Текст книги "Нечто большее… (СИ)"

Автор книги: Ирма Грушевицкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 12

Может, было бы лучше, если бы Дэвид уехал не попрощавшись. Логичное завершение наших недо-отношений.

Я нашла его в гостиной, куда, закутавшись в простыню, выползла из спальни. Не буду скрывать, что обрадовалась, увидев его. Но радость моя продлилась недолго.

Полностью одетый, Дэвид пил кофе у накрытого к завтраку стола. Именно "у", а не "за" столом. Так делают, когда куда-то опаздывают: в одной руке чашка, в другой – телефон. Пьют кофе и просматривают сообщения.

– Хорошо, что ты встала. Вечером я должен быть в Нью-Йорке. Полетишь со мной или останешься?

Чашка на стол. Раз-два-три-четыре шага ко мне. Рука на затылок. Лёгкий поцелуй. Отеческий прям. Ну, хоть не в лоб – и то радость.

– Останусь.

– Только ненадолго.

Раз-два-три-четыре-пять шагов от меня к двери. Сумка в руку, телефон – во внутренний карман пиджака.

– Сообщишь, когда соберёшься вернуться. Я пришлю самолёт.

– Лучше сразу деньгами.

– Не понял.

– Хорошо, говорю. Сообщу.

Долгий взгляд. Опять штормит так, что меня укачивает. Но я твёрдо стою на ногах и лишь яростнее кутаюсь в простыню. Отчего же так холодно-то, а?

– Пока.

– Ага.

«В смысле, прощай».

После ухода Дэвида я вернулась в спальню, упала на кровать и практически сразу уснула. И проспала весь день: включилась защитная реакция организма на усталость и стресс. Встала я с тяжёлой головой, и только боль между ногами напоминала о том, что предыдущая ночь мне не приснилась.

А потом был этот репортаж.

Я почти пришла в себя и даже приняла душ. Включила телевизор, чтобы послушать вечерние новости, и аккуратно расчёсывала мокрые волосы. «Открытие нового сезона в Метрополитен Опера». Красная дорожка, знаменитости в вечерних туалетах; фотографы, журналисты. Мэр де Блазио, Ума Турман. Ричард Брэнсон – нечастый гость подобных мероприятий – даёт интервью телеканалу. На заднем плане проходит Брук Шилдс с мужем, затем Дэвид…

Дэвид?!

В смокинге, с ослепительной блондинкой под руку перед камерами проходил Дэвид! Тот, который чуть менее суток назад отдавался страсти вместе со мной. Вместе со мно-ой! На жарких простынях кровати вот этого самого номера, где я сижу на диване и таращусь в телевизор.

Расчёска выпала из рук…

Экран давно погас, а луна, наоборот, освещала всё до мельчайших деталей: и стол, на котором всё ещё стоял нетронутый завтрак, и чашку с недопитым кофе, и брошенное на спинку кресла полотенце – им, не мной. Всё так, будто Дэвид вышел из комнаты за утренней газетой. Только уже поздний вечер, и он в Нью-Йорке смотрит оперу. А я смотрю на окно, у которого вчера в лунном свете он ждал меня.

Вспомнилась книгу, прочитанная пару лет назад, про бедную девушку, попавшую по приглашению богатых родственников в высший свет. Автор – кто-то из европейцев. Я силилась вспомнить её название. Что-то про замену или изменение. Нет, преображение! Точно, «Хмель преображения». Насколько я помню, конец там безрадостный. Впрочем, книга не была закончена, но посыл был ясен: всяк сверчок знай свой шесток. Вот и я охмелела в одно мгновение, стоило лишь его губам впервые коснуться моих. Охмелела и забылась.

Зря!

Не сожалеть не получалось.

Досадно, что Дэвид оказался мудрее. Он читал меня, как открытую книгу, и дал шанс закрыться, когда почувствовал, что я отдаю больше, чем ему требуется. А вот я не поняла этого и даже немного обиделась в тот момент. Ах, если бы я разрешила ему взять меня прямо здесь, на полу гостиной, тогда получилось бы всё так, как изначально планировалось – никаких ожиданий, сплошная физиология.

