Текст книги "Принц для роскошной женщины (СИ)"
Автор книги: Ирина Сафина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
– Вот-от, – икнув, с трудом проговорила Марина, – ты мне на бумажку зззпиши, щас до Питера доеду – выучу. Вот. И ему скажу! И им тоже! Не, как здорово ты сказал!
Чуть более трезвый Антон решил уточнить:
– Не, девонька, щас ты до Питера не доедешь. Вот завтра – да. А Валька запишет, он обещания всегда держит. Да, Валь?
– А то!
– Как завтра? – не поняла Марина. – Мы чито, будем ехать до завтра?
Она попыталась встать и посмотреть в окно, но не справилась с управлением собственным телом и чуть не рухнула в проход. Антон едва успел ее подхватить.
– Сиди уж, – засмеялся он. – Валь, мы девку укатали.
Марина с трудом сфокусировала взгляд и посмотрела на часы. Не веря собственным глазам, потрясла рукой, поднесла часы к уху. Тикают. Не вставая, подтянулась и прилипла к стеклу лбом – в свете придорожных фонарей за окном мелькал совершенно незнакомый пейзаж. Нагромождение каких-то строений, небольшие домики. И только тут Марина сообразила, что со времени как она села в автобус прошло много больше полутора часов.
– Боже мой! Боже мой!
Вмиг протрезвев до состояния уверенного стояния, Марина забегала по автобусу.
Мужики, как персонажи комиксов, застыли с удивленными лицами и со стаканчиками в уже протянутых для "чоканья" руках.
– Куда мы едем, а? Это не Питер? Мы едем не в Питер?
– Не, в Приозерск, – первым пришел в себя Валя.
Марина набросилась на него с кулаками:
– Я ж тебя спрашивала на дачах, а ты сказал доедем!
– Ну, – Валя почесал лоб. – Доедем… Да ты ж че спрашивала, до города доедем? Я подумал, тебе тоже в Приозерск!
Марина вскипела:
– А что, других городов на свете нет? Почему в Приозерск?! Мне в Питер надо! Срочно!
Мужики переглянулись, а затем в один голос завопили на весь салон:
– Вовка, тормози!!! Етит твою налево мать!!!
Вовка послушно затормозил, и его недовольное лицо заглянуло в салон. И вот тут-то он увидел Марину. Недовольным Вовка больше не был. Каким угодно, только не недовольным. Когда, наконец, его словарный запас иссяк, Марине пришлось объясниться. А потом еще ждать, когда мужикам надоест хохотать, и Вовка соблаговолит открыть дверь. Случилось это не скоро. Но, в конце концов, случилось. Втроем они вышли ее провожать. Сцену прощания устроили возле автобусной двери.
– Ну, ты даешь! – никак не мог угомониться водитель. – До города… уточнять надо.
– Да ладно тебе, видишь, не в себе она была, – заступился за Марину Антон.
– Ну а вы тоже хороши, чего сразу не сказали, что автобус идет в Приозерск?
– Дык мы это, не подумамши, – засмущались мужики.
– Не подумамши… остолопы.
Марине надоело затянувшееся разбирательство.
– Ладно вам. Как мне теперь домой добираться?
Мужики почесали затылки.
– Знаешь, что, – наконец сказал Вовка, – тут место гиблое, фиг на чем уедешь, давай ты подождешь меня во-он в той рюмочной, – он ткнул пальцем в район третьего окна своего драндулета, – а я этих гавриков отвезу и за тобой вернусь.
– Но ты, наверное, на работе, – Марине стало не по себе от того, что из-за ее глупости у человека могут возникнуть проблемы, а мужики довольно заржали.
– Не боись, начальство не уволит!
– Почему? – искренне удивилась Марина.
– А оно есть мой сын! – хмыкнул Вовка и скомандовал: – Марш в салон, оба! А ты жди в рюмочной, я заеду.
Марина послушно кивнула и со щемящим чувством признательности и умиления одновременно, помахала вслед автобусу рукой. Слезу не смахнула, ее не было.
