Текст книги "Принц для роскошной женщины (СИ)"
Автор книги: Ирина Сафина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Сафина Ирина
Принц для роскошной женщины
Какой прекрасный сон! Ей снова десять. В соседней комнате мама накрывает праздничный стол, отец напевает незатейливый мотивчик. Ее подружки – Вера с Тамарой – притащили в комнату небольшое круглое зеркало и две свечи.
– Будем гадать на женихов, – деловито заявляет Тамара.
И вот, потушен свет, мерцают свечи, волнующее неведомое лунным светом заглядывает в окно…
Подружки напряженно вглядываются в зеркальный коридор. Марине кажется, что там, внутри кто-то идет. Он уже близко, еще чуть-чуть, и она увидит его лицо…
– Суженый, ряженый, приди ко мне наряженный, – сопя, шепчет Вера.
Марине страшно, но она не в силах отвернуться. Еще чуть-чуть!
Но суженый останавливается. Марина видит, как он поднимает руку и… звонит в дверь. Настойчиво. Противно.
– Дверь открыта! – кричит Марина. – Открыта!
Но он стоит и звонит. Звонит. Звонит! Звонит!!!
– Открыта! Открыта! – кричит Марина. Она хочет, чтобы он продолжил путь, вошел в открытую дверь. Она сама пошла бы к нему, но… он звонит и звонит в открытую дверь.
Марина подскочила на кровати и проснулась. Настойчиво и противно звонил сотовый. Посмотрела на часы – шесть утра. На дисплее сотового – веселая кучерявая мордашка с подписью «Вера». Марина вновь рухнула на атласные подушки и нажала кнопку ответа на вызов:
– Верка, ты сошла с ума! Шесть часов!
– Да ты что?! – удивилась Вера, – а на Дальнем Востоке час дня…
– Что ты делаешь на Дальнем Востоке? – искренне удивилась Марина и проснулась окончательно.
Воображение тут же подсунуло картинку: утонченная, романтичная Вера, избалованная генеральская дочка, в телогрейке поверх вечернего платья и в валенках посреди заснеженной тайги…
– Не поверишь, здесь так здорово! Так провинциально! Вот только холодно. А сколько снега, ты не представляешь! Такие сугробища! Я, между прочим, в гости к жениху приехала. Помнишь полковника Томина? Володю? Он оказался очаровательным человеком. Папа был прав. Весной мы поженимся. Кстати, как погода в Питере?
"Почему кстати"? – подумала Марина, а вслух сказала:
– Поздравляю, подруга.
Марина встала с кровати и подошла к окну. На улице шел снег. Хлопьями. Пушистый предрождественский снег. Когда идет такой снег, все говорят: "Как красиво! Как в рождественских сказках!". А Марина не видела в снеге ничего красивого. Просто осадки. Беспорядочное падение. Холодно. Мокро.
– Марин, ты как будто не рада за меня? – прозвучал в трубке взволнованный голос Веры.
– Нет, нет, что ты! – запротестовала Марина, устыдившись. Она ведет себя не по-дружески. Она должна быть рада за Веру. Должна. Кому должна? Вслух же Марина сказала: – Верочка, я очень за тебя рада, но не слишком ли ты торопишься? Томина переведут в Московский округ или ты собираешься жить на краю вселенной? Это не разумно. Ты можешь выбрать для себя лучшую партию. Скитаться по гарнизонам… бррр…
– Марина, прекрати немедленно! – возмутилась Вера, но мгновенье спустя засмеялась: – Ты хуже моей мамы. Мечтаю дожить до того дня, когда ты влюбишься. По-настоящему, очертя голову!
– Не хочу тебя разочаровывать, но любовь – это всего лишь эгоизм в квадрате. Маниакальная одержимость желанием безгранично обладать другим человеком. И все.
– Ты несносна, – Вера уже не смеялась, она проговорила это грустно, с сожалением, с обреченностью. – А как же самопожертвование? Жизнь во имя любви?
– Вера, я тебя умоляю! Просто влюбленный, подобно прочим маньякам, готов отдать все, даже жизнь, ради достижения желаемого. Никакой романтики, поверь.