Я снова и снова переживала события предыдущей ночи. От радости к унынию, и обратно.

Не сожалеть не получалось.

Я чувствовала себя брошенной. Хотя, как можно чувствовать себя брошенной, когда никто меня и не поднимал.

Но, ведь, поднимал же! И в объятиях держал. И целовал. И шептал, что я его. Что я с ним. А вот теперь он там, а я здесь.

Не сожалеть не получалось. Ну никак.

И я снова бреду в кровать, ложусь на смятые простыни, обнимаю подушку, всё ещё хранящую его запах. Я обещаю себе, что немного поплачу и завтра проснусь другим человеком. Хмель выветрится, сожаления уйдут, и я вновь стану прежней. Той, которая не познала Дэвида Рассела. Той, которая приехала сюда зализывать раны после… после… Я нервно хихикаю, понимая, что мне совершенно нет дела до Джеймса и всего, что произошло между нами. Наша жизнь с ним, мечты о свадьбе, медовом месяце, его измена – всё это настолько сейчас далеко. Как Боливия. Или Сатурн. Я излечилась от Джеймса Дэвидом: ни одной метастазы – ни в сердце, ни в голове. Если получилось один раз, получится и другой. Кто-нибудь когда-нибудь вылечит меня и от Дэвида. Только желательно, чтоб не так болезненно.

С этими мыслями я засыпаю.

Меньше всего хотелось, чтобы это снова было похоже на побег, но никто и ничто не могло заставить меня оставаться на Сансет Ки. Остров в одно мгновение потерял свою привлекательность, будто попав под злые чары тёмного волшебника. Одного отдельно взятого волшебника. Я знала, что это произойдёт – сразу, как только увидела его в баре. И солнце померкло, и море перестало искриться, и песок греть. Теперь он уехал, а тень его осталась. Находиться в ней мне не нравилось.

Это определённо не выглядело побегом, и в доказательство этого перед вылетом из Майами я позвонила Мэгги. У них с Риком могли быть свои планы на вечер, но снова сработало сестринское чувство, и Мэгги с радостью согласилась меня встретить.

– А у меня для тебя сюрприз! – сказала она, как только мы отъехали от аэропорта.

– Неужели нашла квартиру?

– Как же с тобой не интересно жить, Элизабет, – посетовала сестра и сразу же сверкнула глазами: – Представь себе! Помнишь Эшли, маму Колина – друга Генри?

– С трудом.

– Неважно! Короче, у неё есть тётка, которая жила неподалёку от нас. Так вот, она решила перебраться в пансионат, а свою квартиру сдаёт. Хорошая квартирка, небольшая правда – всего две спальни – но, думаю, тебе подойдёт.

– Конечно подойдёт.

Новость оказалась кстати! Очень хотелось действовать – переезжать, знакомиться с соседями, печь по вечерам печенье, – что-то делать, чтобы не думать. Просто жить обычной жизнью – без потрясений, без выяснения отношений, без мужчин. Особенно, без сексуальных брюнетов со штормовыми глазами.

– Только есть небольшая проблемка, – предупредила Мэгги.

– Ну…

– В квартире остался кот.

– В смысле, остался?

– В том самом, что тётка Эшли не может взять его с собой. В пансионате не разрешено держать домашних животных. В приют его она тоже сдавать не хочет, поэтому обязательным условием для сдачи квартиры является обеспечение в ней жизни кота.

– Ты сама понимаешь, как глупо это звучит?

Я начала смеяться. Мэгги сначала бросила на меня недовольный взгляд, потом прыснула, и через секунду мы хохотали вместе.

– Короче, тебе придётся взять кота и обеспечить ему достойное существование, – сказала она, отсмеявшись.

– Надеюсь, он рыжий.

– Зачем это?

– Тогда я могу представить себя Холли Голайтли. Ну, ты понимаешь: Нью-Йорк, маленькая квартирка, безымянный рыжий кот. Молоко из бокала для шампанского, «Мун ривер» на пожарной лестнице.

– Звучит упаднически.

– А по мне – в самый раз!

