Текст книги "Остаться в живых (СИ)"
Автор книги: Ирина Сорока
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
На улице холод, по ощущениям около минус пяти, а от него пар идет. Сразу видно вода теплая. И русалка сидит со скучающим видом, только хвост нет–нет да бьет по воде. Нервничает.
– Нестор, сказал, у вас на все полчаса, ни минутой больше. И чтобы все за собой убрали!
Вместо ответа Паучиха начала раздеваться.
– Сейчас будем тестировать новое средство, которое перевернет весь наш мир, – пафосно сообщила она нам.
– Средство от тараканов? – вспомнились неравные бои нашей кухарки за право владения кухней.
– Много ты понимаешь, – на удивление беззлобно фыркнула она, – разве средство от тараканов настолько важно? Нет, мы будем тестировать омолаживающие ванны!
– Омолаживающие?
– Ты молодая, тебе об этом еще рано думать. Если бы наши предки следили бы за чистотой крови, сейчас нам не нужно было бы бороться с морщинами. Это все дурное влияние человеческой крови! И жили бы мы намного дольше!
Только сейчас разглядела слегка заостренные кончики ушей. Так она себя к эльфам причисляет?
– Сейчас я буду готовить ванну, – не став развивать важную для себя тему продолжила Паучиха, – от вас требуется выливать в воду названные ингредиенты в строгом порядке. Следите внимательно, иначе может измениться конечный результат. Мей, от вас требуется, чтобы никого даже рядом с купальней не было, пока не закончится тестирование.
С этими словами Паучиха подошла к озерцу и стала что‑то шептать.
Стараясь не делать резких движений и не привлекать к себе лишнего внимания, аккуратно стала осматривать разложенные на подносах склянки. Ничего в них особенного не нашла, поэтому все что произошло дальше было виной обычного совпадения, и уж никак не того, что я переклеила наклейки на двух совершенно одинаковых бутылочках с розмарином и соком черники.
А пока все развивалось своим чередом. После прочтения какого‑то заклинания учительница, удерживая две нити воды, протянувшиеся от ее рук к озеру, стала говорить, что кидать или выливать в воду, а мы покорно бегать за нужными вещами. Каждое наше действие, сопровождая еще каким‑то коротким заклинанием и всплеском высокой струи воды. Иногда она окатывала нас с головы до ног, так что пришлось быстро научиться, отскакивать на максимально возможное расстояние.
– Что она говорит? – поинтересовалась у Лисы.
– Бормочет, что‑то вроде: «прими мой дар и исполни».
Пока мы шептались, Паучиха что‑то громко выкрикнула на непонятном мне языке, а потом, переплетя в подобие спирали свои водяные нити, опустила их в воду. По озеру пошли красивые волны меняющие свой цвет, словно радуга, становясь то светло–лиловыми, то темно–зелеными, а иногда красными и даже черными..
Удовлетворенно хмыкнув, учительница скинула оставшуюся короткую нижнюю рубашку, и смело шагнула в воду.
Мы, оставшись на берегу, с интересом наблюдали за происходящим в ожидании чуда. Но чуда не происходило. Вот женщина нырнула в воду, вынырнула, проплыла несколько метров и снова нырнула. Через пару минут стало скучно и обидно.
Мне казалось, стоит только попасть в ассистенты к Паучихе, как я быстро найду способ устроить какую‑нибудь гадость. В идеале сорвать очередной опыт над живым существом. Вот попала, а толку…
Именно в этот момент раздался пронзительный женский крик, заставив не только оторваться от своих размышлений, но и подпрыгнуть от неожиданности.
Наша мучительница только что вышла из воды, и теперь стояла, в ужасе рассматривая свои длинные волосы постоянно меняющие цвет. Вот они были приятного розового оттенка, сразу после этого стали цвета морской волны, слегка поблескивая маленькими капельками влаги, словно маленькими бриллиантами. А через несколько секунд они: желтые, пурпурно–красные, зеленые, фиолетовые…Красиво, правда морщины как были, так и остались, зато седина исчезла.
