Текст книги "Королевская кровь. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Ирина Котова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

– Макс, ты сдурел? – резкий голос Свидерского, но очки куда-то делись, да и глаза застилал черный туман, и она шарила по полу в их поисках. – Ты что делаешь? Я не давал разрешения на взлом!

– Тихо, тихо, – говорил лорд Максимилиан где-то рядом, и она дергалась от его голоса, – простите меня, пожалуйста, не двигайтесь, я вам сейчас помогу.

– Отойдите от меня, – плакала она, – я вас ненавижу, отойдите!

Боль стреляла огненными копьями, и она вообще перестала соображать.

– Да сделай ты что-нибудь! – совсем молодым голосом кричал ректор, – у нее же конвульсии сейчас начнутся!!!

Тротт вдруг сгреб ее в охапку, зажал, чтобы не дергалась, положил руку на лоб, и она извернулась, чтобы укусить, и с наслаждением впилась ему в ладонь зубами, чуть ли не рыча. Мужчина зашипел, перехватил ее поудобнее, прижал к своей груди, снова приложил руку, теперь уже к виску.

– Тихо, тихо, – повторял он ей в макушку, – сейчас все пройдет. Простите меня, Богов ради.

– Ненавижу, отпустите! – плакала она, но от ладони на виске полилась прохлада, боль, огрызаясь, уходила прочь, и она ослабела, обмякла, и потеряла сознание.

Пришла в себя от тихих голосов, пахло сигаретным дымом.

– Что на тебя нашло, Макс? – голос ректора. – Ментальный взлом запрещен вне следственных органов. А она совсем ребенок еще. Или ты мне не поверил?

– Я был уверен, что это она, – тусклым голосом говорил лорд Тротт. – После того, что с тобой сделали…Я же все видел, Алекс, и все чувствовал…

Алина приоткрыла глаза – она лежала на кушетке в глубине кабинета, а мужчины стояли у открытого окна, и инляндец курил, нервно выпуская дым. Очков на ней не было, поэтому видела лишь силуэты.

– И что, убедился? – горько сказал Свидерский. – Напугал девчонку, чуть не убил ее. Что с тобой, друг?

– Убедился, – глухо произнес тот и обернулся. – Алина, как вы?

Она промолчала, отвернулась. Было противно. Сказка оказалась полна злобных соседок, мерзких издевающихся над ней парней и лорда Тротта, который причинил ей боль.

– Алина, – инляндец, по-видимому, подошел ближе. – Извините меня, пожалуйста. Я не должен был так поступать. Я готов на любую компенсацию. Могу позаниматься с вами по пропущенным лекциям, и, конечно, вы можете теперь посещать текущие. И зачет я вам поставлю.

– Засуньте свой зачет себе…, – она осеклась. – Я вообще уйду из университета, – голос у нее дрожал, и принцесса упорно не поворачивалась. – Это чудовищно. Как вы могли? Что я сделала?

– Алина, это большое недоразумение, – сказал ректор. – Я тоже приношу свои извинения. И не нужно рубить сгоряча, вы умная девушка, потом пожалеете. Я обещаю, что такого больше не повторится.

Она наконец-то встала, не глядя на стоящего перед ней инляндца, повертела головой в поисках очков.

– Они разбились, у вас есть запасные? – спросил Тротт, наблюдая за ней.

– Только в общежитии, – нехотя ответила Алина. Голова больше не болела, но слабость была ужасная, ее шатало.

– Полежите, я сейчас схожу за ними.

– Не надо! – оборвала она его. Сначала Ситников, а уж что начнут говорить, если к ней в комнату заявится профессор, вообще страшно представить. – Сама дойду. Все нормально. И, кстати, на пары я к вам ходить не буду. Вы меня очень убедительно отговорили.

– Алина, – лорд Тротт протянул руку, коснулся ее плеча, но она отшатнулась, с гневом посмотрев на него. Маг отошел чуть назад. – Алина. Я хочу сказать, что вы имеете право написать на меня заявление в отдел магпреступлений. Я действительно совершил ошибку, и признаю свою вину. Вы не поверите, но мне не свойственна жестокость.

