Текст книги "Механизм сталинской власти: становление и функционирование. 1917-1941"
Автор книги: Ирина Павлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 38 страниц)
29 июля 1936 г. местные партийные комитеты получили еще одно закрытое письмо под названием «О террористической деятельности троцкистско-зиновьевского контрреволюционного блока»[1113]1113
20 Известия ЦК КПСС. 1989. № 8. С. 100 -115.
[Закрыть]20, которое стало идеологическим обоснованием подготовки и проведения открытых судебных процессов 1936–1938 гг. В августе 1936 г. прошел процесс по делу так называемого Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра, в ноябре 1936 г. Кемеровский процесс с разоблачением «диверсионно-вредительской деятельности троцкистов», в январе 1937 г. – по делу так называемого Параллельного антисоветского троцкистского центра, а в марте 1938 г. по делу так называемого Антисоветского правотроцкистского блока[1114]1114
21 Реабилитация: Политические процессы... Раздел IУ; Роговин В.З. 1937. М., 1996. С. 102-104; Папков С.А. Сталинский террор в Сибири. 1928–1941. Новосибирск, 1997. С. 162 -173.
[Закрыть]21.
Этапным на пути развязывания массового террора стал состоявшийся 23 февраля – 5 марта 1937 г. известный пленум ЦК. Созданная на пленуме комиссия приняла единогласное, подчеркиваю, единогласное решение об исключении Бухарина и Рыкова из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б) и членов ВКП(б) и передаче их дела в НКВД. Еще до окончания пленума, 27 февраля они были арестованы. Важно также подчеркнуть то единодушие, приподнятость, которые пронизывали атмосферу пленума во время обсуждения докладов Молотова, Сталина, Жданова и Ежова. Никто не высказывал ни сомнений, ни тем более протеста. Ключевыми словами в докладе Сталина «О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников» и его заключительном слове на пленуме были «вредители», «диверсанты», «агенты троцкистского и нетроцкистского типа иностранных государств», «остатки эксплуататорских классов», «капиталистическое окружение и вытекающие из этого факта результаты» и т.д. и т.п.[1115]1115
22 Вопр. истории. 1995. № 3. С. 3–15; № 11-12. С. 11 – 22.
[Закрыть]22. Все призывы Сталина на этом пленуме имели очень скорые последствия.
В мае прошли основные аресты среди военных, будущих жертв процесса по делу о так называемой Антисоветской троцкистской военной организации в Красной Армии, который состоялся 11 июня 1937 г.[1116]1116
23 Мельтюхов М.И. Репрессии в Красной Армии: итоги новейших исследований // Отечественная история. 1997. № 5.
[Закрыть]23.
2 июля 1937 г. постановлением Политбюро «Об антисоветских элементах» был запущен в действие план по зачистке населения страны, который более двух лет целенаправленно разрабатывался в недрах НКВД. В настоящее время это подтверждено документально[1117]1117
24 Труд. 1992. 4 июня; Хлевнюк О. Управление государственным террором. Рец. на кн.: Stalinist Terror. New Perspectives. Ed. By J.A. Getty and R.T. Manning/ Cambridge University Press, 1993. // Свободная мысль. 1994. № 7–8. С. 125–127.
[Закрыть]24. Принятию этого постановления предшествовал специальный пленум ЦК, проходивший с 23 по 29 июня 1937 г. В повестке дня пленума, утвержденной на заседании Политбюро 19 июня, значилось пять вопросов: 1. Сообщение Ежова. 2. Проект нового избирательного закона (докл. т. Яковлев). 3. Об улучшении семян зерновых культур (докл. т. Яковлев). 4. О введении правильных севооборотов (докл. т.Чернов). 5. О мерах улучшения работы МТС (докл. т. Чернов)[1118]1118
25 РГАСПИ, ф. 17, on. 2, д. 780, л. 12; д. 622, л. 10.
[Закрыть]25. В информационном сообщении о пленуме, опубликованном в газетах, первого пункта не было, хотя пленум обсуждал его в течение четырех дней. Присутствовавшие на пленумах местные секретари – члены или кандидаты в члены ЦК обычно выступали на местах с разъяснением итогов очередного пленума. Так, среди материалов Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) сохранился конспект выступления первого секретаря крайкома Р. Эйхе об итогах декабрьского 1936 г. пленума ЦК. Есть сообщения Эйхе об итогах обсуждения в крае решений февральско-мартовского 1937 г. пленума ЦК. А вот об июньском пленуме и здесь не удалось обнаружить никаких следов, хотя точно известно, что на этом пленуме присутствовали и сам Эйхе, и председатель Запсибкрайисполкома Грядинский. Можно предположить, что или Эйхе не выступал вообще, нарушив по указанию свыше установленную традицию, или запись выступления была уничтожена после его ареста, как это обычно делалось с материалами «врагов народа».