Осмотрелась. На тяжелом зимнем небе проявилась луна. В ее тусклом свете по обе стороны дороги, подобно декорациям голливудского триллера, возвышались полуразрушенные стены каких-то хозяйственных строений. В каждом городе России полно таких полуразвалившихся, разворованных, превращенных в огромную свалку заводов, комбинатов и фабрик бывшего Союза. Руины былого величия. Когда-то они поражали воображение громкими стройками, затем трудовыми подвигами, но и сейчас, в полуразрушенном состоянии, они продолжают поражать, звенящей тишиной просторных цехов, напоминанием о бренности всего сущего в этом подлунном мире.
Марине было страшно идти через развалины, но оставаться на месте было еще страшнее. И она не слишком уверенным шагом двинулась в направлении, указанном промасленным пальцем водителя Вовы.
Пять минут ходу, и картина сменилась. Марина оказалась в поселке. Покосившиеся деревянные домики радовали желтым светом своих глазниц, откуда-то доносилась модная песенка, ей вторил нестройный хор, разбавленный взрывами хохота. Лаяли собаки. Пройдя еще немного по утоптанной тропинке, Марина вышла к местной ресторации. На крыше одной из бревенчатых изб изогнутыми буквами светилось: "Рюмочная".
Марина хмыкнула и вошла.
Вопреки ожиданиям внутри Марину встретил уютный зал, шесть столиков на четыре человека каждый. Чистые скатерти, салфетки красиво уложены в стаканчики, да и пахло в рюмочной приятно, по-домашнему. Расслабившись душой, и телом Марина довольно улыбнулась и заняла столик у батареи. Повесила на спинку стула курточку и потерла руки, наслаждаясь теплом.
Вначале она не собиралась заказывать ничего, кроме чая, но витавшие в воздухе ароматы убедили. В ожидании заказа Марина коротала время, разглядывая посетителей.
Справа, сдвинув два стола вместе, веселилась компания молодых людей. Восемь парней и две девушки. Девушки сидели у парней на коленях. Парни, изрядно нагруженные "Клинским", периодически стряхивали с себя назойливый груз. Девицы смачно матерились и вновь забирались на бунтующую подушку. Происходило это с интервалом в две-три минуты и каждый раз сопровождалось дружным гоготом. На втором акте реплики начали повторяться, и Марина потеряла интерес к данному представлению.
Еще один посетитель за соседним столиком вызывал больше интереса. И доверия.
Марина мысленно принялась составлять его словесный портрет. "Хорошо одет. Взгляд усталый, но внимательный. Часто смотрит на часы, кого-то ждет. Вряд ли это свидание, в такой-то глуши. Деловая встреча. Впрочем, тоже весьма странное для этого место, если только встреча не тайная… Тонкие длинные пальцы, ногти явно знакомы с понятием маникюр. Интересно, кто он?"
Принесли заказ. Отбивная таяла во рту, а картофельное пюре вообще оказалось выше всяких похвал. Будучи дочерью шеф-повара, Марина отлично разбиралась в тонкостях кулинарии. Не в плане готовить, а в плане ценить искусно приготовленное. Порой домохозяйки считают, что приготовить картофельное пюре проще пареной репы – потолочь вареную картошку с молоком и маслом, делов-то! Однако Марина знала, что в этом случае получится картошка-толченка, отнюдь не картофельное пюре. А перед ней на тарелке лежало воздушное как суфле картофельное пюре.
Марина попробовала еще немного, закрыла глаза, наслаждаясь вкусом, и подумала: "Чтобы приготовить такие блюда нужно вложить душу. А я только что с удовольствием слопала частичку чьей-то души". Улыбнулась.
– Вы так обворожительно едите, – произнес рядом приятный мужской голос, – и улыбаетесь.
От неожиданности Марина чуть не подпрыгнула на стуле. Увлеченная своими ощущениями, она и не заменила, как одинокий посетитель вместе со своим ужином оказался за ее столом. Чувствуя неловкость, она сочла нужным объясниться и поделилась с ним недавним размышлением о поварской душе.
Мужчина рассмеялся.
– Всегда мечтал встретить такую женщину!
– Какую? – неожиданно для себя принялась кокетничать Марина.
– Умеющую замечать и ценить нюансы, думающую не только о тряпках, деньгах, мужиках.
– Неужели раньше вам такие не попадались?
– Увы, – мужчина развел руками. – Обычно мне везло на недалеких и завистливых женщин. Каждая из них, заглянув к подруге всего лишь на минуту, впоследствии могла с точностью описать даже содержимое холодильника подружки. А вы не отличаетесь любопытством?
