела в его глаза. Они потемнели и снова пылали желанием, которое я видела лишь однажды и которое сразило меня властностью и обещанием. С трепетом я провела пальцами по его щеке.

– Останься со мной, – прошептала я.

– Зачем? – задал он мой же вопрос.

– Ты нужен мне. – Я повторила его ответ, прекрасно зная, что Дэвида он не удовлетворит.

– Зачем, Бет?

– Потому что я хочу любить тебя.

Дэвид тепло улыбнулся и, подхватив меня, быстро усадил к себе на колени. Он обнял меня и уткнулся в изгиб шеи, зарываясь лицом в мои волосы.

– Я с самого начала знал, что ты сильнее и смелее меня, малышка. – Отведя волосы, Дэвид поцеловал меня в чувствительное местечко на шее. – Сильная женщина – что может быть желаннее для мужчины?

– Разве что он её любит…

Он вдруг замер подо мной, затем отстранился. Несколько секунд потемневшие серебряные глаза изучали меня, а затем со страстным стоном он накинулся на мои губы.

Я поняла, что главное ещё им не сказано, и мне придётся очень нелегко, чтобы он смог хотя бы узреть эту истину, а не то чтобы признаться в ней. К моему большому удивлению, но Дэвид Рассел любил меня. Теперь я точно это знала.