– Да? – она хотела сдержаться, хотела просто уйти и не позволять себе кричать, но не смогла. – А разве не вы выгоняли меня с пар? Насмехались? Захлопывали двери перед носом? Игнорировали мои просьбы? Как собачку, протащили над мальчишками, вышвырнули в коридор?

Он молчал, и принцесса, сфокусировав зрение, увидела, что он мнет в руках ее очки. Вдруг снова захотелось плакать. Но она и так слишком распустилась сегодня. Она Алина Рудлог, а не какая-то размазня!

– Я пойду, – и под молчание двух мужчин девушка немного неуверенно вышла из кабинета.

Макс взял еще сигарету.

Забавно. Он почти семнадцать лет не касался женщины. Если не считать Виктории, но в ней он был уверен. Он давно ее знал, и она была безопасна для него. Тем труднее было отказывать ей.

Его хотели, его соблазняли, в него влюблялись, но никогда не отшатывались с омерзением и ненавистью. Хотя он это заслужил, без сомнения.

– Тебя могут отдать под трибунал ковена, Макс, – сказал молчавший и наблюдающий за другом Алекс. – Если она напишет заявление, конечно.

Он отмахнулся, выпуская дым.

Не курил он тоже очень-очень давно. Данилыч держал пачку для Мартина, который иногда баловался.

– Плевать, меньше людей вокруг будет, – ответил он резко. – Я говорю, я был уверен, что это она. Я не вижу структуры ее ауры, на ментальном уровне стоит очень гибкий блок, который внутрь не пускает. Я зацепился за него и попытался пробить, но уйти получилось неглубоко. Но главное увидел – вчера все было так, как она сказала. Я думал, она не пришла на занятия, потому что слишком много от тебя отхватила.

– Надеюсь, девочка не бросит учебу, – проговорил его друг и по совместительству ректор МагУниверситета. – Я еще поговорю с ней. Она очень похожа на тебя, Малыш. На такого, каким ты был на первых курсах.

Макс не отвечал, курил в окно и думал. И вспоминал. Но делиться, даже с Алексом, с тем, кто стоял с ним спина к спине, кто не давал ему окончательно замкнуться в себе, не собирался.

Иначе можно было лишиться и тех немногих друзей, которые у него были.

Алина, держась за стенку, спустилась с крутой лестницы, медленно пошла по коридору, стараясь не наткнуться на углы, когда он делал поворот. Здание было тихо и пустынно, аудитории были заперты, и ей казалось, что это двери, запирающие ее мечты.

– Пшш, – раздался шепот справа. – Козочка, как ты?

Она повернулась, сощурилась, разглядела Аристарха. Тот смотрел на нее с сочувствием.

– Малец заслуживает-таки хорошей порки, – проскрежетал сзади Ипполит. – Что удумал, демоново отродье, гад, что удумал!

– Вы все знаете? – спросила она тихо. – Откуда?

Будто тяжелая теплая рука погладила ее по голове.

– Знаем, – тяжело вздохнул Аристарх. – Мы все знаем, птенчик ты наш. Дело в том, что мы и есть Университет. Его стены, его фундамент, его крыша, доски в кабинетах, парты и полы. Слишком много здесь изначально использовалось стихийной магии, чтобы здание осталось просто зданием.

– Ты не думай уходить, малышка, – сказал Ипполит гулко. – Как мы без тебя, а?

Алина покачала головой и попрощалась под грустными взглядами древних каменов.

У гардеробной ее нагнали взъерошенные и немного взволнованные Ивар с Олегом, и она даже удивилась, увидев их. Но ребята напомнили про игру, и девушка, тяжело вздохнув – обещала же, честно отсидела матч по баскетболу, вежливо хлопая, когда мяч падал в корзину. Затем поздравила свою команду и ушла, ускользнув от парней – те настаивали, что проводят ее до общежития.

Она даже не стала собирать одежду. И на злобный шепот и хихиканье соседок не обращала внимание. Сделала только одно – попросила Наталью передать ее телефон Матвею. Заходить к нему не стала-побоялась, что он начнет спрашивать, и она все расскажет.