Губы невольно растянулись в улыбке. Все‑таки мечты воплотились в реальность, чем не повод позлорадствовать? Именно в эту секунду, как по заказу, Паучиха подняла глаза, и встретилась со мной взглядом.
– Ты! – интересно этот вопль услышали в столице?
Она по–солдатски быстро оделась, не сводя с меня прищуренных глаз, а затем сжала в руке амулет в форме глаза. Мгновенно открылось окошко портала, по другую сторону которого я с тоской узнала кабинет директора.
– Живо в портал!
Поморщилась и посмотрела на Мей в надежде на поддержку, но женщина, прибежавшая после первого крика, смотрела на меня с откровенным осуждением. Мысленно вздохнула и зашагала в нужном направлении.
– А тебе особое приглашение надо? – услышала, прежде чем переместиться злобный шепот.
– Всем привет! – весело помахала рукой, удивленно взирающим на меня ректору и его белобрысой пассии. Кажется, мешать чьему‑то уединению у меня входит в привычку. Сейм на мое вторжение ответил тяжелым вздохом, а эльфийка – нецензурным словом. Я как девочка благовоспитанная сделала вид, что эльфийского не знаю.
– Здрасьте, – мрачно поздоровалась появившаяся вслед за мной Лиса. Весь ее вид выражал, полное равнодушие, как будто пришла просто за компанию.
– Пожалуй, я пойду, – выдала здравую мысль эльфийка, правильно оценив ситуацию и вывалившуюся вслед за нами, сейчас зеленоволосую Паучиху.
– Вот! Смотрите, что эти двое натворили! – не теряя времени на расшаркивания заявила она, показывая на свои волосы. – Мало того, что покалечили бедных труатов, так теперь издеваться над учителями вздумали! – все это было сказано скороговоркой, временами переходя на ультразвук.
Невольно захотелось закрыть уши руками, а Сейм даже не поморщился, видимо человек привыкший.
– Уважаемая Эрильса, давайте вы присядете и все мне расскажете?
Сейм подошел к женщине, обнял за плечи и практически впихнул ее в ближайшее кресло.
– Знаете, вам так идет этот новый цвет…
– Который? – невольно заинтересовалась я
– Все! – при этом на меня так глянули, что поняла, лучше молчать, целее буду.
Ректор устроился на краешке своего стола и изобразил из себя внимательного слушателя.
– Этих двух нужно исключить и точка!
– Но уважаемая льерра, как же мы их исключим, если в уставе строго прописано, что этого делать нельзя, – развел руками в ответ мужчина.
– Зато там есть поправка позволяющая отправлять адептов домой, – с этими словами на нас так плотоядно глянули, что невольно захотелось где‑нибудь спрятаться. Вдруг опыты ставить начнут.
– Вы лучше расскажите, что произошло, – увел со скользкой темы Сейм.
– Они мне с самого начала не понравились, – мрачно заявила Паучиха.
– Как я вас понимаю. Это предчувствие, – сочувственно заявил Сейм рен ду Локсар.
Задумчиво взглянула на него. Он, что, издевается? А по виду не скажешь.
– Вот именно, – подтвердила преподавательница. – В первый же день они покалечили почти сотню труатов. Представляете, на бедных беззащитных труатов напали с мечами!
Ого, их была уже сотня. Беззащитных.
– Ничего себе! – ахнул ректор. – И что же вы сделали?
– Естественно не засчитала практику и заставила чистить клетки нашим зверушкам. Надеялась, что это заставит их понять всю отвратительность своего поступка. Но вместо этого они испортили тестирование омолаживающего зелья!
– Как?!
– Не знаю, – немного смутилась женщина, а потом более уверенно заявила, – но это были они. Точно!
– Да, вы правы, они заслуживают исключения, – нам подарили задумчивый, оценивающий взгляд. – Решено, я разберусь с ними. Вот только… – Сейм сделал паузу, как бы задумавшись, – вы не боитесь других адептов надолго оставлять без присмотра?
Паучиха с сомнением посмотрела на нас. Было видно, что ей очень хочется присутствовать при наказании.
