Текст книги "Разрушители. Дилогия"

Автор книги: Ирина Сыромятникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 54 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

И тут вспыхнул свет. Белый, яркий, много ярче, чем солнечный. Тень вскинул руки, пытаясь заслонить глаза, но свет проникал через веки и ладони, бил в зрачки, язвил чувствительную кожу. Словно по всей комнате одновременно вспыхнула сотня крошечных солнц. Впервые в жизни Тень закричал.

– Быстрей, аккумулятора надолго не хватит!

Новое заклинание языком обхватило тело вора. Сильная магия, хищная. Она заморозила мышцы, прервала движение, остановила крик.

– Нормально! Теперь не убежит.

Свет иссяк, но зрение было уже не спасти. Тень ничего не видел, он только чувствовал, как лжеохранники движутся по комнате и как остывают на медных проволоках стеклянные шары. В комнату входили другие люди, останавливались, смотрели на него.

– Гениально, мэтр Ребенген! Как вы догадались?

– Специфический жизненный опыт. Оперативная телепортация, мерцание, действует только при точном совпадении источника и приемника. Например, из тени в тень. На ярком свету эта способность бесполезна. Исключительная чувствительность к магии, а на магию сейчас полагаются абсолютно все, позволяла ему избежать волшебных ловушек, а обостренное зрение и осязание – обычных. Но только таких, чье устройство он мог понять. Я одолжил на время эти экспериментальные бездымные фонари у мэтра Биггена. Оставалось малое – обнаружить его присутствие.

Маг поднял чтото с пола. Гривна…

– Магия Омни, свойственная Разрушителям, подавляет действие любых иллюзий. Свойств этой штуки оказалось достаточно для того, чтобы я смог его слышать.

Тень бессильно застонал. Этот голос… такой знакомый… Почему он звучит так безжалостно? Возлюбленная вещь, она предала его! Все это сон, страшный сон. Кошмар, от которого он вотвот очнется.

ГЛАВА 4

Сюрприз!

Любимая шутка Смерти

Гости прибыли в Академию на рассвете. Из соображений безопасности, естественно. Я знал, что отец воспользовался гостеприимством ордена магов только изза меня. Он предпочел бы не вспоминать о своей привилегии Великого Лорда и остановиться в собственной резиденции, расположенной на окраине Гатанги, нарочито на отшибе. Но тогда мы практически не могли бы видеться.

– Сынок! А ты подрос за этот год. Собираешься побить семейный рекорд?

В свои семнадцать я был почти одного с ним роста, не хватало всего лишь дюйма, и я смогу смотреть ему глаза в глаза. Отец был живой насмешкой над теми, кто лепетал о возвышенности и одухотворенности носителей древней крови. Достаточно сказать, что во время одного неприятного инцидента в недавнем прошлом он лично удавил троих Стражей. Да, все Великие Лорды Арконата – потомки воинов, помогавших объединить наше королевство под властью единого короля, проводники безжалостной воли, положившей конец Эпохе Хаоса. Даже сейчас поддержание порядка в Арконате мало напоминает торжество духа, особенно в Шоканге. Слишком уж свежа память о безумии и безвластии, сильны страхи и велики искушения. На всех ныне живущих лежала тень самоубийства, последствие какойто безумной магической войны, стершей с лица земли прежнюю человеческую цивилизацию и сделавшей новую штукой болезненнонеустойчивой. Среди нынешних людей живут странные поверья типа культа Черепов, все так и норовят принести друг друга в жертву, а то и демонам скормить. Арконат был одной из немногих стран, где можно было засыпать, не опасаясь, что проснешься в объятиях зомби. Не все это ценили, и не многие готовы были поступиться хоть чемто ради безопасности других.

Я знал, что подданные не испытывают любви к моему отцу. Он бывал крут, а дед вообще был настоящим зверем. Я рад, что не застал его. Раньше правителям удавалось править более мягко (про это писали в книгах), но сейчас гуманность прежних эпох значилась в разряде сказок. Изучая драгоценные свидетельства прошлого, собранные в библиотеке Академии, я не мог окончательно избавиться от чувства нереальности.