После минутной паузы телефон в руках Марины разорвался истошным криком:
– Ты чудовище! Если бы ты не была моей подругой, я бы сейчас тебе такого наговорила! Короче так, мисс Не-верю-в-любовь, на Рождество мы прилетаем в Москву. Чтобы была у меня 7 января в семь вечера, как штык! Поняла? На ужин приглашен Вячеслав Топильский. Вы не знакомы лично, но он о тебе уже много знает, видел твои фото и говорит, что почти влюблен. Он красавчик, умный и богатый. Совладелец строительной корпорации. Короче, все в твоем вкусе – принц на белом коне! – тут Вера хихикнула и добавила ехидно: – Принц для роскошной женщины! Посмотрим, сможет ли устоять наша снежная королева?
Марина хотела огрызнуться, но не успела – Вера отключилась.
"Принц для роскошной женщины", – Марина повторила про себя слова Веры и усмехнулась. Надо же такое придумать! Впрочем, чему удивляться? Люди уже давно сделали из ее фамилии прилагательное. И в душе Марина гордилась этим.
А фамилия у нее, и правда, замечательная – Роскошная. И обязывающая. Соответствовать. Этому с детства Марину учила мама.
Мама… Марина взяла с прикроватной тумбочки фотографию в тонкой хромированной рамке, на которой семилетняя Марина вместе с мамой у подножья Эйфелевой башни. Они вместе, и они счастливы. Мама… Полина Роскошная – жена шеф-повара советского посольства во Франции – всю жизнь считала себя королевой. Нет, подумала Марина, она и была королевой. Хрупкая, почти невесомая, уточненная и образованная, дочь секретаря свердловского обкома, переводчица с французского и английского. В детстве Марина удивлялась, почему такая женщина выбрала отца – низенького толстенького человечка, застенчивого, панически боявшегося оказаться на виду. На памяти Марины, из всей мировой литературы отец прочитал лишь несколько книг – о вкусной и здоровой пище. Удивлялась в детстве, а когда подросла – поняла. Мама вышла за отца из-за фамилии. Полина Попова очень хотела стать Полиной Роскошной. Это был завершающий штрих на картине ее совершенства.
После рождения дочери в жизни Полины Роскошной появилась новая цель. Ее дочь – ее продолжение, возможность войти в высшее общество. Полина делала все возможное и невозможное, чтобы не только дать дочери хорошее образование, привить изысканные манеры, но и вывести в свет. Подругами Марины были: Тамара – дочь советского посла, Вера – дочь многообещающего майора КГБ, а ныне генерала. Друзья Тамары и Веры постепенно становились друзьями Марины – дочери повара и переводчицы. Впрочем, благодаря усилиям мамы, о скромном происхождении Марины вскоре было забыто. Она стала своей в "высших кругах". Полина Роскошная была счастлива. Но недолго. Для нее все рухнуло в один момент.
Отца Марины роскошная жизнь и королевские замашки жены тяготили. Вначале он начал выпивать, а затем… влюбился в посудомойку Катерину. Толстушка-хохотушка, любящая ввернуть в разговор крепкое словцо, была полной противоположностью жены. Настолько, что измученный светской жизнью отец в один момент собрал небольшой чемоданчик и переселился к Катерине.
Полину Роскошную разбил инсульт.
В то время Марине исполнилось двадцать три, она училась на юридическом факультете МГУ, жизнь впереди казалась безоблачной и беззаботной. Узнав о трагедии, Марина вылетела в Париж.
До сих пор в память о тех днях перед глазами Марины – бездушно стерильный коридор госпиталя Фош, навстречу идут две сотрудницы посольства. Марина замедляет шаг, но женщины не узнают ее и продолжают разговор. "Новость об уходе мужа к посудомойке в буквальном смысле не смогла уместиться в ее голове!" – говорит одна, а другая хихикает. В душе Марины взрывается огненный шар, в порыве гнева она поднимает руку, желая схватить женщину за волосы, выдрать их, выцарапать глаза, разорвать на части! Но мысль простая и ясная останавливает – мама так бы не поступила. Полина Роскошная нашла бы что ответить – с улыбкой, недосягаемой и непонятной этим посудомойкам в мешковатых офисных костюмах. Марина тоже ответит! Но что сказать? Что?! Женщины удаляются, а Марина смотрит им вслед, понимая, что у нее нет слов, нет уверенности, нет сил…
И вот тогда, именно в эту минуту, Марина решила свою судьбу. Она сделает все и станет такой, какой хотела видеть ее мама – успешной, богатой, элегантной. Роскошной. И никакой сумасшедшей любви. К посудомойкам в мужском обличье.