– Они ведь тоже могут обидеть какую‑нибудь зверушку, – вкрадчиво добавил ректор.
Паучиха кивнула самой себе, а потом снова сжала амулет.
– Вы только с ними построже, нечего пялиться на молоденькие личики, – вместо прощания сказала она и шагнула в окно портала.
– Ну, что, льерры безобразницы, садитесь и рассказывайте, как все было на самом деле, – совсем другим, нормальным голосом сказал Сейм, показывая на уже ставший мне родным диван.
Коротко, буквально в нескольких словах мы описали все наши страдания, делая упор на то, что мы просто золотце и само послушание, а она бяка противная, мучительница и жаба злобная.
Сейм слушал предельно внимательно, кивал головой, только что не приговаривал: «у, какая нехорошая». В результате к концу рассказа я начала невольно улыбаться, представляя, как со стороны выглядит этот фарс. На удивление, увидев мою улыбку, ректор так же широко улыбнулся.
– Раз вы такие примерные ученицы, – подвел он итог нашему рассказу, – то вас следует наградить, – он притворно задумался, положив голову на ладонь и выстукивая какой‑то мотив на собственной щеке. – И отправить вас проходить практику на кухню. Все лучше, чем чистка клеток, что думаете?
Дружно скривились. Посмотрев на наши недовольные рожицы директор рассмеялся.
– Ладно, теперь поговорим серьезно. Практику вы обе сдали на отлично, в первый же день. Сколько на самом деле было противников?
– Тридцать четыре, – ответила за нас обеих Элисан, я так и не смогла сосчитать. – Но часть из них так и не напала.
– Почему?
– Не знаю.
– Можешь еще раз рассказать, только подробно, стараясь вспомнить каждую деталь? спросил Сейм.
Девушка почему‑то кивнула на меня, как будто спрашивая разрешение.
– Рассказывай, Ханна, умеет хранить секреты. Так же? – нехотя кивнула, я может, тоже посплетничать люблю. В ту же секунду к потолку взвилось облачко пара, показывая, что магический договор на неразглашение заключен.
– Как мы договаривались, я пошла к… сами знаете к кому…
– Не так дело не пойдет. Разводите здесь секреты. Мало того, что должна держать все в тайне, так еще и сама не буду знать, в чем эта тайна?! – До глубины души возмутилась я.
Элисан от моей наглости несколько раз удивленно моргнула, а Сейм рен ду Лаксар громко рассмеялся.
– Женское любопытство – страшная вещь.
– Мне нужно было встретиться с одной… не слишком умной девицей с третьего курса. – Специально для меня начала рассказ Элисан, и даже повернулась в мою сторону. – Она прохода льерру Сейму не давала с самого начала учебы, вот и нужно было объяснить, что пора бы отстать.
– А сам он это объяснить не пробовал? – пододвигаясь ближе к рассказчице и забыв, что предмет обсуждения находится здесь же, спросила я.
– Пробовал, и отворот тоже, – недовольно напомнил о себе ректор, – просто размер моего состояния и знатность рода, часто более весомые аргументы, чем все остальное.
– Вот и пришлось мне ее в лес тащить, чтобы лишних ушей не было…
– А как ты внушение ей делала? – заинтересовалась я.
– Так, припугнула немного. Пообещала, что девчонкам из фан–клуба ректора все расскажу, а они любого замучают до смерти, – состроила недовольное лицо Элисан. – Когда возвращалась в лагерь, услышала зов и пошла на него.
– То есть там были не только вы, но еще и вампиры? – в этот раз перебил рассказчицу ректор.
– Нет, вампиров там не было, а зов был.
– Разве такое может быть?
– Не знаю, но вампиров я не ощущала, только слышала их зов.
– Больше ничего странного не заметила?
– Нет, потом стало некогда.
Сейм откинулся в своем кресле и задумался о чем‑то.
– Ханна, ты кому‑нибудь про сильфов говорила?
Теперь настала моя очередь испуганно коситься на собеседницу.
– Только Лешику, Оливеру и Софи.