Некоторые следы сохранились среди документов районного партийного звена. Так, 11 июля 1937 г. состоялось совещание партактива Северного района Западно-Сибирского края. Об итогах июньского пленума ЦК докладывал секретарь райкома М.И. Матросов. Протокол его выступления отсутствует, но сохранилось постановление, в котором говорилось о необходимости выполнения «решений пленума о мерах по улучшению сельского хозяйства, по укреплению колхозов и очищению их от антисоветских и классово-враждебных элементов» и далее о том, что «собрание актива требует от всех коммунистов беспощадной борьбы с врагами и принятия энергичных мер по ликвидации последствий вредительства в сельском хозяйстве...»[1119]1119
26 ГАНО, ф. П-3, оп. 11, д. 165, л. 166.
[Закрыть]26.
Что касается воспоминаний об этом пленуме, то их имеется немного, и все они, во-первых, являются воспоминаниями, что называется, «из вторых рук», а во-вторых, касаются только двух сюжетов – выступлений на пленуме Г.Н. Каминского и И.А. Пятницкого.
Содержательные воспоминания о пленуме могли оставить присутствовавшие на нем члены и кандидаты в члены ЦК, но кто мог это сделать? По подсчетам В.З. Роговина, к началу пленума из его состава уже было арестовано 46 человек[1120]1120
27 Роговин В.З. 1937. С. 440.
[Закрыть]27. Всего же, как известно, из 139 членов и кандидатов в члены ЦК, избранных на XVII съезде ВКП(б), 98 человек, т.е. 70 %, были арестованы и расстреляны – большинство в 1937/38 гг. Были уничтожены и докладчики, выступавшие по вопросам повестки дня на июньском пленуме. Те же, кому посчастливилось избежать такого конца, испугались навсегда и никогда по своей воле не упоминали об этом пленуме.
Конечно, точно установить, что происходило в течение четырех дней, пока обсуждалось сообщение Ежова, невозможно. Но и вычеркнуть это событие из истории, на что рассчитывал Сталин, тоже нельзя. Оно должно быть вписано в исторический контекст сталинской эпохи, контекст Большого террора, так как безусловно ясно одно – что этот пленум сыграл решающую роль в развязывании массовых репрессий.
Вполне вероятно, что свое сообщение на пленуме Ежов начал с подведения итогов процесса над военными. Далее он доложил о состоянии следствия по делу Бухарина и Рыкова и потребовал их физического уничтожения. Но основным содержанием его выступления было требование предоставить НКВД чрезвычайные полномочия, чтобы «раз и навсегда покончить» со всеми антисоветскими элементами по подготовленному плану. Вполне вероятно также, что на пленуме поднимался вопрос о допустимых методах следствия по отношению к «врагам народа». Существует два свидетельства, которые подтверждают, что на применение пыток имелась санкция вышестоящих органов. Во-первых, это шифрованная телеграмма Сталина от 10 января 1939 г., направленная секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий, наркомам внутренних дел, начальникам управлений НКВД. В ней говорилось: «ЦК ВКП(б) разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП(б)...»[1121]1121
28 Цит. по: Реабилитация: Политические процессы... С. 40-41.
[Закрыть]28.
Вторым свидетельством является место из стенограммы июньского 1957 г. пленума ЦК, на котором рассматривался вопрос об антипартийных действиях Молотова и Кагановича и всплыла история из 1937 года, инициированная вопросом Хрущева. И Молотов, и Каганович признали существование такого документа и то, что он был составлен от руки и подписан всеми членами Политбюро. Каганович сказал, что текст был написан рукой Сталина[1122]1122
29 Исторический архив. 1993. № 3. С. 86, 88–89.
[Закрыть]29. В 1983 г. в разговоре с Ф. Чуевым Молотов отказался от своих слов: «Пытки?
– Было такое?
– Нет, нет, такого не было»[1123]1123
30 Сто сорок бесед с Молотовым. Из дневника Ф. Чуева. М., 1991. С. 396.
[Закрыть]30.
В.З. Роговин несколько подправил текст этой телеграммы: «Сталин разъяснил, что применение этого "метода" "в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения пленума (выделено мною – И.П.) ЦК ВКП(б)"»[1124]1124
31 Роговин В.З. 1937. С. 447.
[Закрыть]31.
Надо сказать, что в тексте телеграммы, опубликованной в разных источниках, имеются небольшие разночтения, но ни в одной из известных публикаций слова «пленум» нет. Видимо, Роговину очень хотелось, чтобы оно там было, но его нет, а пользовались мы одним источником. Но это не означает того, что вопрос о методах следствия на пленуме никак не рассматривался. Что касается самих документов, то готовились они не на пленуме, а в канцелярии Сталина и оформлялись затем как решения Политбюро и от имени ЦК ВКП(б).