– Здравствуйте, сэр. – Я сдержанно поклонился и попытался изобразить улыбку.

– Что не в порядке? – От отца невозможно было чтото скрыть.

Я болезненно поморщился:

– Плохо спал.

Плохо – это не то слово. Последние два дня я совершенно не мог уснуть. Под утро у меня болела голова, глаза, живот, и вообще было такое впечатление, что меня всю ночь били. Хорошо хоть тренировки во время праздников были делом сугубо добровольным.

– Погодная магия, – констатировал отец. – Я всегда говорил, что эти штучки опасны для здоровья.

– Разговор о магии? – пропел знакомый голос, и меня передернуло.

– С добрым утром, мэтр Ребенген, – кивнул отец. – Говорят, вас можно поздравить с очередным успехом?

– Да, – не стал скромничать маг, – закономерное торжество мощи ордена магов, предъявленное массам в самом непосредственном виде.

От его самодовольного тона меня коробило. Только повышенной раздражительности в праздник мне и не хватало. Позавтракаю, лягу и попробую заснуть днем.

– Чтото случилось? – Возможно, они накрыли святилище Черепов.

Мастер Ребенген сочувственно покосился на меня – я, как всегда, был не в курсе свежих сплетен.

– Пойман вор. Гнусно прославленный мошенник по кличке Тень Магистра. – И уже отцу: – Вы будете присутствовать?

– Да, мы будем присутствовать.

– Где? – поинтересовался я, когда спина Ребенгена скрылась из виду.

– На казни, – пояснил отец. – Мероприятие из разряда «обязательно к посещению». Этот мелкий жулик успел крепко насолить столичному бомонду.

Повелитель Шоканги довольно хохотнул, подчеркивая, что в его землях такого не могло произойти в принципе.

– И что с ним будет?

– Его сожгут.

Меня затошнило. Вообщето дома папа устраивал и не такое, но мне, по крайней мере, не приходилось при этом присутствовать. Он заметил мою реакцию.

– Привыкай! Тебе надо учиться демонстрировать твердость, в Шоканге нынче неспокойно, – он улыбнулся и сгреб меня за плечи, – а я собираюсь взять тебя домой.

– Домой! – Я мигом позабыл о тошноте, бессоннице и головной боли. За шесть лет я ни разу не покидал Академию.

– Я договорился с директором, он отпустит тебя на летние каникулы пораньше, оставшиеся зачеты досдашь осенью.

Это означало, что отец разрешил нашу маленькую неприятность. Колдун, создавший тварь, едва не лишившую меня глаза, был найден и сожжен давнымдавно. Значит, отцовская охранка вышла на заказчика, и ктото умер. Теперь мое перемещение по стране считалось делом безопасным. Это стоило пары неприятных минут, проведенных в наблюдении за тем, как готовят барбекю. В конце концов, что мне этот вор? Тьфу на него!

Завтракать я не стал вообще, чтобы не рисковать. Выпил стакан воды с настойкой валерианы и умылся холодной водой. Надев мундир наследника, пошитый к зимнему балу, я обнаружил, что едва могу дышать – у быстрого роста есть свои минусы. Ну да ничего, на два часа меня хватит!

Я всегда был склонен переоценивать свои силы.

Площадь Смирения, традиционное место публичных казней, была забита народом до предела. Волновалось пестрое море горожан, сверкали золотом парадные мундиры городской стражи, в мантиях магов привычный темнофиолетовый цвет сильно разбавили ослепительнобелые вставки. Солнце жарило совсем полетнему, стоял невыносимый шум. Балкон, на который пускали только избранных гостей, слегка обвевал ветерок, но мне это ничуть не помогало. Я постарался дышать глубоко и ровно, как учили наставники. В тесном камзоле и узких брюках это было нелегко.

– Это была моя идея, – доложил мастер Ребенген, и мне захотелось удавить его насмерть. – Позднее я расскажу, чем руководствовался.

Опустилась занавесь, скрывавшая деятельность палачей, и стал виден помост, приготовленный для казни. Картинно выложенные поленницы дров и два столба с прикованным к ним человеком. Гнусный преступник оказался совсем крошечным, как мальчишка. Огромные глаза ночного зверя беспомощно моргали. Я сразу понял, что бедняга ослеп от солнца. Браслеты цепей разорвали ему кожу, и запястья окрасились алым. Как можно так обращаться с человеком? Предметы перед моими глазами утратили резкость.