В кабинете снова повисла пауза. Каждый думал о чем‑то своем. Ректор постукивал пальцами по твердому подлокотнику кресла, Элисан играла с забытой кем‑то на столе линейкой, а я просто рассматривала уже знакомый кабинет.
Думать о том, что кто‑то из друзей меня предал, не хотелось. Точнее не так, я была уверена, что они никому не скажут о зарождавшейся внутри меня сущности. Тогда что это было?
– Покушения начались раньше, чем я узнала о сильфах, – ни к кому особенно не обращаясь, тихо сказала я.
– То есть?
– Еще по дороге в академию кто‑то заплатил оборотням, чтобы меня похитили. Лешик помог сбежать.
– Интересно, еще были? – задумчиво протянул Сейм. В ответ лишь покачала головой. До недавнего времени моя жизнь протекала совершенно мирно и спокойно. Можно сказать даже скучно. – Нужно поговорить с твоими родными. А пока наслаждайтесь тремя днями внеплановых каникул. Как здорово, что теперь не придется целый день идти с тяжелым рюкзаком назад. Только ради этого можно было все устроить еще раз.
– Какой интересный эффект дал чистотел, – раздался задумчивый голос Лисы рядом.
Несколько секунд переваривала услышанное, просто в этот момент мысли убежали далеко от Паучихи и ее незабываемой краски для волос, а, потом, не сдержавшись громко засмеялась.
– А мне казалось, что это переставленные местами розмарин и черника.
Кажется, жизнь начинает налаживаться.
Глава 6. Таинственный сад
Удивительно, но получив такую долгожданную свободу, я начала скучать. Во всей академии сейчас находилось лишь несколько учителей и обслуживающий персонал. Все остальные отправились получать такие необходимые будущим выпускникам знания.
Даже Лешик сбежал, точнее, отпросился на две недели, чтобы встретиться с родными и получить нагоняй за свою выходку. Это я так думаю. Все таки в волчьей стае не принято убегать от наказания, слишком развито чувство ответственности и принадлежности к своим близким.
Хоть она оказалась не такой стервозиной, как я думала сначала, а я: «не такой выскочкой, привыкшей получать все еще не успев захотеть», Элисан не горела желанием общаться со мной. Впрочем, и я не надоедала. Просто за последнее время поняла, что она предпочитает некоторую отчужденность в отношениях с другими, а шумным компаниям – одиночество. Единственным исключением был Сейм, но что их связывало, было не понятно, хотя теперь с уверенностью можно сказать – это не любовь. Дружба? Взаимоуважение? Да, что угодно. У меня язык начинал чесаться, когда я думала об этом, но как обычно обсудить с Софи не получится. Договор, будь он неладен!
Так что, побродив полдня по пустынным коридорам, отправилась в библиотеку.
Был еще вариант начать изучать подземелье, но обдумав все, решила не рисковать. Все‑таки вместе с друзьями безопаснее, мало ли что там водиться.
Уважаемый Бифур очень удивился, увидев меня, но возражать против копаний в книгах не стал. Так что я получила библиотеку в свое распоряжение и покидала ее только для того чтобы сходить в столовую. Глядя на мои поиски, библиотекарь как‑то незаметно подобрел. Сначала сам стал подсовывать книги, в которых было хоть какое‑то упоминание о сильфах, а потом даже разрешил их забирать в комнату.
К сожалению, эти книги содержали лишь крупицы информации о вымершей расе. Считается, что они были уничтожены около десяти тысяч лет назад, а это даже для драконов и демонов, живущих дольше других, немалый срок.
Так стало понятно, что большинству сильфов доступно леветирование и возможность становиться невидимым. Хорошо бы еще понять как? В современном магическом обществе ни разу не слышала, чтобы кто‑то смог стать невидимкой. Хотя… я никогда особенно не интересовалась этим вопросом.
Мысленно поставила галочку – узнать больше.
В один из дней я заглянула в тайную каморку и увидела одиноко лежащий дневник. Это мы позже поняли, что для каждого комнатка подбирает «индивидуальную литературу». А в первый раз я сильно удивилась. Сначала решила, что кто‑то смог вынести остальные тетради и даже попробовала провернуть тоже самое с последней.