Марина от души рассмеялась:
– Что вы! Я даже элементарной внимательностью не отличаюсь. В бытовом плане, конечно. На работе я как компьютер, но стоит перешагнуть порог… Расскажу вам одну историю. В то время я училась в МГУ и снимала квартиру на двоих с однокурсницей.
Однажды Наташа (так звали мою соседку) зашла ко мне в комнату. Надо сказать, что мы ходили в гости друг к дружке по десять раз в день. И вот, она зашла ко мне и говорит:
"Как думаешь, может мне перестановку сделать? Вместо швейной машинки поставить трюмо? Будет удобней?"
Я честно попыталась вникнуть в проблему, но вот беда, никак не могла вспомнить, о каком трюмо и какой машинке идет речь.
"А какая машинка?" – спросила я.
"Швейная с ножным приводом. Тумба такая. Ты все время на нее ключи кладешь", – ответила Наташа…
"А трюмо?", – продолжаю спрашивать я.
"Ну, ты даешь! – разозлилась Наташа. – Я же тебе сто раз его показывала! На той неделе купила. Сейчас посередине комнаты стоит".
Внимательно изучив выражение моего лица, Наташа молча схватила меня за руку и потащила к себе. После демонстрации тумбы и трюмо мы решили проблему, куда что ставить и довольные друг другом разошлись.
На следующий день соседка приходит снова.
"Знаешь, – говорит она, – я тут подумала, что инкрустации на трюмо, наверное, больше подойдут к кровати. Нужно поставить трюмо рядом с кроватью. Ты как думаешь?"
"Какие инкрустации? – я честно попыталась воскресить в памяти образ проклятущего трюмо, и мне даже показалось, что я вспомнила! – А… такие коричневые, в виде цветочков?"
Наташа решила, что я над ней издеваюсь.
"Инкрустация под позолоту, абсолютно прямые тонкие линии", – отчеканила она и ушла, хлопнув дверью.
Наташа не разговаривала со мной неделю!
Верите, нет, но я действительно умудрилась запомнить лишь общий вид трюмо и совсем не обратила внимания на детали. После я с большим трудом объяснила Наташе, что мое поведение вызвано не эгоизмом и наплевательством по отношению к подруге, а элементарной невнимательностью.
Марина закончила рассказ и ждала, пока незнакомец перестанет хохотать. Он смеялся звонко, заливисто и две маленькие ямочки горели на его щеках.
Заметив их, Марина отстранилась и внимательнее оглядела мужчину. Непослушный ежик светлых волос, большие голубые глаза. "Нет, они не похожи, – подумала Марина и чертыхнулась. – Почему они должны быть похожи? Почему я должна думать о нем?! Еще чего!"
– Вы женщина моей мечты, – проговорил мужчина, вытирая слезы. Затем он заметил испуганный взгляд Марины и забеспокоился: – Что-то не так?
– Все хорошо, – Марина улыбнулась через силу. Ямочки умудрились испортить настроение. – Просто сегодня тяжелый день. Вы мне напомнили одного знакомого, у него тоже ямочки на щеках…
– Жених?
– Господи пронеси! – с жаром воскликнула Марина. – Просто знакомый.
– В таком случае я спокоен. Надеюсь, ямочки – это наше единственное сходство.
Марина засмеялась.
– Ну, если только вас зовут не Сергей!
Мужчина выпрямился и окинул Марину цепким, настороженным взглядом.
– Не поверите, именно Сергей.
Улыбка вмиг покинула губы Марины.
– Выходит, этот проклятущий день еще не закончился, – грустно произнесла она. – Сколько осталось до двенадцати?
Сергей под номером два машинально посмотрел на часы и также машинально ответил:
– Сейчас половина одиннадцатого, еще полтора часа… Вы торопитесь?
– Да, – кивнула Марина. Тороплюсь выбраться из этого кошмара. Сегодня просто чехарда с именами, случайными знакомствами, флэшками, собаками… Послушайте, как хорошо, что я вас встретила! Вы такой привычный, обыкновенный. Как вас по отчеству?
– Евгеньевич, – ответил ошеломленный мужчина. – Я ничего не понял. Что вы говорили о флэшках и именах?
– Глупости я говорила, – Марина взяла себя в руки и кокетливо улыбнулась: – Отвезете меня в Питер?