Мама умерла через неделю. Марина вернулась в Москву. С отцом она больше не виделась и ничего не желала знать о его судьбе. Подруги помогали, поддерживали и удивлялись холодности Марины, отсутствию эмоций, слез. Сначала это вызывало недоумение, но после все решили – это шок, и успокоились. Но это был не шок. Твердая уверенность, знание кто она, чего хочет от жизни придали сил. У Марины появились цель и жизненный план, на котором она уже проставила галочку напротив строки "образование", следующими строками шли: карьера, деньги, замужество.
И вот, спустя десять лет, к тридцати трем годам, галочки напротив строк "карьера" и "деньги" уже были проставлены. Марина – главный юрисконсульт в совместном русско-французском предприятии ООО "Спектр". Заработная плата специалиста как в области российского, так и международного права, свободно владеющего двумя языками, отличалась от средней зарплаты по стране наличием нескольких нулей. Так что Марина могла себе позволить и позволила: квартиру в центре Петербурга с видом на Петровскую набережную, престижную модель BMW, приличный счет в банке. В плане без галочки осталось только "замужество".
Марина улыбнулась. Похоже, при помощи Веры и этот пункт плана скоро будет выполнен. Вячеслав Топильский. Марина много слышала и читала о нем. Вполне подходящая кандидатура. Принц для роскошной женщины…
"Мама, ты будешь мною гордиться", – подумала Марина, глядя на портрет. А вслух добавила:
– До Рождества осталось три дня.
В тот же день, после обеда, генеральный директор и совладелец ООО «Спектр» Николай Иванович Прохоров вызвал главного юрисконсульта Марину Сергеевну Роскошную в свой кабинет.
– Что там у нас по контракту на поставку рентгенодиагностической техники? – спросил он, едва Марина переступила порог.
– Уже готово, – ответила Марина без тени эмоций в голосе.
Подошла, положила тонкую черную папку на стол директора и осталась стоять, высоко подняв подбородок. Она работала на "Спектр" пять лет, знала, как высоко Прохоров ценит и дорожит ее мнением, но, тем не менее, никогда не позволяла себе ни малейшей фамильярности. Она хотела быть такой – просто профессионал, и ничего более.
– Присаживайтесь, Марина Сергеевна, есть разговор.
Марина откатила от стола черное кожаное кресло, села и приготовила блокнот.
– Слушаю вас, Николай Иванович.
Прохоров отложил в сторону принесенную ею папку, не глядя. Затем снял очки и вздохнул.
– Марина Сергеевна, у меня к вам необычная просьба. Личная. Мне бы очень хотелось, чтобы вы отнеслись к ней серьезно и помогли старику.
– К любым вашим просьбам я отношусь очень серьезно, поверьте…
Николай Иванович оперся грудью о стол и пристально посмотрел на Марину.
– Дело в том, что вчера я подобрал на улице раненную собачку. Я привез ее к себе на дачу, вызвал ветеринара. Врач сказал, что ранение не серьезное, лапа скоро заживет, но нужен уход. Так получилось, что сегодня вечером мы с женой улетаем на несколько дней в Париж, и ухаживать за собачкой не кому. Я был бы очень вам благодарен, если бы вы согласились съездить ко мне на дачу и присмотреть за ней. Да, кстати, по этому поводу даю вам отгулы до понедельника, 9 января. Вы согласны?
Марина слушала и не верила своим ушам. О чем он говорит? Какая собачка?!
– Простите, я ослышалась? Присмотреть за собачкой?
– Да. Покормить. Возможно, придется сделать перевязку. Умеете перевязывать?