Были ли протесты на пленуме? Это еще один неясный вопрос. Первоисточником, в котором говорилось о выступлении на пленуме наркома здравоохранения СССР Г.Н. Каминского, является выступление Н.С. Хрущева на июльском 1953 г. пленуме ЦК, на котором рассматривалось дело Берии. Причем Хрущев не говорил о том, что это выступление произошло именно на июньском 1937 г. пленуме ЦК. Каминский, по свидетельству Хрущева, высказался против Берии, обвинив его в том, что он работал в контрразведке в Баку (на мусаватистскую разведку, которая в свою очередь была связана с английской разведкой, а Каминский в 1920–1921 гг. являлся секретарем ЦК КП(б) Азербайджана и председателем Бакинского Совета). Арестован Каминский был во время пленума, 25 июня. На следующий день появилось постановление пленума об исключении Каминского как не заслуживающего доверия из состава кандидатов в члены ЦК и из партии. Авторы примечаний к стенограмме июльского 1953 г. пленума ЦК, опубликованной в журнале «Известия ЦК КПСС», указывают, что, по косвенным данным (воспоминания, показания и т.п.), это выступление могло быть на вечернем заседании пленума 24 июня[1125]1125
32 Известия ЦК КПСС. 1991. № 1. С. 152.
[Закрыть]32. Сообщение Хрущева имело явно конъюнктурный заказ, чтобы окончательно «потопить» Берию, угрожавшего стать первым лицом в системе коммунистической власти после смерти Сталина. К тому же в 1937 г. на июньском пленуме Берия еще не был значительной фигурой и не занимал того места в верховном ареопаге, которое он занял в ноябре 1938 г. Только летом этого года он был переведен из Тбилиси в Москву. Так почему же Каминский направил свой протест именно против Берии, если этот факт в действительности имел место? Все последующие публикации пересказывают историю с Каминским именно со слов Хрущева, не добавляя к ним практически ничего нового.
Второе имя, с которым связывают протест на июньском пленуме ЦК 1937 г. – это И.А. Пятницкий. В этом случае первоисточником является краткий рассказ Л. Кагановича о пленуме, записанный его секретарем В. Губерманом в 1967 г. С его слов содержание рассказа тогда же было записано сыном Пятницкого Владимиром. 24 июня, на вечернем заседании пленума Пятницкий «высказался против физического уничтожения Бухарина и членов его группы; заявил, что за фракционную деятельность представителей правого блока достаточно исключить Бухарина и его соратников из партии и этим отстранить их от политической деятельности... Пятницкий выступил против предложения Сталина о предоставлении Ежову чрезвычайных полномочий и предложил, наоборот, усилить контроль за деятельностью НКВД и, в частности, за деятельностью Ежова»[1126]1126
33 Жаворонков Г. И единожды не солгавший // Возвращенные имена. Кн. II. М., 1989. С. 63.
[Закрыть]33. К этому отрывку также есть вопросы: почему Пятницкий, высказываясь по поводу Бухарина, проявил явную некомпетентность, так как Бухарин и Рыков уже были исключены из партии и арестованы во время февральско-мартовского пленума ЦК и никто тогда против не выступал. Что касается полномочий Ежова, то почему никто не только не возражал против них, а, наоборот, проявлял полное единодушие в оценке деятельности НКВД на февральско-мартовском пленуме ЦК в 1937 г.
На следующий день, согласно тому же источнику, Ежов предъявил Пятницкому обвинение как бывшему агенту царской охранки, но арестован он был только 7 июля[1127]1127
34 Там же. С. 67; Пятницкий В.И. Заговор против Сталина. М, 1998. С. 100.
[Закрыть]34. В другом дошедшем до нас источнике – дневнике его жены Юлии имеется следующая запись, которая кажется более правдоподобной: «Приехала вечером. Пятницкого нашла в ванной. Узнала, что на Пленуме ему было выражено недоверие и высказано подозрение в причастии его к троцкизму. Сообщение делал Ежов. Пятницкий на вывод из ЦК не согласился, просил расследования и обвинение, предъявленное ему, отклонил. 28 июня не пошел на работу. Наступили тяжкие дни...»[1128]1128
35 Возвращенные имена. Кн.П. С. 66. В сталинском фонде сохранилась одна страница записи выступления Сталина на пленуме 29 июня 1937 г., которая заканчивается словами: «Что касается Пятницкого, проверка идет. Она, должно быть, на днях будет закончена, передопрос и очная ставка». – РГАСПИ, ф. 558, оп. 11, д. 1120, л. 82.