Вечером девушка прошла несколько остановок пешком, остановилась на оговоренной, и села в неприметную, старую машину. Молчаливый водитель поприветствовал ее со всем почтением и отвез во дворец.

А там ее проблемы отступили на второй план. Потому что обеспокоенная Марина сообщила, что Полли не вернулась с группой, а руководитель утверждает, что девушка в конце сентября исчезла, оставив записку, что возвращается домой по семейным обстоятельствам. И что телефона в доступном пространстве не было, и сообщить в университет он смог только через неделю, когда ездил за провиантом для группы. Вся семья была подавлена, Василина плакала, Мариан был тяжел и мрачен, и пятая принцесса не стала добавлять к их тревогам еще и свои.

Теперь у них было сразу две пропавшие сестры, и ни единой мысли, как их найти.

Глава 11

Полина, начало октября

Четвертая принцесса Рудлог закинула ногу на замковую стену, и тихонечко, чтобы не потревожить охрану, забралась на огороженную площадку на крыше. Тяжелые облака и моросящий дождик, конечно, помогали, скрывая луну, да и время было самое сонное, но об осторожности забывать не стоило.

Она, одетая в черный костюм, легко пробежала по каменным плитам к чердачной лестнице, повозилась немного с дверью, открыла и скользнула внутрь.

Заказчик дал очень мало информации как об объекте, так и о предмете задания, и она бы и не взялась, но особо попросил учитель, упирая на то, что платят такие деньги, что можно удаляться от дел всей конторой и жить безбедно всю жизнь. А она очень хотела, чтобы ее семья стала жить безбедно.

Нужные ей покои находились на последнем этаже замка королей Бермонта, который выглядел, как скала, стоящая на скале. О да, она прекрасно изучила его за прошедшие дни. Как и крыши, переулки, проходные дворы окружающих замок домов, находящихся в центре столицы страны – Ренсинфорса.

Король Бермонта, к сожалению, был не очень глуп, и хранил фамильные сокровища не в отдельном зале, которые вскрывались в два счета, а очень прагматично – в своей спальне, в сейфе. Во всяком случае, на эту информацию заказчика хватило, и она очень надеялась, что данные не являются пустышкой. Не хотелось бы бегать в поисках нужной вещи по всему замку. Она уже и так натворила на пару десятков лет заключения.

Полина приоткрыла дверь в полутемный коридор, осторожно выглянула и даже почувствовала некоторую досаду. Охраны не было вообще, гуляй, кто хочешь, заходи, куда желаешь. Не считать же охраной камеры, которыми был напичкан коридор. Она постоянно удивлялась – насколько люди доверяли электронным глазам. Сколько краж можно было предотвратить, просто поставив старых добрых охранников с собаками. Нет, надо обязательно потратить бешеные деньги на охранные системы, чтобы потом рвать на себе волосы и причитать об утерянном. Хотя, как другая сторона процесса, она не могла не радоваться прогрессу.

Она засунула руку в плотно прилегающий к телу рюкзак, включила глушитель. Теперь изображение будет подернуто помехами, но недолго, минуту-две, чтобы никто не успел насторожиться. Прислонилась к стене, прикрыла глаза, сливаясь с ней цветом и структурой, как хамелеон, и так, распластавшись, медленно пошла по стенке к двери в конце коридора. Быстро идти было нельзя, иначе заметят движение.

Вот и дверь, она чуть ускорилась, затаилась в углу, в тени, подождала минут пятнадцать. Если бы кто-то что-то видел, за ней бы уже пришли. Здесь камер не было, зато стояли сигналки, ощущающиеся как стены плотного воздуха. Но на этот случай у нее на шее висел амулет, стоивший безумных денег, но ни разу не подводивший до сих пор. Не подвел и на сей раз.

Дверь была тяжелая, наверняка скрипучая, и она прокапала петли маслом, щедро налила на порог, и тихонько потянула ее на себя. Двигала очень медленно, буквально по несколько миллиметров, каждый раз прислушиваясь к звукам из покоев. Но все было тихо, и минут через десять удалось, наконец, приоткрыть дверь достаточно, чтобы проскользнуть в образовавшуюся щель.