– Отвезу. Дождусь кое-кого, и поедем. Не хотите о флэшках – ладно. Но почему я обыкновенный?!
Марина приосанилась.
– На вас хороший костюм, вы следите за собой, у вас явно есть деньги и определенное положение. Вы из тех людей, к которым я привыкла, которым доверяю. Вы из моего мира. Сегодня мне пришлось общаться сначала с безработным, а затем с работягами, я пила водку в автобусе и закусывала огурцом! В их мире мне было страшно.
– Понятно, – Сергей Евгеньевич расслабился. – Вот никогда б не подумал, что услышу такое. Женщина назвала меня обыкновенным, а я принял это за комплимент. Однако! Как вас зовут?
– Марина Сергеевна. Можно просто – Марина.
Сергей Евгеньевич против всех правил приличия промолчал. Он смотрел на Марину и вертел в пальцах телефон.
Марина не выдержала:
– Вам не приятно?
– Что?
– Обычно, когда женщина представляется, говорят что-то типа: "Очень приятно!". Вы не сказали ничего.
– Ах, простите! Меня внезапно посетила одна мысль.
– Отлично, – ледяным тоном произнесла Марина и встала. – Прошу прощения, я скоро вернусь.
Марина пошла через зал, а Сергей Евгеньевич, увлеченный своей внезапной мыслью, даже не посмотрел ей вслед.
Оказалось, что туалет располагался в холодной пристройке к заведению. Пришлось возвращаться за курточкой. Марина подошла к своему столику, взяла куртку, Сергей Евгеньевич лишь рассеяно улыбнулся.
После посещения отхожего места тянуло на свежий воздух. Причем так, что сил пройти через зал, чтобы выйти через парадный вход, уже не было. Марина заметила служебную дверь и выскочила в нее. Когда обоняние вернулось, огляделась. В пяти метрах от нее на пороге центрального входа стоял Сергей Евгеньевич и курил. Марина помахала рукой, но он не заметил, хотя, вроде бы, и смотрел в ее сторону.
"Еще думает свою мысль" – съехидничала Марина.
Послышался шум двигателя подъезжающей машины и тут же из-за поворота показался большой джип. Водитель припарковался на обочине, у невысокого заборчика под фонарем. Открылась передняя дверь и оттуда показалась знакомая фигура. Виктор. Из других – еще две. Игорь и Степан.
– Черт, черт, черт! – Марина вжалась в стену. Она боялась даже открыть дверь и юркнуть внутрь. Движение могло привлечь внимание громил.
Но громилы подходить к рюмочной не торопились – стояли и совещались около машины. Марина воспользовалась шансом и мигом влетела в избу. Привалилась спиной к внутренней стороне двери.
"Марина, спокойно! Нужен план. Пройти до центрального входа, втащить сюда вторичного Сергея, уговорить его выйти через служебный вход, подогнать машину и увезти меня. А если что-то пойдет не так? Нужно оружие! Да!"
План составлен. Дверь на кухню находилась рядом, за углом. Марина в одно мгновение метнулась к ней, заглянула – повар рылся в шкафчике, сидя спиной к входу. Марина схватила с ближайшего столика первое попавшееся – разделочную доску с длинной ручкой. Молясь, чтобы дверь не скрипнула, Марина плавно потянула ее на себя, а затем бегом пересекла небольшой зал и выскочила в предбанник. Сергей Евгеньевич говорил по телефону:
– Да, понял. Ребята обыскали место аварии и ничего не нашли. Да, я уверен, что обыскали все. Женщина скоро будет у вас, я привезу. Она самая. Думаю, это возможно. Нужно выяснять.
Марина тормошила его за рукав. Сергей Евгеньевич закончил разговор.
– Сергей Евгеньевич, миленький! Вопрос жизни и смерти! Пойдемте со мной!
Марина втащила мужчину внутрь рюмочной и, уцепившись за пиджак одной рукой, тянула его дальше, к выходу. В другой руке Марина сжимала разделочную доску. Сергей Евгеньевич отчаянно сопротивлялся.
– Что вы делаете? Куда меня тащите?!
– Ну пожалуйста! Прошу вас!
И тут двое парней из шумной компании решили проявить героизм. Сцену у входа они поняли с точностью до наоборот.
– Эй ты, козел! Ты куда тащишь девушку? – поднимаясь, начал один.
– Отпусти! Слышь, ты! – подхватил другой.