Я медленно поднес ко рту бокал с морсом и сделал два глотка. Спокойно! Осталось минут пятнадцать, я продержусь. Наследник Лорда Шоканги, падающий в обморок, подорвет репутацию всей семьи. Отец убедится в том, что воспитание в Академии меня испортило, случайные свидетели будут вежливо улыбаться при встрече. Позор, который я не смою до конца дней.

Сосредоточиться! Я встал так, чтобы массивная фигура отца загораживала меня от любопытных, и приготовился зажмуриться. Четыре палача с факелами подошли к дровам и подпалили их, толпа подалась назад. Я постарался принять непринужденную позу и положил руку на парапет, для верности. Поднес бокал к губам. Костер начал разгораться. Теперь – закрыть глаза.

Наверное, это было ошибкой. Я вдруг услышал шум толпы не впереди, а вокруг себя. В нос лез запах горящего масла. Привидится же такое… Пламя вспыхнуло и загудело. Невыносимая боль полоснула мой бок, горячий воздух заполнил легкие. Что со мной?! Такую боль я испытал лишь раз, когда едва не лишился глаза. Паника накатила волной, парализовала рассудок. Мне захотелось сжаться и замереть, стать маленьким, как тогда, чтобы не нашли. Я судорожно вдохнул… Боль отступила так же внезапно, как началась. У меня щипало в боку, зудели запястья, глаза, задница, но тошнота прошла. Слава богу! Я открыл глаза и понял, почему мой вздох остался незамеченным: на площади пылал костер, в языках пламени покачивались цепи и браслеты… пустые.

Морс стекал по руке – в беспамятстве я раздавил бокал.

– Я так и знал! – Знакомый голос звенел от торжества.

«Маг! Ублюдок, скотина!»

Мой наставник, которого я должен чтить и уважать. Я быстро допил морс, не заботясь, что осколки стекла могут попасть в горло. Да что же такое со мной сегодня?

– Это был не человек, – пояснил Ребенген взволнованному обществу, – а фьюлья, видимое проявление самотворящегося заклятия. Я сразу заметил нить, привязывающую тварь к создателю, и настоял на публичной казни, чтобы быть уверенным – колдун будет здесь. Действие огня нельзя блокировать, повреждения, полученные фьюльей, переносятся на ее господина. Таким образом, моим помощникам остается только найти человека с сильным ожогом. Мне не терпится с ним поболтать…

Улыбка мага выглядела пугающе. Происходящее резко перестало мне нравиться.

– Что у тебя с рукой, Гэбриэл?

Я разжал ладонь, и бокал распался на тысячу осколков, кровь хлынула потоком. Я смущенно пожал плечами:

– От неожиданности…

Отец раздраженно тряхнул головой:

– Предупреждать надо, Ребенген! Твои фокусы слишком дорого обходятся моей семье.

Чародей засуетился:

– Сейчас я все исправлю.

Он схватил меня за руку прежде, чем я успел ее отдернуть.

«Не подпускай его!!!»

«Заткнись!»

– Раз, два… Готово!

Он умудрился не только закрыть рану, но и очистить от пятен рукав, пощипывание в боку тоже исчезло. Я пару раз сжал ладонь и криво улыбнулся.

– Клево! – И чуть не прикусил язык, выплевывающий наружу не мои слова.

К счастью, никто не обратил на меня внимания.

– Мэтр Ребенген, вы хотите сказать, что в Арконате совершено запретное колдовство?

– Оно самое, господа, оно самое. Однако могу вас заверить, что орден магов отнесется к происходящему очень серьезно. Мерзавец будет найден!

Испытываемая мною странность резко усилилась.

«Вот песий сын! Упрямый, как глиста…»

Смысл происходящего медленно достигал моего сознания. Я… проглотил демона!

«Молчи, придурок! Они сожгут нас обоих !»

«Но я же не колдун!»

«А им не по фиг?»