Закрывать не стала – ей еще уходить обратно.

Королевские покои были огромными, со старинной мебелью, гобеленами, высокими узкими окнами. И пахли стариной. Светил тусклый ночник на тяжелом столе, блестели стеклами серванты, тяжело тикали настенные часы с ходиками. Она была в гостиной, определенно, и спальня была за одной из дверей, выходящих в нее.

Сняла ботинки, носки, и на цыпочках прошла к одной из дверей. Открыла, вгляделась. Зеркала и плитка, запах сырости и свежего мужского геля для душа. Ванна. Идем дальше.

Узкая комната, запах кожи, ткани, приятной туалетной воды. Хороший вкус у Бермонта, однако. Гардеробная.

Кабинет. Запах бумаг, стол, кресла, музыкальная система, шкафы с какими-то папками. На всякий случай пробежалась по кабинету. Сейфа не было. Дальше.

Вдруг забили часы, отсчитывая четыре утра, и она чуть не подпрыгнула от резкого, звонкого звука. Он казался таким громким, что должен был разбудить весь замок. Однако звон затих, и наступила полная тишина. Подождала немного, на всякий случай, и пошла дальше.

Хм, что это? Зеркала, какие-то палки, скамейки, лестницы, другие загадочно темнеющие силуэты. Чуть уловимый запах пота. Присмотрелась. Точно, это же тренажерный зал! Где эта чертова спальня?

Вот она. Точно она. Здесь есть кровать. И пахнет спящим мужчиной. Но темно, даже с ее тренированным зрением видно не очень хорошо. Но ничего, работали и не в таких условиях. Теперь нужно найти сейф. И не разбудить ровно дышащего в кровати властителя Бермонта.

Она тихо, прислушиваясь к дыханию спящего и двигаясь в такт ему, прошла по спальне, осматривая стены. М-да, похоже, она переоценила умственные способности бывшего знакомого. Сейф был на виду, между кроватью и окном, и система защиты была самая простая. Самоуверенность великих мира сего не раз играла ей на руку. Так было и в этот раз.

Полина закрыла глаза и провела пальцами по металлическим, прохладным кнопкам-цифрам замка. Пять кнопок были немного утоплены по сравнению с остальными. И первой была двойка – на первую цифру почему-то всегда нажимают сильнее, чем на остальные. А последней четверка – утоплена меньше всех. Значит, надо угадать последовательность остальных трех цифр. Всего-то шесть вариантов перебрать!

Ее пальчики порхали по кнопкам, а она даже не смотрела на замок – отслеживала дыхание короля, наблюдала за ним. Он лежал к ней спиной, и спина была весьма и весьма.

Она помнила Демьяна Бермонта еще с детства, когда он не был еще коронован, и он всегда казался ей красавчиком. Хоть и немного суровым. Но он все равно играл с ними, с детьми и подростками, хоть и редко улыбался. А ее, Полли, он возил на спине, будто лошадка, иногда подпрыгивал, и она, смеясь, кричала: «Демьян, нет, ты меня сейчас уронишь!»

Сейф щелкнул на третьем наборе, и она затаилась, прислушиваясь. Дыхание спящего не изменилось, но она ощутила тревогу, заторопилась. Включила маленький нарукавный фонарик, просмотрела содержимое, и, наконец, нашла искомое. На подушечке лежала фамильная коронационная подвеска Бермонтов, Лунный глаз, камешек был невзрачный, лилово-красный, неправильной формы, размером с перепелиное яйцо. И зачем он заказчику? Впрочем, это не ее дело. Ее дело – уйти отсюда так же удачно, как и пришла.

Она со все нарастающей тревогой, от которой волоски на теле вставали дыбом, сунула подвеску в карман, выключила фонарик, и повернулась.

Чтобы встретиться глазами с совершенно несонным взглядом стоящего почти вплотную к ней Демьяна Бермонта. Тут же тело среагировало, не включая голову – прыгнула далеко вправо, к окну, отступила назад.