– Умею… Господи, о чем вы говорите?! Я не умею обращаться с собаками. Вообще с животными. У меня никогда не было ни собак, ни кошек! Николай Иванович, я не могу, – Первый раз за много-много последних лет Марина чувствовала себя совершенно растерянной. Все еще надеясь, что это лишь шутка, оговорка, недоразумение, Марина, уже не скрывая волнения, смотрела на Прохорова. – Вы серьезно?
– Вполне серьезно. Я хорошо подумал и решил, что с этой просьбой должен обратиться именно к вам, – проговорил Николай Иванович и добавил устало: – Выполните мою просьбу, пожалуйста…
Даже впоследствии, вспоминая этот разговор, Марина не могла сказать, что заставило ее согласиться. То, что просьба исходила от ее непосредственного руководителя или то, что она вдруг увидела перед собой не грозного директора ООО "Спектр", а уставшего пожилого человека с сердцем, способным сострадать.
С удивлением слыша, как звучит ее собственный голос со стороны, Марина согласилась:
– Хорошо, я присмотрю за собачкой.
– Спасибо, – Николай Иванович с облегчением вздохнул.
Минуту спустя, стоя на пороге, Марина обернулась:
– Николай Иванович, а почему вы выбрали именно меня?
На мгновение повисла тишина, а затем Николай Иванович ответил. Спокойно и уверенно.
– Я думаю, что вы нужны друг другу.
И генеральный директор ООО "Спектр" Прохоров, надев очки, приступил к чтению принесенного Мариной заключения по контракту.
На следующий день, ближе к полудню, Марина, ругая себя на чем свет стоит, собиралась на дачу к Прохорову. Она долго крутилась у зеркала, не зная, что надеть. Если бы речь шла о прогулке в лесу или, на худой конец, о пикнике, проблем бы не возникло, но что надеть на встречу с собакой? Вдруг она начнет кидаться, трогать грязными лапами? А вдруг у собаки текут слюни?
Марина еще раз осмотрела содержимое гардероба – все находящееся в нем стало жалко. Промучившись с час, она достала некогда подаренный подружкой Тамарой вязаный свитер (он все равно был велик), вышедшие из моды кожаные брючки. Сверху она наденет замшевую курточку с оторочкой из норки. Курточка короткая – собака не допрыгнет.
Облачившись, повертелась у зеркала. Нарядом Марина осталась довольна, беспокойство вызвало другое. Она снова увидела тонкую прядь седых волос. Марина не красила волосы принципиально и гордилась их естественной красотой – длинные, чуть выше талии, теплого каштанового цвета, густые, они от природы слегка подкручивались на концах. Марина не раз ловила восхищенные взгляды мужчин, обращенные не столько на нее, сколько на ее волосы. И вот, Марина стала замечать в них седину. Поначалу седые волоски появлялись редко, но затем… Расчесываясь, Марина с горечью заметила, что инородный цвет, помимо той пряди, промелькнул и еще в нескольких местах.
Марина где-то слышала, что седина появляется от возраста, внутренних заболеваний, наследственности и стресса. Первые три пункта Марина отмела сразу же, а вот стресс… Но какой у нее может быть стресс? На работе – исключено, Марина – профессионал, она прекрасно знает свое дело, и уже давно перестала волноваться; личная жизнь – тоже исключено. Одиночество временное и на данный момент вполне ее устраивающее. Откуда взяться стрессу?
Отбросив расческу и грустные мысли, Марина улыбнулась и открыла дверь. Уже переступила порог, как вдруг: "Сумка! Я забыла сумку!". Пришлось возвращаться. Накануне вечером водитель Прохорова привез к ней домой небольшой кожаный баульчик с ключами от дачи, едой для собаки, перевязочным материалом и лекарствами. Марина схватила баул и, забыв поплевать через левое плечо, закрыла за собой дверь.
За прошедшие сутки выпало много снега, и уборочная техника мешала движению, закупорив узкие улочки Петербурга. На Вознесенском проспекте слишком нетерпеливый Lexus попытался объехать зазевавшейся москвич и задел крыло новенького Марининого BMW.