[Закрыть]35.
Из воспоминаний А. Темкина о его встрече с Пятницким в Лефортовской тюрьме, которые он продиктовал Игорю Пятницкому 13 апреля 1963 г., известно следующее: «Пятницкий, говоря о Сталине, рассказал, что в партии имеются настроения устранить Сталина от руководства партией. Перед июньским Пленумом 1937 года состоялось совещание, где шла речь об этом, – «чашка чая», как он мне назвал, – с участием его, Каминского и Филатова... Сталин узнал об этой «чашке чая»...»[1129]1129
36 Возвращенные имена. Кн. II. С. 68; Пятницкий В.И. Заговор против Сталина. С. 66.
[Закрыть]36.
Этому сюжету не случайно уделено такое внимание, потому что он ярко демонстрирует те трудности, которые возникают при попытке восстановить реальный контекст событий того времени, а уж тем более понять мотивы действий «архитекторов» террора. Фактически бесспорно только то, что именно после июньского 1937 г. пленума ЦК принимается целая серия постановлений Политбюро, дававших органам НКВД карт-бланш на проведение массовых репрессий. Первым в этом ряду стоит постановление Политбюро «Об антисоветских элементах», принятое 2 июля 1937 г., через два дня после окончания пленума. Впервые это постановление было опубликовано в газете «Труд» 4 июня 1992 г., но заговорил о нем впервые Хрущев на июньском 1957 г. пленуме ЦК, зачитав текст этого постановления и обвинив в авторстве Кагановича, на что тот ответил: «Часто на закрытых заседаниях, которые проходили без присутствия секретаря, я записывал принимаемые решения под диктовку»[1130]1130
37 Исторический архив. 1994. № 2. С. 49–50.
[Закрыть]37.
На основании постановления Политбюро от 2 июля 1937 г. был подготовлен текст шифротелеграммы, разосланной секретарям обкомов, крайкомов и ЦК компартий национальных республик. «Замечено, – говорилось в шифротелеграмме, – что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом, по истечении срока высылки, вернувшихся в свои области, являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых отраслях промышленности.
ЦК ВКП(б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные, менее активные, но все же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД.
ЦК ВКП(б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих выселению»[1131]1131
38 Хлевнюк О. Управление государственным террором... // Свободная мысль. 1994. № 7-8. С. 125–126.
[Закрыть]38.
Текст этой телеграммы был зашифрован не только по форме, но и по существу. В ней говорилось только о кулаках и об уголовниках, хотя само постановление называлось «Об антисоветских элементах». Однако замысел окончательной зачистки общества был столь грандиозным, что авторы телеграммы, отправленной на места, побоялись даже в зашифрованном виде возможности его широкой огласки. Само постановление Политбюро от 2 июля 1937 г. сразу же получило гриф «особая папка».
За этим постановлением последовал приказ наркома внутренних дел «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветских элементов», утвержденный Политбюро 31 июля. Характерно, что в тексте этого приказа, который знаменовал начало массовых арестов, были названы «и др. антисоветские элементы». Приказ предписывал начать операцию, в зависимости от региона, с 5 по 15 августа и закончить в четырехмесячный срок. Все арестованные разбивались на две категории: подлежащие немедленному расстрелу или заключению на срок от 8 до 10 лет. Всем областям, краям, республикам доводились лимиты по каждой из двух категорий. Первоначально предписывалось арестовать 259 450 человек, из них 72 950 – расстрелять. Приказ давал право местным руководителям запрашивать у Центра дополнительные лимиты на репрессии[1132]1132
39 Там же. С. 126.
[Закрыть]39.