– Какая невиданная наглость, – проговорил он мрачно, обходя ее и перерезая дорогу к двери. Хлопнул в ладони, свет зажегся, она зажмурилась, сморгнула слезы. – И чем вас, смертников, покупают, что вы лезете сюда и лезете?

Полина молчала, просчитывая варианты. Поговорить она и у следователя успеет. Если ее сейчас не придушит лично Его Величество.

– Отдашь подвеску – заменю смерную казнь на пожизненное, – сообщил он, приближаясь. Пол снова ушла прыжком вправо, опрокинула узкий шкаф – плевать на грохот, главное сейчас немного выиграть время, усложнить продвижение так не вовремя проснувшегося владельца драгоценности. Прыгнула на тумбочку, ступила на кровать, остановилась, балансируя на краю, наклонив голову и наблюдая.

Он сдержанно улыбался, оглядывая ее так же внимательно. Красив, ничего не скажешь. Чем-то неуловимо похож на мужа Василины, Мариана, только выше и не такой мощный. Крепкий, но более изящный и …текучий, что ли?

– Интересно, – пробормотал он, будто сам себе, шагнул-качнулся влево, и она по краю кровати шагнула вправо, повторяя его ритм. И еще раз, словно отзеркаливая. И еще. Но проклятая кровать чуть хрустнула под ногой, она отвлеклась на долю секунды, и только успела повернуться и сгруппироваться, потому что даже не увидела его движения – только какую-то смазанную тень, врезавшуюся в нее так, что перехватило дух, развернувшую лицом в одеяло и зажавшую руки в жестком захвате.

– Я думал, хоть ты продержишься подольше, чем предшественники, – сказал с нотками веселья Бермонт, упираясь коленом ей в поясницу, чтобы даже не думала дергаться, и крепко держа ее руки за спиной, – начало было вполне многообещающим. Но увы. Ты ведь не против будешь, если я заберу Глаз? В камере он тебе не пригодится.

Он полез в карман на бедре, наклонился, расслабился, и она, чувствуя, как выворачиваются руки в плечах, резко выгнулась далеко назад – не зря ведь занималась гимнастикой, ударила головой, развернулась, впечатала отшатнувшемуся мужчине в грудь согнутые в коленях ноги. Жаль, что сняла ботинки, эффект был бы больше. А так только выиграла время, чтобы отскочить к сейфу. И опять между ними была кровать. Плечи противно ныли. И она была вся мокрая от пота, из-за этих обезьяньих прыжков. Тяжело дышала.

Демьян Бермонт тоже тяжело дышал, резко втягивая носом воздух, и снова рассматривал ее, теперь уже с нехорошим интересом. Глаза почернели, по коже пробегала мелкая раздраженная дрожь, на скуле его наливался синяк, из носа сочилась кровь. Он слизнул ее языком, на миг мелькнули клыки, и теперь стало по-настоящему страшно.

Полина шагнула к окну, не думая, долбанула локтем по высокому стеклу, тут же переместилась к дальней стене под звук падающих осколков, потому что ее противник снова невероятно быстро метнулся через кровать, развернулся, хватая воздух, мазнув пальцами по ее куртке. Уже рыча, не снижая темпа, прыгнул наперерез, но она снова ускользнула, снова вскочила на кровать. Выход был только один, теперь бы завершить этот круг и выпрыгнуть. Плевать на подвеску, спастись бы самой. Успела заметить его движение, кувыркнулась назад, через голову, и почти успела сделать второй кувырок. Почти.

Полли зависла плечами над полом, прижатая к постели тяжелым мужским телом и удерживаемая за волосы жесткой рукой. Он все еще тяжело дышал, и черные глаза его пугали.

Зашипела, впилась ногтями во влажную шею, попыталась вывернуться, но он дернул ее на себя, поднимая, зарычал, показывая клыки. Глаза были совсем звериные, безумные и темные. Наклонился, впился в ее губы, царапая, крепко держа за волосы и не давая отвернуться, сидя на ее бедрах и разрывая кожаную куртку на спине вместе с лямками рюкзака. Так, будто они были соломенными.