«У меня есть отец, он защитит меня…»

«Уверен, да?»

Колдунов отец не любил, это точно. Но я… почувствовал боль еще до того, как дух исчез. Два дня назад…

«…меня накрыли».

«Нет, не меня!»

«По фиг».

«Я не колдун, я вообще не умею ворожить».

«Только не проболтайся…»

Взволнованные зрители потянулись к выходу с балкона. Отец кивнул мне и пошел вперед. Он ничего не заметил. В които веки мое лицо приняло именно то выражение, какое нужно.

Я вернулся в свою комнату в общежитии Академии и с наслаждением скинул б… в смысле, слишком тесный костюм. Пришло время проанализировать свои впечатления. Я не ощущал в себе вторжения чужой воли, какихто странностей, кроме пристрастия к сквернословию. Мне следовало бы испугаться, но вместо этого я чувствовал облегчение, словно избавился от какойто тяжкой обязанности, о которой даже не догадывался. Как там звали этого висельника? «Эй, Тень Магистра!»

Он молчал с минуту, потом снизошел:

«Жрать хочу…»

Да, я голоден, но до обеда осталось всего полчаса, лучше просто подождать. Еду можно было стибрить… На мгновение мой взгляд сместился, и я увидел мир совершенно подругому. В комнате Дага Пилгмана наверняка припрятаны харчи… Стоп. Я сурово вернул себя к реальности. В моем положении лучше не поднимать шухер. Тьфу! В смысле, привлекать к себе внимание – неразумно. Магическая община и без того будет… эээ… вести себя нервно.

Мой правый бок покраснел. Я натер его мазью от ссадин и снова оделся. Свободный костюм на вырост – я собирался использовать его летом. Как хорошо, что в праздники ношение формы не является обязательным! Тень Магистра прав. Жители Арконата слишком нервно относятся к упоминанию о запретном колдовстве. Сотворение чудовищ жестоко преследуется по всему миру – Эпоха Хаоса и так наплодила слишком много монстров. Если страх возобладает над отцовским влиянием, меня сожгут, не выясняя обстоятельств. Хотя я – ни в чем не виноват!

ГЛАВА 5

Первым шагом мага, желающего утвердиться на стезе Новых Знаний, является избавление от представлений о норме и очевидности.

Из «Наставлений молодым магам»

Следующие три дня прошли без осложнений. Присутствие демона не беспокоило меня. Тень Магистра был счастлив. Он жрал (не побоюсь этого слова) за двоих. Любая, даже самая надоевшая, еда в ученической столовой вызывала у меня бурный восторг и обильное слюноотделение, словно я ел в первый раз в жизни. Особенно хорошо шли маленькие оладышки. Раньше я ни разу не догадался, что их можно мазать не только вареньем, но и соусом, хреном, горчицей, а также перекладывать сыром и ветчиной. Эффект получался волнительный.

Меня одолевало смутное ощущение, что мир вокруг наполнился людьми, или, что вернее, они стали увереннее проникать в сферу моего внимания. Если я правильно помнил, раньше до меня с трудом доходило, что все вокруг чемто заняты. Чемто своим, и временами довольно интересным. Например, Сафар Дарсаньи, третий сын Великого Лорда Дарсании. Во мне крепла уверенность, что он меня никогда не любил. Обидно.

– Могучий Гэбриэл ужасно занят. – Он убедительно изобразил похрюкивание.

Обычно в таких ситуациях я разворачивался и уходил – попытка ответить достойно превращала меня в посмешище. Но сейчас рядом с Сафаром находилась Анита Хариган, в чудесном летнем платье под цвет формы Академии… Неужели я не смогу поставить наглеца на место?

– Репетируешь басню «Свинья и Соловей»? Весьма романтично.

От волнения мое сердце пропустило удар. Анита замечательно поет, она, конечно, догадается, кого я назвал соловьем… Поняла! Улыбнулась! Сафар нахмурился, положив руку на пояс с пряжкой, изображавшей фамильный герб – атакующего вепря.

– Ты что это, острить надумал?

«Ты»? А вот это уже неприкрытое хамство, которое позволяло мне использовать другие средства…

– Ты это кому, сынок? – Я внимательно посмотрел на него сверху вниз.