Кот оказался чёрным. И с именем. Правда, совершенно дурацким – Мистер Лапка. Я отказывалась его так называть, и в течение пяти минут Мистер Лапка превратился в Боба. По-моему, Боб был счастлив.

Переезд я постаралась обставить как можно веселее, но этого не получилось. Оказалось, что за десять лет жизни в Нью-Йорке, я практически не обросла вещами. Ни лавины милых безделушек, ни рядка мягких игрушек на спинках кресел. Большую часть мебели тоже пришлось оставить – встроенную кухню, огромный гардероб, двуспальную кровать. Я забрала лишь небольшой диван, который удачно встал в гостиной, и пару журнальных столиков. В ожидании, когда привезут новую кровать – ту, что осталась от прежней хозяйки, я выбросила, – мне придётся спать на этом диване в окружении коробок. Встроенные кухонные шкафы мы с Мэгги решили покрасить на ближайших выходных. Полки для гардероба должны были сделать в начале следующей недели. Неустроенность меня не пугала, и в пятницу я уже ночевала на новом месте.

Телефон зазвонил в субботу. Обычно, я не снимала трубку, когда видела на экране незнакомый номер, но в этот раз опаздывала в парикмахерскую и решила, что звонят из салона.

– Алло.

– Ты ещё не надумала возвращаться?

Я выронила из рук ключи от квартиры. Боб, тёршийся у моих ног, решил, что это такая игра и начал гонять их по плиточному полу, создавая невообразимый грохот.

– Что у тебя за шум?

– Кот играет с ключами, – ответила я, не задумавшись.

– Ты завела кота? Неужели решила остаться в Майами.

– Нет, не решила.

Я не желала разговаривать с Дэвидом Расселом, тем более, вдаваться в подробности.

– Бет, где ты? – осторожно поинтересовался он после недолгого молчания.

– В Нью-Йорке.

– Почему не предупредила, что возвращаешься? – В голосе послышался холодок.

– Не сочла нужным.

– Вот как?! Опять дуришь?

Я задохнулась от возмущения:

– Я, что?!!!

– Дуришь. Предупреждаю, вода в Гудзоне не такая тёплая, как во Флориде…

Я нажала отбой.

Какое право он имеет вот так со мной разговаривать?! Позвонил, как ни в чём ни бывало, и делает вид, будто всё в порядке. Словно мы расстались на весёлой полянке, а не в гостиничном номере, где он оставил меня, чтобы повести свою девушку в чёртову оперу.

– Да пошёл ты! – в сердцах выкрикнула я. Боб принял это на свой счёт и протестующе мяукнул. Телефон снова зазвонил, и я почти раздавила его, снова и снова нажимая на красную кнопочку на экране.

Меня трясло. Ни о каком походе в парикмахерскую речи не шло. Но я всё-таки вышла из дома и поймала такси.

– Куда едем? – поинтересовался водитель.

– Не знаю.

– Ясно. Пристегнитесь, мэм.

Он вывел машину на проезжую часть, и мы больше часа катались по городу. Очень хотелось с кем-нибудь поговорить, но сестре о своих флоридских похождениях я рассказывать не собиралась, и никто из моих знакомых – они же бывшие коллеги – не тянул на подобный разговор. Не звонить же и вправду Анжеле в Лос-Анджелес!

Впрочем, почему бы и нет?

– Привет, Бет! Не ожидала услышать тебя раньше Дня Труда.

– У тебя есть минутка? Надо поговорить.

– «Код красный»?

Я улыбнулась: подруга упомянула наш секретный позывной, когда речь заходила о чём-то важном и тайном.

– Ярко малиновый.

– Выкладывай!

Не вдаваясь в подробности, я рассказала Анжеле о том, что произошло, после того, как мы распрощались в Майами. Она слушала, не перебивая, и несколько раз казалось, что её молчание становилось уж слишком неодобрительным.

– Теперь можешь говорить: «Я же тебя предупреждала»! – закончила я.

– Я же тебя предупреждала! – послушно повторила Анжела.

– Всё, ты это сказала. Теперь скажи, что мне делать.

– Поговори с ним. Больше ничего.