Естественно ничего не получилось и пришлось читать сидя на полу. Но это не главное, важнее то, что этот единственный дневник принадлежал маме!
Как это ни удивительно, но выяснилось, что я практически ничего о ней не знаю. И теперь казалось, что держу в руках не просто тоненькую тетрадочку, а настоящую драгоценность, ценнее которой вряд ли что‑то найдется в целом мире.
Если бы не боязнь разоблачения я, наверное, не покинула бы каморку до тех пор, пока не прочитала все. Но странное дело. С виду тонкая тетрадь, листов двадцать, даже и не думала кончаться.
С упоением вчитывалась в строки, переживая, вместе с молодой мамой, ее успехи и неудачи. Казалось, что на какой‑то краткий миг я оказывалась рядом с ней и могла чувствовать то же что и она.
А между тем незаметно подкралась Ночь Женщин. Она совпала с окончанием практики первокурсниками. Так что снова ожившее женское общежитие с самого утра стало гудеть как улей. Иногда, то там, то тут закипали нешуточные страсти, каждый раз они возникали на пустом месте и сами собой сходили на нет, так и не став причиной большого скандала. Еще бы всем хочется отметить эту ночь, но стоит поругаться и в наказание боги лишат удачи, а она, как известно очень важна в эту ночь.
За обедом появился слегка прихрамывающий Лешик. На мой встревоженный вопрос о самочувствии поморщился и пообещал, что все скоро заживет.
Было ужасно приятно увидеть друга, особенно после месяца разлуки. Мы весело болтали, рассказывая в красках о том, что случилось за последнее время. Лешик рассказал об отце и суде стаи, на который попал из‑за меня. В его устах все казалось очень смешным, но если судить по разбитой губе и хромоте, то все было не так уж и радужно.
Я тоже не осталась в долгу и рассказала о Паучихе. В результате своими взрывами хохота мы то и дело привлекали к себе внимание. А под конец обеда заслуженно получили выговор от заведующей столовой, о том как нужно вести себя в общественных местах.
А ближе к вечеру подтянулся первый курс лекарей. Как хорошо, что больше не нужно играть в госпожу и служанку! Я с радостными повизгиваниями повисла на шее подруги. За все время нашего знакомства это был первый случай, когда мы расстались на такой долгий срок.
За последний месяц Софи очень изменилась. Как будто стала еще серьезнее и взрослее. Счастливая – через две неделе ей исполняется двадцать пять, а значит, такое желанное мной совершеннолетие, у нее уже совсем близко.
Нагло утащила подругу в свою комнату из‑под носа растерянного Оливера. Мне нужнее, еще успеет с ней намиловаться.
Вместе мы и провели остаток дня, а как только начали сгущаться сумерки оделись потеплее и выбежали во двор.
Здесь уже вовсю плясали веселые костры, на огромных вертелах жарилось мясо, а на столы выставлялись последние кушанья.
Ночь женщин, наверное, единственный праздник в году уравнивающий все сословия.
Только в это время на улицах больших городов и маленьких селений можно увидеть веселящихся бок о бок знатных господ и простолюдинов.
– Песня! Песня! Песня!
Разнеслось над толпой студентов, стоило на небе взойти Цветочной звезде – самой яркой в нашем полушарии. И только призыв смолк, как все мужчины отошли в сторону, туда, где в ночном мраке прятались деревья, чтобы освободить место всем девушкам и женщинам находящимся здесь. Сегодня наша ночь, мы главные!
Ты, мети, метелица,
Снежную постелицу,
Где дорога стелится…
Губы сами затянули традиционную песню, каждое слово которой наполнено волшебством. Очень скоро вокруг каждого из костров образовался круг из взявшихся за руки женщин. Плавно, слегка покачиваясь в такт словам, мы двигались против часовой стрелки, а вокруг появлялись цветы, разлетались в стороны маленькие бабочки и совсем крошечные феечки. Это не простые иллюзии, которые можно увидеть в любой день, это–настоящее волшебство, которым пропитана сегодняшняя ночь.