И он заткнулся, потому что вые… в смысле, хамить человеку, на голову выше тебя ростом, нелегко. Я улыбнулся Аните и получил ответную улыбку, щечки ее порозовели. Мило. Я добродушно потрепал Сафара по плечу и оставил его оху… в смысле, приходить в себя в одиночестве.

Вах! Это просто праздник какойто. Я пошутил – удачно пошутил! – в присутствии Аниты. И выставил Сафара полным дураком. Он будет зол, а мне по… без разницы. Главное только не материться при посторонних.

Вернувшись в свою комнату, я долго вертелся перед зеркалом. Конечно, этот жуткий шрам на морде… Ладно, пусть будет морда. Но некоторым женщинам нравятся мужчины со шрамами! Это придает мне мужественности и взрослости. Глаза разного цвета, один – совершенно желтый. Если улыбнуться и посмотреть изпод бровей, в моем облике появляется определенное очарование. Волнующая дикость. Да я красавчик! Только светлые волосы ежиком мне не идут – я становлюсь похожим на дешевого наемника. Надо отпустить их на три пальца, чтобы пряди закрывали уши. Уши у меня неприлично розовые и торчат. Все бабы мои будут. В смысле… Нет, точно – мои.

За три дня я ни разу не навестил библиотеку, плац и вообще не думал о занятиях. Наверное, изменения в поведении становились заметны со стороны. Но, к счастью для меня, им находилось простое объяснение.

– Я слышал, ты уезжаешь от нас, Гэбриэл? – улыбнулся мастер Чомпен.

Я расплылся в довольной улыбке:

– Домой, на лето, сэр.

– Я рад за тебя. Надеюсь, пребывание в Академии не было для тебя слишком… тягостным.

Чуть позже я сообразил: он думает, что я так счастлив потому, что могу наконец слинять. Это было конечно же неверно. Зато – полезно. Надо будет его незаметно подбодрить.

Огорчало одно – магия ко мне так и не пришла. Я честно пытался выполнить хотя бы одно из тех упражнений, которые давали начинающим для выяснения уровня их способностей. Никакого эффекта. И после этого мне будут говорить, что я повинен в самотворящемся заклятии? Ха! Все мы знаем, какой надо иметь уровень, чтобы проделать подобное в одиночку.

Отец пропадал в королевском замке, куда отправлялся с помощью пентаграммы ежедневно, с раннего утра. Вроде бы его там судили, типа как. У меня возникло ощущение, что король пытается пристыдить отца за резкость. Ясен пень, решение проблемы покушения возможно было лишь путем поголовного истребления всех замешанных в нем. Влиятельные люди были в ярости, потеряв близких. Отцу чужие чувства были… до фонаря. Единственным, кому он не рискнул бы бросить вызов, был король – за королем стоял Арконийский орден магов. Должно быть, то давнее приключение многому отца научило. Интересно, что было бы, если бы маги действительно хотели его убить?

Я склонялся к глубокомысленному выводу, что орден магов был той силой, которая не давала страстям разорвать наше бедное королевство в клочья. И достигали они этого путем терпеливой дрессировки молодняка. Злиться на тех, кому обязан жизнью, было стыдно и нехорошо. Даже на мастера Ребенгена. Естественно, он не имел ничего против меня лично, но в памяти (теперь – моей) назойливо всплывали две жуткие ночи, расплывчатые силуэты в мерцании факелов, безжалостный голос, удары кнута и магии. Ребенген сделал все, чтобы узнать имя колдуна. В его присутствии меня всякий раз пробирала дрожь.

Уверен, блистательные чародеи сейчас готовы… в смысле… мышам приходится несладко. Какое счастье, что я уеду отсюда через пару дней! Пока я буду оттягиваться в полный рост, страсти немного успокоятся.

Неделя потребовалась отцу, чтобы освободиться от «дел». Судя по всему, слухи об обстоятельствах его «деятельности» расползались по Академии. Мне, естественно, подробности не рассказывали, но Тень услужливо объяснил, с какими именно событиями обычно ассоциируется имя Лорда Шоканги. Неужели отцу удалось придумать чтото новое? Даже некоторые наставники опускали глаза, заметив чернокрасный плащ с силуэтом стилизованного дракончика. Во мне закипала клановая гордость. Почему на Ребенгена так не смотрят? Неужели они считают, что мой папа настолько хуже? Мы отбыли раньше, чем я смог сам себя напугать.