"Останется царапина", – с горечью подумала Марина. Чтобы не выругаться вслух она крепче сжала губы и включила радио. Из динамика донеслась очередная супермодная песенка о безответной любви. Марина изо всех сил пыталась вслушаться в пустопорожний набор слов, даже принялась подпевать. Ей очень хотелось прогнать из памяти последние слова Прохорова: "Я думаю, что вы нужны друг другу". Директор сказал их просто так, или что? Что он хотел этим выразить? То, что Марина одинока и ей необходима хотя бы собака? Или, что юрисконсульт Роскошная настолько холодна и бесчувственна, что просто необходимо заставить ее сострадать? Нет, как бы ни была навязчива модная песенка, отвлечься от назойливых мыслей не получалось. Дорога до Гатчины показалась Марине вечностью.
Наконец, поплутав по лабиринту дачного поселка, Марина остановила машину у симпатичного двухэтажного особнячка с высокими резными дубовыми воротами.
Марина вышла из машины, но к калитке пошла не сразу. Вид резных ворот, воспоминание о том, как они появились здесь – остановило. Это было два года назад. Отмечали юбилей Прохорова на даче, "в тесном семейном кругу, по-домашнему". В приглашенных: семья, руководство фирмы, влиятельные люди города, французские партнеры. И вдруг, в разгар праздника, возле калитки останавливается потрепанный грузовичок. Несколько дюжих парней выскакивают из притормозившего следом жигуленка и начинают споро выгружать из грузовика резные ворота. Высокий, чрезмерно худой и совершенно седой человек подходит к Прохорову, обнимает грубыми, обветренными руками одного из самых богатых людей Петербурга и плачет.
– Спасибо, – шепчет он.
Гости недоуменно переглядываются, а Прохоров так же тепло обнимает работягу и с надрывом в голосе отвечает:
– Спасибо тебе.
Нежданный гость уехал. Прохоров ничего не пожелал объяснить собравшимся. На неосторожно заданный слишком молодым начальником отдела сбыта вопрос – отшутился.
Марина стояла возле машины, смотрела на резные ворота и размышляла. Ну отблагодарил какой-то работяга Прохорова, что в этом такого? Почему вдруг воспоминание об этой сцене бормашиной сверлит ей мозг?
Тряхнув головой, будто прогоняя кошмар, Марина уверенным шагом направилась к калитке.
Прошло полчаса. Ноги начали замерзать. Марина с трудом сдерживалась, чтобы не вспомнить и не произнести вслух кучу нехороших слов. Она сидела на корточках сбоку от высокого крыльца с пакетом собачьего корма в руках, а из-под крыльца к ней настороженно присматривались два недоверчивых собачьих глаза.
– Ну иди сюда, собачечка, лапочка… у меня тут смотри какая вкуснятина, мммм… Иди, я с тобой поделюсь, – говорила Марина и чмокала губами. В порыве отчаяния, использовав весь запас ласкательных слов и сюсюкательных интонаций, Марина была готова сама есть собачий корм, лишь бы убедить вредное животное вылезти из-под крыльца. Она даже поднесла к губам сухой комочек и закатила глаза в притворном экстазе.
Без толку. Сволочное животное сидело под крыльцом и спокойно наблюдало за цирковым представлением.
Прошло еще полчаса. Марина сходила погреться в дом, нашла на кухне початую пачку сигарет, покурила. Собака сидела под крыльцом.
В конце-концов, любому терпению приходит конец, и Марина, распахнув ногой дверь, решительно вышла во двор.
– Знаешь что, поскудная ты тварь, – начала она, стоя с гордо поднятой головой у крыльца, – мне совершенно наплевать, сдохнешь ты с голоду или нет. Так что, смотри – я бросаю пакет во дворе. Захочешь, вылезешь и поешь. Не захочешь – твое дело. Я свою миссию выполнила! Adieu!
Марина бросила на землю пакет с кормом и пошла к машине. Уже возле ворот она затылком почувствовала движение за спиной. Обернулась.
Большая кавказская овчарка с перевязанной передней лапой сидела в двух метрах от нее и, высунув розовый язык… улыбалась? Марина взорвалась:
– Что смеешься? Продолжения не будет! Клоуны разъехались! Иди корм ешь, the show is finished!
Собака робко, на трех лапах, придвинулась ближе. Глядя на забинтованную ногу, Марина вспомнила, что должна была не только покормить, но и перевязать животное. Также Марина заметила, что собака вовсе не она, а он. Кобель.