– Ребята, все нормально, все хорошо, – в отчаянии зашипела на них Марина. Но парни уже вошли в раж.
– Старый кабан, отпусти ее! Че, не понял?!
Почувствовав азарт грядущей драки, поднялась и остальная компания. Марина понимала, что все кончено. Маленькая надежда на то, что троица не войдет в рюмочную, а иначе…
Через мгновение завязалась драка. Девчонки визжали, пацаны матерились. Официанта взяла такую высокую ноту, что заложило уши. Марина прижалась к стене.
Дверь открылась, и на пороге материализовалась троица в полном наборе – Виктор, Степан и Игорь.
– Здравствуйте, – кисло улыбаясь, поприветствовала их Марина. В ответ парни одарили ее взглядом тонн на десять. Тяжелым. Очень. Не сулящим никаких перспектив.
А у ее ног, визжа и матерясь, уже извивался живой клубок. Марина приготовилась к броску. С высокого старта, через зал, а затем через служебный вход – на улицу. Мысленно Марина уже представила, как будет кричать, что есть мочи, поднимет на ноги весь поселок! Ей нужно лишь немного времени, маленький шанс. Одна надежда на то, что копошащиеся на полу люди задержат громил, когда они помчится вслед за ней. Но произошло нечто непонятное. Вместо того чтобы хватать ее, трое громил с громким боевым кличем ринулись в самую гущу драки. Поверх распластанных, молотящих кулаками тел, подобно горбам верблюдов, возвышались их накаченные спины и бычьи затылки. Зажмурившись, Марина наградила ударом разделочной доски каждый затылок, а затем схватила за руку Сергея Евгеньевича:
– Бежим отсюда! К вашей машине!
На этот раз он повиновался безропотно. Пулей они вылетели из рюмочной. Изрядно побитый Сергей Евгеньевич еле стоял на ногах. Он запнулся о порог и рухнул в снег, повалив за собой Марину.
"Все это уже было! Было! – пронеслось в сознании Марины. – Но это не он, я не хочу!"
Вдруг чья-то сильная рука подхватила Марину за шиворот и поставила на ноги.
– Ну ты даешь! – прогремел над ухом знакомый голос. – Твоё?
Марина убрала волосы с лица и пригляделась – водитель Вова, а это был именно он, – другой рукой держал за шиворот Сергея Евгеньевича.
– Моё! – Марина расплылась в улыбке и, как только Вова отпустил ее, чтобы обеими руками обхватить обмякшего Сергея Евгеньевича, поцеловала водителя. – Отвези меня в Питер, Вовочка…
– Поехали, – буркнул водитель Вова, немало смущенным, но явно довольным тоном.
До автобуса Вова тащил Сергея Евгеньевича под мышкой, а тот не то помогал, не то сопротивлялся… Марина трусила следом.
"Пронесло. Скоро я буду дома. Дома? А вдруг громили знают адрес? Нет, домой нельзя!".
– Вов, довези меня до гостиницы. Любой.
– Без проблем, – согласился Вова и запихал в салон Сергея Евгеньевича.
В автобусе Марина легла на сиденье и закрыла глаза, мечтая о том, как она приедет в гостиницу, снимет номер, примет ванну, выспится. После она придумает как выбраться из этой кучи дерьма. Пусть в этом городе у нее нет друзей и близких знакомых, но просто знакомые – есть. К тому же, многие их них мечтают оказать услугу Марине Роскошной. Взять хотя бы начальника службы безопасности их фирмы. Точно! Анатолий Иванович обязательно поможет! Бывший милиционер…
Мечтать что-то мешало. Марина нехотя открыла глаза. Сергей Евгеньевич тормошил ее за отворот куртки. Выглядел он неважно. Синяк под глазом, с губы на подбородок стекала струйка крови. Волосы с правой стороны также были в крови.
– Что? – устало спросила Марина.
– Как это что?! Вы полоумная! Мало того, что увели флэшку, так еще и прибили моих парней! Сумасшедшая!
– Я их не прибила! – запротестовала Марина, поднимаясь. – И прекратите меня трясти! Скажите спасибо, что я вас из того месива вытащила.
– О! Премного благодарен! Откуда только вы взялись на мою голову?
До Марины начал доходить смысл упреков Сергея Евгеньевича.
– О какой флэшке вы говорите? – тихо спросила она.