Процессы в центре дополняли процессы и групповые дела на местах. Посредством физического истязания подследственных фабриковались фальсифицированные обвинения, протоколы допросов готовились следователями заранее по однотипным стандартам. Пережившие кампанию 1939 г. работники органов НКВД на допросах, проводившихся в 1950-е гг., признали, что в 1937–1938 гг. существовал приказ НКВД о составлении подлинников протоколов только на пишущей машинке. «Во исполнение этого требования, – признал бывший врио начальника 4-го отдела Управления НКВД по Западно-Сибирскому краю К.К. Пастаногов на допросе 24 августа 1955 г., – черновики протоколов допроса следователями, допрашивающими арестованных, велись небрежно, зачастую карандашом, затем передавались в машинное бюро и после отпечатывания теряли значение подлинников и, видимо, уничтожались. Отпечатанные же экземпляры давались на подпись арестованным, считались подлинными и приобщались к следственным делам. Имели место случаи, когда арестованные вносили поправки в отпечатанный текст. Показания отдельных арестованных стенографировались и расшифрованные стенограммы в отпечатанном виде давались на подпись арестованному и приобщались к его следственному делу. Когда же следователь писал протокол допроса чернилами и по установленной форме, они приобщались к следственным делам, но этого, как правило, от следователя не требовали». К.К. Пастаногова дополнил А.Ф. Григорьев, сотрудник 4-го отделения 3-го отдела Управления НКВД по Западно-Сибирскому краю, на допросе 24 декабря 1955 г.: «...Что мы писали в протоколах допроса, какие факты вносили в протокол, никто не проверял и не требовал этой проверки. Правда, были случаи, когда протоколы Эденбергом (начальник отдела. – И.П.) корректировались, но только с той целью, чтобы придать большую резкость фактам "преступной" деятельности того или иного обвиняемого, других каких-либо замечаний мы не получали. ...В получении подписей обвиняемых на составленных протоколах был весь смысл в то время следственной работы, и все внимание уделялось этому, к этому сводились и все требования руководства отделения и отдела. Поэтому, по-моему, и допускались всеми работниками, в том числе и мною, составление протоколов без обвиняемых, с внесением в них несуществующих данных, так как никто и никогда не делал замечаний на неправильность и необъективность записанных нами показаний»[1133]1133
40 Из истории карательных органов Советского государства... // Возвращение памяти. Новосибирск, 1994. С. 64, 65.
[Закрыть]40.
Арестованные искусственно увязывались между собой, так как оформлялись главным образом групповые дела по 30–40 человек и более, которые в ускоренном порядке рассматривались особыми «тройками». Как правило, «тройки» составлялись из первого секретаря обкома, крайкома ВКП(б) или ЦК компартии национальной республики, начальника соответствующего управления НКВД и прокурора области, края, республики и утверждались Политбюро ЦК.
Одновременно с ликвидацией антисоветских элементов был проведен ряд операций с целью обезопасить себя от «пятой колонны» на случай войны. Постановлением Политбюро от 20 июля 1937 г. предписывалось продолжить репрессии против советских немцев и арестовать всех немцев, работавших на оборонных заводах, часть их выслать за границу. 9 августа Политбюро утвердило приказ НКВД «О ликвидации польских диверсионно-шпионских групп и организаций ПОВ (Польской организации войсковой). 19 сентября – приказ НКВД «О мероприятиях в связи с террористической, диверсионной и шпионской деятельностью японской агентуры из так называемых харбинцев» (бывших работников Китайско-Восточной железной дороги, вернувшихся в СССР после продажи КВЖД в 1935 г.). Была проведена также массовая высылка «неблагонадежных элементов» из приграничных районов. Самой крупной акцией такого рода была депортация с Дальнего Востока в Казахстан и Узбекистан всего корейского населения, проведенная на основе постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 21 августа 1937 г.[1134]1134
41 Хлевнюк О. Управление государственным террором... С. 126.
[Закрыть]41
Операция по ликвидации антисоветских элементов не была завершена в намечавшиеся четыре месяца. 31 января 1938 г. Политбюро утвердило предложение НКВД о дополнительных репрессиях. К 15 марта (по Дальнему Востоку к 1 апреля) предписывалось репрессировать еще 57 200 человек, из них 48 тыс. расстрелять. В этот же день Политбюро продлило до 15 апреля операцию по разгрому так называемых контрреволюционных национальных контингентов – «из поляков, латышей, немцев, эстонцев, финнов, греков, иранцев, харбинцев, китайцев и румын». Более того, Политбюро поручило НКВД «провести до апреля аналогичную операцию и погромить кадры болгар и македонцев, как иностранных подданных, так и граждан СССР». С 1 февраля по 29 августа 1938 г. Политбюро утвердило дополнительные к январским лимиты на репрессии еще 89 750 человек[1135]1135
42 Там же. С. 127.
[Закрыть]42.
Усилению репрессий способствовали три шифрованные телеграммы: первая от 3 августа 1937 г. за подписью секретаря ЦК ВКП(б) Сталина обязывала секретарей обкомов, крайкомов ВКП(б) и ЦК компартий национальных республик организовать «в каждой области по районам 2–3 открытых показательных процесса над врагами народа – вредителями сельского хозяйства, пробравшимися в районные партийные, советские и земельные органы» и осветить суд над ними в местной печати с целью мобилизации колхозников «на борьбу с вредительством и его носителями». Вторая шифротелеграмма за подписями председателя СНК СССР Молотова и секретаря ЦК ВКП(б) Сталина от 10 сентября требовала устроить от 2 до 3 показательных судов над вредителями по хранению зерна, «приговорить виновных к расстрелу, расстрелять их и опубликовать об этом в местной печати». Третья шифротелеграмма от 2 октября 1937 г. за теми же подписями предписывала провести «по каждой республике, краю и области от 3 до 6 открытых показательных процессов с привлечением крестьянских масс и широким освещением процесса в печати», приговорив осужденных к высшей мере наказания в связи «с вредительством и бактериологическими диверсиями» в животноводстве, приведшими к массовому падежу скота[1136]1136
43 Архивы Кремля и Старой Площади. Документы по «Делу КПСС». Аннотированный справочник документов, представленных в Конституционный Суд Российской Федерации по «Делу КПСС». Новосибирск, 1995. С. 19, 20; РГАСПИ, ф. 558, оп. 11, д. 57, л. 25, 71, 113.