Лорд Шоканги уезжал так же, как и приезжал – ранним утром. По еще пустым улицам грохотала кавалькада в чернокрасных доспехах, и я не мог отрицать, что смотрится это нарочито угрожающе. Разница была только в том, что теперь Лордов было два. Интересно, такое обстоятельство радовало зрителей или пугало? Отец умудрился проехать все пять застав Гатанги, ни разу не будучи остановленным. Вот это я понимаю – стиль. Вырвавшись за пределы города, колонна замедлила движение. Отец позволил себе расслабиться и поднять забрало шлема.

– Как ощущения, сын?

Скачка в доспехах, табуном, по улицам – это вам не выездка на манеже. С другой стороны, я оказался за стенами Академии в первый раз за шесть лет. Я ведь хотел острых ощущений?

– Нормально! А почему на юг?

Кратчайшая дорога в Шокангу начиналась через восточные ворота.

– Нанесем визит в аббатство Хемлена, поклонимся святыням. – Таким тоном наставник Джибзи сообщал классу о внеочередном зачете. – Настоятель Браммис всерьез озабочен спасением моей души.

Я воспользовался едва заметным волнением лошади как поводом замять разговор. Насколько я помнил, преподобный Браммис и мой отец всегда были на ножах. Браммис был против того, чтобы отец женился на моей матери (беженке из Лосальти). Отец женился. Браммис был против того, чтобы признать меня (арконийца только наполовину) наследником Шоканги. Отец признал. Браммис был против того, чтобы мою матьязычницу хоронили в пределах кладбища. Отец решил вопрос в своем стиле: поставил настоятеля храма перед выбором – похороны или смерть. Старичокнастоятель не готов был стать мучеником за веру. Если я не ошибаюсь, Браммис публично требовал, чтобы отец покаялся и оставил путь греха. Что ж, у него будет шанс принять исповедь Драконьего Лорда. Надеюсь, нервы у него крепкие.

Сначала я боялся говорить с отцом слишком много. Вдруг он заметит перемены? Врать ему в лицо я не буду и не могу, в какой бы ужас ни приводила Тень Магистра перспектива раскрытия нашей тайны. Однако он ни о чем особенном не спрашивал, потихоньку я расслабился и начал наслаждаться путешествием. Было интересно сравнивать свои впечатления с впечатлениями Тени. Ворпризрак город никогда не покидал и представлял себе сельскую местность както иначе (наверное, как большой городской парк, с травкой и деревьями). Бывалому же человеку вид Арконата говорил о многом. Вся земля (за исключением утоптанной дороги) была покрыта густым ковром бурых колючек, с пенным налетом молодой зелени и крохотных белых цветочков. Приятный, однотонный цвет, без проплешин и пожухлости – значит, в почве не таится никаких проклятий. Пашни распаханы не жалкими клочками, а шикарными лоскутными одеялами – желающих пахать здесь много, и они не боятся далеко уходить от жилья. Крохотные деревушки не теснятся на возвышенностях, а рыхло растягиваются вдоль дороги по два, а то и три десятка домов. Не в каждой деревне есть убежище, а ведь было время, когда строить жилье дальше чем в часе пути от защищенных магией стен было запрещено законом. Я уже не говорю про одиночно стоящий у реки дом – подобное можно встретить только в Арконате. Жителя Лосальти бросило бы в жар при одной мысли о близости глубокой воды. Короче, безопасный и благополучный край, почти рай земной. Словно бы и не было Эпохи Хаоса.

Мы ехали без опаски, быстрой рысью. На ночь кавалькада останавливалась где придется – то в разбитых передовым отрядом шатрах, то в придорожной деревне. За шесть лет я привык просыпаться в своей постели ровно в полседьмого. Всегда, даже в праздники, мой день имел четкое, заранее известное расписание. Я ел, спал и изучал науки, прислушиваясь к мелодичному звону часов на Башне Магов. И всегда, даже в самой шумной толпе, я оставался один.