– Но, Анж…

– Поговори с ним, Бетти, – повторила она с нажимом. – Во-первых, ты можешь застрять в своих предположениях, как муха в желе, а дело не будет стоить выеденного яйца. Может, это его сестра.

– Нет у него сестры.

– Тогда троюродная племянница.

– Анж!

– А, во-вторых… – Прежде чем продолжить Анжела тяжело вздохнула: – Если мужчина вот так уходит после первой ночи, это значит, что в продолжении он не заинтересован. Тебе лучше принять это, милая.

Анжела озвучила именно то, что не давало мне покоя все предыдущие дни, и особенно ночи. «Спасибо, было вкусно, но я больше люблю абрикосовый. Ваш вишнёвый джем хорош лишь в малых дозах». Дэвид утолил свой голод и ему не понравилось. То есть, понравилось, но не настолько, чтобы отказаться от других… ммм… десертов.

– Мне очень жаль, Бет, – сказала подруга перед тем, как попрощаться. – Если будет совсем хреново, приезжай.

От разговора с Анжелой легче не стало. Наоборот, голова разболелась от роящихся в ней мыслей. Если Дэвид не заинтересован в продолжении, то зачем позвонил? Он не слыл ловеласом, не менял женщин, как перчатки – по крайней мере, насколько мне было известно. Тогда как сюда вписывается блондинка, с которой он появился на следующий день после того, как спал со мной?

Вопросы, вопросы… Решения, решения…

– Давайте домой, – сказала я водителю.

– Как скажете, мэм.

Когда, расплатившись, я уже выходила из машины, мужчина остановил меня:

– Не знаю, что сказала вам подруга, но я бы на вашем месте сначала дал парню возможность всё объяснить. Может, она и вправду его племянница.

Не знаю, почему, но у меня чуточку отлегло от сердца.

– Вы считаете?

– Ага. – Таксист повернулся ко мне. На заросшем щетиной лице играла тёплая улыбка. – Хотя, он вполне может оказаться прохвостом, как бывший моей сестры. В любом случае, чем раньше вы это выясните, тем крепче будете спать.

– А знаете что! – приняв решение, я залезла внутрь и с силой захлопнула дверь. – Отвезите меня на угол восьмой и пятьдесят пятой.

– Вот это правильно! – Он показал мне два больших пальца и с силой нажал на газ. – Вот это ты молодец, девочка! Задай жару этому засранцу.

Да не вопрос!

Всю дорогу я пестовала в себе чувство собственного достоинства и потирала руки. Внутренне, я была готова к драке. И только выйдя у центрального входа «Рассел Интернешнл», поняла, что ни хрена я не готова: ни к встрече, ни к объяснениям, ни, тем более, к скандалу с Дэвидом. Но смалодушничать и уйти было равносильно побегу. А я пообещала себе больше никогда и ни от чего не бегать.

Глава 13

Меня остановили на охране.

– Мисс, ваш пропуск.

Пропуск вместе с другими документами и заявлением на увольнение был отправлен почтой в «Рассел Интернешнл» ещё из Майами. Попасть наверх я могла лишь позвонив по внутреннему номеру кому-нибудь из бывших коллег. Я набрала Элис, потом Полу из отдела рекламы. Магда, Рут – никто из них не отвечал. Охранник начал выказывать нетерпение, наблюдая, как я нервно барабаню по кнопкам телефона.

Наконец, он сжалился:

– Сегодня суббота, мисс. Наверху почти никого нет.

Ну и бестолочь же я!

– Простите. Я не подумала. – Развернувшись, я уже побрела к выходу, а потом встрепенулась: – А мистер Рассел? Мистер Рассел на месте?

– Эээ… – охранник замялся.

– Мне необходимо с ним увидеться, – затараторила я. – Может, вы позвоните в приёмную?

– Ну, не знаю. Обычно я такие вопросы не решаю.

– Пожалуйста, – я бросила взгляд на табличку с именем, прикреплённую к нагрудному карману. – Пожалуйста, Берти.