[Закрыть]43.
Постановлением ЦИК СССР от 2 октября 1937 г., утвержденным тогда же Политбюро ЦК, для борьбы со шпионажем, вредительством и другими диверсионными актами суду предоставлялась возможность не только приговаривать к высшей мере наказания – расстрелу, но и увеличивать срок заключения от «не свыше 10 лет» до «не свыше 25»[1137]1137
44 РГАСПИ, ф. 17, оп. 3, д. 992, л. 120.
[Закрыть]44.
Вакханалия репрессий пошла на убыль только после команды «сверху» – «отступить». Политбюро утвердило постановление «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», которое известно как постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г. Это классический образец документа сталинского времени. Во-первых, в нем высоко оценивалась роль органов НКВД, которые провели «большую работу по разгрому врагов народа и очистке СССР...». Во-вторых, отмечались «нарушения», которые имели место в этой работе, особенно в ходе проведения следствия. В связи с этим отсекались наиболее одиозные структуры НКВД: постановление предписывало «ликвидировать судебные тройки при областных, краевых и республиканских Управлениях РК милиции»[1138]1138
45 Исторический архив. 1992. № 1. С. 125.
[Закрыть]45.
Традиционную сталинскую политику отступления продолжили такие демонстративные действия власти, как снятие с поста наркома внутренних дел Ежова и назначение 25 ноября 1938 г. нового наркома – Берии. Одновременно были наказаны наиболее зарвавшиеся работники НКВД и выпущены на свободу примерно 327 400 человек[1139]1139
46 Хлевнюк О.В. 1937-й: Сталин, НКВД и советское общество. М., 1992. С. 223, 227.
[Закрыть]46.
Однако ни постановление СНК и ЦК от 17 ноября 1938 г., ни объявление о построении социализма на XVIII съезде ВКП(б) не означали окончания репрессий. Не изменил и не мог изменить сложившуюся практику действий власти пункт постановления от 17 ноября о том, чтобы «впредь все дела в точном соответствии с действующими законами о подсудности передавать на рассмотрение судов или Особого Совещания при НКВД СССР»[1140]1140
47 Исторический архив. 1992. № 1. С. 127.
[Закрыть]47.
Приказом НКВД от 27 декабря 1939 г. во исполнение секретного постановления Совнаркома СССР о превращении территории «вблизи железных дорог» в режимную всем начальникам дорожно-транспортных отделов НКВД предписывалось «немедленно приступить к подготовке изъятия антисоветских и уголовных элементов, проживающих во временных жилых строениях вблизи железных дорог». Из всех этих строений (землянок, «шанхаек», «китаек», как они обозначались в приказе) в полосе двух километров от железных дорог люди выселялись, а сами строения сносились. Такая «чистка» была проведена на 38 железных дорогах СССР (без учета дорог Западной Украины и Белоруссии), включая 64 железнодорожных и 111 оборонно-хозяйственных узлов. Эта операция была фактическим продолжением акции 1937 г., так как составлялись списки «на весь выявленный антисоветский и уголовный элемент» (с использованием следственных и архивных материалов и негласных допросов), и люди, ранее изгнанные из родных мест, но уцелевшие в ходе предыдущей операции, по решениям Особых совещаний насильственно направлялись в «отдаленные местности» и исправительно-трудовые лагеря[1141]1141
48 Попов В. Паспортная система... С. 188.
[Закрыть]48.
Репрессии продолжались в течение всех последующих лет и рассматривались властью как основной способ принуждения масс к труду и основное средство укрепления дисциплины, а также как главный способ консолидации общества в период войны и в послевоенный период. Только после смерти Сталина раскрученный маховик репрессий стал замедлять свои обороты.
Ни в российской, ни в западной историографии до сих пор не выработано понятия, которое бы адекватно выразило эту сталинскую практику насильственной переделки общества, понятия, которое бы вместило в себя не только представления людей того времени о социализме – как руководителей партии, так и поддерживавших их широких масс трудящихся, но и кровь миллионов уничтоженных и погибших в ходе этого строительства. В качестве такого понятия могло бы использоваться понятие «идейная уголовщина», которое употреблял для характеристики коммунизма А.С. Казанцев (1908–1963), эмигрант, автор книги «Третья сила», написанной в 1952 г.[1142]1142
49 Рец. Ю. Кублановского на кн. А. Казанцева, переизданную в Москве в 1994 г. // Новый мир. 1995. № 11. С. 235.