– Ах, оказывается ты мужик! Ну иди сюда, солнышко, – снова нехотя засюсюкала Марина, желая до конца исполнить обещанное и осмотреть рану. – Иди, я тебя не обижу!
Но пес, выслушав слащавую тираду, поднялся и заковылял обратно к крыльцу. Марина застыла с протянутой рукой. Пес шел, не оглядываясь, низко опустив голову.
– Уходи, уходи! Вот лапа загноится, будешь знать! Помрешь ведь, скотина ты бестолковая! – в сердцах Марина топнула ногой. Пес остановился. Марина, уже интуитивно понимая причину странного поведения пса, продолжила гневную тираду: – Чего остановился? Иди, иди! Мне на тебя плевать! Я просто обещала одному хорошему человеку присмотреть за тобой. Иначе меня бы здесь не было!
Пес развернулся и сел, приподняв раненную лапу. Марина рассмеялась. Она это сделала! Она уломала этого отвратительного, своевольного пса на перевязку!
– Значит, ты правдолюб, – говорила Марина, завязывая узелок из двух концов бинта. Рваная рана, зашитая ветеринаром, слегка гноилась, но это был хороший гной, не вонючий. Рана заживет. Марина закончила с узелком и проверила его на прочность: – Нормально, не падает и не давит. А ты, Правдолюб, молодец. Сюсюканья не любишь – это правильно. И осмотрительно, между прочим. Мало ли кто посюсюкает, а потом на шапку определит. Да ладно, не косись! Не нужна мне такая поношенная шапка!
Пес пристально смотрел ей в глаза. Марина поежилась. Не было в его взгляде ни заискивания, ни надежды. Правдолюб воспринимал жизнь такой, какая она есть. И он знал, что через пару минут останется один.
– Мне пора, – сказала она. – Не замерзнешь? Николай Иванович тебе под крыльцом такую перину выстелил! Еды я насыплю много, но ты не жадничай.
Марина поднялась и пошла через двор. Пес сидел, не шелохнувшись, и смотрел ей вслед.
"Я не могу, – думала Марина, – не могу, не могу!"
Открыла калитку и, не оборачиваясь, крикнула:
– Эй, Правдолюб, поехали!
Дважды звать не пришлось. В мгновение ока хромой пес оказался возле машины. Марина почесала его по загривку, рука задела ошейник с крупными железными кнопками. На указательном пальце тут же выступила кровь.
– Ой! Кто ж нацепил на тебя такую гадость?!
Марина сняла ошейник и со злостью швырнула его на переднее сиденье, а для пса открыла заднюю дверь. Не дожидаясь вторичного приглашения, пес забрался внутрь, и Марина, наскоро обработав рану, села за руль.
Уже на пути в город, она обратила внимание, что на внутренней стороне кожаного ошейника есть надпись. Припарковав у обочины машину, взяла ошейник, развернула на свет – на затертой изнанке проступали выведенные шариковой ручкой буквы – адрес. Санкт-Петербург, Набережная реки Фонтанки, 185 – 13.
– Ого, Правдолюб, это адрес! Я отвезу тебя домой!
Зеркало заднего вида отразило как пес, довольно улыбаясь, здоровой лапой почесывает нос.
Сквозь узкую щель между косяком и железной дверью тринадцатой квартиры на темную лестничную площадку проникал солнечный свет.
– Есть кто дома? – крикнула Марина, приоткрыв дверь чуть шире. Ответа не последовало. Марина в растерянности смотрела на пса. – Ну и что нам делать? Твой хозяин спит с открытой дверью или его только что обокрали? Что делать, Правдолюб?
После недолгого раздумья Марина решила обзвонить соседей. В конце концов, вряд ли примут за грабительницу ее. Тем более что она наоборот, возвращает потерянную собственность – Правдолюба. Однако бывают в жизни моменты с названием "нарочно не получится", и этот оказался один из таких. Марина методично обзвонила все квартиры на пяти этажах в подъезде – и ни в одной не ответили на звонок.