Вдруг ударил барабан, и от каждого из хороводов отделилось по девушке зазывающей весну. Обычно я с удовольствием смотрю на их танцы, но сегодня что‑то заставило закрыть глаза. И я, беспрекословно подчиняясь чужой воле, их закрыла, чтобы в следующее мгновение почувствовать, как отрываюсь от земли.
Мне бы испугаться, но страха нет. Мне бы открыть глаза, чтобы проверить, не натворила ли я опять что‑то. Но чувство покоя и легкости заставляют отпустить руки соседок, чтобы уже не просто оторваться от земли, а начать кружиться в небесах.
– Смотрите, сильф! – внизу шепот на гране слышимости, но он меня не беспокоит, потому что все громче и громче слышу ритуальную песню. И поет ее один единственный, но непередаваемо красивый голос.
Неожиданно для себя начинаю танцевать. Плавная дуга рукой, волна телом, поворот. Я не знаю правильных движений танца, точнее видела ни раз, но никогда не была зазывалой весны, а значит, никогда не училась танцевать. Но сейчас все выходит как‑то просто и совершенно естественно, как будто этот танец часть моей души.
Открываю глаза. Теперь можно.
Внизу, подомной стоят собравшиеся студенты и, затихнув, смотрят на парящую в небесах меня.
Вот завораживающий меня голос стал немного громче, и словно зачарованные люди внизу начали снова подпевать.
Но мне было не до них.
Каждая буква, каждое слово, каждый голос, раздающийся внизу, как будто проходит сквозь меня, чтобы стать танцем. Кажется, в какой‑то момент от меня стало исходить слабое мерцание…
Все быстрее и быстрее становился мотив. Все быстрее и быстрее кружилась в танце я, чтобы в какой‑то момент рухнуть, словно подстреленная птица, в чьи‑то объятья и прижаться своими неумелыми губами к чьим‑то удивительно нежным губам.
В какой‑то момент объятия стали крепче, а мужские губы мягче, нежнее, но с последней нотой песни чары рассеялись, и я удивленно распахнула глаза. Сразу же руки, поддерживающие меня за талию, исчезли, оставив после себя едва уловимое тепло, ощущаемое даже сквозь короткий полушубок.
– Красивые крылья, – слегка хрипловатым голосом сказал тренер.
Он же сейчас вместе с выпускниками на практике? Или нет? Как такое могло случиться? Может быть все это сон?
Зажмурилась, ущипнула себя за руку. Открыла глаза – напротив Лан ду Трейн собственной персоной. Кажется, мои действия вызвали у кого‑то улыбку, но в неровном свете, едва доходящем от костров, об этом сложно судить.
Захотелось позорно сбежать. Даже зная, что поцелуй часть ритуального танца, с каждой секундой смущение только нарастало, и теперь у меня горели не только щеки, но и уши. Хорошо, что этого в темноте не видно.
Словно по взмаху волшебной палочки, мои терзания прекратились, просто дошли слова куратора. Попробовала вывернуться, чтобы посмотреть себе за спину. Естественно не получилось, но, даже сильно не поворачиваясь, смогла увидеть два больших крыла… судя по всему разного цвета!
Стремительно бросилась костру, за мной, следуя традиции, вернулись и мужчины, чтобы до утра участвовать в игрищах, конкурсах и танцах. Только мне все это было не интересно, потому, что хотелось рассмотреть свое приобретение.
К костру подойти оказалось очень просто, потому что при моем приближение попадавшиеся адепты и учителя просто расступались. Замирали смешки и громкий говор, оставляя на своем месте легкие шепотки. Кстати, откуда все знают про сильфов? Расу, о которой я и сама узнала совсем недавно?
– А разве у сильфов не должны быть черными крылья? – удивленно спросила Софи с трудом пробившаяся ко мне.
Должны, если верить книгам. Вот только у меня все не по человечески – одно крыло черное, а другое – белое, словно только что выпавший снег. Поймала рукой кончик белого крыла, провела пальцами по перьям – мягкие.
– И что мне с вами делать? – задумчиво пробормотала, все, также рассматривая крылья.