Он чуть не задушил ее, пока рвал одежду, воротник больно передавил горло, и Полина захрипела, полосуя его спину ногтями и кусая его за губу. Во рту была его кровь, но было все равно, только бы выбраться, спастись, убежать.

Бермонт словно не чувствовал боли. Отстранился, рванул куртку уже спереди, обнажая плечи и грудь, потянул ее за волосы назад, чтобы выгнулась дугой, прикусил сосок. Придерживая ее за талию, начал вылизывать его, как животное. Дыхание его было рваным, сиплым, сердце бухало, он урчал и рычал, задевал ее клыками, и это было так страшно, что Пол заплакала.

Не было сил сопротивляться, она словно отстранилась от происходящего, чувствовала бегущие по щекам слезы, и обещала Великой Богине, что если та спасет ее, то Полли никогда-никогда не будет больше воровать, даже канцелярскую скрепку чужую не возьмет. Я все поняла, Матушка, я больше не буду…Только спаси, Матушка, от этого жадного полузверя свою дурную дочь, не допусти … не допусти…

– Пожалуйста, не надо, – просила она сквозь слезы, когда он снова, чуть сместившись, опустил ее на кровать, почти нежно огладил живот, расстегнул штаны, потянул вниз, разорвал. Прижался к ней горячим тяжелым телом, поцеловал снова, прикрыв глаза, уткнулся носом ей в плечо, подсунул руку под бедро, отводя его в сторону. Он тихо порыкивал и гладил ее, гладил настойчиво, по плечам, рукам, по раскрытым бедрам, вжимался в нее, так и не открывая глаз.

– Нет, пожалуйста, нет! Нет. Нет. Нет!

Она зажмурилась, чувствуя его на себе, чувствуя его всего, совсем по-детски скривила рот, затряслась в истерике, заколотила по кровати руками.

– Демьян, пожалуйста, нет!

Полина не сразу сообразила, что он замер и не двигается. Только слышала дыхание и звук тяжело бьющего сердца, отдающийся и в ее груди, через свои жалкие всхлипы. И чувствовала тяжелый, почти звериный запах – наверное, так и должен пахнуть большой, рассерженный и возбужденный мужчина.

Приоткрыла глаза, когда он поднялся на локтях, отодвинулся от нее. Тут же подтянула ноги к животу, вскочила, все еще трясясь, вытирая ладонью текущие слезы и его кровь с лица, отступила к окну. Из одежды на ней остались какие-то клочки, а в груди ворочался, стрелял паникой пережитый ужас.

Бермонт так и не двигался, странно глядя на нее. Он весь был в царапинах от ее ногтей, но даже не морщился. Просто сидел, застыв, и смотрел. Будто увидел привидение.

Но ей некогда было размышлять, она сделала еще два шага, повернулась, выпрыгнула в окно, на ходу оборачиваясь в большую птицу, взмыла вверх и полетела на юг. Так далеко, как только возможно.

Демьян Бермонт посидел еще немного, восстанавливая дыхание, встал, подошел к окну. На него смотрела ночь и город в огнях. И ни следа черной странной птицы, похожей на ворону-переростка, скрещенную с лебедем. На острых осколках, все еще торчащих из рамы, осталась ее кровь, и он мазнул пальцем, попробовал ее на вкус.

Да уж.

Неожиданно.

Только сегодня он вернулся с коронации Василины Рудлог, вымотанный и уставший, и только этим объяснялось то, что он не проснулся сразу, как чужой вошел на этаж. Но, слава Хозяину Лесов, все-таки уловил движение, некоторое время лежал, прислушиваясь, и раздумывая, как поймать так, чтобы посланный на этот раз «специалист» остался жив и был в состоянии сотрудничать.

Каково же было его удивление, когда нюх сообщил, что на этот раз в сейфе копается не матерый профессионал, а совсем молодая еще девчонка. И запах был смутно знаком, будто родом из детства. Нет, женщины были и раньше, но это были хищники, а не желтопузые щенятки.