– Да о той самой! Которую вы из квартиры забрали! Точно знали, где искать?
– Дурдом, – Марина смотрела на Сергея Евгеньевича во все глаза. – Так вы один из тех?
– Из тех, из этих… отдайте флэшку и катитесь, черт бы вас побрал!
– Нет у меня никакой флэшки, это ошибка. Я ничего не брала в той квартире, я вообще ничего не знала ни об Алексее, ни о ваших разборках. Я собаку привезла!
– Можно подумать… Хватит врать!
– Я не лгу! – Марина начала вставать.
Сергей Евгеньевич тут же отскочил в проход.
– Даже не думай ко мне приближаться! Дура шальная!
Марина дернулась раз, другой, встать в полный рост не получалось. Посмотрела вниз – ее рука все еще сжимала замаранную кровью разделочную доску. Край доски застрял между спинкой и сиденьем стоящего впереди кресла. Вид окровавленного оружия придал уверенности.
– Еще как подумаю! – закричала Марина. – Вот наверну вас доской, сдам в милицию, а затем подумаю, как отметить это событие!
Марина сделала шаг вперед. Сергей Евгеньевич судорожно рылся под пиджаком.
– Не подходи! – прошипел он и достал пистолет. Марина замерла.
В книгах пишут, что, глядя в дуло пистолета, видишь всю прошедшую жизнь. В эту секунду Марина удостоверилась – это правда.
Мозг прокручивал мысли со скоростью взбесившегося компьютера. Что делать? Что?! И вот оно, решение. Есть!
– Вова стой! – завопила Марина, но автобус продолжал движение. – Вовка, тормози!!! Етит твою налево мать!!!
Взвизгнули тормоза, и автобус остановился.
Сергей Евгеньевич не удержал равновесие и повалился на спину, сила инерции протащила его по проходу. Марина сорвалась с места, добежала до распростертого тела, выхватила выпавший пистолет и направила его в грудь несостоявшегося убийцы.
В салон заглянуло недовольное лицо водителя Вовы.
– Чего орем? – спросил он, а затем, разглядев происходящее, выругался: – Ешкин кот!
– Вовка, вылазь! Бандита вязать будем!
Водитель Вова мигом выпрыгнул из кабины и, обежав автобус, заскочил в салон.
– Чем вязать? Ну ты даешь, деваха!
– Он меня убить хотел, – пожаловалась Марина. – Его же ремнем и свяжи.
Сообразительный мужик не стал задавать лишние вопросы.
Марина держала Сергея Евгеньевича под прицелом, а водитель, перевернув бандита на спину, связывал ему руки ремнем.
Связанного Сергея Евгеньевича с кляпом, сооруженным из Марининого шарфа, положили на пол меж двух сидений.
– Что будем делать? Поедем в милицию? – спросил Вова.
Марина ответила не сразу.
– Нет, там нас за преступников примут. Знаешь что? Ты помнишь место, откуда забрал Валю с Антоном?
Водитель Вова вытаращил глаза.
– Еще бы, – хмыкнул он, – я там работаю.
– Вот! А я туда пришла по тропинке вдоль леса. Там дача, на которой сейчас сидит один негодяй с собакой. Отвези нас туда!
Вова очень странно посмотрел сначала на Марину, затем на разделочную доску. На всякий случай отошел на пару шагов.
– Хорошо, – согласился он. – Дорогу помнишь?
– Ага, – закивала Марина, – от фирмы по тропинке…
– По тропинке автобус не проедет, – отрезал Вова. – Нормальную дорогу знаешь?
Марина задумалась. Нет, нормальной дороги она не помнила. Впрочем, они могут сначала пройти по тропинке, Вова посмотрит, что это за место и сам поймет, как туда проехать. Или она может сбегать, позвать Сергея…
Вова напряженно вглядывался в лицо Марины, будто на нем бегущей строкой отпечатывались все ее мысли. От созерцания его отвлек звонок – заверещал сотовый в нагрудном кармане.
– Да, сын, – ответил Вова, не отводя от Марины взгляда. – Да, рядом со мной. Что? Сейчас… Возьми, с тобой хотят поговорить.
И удивленный Вова передал трубку не менее удивленной Марине.
– Алло, – дрогнувшим голосом проговорила она.