– А что ты хочешь? – поинтересовался Лан ду Трейн, неслышно подошедший к нам.
Мгновенно вспыхнула.
– У тебя волосы длиннее стали, – заметил Оливер.
Благодарно улыбнулась другу за попытку отвлечь, провела рукой по волосам и поняла что друг прав. Они не только удлинились, но стали гуще, а цвет насыщенней. Словно спелая пшеница в закатных лучах солнца. Красиво.
Прежде чем мозг успел отреагировать, потрогала руками грудь, проверяя, не добавился ли там размерчик–другой. К сожалению, как был полуторный, так и остался.
Рядом раздались сдавленные смешки, неумело маскируемые под кашель. О, Пресветлая Ликия, что я творю?! Захотелось не просто сбежать, а сбежать туда, где меня никто не найдет. Вместо этого спокойно опустила руки и небрежно спросила:
– А что можно сделать?
– Многое, – Лан ду Трейн уже не скрывал улыбку и странно смотрел на меня. – Все зависит от того, что именно ты хочешь.
Чего я хочу? Пожалуй, сейчас мне больше всего хотелось спрятать крылья, ведь из‑за них вокруг нас образовался островок отчуждения. Хотя…
– Больше всего я хочу горячего шоколада, – неожиданно даже для себя честно призналась стоящему рядом мужчине.
– Желание Зазывающей весну в эту ночь закон, – он отвесил мне шутливый поклон. – Правда достать его будет сложно… – тренер задумался, а я невольно залюбовалась причудливыми бликами, от костра плясавшими на лице Лана. Казалось, что костер не горит рядом с нами, а полыхает в глазах мужчины, делая их загадочными.
– У меня есть, – сказала Лиса, оказывается, и она решила присоединиться к нашей компании.
– Значит, идем к тебе! – обрадовался Лешик. Девушка с сомнением посмотрела на него и кивнула.
В маленькой, стандартной комнатушке мы разместились с трудом. Зато стол оказался заполнен всевозможными яствами, которые запасливые друзья притащили с улицы. Традиции предписывали, всю ночь веселиться у костра, но нам было неплохо и здесь. Особенно мне. Избавившись от навязчивых взглядов и перешетываний, я снова почувствовала дух праздника.
– Одного не пойму, – грея руки о четвертую кружку с горячим шоколадом сказала я, – откуда все узнали про сильфов?
– Это просто, сейчас расскажу, – с полным ртом прошамкал Оливер, а потом быстро прожевав сказал, – В тот день, когда вас отправила Паучиха назад в Академию, ко мне подошел зельевар и заговорщицким тоном начал рассказывать о том, что давно исчезнувшая раса возродилась, а если убить ее представителя можно стать невероятно удачливым во всем: в любви, торговле, магии… И поинтересовался не хочу ли я поучаствовать в охоте.
В общем, я объяснил, что будет лично с ним, если узнаю про начавшуюся охоту, – парень отщипнул виноградинку и запихнул себе за щеку. – А потом поинтересовался, откуда у него такая информация…. – на этом месте Оливер сделал паузу, чтобы прожевать виноград, а Лешик удовлетворенно хмыкнул. – Оказалось, что когда мы в библиотеке читали о сильфах, за соседними стеллажами стоял один лекарь, который услышав новость, разнес ее по всей Академии.
– Как?! – воскликнула Софии, едва не пролив кипяток. Она как раз наливала себе шоколад.
– А лекарь этот случайно не со второго курса и сейчас не лежит в лазарете с травмами различной степени тяжести? – спокойно поинтересовался куратор. Он устроился на стуле в углу, и как‑то все успели забыть о его присутствии.
– Пусть скажет спасибо, что магией не накостыляли, – набычился Лешик, – пожалели немощного.
Теперь настала очередь тренера хмыкать.
Я старательно избегавшая смотреть в его сторону, не удержалась, бросив быстрый взгляд из‑под ресниц и встретилась с его внимательным.
Вот почему меня не оставляет ощущение, что он хочет мне что‑то сказать? Но говорить при всех не хочет?