[Закрыть]49. Это понятие «схватывает» не только способ преобразования общества по-сталински и его последствия – прямые и долговременные, но и направленность такого преобразования – строительство социализма, что заложено в слове «идейная».
Прямым результатом сталинского строительства социализма стала гибель миллионов людей. В литературе вопрос о числе жертв коммунистического режима нельзя считать закрытым в связи с обнародованием данных КГБ. Бывший председатель КГБ СССР В. Крючков в феврале 1990 г. назвал общую численность репрессированных за период с 1930 по 1953 г. – 3 778 254, из которых 786 000 человек были расстреляны. Эти данные перекликаются с теми, что официально публиковались в 1954 г.: с 1921 по 1953 г. было репрессировано 3 800 000 человек, из них 634 000 – расстреляны. В 1991 г. генерал-майором Министерства безопасности России А. Краюшкиным была названа еще одна официальная цифра: за 1917–1990 гг. было репрессировано 3 853 900 человек, расстреляно из них – 827 955.
Наибольшее число репрессированных, согласно этим данным, приходится на 1937–1938 гг., когда было арестовано 1 344 923 человека, из них – 681 692 расстреляны[1143]1143
50 Земсков В.Н. К вопросу о масштабах репрессий в СССР // Социс. 1995. № 9. С.123. На июньском 1957 г. пленуме ЦК КПСС Н.С. Хрущев привел следующие данные: только за два года – 1937 и 1938 – было арестовано свыше 1,5 млн человек, из них 681 692 – расстреляны // Исторический архив. 1994. № 2. С. 41. С последними официальными данными таким образом совпадают только данные о количестве расстрелянных. Необходимо сказать также и том, что среди современных российских и западных историков, занимающихся сталинским периодом, существует тенденция преуменьшать число жертв репрессий. Как правило, индикаторами этой тенденции являются знаковые слова «только», «всего», «лишь». См., к примеру: «...Смоленская область получила разнарядку на аресты всего 7 тыс. человек, из которых 1 тыс. подлежала расстрелу». (Роберта Маннинг. Бельский район, 1937 год. Смоленск, 1998. С. 85–86). По поводу заявления российского историка B.C. Брачева в книге «Русский историк Сергей Федорович Платонов» (Часть I–II. СПб., 1995), что по делу были расстреляны «только шестеро» академик Н.Н. Покровский дал жесткую отповедь в своей рецензии: «...аргумент B.C. Брачева... был бы вполне уместен в устах любого гепеушника, но кощунственен для ученого. Мне всегда хочется спросить сегодняшних „мыслителей“, хором возглашающих подобные „только“: а как бы сами они судили о масштабах репрессий, окажись они на месте любого их этих шести в тот момент, когда в замке камеры в последний для них раз раздастся клацанье ключа?» // Отечественная история. 1998. № 3. С. 143.
[Закрыть]50. Даже по официальным данным общее число репрессированных превысило первоначально запланированные цифры в пять, а расстрелянных – в девять раз. Причем данные КГБ–МВД включают в себя только осужденных по политическим мотивам, т.е. по 58-й статье Уголовного кодекса. В печати уже неоднократно высказывались сомнения в достоверности этих данных. Даже среди самих историков, работавших с одними и теми же материалами, имеются разногласия – так, В.Н. Земсков считает верной цифру в 3,8 млн репрессированных, а у В.П. Попова получилась суммарная цифра в 4,1 млн, т.е. на 300 тыс. больше, хотя справки, которыми пользовались эти историки в качестве источника, составлены с интервалом всего в два месяца[1144]1144
51 Попов В.П. Государственный террор в советской России. 1923–1953 гг.(Источники и их интерпретация) // Отечественные архивы. 1992. № 2. С. 27.
[Закрыть]51. Действительно, доказывать бесспорную подлинность статистических данных ОГПУ–НКВД–МГБ–МВД, как это делает Земсков, а вслед за ним и многие другие историки, значит не понимать механизма действия сталинской власти. Иначе откуда такая уверенность в том, что именно эти данные не подверглись фальсификации, в то время как «лукавая цифра» советской статистики сейчас признается практически всеми. Почему в системе, где ложь была возведена в принцип государственной политики, исключением стала одна из самых охраняемых тайн режима?!