– Да, кхм… – мужчина смутился, а через мгновение подался вперёд, всматриваясь во что-то, скрытое от меня стойкой. – Ну вот, машина мистера Рассела как раз выезжает из гаража. Вряд ли…

Не дослушав, я побежала на улицу. Выезд с подземной стоянки находился за углом, и я молилась всем богам, чтобы оттуда Дэвид двинулся направо, – тогда бы я смогла его перехватить. Но, оказавшись на месте, я лишь всплеснула руками, наблюдая всего в десяти метрах от себя задние огни быстро удаляющегося чёрного седана. Не успела!

Я разочарованно покачала головой. Придётся отложить разговор.

– Так и знал, что у тебя духу не хватит!

Насмешливый голос принадлежал уже знакомому таксисту. Он наблюдал за мной с противоположной стороны пятьдесят пятой.

Я бросилась к нему наперерез пронзительно гудящим машинам.

– Как насчёт бешеной гонки по улицам вон за той «ауди»?

– Любой каприз за ваши деньги, мисс.

Едва я запрыгнула на заднее сидение, как машина рванула с места. Пронзительно взвизгнули шины. Мы свернули в переулок и устремились в противоположную сторону. Я видела, как «ауди» неторопливо поворачивает на Лексингтон.

– Куда вы едете? Вон он, видите? – тыкала я пальцем водителю в боковое окно. – Видите?

– Вижу, – смеялся он. – Смотри, не выпрыгни из своих спортивных штанишек. Никуда он от нас не денется. Поедем по третьей и перехватим его на пятидесятой, если не попадём в дорожный затор.

И мы, разумеется, попали.

Водитель чертыхался, кляня полицию, дорожные службы и всех святых, за организацию движения в Нью-Йорке. От нетерпения я подпрыгивала на месте и всё вытягивала голову, в надежде увидеть машину Дэвида.

– Смотри, на Лексингтон тоже пробка. Значит, и он стоит. Не скачи, ты мне сидение продавишь.

Я перестала прыгать, но теперь нервно раскачивалась из стороны в сторону, словно маятник.

Наконец, мы сдвинулись. Как и машины на Лексингтон. Но они ехали гораздо быстрее, и если я не хотела упустить Дэвида, надо было срочно что-то предпринять.

– Я побегу! – крикнула я водителю и бросила в расчётное окошко двадцатку. – Спасибо за помощь!

Второй раз за последние полчаса мне в спину полетело пожелание надрать кому-нибудь задницу.

Я летела по улице, моля бога, чтобы успеть до того, как «ауди» Дэвида пересечёт перекрёсток. Пока удача была на моей стороне. Правда, сознание то и дело цеплялось за мысль, что я всё делаю неправильно. Зачем я несусь сломя голову? Что буду делать, когда мне удастся перехватить Дэвида? Неужели брошусь под машину прямо на проезжей части и потребую, чтобы он со мной объяснился. Словно в дешевой комедии с плохим сценарием. Я могла запросто дождаться понедельника и вернуться в офис в надежде, что он меня примет. Могла просто позвонить по телефону. Всё лучше этой безумной гонки.

«Ауди» прошелестела, когда я была всего в пяти метрах от перекрёстка. Уже по инерции я вылетела на Лексингтон и остановилась, провожая её взглядом. Не успела! Снова!

Неожиданно машина перестроилась вправо и остановилась на углу сорок восьмой. Вот так удача! Я рванула вперёд, расталкивая прохожих. Мне удалось рассмотреть, как открылась задняя пассажирская дверь. Я застряла на светофоре, но теперь очень хорошо видела вышедшего из машины Дэвида. Едва он ступил на тротуар, «ауди» тут же уехала.

Загорелся зелёный, и я едва не пропустила, как Дэвид повернул на сорок восьмую. Всё, теперь я точно его упустила. Тем не менее, я добежала до угла и в последний момент заметила, как он входит в ярко освещённые двери отеля «Лексингтон Автограф».

Дыхание окончательно сбилось, когда я ввалилась в лобби и начала лихорадочно озираться по сторонам. Вид у меня, наверное, был дикий, потому что немедленно передо мной оказался метрдотель.

– Могу я вам чему-нибудь помочь, мэм?

Мэм желала бы кислородную маску и где-нибудь немного полежать.