– Нет, так не бывает, – Марина покачала головой. – Здесь до нас побывали инопланетяне? Или жители подъезда провалились в параллельный мир? – Пес утробно зарычал, и Марина извинилась за неуклюжую попытку пошутить: – Ну прости. Какой ты, однако, нежный! Лжи не выносишь, плохих шуток тоже. Надо тебя переименовать из Правдолюба в Детектора. Детектора лжи или еще чего-нибудь… Ладно, все это хорошо, но что же делать?
И Марина решилась. Пропустила вперед пса и вошла в тринадцатую квартиру.
Совершенно забыв о манерах и достоинстве королевы, Марина с открытым от изумления ртом смотрела на поднятый ламинат, выломанные косяки. Однокомнатная квартира походила на декорацию для съемки фильма "Дом Павлова". Даже доска подоконника, разобранная на части, лежала на полу. Из мебели – только останки выпотрошенного кожаного дивана. Марина откинула одну из подушек и тут же из прорехи задорно выскочила пружина.
– Можешь на меня рычать, но с инопланетянами я попала в точку. То, что здесь произошло – это не ремонт и не ограбление. Ты когда был дома в последний раз? – Марина посмотрела на пса и поняла, что рычит он вовсе не на нее.
Проследив его взгляд, Марина повернулась как раз в тот момент, когда в комнату один за другим входили три парня. Спортивное телосложение, бычий взгляд. У каждого в ухе по наушнику с проводом, уходящим под строгий пиджак. Как хорошо Марина знала тип и способ применения этих парней! А также то, что встреча с ними редко сулила что-либо хорошее. Самый удачный исход – это испорченное настроение.
На всякий случай она улыбнулась. Неожиданно троица принялась усиленно улыбаться в ответ. Марина постаралась улыбнуться еще шире.
– Здравствуйте! Вы – Марина? – спросил один и выступил вперед.
Пес поднялся и оскалился, но Марина как можно ласковее погладила его. Правдолюб сел подле ее ног, а парень извинился перед собакой и отступил к двери.
Удивлению Марины не было предела, но она решила не лезть со своими вопросами, пока не выяснит чего эти парни хотят от нее. Выдавать свое удивление тоже пока не стоило.
– Да, я – Марина, – спокойно ответила она. Однако ее пальцы, как заведенные, отстукивали на спинке дивана несколько тактов из бессмертной оперы Бизе.
– Очень неудобно вас беспокоить, но у нас к вам небольшой разговор. Разрешите войти в комнату? – говорил тот, кого Марина мысленно нарекла "Центровым".
– Да, конечно…
Марина посторонилась, увлекая за собой пса.
В комнате парни повели себя странно. Рассредоточились по углам, мрачно разглядывая трещины, проломы и вывернутые косяки. Фразу: "Я вас слушаю" Марина повторила раза четыре, прежде чем на нее вновь обратили внимание.
– Для начала давайте знакомиться. Меня зовут Виктор, – представился Центровой. – Я был другом вашего покойного мужа. А это мои коллеги – Степан и Игорь.
– Мужа? – от удивления брови Марины поползли вверх, но она быстро взяла себя в руки. Ситуация начинала проясняться, ее просто приняли за другого человека. Марина расслабилась и уже равнодушно, без тени эмоций пояснила: – Молодые люди, произошла ошибка. У меня не было мужа и…
– Да, конечно, я забыл. Извините, – перебил ее Виктор. – Вы уже несколько лет в разводе. Алексей говорил, что вы вычеркнули его из своей жизни.
– Уверяю вас, я не знала такого человека. Вы принимаете меня за другую! – Марина говорила с нажимом, вложив в каждое слово по килограмму льда.
– Ну хватит! – не выдержал Виктор. – Вы Марина Сергеевна?
– Да, я Марина Сергеевна, – ответила Марина, распрямила плечи, подняла подбородок и сразу ощутила себя выше этих атлетов. – Роскошная!
– Не сомневаюсь, – буркнул Виктор.
– Теперь понимаете, что ошиблись?
– Мы не ошиблись. Если хотите, продолжим сверять факты. В детстве вы жили в Париже, учится приехали в Москву, в МГУ, так?
– Так, – Марина постаралась ответить спокойно и даже зло, но эмоции грозили выйти из-под контроля. Происходящее начинало напоминать сон.