За последние три месяца глаз пытались похитить семь раз. Первых двоих он просто убил, еще не отойдя ото сна и почуяв чужаков на своей территории. Затем приказал озаботиться системой безопасности, и задумался – две подряд попытки кражи, конечно, могли быть совпадением, но рисковать не хотелось. Третья, видимо, осведомленная о судьбе предшественников, пыталась вколоть ему снотворное, но он был быстрее. И она даже осталась жива, хоть и немного подрана. К сожалению, о заказе она узнала через десятые руки, менталисты это подтвердили. И передавший заказ был уже мертв, когда за ним пришли ищейки.

Следующих уже ждали, намеренно упростив задачу до примитивной. Было жизненно важно узнать, кому и зачем была нужна подвеска, и обезвредить непосредственно заказчика. За артефактом один за другим шли жесткие профессионалы, пытались убить, пускали газ, проникали через окно, был даже один весьма неслабый маг-менталист, пытающийся заставить его самого отдать ему искомое. Но результат оказывался один – воры оказывались в камерах, к чести Бермонта, все в менее помятом состоянии, но никто ничего не знал. И Демьян начинал раздражаться.

В стране и так было неспокойно – нежить в последний год словно взбесилась, иногда открывались временные проломы и оттуда лезла такая мерзость, что стоило больших сил справиться с ней. Все это, очевидно, было последствием падения трона Рудлог, которое изменило баланс силы на континенте и не могло не сказаться на соседних государствах. Все как-то справлялись сами, но напряжение нарастало. Поэтому известие о том, что королевский дом Красного восстанавливается и наследница жива, стало для участников королевского совета настоящим облегчением.

Но теперь пытались расшатать его страну, и проблему нужно было решать.

Появилась идея дать украсть Глаз следующему исполнителю и проследить за ним, но это было очень рискованно. Сделать подделку? Значит – раскрыть обман на первом же звене цепи, который хоть мало-мальски разбирается в магических предметах. Отдать настоящий? Где гарантия, что очередной профессионал окажется им по зубам?

На узком совещании с главами отделов охраны и безопасности решили попробовать договориться. Перекупить следующего, пообещать не только жизнь, но и в десять раз больше стоимости заказа, если тот подыграет им. И все шло по плану…если бы это не оказалась молоденькая девчонка, если бы она не стала прыгать по его спальне, как белка, заводя в нем охотника, если бы не пустила ему кровь, если бы от нее так не пахло адреналином, от чего по жилам побежали ярость и возбуждение.

О том, что было дальше, он старался не думать, кривился, а в голове звучал плачущий голос «Демьян, пожалуйста, нет!»

Конечно, он узнал ее. Запах, голос, фраза, – она так же кричала, сидя у него на холке много лет назад, только не от страха, а от детского восторга. А потом и аура, когда она уже стояла у окна, и вокруг нее светилось слабенькое, но очень живое пламя Рудлогов. Это когда он догадался посмотреть. Чтобы убедиться. Потому что никак не укладывалось у него в голове, что светловолосая девчонка с короткой челкой, вечно разбитыми коленками, игривая, громкоголосая и смешная, стала воровкой. Ладно внешность – он видел старших Рудлог на коронации и знал, зачем и как они были изменены. Но сам факт…во что же она вляпалась? И знают ли сестры?

Теперь срочно нужно было ее найти.

Во-первых, он просто хотел ее увидеть снова.

Во-вторых, подвеска осталась у него, а, значит, исполнительницу за ненадобностью просто убьют.

В-третьих, возможно, она сможет пролить свет на последние кражи и дать хоть какую-то информацию.

Он созвал срочное совещание, приказал перекрыть границы, и объявить о розыске темноволосой девушки по описанным приметам. Привлечь всех ищеек, пока кровь свежая, она им поможет. Если она в Бермонте – он найдет ее. А если нет…то придется встречаться с ней в Рудлоге. И он точно знал, что собирается ей сказать.

Полли летела, пока были силы, пока в голове не стало двоиться сознание, требуя немедленно перекинуться, чтобы не остаться крылатой навсегда. Она и так превысила все возможные ограничения, стараясь улететь подальше от столицы, и от своего провала, и от страшного Бермонта. Он, конечно, узнал ее, она это поняла, и теперь еще и переживала свой позор. Все-таки красть у того, кто не знает, кто у него крадет, как-то спокойнее для совести.