– Только что сюда вошёл мужчина в тёмном костюме, – пролаяла я срывающимся голосом. – Вы не знаете, где я могу его найти?

– Нет, мэм.

Я чуть не разрыдалась. Какая безумная гонка, и всё оказалось напрасным! Вероятно, разочарование на моём лице сыграло свою роль, потому что неожиданно метрдотель склонился ко мне и еле слышно сообщил:

– Возможно, тот, кто вас интересует, направляется в ресторан «Династия».

Надежда снова вспыхнула в моём сердце, и я от всей души улыбнулась:

– Большое спасибо!

Я побежала вперёд, но через пару метров остановилась. Стоп! Ну и где здесь ресторан? Растерявшись, я обернулась к своему спасителю. Он не смотрел на меня, но обтянутый белой перчаткой палец указывал налево.

Стараясь идти как можно спокойнее, я пересекла холл и, следуя заданному направлению, очутилась в небольшом коридоре. Он заканчивался двустворчатыми дверями, слева от которых располагалась стойка администратора. За ней стояла молодая ярко накрашенная китаянка. Разговаривая по телефону, она делала пометки в лежащих перед ней листах. Увидев меня, девушка немедленно прервала разговор.

– Добрый вечер! Добро пожаловать в «Династию». Ваша фамилия, мисс?

– Эээ… Райли. Элизабет Райли.

Она быстро пробежала взглядом по бумагам.

– К сожалению, вас нет в списке приглашённых.

– Я знаю. Мне необходимо встретится с человеком, который наверняка там есть.

Я назвала имя Дэвида. Она даже не стала смотреть в свои списки, презрительно поджав ярко накрашенные губы:

– Да, мистер Рассел уже здесь. Но я не думаю, что будет удобно… Это закрытый приём, посвящённый…

В этот момент девушка посмотрела за моё плечо. Её лицо сразу же разгладилось и засияло улыбкой.

– Добрый вечер, леди, – повторила она заученную фразу. – Добро пожаловать в «Династию».

Я непроизвольно сделала шаг в сторону, уступая места вновь прибывшим гостям, и, повернувшись, неожиданно для себя встретилась взглядом с внимательными глазами Элинор Рассел.

Она выглядела очень элегантно в чёрном атласном платье чуть ниже колен и ярко-красной пелерине, небрежно наброшенной на плечи. Под руку с ней стояла девушка в светло-голубом облегающем платье. Её золотистые волосы были убраны в аккуратный пучок, открывающем высокую стройную шею. Маленькое ожерелье в виде брильянтовой капли лежало на высокой груди. Я не удержалась и перевела взгляд вниз на стройные ноги, обутые в подходящие по стилю босоножки. Нежность и невинность в самом ярком её проявлении. И, тем не менее, когда я видела девушку в прошлый раз, она выглядела горячей, как тысяча чертей. И обнимала моего – как мне тогда казалось – Дэвида.

Под испытующим взглядом миссис Рассел я попятилась назад. В своём стареньком спортивном костюме, вся взмокшая и растрёпанная, я была словно Золушка, не успевшая сбежать с бала в назначенный феей срок.

Элинор отпустила руку девушки и сделала шаг в мою сторону:

– Вы?..

– О, мисс Томпсон, – защебетала китаянка. – Примите мои искренние поздравления с предстоящей помолвкой. Позволю себе заметить, что жених уже на месте и с нетерпением вас ожидает.

Нежным, словно звон колокольчиков голосом девушка поблагодарила её и с нетерпением обернулась к своей спутнице. Лишь тогда она заметила меня и окинула быстрым взглядом. Вероятно, я для неё не представляла интереса, потому что она немедленно переключила своё внимание:

– Элинор, дорогая, идём!

Всё это время я стояла ни жива, ни мертва, переводя взгляд с одной женщины на другую. Краем сознания я уловила, что здесь происходит что-то, непосредственно меня касающееся. Но только после того, как я услышала слова «помолвка» и «жених», всё встало на свои места.