– В университете вы познакомились с Алексеем, на третьем курсе поженились. Расстались через пять лет. Вы не смогли простить ему измены. Так?
– Не так! Не было в моей жизни никакого Алексея!
– Право слово, вы мне надоели, Марина Сергеевна, – устало проворчал Виктор. – Прежде, чем убеждать нас, что вы это не вы, сначала свидетеля уберите.
– Какого свидетеля? – Марина еле удержалась, чтобы не хихикнуть. Абсурдный разговор вызывал абсурдные желания.
Виктор кивнул на пса:
– Ганнибала Лектора. Все знают, что этот пес чужих к себе не подпускает. Был случай, порвал одному типу горло, когда тот попытался вырвать у вас сумочку. Или забыли? Вы же сами с детства тренировали пса-убийцу.
Марина с уже нескрываемым ужасом перевела взгляд на пса.
– Ганнибал… кто? – беззвучно, одними губами произнесла она.
А наглый пес очаровательно склонил голову набок и вилял хвостом. Забавлялся.
– Теперь к делу, – продолжил Виктор. – У Алексея осталась одна наша вещь – флешкарта. Информация на ней для нас бесценна. Квартира завещана вам, но мы позволили себе ее обыскать.
– Да уж, – хмыкнула Марина. Она решила, что если не получается убедить громил в ошибке, то стоит хотя бы внимательно их выслушать. Подыграть. Интуиция подсказывала, что полученные сведения могут пригодиться.
Виктор развел руками:
– Да, немного насорили. Но не безвозмездно! После того, как найдем флэшку – ремонт за наш счет в соответствии с вашими пожеланиями. Стоимость пожеланий значения не имеет.
– А разве флэшку еще не нашли? – искренне удивилась Марина, обозревая произведенный разгром. – Здесь живого места не осталось.
– Не нашли. Потому и решили обратиться к вам. Алексей заходил к вам накануне трагедии? Знаем, заходил. Мы собирались ехать к вам домой, но заметили Ганнибала, а затем вас, входящую в подъезд. Такое счастливое стечение обстоятельств! – Виктор улыбался так искренне, будто счастье и впрямь переполняло его.
Не съехидничать Марина не смогла:
– Очень рада за вас! Такая удача! Что вы хотите от меня?
– Разрешения поискать флэшку у вас в квартире.
За мгновение перед глазами Марины пронеслась картина – амбалы громят ее милую квартирку на Петровской набережной, ломают любимый диван, вытряхивают на пол цветы из напольной вазы – икебана разрушена, син, соэ, хикае в беспорядке на полу… Виктор хохочет и распускает английский плед… ну нет, с пледом она погорячилась. Марина тряхнула головой. Ее квартира останется целой. Ведь она – для этих громил не она, а двойник. Какая-то другая Марина, укравшая ее имя и жизнь… Вдруг Марина вспомнила! Она слышала о подобном по телевизору! Говорили, что у каждого человека есть двойник. Даже не двойник, а как бы он сам, но в другом параллельном мире. Иногда что-то в механизме миров зашкаливает, и человек может нечаянно встретиться с сами собой.
– Бред… полный бред…
– Так что вы решили? – спросил Виктор. Он явно терял терпение и уже не пытался это скрыть.
– Что? – Марина так увлекалась мыслями о двойнике из параллельного мира, что не сразу поняла заданный вопрос.
– Даете разрешение поискать флэшку в вашей квартире? Обещаем, что после поисков мы компенсируем издержки.
– А если я не разрешу?
Виктор вздохнул.
– Марина Сергеевна, вы не хуже меня знаете, что это всего лишь формальность, дань приличиям…
– Понятно, – Марина пожала плечами. – Знаете, мне сейчас совершенно на все плевать! Ищите, что хотите, а я поеду в Москву. У меня там встреча с женихом, послезавтра.
Ответ понравился. Троица принялась так широко улыбаться, что Марина всерьез забеспокоилась за здоровье их челюстей.
Виктор развел бурную деятельность.
– Ну вот и славно, – сказал он и повернулся к "коллегам": – Игорь, Степан нужно сообразить Марине Сергеевне презент!
Громилы испарились.