– Ты где находишься? С тобой все в порядке? Скажи где, я сейчас подъеду! – кричал в трубку голос ее Сергея. И где-то там, эхом, слышался собачий лай.
Марина заплакала.
– Я не знаю… где – не знаю… но ты приезжай! Я бандита поймала, четвертого. А троих доской по затылку! Может, они еще живы?
– Черт возьми, – Сергей добавил еще одну смачную фразу, а затем ласково попросил: – Солнышко, передай трубку водителю.
– Это мой Сергей, – пояснила Марина, протягивая трубку Вове.
Тот взял, послушал, кратко сообщил координаты и отключился. Широкая добродушная улыбка расползлась по его лицу.
– Все! Ждем. Курим. Сейчас твой явится и вас заберет.
– Ага, – Марина вытерла лицо и тоже заулыбалась.
Сергей Евгеньевич мычал, пучил глаза и ерзал по полу.
Едва машина Сергея затормозила на обочине, Марина выскочила из автобуса и побежала к нему. Сергей сграбастал Марину в объятия. Долго жал, тискал, покрывал поцелуями мокрое и слегка опухшее от слез лицо. Правдолюб-Ганнибал крутился у ног, подпрыгивал и всячески пытался присоединиться к поцелуям.
– Как же ты меня напугала! Куда убежала? Я места себе не находил! Хорошо, что Ганнибал по следу вывел к мастерской. Сторож видел, как ты садилась в автобус… Как хорошо, что с тобой ничего не случилось!
– Ничего не случилось?! А драка? А пойманный бандит? Он на меня пистолет наставлял! Он меня чуть не убил! – Марина принялась молотить кулачками в грудь Сергея. – Бесчувственный хам!
– Разве я тебе хамил?
– Ага! Значит слово "бесчувственный" тебя не возмутило?
– Простите, что отвлекаю! – прокричал водитель Вова. Он уже минут десять топтался вокруг парочки, дергал их за рукава, за полы курткок, но не мог привлечь к себе внимания. В сердцах даже подумывал огреть их чем-нибудь тяжелым, но вначале решил попробовать все-таки до них докричаться: – Эй! Там в автобусе бандит! А я домой хочу! Забирайте его на фиг!
– Ты что кричишь? – с невинным удивлением поинтересовалась Марина.
– Пленного забирайте, и уматывайте, – буркнул Вова и полез в кабину.
Марина с Сергеем, держась за руки, вошли в автобус.
– Ну, показывай своего бандита.
– Вот!
Марина с гордостью указала пальцем на извивающегося, точно червяк, Сергея Евгеньевича.
– Опаньки! – воскликнул Сергей и за грудки поднял связанного. – Знакомые все лица! Жихарев!
Сергей посадил пленника на сиденье и вытащил кляп. Лучше бы он этого не делал. Марина заткнула уши. Будто врубили на полную громкость радио с взбесившимся ди-джеем. Жихарев угрожал, орал, шипел, презрительно гоготал, переходя с баса на фальцет. Сергей с минуту молча слушал, затем так же молча вставил кляп обратно.
– Забирайте к чертям! – напомнил о своем существовании водитель Вова.
По настоянию Сергея, Жихарева запихали в багажник.
Недолго посовещавшись, решили вернуться на дачу Сергея.
Ехали уже с полчаса. Марина сидела на переднем пассажирском сиденье и молчала. Не потому, что не чего было сказать, совсем наоборот, она молчала, чтобы не наговорить лишнего. Безудержное и безрассудное счастье переполняло ее. Марина снова и снова прокручивала в мыслях сцену их недавней встречи с Сергеем. Сколько беспокойства звучало в его голосе, сколько нежности было в его словах, сколько трепета в поцелуе! Сергей боялся за нее, переживал по-настоящему. Но они знакомы всего лишь полдня. Нежели, любовь с первого взгляда существует? Марина испугалась. Не из-за самого существования подобной любви, а из-за того, что заглянув в собственное сердце, смогла честно признаться – да. Она влюбилась. С первого взгляда. Отчаянно. Очертя голову.
"Кто-то недавно мне уже говорил о безрассудной любви. Кто? – Марина напряглась, вспоминая. – Вера! По телефону, вчера утром. Она сказала, что мечтает дожить до того дня, когда я влюблюсь очертя голову".
Марина взволнованно подалась вперед, так хотелось крикнуть на весь салон, на весь мир: "Вера! Я влюбилась!"