С того момента, как он объяснил, что делать с крыльями мы не перекинулись ни словом, но чувство, что чужой взгляд следует за мной повсюду не оставляло.
– Ханна, – приняв решение, поднялся со своего места Лан ду Трейн, – разговор есть, пойдем, пройдемся немного.
– Знаем мы эти разговоры, – беспечно влез Лешик, – каждую полную луну с девушками разговариваем, и не только…
– Тебе синяков мало? – шикнул на него Оливер.
Идти куда‑то с тренером ужасно не хотелось, но выбора в данный момент я не видела. Сомневаюсь, что он стал бы меня просто так звать. Значит, идти нужно, не смотря на сковывающее до сих пор смущение.
Поставила недопитую кружку на стол и, прихватив, на всякий случай, полушубок, вышла в коридор.
– Что вы… ты… хотели мне сказать? – едва закрылась дверь, спросила я.
– Вроде бы мы договорились обращаться на ты? Или нет? – вопросом на вопрос ответил мужчина. – Пойдем, – не дожидаясь моего ответа, он размашистым шагом направился в сторону выхода из общежития.
– Куда? – так и оставшись стоять, спросила у него.
– В мой кабинет.
– Зачем?
– Да не трусь, ласточка, – ответил тренер, не оборачиваясь, – мне надо кое‑что тебе показать.
Ласковое обращение вогнало меня в ступор, так что мужчине пришлось вернуться и, подхватив под локоть, потащить в нужном направлении.
Всего через несколько минут я стояла посреди большой комнаты и с интересом рассматривала: неровно сложенные стопки книг, сваленные в одном из углов учебные пособия, одиноко стоящий на подоконнике замученный жизнью цветок и разрисованный какими‑то символами пол.
Признаюсь, увиденное стало неожиданностью для меня. Я всегда считала, что любящий во всем порядок Лан ду Трейн никогда не будет обитать напоминающем склад помещение. Здесь даже не было нормального письменного стола! Точнее не так. Их было целых три, но все они исполняли совершенно другие, отличные от письма функции. Например, на одном громоздились странного вида колбочки, на другом вперемешку стояли перья, кружки и разнообразные бутыли самых причудливых форм и оттенков. Между ними как‑то умудрялись протиснуться небольшие стопки книг и исписанных листков. Было похоже, что приоткрылась тайная дверца, показывающая не идеального во всем преподавателя, а обычного человека со своими маленькими недостатками.
– Садись, – специально для меня расчистили заваленный каким‑то хламом стул и поставили у ближайшего стола в углу, которого притаился чайник.
– На следующий день после Весенней капели мы пойдем исследовать руны, – поставив рядом со мной стакан с чаем, сказал гостеприимный хозяин. Сам он устроился на краешке стола, немного сдвинув в сторону стоящие не нем предметы. – К сожалению, специалиста по рунам найти не удалось. В них немного разбирается Бифур и ты. Так что есть надежда, что ваши знания смогут дополнить друг друга.
Обидно, я так надеялась, что найдут настоящего специалиста и мне не придется возвращаться к гробнице.
– Чтобы это сообщить ты привел меня сюда? – съязвила я и не удержавшись посмотрела на сидящего совсем рядом мужчину.
Лан ду Трейн на мой выпад отвечать не стал, а задумчиво поглаживая пальцем чашку, смотрел куда‑то за мою спину. Вспомнилось тепло наших объятий. Интересно, какого это почувствовать его руки не своей коже, а не через множество слоев одежды? Или поцелую, не тот практически целомудренный, что был в конце моего танца, а настоящий, такой, каким мужчины целуют любимых женщин?
О, пресветлая Ликия, о чем я только думаю?
Стараясь сохранять внешнее спокойствие, отвела взгляд, чтобы тут же уткнуться в название одной из книг: «Мифические и вымершие расы. Вся правда о единорогах».
– Ты интересуешься единорогами? – чтобы хоть как‑то нарушить тишину спросила я. Лан ду Трейн тряхнул головой, как бы отгоняя плохие мысли, а потом, встав со своего места, прошелся по комнате.