Она так гордилась тем, что имеет свою тайну, что взрослая, самостоятельная, что решит все проблемы семьи, и вот – первая сложная задача и ей хорошенько повыщипывали перья.

Девушка усмотрела какое-то поле с одинокой постройкой, расположенное в очередной долине, начала снижаться, высматривая в чуть рассеявшейся перед восходом темноте могущих засечь ее людей. Никого не было, урожай уже был убран, и валы земли тоскливо смотрели в небо, ожидая следующего плодородного года.

Она все-таки шмякнулась на землю от усталости, прямо в грязь, полежала, открывая и закрывая клюв, собралась, перекинулась. Побрела к постройке, утопая в влажной земле. Шаталась – рука и бок были порезаны осколками, и раны еще кровили, хотя обычно при обороте исчезали и синяки, и царапины. Постройка оказалась маленькой развалюхой, служившей хранилищем инструментов, и, наверное, временным пристанищем для владельцев поля. Во всяком случае тут был топчан, укрытый серой простыней, и грубо сработанный столик рядом с ним. И даже какие-то консервы, и бочка с дождевой водой снаружи. В углу была свалена драная и грязная одежда, и она долго возилась, пытаясь найти что-то приемлемое, но так и не смогла. Уже не обращая внимания на грязь, разодрала простынь, перевязала себя, как смогла, укуталась в остатки, поджала ноги и постаралась уснуть. Как жаль, что нет ее одежды. С другой стороны, в нынешнем состоянии она все равно не смогла бы проконтролировать ее сохранность при обороте.

Было очень холодно, уйти в сон не получалось, зато получалось жалеть себя. И угораздило же ее так глупо попасться! Ведь она хорошо подготовилась, как же так?

Она получила задание перед поездкой с группой на вулкан. Учитель рекомендовал не торопиться, был важен результат, а не срок. Все шло по плану. Полина, как и всегда, тщательно изучила доступную информацию про Бермонт, которой было крайне мало – самая закрытая страна континента неохотно делилась секретами.

Руководитель группы объяснял, что страна, большей своей частью расположенная за Северным Полярным Кругом, и граничащая с Рудлогом с северо-востока, практически вся расположена на древнем, смятом тектоникой кристаллическом гранитном щите, который на северной ее границе соприкасался с морем и распадался на многочисленные острова и островки. Несмотря на расположение, государство не было замерзшим, сказывалась близость теплых морских течений.

А с юго-запада, на границе Рудлога, оно начиналось с Северных гор, собственно, и название «Бермонт» переводилось как «Медвежьи горы». Правда, ни одного медведя они не видели, хоть и находились в тех самых горах больше месяца.

Именно там, у самой границе, дружно и весело работала их группа, несмотря на то, что условия были самые спартанские – связь с миром только через рации, сон в палатках, еда на костре, вода из ледника, спускавшегося языком в долину километром левее. Ближайшее поселение в нескольких десятках километров отсюда. Вся походная романтика в полном объеме. Их экспедиция была согласована с властями, и все равно, несмотря на это, группу долго мурыжили на границе, перепроверяли информацию. Но руководитель был настойчив и вежлив, и их все-таки пропустили.

Именно там, в горах, на фоне заснеженных могучих пиков пыхтел проснувшийся вулкан, – по всем параметрам неспешно готовилось сильное извержение, почва поднималась, нагревалась, налет серы испарялся, дымили прорезавшиеся миникуполы у основания.

Руководитель, опытный и много лет возивший группы, понимал, что полтора месяца на дикой природе нужно разбавлять другими впечатлениями, и поэтому заранее договорился об экскурсии по столице страны. Для того, чтобы попасть туда, пришлось сначала полдня спускаться в долину, затем долго шагать до дороги, где их ждал автобус. Но это не остановило жаждущих новых впечатлений студентов.

Но, увы, впечатления оказались смазанными: их быстро провезли по улицам, показали королевский дворец, позволив побродить вокруг около часа, провели по музеям и отвезли обратно.