Сергей бросил на Марину тревожный взгляд:
– Ты чего вертишься? Что-нибудь болит?
Она хотела сказать: "Да, болит, сердце, душа, все! Потому что я люблю тебя!", но вслух сказала первую пришедшую на ум отговорку:
– Беспокоюсь за Жихарева. Он в багажнике не задохнется? Не замерзнет? А то будет четвертый труп на моей совести…
– Почему четвертый?
– Потому что ты меня не слушаешь! – огрызнулась Марина. – Я тебе говорила, что врезала тяжелой доской по затылкам тем трем громилам, в рюмочной. На доске кровь, может кого-то из них.
– Живы твои громилы, – не отвлекаясь от дороги, пробурчал Сергей. – Злые как тысяча чертей, но живы.
– Откуда знаешь? – Марина развернулась на сиденье и, буквально, повисла на плече Сергея.
– Не отвлекайте водителя разговорами! – строго заявил тот и одной рукой отстранил нависшую угрозу безопасности. – Знаю и все.
– Ты там был?
Сергей промолчал. А Марине стало все равно. Какая разница, откуда он знает? Громилы живы – это главное.
– Я не убийца! – радостно произнесла Марина и с довольной улыбкой сложила руки на груди.
Некоторое время снова ехали молча. Пока Марину не посетило откровение – она так обрадовалась появлению Сергея, что забыла поинтересоваться, кто такой Жихарев?
– Я – ворона, – вслух поставила диагноз Марина самой себе. Сергей бросил на нее удивленный взгляд. – Откуда ты знаешь Жихарева? Кто он?
– Сама знаешь кто. Бандит.
– Ты прекрасно понял, о чем я спросила! Кто он по жизни?
– Бандит.
– Сейчас в лоб дам. Окровавленной разделочной доской!
– Ну ладно, ладно, – Сергей вздохнул. – Банк "Петровские ворота" знаешь? Соколова?
– Знаю. Соколов там управляющий.
– А Жихарев – начальник службы безопасности банка, – отвечал Сергей нехотя.
– Так, что же это получается? Громилы – это работники службы безопасности банка, а на флэшке… компромат на Жихарева? Или на Соколова?
– Скорее на Соколова. Жихарев себя, конечно, любит, но у него кишка тонка для себя любимого такую кашу заварить, – голос Сергея прозвучал глухо. – Не очень хороший расклад получается.
Марина оперлась головой о стекло и посмотрела в окно. Небо очистилось от тяжелых снежных туч и высоко над дорогой висела полная луна в окружении россыпи звезд. Марина посмотрела на меланхоличный лик луны, невольно сравнив его с Джокондой. Когда людям грустно, луна печально смотрит с небес, когда люди счастливы, кажется, что она улыбается невесомой, доброй, но чуть снисходительной улыбкой.
"Хватит, – одернула себя Марина, – а то такими темпами, к моменту приезда на дачу, я начну сочинять стихи! Для лирики сейчас не время, мы перешли дорогу серьезному дяде".
Сергей прав – расклад получался невеселый. Марина, радостная оттого, что появился повод поразмышлять о делах прозаических, с особым рвением стала рыться на задворках памяти, извлекая оттуда все, что когда-либо слышала о Соколове.
Говорили, он всплыл на волне девяностых. Без роду, без племени, но с мешком денег. Деловой Санкт-Петербург вначале заинтересовался его личностью в плане – откуда пришел и чем дышит, – но после пары несчастных случаев, произошедших с особо любознательными, интерес к личности Соколова угас. Кое-кто тайком наводил справки, но все бестолку. Соколов – человек ниоткуда, с деньгами, амбициями и большим влиянием в законодательной Москве. "Непланетянин", как однажды сказал про него Прохоров. Однако в середине двухтысячных, когда Соколов уже возглавлял банк и наметились очередные выборы, вдруг во всех местных изданиях и по телевидению принялись излагать биографию Соколова со всеми подробностями. Оказалось, что загадочная личность – скромный праведник с крыльями за спиной, мальчик из детского дома, который всего в жизни достиг сам. Учился в ПТУ, работал на заводе, заочно закончил институт. В перестройку сумел грамотно распорядиться ваучерами, купить первые акции. Затем в сибирской глуши открыл небольшое лесозаготовительное производство и т. д., и т. п.