В этом зале, чьи двери были закрыты для меня, должно состояться празднество, посвящённое помолвке этой девушки и…

Голова загудела, а кровь отхлынула от щёк, когда я, наконец, поняла смысл сказанных ранее фраз: «Ваш жених уже на месте», «Мистер Рассел уже здесь». И эти пытливые глаза Элинор, смотрящие на меня сначала с неодобрением, а потом с жалостью.

– И-извините, – зачем-то пробормотала я и медленно, бочком-бочком, двинулась по коридору прочь.

– Подождите! – окликнула Элинор. Я замерла. Повернуться сил не было, я была полностью разрушена и раздавлена.

Элинор пришлось меня обойти. Страшных усилий стоило оставаться на месте, но поднять на неё взгляд я так и не смогла.

– Я помню вас. Вы были в Майами.

Я кивнула.

– Вы хотели увидеться с Дэвидом?

Сначала я помотала головой, а затем, остановившись, еле заметно кивнула. «Какого чёрта?!»

– Я могу его позвать, – вдруг совершенно спокойно предложила она.

– Не надо! – ужаснувшись её словам, я схватила её за руку и посмотрела на женщину. – Не надо, не говорите ему. Ничего не говорите. Я не должна быть здесь. Я не хотела мешать. Мне очень жаль, что так случилось.

– Элинор, дорогая, что здесь происходит? И кто эта девушка?

Я затравленно взглянула на стоящую за её спиной невесту Дэвида.

– Я не… – начала было Элинор, но я не дала ей договорить:

– Никто. Я никто. Вы не должны волноваться. – И, проглотив комок, всё-таки вспомнила о хороших манерах: – Желаю вам счастья.

Бриджит Джонс, оказавшись в подобной ситуации, выбрала водку и заплесневелый кусок сыра. Я тоже купила водку, правда, к выбору закуски подошла избирательней. Да и пить в одиночестве не хотелось. Боб же в качестве компании не годился.

Именно поэтому через час, нагруженная пакетами с деликатесами и двумя литрами «Грей Гуса», я позвонила в квартиру сестры. Дверь открыл Ричард. Отдав ему самый тяжёлый пакет, я прошла прямиком на кухню. Рик и бровью не повёл, и послушно поплёлся за мной.

Поставив пакеты на стойку, я велела ему их разобрать, а сама полезла в шкафчик, где у Мэгги хранились стаканы.

Рик присвистнул, выудив на свет бутылки:

– По какому поводу гуляем?

– Где Мэгги? – проигнорировала я его вопрос.

– У подруги. Обещала скоро быть. Так что случилось, Бетти?

– Ничего необычного. Просто захотелось напиться. Разве у тебя никогда не возникало подобного желания?

– Возникало, – кивнул Рик. – Но обычно это «возникало» просто так не возникает. Особенно, если принять во внимание принесённую тобой дозу. Напиться у тебя не получится, Бет, а вот насвинячиться – вполне!

– Журналист убил в тебе родственника, Ричард Макайвер. Если для тебя так важна точность формулировки… – Взяв одну из бутылок, я яростно свинтила крышку. – Так ты со мной или нет?

– На два пальца и со льдом.

– Чисто ради спортивного интереса: за что пьём? – поинтересовался Рик, когда я протянула ему наполовину наполненный стакан.

– За вас! За тебя и Мэгги.

В одно мгновение Рик побледнел:

– Ты меня пугаешь! Я что, пропустил какую-то годовщину? У меня вроде в календаре всё отмечено: первое свидание, первый поцелуй, свадьба.

Помня маниакальное внимание сестры к подобным датам, я засмеялась:

– Нет. Ты ничего не пропустил. Просто я вас очень сильно люблю и горжусь вами.

– Тогда ладно. – Рик сделал глоток, затем поставил стакан на стол и сел на рядом стоящий высокий стул. – Я, конечно, благодарен тебе за эти слова и всё такое, но, Бетти, никто из нас не будет счастлив, когда завтра утром ты проснёшься с чудовищным похмельем. Для этого должна быть настоящая причина, понимаешь? Такая, которая стоит того, чтобы всю ночь простоять согнувшись над унитазом. Если у тебя такой причины нет, лучше не начинай пить.

– У меня она есть, – твёрдо сказала я и плеснула нам ещё водки.