Но этой весной мир встал на уши.

Меня несло неизвестно куда в непредсказуемом темпе отцовского путешествия. Размеренность быта осталась позади, в Академии, вместе с ее уроками и учителями. Но главное – теперь я ни на минуту не оставался один. Тень Магистра нашел себе идеального партнера и убежище в одном лице. Он с удовольствием делился со мной историями своей жизни, требовал объяснений увиденному в пути, комментировал происходящее. У него тоже никогда не было друзей. Его странный вид и маленький рост порождали презрение и насмешки, а городские уголовники – народ жестокий. Единственной отрадой его жизни была коллекция наворованных редкостей, теперь доставшаяся ордену магов. Горе Тени было велико, но не безутешно. Он сумел закончить свою карьеру блистательно , не так, как большинство людей его профессии (с ножом в спине или веревкой на шее). Он натянул нос чародеям, и теперь ему не приходилось опасаться возмездия или беспокоиться о будущем.

Беспокоиться о нашем общем будущем должен был я.

Разговаривать с попутчиками во время скачки было почти невозможно, и ничто не мешало Тени целыми днями травить анекдоты. Не повторяясь. Я опасался, что в конце пути меня сочтут либо немым, либо идиотом.

За неделю я совершенно отвлекся от дороги и не мог в точности сказать, где мы находимся, пока отряд не замедлил движение. Пришлось спешно выталкивать Тень из головы.

– Ну что ж, сын, к закату мы будем в Саркантане.

Саркантан был крупным городом на границе королевских земель и Шоканги, формально вольным. Что означало – события в нем равно привлекают внимание короля, моего отца, ордена магов и всех их врагов вместе, а также и по отдельности. Должно быть, жилось горожанам весело.

– Ты слишком долго жил в стенах Академии – видит Бог, не по моей воле, – и для тебя, возможно, реальность за ее пределами станет серьезным испытанием.

Ох, папа, кому из нас ты это говоришь? Тень Магистра приготовился с интересом слушать, чем особенным, по мнению Лорда Шоканги, отличается реальность.

– Некоторые люди, – было видно, что отец тщательно подбирает слова, – они не испытывают уважения к власти. Они могут быть непочтительными, даже зная, что перед ними человек много выше их по положению. Находятся и такие, у которых богатые одежды и символы власти не вызывают ничего, кроме ненависти и зависти.

«Это он типа про то, что здесь тебя пристукнут и обчистят, как тихую монашку».

«Заткнись!»

– Ты не должен никуда уходить без охраны. – Отец перешел к более привычным для него материям. – Сержант Кетс и двое его подчиненных будут обеспечивать твою безопасность.

– Я все понял, сэр. Если я буду слушаться во всем сержанта Кетса, мне будет позволено осмотреть город?

– Да, конечно! – Отцу понравилась моя понятливость. – Мы задержимся здесь на деньдва. Нужно дать отдых лошадям и уладить коекакие формальности.

У Лордов Шоканги не было своей резиденции в Саркантане – прежний король отнял ее у деда за какуюто гнусную выходку (формально все земли вокруг города были королевскими). В представительстве ордена магов отец остановился бы только в случае войны, а ни один другой Лорд (Великий или Малый) не решился бы впустить его к себе в дом. Возникала комичная ситуация: один из могущественнейших дворян Арконата вынужден был ночевать в гостинице. И что самое пикантное: вести себя тихо , потому что в противном случае в следующий раз ему пришлось бы ночевать в шатре . Надо ли говорить, что бывать в Саркантане отец не любил? Поехать этой дорогой он мог только ради выполнения какогото поручения – королевское снисхождение имело свою цену.

Поразмыслив, я понял, что, если ничего не предприму, Саркантан останется для меня лишь точкой на карте. У меня есть всего несколько часов, чтобы получить хоть какоето представление об этом месте. Конечно, обойти весь город за один день я не смогу. Да что там, я даже не знаю, что здесь самое интересное.

«Так пойдем щас оглядимся! На фиг ночьто терять?!»