Весьма характерны разночтения в публикациях самого Земскова. В одних фигурирует цифра 1 344 923 репрессированных в 1937–1938 гг. по обвинению в контрреволюционных выступлениях, в других – 1 575 259. Кроме того, к последним он прибавил еще 918 747 «сомнительных» уголовных, которых по своей методике вычленил из общего числа арестованных в эти годы по обвинению в уголовных преступлениях – 1 566 185. В результате у него получилась общая численность жертв Большого террора – около 2,5 млн человек, «максимально допустимая, по твердому убеждению Земскова, величина политических репрессий в 1937–1938 гг.»[1145]1145
52 Земсков В.Н. О некоторых проблемах «Большого террора» 1937–1938 гг. // Отечественная история. 2000. № 1. С. 202-203.
[Закрыть]52. Эта цифра, как и ряд других, со ссылкой на документы НКВД, хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации, были опубликованы на Западе в совместной статье В.Н. Земскова, Дж. Арч Гетти и Габора Т. Риттешпорна[1146]1146
53 Getty J. A, Rittersporn G.T., Zemskov V.N. Victims of the Soviet Penal System in the Pre-war Years: A First Approach on the Basis of Archival Evidence // The American Historical Review. 1993. Vol. 98. N 4. P. 1022–1023. Я вполне разделяю скептицизм Роберта Конквеста по поводу утверждения Гетти и Риттешпорна, что они победили в споре. – См.: Conquest Robert. Comment on Weatcroft // Europe – Asia Studies. 1999. Vol. 51. N 8. P. 1481.
[Закрыть]53.
Между тем нельзя игнорировать тот факт, что существуют и другие данные о численности репрессированных. О них уже в период перестройки не раз говорила О.Г. Шатуновская, член так называемой комиссии Шверника, которая по заданию Хрущева занималась расследованием дела об убийстве Кирова. Готовя текст своего доклада на XX съезде КПСС, Хрущев затребовал от КГБ данные о репрессиях. Председатель Комитета Шелепин передал соответствующую справку лично Хрущеву, и тот ознакомил с ней Шатуновскую вместе с сотрудником аппарата ЦК Кузнецовым. Согласно данным этой справки, с января 1935 по июнь 1941 г. в стране было репрессировано 19 840 000 человек, из них в первый же год после ареста погибли под пытками и были расстреляны 7 000 000[1147]1147
54 Антонов-Овсеенко А. Противостояние // Литературная газета. 1991. 3 апр.; Померанц Г. Искушение дьявола принимаем за спасение // Известия. 1998. 14 нояб.
[Закрыть]54. Эти данные известны и на Западе[1148]1148
55 Davies R. W. Economic Aspects of Stalinism // The Stalin Phenomenon. Ed. by Alec Nove. London, 1993. P. 70.
[Закрыть]55. Тем не менее, сегодня о них предпочитают не вспоминать. Шатуновскую после снятия Хрущева не раз обвиняли в плохой памяти и в том, что она все путает, так как 17 лет лагерей не прошли бесследно... То, что современные данные КГБ о численности репрессированных за период с 1921 по 1953 г. не являются окончательными, подтверждает цифра в 4,8 млн, названная А.Н. Яковлевым в 1997 г.[1149]1149
56 Аргументы и факты. 1997. № 27.
[Закрыть]56. 16 ноября 1999 г. в своем докладе в Президиуме РАН он обнародовал уже цифру 8 млн. 96 тыс. 665, добавив, что «эти цифры, конечно, не полные»[1150]1150
57 Яковлев А.Н. Новейшая история России XX века в документах: опыт историографического исследования // Вестник Российской Академии наук. 2000. Т. 70. № 6. С. 505.
[Закрыть]57.
Приведенные данные не включают в себя жертв коллективизации – раскулаченных и погибших от голода в начале 1930-х гг. Численность раскулаченных в литературе определяется в диапазоне от 4 до 10 млн человек, а среди этого числа – миллионы погибших в результате раскулачивания. Р. Конквест определяет общее число погибших в результате коллективизации в 14,5 млн человек, из них умерло от голода примерно 7 млн[1151]1151
58 Конквест Р. Жатва скорби // Вопр. истории. 1990. № 4. С. 89.
[Закрыть]58. Скорее всего, верна именно эта цифра, и российские историки – авторы коллективного письма о голоде 1930-х гг. в журнале «Отечественная история» (И.Е. Зеленин, Н.А. Ивницкий, В.В. Кондрашин, Е.Н. Осколков) называют сегодня такую же цифру – не менее 7 млн., а не 2–3 млн., на чем настаивал историк В.П. Данилов в начале перестройки, критикуя Р. Конквеста и других западных авторов[1152]1152
59 Отечественная история. 1994. № 6. С. 262; Вопр. истории. 1988. № 3. С. 120 -121.
[Закрыть]59.