Я прямотаки видел, как Тень потирает в предвкушении кражи свои потные ладошки.

«Забудь об этом».

«А почему нет?»

«Потому, что я не ты. Потому, что меня узнают, поймают и будут всю оставшуюся жизнь этим тыкать!»

«Чем тыкать? Ты ж как ангелочек, токма без крылышков».

Почемуто это замечание меня задело.

«Я – не вор! И никогда им не буду!»

«Не с…! Прошвырнемся тудасюда, и всего делов. Позырим, что да как».

«Все равно ночью ничего не разглядишь».

«А то днем ты разглядишь! С этим Кисой…»

«Кетсом!»

«По фиг».

Тень был, очевидно, прав. Сержант не будет устраивать мне долгих экскурсий. Площадь, церковь, в лучшем случае удастся затащить его в кабак. Я никогда не был в настоящем кабаке. Впечатления Тени о таких местах были в основном приятные.

Естественно, в мундире Лорда в такое место не пойдешь.

«Не дури. Дорожные штаны ты прачкам еще не отдал, куртку тоже. Пряжки золоченые с сапог свинтишь, а вместо пояса кушак шелковый возьмешь, ну или портянку. Куртку наденешь прямо на нижнюю рубаху. В темноте никто не разберется!»

Идея этой сумасшедшей авантюры завладела мною. Я понимал, что это дурь. Если отец узнает, он не то что прибьет, хуже – перестанет меня уважать. Я до конца дней останусь для него маленьким испорченным мальчиком. Но… удастся ли мне когданибудь увидеть город так, как видел его Тень? С высоты крыш, из темноты улиц, ночью. Мой личный демон фырчал и хихикал, наблюдая мои колебания. В конце концов все решил случай: отец послал сказать, что не будет к ужину – у него в городе дела. Это добавляло мне дватри часа свободного времени. Искушение стало необоримым. Я объявил всем, что устал, и приказал не беспокоить меня до утра, запер дверь, забаррикадировал ее креслом, дотошно выполнил все указания, данные Тенью, и вылез в окно.

Никаких особых мер защиты на крыше не было – хозяин гостиницы сэкономил на услугах мага. Передо мной открылись простор и небо, гдето внизу ходили и разговаривали люди, а наверху пахло дымом и посвистывал ветер. Удивительное чувство раздвоенности мира, до этого знакомое только Тени, охватило и меня. В этом определенно было чтото волшебное.

«Круто?»

Я не ответил, но он и так все понимал.

Путешествие по крышам оказалось не таким уж простым делом. Старая черепица крошилась и ломалась, ноги соскальзывали на крутом уклоне, прогнившие деревяшки угрожающе трещали. Меня попеременно бросало в жар и озноб то от риска сорваться вниз, то от перспективы быть обнаруженным в такое время в таком месте. Еще неизвестно, что лучше. Моя выдержка иссякла, и я потребовал спускаться.

Тень отнесся к моей слабости снисходительно.

«На первый раз нормально. Давай вон туда, где поуже. И не хватайся за водосток – е… на фиг».

Я сдерживал нетерпение, старательно выбирая улочку потемнее. Мне хотелось совершить спуск не торопясь и без свидетелей. Коснувшись ногами мостовой, я почувствовал себя древним первопроходцем, не то вернувшимся в родную землю, не то только что покинувшим ее. Переулок был узкий, и в нем порядком воняло. Такое впечатление, что жители использовали его как отхожее место.

«Это еще не вонь», – авторитетно заметил Тень.

«Утешил».

«Тихо! Ктото идет. Ховайся под балкон».

Это место было освещено еще хуже, чем весь остальной переулок. Следуя какомуто древнему инстинкту, требующему от меня не быть обнаруженным, я забрался в темноту. Скоро шаги стали слышны. Быстрый топоток приближался ко мне, и я вжался в стену, почти слившись с ней. Допустим, растворяться в тени без остатка я не умел, но и моих скромных возможностей хватило, чтобы закутанная в плащ фигурка проскочила мимо меня. Девица. Должно быть, она слишком торопилась и была слишком напугана, чтобы смотреть по сторонам. Весьма опрометчиво! Я не успел довести мысль до конца.